Они заявляют, что незнание – Райское блаженство: Воистину не сказать Вернее; Так укрепите свои стены Перед бурным ливнем, Когда за пробудившейся ясностью Последует боль.
Цунаде вышла из-за своих непоколебимых товарищей. Асума и Гай моментально уловили её присутствие и обернулись к друзьям; на лицах появилось тяжелое предвкушение грядущих проблем. – Ну? – выжидающе осведомилась она; односложный вопрос к ним требовал объяснить причину, по которой они настойчиво вызвали её. – Мы проверили каждый водоем, – проинформировал её Гай. – Никаких признаков. Цунаде напряженно кивнула. Джирайя уже сообщил ей, сколько именно было проверено. – Кроме того, – продолжил Асума, – мы заметили, что в водах за последние несколько часов наблюдались какие-то странные колебания. Взгляд Цунаде заметался между мужчинами. – Что вы имеете в виду? Жестом они подозвали её выйти вперед. Цунаде послушалась, подходя ближе, чтобы заглянуть через край пропасти. Волны далеко внизу были бурными, встревоженными. Холодной жидкой местью они разбивались о скалы, словно ища в них кого-то, кого стоило поглотить. Взгляд Цунаде медленно проскользил над бушующим морем. Сообщений о надвигающейся буре не было, так почему естество воды столь необузданно в своей ярости? Она поджала губы. – Вы вызывали Суйгецу? – Не меньше пяти раз, – кивнул Асума. – Нам даже его подданные не ответили. Цунаде замерла и сосредоточила сознание, отправляя ментальный вызов Богу Воды. Однако ничего кроме звуков сердитых волн и кричащих чаек не коснулось её ушей. Она напряглась, чтобы услышать ответ Суйгецу за этим шумом, поскольку голос его был един с голосом океана, но сомнений не было – он либо нехарактерно для себя игнорировал их, либо находился не в тронном зале, что расположился в нижней части морского дна. Разум усиленно работал. Суйгецу был таким же переменчивым и непослушным, как море, которым он повелевал, но он всегда отвечал на их вызовы, исключая ситуации, когда он был чрезвычайно занят контролем глубин своих владений. Тревожно вспыхнуло подозрение – не целенаправленно ли он избегал ответа? Скрывал ли он что-то от них? Она бы поверила в это, если бы глаза её не были свидетелями сцены хаоса. Волны в ярости – что означало то же настроение у их повелителя. Возникал лишь вопрос, почему? Теперь в Цунаде не было никаких сомнений; тот факт, что чему-то – или кому-то – действительно удалось раздраконить спокойного и равнодушного к неприятностям Суйгецу, был достаточным доказательством того, что что-то действительно не так.***
Саске, раздраженно хмурясь, ходил по комнате, где хранилась черная сфера. Сакура заперлась в спальне около двух часов назад. Что она делала? Она точно не дремала: связь, протянутая от собственнических браслетов на её лодыжках, о многом сообщала ему. Он подумал было выяснить это самостоятельно, но остановил порыв. Он и без того сделал достаточно, потревожив её в библиотеке. Она нуждалась в личном пространстве – хоть и этот факт вгрызался в его стремительно тающее терпение. Он помрачнел еще сильнее. Он перенес девушку в свои владения отнюдь не для того, чтобы она закрывалась и избегала его. Но люди – штука сложная, и если он хотел, чтобы она съела привязывающую пищу в его мире, ему нужно, чтобы она ослабила свою защиту. И единственный способ – не спугнуть её, каким-то образом поспособствовать её расслаблению. Явиться в её спальню без приглашения – делу точно не поможет. Саске знал, что именно было главной проблемой: Сакура все еще не понимала, кто он такой. Она была в шаге от того, чтобы ухватить это, да – но для её разума возможность того, что он являлся божеством, была выходящей за границы понимания, чтобы постигнуть её – даже не понять. Он раздосадовано взлохматил волосы. Ему следует произнести это? – Покажи мне Сакуру, – бросил он, вызывая вращение сферы. Та засветилась и послушно прояснилась по его резкой команде. Сакура сидела в кресле перед камином, смотря на пламя. Наверняка снова думает о своей демоновой матери. Саске мог заставить её забыть обо всем. Мысль сочилась сквозь его разум искушающим шепотом, уверяя, что его задача была бы гораздо проще, если он примет это заманчивое предложение. Заставить её испить из Реки Забвения, Леты – и она забудет о том, откуда она и почему находится рядом с ним. Он будет волен сплести любую историю на свой вкус для нее. Бедная маленькая Сакура ничего не заметит. Однако… она будет другой. Саске выдохнул, признавая, что не может сделать в отношении нее подобного. Кроме того, это слишком просто. Она окажется немногим разумнее бездушной марионетки в его руках. Она перестанет быть той Сакурой, за которой он так долго наблюдал и которую так долго желал. Он опустил голову и положил руки по обе стороны колонны, поддерживающей сферу, позволяя изображению безмолвной Сакуры медленно бледнеть. Жажда по ней давила невыносимой болью. Как долго может и станет он это терпеть? Когда от одного её взгляда его кровь горит… Саске стиснул зубы, интересуясь, может ли безумный огонь, бушующий в нем, ослабнуть, когда он получит свое наслаждение, или же будет полыхать даже под его контролем, пока его действия не уничтожат их обоих. Сакура, подумал он, и даже имя её становилось пыткой его зацикленному разуму. Ты… Слова, готовые вырваться, канули в небытие, когда в голове раздался щелчок; жажда и разочарование в глазах сменились холодом. Саске достиг мысленный вызов Джуго – беспорядки на берегу, которые его подданным с трудом удавалось сдерживать. В мгновение ока божество смерти растворилось в воздухе.***
Сакура не имела никакого представления о том, как долго просидела у камина. Она получала странное ощущение спокойствия от его тепла и словно была загипнотизирована танцем пламени в самом его сердце. Мысли её были заняты матерью и друзьями на поверхности. Удается ли Наруто сохранять в остальных позитивный настрой, как это было всегда? Или же он тоже поддался отчаянию? Мысль о её солнечном друге, порой нуждающемся в хорошем подзатыльнике, отдалась усилившимся отчаянием в сердце. Нет. Наруто никогда не сдается. Она знала, что прямо сейчас он исследует каждый уголок земного шара в её поисках, пока остальные хранят надежду на то, что она жива. Светлая улыбка на её губах погасла, стоило мрачным мыслям посягнуть на её счастливые воспоминания. Она не на поверхности; как Наруто, маме и остальным её дорогим друзьям знать, где её искать? Голова опустела; ответа на этот простой вопрос найти не удавалось. Спустя пару часов (как ей казалось), Сакура наконец пошевелилась, вытянув ноги, до того прижатые к груди. Затем поднялась с кресла и оглядела роскошную спальню. Она снова испытывала жажду, но воды не осталось. Сначала она думала окликнуть Юме и Чизу, но быстро выбросила эту мысль из головы. Лучше спуститься в банкетный зал, в котором – напомнило подсознание – она так по-детски устроила погром, и найти что-нибудь для утоления жажды там. По крайней мере, она сможет самостоятельно, без зорких глаз служанок рядом, изучить и ту часть дворца. Сакура подошла к дверям и приоткрыла их, выглядывая в коридор. Все чисто. Она вышла из своих покоев и плотнее запахнула края ночного халата вокруг талии, идя в сторону первого этажа. Стоило ей дойти до последней лестницы, она помедлила перед впечатляющими входными дверьми, вспоминая двоих, с которыми столкнулась на берегу реки. Джуго и Карин. Возможно, они могли бы пролить свет на её ситуацию? Она отдала бы все силы, чтобы получить информацию от Чизу и Юме, но их рты были явно запечатаны волей Саске. А Джуго был первым, кто сказал ей, где она находилась. Быть может, если она разыграет свои карты правильно, она сумеет узнать от него больше. Сакура тревожно прикусила губу. Что если она не сможет отыскать дорогу к берегу с лодками? В первый раз она оказалась там по чистой случайности; она действительно желает вернуться в холодный беспросветный мрак и бесцельно бродить, не чувствуя направления? Альтернатива – продолжить экскурсию по дворцу. Но что она действительно надеялась тут обнаружить? Сакура была почти уверена, что путь к свободе лежал за дверьми, что возвышались перед ней. В этот раз она будет гулять спокойно, с умом, и чаще обращать внимание на все, что её окружает. Была, конечно, одна маленькая проблема. Саске. Его привлекательный профиль вспышкой промелькнул перед глазами, заставляя тихо вздохнуть. Она оставила своего похитителя в библиотеке, и никак не могла знать, где он сейчас. По коже поползли мурашки от внезапного приступа паранойи. Что если он как-то наблюдал за ней? Она выбросила эту мысль из головы, прежде чем та смогла разрастись достаточно для перемены намерений. Если он следит за ней – объясняла она себе – ей вскоре станет об этом известно. Он сказал, что она может ходить, где пожелает – она всего лишь приняла любезное приглашение. И если она действительно – действительно – потеряется, что ж; она уверена, что сиятельный Саске тут же появится, чтобы вернуть её – как бы неловко это ни звучало. Решение было принято; Сакура собралась проигнорировать жажду и подошла к дверям. Она ожидала, что придется толкать их, чтобы заставить сдвинуться, но те тихо раскрылись даже раньше момента, когда она коснулась поверхности ладонями. Она вышла на лестничную площадку с видом на дорогу, обрамленную деревьями, вновь отмечая про себя, каким темным было небо. Но на размышления не было времени – как офицер на задании она зашагала по выбранному пути. Неземной красоты деревья сбрасывали лепестки, словно кровавые слезы, когда она проходила мимо. В конце концов Сакура достигла громадных стен, что окружали территорию дворца, и зловеще сияющих врат, и нервно сглотнула, вновь всматриваясь в бесконечный туман за ними. Все в порядке, успокаивала она дрожащие руки, которые потянулись к спиральным узорам на вратах. Ты уже сделала это однажды – можешь сделать и снова. Врата распахнулись от её прикосновения, оставляя её лицом к лицу с густой мглой, лишив последнего барьера. Делая глубокий глоток воздуха, чтобы утихомирить гулко стучащее сердце, Сакура сделала шаг, вздрагивая, когда туман сомкнулся вокруг нее, словно замораживающее одеяло. Она двинулась вперед, стуча зубами и молясь, чтобы ничто не подкралось к ней сзади, пока она неуверенно шла вдоль того, что – она надеялась – было той серебристой тропинкой. В конечном счете, несмотря на это, она поняла, что сошла с нее, как и в прошлый раз, когда услышала хруст гравия под ногами. Камни доставляли дискомфорт через тонкую подошву тапочек и Сакура нахмурилась. Если бы она действительно тщательно планировала свои действия, она бы вернулась в спальню за парой сандалий. Но по пути она могла столкнуться с Юме или Чизу, либо, того хуже, с Саске. И потому она решила, что её маленький прокол в отношении обуви в данном случае был простителен. Время, казалось, ползло феноменально медленно, и Сакура начала думать, что ходит по кругу, когда туман, хвала богам, начал таять перед её глазами. Спустя еще несколько метров она наконец вышла в темноту пещер, которые составляли местность за дворцом. Взгляд её метнулся влево и вправо, но не обнаружил голубого указующего пламени факелов. Она не могла видеть серебристую тропу, которой двигалась тогда. Пещеры протягивались в бесконечность, и Сакура не имела уверенности, какое из двух направлений верное. Прежде она сворачивала влево? Но она была уверена, что вошла в другую часть. Сталактиты, висевшие здесь, имели жуткий алый оттенок. Она слабо нахмурилась, касаясь ладонью головы в попытке вспомнить, как выглядело пространство, куда она попала в прошлый раз; похоже, конечно, но не идентично. Успокойся, приказала она себе; может это место связывает пути? Просто снова иди налево: увидишь, что произойдет. Она рискнула свернуть и долго бродила в темноте; уши напряженно прислушивались к малейшим намекам на звук. Ничего, кроме тревожного молчания и еще более тревожного хруста гравия под ногами, не отражалось эхом от стен пещеры. Она снова была поражена этими невероятными размерами; Саске конечно же унес её в самые отдаленные места, которые никто не обнаружит в ближайшее время. Взгляд её искал иные организмы, любые признаки жизни. И не находил ничего. Пещеры были в буквальном смысле мертвы. И когда она наконец наткнулась на кучу валунов и села отдохнуть на них, её вновь охватило отчаяние. Ей стоило лучше подумать, прежде чем полагаться на столь глупый шанс. Её бедные ноги болели, она совершенно потерялась и была уверена, что бродила уже не меньше получаса. – Потрясающе, – пробормотала она, в расстройстве взъерошивая волосы. Где эти чертовы огоньки? Саске убрал их, чтобы усложнить ей задачу? Этот… этот ублюдок, кипятилась Сакура, и тут же поразилась своей горячностью. Она редко прибегала к таким выражениям, но она никого и не ненавидела так сильно, как сейчас Саске. Адекватное общение с ним? О чем она вообще думала? Он не заслуживал ни грамма её вежливости. Только удара кулаком в лицо – если бы однажды её внутреннее боевое смелое "Я" превзошло в вечном сражении скромную благовоспитанную часть. Она едва не фыркнула, на что её мать обычно недовольно хмурилась. Кого она пыталась одурачить? Она уже теряла самообладание из-за Саске, но когда второй раз он сократил между ними расстояние, нервная система её полностью оставила. У нее никогда не будет достаточно мужества, чтобы противостоять ему. Она была слабой, жалкой, не имела силы даже защитить себя, обладая смелостью робкого трусливого котенка… – Ну, – вдруг зазвучал из темноты легкомысленный холодный голос, вызывая у Сакуры оцепенение и провоцируя её сердце выпрыгнуть из горла, – по крайней мере причина моего пребывания здесь того стоила. Она обернулась, слух старался определить направление, из которого исходил звук. Когда в течение пары минут все пребывало в тишине, она уже была готова рвать на себе волосы в уверенности, что ей послышалось и она совсем сошла с ума, когда голос раздался вновь: – Не подойдешь сюда, детка? Напряженно-бдительная, Сакура подскочила. – Где вы? – осведомилась она, беспокойно озираясь. Но она ничего не могла увидеть – ничего кроме мрака. – Двигайся влево, – пояснял мужской голос, прежде чем неодобрительно цокнуть. – Да нет же, сначала повернись; теперь боковой шаг влево. Сакура исполнила, ожидая, когда он остановит её. – Теперь остановись и пройди вперед примерно восемь шагов. Она послушалась и удивилась тому, что все еще кроме мрака ничего не обнаружила. – Ничего не вижу, – сообщила она голосу, растеряно хмурясь. – Естественно, – хмыкнул незнакомец. – Этот ублюдок скрыл клетку от твоих человеческих глаз. Но у меня еще осталась парочка козырей в рукаве, – ехидно добавил он. Мгновение спустя яркий синий свет вспыхнул слева, как пламя факела, и Сакура взвизгнула от неожиданности, инстинктивно отходя от внезапно появившейся светящейся решетки в нише скалы. За прутьями парил шар, освещающий высокого беловолосого мужчину спортивного телосложения и с приятными чертами лица. Он был укутан в фиолетовый и белый, и зубасто улыбался ей. Сакура неуверенно смотрела в ответ. Его миндалевидные глаза сияли даже чересчур заинтересовано. У нее появилось внезапное и странное ощущение, что она оказалась экспериментальным образцом под чрезмерно внимательным взглядом ученого. – Ну привет, – поздоровался он; взгляд его оценивающе скользнул по ней. – А ты симпатичная. Сакура изумленно уронила челюсть. От дерзкой манеры комплимента по щекам пополз румянец. Смущенная, она предпочла проигнорировать лесть, и незамедлительно ответила: – Кто вы? – Тебе интересно? – парировал он. Снова Сакура запнулась. У нее не было особого опыта в реакции на беспардонный флирт, который излучал незнакомец; обычно Ино разбиралась с таким досадными помехами вместо нее, за ослепительной улыбкой всегда обещая мучительную смерть. – Эм, – она неловко переступила с ноги на ногу, – я… – Сакура Харуно, – прервал он будничным тоном. – Ага, я в курсе, кто ты. – Вы знаете? – Сакура, ввергнутая в ступор, моргнула. Пульс начал набирать обороты; еще один незнакомец, знающий, кто она такая? Что происходит? – Не надо так удивляться, – заметил тот. – Ты главная новость дня на поверхности. Сакура резко выдохнула, когда внутри расцвела надежда. – Вы знаете мою маму? Беловолосый мужчина склонил голову, насмешливо смотря на нее: – Может да, может нет, – загадочно отозвался он. Сакура шагнула к нему, протягивая руки, чтобы вцепиться в прутья. – Прошу, я… – На твоем месте я б за это не хватался. Он зарядил их молнией. Хотя, не думаю, что это тебя убьет, – задумчиво протянул незнакомец. – Очевидно, что он не хочет твоей смерти, и я понимаю, почему, – он подарил ей еще одну зубастую улыбку, добавляя: – Я б тоже не хотел, чтобы ты умерла. – Э? – Сакура окаменела, в упор смотря на невинно светящиеся прутья. Они не казались опасными для нее. Но она решила прислушаться к предостережению и опустила руки, смотря сквозь узкие щели на узника. – Это он заключил вас сюда? – поинтересовалась она. Лицо незнакомца потемнело, и сердце Сакуры забилось чаще. Внезапно он совсем не показался ей дружелюбным. Он выглядел несколько пугающим. Даже грозным. – Этот высокомерный ублюдок пожалеет, когда я выйду. Сакура потрясла головой. – Кто вы? – попыталась выяснить она снова. Еще с минуту мужчина продолжал пребывать в дурном настроении, прежде чем мгновенно вернуть свое внимание ей. – О, я? Меня зовут Суйгецу. Суйгецу. Сакура рассмотрела его внимательнее. Он был пленником, почти как она, но может ли она доверять ему? Она нервно сжала пальцы – жест, мимолетно напомнивший ей о Хинате – прежде чем неуверенно рискнуть: – Прошу… вы не могли бы помочь мне? Суйгецу окинул её взглядом. – С чего бы мне захотеть этого? – осведомился он, лениво растягивая слова. – Однажды я уже попытался, и посмотри, чем все закончилось. Сакура свела брови, мягко хмурясь. Что он хотел этим сказать? Качнув головой, она упорно продолжила: – Прошу; я могу попытаться выпустить вас. На лице Суйгецу промелькнуло нечто странное, когда он заговорил: – Уверена, что хочешь выпустить меня отсюда? Как ты можешь быть уверена, что я не причиню тебе вреда? – его странные заостренные зубы обнажились в еще одной улыбке, которая совсем не затронула его глаз, когда он добавил: – Мне в голову прямо сейчас приходят крайне недобрые вещи. Сакура, вопреки своему желанию, замешкалась – а затем снова покачала головой. – Вы тоже пойманы. Он усмехнулся. – Это временно, – затем, казалось, он что-то переосмыслил. – Ты реально предлагаешь помощь тому, кого совсем не знаешь? Сакура кивнула. Суйгецу выглядел размышляющим – а затем пожал плечами. – Если я помогу тебе, позже ты окажешь мне одолжение. Внутри нее трепетала неопределенность. Действительно ли она хочет дать слово человеку, о котором ничего не знает? Но он явно не может быть таким же отвратительным, как Саске. Никто не может быть таким же бессердечным злом, как её похититель. И, к тому же, у нее разве есть другие варианты? Она явно в ближайшее время сама выход из подземных пещер не найдет. Ей нужна любая помощь, какую она может получить. Глубоко вздохнув, она согласилась: – Договорились. Суйгецу выглядел довольным. – Хех. Умная девочка. Знаешь, Саске будет очаровательно взбешен, когда узнает, что мы тут с тобой болтали. Вообще я удивлен, что он еще не здесь. Для этого должна быть веская причина, но я не жалуюсь. – Он сложил руки на груди и расслабленно прислонился спиной к правой стене своей темницы, рассматривая её исподлобья. – Слушай, Розочка*, ты же знаешь, что это за место? Сердце Сакуры подскочило. Наконец-то, она получит часть ответов! – Нет, – отозвалась она, игнорируя слишком фамильярное прозвище и стараясь сдержать нетерпение в голосе. – Э? – Суйгецу неверяще воззрился на нее. – Хочешь сказать, Саске даже не говорил тебе..? – он резко замолчал, сощурившись. Сакура ощутила тяжесть в желудке. Этот Суйгецу менялся от излучающего приветливость до крайне пугающего за считанные секунды. Это было странно, и она не могла угнаться за прыжками его настроения. – Ты даже не знаешь, кто он? Тон, которым был задан вопрос, ускорил пульс Сакуры. Заставил шепот страха разойтись по венам. Она посмотрела в ответ на Суйгецу через прутья клетки, глаза её в ужасе расширились. – Он… он сказал, это его владения. Он что-то вроде повелителя, но я думала, он просто сумасшедший… Суйгецу дважды моргнул – а затем запрокинул голову и захохотал. Сильно. Сакура сглотнула, ощущая недоумение и быстро скапливающееся разочарование. Она не виновата, что ничего не поняла, когда Саске отказался дать ей объяснения. – О боги, – выдавил Суйгецу между приступами дикого хохота. – Что за подонок! Подумать только, даже об этом не сказал; социальный уровень пещерного человека. Можно ли винить его после стольких тысячелетий под землей? Хотя Итачи был обходителен и красноречив. Но это ж Саске – позор, гребаная шутка юмора. Второе имя, упомянутое Суйгецу, Сакуре было незнакомо. Разум её был слишком перегружен, чтобы в него проскользнуло еще что-то; в частности, тот факт, что Саске, похоже, находился под землей несколько тысячелетий. Но она не могла и отказывалась принять это утверждение; так сильно, что бессознательно засмеялась в ответ. Истеричным звуком неверия, завершившим её восклицание: – Вы же не можете серьезно… тысячелетия…? – она потрясла головой, прежде чем стремительно выдвинуть обвинение: – Вы… вы тоже участник этой игры? Наверное, он подстроил это, чтобы… Но вспышка гнева в глазах Суйгецу не казалась наигранной. Он выглядел искренне оскорбленным. – В одной лодке с этой сволочью? Хах! Нет уж. Однажды я совершил эту ошибку – больше до такой тупости не дойду. Сакура тихо выдохнула. Она боролась с заявлением Саске, что он не человек, но услышать подтверждение, да и факт, что Саске, по видимому, были сотни и сотни лет – нет, это сумасшествие, совершенно невозможно. Он не выглядел значительно старше её, максимум на двадцать один с огромным натягом. Если он правда был так стар, как утверждал Суйгецу, так какого же черта он выглядел таким молодым? Если только... если только прекрасный, безупречный вид не был его действительной формой. Удушающее чувство ужаса начало овладевать Сакурой. Она почти желала закрыть уши руками, чтобы уберечь себя от всего, что определенно раскроет перед ней Суйгецу. Но не могла. Ничего не могла с собой поделать и слушала. – Ага, – он продолжал, – это владения Саске. Он Король Подземного мира. И судя по этим браслетам на твоих лодыжках, – он кивнул на ноги Сакуры, – я б сказал, что он планирует держать тебя тут некоторое время. Сакура взглянула на золотые браслеты, выглядывающие из-под её ночной рубашки, и нахмурилась. – Я проснулась с ними, – начала она, возвращая взгляд мужчине в клетке. – Возможно, он надел их, чтобы следить за тобой. Сакура была в ужасе. Браслеты были каким-то вариантом отслеживающего устройства? Внезапно все приобрело жуткий смысл; вот почему Саске не последовал за ней, когда она впервые попыталась сбежать – он точно знал, где она окажется. Она вновь посмотрела вниз и была готова попытаться сорвать их еще раз, как Суйгецу словно прочел её мысли: – Даже не пытайся, – заметил он. – Они фиксируются на коже магией. Только он может их снять. Сакура ужаснулась, ощущая покалывающие глаза слезы разочарования. Она постаралась отогнать их и прошептала: – Не понимаю – почему он сделал это со мной? Суйгецу несколько секунд молчал – а затем презрительно фыркнул: – Серьезно? Все еще не сообразила, Розочка? Это ж абсолютно очевидно. В смысле, просто посмотри на себя. – Когда Сакура просто хлопнула большими недоуменными глазами, он вздохнул: – Слушай. Саске не нужна причина. Он просто берет, что хочет – ему похер на последствия. Он просто избалованный наглый мудак. Сакура молча поддержала столь точное описание своего похитителя. Руки сжались в кулаки от негодования. – Он не может просто похитить меня и заставить остаться с ним! – Эй, на меня-то беситься не надо, – Суйгецу поднял руки. – Я тоже тут застрял, а от тебя ни грамма благодарности. – Что? – Сакура уставилась на него. – Этот ублюдок убил моих сирен. Я явился высказать ему на эту тему; не думал, что он настолько чувствителен относительно тебя, однако. Сакура задохнулась. Саске убил тех поющих женщин из озера? Она физически ощутила дурноту, нуждаясь в возможности присесть. Он был преступником и даже опаснее, чем она изначально думала. Она протянула руку, чтобы найти опору в скале возле сияющей решетки. Затем, когда ей удалось собрать мысли в кучу, чтобы вновь заговорить, она произнесла: – Вы послали их? Они знали песню моей мамы… – Хм, подумать только, – бросил пренебрежительно-саркастично Суйгецу. Сакура сделала глубокий вдох, отчаянно пытаясь выровнять дыхание, успокоить безумно колотящееся сердце. – Это… – начала она; голос опасно дрожал, – это просто… безумие. Он не может… не имеет права это делать! Тогда Суйгецу произнес это – нечто, заставившее Сакуру ощутить, как её засасывает в страшную, удушающую черную дыру. В один момент она потеряла возможность видеть и мыслить. Её мир вновь раскололся. – Ну, хм. Он Бог Смерти. Отнимать жизни – его работа.***
Было далеко за полночь, когда Сай наконец начал медленный подъем вверх по лестнице, ведущей к его квартире. Вина, давящая на грудь, была столь огромна, что оказалось почти невозможно даже делать вдохи и выдохи. Путь из парка обратно ему казался самым длинным за время его существования, пока он пытался найти способ выполнить требование Саске. Но ничего из того, что ему удавалось придумать, не было достаточно хорошо или выполнимо. Какаши и остальные читали его словно открытую книгу. И когда они все же дойдут до правды – и что Сай нехотя скрывал это от них – он знал, что Саске незамедлительно сотрет его существование навечно: с Земли и из посмертной жизни. Он поднял правую руку, вставляя ключ в замочную скважину – и замер, когда его рассеянный взгляд наконец заметил, что в маленькой гостиной горит свет. Он заглянул через небольшую щель, оставленную между спешно задернутыми шторами. Он знал, кто там находился. Он мог чувствовать их так же отчетливо, как и они его. Время пришло. Он не мог больше сбегать и избегать их. Делая глубокий вдох, Сай повернул ключ и вошел в свое жилище. Знакомый деревянный пол и черно-белый декор должны были успокаивать его уставшие глаза – однако Сай испытывал что угодно, кроме комфорта. Он был напряжен, положив рюкзак у лестницы и проходя прямо в гостиную, через открытую дверь слева, чтобы найти три знакомых фигуры, сидящих на двух кожаных диванах, расположенных вокруг стеклянного журнального столика. Наруто и Какаши не были для него неожиданностью, но когда третий визитер обернулся, чтобы обратить на него суровый взгляд голубых глаз, Сай ощутил, как живот скрутило в ужасе. Иноичи Яманака. Все кончено. Он обречен. И все же, даже с таким знанием, маска абсолютно пустого выражения лица, которую он демонстрировал миру, скользнула на свое место. – А, – вместо приветствия выдал он, удовлетворенный хотя бы тем, что голос его остался прежним, как бы сильно ни колотилось сердце. – Это… неожиданно. – Сай, – Наруто первым поднялся на ноги. – Мы пришли, чтобы… – Усади его, – прошипел Иноичи, адресуя эту фразу Какаши, протянувшему руку, чтобы рывком вернуть запнувшегося Наруто на место. – Мы ждали тебя, Сай, – осторожно начал Какаши. – Около часа. Сай посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, расслышав в этих словах невысказанный вопрос. Затем он пожал плечами: – Простите; я не мог уснуть. Поэтому решил прогуляться. Какаши кивнул. В его одиноком глазу мелькнуло извинение и он продолжил: – Сай. Уверяю, Иноичи здесь – как крайняя мера. Мы бы действительно не хотели прибегать к его способностям… Сай тихо вздохнул. – Вы верите, что я утаил от вас информацию, – спокойно произнес он. Иноичи сухо прокомментировал: – Мы уверены, что не без серьезной на то причины. Ты всегда был верен нам в прошлом, Сай. Его начала душить вина. С минуту – самую ужасную для него – Сай не мог подобрать ни единого слова. К счастью, Наруто заговорил, спасая его. – Просто расскажи нам уже все, что знаешь! Мысли Сая беспокойно заметались. Как возможно выйти из этой ситуации? Но прежде чем он смог продумать стратегию, он выдал: – Вы правы. Все собравшиеся уставились на него удивленно. В наступившем тяжелом и неопределенном молчании первым среагировал Наруто: – Э? – Я не был с вами до конца честен, – признал Сай, опускаясь на свободное место рядом с Иноичи. Бросив чернильно-черный взгляд на того, он добавил: – Ваше вмешательство не требуется, Иноичи-сан. Я расскажу все, что знаю. Иноичи кивнул. Казалось, он почти готов облегченно выдохнуть. Наруто моментально вновь подскочил, голубые глаза расширились: – Ты знаешь, где Сакура-чан? Сай медленно покачал головой. – Я не могу утверждать этого наверняка, – отозвался он и был удивлен, как убедительно это прозвучало. Его захлестнуло отвращение к самому себе, стоило вспомнить последние слова Саске, обращенные к нему, когда он только появился в парке. ‘Суйгецу застрял в моих владениях. Делай выбор благоразумно, посланник.' Сай внезапно понял, что те слова не были случайно выданными – Саске бросил ему эту информацию словно спасательный круг. Если Морской Бог тоже пропал, ему не противостоять. Саске известил его об этом, полагая, что Сай воспользуется фактом заточения Суйгецу в Подземном мире в собственных интересах. Это неизбежно вовлечет мужчин, которые с таким выжиданием смотрели на него, в бессмысленную погоню; что выглядело тем самым, чего желал Саске. Это даст Богу Смерти время – но с какой целью, Сай не знал. Это было единственным вариантом. Единственная убедительная, работающая история, которая ненадолго притупит их бдительность – хотя бы на короткое время – позволяя ему оказывать им содействие и быть активным участником поисков Сакуры. И потому Сай совершил то, в чем уже был экспертом – убил эмоции ради возможности выжить. – Перед Фестивалем у меня было видение, и каким-то образом я знал, к чему относится изображение карусели – к чему-то, связанному с Сакурой, – он замолчал. Это, по большому счету, не было ложью. – А когда я пришел и обнаружил, что она пропала, я почему-то знал, где её искать. Когда Ино и я нашли её, я остался. Я… – он помедлил, прежде чем продолжить, – я ощутил чужое присутствие и столкнулся с Морским Богом. Глаза Наруто от удивления едва не выскочили из орбит. – Суйгецу? – он едва ли не сорвался на крик. Сай молчал. Он в какой-то извращенной мере сказал правду – просто заменив имя истинного преступника именем водного божества. Он предполагал, что Суйгецу вознамерится убить его, когда узнает об этом – что неизбежно. Все было против него. – И, – вступил в разговор Какаши, протягивая руку, чтобы снова оттащить Наруто назад, – что он сказал? Сай прикрыл глаза. – Простите, – извинился он. – Простите, что утаил это от вас, но он пытал меня. Он сказал, что я каким-то образом мешаю; как если бы то, что я нашел Сакуру у карусели, ломало его планы. – Этот… этот ублюдок! – Наруто пришел в ярость. Они знали, что Суйгецу обожает игры – но на сей раз все зашло слишком далеко. – Подождите минуту, – Иноичи недоуменно замер. – Суйгецу же помогал Цунаде, нет? – Похоже, чтобы увести нас по ложному следу, – спокойно проговорил Какаши. – Но зачем бы ему делать это? Это кажется немного неестественным, даже для него, – не согласился Иноичи. Сердце Сая пустилось в галоп. Сглотнув, он добавил: – И видение цветочного луга… Наруто резко выдохнул. – Черт побери; возле поляны было большое озеро! – он обернулся к Какаши, сверкая глазами. – Он забрал её! Этот ублюдок забрал Сакуру-чан! – Сай, – Какаши прямо встретился с ним взглядом. – Ты точно уверен, что это все, что тебе известно? – Да, – Сай кивнул. – Но если вы хотите в этом убедиться, прошу, Иноичи-сан, – обратился он к пристально смотрящему на него голубоглазому мужчине. Пульс еще сильнее ускорился. Он должен был избежать непреодолимого желания виновато отвести от него взгляд. – Какаши? – Иноичи вопросительно посмотрел на друга. – Ты все еще хочешь, чтобы я проверил его разум? Какаши изучал Сая в течение нескольких секунд и медленно покачал головой. – Сейчас в этом нет необходимости; я уверен, что Сай сказал нам правду. Нам нужно предоставить эту информацию Цунаде… – Я убью его! – рыкнул Наруто, и прежде чем кто-либо успел остановить его, он соскочил с дивана и вылетел из квартиры. Какаши тяжело вздохнул. – Я за ним, – сообщил он. Затем обратился к Иноичи и Саю: – Проинформируйте Цунаде незамедлительно; я выйду на связь, как только найду и успокою Наруто. Пространство размылось, он исчез вслед за разгневанным блондином.***
Сакуре потребовалась целая минута, прежде чем она сумела достаточно разогнать хаос в своих мыслях и сформировать внятные слова. И даже так, удалось вымолвить лишь недоверчивым шепотом: – Ч-что вы сказали?.. Суйгецу раздраженно закатил глаза. – Ой, брось, Розочка. Не говори, что ты даже этого понять не смогла? С чего б еще ему, по твоему мнению, жить в месте, полном мертвых? И разве ты не заметила, как этот ублюдок «жизнерадостен»? Ох, пронеслось в её мыслях. Ох. Конечно, это имело смысл и объясняло почти все; дворец, лодки, переправляющие души в другую часть их пути, беспардонную наглость Саске, ожидание, что она будет следовать его желаниям, его неземное совершенство, молниеносные реакции, как он загипнотизировал её на еду и как сумел остановить в воздухе кубок. Как наблюдал за ней, не дав ей этого заметить, и как легко заставил разверзнуться землю под её ногами. Но бог. Бог. Она была похищена… божеством…? Суйгецу наблюдал, как вся кровь отхлынула с лица Сакуры. Вздохнув, он добавил: – Слушай, тебе лучше уйти. Как бы мне ни нравилось портить веселье Саске, если он поймает нас сейчас, снова поболтать мы не сможем. Но Сакура едва ли его слушала. Она была слишком глубоко шокирована, полностью онемела. Часть её кричала, что это шутка, отвратительный трюк – но теперь она лучше знала: Суйгецу ей не лгал. Это не было шуткой. Все, что случилось, и что происходит сейчас, было настоящим, и если она этого не примет, она точно сойдет с ума. – Бог смерти?.. – она покачала головой, ощущая готовность упасть в обморок от головокружения. – Он… он убивает людей? Суйгецу окинул осторожным взглядом из-за прутьев клетки то, что их окружало. – Нет – он собирает души и перенаправляет их по нужному пути. Ты же должна была видеть лодки? Сакура кивнула. – Слушай: он, конечно, явно охренел, скрыв все это от тебя, но у нас нет времени, чтобы… – начал Суйгецу, но Сакура прервала его; глаза её неестественно расширились. – Бог? К-как тот, кому люди возносят молитвы? – глупо пролепетала она. Суйгецу моргнул, вскинув бровь. Девушка выглядела так, словно находилась на грани нервного срыва – он не мог её винить в этом. Их существование тщательно скрывалось от людей именно по той причине, свидетелем которой он стал сейчас – смертные не могли понять, что боги способны принимать человеческую форму. В их разуме засела вера в незримость священных существ. – Ага, что-то в этом духе; он просто бог, и никто ему не поклоняется – ну, по крайней мере, теперь. Этот ублюдок достаточно хорошо и сам себя боготворит, – Суйгецу помолчал, прежде чем добавить: – Сегодня вы, люди, путаете его с ангелом смерти, но это не то, чем он является. Он решает, когда приходит время кому-либо умереть. И решает, куда уйти душам, исходя из их действий при жизни. – Ох, – слабым голосом произнесла Сакура, бессмысленно сжав ткань на груди. Внезапно то, что говорил ей Саске, обрело смысл. Он говорил, что она не может умереть, пока он не позволит. Теперь она отчетливо видела, почему. – Разобралась? – небрежно поинтересовался Суйгецу. – Окей, урок окончен. Иди, Розочка. Я б сказал тебе, чтобы ты не сообщала ему о нашей встрече, но это и так написано на твоем хорошеньком лице. Ну, – он вздохнул, – он в любом случае узнает, и когда он явится, чтобы разобраться со мной за это, я надеру ему задницу. – Прошу, – отчаянно проговорила Сакура. Это открытие, что Саске был кем-то намного более сильным, нежели её разум даже мог понять, заставило чувство паники выйти из-под контроля. Панику, что она старательно сдерживала в коробке хладнокровия. Её неверие пошатнулось. Саске был богом. Похоже, один из многих. Сколько простых людей, кроме нее, знало? – Что этот… бог хочет от меня? Суйгецу просто уставился на нее в ответ. Его молчание усиливало истерику внутри Сакуры. Глаза её зацепились за парящий возле его лица светящийся шар, и она выдавила: – Вы тоже один из них? – Может да, может нет, – отозвался он, однако легкая забавляющаяся улыбка на его лице стала подтверждением, в котором нуждалась Сакура. Она потрясенно выдохнула. – Помогите мне! – взмолилась она. Суйгецу отвернулся. – Уходи, – снова приказал он. – Но я… – беспомощно начала Сакура и замолкла на полуслове, когда взгляд Суйгецу предостерегающе вперился в нее. Как он мог сбросить такую информационную бомбу на нее и надеяться, что она справится самостоятельно? – Как мне снова вас найти? – прошептала она. Все намеки на дружелюбность слетели с его лица, когда он серьезно ответил: – Я свяжусь с тобой. Гляди в оба. А теперь топай отсюда! Сила его команды, похоже, подтолкнула её оцепеневшее тело к действию. Сакура отошла от его клетки, и свет, мерцая, быстро пропал, оставляя её вновь смотреть на каменную стену. А потом она бежала, слепо, бездумно, и мысли её неслись со скоростью света. Что Саске хотел? Для нее стало странным облегчением знать, что он не человек; это каким-то образом облегчало её ситуацию, хоть и незначительно. Но и причины её похищения делало еще более сводящими с ума.. Было ли это каким-то судом для нее? Проверкой? И если так, почему? Дыхание в горле перехватило, пока ноги продолжали слепо нести её вперед. Это было наказание за то, что она так часто проклинала смерть? За ненависть оной всеми фибрами души? Если да, то она готова повиниться. Она признала, что смерть – часть жизни. Возможно, если она объяснит это Саске, он позволит ей уйти. Полностью затерявшись мыслями в составлении списка возможных причин её заточения под землей, Сакура заметила, что бессознательно следует по серебристой тропинке, только когда вышла из прохода между двумя скалами и обнаружила себя вновь на берегу реки, который искала изначально. Она внезапно остановилась: легкие активно работали, ноги горели. Она даже не представляла, как долго бежала, и стопы ощущались основательно израненными. Не удосужившись даже отдышаться, она поспешила вперед, за плавный поворот скалы, мягко переходящий в плоское открытое пространство, на котором души ожидали погружения в свои лодки – и резко остановилась: губы разомкнулись в изумлении, когда широко раскрытые глаза вперились в картинку прямо перед ней. Саске стоял, повернувшись к ней спиной – и зрелая женщина, бьющаяся в истерике, преклонила колени у его ног, судорожно вцепившись в его левое запястье, рыдая, умоляя о снисходительности. – Прошу! Умоляю Вас, милосерднейший Бог! Самый справедливый, самый мудрый, самый вечный; пожалейте мою убогую грешную душу! Дозвольте мне быть с моим ребенком! Я молю Вас, молю! Тело Сакуры дрожало так сильно, что она с трудом удерживала вертикальное положение. Ноги пошли на отступление, пока она не достигла спиной каменной поверхности скалы. Кровь оледенела, когда на нее упала неопровержимая реальность – словно безжалостные волны, потопляющие последние листья хладнокровия. Сцена, разворачивающаяся перед её глазами, была лучшим подтверждением всему, что рассказал ей Суйгецу – и разум её погружался в хаос. Плечи Саске были величественно, гордо расправлены, на лице застыла маска отчуждения, пока он разглядывал жалкую душу, столь отчаянно цепляющуюся за него – когда он наконец ощутил присутствие Сакуры и обернулся, чтобы бросить пронзительный взгляд через левое плечо. Сакура встретила его тусклый темный взгляд, и время, казалось, приостановилось на тот миг, что они смотрели друг на друга – а когда возобновилось, тело еще охватил слепой, заставляющий задыхаться ужас. Она тревожно выдохнула, ощущая, будто её застали за лицезрением чего-то, что Саске никогда не планировал ей продемонстрировать – и тогда она споткнулась с единственной связной мыслью, что ей нужно срочно сбежать от него. Но еще прежде чем она повернула свою охваченную лихорадкой голову влево, она уже знала, что все её надежды – чистая глупость. Как кто-то может превзойти в уме, скорости, и чем-либо еще бога? Когда мгновение спустя цепкие пальцы сжались на её правой руке, она бессвязно забормотала; колени подкосились, и единственной вещью, что удерживала её в вертикальном положении, были руки Саске. –П-прошунеубивайменя, – Сакура задыхалась в слишком сильном приливе истерики, слова бессмысленно смешивались. Она не могла сдержать дрожь своих губ. Чувство обреченности стремительно приближалось, и ей было не по силам это предотвратить. – Божепожалуйста, м-мне вс-сего в-восемнадцать, я н-не хочу ум-мирать, прошу!.. – Сакура, – его голос был холодным жидким шелком, касающимся её кожи. В своем безумии она заметила в его голосе попытку успокоить её, но не могла, совершенно не могла этого сделать. Её удерживала Смерть во плоти; всемогущий, всезнающий бог, кто точно определял в каком часу умереть человеку, где и каким образом. – Я п-прошу п-прощения, – она рыдала, вцепившись в него так же бессмысленно, как и женщина, находившаяся у его ног. Она старалась избежать его взгляда, пыталась удержать себя от соблазна посмотреть в это лицо. – Я… я… – Остановись, – вновь заговорил он, и голос его казался еще мягче, еще тише – словно он понял, что её состояние вызвано тяжестью осознания. Окаменевшая, она попыталась послушаться, но тело не желало прекращать дрожать. И сердце – мог он чувствовать этот громоподобный грохот? Ей было холодно и хотелось к матери как никогда прежде. Но здесь не было никого, чтобы успокоить её. Никого кроме Саске. – Прошу, – она вновь всхлипнула. – Я говорил тебе, – тихо произнес Саске. – Среди моих желаний нет твоей смерти. Она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. Он обращался к ней абсолютно серьезно, с неопровержимой силой в каждом слове. И хотя она верила ему, уменьшению её страха эти словесные уверения не способствовали. Лица их находились слишком близко – достаточно, чтобы она ощущала тепло его дыхания, когда он говорил. Он дышал, как человек. Но не являлся им. Он был чем-то большим, намного старше, чем мог постигнуть её разум. Взгляд Саске удерживал её собственный, поглощал, отвлекая её внимание от того, что происходило вокруг. Порыв воздуха был единственным предупреждающим знаком, что Сакура получила, прежде чем она оказалась сбита с ног и охвачена ослепляющим вихрем бело-голубого света. Прямо напротив того места, где они исчезли из виду, замерла молодая красноволосая женщина; прикрытые очками глаза расширились, губы ошеломленно, недоверчиво приоткрылись. Карин видела с каким умиротворением её господин успокаивал заходящуюся в истерике девушку. Она видела всё.