Take up arms, the time is nigh, For you to take to those two feet, Away from constrictive, repressive eyes, That kept you chained in caged retreat, Come show him now, what you can do, And crush the doubts he holds for you.
Сакура недовольно ссутулилась, плетясь следом за Саске. Часть её питала тайно надежду, что божество смерти удалится и даст ей возможность изучить его покои более пристально, но он распахнул изысканные двухстворчатые двери в немом указании следовать за ним. Очевидно Саске не желал терять время перед началом их так называемого 'тренировочного' занятия. Сакура была серьезно обеспокоена – это слово являлось синонимом её унижения. Она сердито сверлила взглядом темный затылок Саске, пока он вел её к выделенным ей покоям. И молча гадала, почему он решил лично сопроводить её, но решила не спрашивать его об этом. Когда они добрались до дверей её спальни, и Сакура вошла, она бросила через плечо неуверенный взгляд на бога, задержавшегося в дверях. – Встретимся в холле, – заявил он. – У тебя пятнадцать минут. Сакура недоверчиво разомкнула губы, прежде чем напомнить ему: – У меня нет часов. В ответ Саске сделал несколько шагов вперед. Она напряглась, когда его глаза сузились, и он взялся за обе дверные ручки. – Высчитай примерно, – коротко бросил он и вышел из её покоев, закрыв за собой двери. Сакуру пронзили шипы гнева, заставляя бросить ему вслед прожигающий взгляд. Она тихо разочарованно выдохнула и топнула недавно исцеленной правой ногой – жест капризного ребенка, она знала, но была слишком раздосадована в тот момент, чтобы стыдиться. – Придурок, – фыркнула она себе под нос. Он был абсолютно невыносимым, невероятно и бесстыдно высокомерным и приводящим её в ярость. Как она могла испытывать благодарность в его адрес за спасение её несколькими минутами ранее? Теперь маятник её чувств качнулся обратно к ненависти. Она выдохнула, вспоминая ощущение от легчайших прикосновений кончиками пальцев, поднимающихся по её лодыжке, скользящих вниз по щеке, вдоль подбородка. Этот набор воспоминаний вызвал странную дрожь в животе, и на её лице застыло хмурое выражение. Что с ней происходит? Стремительность, с которой изменялись её чувства к Саске, тревожила. Она ненавидела его за ожидаемую тренировку на мечах – то, что ей будет явно тяжело перенести, а еще она ощущала вину за порицание того, кто появился перед ней в считанные секунды, стоило ей позвать его по имени. Того, кто не постеснялся убить злобных существ, просто потому что они собирались навредить ей. Она, наконец, начала осознавать, с тревожащей ясностью, что предположения Суйгецу имели определенную значимость. Она была глупа, сомневаясь в нем, цепляясь за отрицание. Божество смерти, похоже, испытывало специфический интерес к ней, достаточный для того, чтобы наказать всех, угрожающих её здоровью. ‘Они ранили тебя’ – сердце Сакуры пропустило удар, когда в голове повторились слова Саске в ответ на вопрос, что она задала ему. Он показал превосходство над ослушавшимися его гарпиями. Почему он решил ответить так, и что подразумевали его слова? Что означали его руки, мягко скользящие по её ноге и лицу? Он был богом. Она смертной. Это ничего не значило. Этого не могло быть. Одна лишь мысль об этом отдавалась пульсацией в голове. Выпихнув из мыслей эту тему, Сакура сглотнула и опустила взгляд на отданный в её владение меч. Он выглядел не столь же устрашающим, как катана Саске, но ощущался странно удобным для её руки и удивительно легким, если взять обеими руками. Проведя указательным пальцем по серебристым филигранным завиткам, она нехотя созналась себе, что ножны вовсе являлись произведением искусства. И розовые камни – что-то говорило ей, что решение Саске ввести этот цвет, не было простым совпадением. После Сакура обратила внимание на горящую золотом элегантную рукоять, отделанную серебряными виноградными лозами. Более близкое рассмотрение показало выгравированные листья, усыпанные мелкими изумрудами. Она вынула клинок из ножен и восхищенно выдохнула. Он сиял в теплом свете свечей, отполированное лезвие было тонким, но прочным. Она взволнованно подняла глаза на острый резкий кончик. Как она вообще может освоить владение таким великолепным оружием? Она опустила клинок обратно в инкрустированные драгоценными камнями ножны, и бросила на постель с чувством тревоги. Почему она просто не ответила на приказ Саске отказом? Что бы он сделал в ответ? Не похоже, что он желает убить меня, мысленно пробормотала она, обнимая себя руками. Затем она подумала, как Саске расправляется с непокорными – образ извивающихся в агонии гарпий мелькнул перед глазами, и она взволнованно заходила по комнате. Вывести его из себя точно не лучшая идея в её ситуации. Он и так не особо ей доверяет. Она удостоверилась в этом, когда он захлопнул обратно золотой браслет на её лодыжке. Он настолько был готов обвинить её в попытке побега из Подземного мира… Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание на три секунды, прежде чем медленно выпустить воздух из легких. Нет, рассуждала она. Сейчас не время упрямиться. Чтобы план Суйгецу сработал, ей нужно завладеть доверием Саске хотя бы частично. Сделать это будет утомительно, крайне трудно, но она хотя бы попытается. И даже если бы её гордости пришлось принять удар во время борьбы за побег, был ли у нее иной выбор? Тяжело вздохнув, она прошла к огромному шкафу и распахнула центральные дверцы. Уперевшись руками в бедра, она уставилась на впечатляющий ассортимент платьев. Ни одно из них не подходило для подобной тренировки. Что, дьявол бы его побрал, она должна была надеть? – Переоденься во что-то более подходящее, Сакура, – пробормотала она про себя, передразнивая недавние слова Саске. – Не то чтобы была какая-то разница, ты все равно получишь пинок под зад… Она запнулась, когда нечто зацепило её взгляд. В самом конце длинной вешалки с платьями расположилась коллекция вещей, явно предназначенных для более активной деятельности. Сакура вытянула одну из них и рассмотрела платье глубокого красного цвета с короткими клешеными рукавами и коричневой плиссированной юбкой. Также у наряда имелся вырез сердечком и коричневый корсет. По длине оно, похоже, достигало лишь середины бедра. Она густо покраснела. Она ни за что не наденет это на тренировку с Саске. Внезапно в голову постучалась идея. Возможно, если она добавит шорты под юбку, это будет удобнее. Она порылась в ящике с нижним бельем, и ничего подходящего в нем не обнаружила. Потом она вытащила отдел с чулочно-носочными изделиями и обувью, и к своему облегчению обнаружила темно-коричневые, похожие на леггинсы, брюки, которые укрывали колени. Они плотно прилегали к телу – но зато скрывали её голую кожу. Это подойдет, сообщила себе Сакура и быстро переоделась. Закончив, она обернулась к высокому зеркалу, обрамленному скульптурой ангела, пристально рассматривая свое отражение. Короткое платье сидело точно по фигуре, делая акцент на природных изгибах. Она нервно потянула вырез вверх, пытаясь сильнее прикрыть грудь, чтобы выглядело скромнее, прежде чем затянуть коричневую шнуровку в передней части корсажа. Затем она обернулась к шкафу и открыла отсек с обувью, сразу разглядев коричневые, достигающие до колен лентами сандалии. Она обулась, затягивая ленты, а затем обыскала внутренние полки шкафа-купе и обнаружила там пару коричневой кожаной защиты для рук. Сакура вытащила и её, натягивая до локтя, и возвращая внимание своему отражению – и застыла. Её волосы напоминали воронье гнездо. Она прошла в ванную и потерла лицо, обещая себе, что понежится в ванне, после изнурительного и катастрофичного, по её мнению, спарринга – затем вернулась в спальню и быстро расчесала волосы, разгладив их, насколько это было возможно. Обрадовавшись, что они больше не напоминают запутанный розовый куст, она собрала волосы в высокий хвост и замерла, чтобы оценить полный образ. На удивление, все выглядело достойно – как наряд античной женщины-гладиатора, что на удивление шел ей. Она взяла меч, собираясь покинуть спальню, но в последний момент задержалась, вернувшись к трельяжу, чтобы воспользоваться парфюмом. Ино всегда говорила ей, что леди должна всегда источать приятный аромат, независимо от ситуации. Это была единственная причина, заверила себя Сакура, почему она решила притронуться к парфюму. Бросив последний взгляд в зеркало, она вышла из комнаты.***
Саске метнул раздраженный взгляд в сторону лестницы. Он быстро осознал, что чувство времени у Сакуры совершенно отсутствовало. Пятнадцать минут, что он ей выделил, уже растянулись до тридцати пяти. Даже без часов, которые бы дали ей подсказку, она ведь должна была понимать, что заставила его ждать дольше оговоренного? А Саске не привык, чтобы его заставляли ждать. Что она делала? Все, о чем он попросил – переодеться во что-то более подходящее. В задумчивости он развернулся и вновь начал нетерпеливо мерить шагами холл. Гнев, что разгорелся внутри, когда он обнаружил раненную Сакуру в логове гарпий, все еще был в нем. Абсолютная злоба толкнула его обвинить её в попытке побега, но потрясенное выражение её лица подтвердило, что этого среди её намерений не было. Она лишь хотела лучше осмотреть его царство. Глаза божества смерти недоверчиво сощурились. Он ни на секунду не поверил, что Сакура оставила свое желание покинуть Подземный мир. Ему показалось подозрительным, что, узнав его истинное лицо, она не предприняла новой попытки. Руководил ли ей один лишь страх? Или за её неожиданной покорностью его воле крылось что-то еще? Он позволил мыслям развиваться, пока он находился в ожидании. Когда он лечил её, он был зол – и не только потому, что его ослушались глупые, ищущие смерти гарпии. Его также разочаровала Сакура. Она была слишком слаба. Слишком хрупка. Реальность была такова, что она и минуты не выстоит перед тьмой пещер Подземного мира без его надзора. Быть настолько беззащитной просто неправильно для нее, кипел он внутри себя. Она нуждается в закалке, и это именно то, что он намеревался сделать с ней. Но не только это. Он сделает Сакуру сильнее путем сражений и улучшит её навыки владения мечом – и в процессе сломит её сопротивление. Пульс ускорился, стоило вспомнить её притягательный образ: с широко раскрытыми глазами, дрожащую и не дышащую, сидящую на его постели, наблюдающую за тем, как его пальцы проходились по её ранам. Он чувствовал, как напрягались её мышцы под его прикосновениями. Он слышал, как у нее перехватывало дыхание. Он видел румянец, проявившийся на её щеках. И он не желал ничего сильнее, чем толкнуть её на атласные простыни, и преподать ей совсем другой урок за безрассудство, чтобы она больше не бродила в одиночестве по территории дворца. Саске выдохнул с тихим шипением. После реакции Сакуры, что он увидел в кузнице, он обнаружил, что ему все сложнее сдерживаться от прикосновений к ней. И хотя он наслаждался возможностью, которую, несомненно, принесут их тренировочные спарринги, он также опасался того, что придется прилагать еще больше усилий, чтобы держать себя в руках. Скоро минет две недели с момента, когда он украл её с луга. Отчаянное желание её, ощущения жара её тела под своим, становилось невыносимым. Но это не все. Он жаждал понять её и те спутанные реакции и ощущения, что она вызывала. Когда он впервые услышал зов Сакуры, и понял, где она находится, желудок отчего-то неприятно скрутило. Немедленная реакция на осознание, что она в опасности – и этот факт тревожил и вызывал беспокойство. Вид её заплаканного лица взволновал его. Почему? Он хотел грубо оборвать её жалобный плач. А её испуганная мольба пощадить маленькую гарпию остановила его руку. Он обнаружил, что пожалел существо – иначе бы ему не пришлось дважды думать, чтобы изувечить его. Почему? Звук легких шагов, спускающихся по величественной лестнице позади, вырвал Саске из мрачных размышлений. Он обернулся, чтобы увидеть, как Сакура медленно сходит по ступенькам. Взгляд его прошелся по костюму, что она выбрала, и он отметил, что она решила скрыть верхнюю часть ног. Разумно. Волосы были убраны назад, и это делало её более юной, еще более невинной. Она остановилась на последней ступени и, быстро отведя глаза, пробормотала: – Надеюсь, это уместно. Саске пронзил её взглядом, прежде чем резко развернуться на пятках. – Хм. Идем. Сакура поморщилась, полагая, что отсутствие ответа означает, что одета она подобающе. Сакура последовала за ним вправо из холла, через арочный проход и дверь, что вела вниз, в узкий длинный каменный коридор. – Куда мы идем? – поинтересовалась она, когда Саске открыл деревянную дверь, расположенную в конце перехода, и шагнул в маленькую квадратную комнату, полностью выполненную в сером камне. Она была тускло освещена факелами, усаженными в бронзовые держатели, закрепленные на каждой из четырех стен. Когда Саске не ответил, Сакура свела брови вместе, недоуменно нахмурившись. Затем она заметила в полу рычаг. Бог Смерти протянул руку, чтобы схватить её за локоть, подтянуть ближе к себе в центр комнаты, и нажал на рычаг. Сакура уставилась на него; в течение нескольких секунд ничего не происходило. А после она вскрикнула и инстинктивно вцепилась в тунику Саске, когда пол под ними внезапно загрохотал и пришел в движение. Глаза божества смерти ненадолго опустились на маленькие пальцы, сжимающие его слева, но он ничего не сделал, чтобы расцепить их. Сакура быстро отпустила его сама, когда осознала, что произошло. Они стояли на круглой платформе, что, крутясь, опускалась по длинной вертикальной шахте. Получается, это ей управлял рычаг. Сакура приметила колею, проложенную по каменной стене, окружающей их, и сразу поняла, как работал механизм: платформа опускалась по спиралевидным рельсам. Путь был долгим, вызывающим головокружение, и к моменту, когда они достигли дна, Сакура ощущала тошноту. Саске, в отличие от нее, был в полном порядке. Он изящно сошел с платформы, что доставила их в огромное помещение, выполненное в камне. Высокие крепкие колонны выстроились вдоль левой и правой стены. Другой ряд колонн образовывал большой круг, что опоясывал центр помещения. Там находилась гигантская круглая площадка со сниженным уровнем. Окружали её пять маленьких ступеней, ведущих к песчаному основанию. В правой верхней части «арены» были собраны деревянные столбы и поперечные балки различных диаметров, высоты и длины. Зал освещался множеством золотых канделябров, свисающих с высокого куполообразного потолка. В центре левой стены Сакура заметила одностворчатую деревянную арочную дверь. И здесь не наблюдалось окон, хотя воздух был на удивление прохладным. Стол под прямоугольной темно-синей скатертью, уставленный кубками, кувшинами, графинами с золотой жидкостью, и небольшим набором блюд расположился справа от круглой площадки. Рядом расположилась деревянная клеть, содержащий любопытную коллекцию того, что выглядело как учебные приспособления: включая диски, деревянные колышки и палочки. Большой герб в виде веера учива был изображен в центре дальней стены перед ней, на его краях виднелись трещины. Тот же веер украшал вышитые золотом гобелены, что висели на стенах, однако эта пугающая комната была лишена отделки и имела удивительно простую планировку. Высшая степень любопытства настигла Сакуру, когда она снова задумалась над смыслом этого символа. Что он означал? Она обернулась, намереваясь спросить Саске, но божество смерти уже шло к центру круглой арены. Внутри затрепетало беспокойство. Она находилась один на один с бессмертным богом, чтобы провести первую попытку владения мечом. И нигде не наблюдалось быстрого и прямого выхода обратно на первый этаж дворца. Саске спустился по ступенькам и бросил на нее выжидающий взгляд. Пульс Сакуры ускорился. Часть её хотела запротестовать, что она не была серьезна, прося обучать её, но выражение лица Саске говорило все за него. Он не позволит ей уйти, пока не кончится их первый урок. Нехотя, она последовала за ним и сделала шаг на то, что, очевидно, было тренировочной ареной. – Тренировочный стадион, – делая жест в сторону арены, что окружала их, официально представил ей это место Саске. – Та платформа – единственный путь сюда? – и отсюда, мысленно добавила Сакура. – Да, – кивнул Саске. Сакура заметила еще один рычаг, в верхней части арены слева от нее. – Что он делает? – указала она. – Он связан со вторым уровнем, – уклончиво отозвался Саске, прежде чем его левая рука вытянула меч из ножен, предоставляя ей возможность детально рассмотреть оный. Длинный тонкий клинок сверкал чистейшей сталью. Рукоять была черной, искусной ковки, и Сакура вновь поразилась тому, сколь острым и смертоносным выглядит оружие. Профессионализм и грациозность, с которыми Саске держал меч, лишь усиливали её беспокойство. – Кусанаги, – произнес он, заставляя Сакуру быстро переключить взгляд с оружия на лицо Саске. – Клинок молнии, рассекающий все, что попадает под удар. Он медленно провел клинком плавное, ленивое движение в воздухе, и Сакура восхищенно смотрела, как бело-голубые искры затрещали, формируясь вокруг него, прежде чем стремительно метнуться вверх и вниз, чтобы охватить оружие во всю длину, пронзая его хаотичными молниями. Та же пугающая энергия, что он использовал, скидывая гарпий на пол. Затем, резко, Саске пронзил клинком землю; лезвие испустило тот же мелодичный крик, что она слышала в гнезде. Глаза Сакуры расширились, когда песок, окружающий эту зону, взметнулся вверх и разлетелся в стороны, уступая место камню, треснувшему под силой удара, раскалывающемуся, словно бы он был деревянным. Она медленно выдохнула, встревоженная и очарованная одновременно. – Как ты это делаешь?.. – поинтересовалась она, имея ввиду змеящееся по клинку электричество. Бело-голубой свет плясал на лице Саске, свечение делало его точеные черты еще более неземными, и Сакура не могла отвести от него взгляда. Сердце гулко колотилось. Какой огромной силой он обладал, чтобы раздробить камень, словно стекло? Молнии стали ослабевать, прежде чем исчезнуть. Саске прервал их зрительную связь и ответил: – Чакра; комбинация духовной и физической энергии, которая, будучи освоенной, дает определенные способности. Чакра. Мозг Сакуры тут же начал обрабатывать полученную информацию. Мысленно она удивилась, сколь легко её похититель раскрыл ей это, зная, что это крайне важно, поэтому она не пропустит ни слова. Она надеялась, что Саске не планировал использовать свои особые способности во время их тренировки; она и так была в достаточно невыгодном положении, даже без того, что на её взгляд было какой-то волшебной силой. – Только богам? – был следующий её вопрос. Саске покачал головой; его темный взгляд вновь встретился с её. – Все живое имеет чакру. Сакура озадаченно уставилась на него. – Хочешь сказать… я тоже так могу? – Нет, – произнес Саске. – Чакра, содержащаяся в клетках смертных, значительно слабее. Она может расходоваться только для повышения физической силы и отработки рефлексов. Она не может быть преобразована в элементарную энергию. Ох. Сакура постаралась не показать своего разочарования. По описанию, выданному ей божеством смерти, она поняла, что чакра в некотором роде естественный источник внутренней энергии, который каким-то образом может быть вызван, чтобы повысить выносливость, работоспособность и силу. Ей стало интересно, как это делается, и она задалась вопросом, ответит ли ей подробно Саске еще раз. Сакуру внезапно осенило, что этот разговор, наверное, был самым продолжительным из всех, что случались между ними с момента её пробуждения в Подземном мире. Факт первого цивильного диалога поразил её, заставив сердце пропустить удар. Впервые Саске не источал сарказм или не выдавал обрывки ответов на вопросы, и этот факт заставил Сакуру чувствовать себя самую малость увереннее в его присутствии. Его низкий голос словно черный бархат – глубокий и гипнотизирующий. Внутренне она была донельзя смущена тем, что была вынуждена ловить каждое его слово. Фокус вернулся к предмету в руке. Саске явно был осведомлен об этом – четкие объяснения подтверждали это. Затем она напомнила себе, конечно же он знает; он был богом, что знал все, что можно было знать о… ну, обо всем. – Как управлять чакрой? – спросила она. Саске сделал паузу. Он видел, что Сакура искренне хочет узнать больше; он получил её полное и безраздельное внимание. – Через тренировки, – сообщил он. Затем, направив на нее острие Кусанаги, приказал: – Достань свой меч. Тревога вернулась к Сакуре незамедлительно. – Эм, – неуверенно начала она; взгляд её хаотично заметался, чтобы остановиться на чем-то кроме привлекательного бога перед ней, пока она пыталась найти слова, чтобы выразить свое главное беспокойство. Нервы взяли над ней верх, заставив ляпнуть: – Ты… ты будешь осторожен со мной… да? Саске моргнул, в течение секунды смотря на нее так, что лишь усиливал её волнение – когда, к её полнейшему изумлению, левый уголок его губ приподнялся, формируя едва заметную дьявольскую ухмылку. У Сакуры перехватило дыхание от греховно сексуального взгляда, и сердце сорвалось в сумасшедший бег даже прежде, чем она напряглась. Почему он посмотрел на нее так?.. Что, черт возьми, он подумал? Ощутив, как по щекам разливается тепло, она встревожилась. Ей правда хотелось знать? – Достань свой меч, – просто повторил Саске. Сакура нервно облизала губы. Неловко, она вытянула новенький клинок из ножен, оставляя их на ступеньках позади. Затем взгляд её вернулся к Саске, шагнувшему ей навстречу. Она замерла, когда он начал обходить её по кругу, ожидая его следующих инструкций – когда что-то постучало по центру спины, заставив её окаменеть от неожиданности. – Выпрями спину, – раздался строгий голос Саске позади. Она осознала, что он слабо ткнул её тупым основанием рукояти катаны. Она тут же выполнила указание, а затем ощутила что-то холодное и грубое под правым коленом и опустила взгляд, чтобы обнаружить зависший между ногами Кусанаги. Сердце тревожно забилось, и она была готова повернуться и потребовать объяснения действий Саске, когда почувствовала давление на колено, заставляющее расставить ноги. Сакура сглотнула. Она понимала, что Саске просто поправляет её позу, но это не могло остановить смущенного румянца, ползущего по её лицу. Он мог просто попросить её поставить ноги шире, черт возьми… Божество смерти невозмутимо убрало меч и обошло её; глаза его пристально изучали её позицию. – Подними меч, – раздался следующий его приказ; голос вновь стал живым. Сакура послушалась. Пока меч в руках не казался невыносимо тяжелым, но ей было непривычно владеть оружием, и её хватка была неуклюжей, доставляла дискомфорт. Когда она попыталась выполнить несколько движений в качестве эксперимента, она почувствовала себя еще более странно. – Локоть, – подсказал Саске, и Сакура, вспомнив их столкновение в оружейной, тут же выпрямила руку. Она смешалась, когда Саске больше ничего не сказал – просто рассматривал её темными глазами. Секунды тянулись вечность, и прежде чем Сакура успела про себя досчитать до девяти, мышцы руки начали болеть. Прошло еще пять секунд, и рука Сакуры, повинуясь закону притяжения, опустилась, возвращая меч вниз. – Хм, – презрительно фыркнул Саске. Девушка продержала руку вытянутой всего лишь жалкие четырнадцать секунд; даже меньше семнадцати, которые он предполагал. Ей нужно научиться направлять основной поток чакры через внутреннюю сеть, прежде чем их спарринг сможет начаться по-настоящему. Что значит, ему придется начинать с самых основ. Сакура смотрела, озадаченная, как он покинул арену и прошел к деревянной клети, поднимая её, будто она не весила ничего, как пластиковая. Затем, вновь вернувшись к ней, Бог Смерти поставил клеть и достал большой набор тонких, металлических обручей из одного из внутренних отсеков. Сакура заметила, что они были разных диаметров. Вонзив Кусанаги в землю рядом с собой, Саске поднял один из широких обручей. – Поймай его. – Руками? – с надеждой уточнила Сакура, думая, что задание выглядит достаточно простым. – … – безмолвно одарил её взглядом Саске. – Мечом. Сакура опустила глаза на клинок. Она пришла к выводу, что до тех пор, пока Саске бросает их по одному и не делает это слишком быстро, задание выполнимо, если она сосредоточится на распределении времени, что предположительно является целью урока. – Ладно, – осторожно отозвалась Сакура. Она радовалась хотя бы тому, что Саске не вовлек её сразу же в яростный бой на мечах. Он бросил первое кольцо, почти лениво, и Сакура подняла меч, с некоторым затруднением проводя им в воздухе. Она позволила обручу упасть вниз по руке и вернула выжидающий взгляд Саске, бросившему второй с той же скоростью. Она поймала. Он бросил третий, чуть быстрее и влево от нее. Четвертый полетел вправо. Пятый он бросил вниз и, не дожидаясь, пока она выпрямится, швырнул шестой, прямо над её головой. Он помедлил, наблюдая, как она попыталась лихорадочно успеть вернуться, чтобы достать его в полете; глаза его старательно оценивали скорость реакции. Затем он бросил следующий, еще быстрее, вправо от нее. Даже раньше, чем она рванулась поймать его, он кинул следующий влево. – Стой! – запротестовала она. – Слишком быстро! – Хм, – хмыкнул он, когда брошенное кольцо упало на песчаный пол. – Ты слишком медленная. Сакура замерла, но прежде чем он смогла сказать что-нибудь еще, Саске протянул правую руку. Она в изумлении смотрела, как кольца вылетают с её руки обратно в его ожидающие пальцы, словно металл, притянутый сильным магнитом. Как здорово, прошептал тонкий голос в её голове. Шокированная собственной мыслью, она растоптала её, возвращая фокус божеству смерти, держащему другое кольцо. – Еще раз, – сообщил он, бросая первый обруч. Она поймала его и метнулась вправо за следующим; глаза её стремительно вернулись к нему, ожидая третьего. Но Саске кинул его с четвертым, на разной высоте и в разных направлениях. Сакура стиснула зубы, подцепляя один, прежде чем кинуться за другим. Она испустила вздох облегчения, когда поймала оба до их падения на землю – но шанса насладиться маленьким достижением у нее не было, потому что Саске бросил еще два – кольца явно меньшего диаметра. Он постоянно усложняет задачу – осознала Сакура – заставляя её выжимать из себя максимум и реагировать еще быстрее. Она кинулась ловить их, теряя баланс, бросившись с протянутой рукой, чтобы успеть зацепить второе кольцо в воздухе. Но Саске был неумолим. С призрачной усмешкой, украсившей его губы, он бросил еще три подряд. Сакура ахнула, пытаясь поймать один, и упустив второй. Третий опустился ей на голову, заставляя её вскрикнуть и поднять свободную руку к источнику дискомфорта. – Сконцентрируйся, – в строгом голосе Саске прозвучало осуждение. Тяжело дыша, она разомкнула губы, чтобы объявить, что три разом – нечестно, но беспощадный учитель подкинул ей еще два. Её глаза расширились и она бросилась ловить их. Саске вновь подкинул в воздух тройку обручей, один за другим. Решительно стиснув зубы, Сакура метнула взгляд между трех летящих по воздуху колец; разум стремительно просчитывал, где опустятся два из них, основываясь на скорости и направлении, в котором они следовали, прежде чем прыгнуть, чтобы подцепить первое мечом. Моментально она повернулась, резко возвращаясь вправо и успешно подхватывая второе. Последнее летело прямо над ней. Она развернулась, глаза её расширились, когда она заметила третье кольцо, быстро опускающееся на пол. Она бросила себя вперед, делая выпад – и упала на землю, выставляя меч вперед, как раз вовремя, чтобы поймать край кольца. Оно скатилось на руку, и она села, не способная дышать, поворачиваясь, смотря на Саске с триумфальной улыбкой. – Я сделала это! – воскликнула она, ощущая невероятное удовлетворение и гордость. Саске внезапно почувствовал что-то крайне болезненное. Эта улыбка. Первый раз, когда она подарила её ему. И это было столь прекрасно и ослепительно, словно солнечный свет, что никогда не коснется его земель. В её зеленых глазах блеснула победа, и он был поражен этим зрелищем. Он моментально отвел взгляд, скрывая внутреннюю реакцию. Сакура начала абсолютно неубедительно, но быстро разработала стратегию, чтобы повысить шансы на ловлю всех колец. И это была верная стратегия. Она быстро и охотно училась. И внутри божества смерти неохотно проскользнуло одобрение. – Хм, – он повернулся к ящику, давая ей мгновение, чтобы сделать глоток кислорода. Он взял новый набор обручей – эти были даже еще меньше, чем предыдущие, и сжал в руке первый. Сакура поднялась на ноги. 'Хм?' Это все, что он скажет? Но ей не дали времени остановиться на этой мысли, потому что Саске кинул два новых обруча в её сторону – на большей скорости, чем раньше. Сакура вздрогнула, ловя один, но упуская второй, её недолгая радость пошатнулась. Еще два полетели к ней – один прямо в голову. Она пискнула, поднимая меч, чтобы защититься, каким-то образом отбивая обруч вместо того, чтобы поймать. Другой ей удалось вырвать из воздуха, но это было уже значительно труднее. Когда Саске метнул следующую тройку, она почувствовала себя утопленником, зная, что нет никаких шансов получить все. Первый сумела; два других упали на пол с глухим стуком. Она остановилась – легкие горели, – и яростно посмотрела на божество смерти. – Пожалуйста!.. Помедленнее! Он выстрелил в нее презрительным взглядом. Она нахмурилась в ответ. – Ты делаешь это слишком сложным… – Сконцентрируйся, – снова оборвал её он, прежде чем швырнуть два диска в разных направлениях. Сакура побежала, рванувшись за одним, а затем вернувшись за вторым – но Саске уже кинул еще три в воздух. Сакура нехотя сдалась, не видя смысла тратить энергию. Она упала на колени на пыльный пол, истощенная напряженной и безжалостной тренировкой. Если Саске подразумевал это под легкой разминкой, он явно перестарался. Раньше она даже не думала о растяжке, и знала, что позже её мышцы отплатят ей за этот промах. Она подняла глаза, когда божество смерти приблизилось и без всякого сочувствия опустило на нее взгляд. – Встань, – последовал приказ ледяным голосом. Сакура боролась с дыханием, пытаясь восстановить его. – Просто… просто дай мне минуту… Холодная сталь коснулась её горла; Саске надавил кончиком клинка на её кожу и скомандовал более настойчиво: – Встань. Сакура сглотнула и силой подняла себя на ноги. Сердце по-прежнему барабанило в груди и подпрыгнуло, когда Саске показал на самый низкий из деревянных столбов, составленных группой вместе с поперечными балками в верхней части арены за ним. И что он потребует сделать дальше? – Для чего это?.. – нервно осведомилась она. – Тренировка чакры, – был ответ божества смерти, прежде чем грациозно и плавно прыгнуть на самый высокий и тонкий из них и обернуться к ней с идеальной стойкой и балансом. – Когда ты ступишь на первый столб, – при помощи Кусанаги он указал на самый короткий и широкий, – сфокусируй чакру в ногах. Сакура смотрела на него, возвышающегося над ней, словно темный величественный ястреб над недосягаемым окунем. – Как я проведу чакру в ноги? – она замерла. Ей даже не было известно, как получить доступ к источнику таинственной энергии. – Очисти сознание, – проинструктировал её Саске. – Сконцентрируйся на физической энергии, наполняющей тебя, и духовной, что вокруг тебя. Когда твои мысли и тело станут едины, ты соединишься со своим потоком чакры. Сакура уставилась на него пустым взглядом. Саске хочет, чтобы она медитировала? Она в прошлом составляла компанию Ино на занятиях йогой, что продлились всего три недели, прежде чем лучшая подруга нашла новое здоровое увлечение. Тогда ей это хорошо удавалось; но как ей очистить разум, когда Саске стоит перед ней, смотря на нее так же напряженно, как орел на крайне аппетитную жертву? Она знала цель этого упражнения – тест на ощущение баланса, а также на направление чакры. Но последнее казалось Сакуре почти невозможным: до входа на тренировочную площадку она даже не слышала о чакре. Она же с высокой вероятностью провалится. Клинок божества смерти выжидательно указывал на самый низкий столбик. Он доставал Сакуре примерно до талии. Она уперлась в него мечом, затем осторожно полезла вверх. Площадь поверхности была достаточно широкой, чтобы комфортно стоять, и она взглянула на Саске в ожидании дальнейших инструкций. – Когда подключишь поток чакры, используй столб, чтобы перейти к следующему, – он указал на столб, находящийся на расстоянии широкого шага от Сакуры. Прыжок был реальным; но сохранить идеальный баланс на вершине – вопрос другой. Зная свою удачу, она точно упадет и наверняка лицом в землю. К лицу прилила кровь – от одной только мысли она обмерла. Саске был безупречен во всем, что делал – как и ожидалось от бога; только она не хотела выглядеть некомпетентной, неуклюжей идиоткой перед ним. – Как я узнаю, что соединилась с потоком чакры? – Узнаешь, – загадочно ответил Саске. Сакура сглотнула. Если она провалится, пояснила она себе, Саске будет должен винить исключительно себя за не раскрытое нормально задание, что за пределами её возможностей. Она воскресила в памяти уроки йоги, которым подвергалась в прошлом, повторяя дыхательные упражнения от эксцентричной женщины-инструктора, которые она давала посещающим занятия, и прикрыла глаза. Она могла ощущать вес взгляда Саске, наблюдающего за ней, но заставляла себя не зацикливаться на этом. Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание на пять секунд, прежде чем медленно выдохнуть, выгоняя все мысли из сознания. Сначала это было трудно. Она беспокоилась об ошибке, о том, что Саске сделает, если она провалится, как он может отреагировать – но говорила себе сконцентрироваться на дыхании. Наконец, она ощутила, как пульс стабилизируется. Она была едина с окружающей её средой; так же, как она ощущала себя идеально настроенной на природу. Разум был пуст; в гармонии с телом. Она находилась в надежном месте, где никто и ничто её не достанет… Божество смерти напряженно смотрело на нее. Его алые глаза сообщили ему, что аура волнения, до того окружающая её, успокоилась. Он мог видеть очертания её внутренней системы чакры, ветвящейся по тонким венам приятным бледно-зеленым оттенком. Она спокойно текла через нее, повинуясь глубокому ровному дыханию. Саске обнаружил, что он был неожиданно впечатлен: Сакура абсолютно точно обладала куда большей способностью управлять разумом, нежели ему было известно. Было ли это удачей, размышлял он, или же возможно, что у нее врожденная способность к концентрации потока чакры? Конечно, для смертных было возможно достичь такого высокого духовного состояния, но только после многих лет интенсивных, целенаправленных тренировок. Как это было возможно, что Сакура, которая, он знал, была абсолютно неопытна в любого рода борьбе, оказалась способна управлять чакрой с первой попытки? Заинтригованный, он ждал, когда она начнет двигаться – было любопытно посмотреть, что она станет делать. Направить чакру это одно: контролировать – совершенно другое. В чувствах Сакуры поселилась странная тишина. За опущенными веками она видела множество оттенков, словно радужный спектр, сменяющийся ежесекундно. Она ощущала, как через нее проходит тепло, сопровождаемое забавным покалыванием, словно нервные окончания реагируют на стимуляцию низким напряжением. Это было странное, но приятное чувство. То ли это, что подразумевал Саске – мысленно полюбопытствовала она – когда говорил, что она узнает момент правильного вызова чакры? Она была поражена подтверждением того, что подобная энергия существует, и направила мысли в ноги. Она хотела, чтобы цвета, что она видела, перешли туда. Она пыталась направить их, но в течение первых попыток ничего не происходило. Сконцентрируйся, приказала она себе. Конечно же должен существовать способ перенаправить тепло в ноги. Если она сконцентрируется на изображении цветных потоков, проходящих через её кровеносные сосуды, немного сильнее… еще чуть-чуть… Ноги начало покалывать, почти ощущая, словно они горят, и глаза её распахнулись, когда вздох изумления сорвался с губ. – Мои ноги, – ахнула она, – они… другие. – … – Саске опустил взгляд, чтобы обнаружить, что она сумела направить чакру в указанную область. Взгляд вновь приковало к её лицу. Она неуверенно смотрела на него. Сердце Сакуры пропустило удар, когда Саске медленно поднял темную бровь. – Хм. Ты провела чакру, – сообщил он. Она была шокирована обнаружить сдержанное выражение чего-то, скоротечно промелькнувшего на его лице – но оно исчезло слишком быстро, чтобы распознать. Он указал на столб, и кивнул ей, чтобы она прыгала. Сакура дрогнула перед непростой задачей, и ощутила, как тепло в ногах постепенно рассеивается. Встревоженная, она раздавила беспокойство, пытаясь вернуть мысли в их гармоничное состояние. Она медленно выдохнула, игнорируя взгляд Бога Смерти, направляя внимание исключительно на поверхность столба. Она была достаточно широкой, чтобы удержать её. Она может это сделать. И даже если она не добьется успеха с первого раза, разве это важно? Она уже смогла вызвать собственную чакру! Что, она знала, уже само по себе являлось подвигом. Тепло вернулось в ноги. Сейчас или никогда, сказала она себе. Она глубоко вдохнула, ведя отсчет от пяти; мозг рассчитывал приблизительное расстояние прыжка, сердце ускорило бег на выбросе адреналина. Когда она дошла до нуля, она оттолкнулась от опоры. Её правая нога приземлилась на поверхность столба, и она покачнулась вперед. Она слишком сильно оттолкнулась перед прыжком, и теперь взмахнула руками, чтобы вернуть баланс. – Твоя чакра будет твоим якорем – если ты её удержишь, – панические мысли расколол голос Саске. Она тут же перенесла все свои мысли к ногам. Каким-то образом, наверное чудом, она удержала баланс, опуская левую ногу точно возле правой. Облегченно выдохнула и обернулась к Саске, хмуро наблюдавшему этот далекий от грациозного прыжок. – Ты потеряла концентрацию, – невозмутимо заявил он. Сакура обмерла. – Я никогда этого не делала, – парировала она; часть её была крайне раздражена тем, что он предпочел раскритиковать её, вместо того, чтобы признать то, что она сделала хорошо. Разум пытался понять. Почему она вообще недовольна? Она же даже не хотела, чтобы он думал, будто она может разобраться со своей чакрой с первой попытки. – Призывать чакру бесполезно, если ты теряешь контроль, – добавил Саске, словно читая её мысли. Её накрыло потопляющее чувство – то, которое она упорно старалась определить как угодно, но не как разочарование. – Это в новинку для меня, – несмело защищалась она. – Хм, – Саске оказался совершенно не тронут этим и указал на следующий столб. – Еще раз. Сакура недовольно скрестила руки на груди. – Нет, – произнесла она; в ответ на её отказ бровь божества смерти вопросительно приподнялась. Сакура быстро добавила: – В смысле, я не могу. Я не способна сделать это. Темные глаза сузились с неодобрением. – Сдаешься, Сакура?.. – насмешливо уточнил он. Возможно, сказал он себе, она не так уж и хотела учиться. Сакура сильнее стиснула зубы, отбрасывая нарастающее отчаяние. – Люди годами учатся этому. Мне улыбнулась удача с первым столбом; это не значит, что все повторится со следующим. – Ты перенаправила чакру, – веско заявил Саске, напоминая ей, что она уже успела добиться успеха в задаче, изначально воспринятой как нечто невозможное. Глаза Сакуры расширились. Неужели он наконец признал её достижение? – Саске, – начала она. – Я… – Еще раз, – повторил он. Сакура с тоской сглотнула. Она не ощущала в себе способности вновь сосредоточиться на подаче чакры обратно в ноги. Раздраженная тем, что её заставляют делать вещи, которые ей (она точно знала) не поддадутся без специальных тренировок, она стремительно перепрыгнула на следующий столб, падая прямо перед меткой, на которую нацелилась. Она поморщилась, приземляясь на ягодицы. Саске быстро спустился со своего столба и приблизился к ней. – Ты не пыталась, – заявил он. Сакура ощутила, как её терпение стремительно исчезает. – Я не могу сделать этого, – раздражительно ответила она, смотря на его обутые в сандалии ноги. Она была реалистом, знающим свои возможности и о том, чего она не могла достичь. Саске явно парил головой в метафорических облаках, если полагал, что она сможет использовать собственную чакру для повышения навыков сражения. – Я не боец, – пробормотала она, вытягивая ноги. Теперь, когда тепло чакры исчезло, они ощущались ужасно измученными – словно она перенапрягла мышцы. Без предупреждения, Саске шагнул вперед, вонзая Кусанаги в песок между её ног. Сакура вздрогнула, потягивая колени к груди; сердце испуганно подскочило к горлу, когда Саске склонился со взглядом, от которого мог оледенеть ад. – Ты сделаешь это, – отрезал он, и прежде чем она смогла ответить, протянул руку и дернул её вверх, ставя обратно на ноги. Сакура ахнула, смотря, как он отходит к столу с едой и напитками. Он наполнил маленький кубок золотистой жидкостью из графина и вернулся к ней, почти толкая его ей в лицо. – Пей, – приказал он. Сакура недоуменно приняла предложенное. – Почему ты делаешь это? – вопрос сорвался с губ почти шепотом. – Я не понимаю, почему ты тратишь время на… – Достань свой меч, – оборвал он её. Сакура прикусила нижнюю губу; её захлестнуло разочарование. – Прошу, я просто хочу знать.., – она вновь попыталась быть вежливой. Но Саске явно не волновали манеры. Он кинул в нее испепеляющий взгляд, предупреждающий, что она слишком давит на него. Часть Сакуры, разбушевавшаяся часть, что уже была сыта по горло требованиями подчинения от бога перед ней, хотела продолжить, чтобы увидеть, что именно он сделает, если она продолжит настаивать на ответе. Но более разумная часть, что умоляла вспомнить, что ей нужно его доверие, твердила, что она будет конкретной идиоткой, если так сделает. Она уже из прошлых попыток знала, что Саске не слишком хорошо реагирует на вопросы о его действиях. Она сглотнула, отводя взгляд, и после борьбы со своим характером, загнав гнев подальше, взяла меч крепкой хваткой, выдающей внутреннее обострение. Он так душил своим контролем. Совершенно невозможно воззвать к разуму и поговорить; сможет ли она действительно вытерпеть последующие тренировки? Она выпила предложенный напиток, почти жалея, что не может сейчас кинуть кубок и в этот раз – прямо в его раздражающую голову, чтобы он осознал, что она не в восторге от повиновения его воле из чувства страха. Она тихо выдохнула, ощущая себя немного спокойнее, когда прекрасный напиток начал действовать, успокаивая боль в теле и восстанавливая видимость разума и порядка в голове. Однако, часть её все еще тайно желала ударить божество смерти по его тупому совершенному лицу, чтобы показать свою власть, и продолжить разъяснять, что она может, а что нет. Он бог, а ты в его владениях, шептал голос разума. Сейчас ты должна просто смириться. Не теряй хладнокровия. Ты должна стараться, чтобы он начал доверять тебе! Смотри, он раздражен. Извиняйся! Но заткнуть обратно гордость и придавить внутренний голос, что умолял её держать позицию, было не так просто. Каким-то образом Сакуре это все же удалось; она опустила взгляд, спокойно предложив: – Прости. Я просто не привыкла к этому, – она неуверенно подняла глаза на божество смерти, хмуро смотрящего на столбы и стремящегося не глядеть на нее. Сделав глубокий вдох, Сакура мягко попросила: – Можем мы снова попробовать с кольцами? – когда он ничего не ответил, она добавила с надеждой: – Прошу, Саске? За просьбой последовала тяжелая пауза. Затем, наконец, пронзительные ониксы сместились в её сторону. Бог Смерти рассматривал её в течение долгого момента, явно о чем-то думая; выражение его лица никак не выдавало его мыслей. Затем, без слов, он взял новый набор обручей.***
Ино изо всех сил старалась не замечать хмурого взгляда, которым, она чувствовала, практически сверлил её отец. После того, как Иноичи поймал их на горячем в попытке выкрасть амброзию, он приказал им немедленно вернуться в гостиную, для, как они полагали, серьезного нагоняя. Но когда, войдя в комнату, они увидели Асуму, Гая, Куренай, Ируку и миссис Яманака, ожидающих их, они поняли, что нагоняй – лишь вершина айсберга под названием «допрос». Наруто издал горестный стон, плюхнувшись на диван рядом с Саем. – О боже, – заскулил он, подавленно почесав затылок. – Они пытались выкрасть амброзию, – напряженно проинформировал остальных взрослых Иноичи. Пять пар осуждающих глаз вперились в юных нарушителей. Бедная Хината нервно перебирала указательными пальцами и выглядела крайне пристыженной; её честное лицо залила краска смущения. Сай смотрел холодным и ничего не выражающим взглядом на них в ответ. Ино села, скрестив руки и ноги, насупившись, как угрюмый подросток, находящийся в секунде от того, чтобы довести мать до вспышки гнева. Наруто что-то бурчал себе под нос, а Шикамару выглядел так, словно думал, что вся ситуация была слишком проблематична, чтобы разрешиться в столь ранний час. – Почему вы решились на такой поступок? – растерянно спросила Куренай. – Сама идея – чистое безрассудство! – воскликнул Ирука. – Типичная юность, – согласился Гай, печально покачав головой. – Кто организовывал план? – потребовал сознаться Асума. Шикамару бросил взгляд на Ино, которая, нервно поерзав, выпалила: – Я! Это была я, ясно? Моя вина! Я подбила остальных. Теперь вы счастливы? Мать Ино, одетая в шикарную темно-синюю юбку-карандаш и белую блузу, с темно-русыми волосами, собранными в пучок, в ужасе выдохнула. – Дорогая, как ты могла додуматься?.. – Это была не только её идея, – вклинился Наруто: – Мы все согласились с этим! Верно, ребята? Сай молча кивнул. Хината, заикаясь, подтвердила, но Шикамару нахмурился. – Я пытался воззвать к их разуму… – О, конечно! – накинулась на него Ино; в горле саднило от горечи разочарования. – Ты ничего не сделал! Шикамару тяжело вздохнул. – Ино.., – начал он, но был резко прерван Иноичи. – Вам головы снесло? – в его вопросе звучало осуждение. Повернувшись к Ино, он нахмурился: – Вы отказались от сил по собственной воле. Вы осознаете, сколько амброзии нужно, чтобы их вернуть? – Мне не нужна моя сила! Она требовалась только для Сакуры… – Интересно, – произнес Асума, сложив руки. – Что, собственно, по вашему мнению, вы способны сделать для Сакуры? – Я могу заняться её поиском, – отчаянно заявила Ино; её разочарование достигло своего пика. – Я не могу просто сидеть и ничего не делать… – Мы ищем её, – мягче напомнила ей Куренай. – Пожалуйста, Ино. Не позволяй эмоциям подбивать тебя на что-то необд… – Вы ведете поиски недостаточно активно! – взорвался Наруто, поднимаясь на ноги; голубые глаза сияли от переполняющих эмоций. – Почти две недели прошло с момента исчезновения Сакуры-чан! И вы говорите нам, что не нашли ни одной зацепки? Шикамару напряженно потер лоб. Это был не лучший способ разобраться во всем; почему Наруто всегда заносило? Ирука поднял ладони вверх. – Наруто, прошу, успокойся… Но зато с привязи сорвался Гай. – Ты обвиняешь нас в том, что мы недостаточно старательно ищем девочку? Мы, возможно, не такие юные, как ты, но и у нас еще есть козыри в рукавах! – Не думайте, что в поисках Сакуры мы не обходим правил, – сообщил Иноичи. – Но разорвать их так беспечно было бы чистым безумием! – Вы рисковали привлечь к нам еще больше внимания. Если мы проигнорируем наши обещания, кто поручится, что он не сделает того же? – тяжело осведомился Асума. – Он даже не знает, что Сакура-чан… – тихо начал протестовать Наруто, и тут же был прерван матерью Ино. – Наруто! Пожалуйста. Наруто стиснул зубы; внутри клокотала ярость. – Почему мы не можем просто вытащить этого ублюдка Суйгецу и допросить его? Сай ощутил, как все мышцы в его теле напряглись. Сердце застучало в тошнотворном ритме. – Мы намеревались это сделать, – мягко отозвалась Куренай. – Но мы не можем его обнаружить. – Где ему еще быть, как не в океане? – нахмурилась Ино. – Какаши сообщил нам, что Джирайя послал своих подчиненных в морские глубины. Они все еще не нашли Суйгецу, – ответил Ирука. – Это странно, – заговорил Шикамару. – Даже если он каким-то образом маскируется, он не может покинуть океан незамеченным. Гай помедлил, прежде чем сообщить: – Волнения на поверхности воды растут. Шикамару пристально посмотрел на него. – Если вы не можете найти Суйгецу, это не похоже на совпадение. В голове Сая прозвенел тревожный колокольчик. Он должен что-то сказать. Если он этого не сделает, они вскоре соединят все точки, и если это произойдет, он будет привлечен к ответственности как один из тех, кто действительно имел отношение к пропаже Сакуры. – Должно быть это диверсия, – спокойно произнес он, внутренне испытывая отвращение к тому, с какой легкостью его язык сбивал их с верного курса. Иноичи пристально взглянул на него. – Диверсия? – переспросил он. – Да. Меры предосторожности, чтобы сбросить нас со следа, – когда и остальные обратили на него внимание, он пояснил: – Как ты и сказал, он не может покинуть океан незамеченным, – он кивнул Шикамару. – Если же он создаст впечатление, что он смог… – Это выставит его так, словно он последний, кого можно подозревать! – закончила Ино, ударив кулаком в ладонь. – Гребаный ублюдок, – вскипел Наруто. – Я убью его! – Е-если это так, тогда, если он каким-то образом, возможно, скрывает местонахождение Сакуры от нас?.. – раздался мягкий голос Хинаты. – Невозможно, – хмыкнул Гай. – Подчиненные Джирайи должны найти её! – У Суйгецу абсолютный контроль над океаном… – начал Шикамару. Его разум начал собирать все кусочки мозаики, что им были известны, воедино. – Он может моментально избавиться от жаб Джирайи. – Наверняка именно это и прозошло, – согласилась Куренай. – Какаши сообщил, что подданные к Джирайе не вернулись. – Что может означать только одно… – Асума нахмурился, продолжая ход мыслей. – Единственный способ точно узнать, что там произошло, спуститься одному из нас в его дворец, – закончил Ирука. – Это будет опасно, – покачала головой мать Ино. – Вторгнуться на его территорию… – Стоп. Стоп! – воскликнула Ино. – Пап, у меня есть идея; что, если ты подключишься к одной из жаб! Так ты сможешь провести поиски их глазами. – … – Иночи потер подбородок, обдумывая эту фразу. – Хороший план, – поддержал её Шикамару. Взгляд Ино метнулся к нему. Он встретился с ней глазами и кивнул. – Да, – медленно кивнула Куренай; глаза её осветились надеждой. – Это может сработать! – Ты сможешь провести разведку, находясь в безопасности на поверхности, – поддержал Асума. – Вы должны это сделать, – настаивал Наруто. – Это самый быстрый способ найти Сакуру-чан! – Прошу! – взмолилась Ино. – Папа! Иночи поднял руки. – Это может сработать, – сообщил он после раздумий, внутренне впечатленный остротой ума своей дочери. – Но есть одна проблема. – Что? – Наруто был готов рвать на себе волосы. – Что такое? Шикамару понимающе вздохнул. Как же все было проблематично, подумал он, прежде чем устало сказать: – Найти Джирайю.***
Сакура пропустила сквозь пальцы чистые высушенные волосы. Аромат шампуня был прекрасен, а состав делал её локоны даже более шелковистыми, чем обычно. Вкусные масла для тела обладали схожими свойствами, превращая кожу Сакуры в чистый шелк. Выходя из ванной после долгого заслуженного отдыха в теплой воде, она рассеянно задалась вопросом, что за ингредиенты присутствуют в косметических средствах, которые имеются в Подземном мире. После еще недолго длившейся практики по ловле колец Саске заметил её усталость и прекратил их первое занятие, отправив её прочь с тренировочной площадки. Путь обратно к своим покоям она проделала одна, мысли её крутились, как платформа, что возвращала на первый этаж дворца. Наслаждаясь успокаивающим воздействием горячей воды на её измученное тело, она размышляла над уроком. Как она предполагала, божество смерти – учитель жестокий и неумолимый. Она несколько раз падала на землю, и одно из болезненных падений привело к новой дозе золотистой жидкости, чтобы выгнать боль из колена и пополнить запасы энергии. Сакура планировала вскоре вернуться на тренировочную площадку – самостоятельно – чтобы попрактиковаться в вызове и контроле чакры. Так, когда Саске позовет её на спарринг, она будет чуть лучше подготовлена. Возможно, если она будет достаточно хорошо стараться, чтобы быстро совершенствовать свои показатели, Саске наградит её каким-то образом. Желудок странно скрутило от этой мысли. На какую награду с его стороны она надеется? Что он станет больше ей доверять? Да, конечно, уныло подумала она. Чего она действительно хотела, так это вернуться на поверхность - даже если всего на час. Она безмерно тосковала по теплу и сиянию солнечных лучей. Но еще более отчаянно она тосковала по матери и друзьям. Забираясь в постель и накрываясь дорогим покрывалом, она задумалась, получила ли её мама уже письмо. Смогла ли она расшифровать послание, что пряталось между строк? Или же она настолько погрязла в своем горе, что стала слепа к скрытому призыву о помощи? Она тяжело вздохнула, поднимая взгляд на прекрасную нижнюю сторону балдахина; всякий раз, смотря на изысканную ткань, глаза её находили новые яркие детали. Она знала, что вряд ли получит какой-то приз. Она будет тренироваться ради собственной выгоды. Она не думала, что сможет достичь особых успехов, и ей точно не сравниться с всемогущими бессмертными, но она сделает все, что в её силах. Возможно, если Саске увидит приложенные ей усилия, он хотя бы перестанет показывать свое недовольство и пренебрежительно относиться к ней. И если он будет меньше раздражаться на нее, возможно, просто возможно, она сделает маленький шаг на пути к получению капли его уважения и доверия. Саске… его имя было последним, что прошло сквозь её мысли, когда усталость одолела её. Она опустила тяжелые веки, и вскоре провалилась в сон.***
Кора нетерпеливо фыркнула. Сколько еще она должна ждать? Мать оставила её у журчащего фонтана в каменистом внутреннем дворике, с четкой инструкцией оставаться в зоне, огороженной великолепными живыми изгородями. Она подняла глаза к фасаду девственно-белого дворца. Под ярким голубым небом возвышались элегантные мраморные колонны и балкончики. Солнце освещало все торжественным светом; его дарующие жизнь лучи окрашивали в теплое золотое все, к чему прикасались. Аполлон в хорошем настроении – размышляла Кора; взгляд её лениво прошелся обратно к фонтану, расположившемуся перед ней. Он был выполнен в виде трех нимф в струящихся платьях и с ниспадающими вьющимися волосами. Сидящие на их тонких руках птицы воспевали радостную песнь. Кора хихикнула. Она слышала, Гера устроила Зевсу головомойку, когда он впервые рассказал, что без задней мысли создал эстетичный декоративный орнамент в её – Коры – честь. Должно быть, он нашел способ переубедить свою темпераментную супругу, поскольку великолепная скульптура продолжила стоять нетронутой. В голову закрались любопытствующие мысли о собрании, что прямо сейчас проходило в чертогах Зевса. Ей казалось странным, что мать настояла на её сопровождении сюда; обычно, её оставляли в безопасности холмистых богатых полей Деметры. Но она слышала прошлой ночью от Афродиты, что все, кто занимал места в Пантеоне, явились сюда, что явно говорило о значимости данного собрания. Кора предположила, что решение матери взять её с собой было в интересах её же безопасности; поскольку Аполлон и Афродита не могли присматривать за ней, как обычно это делали, невзирая на уверения её матери, что нет никаких причин, чтобы приставить кого-либо к ней для наблюдения. Кора ощутила, как в сердце прокралась тоска. Как же она желала тоже присоединиться к ним! Но она знала, что она не принадлежала ассамблее. Она была юна; даже моложе Гермеса. Вопросы, что обсуждает Зевс с остальными, её не касаются – терпеливо заверяла её много раз Деметра. Она отошла от фонтана. Её мать строго-настрого приказала не проходить сквозь увитую нарциссами арку и дальше по замеченным за ней маленьким ступенькам. Кора послушно согласилась, но ощущала, что её неудержимо тянуло в ту зону. Она бросила тревожный взгляд через плечо, на искусно высеченные балкончики, с которых можно было рассмотреть весь двор. Никого нет – вынесла она вердикт – а ждет она уже очень и очень давно. Ей нужно размять ноги. Она просто сделает кружок до края арки и тут же вернется к месту ожидания. Дворец Зевса прекрасно охраняется. Она была уверена, что ничто не причинит ей вреда здесь. В ней трепетали беспокойство и волнение, пока она приближалась к арке; те же чувства она испытывала всякий раз, думая о действии вопреки желаниям Деметры. В последнее время появлялось желание делать это чаще, что сильно её беспокоило. Когда же она поделилась этим с Афродитой, её прекрасная подруга заверила её, что это естественная часть взросления. Скоро для Коры настанет время покинуть материнское гнездо, таинственно сообщила Афродита. Сама мысль наполнила Кору тревогой. Мать всегда была рядом. Как она сможет без нее существовать? Чем ближе она подходила к арке, тем сильнее и слаще становился цветочный аромат, что говорило о существовании рядом другого сада. Кора помедлила, прежде чем открыть его, еще раз бросив взгляд за спину. Дворик был чист. Глубоко вдохнув, чтобы успокоить себя, она сделала шаг под аркой – и дыхание замерло у нее в груди. В самом сердце заполненного розами и укрытого перголами сада стояли две высокие фигуры. Обе были облечены в длинные черные гладкие плащи. Одна из фигур была абсолютно незнакома Коре, а из-за того, что она находилась спиной к ней, не было возможности что-то определить, кроме струящихся шелковистых волос, собранных вверху, и вороньих перьев, которыми был оторочен высокий воротник плаща. Мужчина едва коснулся тонкой длинной рукой плеча своего собеседника и быстро удалился из сада по пути, что, как Кора предположила, был другой дорогой ко дворцу. Но она не стала раздумывать, кто бы это мог быть. Её вниманием полностью овладел тот, кто остался в саду. Её сердце вновь загрохотало в груди, стоило ей вспомнить предыдущий случай, когда она смотрела именно в это лицо. Ночь празднования Кануна Весны. Эти темные глаза, впившиеся в нее – и она, проигнорировав мольбы Афродиты, немедленно бросилась бежать обратно в святилище матери, отчасти испуганная, что он может последовать за ней. Он не последовал, а она не могла стереть из памяти его взгляд. Теперь он вновь стоял перед ней. Аид. С губ сорвался дрожащий вздох; она жадно вбирала до капли картинку перед собой. Он выглядел таким же мрачно прекрасным, как и в день, когда она впервые увидела его; в дневном свете даже более пугающим. Похоже, он тоже ждал, вероятно, что его друг вернется; он резко повернулся спиной к Коре и принялся рассматривать окружающие его цветы. Она же прижалась к холодному камню арочного прохода, что скрывал её от его глаз, наблюдая, как Аид уходит глубже в сад и дальше от нее. Кора в волнении жевала нижнюю губу. Она знала, что должна вернуться, пока еще есть шанс. Мама ничего не узнает. Но что-то тянуло её вперед с каждым шагом Аида. Скоро он повернет за угол, что скроет его от её взгляда. Что если ей больше не представится возможности вновь увидеть его?.. Её ноги пошли без всякой отчетливой мысли. В животе словно трепыхали крыльями маленькие бабочки, что порхали между цветов, украшающих безупречно ухоженный сад. Приближаясь к изгороди из белых роз, что выстроилась у края перголы, Кора тенью следовала за юношей, с завидной уверенностью и изяществом идущим впереди нее. Она сохраняла безопасную дистанцию между ними, повелев растениям, что её окружали, скрывать звуки её шагов. Широко раскрытыми глазами она следовала по гордым линиям его плеч. Она не знала, что именно в Аиде возбуждало и удерживало её любопытство. Каким-то образом он отличался от прочих божеств, что она видела, обладал чем-то, что она никак не могла объяснить, чем-то, что она надеялась понять, если будет следовать за ним долго. Но все это время она ощущала бешеное биение сердца, напоминающее ей, что она ослушалась мать. Вина была достаточно велика, чтобы остановить её. О чем она думала? Если мать узнает, что она тайком следила за незнакомцем… Мысли разлетелись, когда Аид внезапно остановился. Она почувствовала, как каждая мышца в теле напряглась, когда неожиданно прозвучали слова, столь мучительно вкрадчивым голосом, что на какой-то ужасающий миг Кора застыла на месте, потрясенная губительным и моментальным эффектом притягательных звуков, что сплелись с её чувствами. – Кто следит за мной? Её губы разомкнулись; слабый испуганный вздох сорвался с них. Он заметил её? Но как? Паника возросла, когда Аид стремительно обернулся. Она ахнула, отступая в кусты, повелевая окружающим цветам сокрыть её от темных ищущих глаз. Он подходил ближе, ближе, достаточно близко, чтобы увидеть серые вкрапления в ониксовых глубинах. Он остановился прямо напротив её укрытия; взгляд его метнулся точно в её скрытую фигуру. Слишком близко; его красота поразила её что физический удар. Он был словно творение лучшего скульптора, будто изготовленный по заказу самого великого Зевса. Поиски не увенчались успехом, и легкая тень легла на его черты; Кора ощутила прилив жара к лицу. Даже эта эмоция лишь усилила его горячий вид. Затем, резко, Аид отступил и продолжил свой путь по саду. Кора с трудом вернула себе способность дышать, когда ободряющий шепот цветов достиг её слуха. Они мягко сообщили ей, что она осталась незамеченной. Но она не слышала. Мысли были полностью заняты ошеломляющим чувством жжения, что перекинулось даже на душу в груди; жжение столь сильное, что не давало дышать. Словно огонь. Словно все пламя Тартара, о котором ей рассказывал с дьявольской улыбкой страшные сказки Аполлон. Она горела… горела…***
Глаза Сакуры распахнулись, грудь поднялась в отчаянном порыве поймать кислород; видение истиралось из памяти. Когда она попыталась сесть, комната закрутилась. Нахлынула тошнота, ледяные пальцы страха сомкнулись на шее, и она закашлялась, переполненная разрывающим, отвратительным ощущением, вынуждающего согнуться, сжимая шелковые простыни в отчаянной попытке делать вдохи и выдохи. Но она не могла. Боль в груди была сокрушительной и отнимающей воздух. – П-помогите, – всхлипнула она, улавливая хаотичное сердцебиение в груди, что лишь раздувало огонь паники, что возрос и полностью охватил её. – Помогите!.. Это вновь случилось. Страшное, ужасающее ощущение, словно что-то из нее насильно вырывают. Она крепко зажмурилась; воздух срывался с губ тяжелыми вздохами. Она задыхалась, пыталась протолкнуть кислород в легкие, но всякий раз боль лишь усиливалась. Внезапно её схватили за плечи, дернули вверх. Сквозь пелену слез и атаку головокружения, она смогла опознать встревоженное лицо Чизу. – Госпожа! – руки служанки успокаивающе сомкнулись вокруг нее. – Госпожа, что с Вами? Голос Сакуры замер где-то внутри, когда новая волна боли сжала горло. – Небо! – она услышала испуганный восклик Чизу. – Приведи Господина, дитя! Приведи Господина немедленно! Сакура вновь закрыла глаза, тщетно пытаясь загнать обратно нарастающее чувство обреченности, что нашептывало ей – сейчас она не придет в себя. Мама всегда немедленно давала ей лекарство, в ту же минуту, когда случался приступ. Но сейчас мама была далеко от нее. Уже прошло минут пять с момента, как все началось, и Сакура стала терять чувствительность рук и ног. Она ощутила, как сердце пропустило удар, после дважды сжавшись, и это был последний толчок, отправивший её в объятия истерики.***
– Господин! Господин! Саске отвел взгляд от камина, когда Юме ворвалась в комнату; в её округлившихся глазах читался ужас. Он тут же поднялся, хмурясь в ответ на её истерику, когда она пролепетала: – С-Сакура! Госпожа! Господин, Госпожа, она… Он не стал ждать окончания фразы. В секунду он перенесся к спальне Сакуры, толчком распахивая двери, чтобы увидеть согнувшуюся пополам и пытающуюся ухватить хоть глоток воздуха девушку. Ледяное, мучительное чувство пронзило желудок, и он моментально оказался подле нее, отправив обезумевшую Чизу прочь. – Мы… мы нашли её, Господин… она не отвечала мне… – Принесите амброзию, – отрывисто приказал Саске. Увидев округленные мутные глаза Чизу, он прошипел: – Сейчас же. Служанки тут же покинули спальню, исполняя его приказ. Саске присел перед Сакурой, схватив её за руки и заставляя разогнуться. Он задержал дыхание, когда она повернула к нему невидящий взгляд. Лицо её было бледным, лишенным привычного румянца. Слезы бесконечно текли из глаз, зеленые радужки потемнели от боли. Казалось, она не может сфокусироваться на нем. – Сакура, – прошептал он, прижимая её ближе и положив правую руку на её лоб. Он был холодным и влажным от пота. Он попытался проникнуть в её разум собственным, чтобы определить источник её дискомфорта – и получил ответ в виде болезненного удара. Перед глазами пронеслась белая вспышка, и с минуту он не мог её видеть. Ощущение быстро пошло на убыль, но оставило после себя еще большее беспокойство. Что вообще произошло? Темные глаза расширились, когда он почувствовал, как опасно колотится сердце Сакуры, моментально обрывая все её отчаянные попытки дышать. Он положил руку ей на грудь и приказал суматошному органу биться медленнее. Что с ней происходит? Он еще раз попытался соединиться с её разумом, но вновь наткнулся на невидимый барьер; как если бы боль, что она испытывала, являлась физическим препятствием, мешающим ему связаться с ней. Тонкие пальцы Сакуры сжали ткань его туники, когда ей удалось выдавить: – Л-лесто. Ле…тво! – Что? – Саске нахмурился; его ладони опустились на её руки вновь. – Л!.. – остальное потонуло в глотке воздуха. Саске смотрел на розовую макушку; мысли его кружили в циклоне хаоса. За все годы, что он наблюдал за ней, он никогда не видел Сакуру в такой агонии. И то, как отреагировало его собственное тело, было тем, чего он не предполагал. – М… мне н-нужно… – прохрипела она, – лех-ле-кар-ство!.. Бог Смерти замер. Лекарство? Но Сакура была абсолютно здоровой смертной женщиной. Почему она просила лекарство? Чизу стремительно вернулась в спальню с кубком, наполненным амброзией, в трясущихся руках. Саске перехватил его из её ладоней, скомандовав ей и Юме оставить их, и подвел кубок к обескровленным губам Сакуры. – Пей, – жестко приказал он. Голова Сакуры отклонилась в сторону, и она испустила сдавленный всхлип. Саске выругался, осознавая, что она не в состоянии пить без помощи, и, наклонив её голову назад, он влил жидкость в её горло. Сакура булькнула и проглотила, закашливаясь и задыхаясь, пока Саске все до капли лил в её рот. Он швырнул пустой кубок на пол, широко раскрытыми глазами наблюдая, как амброзия словно моментально действует на нее. К лицу медленно возвращался цвет, в глазах появлялась осмысленность. Она сделала большой глоток воздуха, вздрогнула, а затем обмякла, дрожа, в его руках. Уткнувшись лицом в его грудь, наконец разжала пальцы на его тунике, когда боль стала ослабевать, прежде чем постепенно угаснуть – по мере расхождения целебной золотой жидкости по всем системам. Саске выдохнул, его хватка на её руках стала жестче, разум осознавал то, чему он стал свидетелем. В течение долгого времени ни один из них не двигался. Тяжелая тишина повисла между ними, разрушенная лишь попыткой Сакуры вновь восстановить дыхание. Затем, наконец, она пошевелилась; спутанные мысли медленно приходили к пониманию факта, что она находится в своей постели, в руках Бога Смерти. Пульс вновь начал ускоряться, но теперь уже совершенно в другом ритме, от которого приливала кровь к лицу. Пришедшая в ужас от компрометирующей позы, в которой она себя обнаружила, Сакура тут же заставила себя отстраниться – когда она внезапно болезненно ощутила что-то грохочущее возле её левого уха. Она моргнула, когда на нее нахлынуло осознание, вновь перехватывая дыхание, заставляя её окаменеть в его руках. Саске. Она могла слышать его сердцебиение. Оно было сумасшедшим.