Within the shades lie treasures untold, Slumbering deep in the Underworld's hold, Jewels that glisten as crystal rain, They seek to enchant her eyes again, Beguiled, enticed, she begins to yearn, For that which she has yet to learn.
Саске игнорировал отчаянные мольбы скорбящих душ, что заполонили дальнюю часть берега Ахерона. Они взывали к нему, стенали и упрашивали о прощении, о разрешении взойти на борт лодки. Но для тех, кто не мог оплатить проезд через реку, никакой надежды. Они были вынуждены бродить по берегу сто лет; исключений не существовало, кроме маленьких детей – когда божество смерти находилось в нехарактерном для него снисходительном настроении. Как бы то ни было, сейчас совершенно не тот случай. Его разум был заполнен Сакурой и желанием увидеть больше уголков Подземного мира, что она выразила. Первой его реакцией стало защитное недоверие, но оно быстро уступило место неопределенности, стоило ему увидеть, что её желание узнать больше о его владениях было искренним. Саске патрулировал северные границы реки Стикс; его глаза внимательно следили за порядком, пока размышления продолжали развиваться. Он постоянно намеревался показать Сакуре красоты своего царства. Но он готовился к сопротивлению и отказу с её стороны. Эта просьба действительно застала его врасплох. А еще… часть его рвалась раскрыть ей больше, чтобы увидеть мельчайшие детали её реакции. Ему было интересно, поменяется ли её мнение о его владениях, которые сейчас она считала клеткой, если она лучше их поймет. Но его терзали сомнения. Как сильно он действительно желал её понимания? Сколько он был готов открыть ей и объяснить, сколько она была готова и достойна увидеть? Чем больше она будет мельком видеть, тем больше она будет осознавать, кто он – это неизбежно. Он сглотнул. Ему следует соблюдать осторожность. Здесь существовали места, которые он бы не позволил ей посетить – не сейчас, пока он не будет уверен, что действительно хочет, чтобы она раскрыла все секреты и тайные локации Подземного мира. Она не будет готова, пока он не взглянет в её глаза и не перестанет в них видеть тоску вперемешку с желанием вернуться к тому, что оставлено на поверхности. Когда она посмотрит на него так… если посмотрит, тогда – молча рассуждал Саске – она будет готова ко всему, что его царство – и правитель – могут предложить. Это потребует время, больше, чем, наверное, у него есть – если только он не сумеет накормить Сакуру пищей мертвых, чтобы её мать и друзья не смогли забрать её у него. А чтобы это сделать, требовалось установить между ними некоторое подобие взаимопонимания – он должен был для нее сделать что-то, что заставит её опустить защиту в его присутствии. Он стиснул зубы, крайне недовольный необходимостью идти на компромисс, но решение все же принял. Он исполнит желание своей пленницы – но он будет избирателен в том, что показать ей и рассказать. У нее не будет карты, никаких знаний, как покинуть его владения. Он будет показывать ей разные места изолировано, ведь она попытается соединить их друг с другом. Уголок губ Бога Смерти приподнялся в призрачной усмешке. Он уже мысленно представил несколько точек, куда, он знал, Сакура войдет без надежды. Она убеждена, что в Подземном мире есть только смерть – но вскоре она осознает, что здесь присутствует и множество различных форм жизни. Его эмоции полностью стерлись, когда он прошел по выбранной дороге и остановился перед знакомой скалой. – Явился поболтать? – недовольно произнес Суйгецу, сидя со скрещенными ногами на пыльном полу своей камеры. – Ты такой заботливый бог, Саске. Саске внимательно смотрел на него, но ответить не соизволил. Когда тишина затянулась, Суйгецу нахмурился. – Прости за каламбур, но какого дьявола тебе надо? Если ты явился просто постоять тут с видом поцелуй-меня-в-зад, можешь проваливать прямо сейчас. – Почему они укрывают ее? Бог Океана моргнул, удивленный прямотой вопроса. – Э? – Сакура, – многозначительно подсказал Саске. Суйгецу скрестил руки и запрокинул голову; хмурое выражение лица сменилось издевательской усмешкой. – Почему б тебе не спросить об этом Цунаде? Уверен, она с радостью выдаст тебе ответы – прямо после того, как пересчитает все твои кости. Саске бросил на него холодный взгляд. – Ты недооцениваешь меня. Лавандовые глаза Суйгецу сверкнули. – Это ты переоцениваешь себя; все такой же самоуверенный. Не смей думать, что лишь потому, что я здесь, у тебя есть какое-то преимущество. Видел, в каком состоянии в последнее время океан? Бьюсь об заклад, это привлекло их внимание, не думаешь? Когда со стороны божества смерти не последовало никакой реакции, Суйгецу фыркнул: – И как ты думаешь разобраться с этой мелкой проблемкой, а? Они совершенно точно заметили. Думаешь, они не зададутся вопросом о моем отсутствии? Если в твоей большой голове еще остались рабочие клетки мозга, ты должен отпустить меня прямо сейчас. Он вновь оказался пойман врасплох, когда на лице Саске отразилась надменная ухмылка. Суйгецу ничего не хотел так сильно, как стереть её – навсегда. – Они заметили, – неясно отозвался Бог Смерти. Суйгецу в непонимании уставился на него – прежде чем на него медленно снизошло озарение. – Ты… что за дерьмо ты устроил на поверхности? Саске пренебрег его вопросом и потребовал ответ на свой собственный. – Почему они укрывали человека? – Да я-то откуда знаю? – огрызнулся Бог Океана в ответ, досадливо хмурясь. – Почему ты так одержим какой-то смертной? Что ты собираешься делать с этой Сакурой, а? Саске шагнул назад; его внимание уже нашло новую цель, стоило понять, что Суйгецу не обладает какими-либо нужными сведениями относительно того, почему Цунаде так старательно оберегала Сакуру. Водное божество тут же подскочило на ноги. – Ты бы не полез в это болото, чтобы удержать её, если бы собрался просто пару раз переспать с ней. И вообще, когда ты дважды смотрел на одну женщину? В чем дело, Саске? Его слова повисли в воздухе – ответом Бога Смерти стало лишь мерцающее растворение в воздухе.***
Ино бездумно откусила от плитки дорогого белого шоколада, с тревогой смотря из окна своей спальни. Она была уверена, что набрала минимум фунт с момента пропажи Сакуры. Все модные диеты были забыты и заменены тяжелой утешающей едой. Она говорила себе, что фигура её не должна беспокоить, когда лучшая подруга исчезла. Мало кому был известен тот факт, что самолюбие Ино пасовало перед теми, кто был дорог её сердцу. Сильный, ревущий звук двигателя подъезжающей к главным воротам резиденции Яманака спортивной машины заставил её пулей вылететь из спальни, проскользить по отполированному дереву в коридоре и вниз по расходящейся лестнице. Она добежала до входной двери и распахнула её ровно в момент, когда Наруто припарковался. – Всё! – раздраженно воскликнула Ино. – Это последний раз, когда ты идешь без меня! Ты хоть осознаешь, что делает ожидание с моим сердцем? – Уверен, ничего более страшного, чем ты когда-то творила с другими бедными сердцами, – вместо приветствия заверил её Джирайя, легко погладив девушку по голове, самостоятельно пригласив себя в её дом. Она сердито надулась в ответ, прежде чем вернуть внимание Наруто и Шикамару, последовавших за ним. – Ребята, вы нашли моего отца? Я все утро пытаюсь связаться с ним. Шикамару покачал головой, закрывая за собой входную дверь. – Я оставил несколько голосовых сообщений. Ничего не слышала? – Нет, – Ино провела их в светлую и просторную вторую приемную. – Разве это не странно? Непохоже на него! – Куда, говоришь, он направился? – уточнил Джирайя, заняв место на кожаном диване кремового цвета. – К горным хребтам; одно из мест, где он надеялся вас найти, – отозвалась Ино. Наруто фыркнул. – Конечно, – пробормотал он. – Знаешь, мы нашли этого старого извращенца перед… – В этом регионе могут быть некоторые помехи, – прервал его Шикамару. – Во сколько прошлой ночью Иноичи уехал? – Поздно, – произнесла Ино. – После десяти… Наруто! – воскликнула она, когда блондин автоматически потянулся к кофейному столику за восхитительной булочкой с кремом. – Хотя бы салфетку возьми; ты ж все заляпаешь! Наруто просто пожал плечами и сунул булочку в рот, оставив Ино беззвучно раскрывать рот в недоумении, как ему удалось заглотить её полностью. – М-м… потрясающе, – высказался Наруто. Ино в благородной брезгливости сморщила нос на это отсутствие манер, прежде чем вернуть внимание остальным. – Больше двенадцати часов, – застыл Шикамару. – Он точно уже добрался до места и должен был отзвониться. Разве что села батарея… – Иноичи всегда предпринимает соответствующие меры предосторожности, – многозначительно заявил Джирайя и, явно следуя за Наруто, тоже занялся булочкой. – Знаешь, – проглотил остатки Наруто, – этого бы не случилось, если бы ты брал чертов телефон. Джирайя пренебрежительно махнул рукой. Но Ино не обращала внимания на их взаимодействие. Она встревоженно встретилась с Шикамару взглядом; узел страха, постепенно формирующийся в желудке, начал затягиваться. – Шикамару… Он прочел её не высказанное опасение и в ответ прислонил к уху телефон. – Давайте свяжемся с Какаши и остальными.***
Запах сырой горной породы пропитал холодный воздух. Саске сделал вдох, безошибочно определяя аромат заваривающихся трав – сплетенный с ароматом чего-то таинственного. Это был сильный запах, с одного слабого вдоха которого смертные бы ощутили головокружение. Только способные выдержать пьянящий аромат, удостаивались аудиенции с тем, кто жил внутри пещеры, куда вошел Саске. С навеса, расположенного над тропинкой, по которой он шел, беспорядочно свисали неровные сталактиты. Они светились жутким ярким светом, гипнотизирующим сменой с красного на розовый, а затем с фиолетового на синий. По приказу хозяина они могли обломиться и пронзить любого глупца, посмевшего явиться без приглашения. Стоило ему зайти глубже в пещеру, травяной аромат стал сильнее, мощнее. Обладая иммунитетом к его воздействию, Саске проследовал в правый поворот, что вывел его ко входу в самое сердце строения, скрытому от его взора завесой неестественно расположившихся ивовых листьев. Саске оттолкнул тяжелый барьер и вошел в маленькое помещение; взгляд его упал на жаркий огонь, языки которого мелькали в открытом каменном очаге. Над ним висел серый котел, из которого вытекала кипящая, бурлящая жидкость. Справа от него горел еще один камин меньшего размера, подкармливаемый колотыми ветками. Деревянные миски, стеклянные бутылки и сосуды разных форм и размеров заполняли пространство, хаотично составленные друг на друга в проеме скругленной стены из скалы. Рядом с ними расположилась куча пыльных древних книг в кожаном переплете, выглядевших так, словно их не открывали несколько столетий. Из одного участка скалы бежала свежая вода, сформировавшая небольшой бассейн слева от Саске. Зрелище неожиданное – но это было одно из редких мест Подземного мира, где имелась чистая питьевая вода. Большая открытая птичья клетка, в которой поселилась старая рыжеватая сова, за цепочку была подвешена под низкий потолок. Причудливые мелочи и безделушки тоже свисали с на тонких шнурах. Невысокий потрескавшийся каменный фонтанчик, который высох, держал в маленькой чаше большую черную сферу. Несколько деревянных, вырезанных вручную марионеток, лежали на пыльной земле, рядом с соломенным матрасом, прикрытым изношенным одеялом, на котором у стены спала седая собака с длинными лапами. Подле нее стояла глиняная ваза с мертвым цветком. Саске поймал себя на том, что неотрывно смотрит туда. – Ну и ну, – прозвучал справа хриплый голос. – Как давно меня не навещали такие молодые привлекательные боги… Божество смерти обернулось, чтобы разглядеть укрытую плащом фигуру, сгорбившуюся в низком деревянном кресле у малого очага. Свет от мерцающего двойного факела, вставленного в скалу прямо над ней, заставлял тени ложиться на её лицо. В правой руке она держала длинный узловатый посох, к вершине которого было прикреплено кольцо с ржавыми ключами и три маленьких поблекших деревянных маски. – Но я знаю причину твоего визита, – продолжил голос. После короткой паузы она заявила: – Девушка не числится среди умерших. Держать её здесь запрещено. Саске напрягся. Конечно же она была осведомлена обо всем, что происходит в его владениях. Она обладала силой более древней, чем его собственная; силой, дающей ей больше влияния над землей, морями и небесами. Её звали Чиё – богиня Перекрёстков*, и ничего не могло пошевелиться или сделать вдох без её ведома. – Держись подальше от моих дел, старая карга, – холодно предупредил он. После новой напряженной паузы голова Чиё медленно поднялась, открывая постаревшее изнуренное лицо, испещренное глубокими морщинами – каждая нашептывала свою историю появления. Они стали явственнее, когда старая женщина одарила Бога Смерти улыбкой, не дошедшей до её темных глаз. – А… – тон её был скрипучим, произношение – неторопливым. – Ты ошибаешься, маленький Саске, ибо это и моя забота. Видишь ли, леди Цунаде очень настойчиво молила меня помочь… Глаза Саске тут же вспыхнули зловещим алым. – Не испытывай меня, ведьма. Чиё это лишь развеселило: сухой, ломкий звук высыпался из легких. – Охо-хо-хо-хо! Твой секрет сохранен, потому что я решила не раскрывать его – не из-за твоих наглых угроз! Я не запугиваю тебя, маленький Король. Это ты боишься, что твоя тайна всплывет. Руки Саске сжались в напряженные злые кулаки. – Я ничего не боюсь, – бросил он. – Кроме как, – размышляла старуха, – потерять девочку, вероятно?.. – прежде чем Саске смог это оспорить и приказать ей замолкнуть, она задумчиво продолжила: – Сакура… какой красивый, созревший цветок. Как бессердечно с твоей стороны отнять её у матери и друзей, украсть во тьму Подземного мира. И дорогой ей человек; интересно, что сделало с этим несчастным отчаяние?.. Одной лишь мысли об ином мужчине, смертном или нет, прикасающемся к Сакуре и нашептывающем ей на ухо нежные, фальшивые мелочи, было достаточно, чтобы заставить вскипеть кровь в венах божества смерти. – Хм, – Саске пренебрежительно отвел взгляд. – У нее никого нет, – ледяным тоном сообщил он; резкие, презрительные ноты в его словах выдавали куда больше, чем он осознавал. – Такая красота и без защитника? – эхом отозвалась Чиё; голос её сочился легким удивлением. – Или быть может, это ты не позволил существовать ни одному? Возможно в этом ты нисколько не отличаешься от её матери? Саске сощурился в ответ. Но сохранял молчание. Старая женщина медленно поднялась на ноги и проковыляла вперед, пока не приблизилась к кипящему котлу. – Удавка затягивается; они все ближе к её раскрытию. Еще не поздно стереть её воспоминания о тебе и вернуть её целой и невредимой на поверхность… – Нет, – отрезал Саске. Его ответ был категорическим, твердым, не оставляющим и шанса на переговоры. Старая женщина тяжело вздохнула. – Твоя одержимость этой девочкой туманит тебе разум, юный Король. Ты должен серьезно подумать над тем, чего в итоге для нее хочешь. Но будь осторожен; преждевременная смерть этого дитя приведет к последствиям, что выходят за рамки твоей дальновидности. И снова – намек, что в Сакуре нечто большее, чем можно увидеть на первый взгляд. Неопределенность шепотом проскользнула в разум Саске, ощущением абсолютного негодования. Сомнения были слабостью – он не мог позволить им свободно разгуливать в сознании. – Ты знаешь о ней, – его пульс ускорился в момент осознания. Он желал, больше чем что бы то ни было, обыскать разум старухи, до последней крупицы информации, касающейся его пленницы – даже если знал, что не может этого сделать. Даже попытка была бы грубой и глупой ошибкой. – В мире множество тайн, Саске, – загадочно ответила Чиё. – Иногда, как бессмертные, мы обязаны их защищать. Бог Смерти воззрился на нее. Хотела ли она сказать, что Сакура – тайна, которую нужно защитить? Но почему? Её кровь была кровью смертной – здесь не существовало ничего выходящего за рамки обыденности, исключая чистоту её души. Раздосадованный, он прошипел: – Ты провоцируешь меня. Расскажи, что тебе известно. Старуха в ответ только захихикала. – Всегда так нетерпелив. Это не то знание, которым я обладаю и которое влияет на нити Судьбы. Это то, что ты осознаешь и понимаешь – и как готов услышать. Услышать? Услышать кого или что? В ответ на её бессмысленные загадки в Саске вспыхнуло раздражение, но прежде чем он смог еще что-либо сказать, легким движением запястья Чиё создала три сферы левой руке. Приняв их, Саске вперил взгляд в хрустальные шары, заключавшие в себя то, что напоминало мирный, жемчужно-голубой океан. Глаза божества смерти расширились. – Это… – начал он. – Эти сферы успокоят встревоженные воды – на время, – прохрипела Чиё. Саске с подозрением покосился на нее. Разве не она только что говорила ему, что Сакура не принадлежит его царству? Что украсть её было преступлением? Зачем тогда она вручила ему то, что поможет ему выиграть немного времени? – Почему ты помогаешь мне? – потребовал он ответа. – Эхе-хе-хе-хе! – захихикала старая женщина. – Не пойми меня неправильно, маленький Король! Я делаю это не для тебя! Заключение в тюрьму другого бога – проявление твоей высокомерности. Ты пожалеешь об этом, если не будешь осторожен. Ловушка? Саске не мог понять, что дают ему сферы, если он знал, что Суйгецу и Чиё были друзьями, и часто в прошлом путешествовали по морям. Он пришел к ней, чтобы найти способ управиться с беспорядками, тревожащими поверхность океана – и ожидал, что ему придется заплатить за это. Он не предполагал такого быстрого сотрудничества, и тот факт, что он его получил, провоцировал все сильнее растущее недоверие. Здесь совершенно точно должен быть какой-то подвох. Читая его мысли, старая женщина снисходительно проговорила: – Если бы я желала одурачить тебя, Саске, я бы не пригласила тебя сюда! В её глубоких глазах мелькнул странный блеск, которого было почти достаточно, чтобы Саске замешкался и бросил сферы в котел. Почти. Но хоть он и был разочарован тем, с какой легкостью старуха прочла сокрытые причины его решения навестить её, Саске не испытал удивления. Чиё всегда видела больше чем прочие боги и богини. Он задавался вопросом, как далеко она заглядывала в будущее – и повлияло ли это на её решение вручить ему сферы. – Перекрестки никогда не являли мне таких путей, – добавила Чиё, обнажая кривые зубы. – Будет забавно понаблюдать, о да. Эхе-хе-хе-хе! Саске некоторое время смотрел на нее с нечитаемым выражением лица, прежде чем шагнуть назад, небрежно кивнуть и покинуть пещеру. Звук её смеха разносился в его голове, и мысли его были еще более тревожны, чем в его первый визит. Порассуждать о деталях своего взаимодействия со старой ведьмой он решил позднее. Нельзя терять время и дальше. Когда он вышел снова, он оказался на вершине белой скалы, возвышающейся над протянувшимся на многие мили вдаль морем. Аромат соленой воды бросился в нос, и он помедлил перед бушующими волнами, гневно врезающимися в скалу под его ногами, с куда большей силой, чем обычно. Столь мощной, что они создавали шквалы ветра, бросающего темные пряди в лицо Саске. Он не был идиотом. Он знал, что не может позволить себе бесконечно держать Суйгецу в плену. Океаны взывали к своему повелителю, как и тени умерших – к нему. Он опустил глаза к сфере в своей руке. Это был шар стабильности, тот, в котором хранились отпечатки сущности морского божества и который обладал способностью успокоить моря, растворившись в воде – хотя бы на короткий промежуток времени. Как долго, Саске не мог точно сказать. Он думал, что скоро выяснит. Не позволяя себе новых мыслей, Бог Смерти бросил сферу в сошедший с ума океан.***
Сакура вздохнула, выходя из купальни, ощущая себя полностью обновленной. Она подошла к шкафчикам, где лежали аккуратно сложенные, мягкие белые полотенца и вытянула одно большое, чтобы обернуть его вокруг своего обнаженного тела. Затем она взяла тонкую расческу, встала перед роскошным центральным зеркалом и начала без единой мысли в голове распутывать влажные пряди. Закончив, она вытерлась насухо и втерла в кожу щедрую порцию масла для тела. Её ритуал красоты завершился; Сакура скользнула в золотисто-черное кружевное белье, бросила полотенце в соломенную корзину для белья, стоящую в шаге от двери, и, накинув на тело тонкий шелковый халат, не заботясь о том, чтобы завязать пояс, вышла из ванной. Она сейчас наденет первое попавшееся на глаза платье, а потом пойдет и найдет… Сердце подпрыгнуло к горлу, а краска залила лицо, когда глаза обнаружили фигуру незваного гостя, стоящего подле камина в её спальне. Она глупо замерла, шокированная на мгновение, неуместно подметив, что он снова переоделся и теперь оказался в оттенках серого – и вырвалась из неподвижного состояния, лишь когда широкие темные глаза Саске прошлись сверху вниз, быстро напоминая ей, что халат её не был запахнут и кружевное белье было доступно его взгляду. В ужасе выдохнув, Сакура дернула халат, чтобы скрыть тело, и скользнула за один из столбов кровати, ощущая себя готовой умереть от унижения. Часть её действительно желала этого в данный момент. Лицо её полыхало яростным румянцем; она прошипела: – С-Саске! Ты… ты не можешь просто!.. Ты должен был постучаться! Её страдания лишь возросли, когда со стороны Саске не последовало моментальной реакции. На мгновение он оказался неспособен изгнать вид её стройного, соблазнительного тела из своих мыслей – и онемел от силы реакции собственного тела на эту картинку. То, как незамедлительно ускорился его пульс, одновременно обескуражило и разозлило. Его пальцы были близки к тому, чтобы сжаться в крепкие кулаки, пока он сражался со штормом давно копившегося вожделения, что охватило его еще в первый момент, когда он увидел Сакуру. – Хм, – наконец удалось ему выдать презрительно. Оповещать стуком прибытие было обычаем людей – ему не требовалось обозначать свое присутствие в собственном дворце, и уж тем более ему нет необходимости учиться каким-то манерам у человека. Ощущая срочную потребность покинуть спальню раньше, чем он совершит нечто, о чем они оба наверняка пожалеют, Бог Смерти натянуто произнес: – Оденься. Затем встретимся у конюшен. Сакура разомкнула губы для ответа, но звук распахнувшихся и закрывшихся дверей уведомил о его спешном исчезновении. Она долго стояла на месте, вцепившись в деревянный столбик, отчаянно пытаясь унять хаотичное сердцебиение.***
Аластор фыркнул, опуская крупную голову к раскрытой ладони хозяина. Саске усмехнулся, когда Аэтон тоже потребовал внимания, отталкивая морду Аластора в сторону и жадно потянувшись вперед своей. Между двумя конями Никтей и Орфей стояли недвижимо и молчаливо, считая себя слишком гордыми, чтобы бурно наслаждаться редкими проявлениями привязанности от их владельца. Взгляд божества смерти медленно скользил по его верным коням в ожидании появления Сакуры. Они были великолепными созданиями, черными как ночь и стремительными как ветер. Ценные приобретения, порожденные самой тьмой. Звук легких шагов начал приближаться сзади, и он едва заметно выдохнул, когда яркая, теплая аура Сакуры затопила пространство рядом с ним. В мыслях промелькнули воспоминания о нижнем белье под распахнутым халатом, насмехаясь над ним и неприятно ускоряя пульс – но он тут же их подавил и обернулся, мысленно приказывая двум передним коням вести себя подобающе. Они мгновенно подчинились, торжественно и величественно внимая ему. Сакура радовалась, что огонь от ближайших факелов помогал скрыть румянец, распустившийся на щеках. Она горячо убеждала себя, что их неудачное столкновение в спальне – не такая уж проблема. Халат был распахнут всего пару секунд, и Саске уже совершенно точно забыл об этом. Он был богом. Это ничего не значило. А потом она отвлеклась от своих неловких воспоминаний, стоило заметить колесницу. Саске прочел моментальное узнавание в её глазах и слабую вспышку грусти, которую она тут же скрыла. Она помнила конец и украшенную золотом черную колесницу, и это несомненно отбрасывало её в миг, когда она в последний раз смотрела на них – в вечер её похищения. Он мог утверждать, что она ощущала себя некомфортно – по тому, как она недолго отказывалась встретиться с ним взглядом и как в защитном жесте скрестила руки на груди. Он воспользовался случаем, чтобы рассмотреть её. Она облачилась в струящееся, вышитое золотом, бледно-зеленое платье, так подходящее к её глазам, на которое она предусмотрительно набросила плащ более глубокого цвета. Две тонкие пряди были заплетены от висков и скреплены на затылке золотой заколкой. Она пахла цветами и сладостью. Саске надеялся завести её на колесницу и обнять. – Эти лошади действительно нечто, – сделала она неловкий комплимент, опуская руки и начав теребить тонкий плиссированный золотой пояс, обернутый вокруг талии. Она продолжала встревоженно смотреть в алые глаза жеребцов, словно в любой момент ожидая от них нападения. – Аластор, Аэтон, Никтей, Орфей, – представил их Саске, указывая на каждого. – Грозные кони Подземного мира. – Как ты можешь из различать? – спросила Сакура, решив продолжить сохранять дистанцию. У них были труднопроизносимые имена, и они выглядели почти близнецами. – Они совсем не похожи, – отозвался Бог Смерти. Затем, многозначительно взглянув на поникшую Сакуру, он оповестил: – Они не причинят тебе вреда. Она неуверенно сглотнула. Ей нравились животные, а лошади и вовсе всегда были любимчиками. Но память о горящих алым глазах и грохочущих копытах просто отказывалась исчезать. Это те же кони, что унесли её далеко от дома, друзей, матери. Сакура мысленно объясняла себе, что у нее были все основания ощущать перед ними страх. Но опыт учил её, что существовал лишь один способ побороть страх – не отрицать и не бежать от него. Потому она напряженно шагнула вперед, держась ближе к Саске: на всякий случай. Помедлив, она протянула руку к одному из ближайших жеребцов – Саске назвал его Аэтон? За храбрость она была вознаграждена фырканьем с теплым дымом, когда конь резко подал голову вперед. Она вскрикнула и отскочила, прячась за спиной Саске. – Аластор, – тихо сделал выговор Саске, погладив лоб животного. Сакура наблюдала, удивленная внезапной нежностью этого жеста, и как конь тянулся к прикосновениям Саске. Прежде чем она смогла сконцентрироваться на факте, что Саске, похоже, умеет испытывать положительные ощущения – хотя бы с животными – Бог Смерти указал: – Идем. – Куда мы? – с любопытством осведомилась она, пристально следя за ослепительными конями, пока следовала за Саске к ступенькам, ведущим в колесницу. Она забралась внутрь, изумленная, сколь просторно здесь, и как богато сияют золотые завитки, украшающие все. Саске поднялся за ней, его руки прошли совсем рядом, когда он взял черные и золотые поводья. Он был близко, достаточно близко, чтобы ощущать тепло его дыхания, заставляющего колыхаться её волосы. Она напряглась и подумала, что это была плохая идея – согласиться, когда он внезапно приблизился еще сильнее. – Терпение, – прошептал ей в левое ухо Саске, резко дернув поводья один раз – и это было единственное предупреждение, что она получила, прежде чем кони метнулись вперед, с такой скоростью и силой, что загнали следующий вдох обратно в легкие. Из-за интенсивности рывка она впечаталась спиной в Саске. Она стиснула зубы, слыша свист воздуха. Мрачный пейзаж исчезал в размытых тенях – слишком быстро, чтобы удавалось рассмотреть что-то вокруг. Она судорожно вцепилась в переднюю стенку колесницы, задумываясь, как кони тащат столь тяжелую металлическую повозку, что кажется, будто она легче перышка. Саске потянул вправо, и кони мягко подчинились его команде. Но скорость и толчки, которыми сопровождалось движение, заставили глаза Сакуры увлажниться и вызвали тошноту где-то в желудке. – Саске! – ахнула она, заглушенная воем воздуха и стуком копыт. – Ты зашел слишком далекх!.. – она вскрикнула, когда колесница взмыла вверх и кажется совсем оторвалась от земли. Что, конечно же, было совершенно невозможно – или же она думала так – пока не осмелилась высунуться за край, чтобы увидеть, как копыта коней, почти буквально, горели, и они, действительно, парили невысоко над землей. Мне станет плохо, сказала себе Сакура, держась за драгоценную жизнь, что по её мнению было несколько бессмысленно и иронично, если учесть, её обнимали руки Смерти. Мама! Мне точно станет плохо! Саске на её реакцию лишь усмехнулся. Она замерла в ужасе, что и ожидалось. Его кони разогнались до скоростей, которых не могло случиться в мире смертных, и даже в лиге божеств они были одними из самых стремительных созданий. Также они имели божественную способность парить над землей в Подземном мире. Воспользовавшись близостью и тем фактом, что Сакура сейчас не могла сдвинуться, чтобы ускользнуть от него, он склонился ближе и выдохнул прямо ей в ухо: – Наслаждаешься, Сакура? – Н-нет! – простонала она, крепко зажмуриваясь. – Пожалуйста, притормози! Мне плохо! Саске! – но её желудок совершил кульбит, когда Саске, с усмешкой, дьявольским подлым смешком, повел коней влево, отчего её снова отбросило спиной к нему. Её глаза распахнулись и прерывисто стучащее сердце подпрыгнуло. Божество смерти смеялось? Серьезно, могла ли она это вообразить? Да не существовало никакого реального способа, чтобы Саске сделал что-то подобное – даже физически он был на это не способен. Так? Бесформенные цвета проносились сквозь тьму, но разобраться, чем они являлись, было невозможно. Она думала, что слышала хлопки крыльев, но было сложно различить что-либо за громким звуком, издаваемым копытами скакунов. Воздух стал холоднее, ароматнее, но снова Сакура не могла быть уверена, не почудились ли ей какие-то изменения вокруг. Она сглотнула и снова опустила веки, желая, чтобы путешествие скорее подошло к концу. С закрытыми глазами она лучше настраивалась на ощущение движения, чувствовала, как это – ехать в колеснице Короля Подземного Мира… Нечто пронеслось перед её мысленным взором. Мимолетное золотое видение, исчезнувшее быстрее, чем она успела его уловить. Она вновь открыла глаза, на мгновение ошеломленная странным и необъяснимым чувством дежавю, что быстро сошло на нет, когда кони Саске плавно спустились и мягко остановились перед большим скоплением деревьев; огонь под копытами потух. Сакура выдохнула от облегчения, что приземлилась в целости и сохранности. Она была слишком дезориентирована, чтобы воспрепятствовать, когда руки Саске скользнули вниз к её бедрам, чтобы снять её с колесницы и осторожно поставить на землю. Его руки остались на месте, словно приросли, и она почувствовала, как лицо заливает жаром. Спешно она выскользнула из них, делая глубокий глоток воздуха. Медленно тошнота начала стихать. – Это было… – удалось ей выдавить из себя, теряя правильные слова, которые могли бы точно описать неземной опыт езды в адской колеснице с лошадьми, чьи копыта горели огнем. – Это было сумасшествием. У тебя налицо дорожная агрессия. Попытка пошутить вполсилы пролетела мимо Саске. Он пустым взглядом смотрел на нее, словно бы фразы «выражение эмоций» в его лексиконе не существовало – Сакура быстро поняла, что это именно так. Прочистив горло, она обернулась, чтобы рассмотреть деревья. Саске принес их к краю темного леса. Тонкое одеяло тумана повисло прямо перед ними в просветах между переплетениями ветвей. Сакура ощутила мерцание неуверенности. Она действительно хотела туда войти – и с Саске, не меньше? Ты попросила его показать все, сказала она себе. Он это и делает. Он мог бы не утруждаться, но все же согласился. Не думаешь, что это что-то да означает? Может тебе стоит доверять ему хоть немного больше. Сказать это было сложнее, чем сделать, но независимо от того она незамедлительно последовала за божеством смерти в лес. Он поднял правую руку, и Сакура изумленно смотрела, как маленький огненный шарик вспыхнул в его ладони, давая достаточное количество света, чтобы видеть путь, которым они пошли. – Что это за место? – поинтересовалась она и инстинктивно почувствовала необходимость держаться как можно тише, стоило увидеть, как напряглись плечи Саске. Пар, цепляющийся за окружающий их воздух, был холодным и влажным, а в атмосфере пахло цветами, которых Сакура не видела. – Держись меня, – приказал Бог Смерти. Для Сакуры это представляло существенную трудность – ей не была знакома дорога, по которой они пошли, но она изо всех сил старалась идти по его следам. Внезапно он остановился, и огонек в его ладони погас, погружая их в абсолютный мрак и туман. На мгновение паника начала разрастаться внутри Сакуры, но страхи быстро ослабли, когда на её глазах произошло нечто волшебное. Вокруг них начали материализоваться тонкие прожилки мягкого синего цвета, словно светящаяся жидкая краска, постепенно вдыхающая жизнь в захватывающую дух яркую картину. Они изгоняли прочь влажный туман, оставляя позади лишь трепетную чистоту. Цветы, которых касались тонкие струйки света, начали сиять, раскручивая и выпрямляя тонкие лепестки, словно бы накормленные поцелуем дождя. Плотно стоящие рядом друг с другом деревья очнулись, их тонкие ветви зашуршали блестящей листвой, и крошечные шары мерцающего света поплыли вокруг них, будто светлячки. Весь лес, казалось, звенел от собственной жизненной силы – и это заворожило Сакуру. Даже земля под её ногами словно каким-то образом дышала. – Этот лес… – осмелилась она заговорить. – Он живой. – Да, – тихо произнес прямо за её спиной Саске, пристально наблюдающий за её реакцией. – Это один из нескольких лесов, который кормят души нимф. – Это так прекрасно, – прошептала она, шагая к ароматным цветам с лепестками своеобразной формы, напоминавшей сердце и этим выделяющиеся среди скопления светящихся белых лилий. Она протянула руку, чтобы самыми кончиками пальцев осторожно коснуться лепестков – когда те внезапно рассеялись, взлетая перед глазами. Сакура восторженно выдохнула, стоило ей осознать, что лепестки в действительности были сияющими бабочками с полупрозрачными крыльями. Они недолго покружили рядом, прежде чем грациозно улететь прочь. Она обернулась, взгляд её взлетел вверх, чтобы полюбоваться светящимися виноградными лозами, свисающими между деревьев. К её изумлению, на одной из ветвей сидела великолепная птица с тонким клювом. Её оперение было выполнено в оттенках кобальта и золота, отчего напоминало Сакуре об экзотических райских птицах. Стоило её глазам найти одно живое существо, казалось, они начали замечать и другие. Крошечные светящиеся насекомые с прелестными едва заметными крылышками заполнили все, и различные птицы порхали между деревьями, выводя столь нежные гармоничные мелодии, что Сакура ощутила щекочущее волнение в горле. Она пришла в замешательство. Подземный мир был местом смерти, ведь так? По крайней мере, об этом ярко говорили мрачные пещеры, лежащие за пределами дворца Бога Смерти. А теперь Саске привел её в место, пульсирующее различными формами жизни. Её вдруг ударила мысль, что она абсолютно неправильно поняла и оценила место, куда была унесена. Даже то, что растянулось за жилищем Саске, было наполнено красотой и чудом. Равнины Подземного мира по всей видимости были не столь мрачны и враждебны, как она позволила себе с готовностью поверить. Когда они прошли глубже в лес, Сакура ощутила себя околдованной волшебными видениями и звуками, что её окружали. – Здесь словно все дышит, – произнесла она, прикладывая левую ладонь к коре одного из деревьев. Ствол пульсировал энергией. Та проходила прямо через её руку, и, просачиваясь в грудь, наполняла её приятным теплом. Она бросила вопросительный взгляд на Саске. И он прочел несказанное. – Нимфы взращивают природу и взращиваются ей, – начал он, когда еще более величественная ало-золотая птица опустилась на его поднятую левую руку и опустила голову в знак уважения перед божеством смерти. Губы Сакуры разомкнулись, пока она наблюдала, как Саске осторожно поглаживает нижнюю часть клюва пернатого существа указательным пальцем, отчего то удовлетворенно заурчало. – В таком первозданном месте как это, их жизненная сила достаточно высока, чтобы её ощущали все, кто настроен на природу. В этом есть смысл, подумала про себя Сакура; учитывая, что она всегда любила цветы и животных. Так нелепо, но она почти физически ощущала связь с природой, и сильно страдала всякий раз, становясь свидетельницей нанесения ей ущерба. Однажды, когда ей было пятнадцать, она увидела, как двое подростков-хулиганов срывали едва распустившиеся цветы в парке и топтали их ради 'веселья' – и в ярости гонялась за ними вместе с Наруто и Ино, пока они не принесли горячие извинения. Она разомкнула губы, чтобы поделиться этим с Саске – но в последний момент замешкалась. Возможно, всему виной была неуверенность в отношении того, как он отреагирует на её попытку рассказать о себе – или то, что он приблизился и аккуратно взял её за запястье, потянув за собой дальше в лес. Сакура делала все возможное, чтобы игнорировать легкое покалывание, прошедшее по руке от контакта кожи к коже. Огромные экзотические листья и узловатые кустарники расступались перед божеством смерти, позволяя беспрепятственно пройти вперед. Сакура подняла взгляд к кронам деревьев, глаза её расширились, стоило ей увидеть нежную серебристую сеть, мерцающую высоко над ними в ветвях. – Что это? – спросила она, указывая свободной рукой. Саске бросил взгляд в ту сторону, но продолжил вести её извилистым путем. – Паутина. Сакура изумленно ахнула. – Это сделал паук? – это больше походило на сплетенный узор, украшенный драгоценными камнями, нежели на скромный дом паука. – Здешние создания отличаются от тех, что на поверхности, – последовало напоминание со стороны божества смерти. Она недоверчиво качнула головой. Наконец, Саске остановился на поляне, где расположился маленький ручей, окруженный камнями. Он отпустил её руку и указал на кристально чистую, журчащую воду. Заинтригованная, Сакура подобралась к краю и взглянула вниз – прежде чем испустить еще один потрясенный вздох. Светящиеся маленькие рыбки плавали на небольшой глубине, у каждой были замысловатые плавники и гипнотизирующие блестящие чешуйки. – Как они светятся? – Сущность нимф затрагивает все в этом лесу, – пояснил Саске. Сакура опустилась на колени перед водным потоком, потянувшись, чтобы опустить в него пальцы, но голос божества остановил её. – Не тревожь их. Она прикусила нижнюю губу и послушно опустила руку, вместо того занявшись наблюдением за довольно плавающими рыбешками. Вода была настолько кристально чиста – она даже пахла невероятной свежестью. Стало интересно, откуда она бежит. – Сакура, – низкий голос Саске вывел её из задумчивости. – Идем. Она следовала за ним в рассеянном молчании, пока Саске не вывел их обратно ко входу в лес. Они вышли и приблизились к колеснице с терпеливо ожидающими конями. Сакура вспомнила недавнюю тошноту и скривилась в сторону храпящих животных, прежде чем обратить умоляющие яблочно-зеленые глаза на Саске. – Можно на этот раз помедленнее? – Хм, – тот бросил на нее пренебрежительный взгляд, явно предполагающий, что он не намерен брать медленный темп, и жестом предложил ей подняться в колесницу. Сакура подчинилась и задержала дыхание, когда он занял место за её спиной и взял поводья – чтобы потерять возможность дышать вновь, когда колесница на полной скорости полетела вперед. К счастью в этот раз лошади неслись по земле, хотя этот факт не отменял искр пламени и шлейфа дыма, вырывавшегося из-под колес. Сакура стиснула зубы и вцепилась в переднюю стенку до боли в ногтях. Гонка ослепляла, заставляла развеваться волосы, пугала – а еще волновала в своей стремительной скорости. Она обнаружила, что чем меньше зацикливается на неприятных ощущениях в животе, тем сильнее начинает наслаждаться этим новым для себя опытом – правда, сюда не входили моменты, когда Саске резко менял направление и её отбрасывало на него. Сакура только начала наконец воспринимать поездку чуть легче – когда осознала, со стремительно нарастающим чувством тревоги, что божество смерти ведет колесницу прямо к краю утеса. – Саске? – испуганно начала она, зная, что божество услышит её даже через оглушающий грохот копыт коней, сливающийся с хрустом гравия под колесами. – Держись крепче, – шелком просочилась в ухо рекомендация, и Сакура застыла, когда крепкая рука обвила её талию и дернула назад, прижимая к твердой груди. С губ сорвался дрожащий вздох, чувство паники достигло точки взрыва, пока она лихорадочно гадала, что, черт возьми, Саске планировал сделать – когда, с могучим лошадиным ржанием, темная колесница достигла пропасти и кинулась в самое сердце чернеющего провала, отправляя сердце Сакуры куда-то в горло, а желудок – скручиваться в узел. Её крик был схвачен и потерян в колючем холодном воздухе, скорость спуска отбросила волосы назад и вызвала слезы, застилающие взор. Она зажмурилась крепко, пытаясь подать в легкие хоть глоток кислорода – когда колеса резко ударились о твердую землю: с такой силой, что её бы выбросило из колесницы – но рука Саске оказалась быстрее, прижимая её еще крепче к нему. Жеребцы – которые, по искреннему убеждению Сакуры, были не менее безумны, чем их хозяин – к её радости перешли на мягкий галоп. Когда Сакура осмелилась вновь открыть глаза, она обнаружила, что они находятся на нижнем уровне Подземного мира. Она прижала ладонь к груди, ощущая бешено колотящееся сердце, отчасти удивленная, что еще не получила сердечный приступ от такого беспечного и ужасающего спуска. – Я ненавижу высоту, – удалось ей выдавить с хрипом. – Не… не делай со мной этого снова! Она не могла видеть легкую усмешку божества смерти на эти слова, планировавшего повторить этот опыт – и очень скоро. Сакура ощущала головокружение от ошеломляющего коктейля адреналина и дурноты. Словно ощутив её страдания, Саске убрал руку с её талии и мимолетно коснулся кончиками пальцев лба. Чувство тошноты и головокружения моментально стихло, прежде чем полностью исчезнуть. Благодаря этому Сакура смогла спокойно осмотреться и заметить, что каменистая полоска земли, на которой они стояли, справа обрамляла черную формацию, напоминающую пещеру. Факелы с голубым огнем, расставленные по берегу, были источником приятного света. Слева от них бежала туманная река, покрывающая основание массивной, далеко простирающейся скалы, с которой колесница так дьявольски смело слетела. Сакура подняла голову, но не увидела ничего кроме тьмы в бесконечной высоте над ними. Кони приблизились к конечной точке перед отверстием в скале. Ноги Сакуры, все еще заполненные инстинктом борьбы или бегства, немного подрагивали, когда она спускалась с колесницы. Приказывая своим звенящим нервам снова утихнуть, она смотрела, как Саске поднимает один из голубых факелов и держит перед ними как маяк. Синий свет усиливал резкость черт его лица, вырывал серые тона в радужках, заставляя их выглядеть светлее, по-зимнему синими. На короткий миг Сакура не могла отвести взгляда от Бога Смерти, когда он пронзительно посмотрел на нее Их глаза встретились, и этот момент мог длиться долю секунды – или целый час. Сакура не могла быть уверена ни в чем, а еще выяснила, что не способна связно мыслить – только созерцать, как гипнотизирующе танцуют тени на его лице. А потом Саске резко прервал их зрительную связь и приказал ей следовать за ним. Они вошли в пещеру. Проход был узким, а стены – неровными. Сакура нервно вспомнила последний свой глупый визит в пещеры в одиночестве, когда она провальсировала прямо в гнездо гарпий и была крайне близка к тому, чтобы оказаться разорванной на кусочки. На сей раз ситуация была иной – её сопровождал Повелитель Подземного мира. Понимание этого факта, что она в безопасности и защищена от иных жестоких угроз, давало ей некоторый покров спокойствия. Она следовала за ним, повторяя каждый поворот, но споткнулась, когда он внезапно сошел по трем неровным ступеням. Руки инстинктивно взметнулись, хватаясь за его расшитый серебром плащ, чтобы восстановить баланс. Он остановился и бросил на нее взгляд через плечо. Растерянно бормоча под нос извинения и говоря себе, что Саске мысленно наверняка вновь окрестил её 'неумехой', Сакура переставляла ноги, и была готова рвать на себе волосы в душной тишине, повисшей тяжелее тонны кирпичей между ними, когда Саске ступил в огромное сердце пещеры. Свет факела был заглушен большим числом дающих тепло светочей, размещенных по периметру помещения. Когда Сакура вошла вслед за ним, она забыла, как дышать. Забыла, как думать. Она не могла ничего, кроме как смотреть широко раскрытыми восхищенными глазами. Круглое пространство имело четыре уровня, разделенных неравномерно образованными скальными выступами. Они тянулись до образованного природой купола потолка, но не сама структура помещения заставила Сакуру ахнуть. А то, что было в ней – точнее то, что блестело в свете пламени в стенах. Золотой. Фиолетовый. Красный. Глубокий синий. Темный зеленый. Белый. Розовый. Пещера сверкала мерцающими камнями. Сакура была женщиной, а все женщины признают драгоценные камни, когда видят их. В каком-то трансе она решилась пройти вперед, её взгляд перебегал с камня на камень, с одного уровня на другой, в ослепленном изумлении. – Это… – не дыша начала она, но слова испарились в воздухе, потерянные навечно, когда подходящие для описания всего великолепия вокруг ускользнули прочь. Камни были глубоко всажены в скалы, варьировались по формам и размерам, но все они сияли так ясно, что безошибочно говорили о своей чистоте. Сакура с волнением осознала, что находится в шахте, полной подлинных драгоценностей. Её взгляд опустился и она заметила железные тележки, размещенные подле стен и переполненные грудами мерцающих камней. Горные топоры, канаты и прочее острое оборудование, лежащее рядом с тележками, указывало на то, что команда людей – или, что более вероятно, сверхъестественных существ – была ответственна за получение богатой добычи, окружающей их. В одной только пещере у Саске было достаточно камней, чтобы обеспечить финансово целый континент. Сакура была ошеломлена такими сокровищами и безнадежно пленена драгоценностями, гордо выставленными перед ней. Что он будет с ними делать? Откуда у него столько? Она была уверена, что в её глазах засверкали звезды, когда она обернулась, чтобы изумленно посмотреть на Бога Смерти, молча стоящего позади. Он действительно был Королем, до последнего корабля с сокровищами. – Это все твое? – вопрос был глупым, бессмысленным, ведь кому еще оно могло принадлежать – но Сакура ничего не могла поделать с сорвавшимся с губ словами. Мозг плохо соображал: многие женщины, по её представлению, в такой ситуации бы себя чувствовали аналогично. Она мельком подумала, что большинство из них было убили за возможность оказаться на её месте: в буквальном смысле в пещере чудес, усеянной рубинами, гранатами, сапфирами, изумрудами, топазами, янтарем, и многими другими камнями – с ужасающе-прекрасным и мрачно-соблазнительным проводником рядом. Саске задрал голову в высокомерном подтверждении. – В моем владении все богатства, находящиеся под землей. Её челюсть отвисла. Саске был не только Богом Смерти – но еще и Богом Драгоценностей? Это было неожиданным и крайне причудливым сочетанием, а еще вызывающим незапланированный смешок. Саске, предполагавший совсем другую реакцию, уставился на нее в недоумении. Сакура прокашлялась, искусно маскируя остальное хихиканье. – Это действительно впечатляет. Я никогда не видела столько драгоценных камней, – она провернулась вокруг своей оси, чтобы обозреть все пространство. – Много еще таких пещер? – Двенадцать, – невозмутимо отозвался Саске, словно бы это было каким-то пустяком. Хотя, ну конечно, так оно и было. Сакура безмолвно охнула. "Двенадцать?" – эхом переспросил внутренний голос. Если только в одной столько драгоценностей, так насколько же он невероятно богат? – Это – самая маленькая, – добавило божество. – В других золото и драгоценные металлы. – Вау, – выдохнула Сакура, и прошла вдоль стены, проводя кончиками пальцев по вставленным драгоценным камням. Гранаты или рубины, она не могла точно сказать под светом факелов. Камни были твердыми, а края грубыми, не ограненными. Она прочертила рукой невидимую дорожку, очищая от пыли другие внедренные камни. Если бы у меня была хоть маленькая шкатулка таких камней… – поймала она себя на мысли и встревожилась от неожиданной мучительной тоски, что внезапно сжала сердце. Она испытывала естественное восхищение перед сверкающими ювелирными изделиями, но никогда не являлась особо меркантильной – это было больше по части Ино. И потому сейчас пребывала в растерянности, не способная объяснить реакцию подсознания. Добытые драгоценности, лежащие в тележках, привлекли внимание и она не смогла противостоять желанию захватить горстку разнообразных камней с верхушки поразительной горы. Они были холодными и блестели очень достоверно. Она покачала головой, улыбаясь в неверии, когда взяла новую горстку, прежде чем позволить всем камням проскользнуть через пальцы обратно. Что бы сказала Ино, если бы увидела это? – стало любопытно Сакуре. Она обернулась, чтобы увидеть пристально смотрящего на нее Саске; его глаза сияли словно черные ониксы. – Кто добывает эти камни? – она взглянула в сторону больших топоров и прочих инструментов. – Кентавры, – был ответ божества смерти. Кентавры – полу-мужчины, полу-кони. Сакура читала о них в мифах, но была удивлена узнать, что они реальны. И тут же отругала себя: разве она уже не видела волшебных существ? – Где они? – она стремилась обнаружить их. – Могу я увидеть хоть одного? Саске помедлил. Он не видел смысла пугать Сакуру информацией о том, что кентавры являются жестокими, необузданными существами, зачастую проявляющими нездоровый интерес к смертным женщинам. Для безопасности Сакуры – и кентавров тоже – он жестко наказал тем из них, которые были добытчиками в его владениях, освободить пещеру накануне их прибытия. Он покачал головой, выражая отказ, и заметил, как разочарованно опустились её плечи. – Ох, – тихо произнесла обратно. – Как жаль. Саске не знал, что именно в её грустном выражении заставило его объяснить свой отказ. – Существа в моих владениях дикие, – он прошел к другой тележке и взял твердую глыбу аметистовой породы. – Некоторые к живым людям настроены враждебно – как ты уже видела. Сакура смотрела на него и медленно в её голове формировался скрытый смысл его слов. – Ты отослал их, – это было утверждение, потому что она имела странную уверенность в нем. После инцидента с гарпиями, Саске предотвратил все шансы на повторение ситуации. Его молчание было единственным подтверждением, что ей требовалось. После новой многозначительной паузы, Бог Смерти пренебрежительно кинул аметист обратно, как человек обычно отбрасывает что-то незначительное. Сакура подумала, что боги скорее всего слишком привыкли к огромному богатству, что не придают ему никакой ценности. В противоположность этому она знала, что люди будут воевать за доступ и обладание таким нетронутым и неиспорченным природным феноменом. Ей было интересно, почему людей создали с таким широким спектром качеств. Жадность являлась крайне отрицательной чертой – но разве и в Сакуре она не проявлялась, когда та не дыша рассматривала экспозицию? Это врожденное? Все люди инстинктивно тянутся к сияющим, блестящим вещам? Внезапное ноющее любопытство врезалось в разум, и слова слетели с кончика языка прежде, чем она успела их осмыслить. – А здесь… – она должна была это спросить, –…бриллианты тоже есть? Саске приподнял бровь – прежде чем коротко кивнуть. Её глаза стали широкими, как блюдца. – Полная пещера бриллиантов? Он хмыкнул и поднял три пальца, демонстрируя их количество. – Не может быть, – выдала Сакура, в который раз потрясенная. Что он делает со всеми богатствами, содержащимися в его мире – кроме как копит их? Она было открыла рот, чтобы спросить его об этом, когда что-то высоко в скале за Саске заманчиво сверкнуло, поймав её в ловушку. Этот камень был больше остальных и темнее, а потому разглядеть с текущего расстояния его она не могла. Саске заметил, что её глаза остановились на чем-то за его головой. Она смотрела туда так пристально, и он мог слишком отчетливо прочесть желание. А потом она ощутила, как он наблюдает за ней, и смущенно отвела взгляд. Совершенно точно пришло время покинуть пещеру – прежде чем зуд в кончиках пальцев не вынудил протянуть руку и схватить камень. Она не думала, что проявить алчность в присутствии божества будет разумно. К счастью, Саске согласился, что их время вышло, и жестом предложил пойти впереди него. Когда Сакура направилась к выходу, его глаза метнулись к стене – именно туда, куда она так долго смотрела. Необычайно крупный изумруд был посажен высоко в скале, заманчиво сияя в теплом свете пламени. В течение долгого времени взгляд Саске оставался на нем, прежде чем скользнуть обратно к Сакуре. Молча он последовал за ней.