Mirrored in dark eyes, Is plain to see, Desire and want, Burning endlessly, If only she would care to gaze, Into that tangled, unfathomable maze, She would glimpse, His need – ablaze.
Пальцы Сакуры аккуратно чертили линию по корешкам книг, стоящих на полке, которую она осматривала. После того, как они покинули пещеру с драгоценностями, Саске спешно вернул их к дворцовым конюшням, прежде чем быстро удалиться: несомненно, для выполнения обязанностей, что он возложил на себя как правитель Подземного мира. Он исчез раньше, чем она смогла искренне поблагодарить его за подаренную прогулку. Они посетили лишь два необычных места – но это было началом, и Сакура с нетерпением ждала следующих путешествий. После недолгих размышлений она направилась в библиотеку, чтобы выполнить давно задуманное, но так и не реализованное. Она желала жадно впитывать все чудеса, существующие в Подземном мире, и стремилась узнать больше о его различных областях. Если бы только она сумела найти карту! Но она знала, что Саске никогда не позволит ей ознакомиться хотя бы с одной, пока полностью не поверит, что она не предпримет новых попыток побега. Так что ей пришлось заняться собственными исследованиями. Она старательно искала любые книги, относящиеся к Богу Смерти и загробной жизни – все, что помогло бы понять. Но в такой огромной библиотеке, как у Саске, сказать было проще, чем сделать. Она уже прошла весь отдел Истории и теперь просматривала Религию – но ни одна из изученных до этого момента книг не казалась подходящей. Расстроенная, она обратила внимание на полку выше, и её глаза почти сразу же зацепились за голубой переплет, на котором было напечатано «Жизнь после Смерти: Древние Записи». Её охватил интерес; Сакура вытянула толстую книгу с полки и осмотрела ближайшие. Она прочла множество мифов, но они всегда относились к разным культурам и религиям. Подземный мир, в который она попала, не принадлежал ни к чему, что она когда-либо читала, что побудило её задуматься – какие народы поклонялись Саске и его божественным собратьям. Что должно было произойти, чтобы они – и все записи об их существовании – оказались стерты? Выбрав две другие книги, озаглавленные как "Цель Жизни" и "Древние Боги и Богини", она вернулась в астрономическую комнату с телескопом и гигантским глобусом. Заняв комфортное кресло подле одного из столов, Сакура выложила книги и подтянула к себе одну из них: "Жизнь после Смерти: Древние Записи". Затем она раскрыла книгу и осмотрела содержание. Введение… Значение смерти… Ритуалы захоронений… Древние традиции… Жизнь после смерти… Бинго! – промелькнуло в мыслях Сакуры, и она с волнением перелистнула на страницу семьдесят один. «Во многих религиях существовала вера в загробную жизнь. Некоторые называли это реинкарнацией; другие верили, что жизнь на Земле – лишь одна из форм существования и ступеньки пути души в более высокие места…» Сакура уже знала это. Её глаза сканировали страницу, высматривая любое упоминание Подземного мира. Сердце встрепенулось, когда взгляд наконец зацепился за слова. «Люди прошлого верили в существование места, являющегося пристанищем душ мертвых и служащего зоной отбора для перехода к следующим точкам назначения. Это место было широко известно как Подземный мир и управлялось разными божествами, согласно каждой конкретной вере». Текст продолжал рассказывать об аде и рае, и их разновидностях. Плечи Сакуры поникли. Ничего, чего бы она не знала. Разочарованная, она мельком прошлась по остальной части книги; глаза её останавливались на разных интересных кусочках информации, но ничего, способного помочь делу, не было. Вздохнув, она отложила первую книгу и открыла вторую, озаглавленную как «Цель жизни». Содержание страницы показало, что книга обещает быть очень философской. Не то, нахмурилась Сакура и перевела испытующий взгляд на третью и последнюю книгу – "Древние Боги и Богини". Она открыла её и бегло пролистала страницы. Божества из различных культур и религий были указаны по разделам. Она испытывала серьезный интерес к тем, что олицетворяли смерть, но ни одного из них не звали Саске. Сакура вернулась на место, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. Возможно она искала не по тому имени? «Саске» звучало слишком обыденно, подходило человеку. Может он имел непосредственно имя бога? Здесь не было упоминаний Подземного мира с лодками и берегами рек, или с величественным дворцом. Чтобы в библиотеке Саске не нашлось вообще упоминаний о царстве… Разве что… её вдруг настигла тревожная мысль; разве что он целенаправленно убрал все тексты?.. Но единственный способ убедиться – осмотреть каждый фолиант в секторе, что отнимет у нее целую вечность. Некоторые даже были написаны на незнакомых ей языках, что лишь добавило её разочарованию величины. Она закрыла книгу и молча уставилась на большой глобус в центре комнаты. Мог ли Саске убрать всю существенную информацию о себе и своих владениях? Возможно он не хотел, чтобы она что-то знала – возможно, он позаботился о том, чтобы проконтролировать, что она узнает и как много. Пальцы сжались в яростные кулаки. Это звучало крайне основательно – можно было поверить, что это подходило Саске. Даже забавно, как она чувствовала его. Решив спросить об этом позже Суйгецу, она уже собиралась подняться и более пристально изучить глобус, когда… – Сакура. Только один человек так чувственно произносил её имя. Сакура бросила виноватый взгляд на стол с книгами. Первой мыслью было не дать увидеть Саске то, что она читала – но она быстро её отмела. Ей нечего скрывать. Да, хотела больше узнать о Подземном мире – но разве она не говорила ему об этом лично? У нее наличествовали все права воспользоваться библиотекой – не было похоже, что он ставил ей какие-то ограничения. Она спешно спустилась по лестнице, ведущей на второй уровень, и склонилась над золотыми перилами. – Да? Бог Смерти запрокинул голову, чтобы посмотреть на нее. – Что ты делаешь? – Просто осматриваюсь, – уклончиво ответила она и, прежде чем он мог бы и дальше проводить дознание, добавила: – Ты что-то хотел от меня? С минуту Саске сохранял молчание, смотря на нее. Он всегда хотел – но Сакуре еще только предстоит осознать этот факт – правда, хотел её полностью. Однако он намеревался изменить все – и быстро. – Встретимся под куполом, – сообщил он. Сакура удивленно моргнула. – Прямо сейчас? – Сейчас, – было короткое подтверждение, прежде чем он развернулся на пятках и покинул библиотеку. Сакура, окаменев, смотрела ему вслед. Снова тренировка, сейчас? Она планировала еще немного поизучать книги, прежде чем пойти на арену в одиночестве. Она не предполагала, что Саске так скоро вызовет её. А потом она напомнила себе, что с момента их возвращения во дворец должно быть минуло уже несколько часов. У нее не было представления о времени, она не понимала, как оно шло. Тяжело вздохнув, она вернула книги на их места и направилась к лестницам.***
Хината с волнением смотрела на множество обеспокоенных лиц, рассевшихся возле большого круглого стола. Экстренное собрание было созвано на фоне новости об очевидной пропаже Иноичи, что стала тревожным дополнением к запутывающей мистике случая Сакуры. Её бледные тонкие пальцы нервно теребили подол серебристого кардигана свободного покроя, когда взгляд наконец остановился на заметно подавленном Наруто. Он сам на себя был непохож с момента исчезновения Сакуры. Словно бы весь свет и тепло, жившие в его душе, были вытянуты и заменены темным, мрачным унынием – болезненное, резкое напоминание о том, как крепко он хранил Сакуру в сердце. Собственная боль Хинаты, провоцирующая удушье, требовала успокоить и утешить его, даже если она не осмеливалась сократить дистанцию между ними. Она желала найти способ помочь ему, облегчить его страдания, но чувствовала себя такой же бессильной, как и парусная лодка без компаса, выброшенная в бурные волны океана. Они снова собрались в зале секретной базы, скрытом святилище, расположенном в самом сердце горного хребта, граничащего с юго-западом Конохи. Вход в святилище дозволялся лишь тем, кто обладал знанием, чтобы вскрыть древние печати, охраняющие скрепленные магией двери. Попасть в святилище можно было только через подземный туннель, который уже требовал разбить сложную печать из пяти частей. Те же, кто знал, где располагается вход в туннель и выход из него, клялись не разглашать тайну. Цунаде поднялась со своего места и оперлась руками о стол. Это был безмолвный призыв к молчанию, и в зале моментально воцарилась тишина. – Прошло двадцать четыре часа с момента, когда Иноичи направился к восточным горным хребтам в поисках… – здесь она прервалась и бросила полный отвращения взгляд на безразличного Джирайю, вальяжно устроившегося в кресле и забросившего ноги на стол. – …Джирайи. – Выдавила она, заставив седоволосого бога улыбнуться и поднять в её адрес бокал с вином. Игнорируя его знак внимания, она продолжила: – Ино не смогла с ним связаться, а наши последующие поиски результатов не принесли. – Не понимаю, – выдала Ино; её тонкие руки в волнении сжались в кулаки. – Зачем кому-то мой отец? – Мы уверены, что произошло именно это? – осведомился Асума. – Скорее всего, – вздохнул Какаши. – Это не может быть совпадением. – Сначала Сакура, потом океан, теперь Иноичи… – озабоченно покачала головой Куренай. – Что все это значит? – Мы должны соединить все точки! – воскликнул Гай. – Кто бы ни был ответственен за это, дальше он может добраться до любого из нас! – Нам нужно разобраться, почему этот кто-то затронул Иноичи, – произнес Шикамару. Обратив внимание на Сая, он размеренно поинтересовался: – Суйгецу недавно не пытался с тобой связаться? Сай ответно поднял на него черные глаза. Сердце его сорвалось на бег, пока он гадал, какой ответ будет более правильным. Согласие – новая порция вины на божество воды. С другой стороны, заявить, что он не связывался с ним, будет значить, что Суйгецу действовал в одиночку – или кто-то еще оказывался виновен. Задыхаясь от затаившейся глубоко в груди вины, Сай решил сказать правду. – Нет, – ответил он. – Я ничего не получал от него. Ино в отчаянии схватилась за голову. – Не могу поверить. Не могу поверить, что мы так долго ищем этого ублюдка! – Нам всем известна тяга Суйгецу к проказам, – произнесла Куренай. – Но пойти на такие меры, чтобы спрятать от нас Сакуру, для него… Джирайя, на протяжении всего разговора выглядящий скучающим, вдруг подал голос: – Какие у нас доказательства, что это именно он ответственен за исчезновение Иноичи? – Мы собирались синхронизировать Иноичи посредством его телепатических способностей с одной из твоих жаб, чтобы провести поиски под водой, – пояснил Какаши. – Хм-м, – Джирайя почесал подбородок и вскинул брови. – Так обвиняя Суйгецу, ты полагаешь, он был в курсе плана?.. – Черт возьми, – прошипела Цунаде. – Нет шансов, что он узнал, разве что… – она резко вздохнула. – Шпион? – поднялся со своего места Гай, завершая её мысли; в его глазах пылала ярость. – Кто-то следит за нами?! – Или… – предположил Джирайя, – …кто-то, знающий о наших планах, мог передать эту информацию ему – если действительно виновен Суйгецу. Асума поднял руки. – Минуточку… – Ты что хочешь сказать, старый отшельник? – требовательно возмутился Наруто. Ино предположение повергло в шок. – Предатель? Это то, что вы всерьез предполагаете? – Но кто бы мог это сделать?.. – громко изумилась Куренай, ошеломленная одной только мыслью. В один миг все заговорили одновременно. Призывы Асумы к порядку почти полностью оставались без внимания, поскольку его друзья начали строить предположения касаемо двойного агента. Хината вновь осмотрела всех собравшихся за столом. Лицо каждого выражало расстройство и отвращение – каждого, кроме Сая, чьи глаза были опущены, а эмоции нечитаемы. Её взгляд неуверенно задержался на нем. Словно ощутив её наблюдение, Сай поднял на нее пустые глаза, не показывая ни единой мысли на этот счет. Хината виновато вспыхнула и тут же отвела взгляд, смущенная, что её застали за столь открытым рассматриванием человека. Цунаде яростно ударила ладонями о стол; достаточно громко, чтобы вновь воцарилась тишина. Смотря на Джирайю, она бросила: – Ты действительно слишком долго был далеко от нас, если думаешь, что кто-то в этой комнате мог стать предателем! Джирайя поставил свой кубок и склонился вперед. – Времена изменились, Цунаде, и все, что я хочу тебе сказать – Суйгецу вряд ли работает в одиночку, если это он повинен в ситуации! – Тебе, кажется, не особо хочется верить в причастность Суйгецу к этому, – с подозрением накинулась на него Цунаде. – Мне сложно представить, чтобы великую Цунаде можно было так легко обмануть, – заметил Джирайя. – Суйгецу коварен, но он никогда не делал шагов против нас в прошлом. – Это выглядит странно, – согласно протянул Какаши. – Пренебрегать своими обязанностями в течение длительного периода времени; если уровень воды поднимется сильнее, начнется наводнение в городах. Те, кто находится на краю береговой линии, уже начали ощущать последствия. – Но он наверняка вовлечен в это! – вскричал Гай. – В воде есть что-то, что он не хочет дать нам увидеть! Почему бы еще Иноичи стать мишенью?! – Как бы вообще он узнал о нашем плане? – вернула внимание собравшихся к главному вопросу Ино. – Он никак не мог знать, если только кто-то, кто был в курсе, не рассказал ему. – И все в этой комнате знали, полагаю, – откинулся на спинку кресла Джирайя, удовлетворенный тем, что его точку зрения наконец приняли. – Отлично! Мы поклянемся! – внезапно предложил Наруто, ударив кулаками по столу. В его глазах горел вызов, когда он горячо воскликнул: – Мы докажем тебе, что никто здесь – не предатель! – Это смешно… – запротестовал Асума. – Мы все прошли через такое, что даже предположить… – Я клянусь, – прервал его Наруто, прикладывая руку к сердцу. – Я клянусь Стиксом, что я не предавал Сакуру-чан! Хината встревоженно ахнула. Поклясться этой ужасающей рекой… любой, нарушивший клятву, обречен пить из её скверных вод – последствий опасались даже бессмертные. – Подожди-ка, идиот! – оборвала его Ино. – Раньше этот закон поддерживался твоим отцом, когда Клан еще подчинялся ему. Но кто теперь это делает? Теперь, когда мы не можем добраться до забытого места, это – ничто! – Чиё узнает, – мягко напомнила им Куренай. – Эринии все же соблюдают закон и карают предателей. Цунаде кивнула. Решив доказать, что Джирайя тоже неправ, она приказала: – Каждый из вас, поклянитесь! Устало, Шикамару пробормотал: – Как проблематично. Клянусь Стиксом, я не предавал нас. – Конечно я не предательница своей лучшей подруги! – яростно выдала Ино. – Клянусь Стиксом! – Я… Я клянусь Стиксом… – робко начала Хината. Наруто быстро пропустил её, зная, что скорее ад замерзнет, чем Хината совершит предательство. – Асума? – Я клянусь Стиксом, – торжественно произнес тот. – Клянусь моей юной душой на водах Стикса, что я так же верен нашему делу, как и всегда! – отсалютовал Гай, заставив некоторых из них передернуться от энергии, которая искрилась от данного обета. – Даю мое слово на Стиксе, что я не предатель, – заверила собравшихся Куренай. – Стиксом клянусь – я не предатель, – вздохнул Какаши. – Сай? – перешел к следующему Наруто, когда парень не заговорил вовремя. – Давай, скажи то же! Сердце Сая сорвалось в галоп. Он считал чудом способность удерживать невозмутимое выражение лица, не давая маске полностью сползти. Он знал последствия клятвы на реке Подземного мира, и что произойдет с ним, если он её нарушит или солжет. Как только он ступит вновь в те земли, яростные Эринии настигнут его, готовые разорвать на клочки. А еще каждый обет слышало божество смерти, управлявшее этой областью. Пощадит ли Саске, зная, что лгал он ради его безопасности? Или использует ситуацию как прекрасную возможность скормить Сая метафорическим волкам, когда решит, что больше не нуждается в его услугах? Оказавшись пойманным в ситуацию, которую было нельзя выиграть, Сай имел всего пару секунд на принятие решения. Отказаться от клятвы – незамедлительно вызвать подозрения. Но разговоры о Сакуре приведут его к смерти. С другой стороны, эта клятва проклянет его душу – если только правитель Подземного мира не поручится за него. Саске не отличался милосердием. Но все же Сай не нашел другого варианта, кроме как поверить в то, что Богу Смерти еще требовалась его помощь – и потому он будет спасен от горящих вод, в которые его должны бросить. – Клянусь, что я не предатель, – произнес он как можно более равнодушно – и молился, чтобы никто не заметил пропуска. Но Джирайя тут же прицепился к нему. – Клянись Стиксом, Сай. Все смотрели на него пристально, все ждали его клятвы. Сглотнув и ощущая, как крутит живот, Сай исправился: – Рекой. Клянусь. – Видишь? – усмехнулась Цунаде в адрес Джирайи. – А теперь ты поклянись Стиксом! Если кто и вызывает подозрения здесь, это ты со своими бесконечными исчезновениями! – Дамы вперед, моя дорогая, – Джирайя подарил ей улыбку, не затронувшую его глаза. Она стиснула зубы. – Ну конечно я бы не стала предательницей собственной дочери! – Клянись водами Стикса, как остальные, – потребовал Джирайя. Оскорбленная, она выдавила из себя: – Клянусь этой забытой богами рекой. – Как и я, – вздохнул Джирайя. – Стикс знает о моих честных помыслах. Цунаде презрительно хмыкнула, прежде чем перейти к следующей мысли. – Тогда решено. Замешан шпион, находящийся за этими стенами. Появление Орочимару не случайно – возможно, именно он следил за нами. – Должно быть Суйгецу сотрудничает с этим ползучим гадом, – ударил кулаком по ладони Наруто. – Сосуды в безопасности? – тихо осведомился Какаши у Цунаде. – Да, – натянуто кивнула она. – Шизуне и я поместили их в сейф. – Мы должны проявлять осторожность, – предостерег Асума. – За пределами этих стен о Сакуре – ни слова. Мы не знаем, кто может подслушать! – Каков наш следующий шаг? – поинтересовался Джирайя. – Я могу снять печать и найти Иноичи… – начал Наруто. – Нет. Слишком рискованно! – предостерегла их Куренай. – Если нас увидят, у нас не будет и шанса. Нам нужна помощь кого-то со стороны, кого-то, кто обладает способностями к слежке и не скован печатью. – Вы говорили, что беседовали с Чиё, – Шикамару бросил взгляд на Цунаде, вновь ответившую кивком. – Она может нам помочь? – с надеждой осведомилась Ино. – Она раскрывает лишь то, что считает нужным, – пробормотала Цунаде. – Я обращусь к ней еще раз… но Чиё непредсказуема. Она предпочитает давать возможность судьбе распутывать свои нити самостоятельно. – Старуха не может сделать исключение? – скорбно протянул Наруто. – Кто еще остался? – Саске. Все замерли от звуков произнесенного имени. В Джирайю полетели недоуменные взгляды. – Джирайя.., – прошипел Какаши на выдохе. – Я уже предупреждал тебя о вовлечении его… – Он может отследить любую душу, какую пожелает, – продолжил Джирайя, игнорируя протесты друга. – Не понимаю, почему мы не пригласили его сюда и не сделали ему выгодное предложение. Наруто вцепился в подлокотники своего кресла и тяжело сглотнул. – Ха! – встрепенулась Цунаде. – И какое же предложение будет достаточно выгодным, чтобы склонить этого предателя на помощь нам? Разве что ты способен воскресить его семейство – все прочее он будет считать недостойным его времени и усилий! – Саске всегда жаждал силы. Если мы предложим ему что-то связанное с этим… – Вы сошли с ума! – ахнула Ино. – Его способности не были запечатаны, как наши. Он не испытывает нехватки силы сейчас. Мы не должны вмешивать его… – Согласна, – покачала головой Куренай. – Мы разошлись не на лучшей ноте, и если он осознает, что собой представляет Сакура, он может воспользоваться ей, чтобы отомстить нам. – Он не станет, – проговорил тихий голос, дрожа от волнения. Все глаза обернулись к Наруто, чья голова была низко склонена. – Он не станет этого делать. Саске не стал бы так низко падать! – Наруто-кун… – испуганно прошептала Хината. – Все еще цепляешься за свои фальшивые убеждения? – посмотрела на него Цунаде. – Ударив нас в спину, он упал еще ниже! – НЕТ! – взорвался Наруто, вскочив на ноги. – Все произошло совсем не так! Он не знал… – Наруто! – жестко одернул его Какаши, схватив его за запястье. – Довольно! Наруто вырвал руку из его хватки; его грудь вздымалась. – Я поручусь за него! Он бы не похитил Сакуру-чан, чтобы ранить нас и не стал бы использовать, чтобы отомстить! Это не о нем! – Успокойся, Наруто, – Шикамару поднял руки, зная, насколько болезненным предметом разговора было божество смерти для его друга. – Мы должны отработать все возможные варианты… – Ты серьезно думаешь, что он покинет свой трон и явится сюда для дружеской беседы?– воскликнула Ино в неверии. – Мы говорим о Саске! – Возможно… некоторые из нас рискнули бы спуститься и попросить его о помощи? – неуверенно начал Асума. – Это абсолютно глупо! – отреагировал Гай. – Мы сами сунемся в ловушку… – Ты даже не знаешь, о чем говоришь! – выкрикнул Наруто. Все вновь начали громко спорить. Выдвигая причины, по которым идея была ужасна – и причины, почему стоило хотя бы попробовать. Что ужасного Саске мог сделать, рассуждали некоторые из них, кроме как отказать им? Он точно не совершит ничего столь бездумного как нападение, а если и решится, то это лишь докажет, что ему есть что скрывать. Сай слушал весь этот обмен мнениями в молчании; сердце никак не могло замедлить бег. Какаши покачал головой, смотря на Джирайю, пытаясь игнорировать шум вспыхнувших над столом беспорядков. Телепатически он убеждал: ‘Ты уже столкнулся с Саске на этой почве. О чем ты думаешь? Он ясно дал понять, что сделает, если ты снова его потревожишь!' Глаза Джирайи сузились. ‘И я уже тебе говорил: я не доверяю этому мальчишке. Не дай старым сантиментам затмить твой разум, Какаши!' Прежде чем Какаши сумел ответить, их прервал звук открывающихся тяжелых дверей. В помещение ворвался Ирука, едва дышащий и с ярким румянцем. – Океан! – он задохнулся. – Океан вновь успокоился!***
Когда Сакура шагнула под тренировочный купол, она тут же заметила, что что-то изменилось. Пройдя в центральную зону, она быстро осознала, что именно. Низкая, окруженная ступеньками арена, превратилась в нечто, напоминающее человеческую шахматную доску. Чередующиеся панели двух оттенков серого – светлее и темнее – создавали большой квадрат восемь на восемь. Саске, в ожидании сидевший на третьем ряду ступеней, ведущих вниз, медленно поднялся на ноги, когда появилась Сакура. Он заметил, что она сменила платье на тренировочный ансамбль из оттенков зеленого и черного, невероятно выгодно подающий её фигуру. Заинтригованная, Сакура остановилась на верхней ступеньке. – Что это? – с любопытством спросила она. Бог Смерти занял позицию на панели в верхнем левом углу квадрата и жестом предложил ей встать напротив него по диагонали, на самую нижнюю панель по её правую руку. – Простое стратегическое упражнение, – пояснил он. – Двигайся с начальной точки к конечной противоположной, не позволяя сопернику пересечь твой квадрат. Игра в человеческие шахматы. Сакура всегда наслаждалась умственной работой от сложной игры, которую предоставляли шахматы, и тут же заинтересовалась поставленной задачей. По крайней мере это был не физический спарринг с Саске – хотя висящая на его поясе в ножнах катана сообщала, что он наверняка воспользуется ей позже. – Я могу двигаться в любом направлении? – Только не назад. – Сколько квадратов я могу пересечь за один ход? – Один. Все выглядело достаточно просто – но Сакура опасалась ловушек. – Что произойдет, если я выиграю? Саске одарил её надменным взглядом. – Хм. Я не проиграю. Её брови на такой ответ удивленно взлетели. Слово 'скромность' явно отсутствовало в словаре Саске. Он был до невозможного высокомерен – и абсолютно не стыдился этого. – Серьезно? Если ты так уверен, что выиграешь, тогда зачем вообще нам эта игра? –осведомилась она, поставив руки на бедра. Её раздражало то, что Саске был готов моментально списать её со счетов – и делало еще крепче её решительность доказать ему, что он неправ. Он пристально смотрел на нее. – Это не игра, Сакура. Сакура перефразировала свой вопрос: – Что произойдет, если я проиграю? Что-то в том, как уголок губ Саске сложился в мрачную и зловещую улыбку, стало причиной странного, трепетного ощущения в животе Сакуры. Она решила, что не желает знать, что случится, если Саске доберется до нее, категорически уверенная, что не проиграет - и была счастлива, когда короткий кивок дал понять, что они начали. Вместо того, чтобы просто бездумно пойти, Сакура задумчиво осмотрела доску, вытягивая потенциально удобные варианты. Она не могла просто двигаться прямо. Саске доберется до нее на последнем втором квадрате – значит, она должна двигаться в разных направлениях. – То, что я осталась на месте, засчитывается за ход? – осведомилась она, не поднимая глаз с панели перед собой. – Нет, – отозвался Саске. Так, двигаться назад запрещено. Осознавая, что выстраивать точную стратегию бесполезно, поскольку направление её движения будет всецело зависеть от Саске, Сакура сделала шаг влево и пронаблюдала, как тот сдвинулся по диагонали. Осмотревшись вокруг снова, Сакура сделала новый шаг по диагонали вправо, и божество смерти ответило ей диагональным шагом влево. Взгляд Сакуры устремился к панелям; ей нужно было время, чтобы мысленно пересмотреть свой маршрут. Ей следовало тщательно взвешивать каждое принимаемое решение, если она хотела получить шанс честно обойти Саске. Он же пристально смотрел на нее, гадая, как много интеллекта Сакура собиралась задействовать. Медленно, Сакура сделала шаг вперед. Саске пошел влево, и она ответила диагональным шагом тоже влево от нее; её пульс незначительно ускорился. По диагонали их разделял только один квадрат. Если она сейчас сделает неверный ход – проиграет. Сфокусируйся, решительно приказала себе Сакура. Ты можешь одержать победу. Игнорируй его взгляд. Просто сосредоточься на доске. Осторожно, она взвесила каждый из пяти доступных ей вариантов, прежде чем решиться на диагональный шаг вправо. Саске сузил глаза на её выбор, когда разгадал направление движения, и ему ничего не осталось, кроме как сдвинуться на квадрат слева от себя. Тут же Сакура шагнула вперед, в животе что-то затрепетало, когда Саске вновь ушел влево. Он находился на правом квадрате рядом с ней – но её следующее движение должно было вывести её перед ним. А уйти назад против правил. Да! – подумала она, позволяя слабой улыбке расцвести на губах, когда она бросила триумфальный взгляд на Саске и скользнула по диагонали влево, тем самым заняв позицию четко впереди него. Усмешка, которой он ей ответил, лишь сделала её успех приятнее и веселее. Подавляя смешок, потому что Саске явно не относился к тем, кто ровно переносит, когда над ним смеются, Сакура произнесла будничным тоном: – Я думала, ты не проиграешь. Прежде чем она закончила последний шаг, что должен был привести её к противоположному концу доски и закрепить победу, она ощутила, как ноги сопротивляются её приказам. Точнее, стопы. Ей даже не требовалось смотреть вниз, чтобы понять, что за её неспособность двигаться ответственны прекрасные золотые браслеты, надетые на лодыжки. Встревоженная, Сакура подняла голову, чтобы встретиться взглядом с сияющими темными глазами. Он не просчитался; он делал все верно. Он просто не предполагал, что она тоже с первой попытки сумеет сделать все шаги правильно. Допусти она хоть одну ошибку, и он бы одержал победу. Но Саске, не привыкший терпеть какого-либо поражения, не собирался признавать, что недооценил её. Он рассматривал её, гордо подняв голову, буквально мгновение – прежде чем блики в глазах исчезли. Сакура резко выдохнула, все остатки веселья испарились, стоило ей увидеть, как изгибаются губы Бога Смерти в подобии самодовольной усмешки – и далеко не дружелюбной. – Я и не проиграл, – произнес он; его взгляд мимолетно выразительно опустился на её стопы. Встретившись с ней глазами вновь, он добавил: – Ты не закончила последний шаг. У Сакуры недоверчиво отвисла челюсть. Придурок! Её в одно мгновение накрыл порыв что-то разбить – более безопасный выброс эмоций, чем желание стереть эту раздражающе тупую, тупую, чертовски сексуальную усмешку с его лица. Она победила честно, не используя ничего кроме силы ума, и Саске, больной неудачник, не дал ей получить заслуженную победу! Вскипая внутри, разнервничавшись от собственного бессилия, она выпалила: – Ты жульничал! Я выиграла! Она попыталась сконцентрироваться на ногах, послать в них усиленный приказ двигаться, но эта борьба была безнадежной. Она напряглась, когда Саске прошел вперед, и сердце почти подскочило к горлу, когда его левая рука прошлась по её правому боку, прежде чем уверенно остановиться на изгибе её талии. Склонившись ближе, он прошептал: – Правила устанавливаю я, Сакура. Ей потребовалась каждая унция силы воли, чтобы подавить прошедшую по позвоночнику дрожь, возникшую, когда Саске обдал дыханием чувствительную кожу правого уха. Затем она с негодованием заявила: – Я следовала правилам, которые ты озвучил. Я выиграла честно и квадрат… чт!?.. Хвала богам, он отступил, однако прежде он схватил её за левое запястье и потянул за собой прочь с доски и по лестницам, окружающим арену. Ошеломленная, но счастливая тем фактом, что контроль над ногами к ней вернулся, Сакура наблюдала, как он поднял рычаг, уставленный в верхнем круге ступеней. К её изумлению шахматная доска начала втягиваться в пол и вскоре была полностью заменена обычной песчаной поверхностью. Сумасшедшее любопытство требовало удовлетворения и заставило её задать вопрос: – Сколько здесь уровней? – Множество, – неопределенно отозвался Саске, что Сакура распознала как нежелание отвечать. Не дав ей возможности спросить еще что-то, он приказал: – Приготовься. Сакуру заполнило трепещущее опасение, когда она наблюдала, как божество смерти грациозно вынимает из ножен Кусанаги и занимает позицию на восстановленном полу. Он опустил разогревающую часть, хоть и говорил иное, и Сакура почему-то имела странную уверенность, что в результате он может гарантировать ей изнурительные основные упражнения. Что было просто потрясающе. Она присоединилась к нему, обнажая собственный клинок. Саске принял стойку боевой готовности и Сакура взволнованно отразила его движения. Время пришло. Наконец они перешли к физическому спаррингу. Сакура пребывала в ужасе, потому что надеялась, что у него совсем другие планы на нее по основной задаче. Она лишь молилась, чтобы он был не слишком жесток с ней. – ...ди за меня, – закончил инструктаж Бог Смерти, и рассеянный разум Сакуры выбрал именно этот момент, чтобы прислушаться к тому, что он говорил. Она моргнула, уставившись на него; её озадаченный мозг прослушал начало и заменил чем-то другим. Что он сказал? – Э? – это прозвучало двояко. Вынужденный повторить, Саске выглядел слегка раздраженным: – Я сказал, напади на меня. Напади.* О, ну конечно он произнес именно это. Сакура дала себе мысленную оплеуху, когда он начал кружить вокруг нее. В течение минуты он не произносил ни слова, просто медленно ходил, словно величественный лев, сближающийся с жертвой. Сакура резко выпрямилась, когда кончик его клинка уколол её между лопаток. – Спина – твое самое уязвимое место. Всегда прикрывай ее. Она моментально обернулась, поднимая меч в защитном жесте диагонально корпусу. Я правильно его держу? – спросила Сакура сама себя. Она чувствовала себя в большей безопасности, когда держала оружие обеими руками, и полагала, что, пока Саске не скажет делать иначе, это допустимо. Они продолжили ходить по кругу, пока боковые движения Сакуры не начали постепенно становиться менее неуверенными. – Внимательно следи за ногами соперника, – добавил Саске. – И будь быстрой сама. Она напряглась, когда он внезапно шагнул вперед, подсекая её лодыжки Кусанаги. Она оступилась как раз вовремя, чтобы избежать лезвия, когда оно соприкоснулось с землей, поднимая в воздух песчинки. Сакура сглотнула. Он не собирался быть мягким. Сила его ударов говорила, что он не намеревался аккуратно привлекать её к искусству владения мечом. Она пристально наблюдала за его стопами, пытаясь предположить, куда он шагнет дальше. Но её неопытность заставляла её мешкать и чувствовать себя неуверенно. Что если она распознает неправильно? Что если не сможет вовремя увернуться? Она подняла голову с вопросом в глазах, когда он внезапно остановился. – Когда я ударяю так, подними руки, чтобы отразить мой удар, – объяснял он, медленно опуская заднюю руку. Сакура исполнила указание, и Саске надавил своим клинком на её собственный. – Используй силу столкновения, чтобы отразить мое нападение. Если твоя хватка слишком слабая, ты будешь обезоружена. Сакура кивнула, и он отвел катану назад, снова медленно проводя лезвием в воздухе, давая возможность проверить только что полученный навык. – Так? – она вновь скрестила свой меч с его. Он кивнул. – А что будет, если атаковать предплечьем? Он соответственно отрегулировал хватку на рукояти. – Меньше точность и сила, – показал ей Саске. Сакура инстинктивно подняла в защитном жесте меч, ударяя против его клинка. – Хм, – фыркнул он, отводя руку для следующего действия. – Больше силы. Еще раз. Она послушалась, вкладывая больше сил в отражение удара. – Сильнее, – был строгий приказ. Напряженно хмурясь, она ударила мечом еще решительнее – и встретила сопротивление, когда рука божества смерти усилила напор. Сакуре подумалось, что это было словно толкать стену: непоколебимую, нерушимую стену. – Когда оба клинка блокируют друг друга, – объяснял Саске, – битва переходит на физический уровень – если только ты не отвлечешь противника. Он шагнул вперед, и Сакура стиснула зубы, стараясь удержаться вертикально. Он даже не давил на её меч со всей силой, а напряжение её мышц уже казалось невыносимым. Не было и шанса, чтобы она победила его физически, но, возможно, если бы она смогла отвлечь его… Её глаза опустились к его ногам, когда её внезапно настигла идея. Она была меньше него. Если бы у нее было еще одно оружие, она могла бы попытаться уронить меч и проскользнуть вокруг него прежде, чем он бы отвел руку. По крайней мере, в её голове это выглядело так. – Сакура, – предупреждающий голос Бога Смерти притянул её внимание обратно к его лицу. – Никогда не позволяй сопернику прочесть твои намерения. Она вспыхнула. Он говорил, что может её читать. Ну, она-то выглядела достаточно предсказуемой… – Это сработает? – поинтересовалась она, подразумевая намеченную стратегию. Он бросил на нее снисходительный взгляд, что означал безмолвное «НЕТ», прежде чем снять блок с их клинков с такой силой, что едва не выбил меч из рук Сакуры. – Чтобы защититься от колющего удара, отбивай мечом вверх, – дал ей новую информацию Саске. Он слабо провел катану вперед, и Сакура ударила вверх – но её отвод был дрожащим и ей не хватало устойчивости. По хмурому выражению лица Саске она поняла, что он счел её защиту жалкой, и она отчасти понадеялась, что он откажется от своей затеи. Вместо этого он ответил новым и более сильным колющим ударом. Сакура вскрикнула и инстинктивно вновь отвела нападение – на этот раз более уверенно. Саске сощурился; разум его формировал быстрые выводы, основанные на нескольких наблюдениях, что он сделал до этого момента. Когда Сакура тщательно обдумывала свои действия, её атаки были замедлены. Она получала большую устойчивость, действуя на инстинктах, что означало, он должен создавать ей ситуации, которые будут заставлять её защищаться только на подсознательных реакциях. Не дав ей возможности восстановиться, он снова приблизился, на этот раз с уколом и махом. Она отразила укол, неловко отвела замах. Он прицелился в её голову, и она пригнулась, слепо подняв меч над собой. В следующую секунду ноги подкосились и она совсем не грациозно упала. – Ауч! – Осторожнее, – предупредил её Саске. Сакура поморщилась и смахнула с юбки песок. – Ты целился мне в голову! – Твой выбор защиты был неверным. Она проворчала: – Саске, я никогда не занималась этим. – Хм, – его явно не заботили её оправдания, словно бы они не являлись достаточно уважительной причиной. – Вставай. Она поднялась и, сделав глубокий вдох, снова заняла свою позицию, отклоняя серию направленных на нее ударов Саске так старательно, как только могла. Он давал ей понять, когда она двигалась неверно и открывалась для нападения, склоняя кончик лезвия к её шее; его обжигающий взгляд высказывал неодобрение, прежде чем он продолжал новой серией атак. Медленно, Сакура начала привыкать к движениям. Она держала взгляд опущенным, как её учил Саске, скользя между его ногами и левой рукой. Посмотрев ему в лицо, она быстро осознала, что это бессмысленно – каким бы сильным ни было желание сделать так. В конце концов наступило стабильное однообразие, когда Сакура стала совершать меньше ошибок и больше уверенных блоков. Саске говорил мало и только когда считал необходимым дать направление её реакциям, позволяя ей полностью сконцентрироваться на его атаках и её работе ног. Затем, постепенно, темп божества смерти начал нарастать. Удар слева, и она сделала шаг в сторону, автоматически поднимая меч, чтобы отразить следующий замах. Когда он нацелился на её голову вновь, она снова сдвинулась на чистом инстинкте, отскакивая назад, чтобы уйти от удара. – Хм. Лучше, – мимоходом прозвучало признание, но он оставался неумолим. Вновь перешел в наступление, нанося удар за ударом, и в течение нескольких пропитанных адреналином минут лязг стали о сталь был единственным, что Сакура могла слышать за шумящей в ушах кровью. Она ощутила напряжение мышц рук, когда он с силой ударил Кусанаги сверху вниз, скрещивая свой клинок с её собственным. – Слишком слабо, Сакура, – насмешливо прокомментировал Саске, опуская голову так, что их лица оказались на одном уровне. Сакура с силой стиснула зубы, оттолкнув его катану как можно мощнее – когда давление в руках резко ослабло, и Саске вновь обошел её. Задыхаясь от напряжения, она на мгновение ссутулилась, глаза опустились – и этой пары секунд для Саске оказалось более чем достаточно, чтобы проскользнуть за её спиной. Дыхание замерло в горле от ощущения холодных кончиков пальцев, прошедших по правой руке. Прикосновение – легкое, словно перо – вызвало неожиданный электрический разряд через все тело, когда Саске прошептал ей на ухо: – Я говорил тебе следить за спиной. Она сглотнула, стоило его пальцам обхватить её собственные и мягко, настойчиво, заставить потерять хватку на рукояти меча. Другая рука прошлась по левой стороне и скользнула к животу. Незнакомые ощущения, последовавшие за его действиями, взволновали и привели в замешательство – а еще она поняла, что не может двигаться; разум оглушило то, как быстро он обернул ситуацию в свою пользу. Он находился так близко, что она могла ощущать исходящий от его тела жар. На этот раз подавить ломающую позвоночник дрожь было невозможно, стоило почувствовать дыхание на чувствительной коже уха. Не спрашивая её разрешения, пальцы отказались держать меч. – Ты обезоружена, – выдохнул Саске, когда её клинок с глухим стуком упал на пол. Сакура ощутила поцелуй холодного метала Кусанаги, парящего у шеи. Пальцы на животе сжались, собирая ткань топа. Взволнованная и разозленная тем, как его близость отвлекала её, а также раздражающей рукой, не имевшей права вторгаться в её личное пространство, она вцепилась в его левое запястье, чтобы возмущенно дернуть – и это оказалось её второй ошибкой за последние минуты. Прежде чем она сумела моргнуть, мир закрутился и она обнаружила себя лежащей на земле. Сакура задохнулась, стремясь получить глоток кислорода. Падение выбило весь воздух из легких; перед глазами затанцевали звезды. Но её безжалостный учитель не дал ей возможности восстановить нормальное состояние. Она обмерла, когда кончик Кусанаги вонзился в песок в дюйме от её головы. За одно мгновение Саске навис над ней, упираясь ногами по обе стороны от её бедер. Сердце подскочило к горлу, когда божество смерти, все так же одной рукой сжимая рукоять катаны, опустило голову; достаточно близко, чтобы пряди черных волос коснулись её лица. Достаточно близко, чтобы кончик аристократичного носа прижался к её переносице. – Ты отвлеклась, Сакура, – тихим, бархатным шепотом издевался он. Румянец тут же залил её лицо, и Сакура отвернулась вправо. Её мучило непреодолимое желание впечатать кулак в высокомерную челюсть. Он знал, какие неудобства ей причиняет эта близость – и кажется наслаждался возможностью использовать данный факт против нее. Она предполагала, что он отодвинется, но к её абсолютному ужасу Саске лишь склонился ниже, касаясь кончиком носа её левой щеки. Она ощутила, как пальцы его правой руки запутались в её волосах. В ответ пульс Сакуры ускорился, и новая волна дрожи прошлась по спине от этого интимного контакта – абсолютно не связанная со страхом. Её попытки спросить его, что он, по его мнению, творит, так свободно касаясь её, сорвались предательским языком, который именно в этот момент решил, что не желает связывать и пары нормальных слов. – И если ты отвлекаешься… – продолжил Саске; тепло его дыхания покалывало кожу, – ты предлагаешь сопернику воспользоваться преимуществом. Сакура прикусила нижнюю губу. Этот ублюдок насмехался над ней. В горле разгорался гнев, заставляя голос вернуться. – Пожалуйста, слезь с меня, – она наконец сумела произнести это жестко. Его присутствие подавляло. Она едва умудрялась делать вдохи и выдохи. Её тело было живым и оно реагировало на потрескивающую ауру, что окружала его, разум был втянут в водоворот мыслей, что она не желала даже допускать. Например, насколько еще более красивыми и приковывающими к себе выглядели эти глаза так близко, как они заставляли её чувствовать, что она сгорает изнутри, чувства, которые она не могла понять, и, что было более страшно – не хотела. Долбящий в висках пульс ускорился еще сильнее, когда сложившиеся в усмешку губы многозначительно прошептали на ухо: – Заставь меня. Чт?.. – пронеслась полная неверия мысль. Для него это было своеобразной игрой? Если так, ей это категорически не нравится, особенно то, как лихорадочно трепетали бабочки в самых глубоких пропастях желудка. Она чуть повернула голову, намереваясь посмотреть на него, дать ему увидеть, насколько она обеспокоена – и окаменела от слабого прикосновения теплых губ к левой скуле. Призрачной ласки. Пальцы сильнее запутались в её волосах. Губы замерли на месте. Время на мгновение, казалось, застыло, и в эти секунды Сакура могла слышать только гул своего сумасшедшего сердцебиения – а потом внутри нее разразился хаос. Её не волновала вежливость. Она просто хотела освободиться. С всплеском силы, которого Саске не ожидал, она подняла руки и оттолкнула его со всей яростью; и этого оказалось достаточно, чтобы выскользнуть из-под него. Тяжело дыша, она отползла подальше; рука поднялась к горящей левой щеке, ощущавшейся так, словно её обожгло пламя. Саске вернулся в сидячее положение медленно, бесстрастно, устремив на нее бездонные глаза, и она бы поверила, что он вообще ничего не думал об их столкновении, если бы у нее не было возможности видеть его руки, сжатые в напряженные кулаки, касающиеся земли. Казалось, что его грудь тяжело вздымается, словно бы и он тоже боролся за каждый глоток воздуха. Она с недоумением вновь взглянула в его лицо, погружаясь в поток гудящих мыслей, из-за которых развивалось головокружение. Долгие, не поддающиеся подсчету секунды, они держали зрительный контакт в уничтожающей тишине. И чем дольше Сакура смотрела на него, тем сильнее она явственно ощущала, словно её затягивает в бесконечный черный водоворот. А потом все мысли стихли и осталась только инструкция к действию. Ей требовалось уйти. Она нуждалась в воздухе. Тренировка, раз она оказалась настолько взволнована, совершенно точно кончилась. Убедившись, что взгляд её все еще сконцентрирован на божестве смерти, Сакура пошарила рукой в поисках меча и, почувствовав успокаивающую прохладу рукояти под пальцами, быстро поднялась на ноги. Осознание того, что тело все еще пульсировало от интенсивности сердцебиения, лишь обостряло её состояние. Сглотнув густой комок, она позволила себе освободиться, почти не обращая внимания на слова, что автоматически сорвались с губ: – Я устала. Извини, Я… – с пару секунд она напряженно смотрела на ноги, прежде чем натянуто закончить: – Прошу прощения. Она могла ощущать тяжелый взгляд Саске, что сверлил её спину, когда она решительно развернулась и спешно уходила с тренировочной площадки.***
Саске стиснул зубы и мысленно выругался, когда исчезла вращающаяся платформа, скрывшая Сакуру из поля зрения. Изначально он не собирался касаться губами её щеки. Но мягкость ее кожи так манила, это персиковое сияние было столь очаровательно и прекрасно. В сочетании с исходившим от нее сладким ароматом, его чувства захлестнул непреодолимый соблазн, и он оказался так близко, слишком близко, чтобы вовремя отстраниться, даже если бы захотел, когда она внезапно обернулась к нему. А теперь она сбежала. Он прочел в её глазах испуг и растерянность, увидел искру зарождающегося понимания, стоило ей заметить напряжение, что он, очевидно, не сумел скрыть от нее. Разочарованно взъерошивая волосы, он раздраженно спросил себя, зачем ему это было нужно. Он был богом! И он дал ей достаточно времени, чтобы привыкнуть к его владениям, больше, чем подарили бы ей иные бессмертные. Кровь в венах горела от необходимости быть ближе к ней. Он не мог этого понять, но все же сумасшедшая потребность заставляла его тянуться к ней, касаться. То, что с его стороны началось как игра – прижать под собой, чтобы увидеть, как она ответит и попытается освободиться, – обернулось нежеланными последствиями. Он жаждал сделать больше, чем оставить след губами по скулам. Все демоны Преисподней, что он в действительности желал сделать… ‘Великий Бог’. В сознании прозвучал знакомый голос; срочность вызова определялась безошибочно, усиливая мрачность выражения лица Саске. Чужое вторжение было крайне нежеланным, когда он ничего не хотел так сильно, как последовать за Сакурой – даже если знал, что сейчас ей нужно одиночество. Поднимаясь и возвращая Кусанаги на место, Бог Смерти взял пару минут, чтобы прийти в себя, прежде чем беззвучно раствориться в воздухе.***
Сакура ворвалась в спальню и промчалась в купальню, закрываясь на замок. Мысли в голове кружились с сумасшедшей скоростью. Саске же не… его губы действительно?.. Она не могла назвать это поцелуем. Это скорее было касанием, пробным соприкосновением. И все равно её лицо горело. Первоначально, ошеломленная, она думала, что это все – случайность. Но после размышлений… она покачала головой, оглушенная неверием. Нет. Это было не нечаянно. Не могло быть нечаянно; даже такая неискушенная мужчинами девушка как она могла прочесть не высказанные намерения по языку тела. С его нечеловеческими рефлексами, божество смерти могло моментально отвернуться, но вместо этого было выбрано задержаться губами на коже. Но почему? Почему? Этот вопрос мучил её. Было ли это своего рода злой игрой со стороны Саске? Извращенное развлечение? Горло и глаза горели от возмущения. Именно так боги видят и воспринимают людей? Просто решают, повинуясь прихоти, заполучить того беззащитного смертного, которому достаточно не повезло привлечь их внимание? Они неспешно играют с эмоциями, прежде чем, повинуясь новому желанию, избавиться от человека? В этом всем не было и намека на милосердных божеств – вразрез с тем, как её учили их воспринимать. Кончики ногтей впились в ладонь, с достаточной силой, чтобы оставить следы на коже. Она отчасти надеялась, что боль пробудит её от кошмара, в котором она утонула, но теперь Сакура была убеждена, что Судьба ненавидит её и полна решимости поиздеваться над ней. Намеренно ли Саске, как она думала на протяжении всего времени, вводил её в заблуждение и проверял её ответы в соответствии с частью какой-то высшей божественной программы, или же он готовил ей смертельную ловушку? Или же все было совсем не так? Было ли это хотя бы отдаленно возможно – пусть и казалось возмутительно и абсурдно, – что он действительно имел к ней непостижимый интерес – явно превосходящий простую потребность в отдаленном наблюдении? Лицо обожгла новая вспышка пламени. Её разум переживал настоящую войну. Наивная, глупая часть нее, что все еще цеплялась за давно разрушенные останки отрицания, настаивала, что это ничего не значит. Саске был Богом Смерти, а она просто обычной девушкой. Зачем бы всемогущему божеству из всех людей тянуться именно к ней? Сакура не считала себя особенно красивой. Возможно, в свои лучшие дни она могла бы назвать себя хорошенькой, но вот «потрясающая» было надежно закреплено за другими женщинами. Как её мать. Или Ино и Хината. Никаких шансов, что Саске мог найти её физически привлекательной. Даже ради смеха допустить такую мысль было величайшим грехом. Она просто забудет произошедшее. Но другая, более серьезная её часть – часть, которая (она внезапно ощутила) возможно все это время знала правду, говорила ей посмотреть фактам в лицо. Пугающие физические контакты. Как он всегда, казалось, выступал их инициатором. То, как пристально он смотрел на нее. Даже то, что он потрудился похитить её. О Боги, Сакура втянула в себя воздух, силясь осознать мятежные эмоции. Мне плохо. Судорожно схватившись за мраморный край раковины, стремительно наполняющейся водой, она не стала ждать, пока та дойдет до краев, и телепатически позвала: 'Суйгецу!' Словно бы ожидая её вызова, лицо водного бога тут же появилось на неспокойной поверхности. 'Розочка! Вовремя. Я как раз…’ Не дав ему закончить, Сакура вставила: ‘Почему Саске принес меня сюда? Что было реальной причиной?' Суйгецу хлопнул глазами. 'Э? Снова это? Я же уже говорил…’ ‘Что он хочет? Что потом?' Суйгецу выглядел озадаченным. ‘Я уже спрашивал себя о том же’, – медленно произнес он. – ‘Я думал об этом снова и снова. Он может не сдаться, переспав с тобой раз или два’. Зрение Сакуры на короткий миг было расфокусировано угрозой приближения слез, которые она с горечью подавила. ‘Как ты можешь говорить об этом так спокойно? Я человек. Он бог…’ 'Сакура,' – тон водного божества стал серьезным, – ‘я не шутил, говоря, что боги в прошлом преследовали смертных женщин. Почему ты просто не можешь это принять?' ‘Потому что это неправильно!' – мысленно перешла на крик Сакура. Суйгецу хмыкнул телепатически. ‘Это Саске мало заботит. Хотя я могу понять, почему тебе сложно это переварить. Прежде Саске никогда не смотрел на одну девушку дважды. Для того, у кого такой эмоциональный запор, это потрясающий прогресс’. ‘Это все так неправильно,’ – снова произнесла Сакура, взволнованно вцепившись в собственные волосы. 'Серьезно? Хочешь сказать, что даже не находишь этого ублюдка хоть немного привлекательным?’ 'Что?' – прямота вопроса застала врасплох. – ‘Я...’ Суйгецу многозначительно подвигал бровями. 'Давай, Розочка; я знаю, Саске не так шикарен, как я, но в нем должно быть что-то, заставляющее женщин ходить со светящимися глазами’, – он почесал подбородок, задумчиво продолжая: – ‘Возможно утиная задница на голове…' – он моргнул, прежде чем вернуть ей внимание. – ‘Дай мне сказать иначе. Если бы Саске был просто Саске… без всего этого Бог-Смерти-живущий-в-мрачном-заполненном-призраками-месте багажа… ты бы заинтересовалась?' 'Это,' – Сакура старалась игнорировать гулко стучащее сердце. Почему Суйгецу внезапно спросил её о таком? – ‘Это не имеет никакого отношения к…’ ‘Ты не можешь просто ответить?' ‘Я…’ – Сакура нахмурилась, осознавая, что горящие щеки, должно быть, создают неверное впечатление. – ‘Он грубый, и высокомерный, и самолюбивый, и бесстыдный! Как ты вообще можешь меня об этом спрашивать?' Суйгецу закатил глаза и драматично вздохнул. 'Ладно, слушай. Саске запал на тебя, нравится тебе это или нет. Я не думаю, что это только тяга к телу. Ты заставляешь его суетиться, задавать вопросы. Он никогда не задает вопросы. Этот ублюдок думает, что знает все’. 'Что?' – озадачилась Сакура. – 'Что он спрашивал?' ‘Не забивай голову,' – отмахнулся Суйгецу. – ‘Вернемся к насущному. Сейчас у тебя два варианта. Можешь продолжать себя вести как скромная школьница – или можешь заставить все работать в своих интересах’. ‘О чем ты говоришь?’ – тон Сакуры стал требовательным. Он соблазнительно улыбнулся. ‘Ты знаешь, о чем’. ‘Я!..’ – запнулась Сакура, еще сильнее потонув в отчаянии. – ‘Я не делаю ничего подобного!' 'Эй! Полегче. Я ничего такого не имел ввиду…’ 'Лжец!' – она сверкнула глазами. Она уже достаточно наобщалась с Богом Океана, чтобы понять, что он еще больший извращенец, чем Наруто – даже в некотором роде ас в этом. ‘Хех,' – усмехнулся Суйгецу. – 'Ладно, ладно. Я не говорю тебе позволить ему завалить тебя – все же, ты куда благоразумнее. Но ты должна дать ему немного больше, чем позволяла до сих пор. Как я полагаю, больше, чем ничего. Он уже сделал свой ход?’ В сознании прокрутилась лента воспоминаний. Прикосновения к ней и попытки физического контакта считаются за ‘сделать ход' именно так? Она не знала. В один момент Саске был настойчив – а в другой уже холоден и равнодушен. Стремительность и легкость, с которой он чередовал две крайности, вызывали головную боль. Сугецу уточнил: 'Он…' – с кислым лицом начал он, – ‘…уже поцеловал тебя?' Сакура вспыхнула. Она не могла поверить, что они заговорили о поцелуях. Как вообще до этого дошло? А потом обратила внимание на сам вопрос. Поцеловал ли он её? Она не знала точно, чем считать прикосновение к щеке. Нет – решила. Совершенно точно не поцелуем. Одна лишь мысль позволить Саске совершить нечто подобное ударила по ней необъяснимым ужасом. Она безмолвно покачала головой. 'Нет?' – Суйгецу выглядел удивленным. А потом подмигнул. – ‘Восхищаюсь твоей стойкостью. Большинство девушек уже бы поддались искушению’. – Когда Сакура недовольно уставилась на него, он серьезно добавил: – ‘Терпение никогда не было сильной чертой Саске. С чего такая задержка? Я б не стал столько ждать…’ Это было ключевой причиной, почему Сакура, до этого момента, отказывалась целиком и полностью поверить, что намерения Саске касались чего-либо кроме физического аспекта. Не позволяя водному божеству закончить предложение, она сообщила: ‘Я уже говорила тебе: я не флиртую и не делаю чего-то подобного! И я совершенно точно не собираюсь позволять ему делать нечто… такое!' – гневно закончила она, подразумевая поцелуй. ‘И как тогда ты собираешься заставить этого мудака ослабить бдительность рядом с тобой? Ты женщина, Сакура. Все женщины знают, как флиртовать!’ ‘Я не знаю!’ – отрезала она. – ‘И Саске это наверняка известно! Кем бы я была, попытайся воспользоваться этим, чтобы обмануть бога?’ Суйгецу выглядел раздраженным. ‘Ой, не надо. Никто не собирается судить тебя. Дарю свое разрешение вести себя бесстыдно. Я даже замолвлю за тебя словечко. Этот мудак заслужил’. ‘Но Саске…’ ‘Саске не сможет привлечь тебя к суду, пока ты не умрешь. А я тебе уже говорил, он не собирается тебя убивать. Так что расслабься’. ‘Как ты можешь быть в этом настолько уверен? Если он узнает…’ 'Розочка, Розочка!' – Суйгецу воздел руки к небу. – ‘Он перенес адское количество проблем, чтобы удержать тебя здесь. Он бы не дергался, если бы планировал в ближайшее время окончить твою жизнь’, – сложив руки на груди, он заявил: – ‘Прекрати печься о его чувствах. Думаешь, он вспоминал о твоих, когда тащил тебя сюда? Он не узнает. Просто действуй инстинктами и думай об этом. Тебя что, убьет попытка стать с ним чуть мягче? Знаю,’ – быстро заговорил он, не давая ей выдать заготовленные протесты, – ‘знаю, что у тебя нет причин, потому что он определенно монстр, раз похитил тебя? Но если ты хочешь, чтобы он стал к тебе теплее относиться, тебе стоит похлопать этими прекрасными ресницами’. Сакура оказалась между желанием рассмеяться над абсурдностью ситуации и расплакаться в ужасе. Она едва могла поверить, что божество всерьез советовало ей воспользоваться обольщением, чтобы затуманить разум его же собрата. Конечно, женщины на протяжении веков пользовались своим очарованием, чтобы подчинять мужчин. Обманывали их, чтобы получить желаемое. Но Саске-то не был обычным мужчиной. Он совершенно точно не попадет в шитые белыми нитками сети. У него сразу же появятся подозрения. И даже если Сакура предпримет такую рискованную попытку, как она потом будет жить с этим? Она по сути станет одной из тех женщин, на которых всегда смотрела с презрением. Но… раздался слабый голос в голове. Если это означает свободу… Суйгецу, видимо, думал в том же направлении. Нетерпеливо нахмурившись, он проговорил: ‘Не знаю, что происходит между вами двумя, но тебе пора сделать выбор, Сакура. Что для тебя важнее? Твоя порядочность или свобода? Желаешь продолжить играть идеальную девушку, можешь послать прощальный поцелуй голубым небесам. Это не проверка. Я знаю, это все для тебя тяжело, но если ты действительно хочешь уйти, что-то придется оставить. Ты должна быть готова чем-то пожертвовать’. Память о пальцах Саске, заплетающихся в её волосах, о касающихся скулы губах, вернулись, чтобы измучить её. Зрение смазалось от слез. На сей раз она не стала их сдерживать. Наконец её охватило понимание всей сложности ситуации, и уже не осталось места отрицанию. Слова Суйгецу били по больному, а реальность острым эхом отражалась от стенок черепа, сплетаясь с настоятельной необходимостью сделать что-то. ‘Я слышал, ты умная девочка,’ – добавил Бог Океана; черты лица его чуть смягчились при виде её страданий. – ‘Ты сможешь найти способ справиться с задачей, и ты можешь контролировать, сколько отдаешь. Но одно ты должна помнить: ты у власти, пока Саске хочет видеть тебя в своих владениях’. Сакура разомкнула губы и тихо зашептала: – Суйгецу, я… Но время Суйгецу вышло. ‘Кто-то идет. Поговорим позже. Просто держи в голове то, что я тебе сказал, и сокруши этого ублюдка в собственной игре. До скорого, Розочка’. Его лицо исчезло, и Сакура осталась смотреть на собственное отражение: отражение смятенной девушки, покрасневшие глаза которой были переполнены горем.