And there, In glow of blessed light, Revealed to him, In passing flight, A glimpse of truth, That gold-spun thread, Raining calamity, Upon Death's head.
Сакура никогда не думала, что нечто способно превзойти красоту Элизия, откуда Саске только что забрал их. Но то, что она увидела, когда громадные врата бесшумно отворились, заставило её осознать, насколько глупа и ошибочна была эта мысль. Назвать пейзаж потрясающим – было бы жестоким преуменьшением. Даже солнечный свет, что лился с безмятежного жемчужно-голубого неба, казался другим, каким-то более ярким. Все, чего он касался, сияло. Поле зрения Сакуры не охватывало все бесконечные акры богатых зеленых полей, усеянных цветами, и холмистых долин, и в течение нескольких минут она стояла, пораженная природным великолепием, раскинувшимся перед ней. Травинки, лениво колышущиеся под дуновением пропитанного ароматами ветра, отливали золотом, и даже стройные деревца, рассыпавшиеся по полю, казалось, мерцали неземным сиянием. Сакура сглотнула ком в горле, когда Саске перешагнул за порог врат и обернулся, чтобы кинуть на нее выжидающий взгляд. Она покачала головой, ощущая одновременно странную нервозность и волнение. Внезапно стало трудно что-либо сказать. – Я не могу войти туда. Несколько долгих секунд божество смерти взирало на нее пустым взглядом, прежде чем снова посмотреть на райский пейзаж впереди. Затем его темные глаза вновь взглянули на Сакуру. Вот оно. Он привел её на самые священные острова в своих владениях – туда, где души сияют своей истинной ценностью. Туда, куда не может ступить нога живого человека. Теперь пути назад нет. Без слов он протянул ей левую руку. Сакура снова сглотнула, глаза неожиданно защипало. Саске понял. Конечно же. Он был богом и мог прочесть страх, который, она знала, был отчетливо написан на её лице. Он знал, что она не чувствует себя достаточно достойной, чтобы ступить на божественные луга, понимал, что она совершенно ошеломлена потрясающим, чистейшим совершенством того, что можно описать лишь словом «рай». И его ожидающая рука была символом негласного разрешения войти. Саске показывал ей это место по собственному желанию, потому что он верил, что она справится – и Сакура должна была убедить себя, что, пока он сам ведет её сюда, она не делает ничего неверного. Помедлив, она вложила свою руку в его, и с громко стучащим сердцем пересекла порог вслед за ним. В ту же секунду опьяняюще сладкий аромат множества цветов наполнил её нос, и Сакура глубоко вдохнула, давая легким насладиться кристально чистым воздухом. Аромат был столь сильным, что моментально заглушил запахи от гирлянды, висящей на её шее. А потом она почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла голову, чтобы увидеть тяжело взирающего на нее Саске. Под его пристальным взглядом Сакура напряглась. – В чем дело? – пролепетала она. Почему он так смотрит на нее? Он передумал вести её сюда? Он моргнул, но ничего не сказал в ответ. Вместо этого он потянул её за собой – не ослабляя и не усиливая хватку – просто направляя. Когда Сакура почувствовала дискомфорт и попыталась освободиться, получила хмурый предупреждающий взгляд. – Не сбейся с пути, – произнес Саске. Смысл его слов был очевиден; она должна оставаться рядом – для её же собственного блага, как она полагала. Сакура отвела глаза, но руку высвободить больше не пыталась, хотя кожу покалывало от этого контакта. Они шли и она позволяла длинным травинкам щекотать кончики её пальцев. Услышав болезненно прекрасные голоса, поющие где-то вдалеке, она обернулась. Снова звуки струн арфы? Она заметила девственно белые строения, разбросанные повсюду; величественные рельефные колонны, образующие портики, предвещали входы в то, что казалось настоящими дворцами. Различные изящно изогнутые, потрясающие крытые мосты, украшенные такими же колоннами, еще сильнее подчеркивали поразительный пейзаж вокруг. Золотые лозы, усыпанные экзотическими цветами, вились вокруг колонн, создавая фантастические всплески цвета на фоне слоновой кости. Они прошли по мосту с колоннами, под которым текла сверкающая река. Губы Сакуры изумленно разомкнулись, когда она заметила группу людей, молодых и старых, которые лениво возлежали на её берегу. В отличие от тех, которых Сакура видела на полях Элизия, и одежды были не только белыми и золотыми – они были облачены в яркие туники и платья, а ткани выглядели дорогими и роскошными. Они улыбались и Сакуру поразила невероятная ясность их лиц – они словно сияли священным светом. Даже их волосы и глаза были неестественно яркими. Она замедлила шаг, внезапно осознав, что там, куда они пришли, людей было значительно меньше. Когда её разум справился с первичным шоком и она ощутила нетерпеливый рывок за руку, Сакура вопросительно произнесла: – Люди здесь выглядят иначе? – Это Благословенные Острова Элизия, – отозвался Саске. – Величайший рай, предназначенный для героев и избранных богами. Она удивленно оглянулась на смеющихся людей. Неудивительно, что исходящий от них свет казался осязаемым. Но что должен был сделать человек, какие испытания пройти, чтобы стать героем и избранным богом? И когда она снова посмотрела на свои пальцы, зажатые в руке Бога Смерти, её осенило. Возможно ей позволили увидеть этот чудесный рай, Элизий, потому что она оказалась 'избранной' Саске? Мысль вызывала тревогу. Желая вырваться из потока мучительных размышлений, Сакура выбросила этот вопрос из головы и позволила Саске провести себя через плотную группу изящных деревьев, в восхищении смотря на золотистые листья и виноградные лозы, шелестящие в танце на ветру. Незнакомые экзотические плоды, свисающие с ветвей, выглядели настолько спелыми и аппетитными, что рот наполнился слюной. Жемчужный переливчатый смех эхом разнесся вокруг них, и Сакура обернулась, пытаясь обнаружить его источник. Мельком ей удалось увидеть стройные фигуры в мерцающем серебре прозрачных платьев: танцующих между деревьев красивых молодых девушек с цветами в шелковистых волосах. Большие любопытные нечеловеческие глаза игриво смотрели на нее из-за стволов, и она могла слышать шепот и хихиканье, когда некоторые из девушек указывали на нее, снова переговариваясь на языке, который она не понимала. Здесь были и юноши, осознала Сакура – прекрасные, одетые в туники, с яркими глазами и мягко вьющимися волосами. Один из них подарил ей столь очаровательную улыбку, что Сакура вдруг ощутила себя завороженной, увлеченной глазами, которые, казалось, меняли свой цвет в солнечном свете… Не глядя под ноги, она шагнула вперед и споткнулась о лозу, спрятанную глубоко в траве. – Сакура, – резкий голос тут же вывел её из недолгого оцепенения, и твердая рука удержала от падения. – А? – она вспыхнула, смущенная тем, что её застигли в момент разглядывания неземных прекрасных юношей, которые тут же исчезли, стоило только Саске заговорить. Глаза Бога Смерти неодобрительно смотрели на нее. – Смотри под ноги, – предупредил он. Сакура стиснула зубы. Возьми себя в руки, Харуно! Мысленно обругала она себя, стоило только божеству смерти отвести от нее взгляд. Такое чувство, что ты никогда раньше не видела парней, пусть они и не могли сравниться с Саске… Она ощутила, как жар на щеках тут же стал сильнее, предательски выдавая её мысли, а потом испытала облегчение, когда Саске отпустил её руку, предоставляя возможность снова свободно передвигаться. Они шли по травянистой тропинке вдоль кристально чистого ручья, и Сакура увидела еще больше женских фигур, смеющихся и плещущихся водой. Некоторые девы были облачены в короткие, откровенные туники-паутинки, и сидели на больших камнях, выжимая воду из волос и напевая; другие и вовсе прикрывались лишь длинными локонами. Водные нимфы, предположила Сакура. Они были слишком неземными, чтобы являться людьми, и она думала, что лишь нимфы способны столь естественно обнажаться в воде. Вокруг них красиво порхали бабочки с блестящими крыльями, осыпая все магической пылью. Сакура, вцепившись в струящуюся юбку собственного платья, украдкой взглянула на Саске, ожидая, что тот хотя бы мимолетно посмотрит на невероятно красивых юных дев, проходя по камням, ведущим через ручей. Но он шел вперед, решительно смотря перед собой, даже когда нимфы почтительно склонили перед ним головы. Когда Сакура проходила следом, одна из сереброволосых дев подняла голову и игриво подмигнула ей, а её подруги захихикали. Сакура нервно ускорила шаг, чтобы догнать Саске. Ручей змеился вниз по пологому склону, и лес постепенно расступался, выводя их в благоухающий и цветущий, украшенный перголами сад, в котором (Сакура была уверена) хватило бы фруктов с деревьев, чтобы накормить почти половину её городка. Рот снова наполнился слюной. На этот раз, казалось, Саске прочел её мысли, потому что кинул на нее через плечо суровый взгляд. – Ничего не трогай. Сакура умоляюще указала на гигантский фиолетовый плод, напоминающий огромный фиолетовый инжир. Он выглядел так прекрасно и источал невероятный аромат. Серьезно, маленький кусочек же не навредит? – Можно это попробовать? Выражение лица Саске не изменилось. – Нет. Она недовольно надула губы. – Ни одной?.. – Нет. – Но они выглядят так вкусно… – её голос безнадежно затих. Саске уже недовольно шел дальше. Она фыркнула, недовольно бурча себе под нос, но её дурное настроение быстро забылось, когда она залюбовалась занавесями из кремовых орхидей, украсившими многочисленные деревянные беседки по всему саду. Её перегруженным чувствам было трудно полностью вобрать в себя совершенство Элизия, то каким идиллическим, сказочным и абсолютно очаровательным выглядело его поле. Таинственные птицы с ярким оперением выводили мелодичные трели, и Сакура с завистью наблюдала как они свободно клевали любые фрукты, какие понравятся. Саске украдкой оглянулся на идущую за ним девушку; его внутреннее раздражение с каждой секундой нарастало. Ничего не могло остаться тайным в Элизии, и все же его глаза до сих пор не видели ответов, которые он столь отчаянно искал в Сакуре. Её внутренний свет никуда не делся: все то же манящее тепло, что неудержимо влекло его к себе словно мотылька на пламя – но все, что он мог видеть, это то же, что он видел всегда – чистую душу, незапятнанную, почти младенческую в своей невинности, словно очищенную от всех грех… Внезапно он остановился, теперь уже открыто смотря на улыбающуюся Сакуру, склонившуюся над жизнерадостным желтым цветком. Её душа обладала поразительной ясностью, как у благословенных обитателей величайшего из небес, избранных богами. Как он раньше не провел этого вызывающе очевидного сравнения? Задавая себе этот вопрос, Саске уже знал ответ. В далеком прошлом Элизий контролировали другие члены его клана. Он едва ступал на благословенные острова и никогда не видел причины для этого – по крайней мере не тогда, когда в его царстве было достаточно других областей, заслуживающих его внимания. Элизий был местом, лишенным конфликтов, где те, кому посчастливилось сюда войти, существовали в мире и блаженном покое. Его вмешательство в эти пропитанные гармонией поля не требовалось. Но теперь, когда он оказался здесь, сходство было безошибочным. И еще… в ней также читалось другое качество. Которое он никак не мог с точностью определить. Цвет лица Сакуры здесь, отметил он, стал определенно ярче. Но он не видел печати, которая, как он подозревал, была на нее наложена. И никакой особой сущности тоже. Почему? Его глаза обладали силой раскрывать все – разве не по этой причине его семья так идеально подходила для управления Подземным миром? Что за проклятие или сложное заклинание лежало на Сакуре, что её секреты оставались скрытыми для него даже в самых священных местах? Или, быть может, внезапно подумалось ему, чем глубже они заходят в Элизий и чем больше проведут времени в его свете, тем больше он сможет увидеть. Когда её зеленые глаза поднялись и столкнулись с его взглядом, Саске резко отвернулся. Сакура поднялась с колен рядом с группой цветов и, сцепив руки за спиной, неторопливо последовала за ним. – Как герои сюда попадают? – поинтересовалась она вслух. – Они умирают, спасая чью-то жизнь? – Это один из путей. Сакура задумалась. – Каждый, кто спасает кого-то, считается героем? – Нет, – отозвался Саске. – Тогда почему герои приходят сюда, а не на поля Элизия? – настойчиво продолжила развивать мысль Сакура. – В чем разница? Это был правильный вопрос, и хотя он никогда в этом открыто не признается, Саске был рад, что она задала его. Это говорило, что Сакура хочет различать небеса и критерии, которым должны соответствовать души, чтобы попасть в правильное место. Слегка склонив голову вправо, тем самым показывая, что понял её вопрос, он произнес: – Герои здесь оказали значимые услуги богам. – Какие услуги? – Демонстрацию истинного мужества, – пояснил Бог Смерти. Что это собой представляло? Для Сакуры это было нечто простое, как например защитить того, кому не повезло. – Как отдать жизнь кому-то, чтобы другой смог жить? – поинтересовалась она. – По правильной причине, – уточнил Саске. – Причине, которая устроит богов? – Да. Пока Сакура над этим размышляла, ей в голову пришла мысль, заставившая тут же заговорить, не давая возможность как следует взвесить слова. – Не бояться смерти – это проявление истинного мужества? Саске остановился и, помолчав несколько секунд, бросил на нее оценивающий взгляд через плечо. Медленно он подошел к Сакуре и остановился на расстоянии вытянутой руки; его мрачный взгляд испытующе скользил по её лицу. А потом, не говоря ни слова, он протянул руку, но не коснулся её. Сакура заставила себя стоять как можно спокойнее. Его глаза встретились с её, а кончики пальцев дотронулись до подбородка, прежде чем отпустить. – Ты все еще боишься. Сакура озадачилась, когда ощутила, что её пульс начал ускоряться. Его слова прозвучали утверждением, но он, казалось, ждал ответа – словно это был вопрос. Но Саске был прав. Она всегда боялась смерти. Смерти, разрушения, тьмы и одиночества. И когда она впервые встретилась с их повелителем, она еще больше испугалась. Часть её все еще очень боялась его. Сакура признавала, что главной причиной, по которой Саске её пугал, была власть, которой он управлял. Ужасающая, абсолютная сила остановить биение сердца одной мыслью. По прихоти. Сила судить души и отправлять их в последний путь. Во многих отношениях он был тем самым часом расплаты для всех смертных. То, что люди решали делать со своей жизнью… именно Саске вел записи о них, измерял и устанавливал их ценность. Но Сакура знала, что это еще не все. Она боялась того, что может случиться, если план Суйгецу не сработает. Она боялась того, что крылось за её реакцией, когда кожа, казалось, вибрировала от мощнейшего электрического заряда, стоило Саске приблизиться и коснуться её. Она нервно грызла нижнюю губу. На самом деле ей хотелось сказать ему, что после того, как она увидела небеса, ей страшно представить ад. Её переполняла дрожь предчувствия. Разумно ли было соглашаться с планами Суйгецу? Что если она разозлит Саске настолько, что он обречет её душу на вечные муки? Возможно из-за ужаса перед подобным исходом и необходимости успокоиться, или же потому, что Саске пристально смотрел на нее, словно вглядывался в мысли, она выпалила то, что было у нее на уме: – Я боюсь того, что случится со мной. В ответ на её слова темная бровь вопросительно поднялась. Смущенная, но понимающая, что слишком поздно отказываться от того, что она собиралась сказать, Сакура опустила глаза и неловко добавила: – Я здесь, потому что ты этого захотел. Но если что-то изменится… если потом ты не захочешь меня видеть рядом… – она замешкалась и осеклась под тяжестью его молчаливого взгляда. Боги. Зачем она вообще решилась открыть глупый рот? Она слышала, как бессвязно и бессмысленно звучит её голос. Легкое как перышко прикосновение к подбородку заставило её снова поднять глаза и встретить испытующий взгляд Бога Смерти. Он шагнул ближе, и холодным кончиком пальца провел по коже, вдоль нежного изгиба скулы. Саске задумчиво следил за этим движением – и с минуту, казалось, изучал каждую деталь на её лице. Он заговорил небрежно. Неторопливо. Он склонил голову, опустив так, чтобы его горящий взгляд сверлил Сакуру. – После чего, Сакура?… – После… – начала она, странно задыхаясь и испытывая внезапное волнение. Часть её была возмущена. Даже в ярости. Он точно знал, на что она намекает – тот факт, что он намеренно заставлял её нервничать, лишь подчеркивал её высокомерие. Как и самодовольная, едва заметная полуулыбка на его губах. На какое-то ужасное мгновение Сакуре стало трудно отвести взгляд от этих греховных губ. Сердце бешено колотилось. Почему при близком рассмотрении они кажутся такими манящими? – Ну? – поторопил Саске, и она с ужасом осознала прикосновение его пальцев к коже, когда он заправил ей за ухо прядь волос. – Сакура?.. Ей требовался воздух. Его близость душила и одновременно кружила голову. Он вел себя с ней как с несмышленышем, насмехался над ней, и это задело в груди Сакуры какую-то горькую струну. Насколько сильно он считал её ребенком, если думал, что она не предвидит, что он вскоре устанет и потеряет к ней интерес, а потом выбросит – то, что, как она поняла из слов Суйгецу, боги в прошлом делали со смертными? Она не была самой увлекательной и сложной личностью во вселенной. Она была обычной, ботаничкой, обожающей сладости, помешанной на медицине Сакурой. И если Саске когда-нибудь добьется от нее того, чего, теперь она точно знала, хочет от нее… если возьмет все, чего, как сам заявлял, хочет… Она ощутила тошноту при мысли о том, какие последствия, определенно, наступят, и чем они для нее чреваты. Это заставило её выпалить с негодованием: – После того, как ты перестанешь хотеть меня здесь видеть, и я умру. За её восклицанием последовала оглушительная тишина, которую прерывали лишь мелодичный щебет птиц на деревьях и шелест травы и листьев на ветру. Наконец, Саске нарушил молчание, сделав еще шаг, сокращая расстояние между ними. – Это, – произнес он вкрадчиво, – не твоя судьба. Она пошатнулась, сбитая с толку, застигнутая врасплох. О чем он? Саске может еще и видеть её будущее? Дрожа, она осмелилась спросить, зная, что это эгоистично и наверное вразрез с какими-то божественными правилами, зная, что не имеет права требовать сказать, каким будет её будущее: – Тогда что же – моя? У нее перехватило дыхание, когда он обнял её за талию и притянул к себе. – Ты задаешь запрещенные вопросы, Сакура, – прошептал он ей на ухо. – За такие знания приходится платить. Она болезненно ощущала, как колотится её сердце, и знала, что он тоже это чувствует. Прекрати, приказывала она себе. Не слушай. Больше ничего об этом не спрашивай. Я сама выберу свою судьбу. И это ничего не имеет… Остаток её мыслей рассеялся, когда Саске вновь прошептал: – Закрой глаза. Но рай все же завертелся, прежде чем она смогла это сделать.***
Серебряный автомобиль медленно и тихо прокатился по освещенной фонарями дороге и плавно остановился. Медовые глаза оглядели деревья, обильно высаженные по обе стороны улицы. Вместо того, чтобы цвести, как это задумала природа для весны, усыпавшие ветви маленькие листочки со своими загнутыми коричневыми краями выглядели больными. Глобальное потепление – утверждали метеорологи. Но Цунаде знала правду. Легкое прикосновение к руке заставило её осознать, как сильно она сжимала руль. Достаточно сильно, чтобы сломать его – имей она все свои силы. – Цунаде-сама? – позвал её тихий голос, словно свет, пронзающий горечь её мыслей. – Сколько раз я говорила тебе не называть меня так, – пробурчала Цунаде, кинув раздраженный взгляд на темноволосую женщину, занявшую пассажирское место. – Разве мы не сестры? Шизуне виновато улыбнулась. – Это вошло в привычку, Цунаде-сама. Цунаде закатила глаза. – Не знаю, почему я это терплю. – Мы же сестры, – откликнулась Шизуне голосом, полным плохо скрываемого веселья. – Хмпф. Цунаде покачала головой, но Шизуне могла видеть, как на губах её подруги заиграла слабая улыбка. Затем они обе сконцентрировались на более серьезных вещах, и Шизуне кивнула в окно справа. – Это то место? – Да, – кивнула Цунаде. Прищурившись, она осмотрела безукоризненно аккуратный фасад дома Кабуто. Она была готова поставить последнюю бутылку амброзии на то, что внутри все такое же чистое и безупречное. Насмешливо фыркнув, она заметила: – Мы точно платим ему недостаточно для содержания такого дома. – Выглядит странно, – согласилась Шизуне, когда Цунаде что-то вынула из кармана темно-зеленого плаща и размотала ткань, чтобы показать сокрытый в нем ключ. – Как думаешь, от чего он? – шепотом поинтересовалась Шизуне. Цунаде нахмурилась и качнула головой. – Это может быть что угодно. Но мои предчувствия меня никогда не подводили. Этот хорек что-то замышляет, – она снова метнула взгляд в сторону дома младшего врача. – Я чувствую это, – добавила она уверенно. – Свет горит, – подметила Шизуне то, что они обе видели. Не сдержавшись, Цунаде крепко сжала ключ в левой руке. – Я вернусь, когда он будет на смене, – пообещала она. Она выяснит, от чего этот ключ – и что задумал Кабуто. Раз и навсегда. Тишина. А потом рука легла на яростно сжатый кулак, и Цунаде пришлось сморгнуть слезы отчаяния и горя, что грозились затопить её. – Мы вернемся вместе, – мягко произнесла Шизуне, – как и всегда.***
Когда мир наконец прекратил вращаться и головокружение стихло, Сакура осмотрелась – и ахнула от изумления и восторга. Саске перенес их в еще одну просторную пещеру, внутри которой, казалось, взорвалась радуга. Прекрасные лучи света танцевали вокруг, из стен и пола выступали декоративные кристаллические структуры. Свет разбивался о скалы, отражающие множество оттенков, и ослеплял Сакуру волшебным спектром. – Невероятно… – выдохнула она и, не в силах удержаться, протянула руку и дотронулась до одного из великолепных кристаллов. Он был холодным, острым и твердым – определенно настоящим. Саске подошел к одной из стен. – Сюда, – указал он. – Где мы? – поинтересовалась Сакура, озираясь в недоумении и с удивлением. Она хотела подольше поизучать окрестности, но у Саске явно были другие планы. – На одной из троп, ведущей в Запретные Сады. Звучит как дурное предзнаменование, подумалось Сакуре. Саске ждал, когда она присоединится. Он не был уверен, как обитатели садов примут Сакуру – все же, это было одно из самых тайных мест в его владениях и запрещенное для всех смертных. В прошлом люди верили, что эти сады находятся на самом краю мира. Они были не так уж и неправы. Сады находились у западной границы его владений, пройти туда можно было только через Элизий. Дорога находилась далеко за пределами обычной жизни, а то, что хранили сады, было священно для богов. – Разве это не тупик? – отвлек его от размышлений голос Сакуры. В ответ Саске протянул руку и прижал правую ладонь к кристальной стене. У Сакуры отвисла челюсть, когда серебристая нить света вспыхнула, образуя арку в камне. Участок с грохотом отъехал назад, открывая длинный и узкий, поросший травой подземный ход. Тонкие лианы свисали с каменного потолка, а из стен росли более толстые и зеленые. Воздух наполнял запах сырости. – Не отставай, – скомандовал Саске и двинулся вниз. Сакура подскочила, когда кристальная стена скользнула на место позади них, и по её телу пробежала волна дрожи, стоило осознать, что она осталась наедине с Саске в этом вызывающем клаустрофобию месте. Прекрати об этом думать, твердила она себе, встревоженная тем, что вновь ощущает его присутствие. Услышав шорох и странный скрип за спиной, Сакура оглянулась через плечо и побледнела, когда увидела на стенах виноградные лозы, заросшие шипами и сплетающиеся между собой, словно отрезая обратную дорогу. Так вот почему Саске сказал не отставать от него. Если бы она замешкалась – попала бы в ловушку и задохнулась. Она поспешила вперед, пока не оказалась всего в шаге от Бога Смерти, но она все еще могла слышать, как за её спиной исчезает тропа. К её облегчению, проход впереди вскоре начал расширяться, пока не вывел в большую круглую пещеру. Сакура оглянулась назад и увидела, что место, откуда они только что вышли, уже полностью затянули шипастые лианы с узловатыми вьющимися листьями. Она сглотнула, но Саске вернул её внимание к своей высокой фигуре, когда направился к центру пещеры. В скалистых стенах было множество отверстий, ведущих в неизвестные места. Но взгляд Саске был прикован к тому, что расположился прямо перед ними. Занавес из колеблющихся лиан скрывал то, что находилось за ним, но Сакура могла видеть просачивающийся золотой свет. Она последовала за Саске, но тот внезапно поднял руку и резко кинул: – Стой. Сакура замерла, в замешательстве нахмурившись. Её раздражение на приказ сменилось неуверенностью, когда Саске вдруг вынул Кусанаги из ножен. – Что ты делаешь? – беспокойно спросила она. Саске не ответил, вместо этого застыв, словно пристально вслушивался во что-то. – Саске?.. – Помолчи. – Что? – Сакура уперла руки в бока. – С чего?.. – у нее перехватило дыхание, когда, без предупреждения вокруг них раздался оглушительный рев. Кровь застыла в жилах Сакуры, и, ошеломленная и перепуганная, она прикрыла уши. Но это было худшее, что она могла сделать, потому что из-за этого она не услышала, как Саске окликнул её, и в следующее мгновение огромный огненный шар полетел прямо на нее. Её тело под влиянием шока застыло: она была потрясена сюрреалистичным видом пылающей сферы. Это действительно?.. Ошеломленная мысль была потеряна, когда твердая рука обхватила её поперек талии и дернула назад, с пути разрушительного адского шара. Сакура потеряла равновесие и в объятиях Саске рухнула на пол. Их взгляды встретились, когда очередной рев заставил куски камней посыпаться с потолка. Саске мысленно выругался. Дракон, охранявший свои бесценные сокровища, находившиеся в садах, очевидно почувствовал приближение смертного и оставил свой обычный пост у большого дерева, чтобы избавиться от того, что он считал угрозой святости своего логова. 'Сакура,' – обратился к ней Саске мысленно, когда земля содрогнулась под весом тяжелых шагов. – ‘Сады Гесперид охраняет дракон’. Сакура в ужасе уставилась на него. 'Что?' ‘Не встречайся с ним взглядом…’ – он замолчал, потому что Сакура уже подняла глаза, чтобы посмотреть на возвышающуюся гору чистых мышц над плечами божества смерти. Он видел, как её глаза стали огромными, словно блюдца, и она подняла дрожащую руку, указывая за его спину; её рот не был способен на связную речь. Должно быть у нее это вызвало шок – впервые воочию увидеть живого, дышащего дракона. – Тц, – раздраженно выдохнул Саске. Как не вовремя столкнуться с ним до того, как они вошли в сады. Дракон, названный Ладон, подчиняется только приказам других богинь. Просто сказать ему не причинять вреда Сакуре недостаточно. Саске знал, что сначала он должен обездвижить существо и отправить его в иллюзию, чтобы убрать все вероятности рисков для Сакуры. Змеевидный дракон был огромным, ужасным – и смертельно прекрасным. Фантастическое, великолепное создание, еще более поразительное, чем она могла себе представить – и Сакура не могла отвести от него глаз. Она поймала себя на том, что её заворожила темно-зеленая блестящая чешуя, что покрывала все его огромное тело. Он обладал янтарно-красными глазами, которые заставляли Сакуру ощущать пламя в каждой клеточке тела, когда он просто смотрел на нее. Он рычал, и дым вырывался из его ноздрей с каждым выдохом. Его уши пронзали золотые кольца, а изящно изогнутую шею украшала огромная цепь того же цвета с массивным круглым кулоном, с эмблемой вихря на нем. Сакура уставилась на символ. Он выглядел крайне знакомо. Она была уверена, что где-то раньше видела его… Её мысли мгновенно обратились прахом, стоило увидеть размер могучего, бьющего по полу хвоста, и всю длину его когтей. Пугающе острых. Пронзающих плоть. И дракон смотрел прямо на нее – словно она была очередным куском мяса. Сакура сглотнула; её сердце сумасшедше колотилось о грудную клетку. Ладон, похоже, наконец-то заметил Саске, потому что остановился, словно бы решил оценить ситуацию. – Вспомни, чему тебя учили. Сакура метнула тревожный взгляд на божество смерти. – Я… что?! – выпалила она с отвисшей челюстью. Она не ослышалась? Или может Саске с ума сошел? Он серьезно предлагал расправиться с этим монстром – и она тоже должна бороться с этим? – Ты не можешь просто приказать ему уйти? В ответ, Саске показал три дымчатых сферы в правой руке. Создающие вуаль с одной из прошлых тренировок – опознала их Сакура. Да он должно быть шутил. Но Сакура напомнила себе, что Саске не шутит. Он был серьезен, как смотрящий на них убийственным взглядом дракон. – Ладон подчиняется другим, – небрежно пояснил он, просто передавая сферы в руки Сакуры. Словно бы сражение с драконом было абсолютно нормальным и цивилизованным занятием. – Чт?… – Сакура не могла уместить в своей голове то факт, что какие-то из созданий Подземного мира не подчинялись Саске. – Хочешь сказать, он и на тебя нападет? Саске наклонил голову и одарил Сакуру снисходительным взглядом, вызвавшим в ней чистый ужас. – Ты притащил меня сюда, чтобы сразиться с драконом? Я не… я не могу… он же убьет меня! – запаниковала она. Как он мог поставить её в столь опасное положение? Неужели Саске не понимает, что встреча с гигантским монстром – далеко от того, к чему её готовили в школе? Она не могла в это поверить и пробормотала: – У меня даже нет меча… я не готова! В этом платье я даже бежать не могу… Её прервал звук рвущейся ткани. Она шокировано опустила взгляд и увидела, что край её прекрасного платья оказался оторван, оставив сзади неровный подол, и спереди касался её коленей. Она испуганно взглянула на Саске, чей взгляд задержался на её обнаженных ногах. – Саске!.. Но он не стал дожидаться её новых возмущений. Он неторопливо поднялся навстречу монстру, размахивая сверкающим Кусанаги в левой руке. ‘Она со мной,' – мысленно обратился он к Ладону. – ‘Я позволил ей войти’. Дракон неодобрительно зарычал, обнажая бритвенно острые зубы. ‘Ты не навредишь ей,’ – приказал Саске, холодно глядя на существо. Оно снова недовольно зарычало и ответило, сделав нечто, что заставило Сакуру испуганно закричать. Голова дракона разделилась на две. Затем на четыре. На восемь. На шестнадцать… Она отползала, пока не впечаталась спиной в каменную стену, в ужасе смотря на чудовище и прижимая сферы к груди. Саске сузил глаза. Он знал – когда количество голов увеличится до ста, монстр обретет полную силу. И пока Ладон игнорирует его и пытается обойти, он не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить Сакуру. Он не собирался убивать это создание. Что, собственно, Саске мог сделать с легкостью. Вместо того ему требовалось сделать его безвредным – а это уже выглядело более сложной задачей. Он плавно двинулся вперед, сконцентрировавшись на мощных лапах зверя. Ладон издал новый сотрясающий землю рев и четыре шипящих головы потянулись прямо к пребывающей в ужасе Сакуре. Но вместо того, чтобы её тело онемело, как она того боялась, спасательный адреналин, наконец, выплеснулся в кровь, и она бросилась прочь с пути приближающихся голов. Секундой позже она поняла, что не было никакой острой необходимости бежать. Каждую шею пронзил электрический заряд, заставляя головы отпрянуть. У Сакуры перехватывало дыхание, когда её глаза с трудом улавливали стремительные движения Саске. Он был так быстр, так уверен и изящен в своих действиях, и легко уклонялся от каждой попытки дракона толкнуть его. Он делал этот бой похожим на искусный смертельный танец. Молния со скрежетом вылетела из его клинка, рванулась вверх и моментально пронзила еще восемь голов. Однако злобные головы продолжали вырастать, пока Сакура не досчитала до пятидесяти. Сколько же у него голов? В прошлом она читала о таких драконах в мифах, но видеть подобного собственными глазами было тошнотворно и в то же время – внушало благоговейный трепет. Половина драконьих голов смотрела в её сторону, пока другие были заняты тем, что пытались удержать стремительного Саске на расстоянии. Её руки крепче стиснули дымящиеся сферы. Он дал их ей не потому, что нуждался в её помощи – Сакура не сомневалась, что Саске без особых проблем справится с гигантским монстром в одиночку, – а для возможности применить на практике то, чему он её научил. Это был шанс для Сакуры, показать, что она не просто беспомощная девица в беде – даже если таковой себя почувствовать ей помог животный страх. Еще семь голов устремились в её сторону, и правая рука Сакуры сработала инстинктивно. Она швырнула шар на землю и тот взорвался, скрывая её тело от рыщущего взгляда дракона. Его головы зашипели в унисон, и этого звука оказалось почти достаточно, чтобы успокоить бешеное сердцебиение Сакуры. Держась поближе к стене пещеры, она бросилась прочь от чудовища. Стоило ей услышать свист ветра позади, она не замедлила швырнуть вторую сферу и, когда его головы вновь сердито зарычали, поняла, что еще сильнее задержала дракона. Теперь по её венам бежал адреналин, и вместе со страхом он создавал странное чувство возбуждения, которого она не понимала. Именно это ощущают воины в разгар реального сражения? Сакура продолжала бежать, когда сквозь дым внезапно пролетела голова – и врезалась в стену перед ней; острые зубы щелкнули и монстр на мгновение зацепился за камень. Сакура резко остановилась и подавилась собственным криком, когда на нее посыпались обломки; и кинула последнюю сферу прямо в огромную голову. Потом она нырнула под извивающуюся шею и побежала по периметру пещеры, остановившись, лишь когда завеса рассеялась и она смогла увидеть Саске. Его алые глаза пристально следили за ней. Головы Ладона внезапно обернулись и он отпрянул; его глаза горели ненавистью. Сакура с отвращением отметила, что головы все еще прибавлялись. Существо больше не выглядело прекрасным – скорее адской мерзостью, порожденной ужаснейшим из кошмаров. А потом, то, что должно было произойти дальше, ошеломило её; она осознавала, что не способна как-либо это остановить. Дым, выходящий из ноздрей, становился все гуще. Чудовище готовилось выстрелить обжигающими потоками пламени из своих семидесяти с чем-то голов – прямо в нее. Сакура задохнулась и в бессмысленной панике застыла на месте. Её сердце заколотилось с бешеной скоростью, обещая внезапную остановку. Вот оно. Саске от нее слишком далеко. Он слишком занят, сражаясь с полчищами оскалившихся зубов, стремящихся добраться до него… Перед глазами мелькнуло темное пятно и божество смерти материализовалось перед ней. Его опущенные веки поднялись и, когда Сакура услышала его голос, он был ледяным. – Сусаноо. С оглушительным ревом драконьи головы изрыгнули пламя, и оно устремилось прямо к ним. Сакура вскрикнула и вцепилась в конец плаща Саске – абсолютно бессмысленный жест, продиктованный рефлекторным желанием вывести его из опасной зоны, – но то, что случилось после, выбило воздух из легких. Их окружал гигантский барьер, принимающий форму огромного полупрозрачного черепа и грудной клетки, пульсирующих темной, пурпурно-голубой энергией. Волосы Сакуры под порывом ветра взметнулись вверх и она крепче вцепилась в Саске, когда скелет начал обрастать мышцами и сухожилиями, пока его полностью не укрыла броня, завершившая образ светящегося воина в маске, размахивающего массивным мечом и щитом. Все огненные шары ударили в барьер, и Сакура приготовилась ощутить уничтожающий жар. Вместо этого она почувствовала невероятную прохладу и поцелуй ветра. Она осмотрелась; бурлящая энергия покалывала каждую клеточку в её теле. Столь зловеще холодная аура… её сердце гулко забилось. Саске успешно создал вокруг них непроницаемый щит – но его смертоносная сила поражала. – Это закончится прямо сейчас, – зловеще произнес Саске, поднимая Кусанаги. Крик тысячи птиц заполнил пространство и, когда он бросился вперед, барьер расширился, оставляя Сакуру внутри. Призрачный воин издал оглушающий боевой клич и в свою очередь обнажил меч. То, что случилось дальше, виделось в буквальном смысле размытым пятном. Сакура увидела вспышку молнии, тонкие, металлические струны, хлеставшие воздух, отсеченные падающие головы дракона – а потом ослепительный взрыв, заставивший её прикрыть глаза. Земля загрохотала и вздрогнула, и Сакура, потеряв равновесие, рухнула на колени. Когда дым и пыль рассеялись, она обнаружила, что смотрит на поверженного дракона, чьи конечности опутаны теми же веревками, что и раньше. Множество голов исчезло, и все, что осталось – настоящая, морду которой крепко сжимали светящиеся нити. Саске сидел на коленях перед головой, прижав к ней правую ладонь. Глаза дракона, устремленные на божество смерти, расширились – а потом стали сонно закрываться. Он издал последний тихий рык, прежде чем полностью затих. Светящийся барьер вокруг Сакуры распался так же внезапно, как и появился; исчез с порывом воющего ветра. Несколько секунд все, что она слышала – стук собственного сердца и гул крови в ушах. Потом она начала осознавать, что Саске не двигается. На нетвердых ногах она встала и поспешила к нему. – Саске? – она потянулась к нему, помедлила, а потом осторожно коснулась левого плеча. К её изумлению он тяжело дышал – словно бы сражение действительно заставило его напрячься. Он поднялся, снова убрал меч в ножны, отступая от спящего дракона. Он окинул её оценивающим взглядом, проверяя на наличие повреждений, и, когда ничего не обнаружил, начал отворачиваться. – Подожди минуту, – Сакура отвела глаза от Ладона; разум лихорадочно пытался осознать реальность того, что она только что испытала. – Стой! Божество смерти бросило на нее безраличный взгляд. Ей было интересно, как он может просто уйти, словно не произошло ничего необычного, когда они только что сражались с огромным драконом. – Этот барьер… как ты… что это было? И почему этот дракон на нас напал? – Сады священны. – Но это же твоя территория, – нахмурилась Сакура. – Все в Подземном мире подчиняется тебе, ведь так? Взгляд Саске на мгновение вернулся к поверженому монстру. – Ладон не принадлежит Подземному миру, – сообщил он; его глаза вновь посмотрели на нее и он продолжил: – Я говорил тебе вспомнить тренировки. Сакура ощетинилась, решив, что он намерен её раскритиковать. – Саске, – она тут же начала защищаться. – Я прежде никогда не видела дракона… – Ты это сделала, – перебил он, многозначительно глядя на её ноги. Сакура вспыхнула от негодования. Он это искренне или с сарказмом? Его взгляд вновь стал непроницаемо-черным и поднялся, чтобы встретиться с её. В тишине они смотрели друг на друга. А затем Саске разорвал их зрительный контакт и кивнул в направлении цветочного занавеса справа от них. – Идем. Она судорожно сглотнула. Её тело все еще трясло от всплеска адреналина. Она послушно последовала за Саске, вытряхивая сор из волос. Она точно не собиралась оставаться в пещере с драконом, готовым в любой момент проснуться. Саске отодвинул занавеску и вид за ней заставил Сакуру оставить стресс от недавней битвы позади, стоило им только войти в восхитительный, безупречно ухоженный сад, заполненный множеством деревьев с аппетитными плодами. Бабочки и птицы порхали вокруг, а вечернее небо казалось чудесным полотном, сотканным из золотых, бледно-розовых и оранжевых нитей. Сакура глубоко вдохнула, вновь с облегчением запуская в легкие свежий воздух. По левую руку расположились плодовые сады и чудесные беседки, по правую – каменный мост, ведущий через сверкающую реку к цветущим полянам. Это было прекрасно. Все, казалось, искрилось жизнью. Но Сакура недоумевала, почему это место было таким особенным, что здесь даже имелся свой дракон-хранитель, и потому обернулась к Саске. – Как, ты говорил, называются эти сады? – Сады Гесперид. – Кто они такие? – Нимфы, посланные сюда Королевой небесных богов. Сакура завороженно поинтересовалась: – Кто она? Саске покачал головой. – Её больше нет. – Ох, – плечи Сакуры разочарованно поникли. Потом она встряхнулась и сложила руки за спиной. – Можно мне осмотреться? Он кивнул и Сакура двинулась вперед, улыбаясь в мягком свете заходящего солнца, позволяя себе наконец полностью расслабиться. Тепло ощущалось таким настоящим – и в конкретный момент этого было достаточно. Саске был позади: давал ей личное пространство, но оставался достаточно близко, чтобы мгновенного приблизиться в случае необходимости. – Так в Элизии солнце заходит? – спросила она, поднимая глаза к яркому, сияющему небу. – Да. Но закат в этих садах вечен, – отозвался Саске, неторопливо идя за ней; его глаза поглощали удивительные мелочи вокруг них. Он не мог вспомнить, когда был здесь в последний раз. Точнее – его мысли на миг омрачились – он не желал воскрешать это воспоминание. – Это прекрасно, – тихо произнесла Сакура. Пока она шла, она чувствовала странную, но приятную легкость, что ползла от кончиков пальцев ног вверх по телу. Она поняла – все дело в солнечном свете. Он успокаивал и снимал ноющую боль от сражения в пещере. Сакура слышала спокойные звуки воды, струящейся по камням, и сладкие голоса вдалеке, поющие серенады. Пение завлекло её, и она шла к нему, пока не достигла группы напоминающих ивы деревьев с золотисто-зелеными мерцающими листьями. Здесь она остановилась и удивленно ахнула, когда из-за искрящихся стволов выглянули три невероятно хорошеньких дриады. Они были облачены в короткие платья, казалось, сотканные из цветов и листьев. Под кожей читались тонкие, едва заметные зеленые вены, а их глаза казались большими изумрудами. Вместо того, чтобы присоединиться к ней, Саске остался позади, желая посмотреть, как именно духи деревьев будут с ней контактировать. Одна из них, дриада с темно-золотистыми волосами, подплыла к Сакуре и заинтересованно склонила голову, застенчиво улыбаясь. Сакура замешкалась, неуверенная. Но что-то в их прекрасных лицах и цветочных ароматах было таким успокаивающим. Они казались хорошими. Дружелюбными. И она ощутила в их присутствии странную легкость – такого не было с другими пугающе красивыми нимфами, встреченными в мире Саске. Другая, темноволосая, дриада указала на её платье и заговорила с подругами. Саске подавил желание презрительно фыркнуть. Как банально – подумал он, увидев, как оживились другие древесные духи. Они хотели починить испорченное платье Сакуры – потому что восстанавливать поврежденное было в их природе. Третья дриада, с огненно алыми волосами, кинула умоляющий взгляд в его сторону. Все три низко склонились и последняя вежливо пробормотала свою просьбу. Сакура в замешательстве оглянулась на божество смерти. – Что она сказала? Но взгляд Саске задержался на миловидной аловолосой дриаде. После минуты раздумий он коротко кивнул. Они пришли в восторг от его согласия и тут же схватили Сакуру за руки. Оживленно болтая, они потащили её за собой в гущу деревьев. Сбитая с толку, Сакура оглянулась. И позволила вести себя куда-то, когда Саске телепатически сообщил: ‘Они хотят восстановить твое платье’. Дриады вели её дальше в лес, прежде чем остановиться у мелководной реки. Они суетились и тянули её основную юбку, недовольно цокая языками. Они изумленно разглядывали цвет её волос и оживленно болтали между собой. Сакура отчаянно желала знать, что они говорят. Потом блондинка улыбнулась и мягким толчком попросила Сакуру опуститься на траву. Она обернулась к подругам и Сакура заинтригованно наблюдала, как они активно собирали что-то с деревьев и цветов вокруг. Потом они вернулись к ней, держа в руках тонкие, влажные клубки ниток, и с энтузиазмом кивая друг другу. Темноволосая дриада указала на её юбку, и Сакура встревожилась, когда аловолосая дева начала развязывать кружева на её платье. – А? – она развернулась и в защитном жесте скрестила руки на груди. – Нет. Не надо. Я не буду раздеваться. С моим платьем все хорошо, спасибо. Они или не понимали её слов, или были полны решимости исправить все повреждения, нанесенные мечом божества смерти. – Нет! – запротестовала Сакура. Дрожащим голосом, она встревоженно зашептала: – Я не могу! Саске рядом! Три пары изумрудных глаз уставились на нее, прежде чем девы обменялись взглядами – а потом мелодично рассмеялись. Сакура в замешательстве посмотрела на каждую. – Что смешного? – спросила она, впрочем, не слишком надеясь, что её поймут или действительно ответят. Они лишь загадочно улыбнулись ей – а потом она поняла, что с нее сняли платье, оставив только нижнее белье. Покрасневшая Сакура сидела на траве, смущенно обхватив себя руками и тщетно пытаясь сохранять приличия. Часть её находилась в ужасе от мысли, что Саске сейчас выскользнет из-за дерева – даже если другая часть была странно уверенна, что он ждет там же, где остался. Но вскоре её смущение сменилось восхищением, когда её загипнотизировали ловкие руки дриад. Столь умело они сплели нить и вернули платью его былое великолепие. Когда они, улыбаясь, помогли ей одеться, Сакура восхищенно осмотрела их работу, покружившись на месте, чтобы насладиться движением ткани. Она была идеальна, словно её никогда не рвали. Обернувшись, Сакура обнаружила, что дриады таинственным образом растворились в воздухе. Куда они делись? И как она теперь должна вернуться к Саске? С минуту Сакура стояла в нерешительности, а потом пожала плечами. Она просто продолжит идти, пока Бог Смерти не поймает её. Несколько бесценных минут в одиночестве должны помочь ей успокоиться. Она прошла между деревьев, прикасаясь к их коре и выдыхая от удовлетворения, которое растекалось внутри. И в то же время её переполняла ужасная печаль. Это все заставляло её думать о жизни на поверхности. И Саске показывал ей места, куда она даже не надеется однажды войти – независимо от того, какой была её судьба с его слов. Наконец впереди показался просвет и она шагнула на большую круглую поляну, усыпанную цветами и со всех сторон окруженную деревьями – и вновь ошеломленно ахнула. В самом центре росло огромное дерево, с блестящей золотой корой и золотисто-зелеными листьями. Его крона была усыпана спелыми, абсолютно золотыми яблоками. Они выглядели соблазнительно сладкими и сочными, и от всепоглощающего аромата фруктов рот Сакуры наполнился слюной. Ей пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что это не сон. Именно тогда она заметила трех ослепительно прекрасных, стройных молодых девушек, дремлющих на замшелых холмах у основания огромного дерева. У них были светлые волосы, молочная кожа и длинные белые платья, напоминающие ночные сорочки. В их волосы были вплетены цветы. Одна из них в тонких руках держала золотую арфу, другая же – наполовину съеденное яблоко. Живот Сакуры заурчал. Оно выглядело столь соблазнительно и аппетитно. Она лишь хотела разок укусить. Совсем чуть-чуть… «Нет», – отрезвил её жесткий голос в голове. – «Саске сказал тебе ничего не есть. Не думаешь, что есть причина?..» Её глаза расширились, стоило ей увидеть яблоко на траве рядом с одной из очаровательных женщин. И её разум тут же отказал ей. «Я просто хочу его рассмотреть», – убеждала она себя, опускаясь, чтобы подползти к нему. – «Просто взгляну поближе. Его кожура так ярко светится…» Одна из светловолосых женщин пошевелилась – и, ахнув, села, устремив аметистовый взгляд на приближающуюся Сакуру. И моргнула, не веря своим глазам. – Кóра! – воскликнула она, указывая на Сакуру. Разбуженные её криком, сестры проснулись, и дремота мгновенно исчезла из их проницательных глаз. Сакура замерла на месте, бессмысленно уставившись на них. Она не была уверена, стоит ли ей развернуться и бежать – или схватить яблоко и рвануть под защиту окружающих поляну деревьев. Это те самые Геспериды, о которых говорил Саске? Они были самыми красивыми нимфами, каких она только видела. Их волосы, словно жидкий солнечный свет, струились вниз к пышным бедрам. – Кóра! – эхом отозвались сестры. – Кóра. Кóра! «Что они говорят?» – озадаченно подумала Сакура. – «Что такое «Кóра»?» Затем одна из них легко соскользнула с мшистого холма и взмахом левой руки протянула Сакуре яблоко, соблазнительно улыбаясь. Сакура продолжала смотреть на нее, и Гесперида настойчиво взмахнула яблоком. – Вы… хотите, чтобы я это взяла? – Сакура озадаченно качнула головой. Все внутри кричало прислушаться к предостережению Саске. Разве раньше, когда она его ослушивалась, с ней не случались неприятности? Но соблазн был слишком силен, чтобы игнорировать его. Яблоко было целым и выглядело таким дразняще вкусным… Нимфы ободряюще закивали. Яблоко оказалось в её руках, и стоило Сакуре ладонью ощутить его тяжесть и прохладу, искушение победило в этой односторонней борьбе. Она не могла поверить в то, как благоухал фрукт, и с наслаждением глубоко вдыхала его аромат. Гесперида, что вручила ей яблоко, захихикала и что-то зашептала сестрам. Сакура едва ли обращала на них внимание. Она была слишком очарована блестящей кожурой плода. «Я отнесу это Саске», – рассеяно говорила она себе, отворачиваясь от великолепного дерева и ехидно хихикающих нимф. Шагнув под тенистый полог окружающих поляну деревьев, Сакура решила принести плод божеству смерти и спросить об этом странном сиянии… но смогла сделать только четыре шага, прежде чем её зубы укусили самое сладкое яблоко из всех, что ей доводилось попробовать.***
Её не было долго. Слишком долго. Саске нахмурился, подставив лицо лучам вечернего солнца, что пробились сквозь виноградные лозы, свисающие с ветвей над его головой. Наверняка уже дриады починили её платье. Даже если бы они решили сплести ей новое, они к этому моменту должны были закончить. Он подумал, не подождать ли еще немного – но терпение никогда не было его сильной стороной. Поэтому он не смог удержаться и потянулся мысленно к ней, чтобы установить связь с браслетами на её лодыжках… Перед его глазами промелькнуло видение, заставившее дыхание остановиться. Бледно-розовые локоны, рассыпанные веером по яркой зеленой траве. Тонкие бледные руки. Закрытые глаза. Бог Смерти исчез в мгновение ока. Когда он материализовался на месте назначения, он уставился на то, что предстало его взгляду, с гневом и недоверием одновременно. Как, во имя Бездны, она оказалась здесь? Оставили ли её дриады или увели за собой? Как она попала в самое сердце сада и почему её не изгнали Геспериды? Светловолосые воркующие нифмы, что окружили его цель, гладили волосы и напевали, ахнули, заметив, что божество смерти приближается к ним, и немедленно рассеялись, сбегая к священной яблоне. Сказав себе, что он сможет допросить их позже, Саске осторожно двинулся вперед; сердце с каждым шагом приближения к Сакуре колотилось все сильнее. Она распростерлась на траве, словно до боли прекрасная цветочная нимфа, просто поддавшаяся сладкой сонной серенаде Гесперид – но Саске инстинктивно знал, что настигший её сон был каким угодно, только не простым. Он ощущал на себе любопытные, пристальные взгляды других духов природы, обитавших в заколдованном саду и наблюдавших за ним с огромным интересом, но не обращал на них внимания. Он был сконцентрирован исключительно на Сакуре и на свете, гипнотически мерцающем в её душе. На её лице появился золотистый отблеск, и Саске не мог оторвать от нее глаз. Сердце бешено колотилось. Что-то в ней необъяснимо, но определенно изменилось. Может это миг правды? Секунда, когда он наконец осознает что-то? Он не мог игнорировать свою божественную интуицию, которая шептала ему, что что-то определенно должно измениться. Навсегда. Он опустился в траву на колени рядом с ней. Неуверенно – словно боясь того, что может произойти, когда он коснется её, – он протянул правую руку, намереваясь дотронуться указательным пальцем до её щеки, когда Сакура резко села. Удивленный, он слегка отшатнулся, чисто рефлекторно, и тут же затаил дыхание, когда её глаза внезапно открылись и встретились с его. Саске замер. Радужки больше не были яблочно-зелеными. Вместо того в них появились золотые искорки – почти незаметные, но они были. Её щеки покрывал румянец, и она, казалось, не дышала. И это было не единственным странным изменением в ней. Некогда стабильная, сияющая аура внутри её теперь судорожно трепетала, словно птица в клетке, отчаянно пытающаяся вырваться из-за ребер. Он уставился на нее в неприкрытом замешательстве. Его зрение дурачит его или этот внутренний свет начал исходить и от её тела? Что произошло?***
– Сакура… – начал он в замешательстве и замолчал, когда она без предупреждения проворно вскочила на ноги, с энергией и грацией, которых он прежде не наблюдал. Что-то выпало из её левой руки, что-то, что раньше было скрыто от его взора. Большое, манящее своей сочностью золотое яблоко – лишенное примерно четвертинки. Глаза Бога Смерти расширились, когда его молнией ударило осознание. Проклятые Геспериды действительно предложили ей яблоко? Делать столь безрассудные вещи было непохоже на них – в конце концов, даже учитывая их озорную природу нимф, они были стражей дерева и сотворены лишь с целью защитить его плоды от рук смертных. И чтобы Сакура оказалась столь глупа и проглотила его… после того, как он строго-настрого приказал ничего в Элизии не есть и не пить! Игривое хихиканье вернуло его внимание к Сакуре как раз вовремя, чтобы увидеть, как она метнулась от него прочь, сбрасывая гирлянды с шеи; её сущность ярко вспыхнула, когда она углубилась в волшебный сад. Её движения были более грациозными и быстрыми, чем обычно – но этого и следовало ожидать, учитывая то, что она частично проглотила. С раздраженным вздохом Саске поднял раздосадованный взгляд к сени деревьев – прежде чем броситься в погоню.