Quietus

Come with me; I will show you Hell, Burning, eternal, inescapable fire,
 Hear the dreadful toll of the ringing bell,
 As you stand upon the brink of your funeral pyre, Here - the resting place for wretched souls, Here - your reckoning - this prison for fools, My grasp on your throat - the only thing, Keeping the flames of damnation,
 From singeing your skin.

      Что я наделала?       Сакура крепко сжала поводья в руках. Все тело дико дрожало — понимание сделанного наконец обрушилось на нее, заставив издать прерывистый, сдавленный всхлип.       Она никогда не хотела этого делать, поскольку знала — в конце концов Саске заставит ее заплатить за предательство. Как долго она надеялась убегать? Как вообще можно было ускользнуть от Смерти? Она только что наверняка выписала себе путевку в ад, разрушила все надежды на спасение. Саске придет в себя, найдет ее в мгновение ока, и тогда…       Тогда он положит конец ее жалкому существованию.       Не имело значения, что он вынудил ее это сделать, что его действия были с самого начала неверными — что он украл ее. Все эти моральные рассуждения меркли перед реальностью: Саске был богом, и не просто каким-то богом. Он был царем Подземного мира, тем самым, кто вершил суд над мертвыми.       Сакура знала, что рискует жизнью, ставя на кон все, лишь бы снова увидеть мать и друзей. Но это было не единственной причиной, которая заставила ее в конечном счете пойти на предательство. На самом деле, узнав правду о гранате, она просто хотела ранить Саске так же, как он ранил ее. И это — единственное, что она смогла придумать, чтобы сделать ему больно. Потому что в физической борьбе у нее не было и шанса. Только эмоциональной атакой она могла нанести успешный удар.       Кроме того, им обоим было бы намного легче, если бы Саске действительно ненавидел ее. Проще. И Сакура знала, что после этого он обязательно ее возненавидит. Он будет ненавидеть и презирать ее и не захочет больше иметь с ней ничего общего.       Наконец, по команде Сакуры Эос остановилась. Сакура поспешно спрыгнула с лошади, отчаянно шаря глазами в полумраке в поисках камеры Суйгецу. Прутья немедленно материализовались, и аметистовые глаза Суйгецу расширились при виде нее, ее растрепанных розовых волос, заплаканных и раскрасневшихся от напряжения щек.       — Срань господня, — он разинул рот. — Что стряслось?       Сакура, спотыкаясь, подошла к нему, протягивая катану. Она больше не могла держать ее в руках и ничего так не хотела, как избавиться от ее. Как преступник, стремящийся поскорее устранить улики своего преступления.       Суйгецу присвистнул от изумления.       — Ух ты… ты действительно сделала это… — Затем он покачал головой. — А Саске?..       — Он во дворце, — сглотнула Сакура. — Яд подействовал. Но Карин ... Она рассказала ему о нашем плане до того, как я смогла добраться до тренировочного купола. Она чуть все не испортила!       Божество океана не выглядело удивленным.       — Ага... рассказала, да?..       Рука, держащая катану, опустилась. Сердце Сакуры пропустило удар. Она достаточно пообщалась с Суйгецу, чтобы понять, что его реакция была слишком вялой.       — Ты… не сердишься?..       Суйгецу пожал плечами.       — Давай, поторопись и просунь меч сквозь решетку. Он нейтрализует электрическую энергию, так что ты не пострадаешь.       Но Сакура уставилась на него в ужасе.       — Ты знал? — обвиняюще воскликнула она. — О Карин?       Суйгецу закатил глаза.       — Ладно, окей! Да, я знал. Я не думал, что ты справишься сама, понимаешь? Поэтому я попросил Карин вмешаться и поторопить события. В любом случае, она действительно не хочет покидать это место. Она слишком одержима этим неудачником. — Под возмущенным взглядом Сакуры он замахал на нее руками. — Послушай, теперь это даже не имеет особого значения...       Это не имело значения? Она никогда не испытывала такого ужаса, как в тот момент, когда Саске поднял на нее взгляд, пока она подслушивала, как Карин рассказывала ему о предательстве.       — Ты!.. Ты хоть знаешь, через что я прошла? Мы уже согласовали план! Я почти запаниковала, я могла все испортить. Я думала, он собирается убить меня! — Сакура плакала.       — Но он этого не сделал. — Суйгецу выглядел скучающим и совершенно равнодушным к ее страданиям. — И я сказал тебе, он этого не сделает. Все обошлось хорошо. Это была мера предосторожности. Запасной вариант, на всякий случай. Послушай, — вздохнул он. — Я виноват, окей? Я никогда не должен был сомневаться в тебе. Но можешь ли ты винить меня после всех твоих сомнений? — Он снова покачал головой и быстро продолжил, прежде чем Сакура смогла возразить дальше. — Ты можешь попытаться надрать мне задницу за это позже. Сейчас не время спорить — отдай мне этот меч!       — Подожди, — Сакура твердо сжала челюсти, пристально глядя на него. С нее было достаточно обмана, игр и планов, которые строились за ее спиной. Было кое-что, в чем она должна была быть абсолютно уверена, прежде чем передать Кусанаги. — Ты мне даешь слово? Сначала пообещай мне!       — Обещать тебе что? — Нетерпеливо спросил Суйгецу.       — Дай мне слово, что ты доставишь меня обратно к моей матери и моим друзьям!       — Серьезно? — он бросил на нее взгляд, полный искреннего раздражения. — Стал бы я торчать в этом месте так долго, если бы это не было моим намерением?       — Дай мне свое слово! — Настаивала Сакура.       — Хорошо, хорошо, даю тебе слово. Я верну тебя твоей матери. — Он закатил глаза, а затем воскликнул: — Всё? Тебе не кажется, что мы уже слишком долго здесь бездельничаем?!       Сакура все еще была расстроена тем трюком, который он выкинул; однако она полностью осознавала, что время имеет решающее значение, и, наконец, передала катану ему. Ухмыляясь, он схватил рукоять, быстрым движением по прутьям развеял их и вышел на свободу. Сакура машинально сделала шаг назад — он был намного выше, чем казался в камере.       — О, да! Вот о чем я говорю! Наконец-то! — Суйгецу ухмыльнулся, торжествующе поднимая Кусанаги в воздух. Затем он усмехнулся. — Детка, это должно его задеть. Этот мудак будет так зол, что у него украли его драгоценное оружие. А оно станет хорошим дополнением к моей коллекции мечей. — Повернувшись обратно к Сакуре, он окинул ее оценивающим взглядом светящихся фиолетовых глаз. — Хех. Ты выглядишь такой невинной, Розочка. Кто бы мог подумать, что у тебя хватит смелости обмануть бога смерти? Я впечатлен, — он подмигнул. — Мы как следует наверстаем упущенное позже. Давай сначала выберемся из этой адской дыры. Следуй за мной!       Позади Сакуры заржала Эос — как будто понимала, что происходит, как будто она знала, что хозяйка бросает ее. Сакура на мгновение заколебалась, оглядываясь на прекрасную лошадь.       — Мне жаль, — пробормотала она, протягивая свободную руку, чтобы в последний раз погладить лошадь. Часть Сакуры хотела, чтобы она могла взять ее с собой. Но она знала, что Эос принадлежит Подземному Миру. Кроме того, было неправильно оставлять себе что-либо из подарков Саске — даже тот, который ей больше всего нравился.       — Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Суйгецу безжалостно потянул ее за руку и потащил прочь. — Забудь о глупой лошади! Пешком мы наделаем меньше шума. На поверхности много хороших лошадей. Мы не знаем, как долго будет действовать яд. Мы должны идти. Сейчас же, Сакура! Мы не можем больше терять времени!       Эос снова заржала, обеспокоено переступая копытами. Сакура с сожалением покачала головой, а затем отвернулась, позволяя Суйгецу тащить ее за собой, пока они вместе бежали в тени к берегу реки. Когда они, наконец, проскользнули через щель в скале, которая вела к центральному острову, где души выстраивались в две отдельные очереди, Суйгецу низко присел, потянув Сакуру вниз рядом с собой.       — Как мы собираемся пройти мимо них? — Прошептала Сакура, с тревогой глядя на высоких, одетых в кожу мужчин, которые патрулировали каждую очередь, угрожающе размахивая оружием.       — Я беспокоюсь не о них, — тихо ответил Суйгецу, пряча Кусанаги под плащом, чтобы скрыть от посторонних глаз. — Я божество, так что им нет до меня никакого дела. Проблема в том самом Джуго. Он определенно уже заметил отсутствие Карин и наше появление… что ж, он сложит два и два и может взбеситься и наброситься на наши задницы. Мы не можем позволить себе тратить время на то, чтобы ввязываться в драку.       Глаза Сакуры остановились на рыжеволосом голиафе — мужчине, который спокойно распределял души по их очередям.       — Взбеситься? — повторила она, нахмурившись в замешательстве.       — Ха… — Суйгецу рассмеялся почти нервно. — Да, он... э-э… как бы выразиться?.. — Царь океана почесал в затылке. — Он может быть немного психически, э-э... неуравновешенным, когда злится.       Джуго казался просто идеально вежливым и мягким всякий раз, когда Сакура общалась с ним. Но тогда она произнесла всего несколько фраз.       — Подожди, ты его знаешь?       — Знал его до того, как он спустился в эту дыру, чтобы обслуживать Его Королевское Брюзжание. Но сейчас это не имеет значения. — Суйгецу переместился, чтобы снова обратить на нее свой пристальный взгляд. — Спешить не вариант, кто-нибудь обязательно нас заметит. Так что мы подождем, пока он повернется к нам спиной, и подойдем. Если нам повезет, мы сможем убежать до того, как он снова развернется.       — До того, как прибудет лодка перевозчика? — С сомнением спросила Сакура.       Суйгецу усмехнулся.       — Да ладно тебе. Отдай мне должное, Розочка. — Он махнул рукой. — Я ж бог океана, помнишь? Я могу переправить нас через реку в мгновение ока. Нам не нужна никакая дурацкая лодка. Как только мы пройдем Джуго, дальше все должно быть спокойно.       — Разве мы не сэкономили бы время, просто телепортировавшись на поверхность?       Суйгецу с сожалением покачал головой.       — Если бы только это было так просто. В тот момент, когда здесь, в Подземном Мире, совершается государственная измена, любая телепортация блокируется автоматическим барьером. Нравится тебе это или нет, но воля Саске довлеет над каждой пылинкой на этой забытой земле.       Сердце Сакуры упало. Казалось, все складывалось против них.       — Ты хочешь сказать, что даже ты не можешь телепортироваться?       Морское божество спокойно встретило ее взгляд.       — Смертные, боги ... Никто не может уйти без разрешения правителя. Только через ворота и только с ключом.       — Меч, — выдохнула Сакура, осознав.       — Верно, — кивнул Суйгецу, прежде чем снова перевести взгляд на берег реки. — У нас тоже нет другого способа прокрасться незаметно, так что, если мы сможем просто выбраться с этого берега, дальше мы будем свободны. Будь готова. Давай, здоровяк, — тихо пожелал он. — Давай, давай, давай!..       Джуго не потребовалось много времени, чтобы повернуться спиной во время распределения душ. Как только это произошло, они медленно поползли к берегу реки. Они почти достигли его, когда Джуго неожиданно снова развернулся и почти сразу заметил их. Желудок Сакуры дернулся, и она тут же застыла на месте.       — Черт, — выругался Суйгецу себе под нос. Затем, обращаясь к Сакуре, он прошипел: — Я разберусь с этим. — Нацепив на лицо солнечную улыбку, он подошел к Джуго, имитируя ложное чувство товарищества, и хлопнул его по спине в знак приветствия, в то же время тщательно скрывая Кусанаги под плащом. — Эй, эй! Большой парень! Давно не виделись, а? Как идут дела?       Красно-оранжевые глаза Джуго задержались на Сакуре, которая слегка улыбнулась ему, пытаясь изобразить какое-то подобие нормальности. Затем он обратил свое внимание на Суйгецу, стоявшего рядом с ним.       — Господин Суйгецу, — вежливо поздоровался он.       — Ах, да ладно, сколько раз я тебе говорил задушить этого "господина"? Я имею в виду, в этом конечно есть зерно истины, но мы с тобой не вчера познакомились, верно?       Джуго, казалось, обдумал это, прежде чем медленно кивнуть.       — Итак, скажем, ты встречался с Сакурой-тян, верно? — Суйгецу наклонил к ней голову. Сакура нахмурилась. Что, по его мнению, он делал? Разве он не должен был отвлекать внимание Джуго от нее? Почему вместо этого он поступил наоборот? — Разве она не хорошенькая? Прелестная, верно? — Суйгецу продолжил, удивив Сакуру, которая сделала все возможное, чтобы удержать взгляд Джуго, когда он снова остановился на ней. — Как те цветы, на которые ты любил смотреть на поверхности. Помнишь? Ты ведь любишь красивые вещи, верно? Я тут просто показываю эту красивую штучку всему Подземному Миру. — Он еще раз хлопнул высокого мужчину по спине. — А ты продолжай свою работу, не позволяй нам беспокоить тебя…       — Без господина Саске? — Прервал его Джууго.       Суйгецу пренебрежительно махнул рукой.       — О, он где-то рядом. Он скоро придет: сказал, что ему нужно уладить кое-какие дела. Эй, ты действительно хорошо здесь работаешь. Мы не будем тебя задерживать. — Повернувшись к Сакуре, он весело заговорил, небрежно обнимая ее за плечи, и повел ее ближе к берегу реки: — Итак, готова увидеть другую сторону берега, Розочка? Я слышал, там есть вид, за который можно умереть...       — У тебя... есть разрешение Господина забрать ее? — Спросил Джуго, выглядя совершенно сбитым с толку. И не до конца убежденным — нервно отметила Сакура.       — Конечно! — Суйгецу помахал в ответ. — Эй, не похоже, что я сделал бы что-то настолько глупое, как попытка украсть эту девушку из этого удручающего ме… о, дерьмо! — он резко оттолкнул Сакуру от себя.       Ошеломленная, Сакура вскрикнула, споткнулась, потеряла равновесие и посмотрела вверх, пораженная и сбитая с толку — только для того, чтобы ее глаза расширились от ужаса, когда они остановились на фигуре Джуго. Он выглядел явно взбешенным, и тогда она поняла, почему Суйгецу оттолкнул ее в сторону. Джуго нацелил левый хук прямо на них — рукой, которая физически увеличилась в четыре раза по сравнению с нормальным размером. На его потемневшей коже образовались острые толстые отростки, он тяжело дышал, склеры его глаз почернели, зрачки приобрели неприятный бледно-желтый оттенок.       — Ха, — усмехнулся Суйгецу, вытаскивая Кусанаги из-под плаща. —Полагаю, ты отрастил еще несколько мозговых клеток за столетия, а?       — ДОЛЖЕН… УБИТЬ… ВСЕХ… ПРЕДАТЕЛЕЙ! — Прогремел Джуго; его глазам не хватало ни сосредоточенности, ни здравого смысла. Он выглядел безумным, разъяренным и смертельно опасным.       Совершенно потрясенная Сакура уставилась на него, поднявшись на ноги. Что с ним случилось, и как за считанные секунды его форма изменилась, превратив его в такое чудовище? Трансформация произошла мгновенно и была ошеломляющей.       Но жизнь не предоставила ей роскошь разгадать эту тайну. Джуго неуклюже двинулся к ним, как машина для убийства, и снова отвел руку назад, готовясь нанести еще один удар. Земля загрохотала под его весом.       Суйгецу и Сакура бросились врассыпную, едва избежав его удара. Гигантский кулак врезался в пол, подняв в воздух камни и обломки.       — Розочка, лови! — Суйгецу бросил катану Сакуре. Та поймала оружие и продолжила наблюдать. Ее внутренний страх рос с каждой секундой, когда Суйгецу протянул руку и выхватил из воздуха большой, массивный, острый как бритва меч. Сакура мельком увидела, что на лезвии близко к вершине был вырезан круг, а над рукоятью — полукруг. Оружие показалось ей похожим на инструмент для обезглавливания.       Они собирались драться? Что случилось с идеей избежать конфронтации? Они теряли драгоценное время!       — Помнишь этого ребенка? — Суйгецу ухмыльнулся Джууго, с гордостью размахивая своим собственным мечом. Затем он закатил глаза. — Нет, конечно, нет… ты не можешь понять ни единой вещи, которую я говорю тебе прямо сейчас, не так ли, ты, животное с птичьими мозгами?       — Суйгецу! — Воскликнула Сакура. — Какого черта ты делаешь? У нас нет времени, чтобы!..       — Этот ублюдок, очевидно, не настолько недееспособен, если он уже послал сообщение своим лакеям, что мы планируем побег, — вмешался Суйгецу, не сводя глаз с их препятствия. — Иначе Джуго не мог напасть на нас так быстро. Встань за мной!       Сакура медленно двинулась за ним и невольно посмотрела в сторону очередей из душ. Они заметили суматоху, отворачивались и явно чувствовали себя неловко. Она почувствовала укол раскаяния из-за того, что нарушила их путешествие. Другие слуги Саске тоже оказались в курсе. Один из мускулистых мужчин, вооруженный шипастой дубинкой, подошел к ним с угрожающим видом. Рукоять Кусанаги, казалось, обжигала кожу Сакуры, — видимый знак ее вины и предательства. Она только начинала смиряться с тем фактом, что ей, возможно, придется использовать ценное оружие Саске, чтобы защитить себя, когда Джуго издал леденящий душу, возмущенный вопль и снова бросился на них.       Следующие несколько секунд были хаотичным размытым пятном. В один момент она снова ушла с пути безумной атаки Джуго и на мгновение увидела, как меч Суйгецу рухнул вниз... в следующий момент океанское божество проворно схватило ее за руку, и прежде чем Сакура успела моргнуть, он поднял ее на свою спину, и они заскользили – да, быстро заскользили — по поверхности воды.       — Ха-ха! Неудачники! — Суйгецу торжествующе закричал, перекрывая свист воздуха и стук крови в ушах Сакуры. — Это было слишком просто! — Затем, обращаясь к Сакуре: — У нас все хорошо, Розочка!       — Разве они не помчатся за нами?       — Им не разрешается покидать свои посты!       Сакура прильнула к нему, крепко обхватив руками его плечи, пытаясь собраться с мыслями. Река, казалось, простиралась бесконечно во всех направлениях, и скорость, с которой они двигались, заставляла картинку сменяться в головокружительном потоке темноты. Пряди волос хлестали по лицу, еще сильнее ослепляя. Она даже не видела, как они прошли мимо нагруженной душами лодки паромщика.       — Держи меч крепко, — крикнул ей Суйгецу. — Будь готова его использовать — Саске ни за что не позволит нам так легко сбежать, даже если это его опозорит. И оставайся сосредоточенной. То, что ты увидишь на другом берегу реки, не очень приятно!       Наконец они приземлились на противоположной стороне берега реки — и Сакура, соскользнув со спины Суйгецу, сразу поняла, что он имел в виду.       Ничто не могло подготовить ее к тому потрясению, которое ее ожидало. Души — бесчисленные души — усеивали это место. Души, принадлежащие телам всех возрастов, форм и размеров. Многие плакали на берегу реки, выцарапывая себе глаза, стеная или отчаянно обыскивая свои призрачные тела или землю в поисках чего-то, чего у них явно не было. Они казались потерянными и отчаявшимися, в то время как другие молча стояли в очереди, сжимая что-то в своих призрачных руках. Сакура замедлила шаг, когда они прошли прямо через тела, слишком взволнованная и расстроенная, чтобы вспомнить предупреждение Суйгецу. Их стоны и крики эхом отдавались в ее ушах — самый обескураживающий из всех звуков.       Когда она споткнулась о невидимый провал в наклонной, каменистой почве, рука Суйгецу метнулась вперед, схватив ее за левое плечо, чтобы поддержать ее.       — Осторожно, Розочка! — Сакура, наконец, повернула к нему лицо и ошеломленно моргнула. Он неодобрительно прищелкнул языком. — Боги, я же говорил тебе оставаться сосредоточенным ... Но, думаю, теперь ты их полностью слышишь, да?       — Что они держат в руках? — спросила она, снова оглядываясь вокруг них на массы призрачных духов. — Что так много из них ищут?       — Некоторые из этих душ ждут своего часа здесь столетиями, — сказал Суйгецу. — Без монеты, которую можно отдать перевозчику, они не могут переправиться. Они остаются здесь в каком-то запутанном подвешенном состоянии. А теперь продолжай двигаться!       Сакура продолжала идти вперед, чувствуя озноб каждый раз, когда проходила сквозь холодную призрачную форму. Какая это была ужасная судьба — оказаться в состоянии бесконечных волнений из-за того, что у них не было никакой платы за переправу через реку. Куда бы она ни посмотрела, везде были души, массы и массы их, сливающиеся друг с другом, но, казалось бы, не замечающие друг друга. И было ли это ее воображением, или они действительно казались ей чуть ярче? Ее собственная душа, казалось, тяжело лежала у нее в груди — как будто она каким-то образом была настроена на горе вокруг нее. Она задалась вопросом, имело ли вкушение запретного плода какое-то отношение к ее обостренному чувству осознания, и зажала уши руками, пытаясь заглушить ужасные звуки.       Суйгецу повел ее дальше, торопясь вперед, и они бежали, пока массы душ не превратились в призрачные отблески далеко позади них. Но потоки недавно умерших душ продолжали неуклонно течь мимо них, пока они продолжали свое путешествие к выходу из Подземного Мира. Сакура изо всех сил старалась игнорировать призрачные формы.       Пока они двигались по неровной земле, местность снова слилась с каменистой темнотой. Сакура отметила, что пейзаж казался безжизненным и пустым, без каких-либо признаков очаровательных лесов или скрытых, восхитительных пещер.       Казалось очевидным, что жемчужина достопримечательностей Подземного мира спрятана глубоко в его центре, и добраться до нее можно только после того, как перейдешь реку. Ее сердце бешено забилось, когда ее мысли снова обратились к Саске. Он все еще корчится в агонии на земле, где она его оставила? Он совсем потерял сознание? Или он изо всех сил пытался подняться на ноги, кипя от злости и жажды мести?       Если он уже предупредил своих слуг, то был ли он уже на пути к ним?       «Не думай о нем сейчас! — Убеждала она себя. — Дело сделано. Все кончено! Продолжай идти!».       — Мы приближаемся к мосту! — Крикнул Суйгецу впереди нее, поднимаясь по каменным ступеням, вырубленным в скале. — Как только мы пройдем туда, ворота будут уже недалеко…       Он резко остановился, как только Сакура начала подниматься по ступенькам. Она вскарабкалась, чтобы присоединиться к нему, встревоженная внезапным напряжением, которое она увидела в его теле, и тем, как он затих.       — Суйгецу? — фыркнула она. — Что случилось?.. — ее голос затих, когда ее глаза проследили за направлением его взгляда и обнаружили трех стройных женщин, материализовавшихся из клочьев тумана перед ними.       Они прокрались в реальность. Их фигуры были стройными и грациозными, но все же что-то в них было таким ужасным, таким пугающим. Их светящиеся кошачьи золотистые глаза, лишенные зрачков или радужки, немедленно уставились на Сакуру, и она почувствовала, как кровь в ее венах превращается в лед.       Эти женщины были какими угодно, только не обычными. Они были бесчеловечны. Опасно. Смертельно. В них было что–то такое дикое, почти животное — невероятно злое. Серебристые волосы на голове каждой женщины представляли собой неукротимую массу кудрей, которые извивались подобно змеям, а их кожа сверкала оттенком, который был чем-то между серым и ониксовым. Слабые серебристые вены змеились вдоль их плоти. Казалось, что они были полностью сотканы из теней.        Они были одинаково одеты в свободные черные тоги, доходившие им до колен. Подолы юбок были разорваны в клочья. Сакура заметила, что их острые ногти казались больше похожими на когти. И когда женщины полностью приняли форму, Сакура увидела, что у каждой из них на спине была пара больших черных крыльев, похожих на крылья летучей мыши.       Суйгецу выругался. Он надеялся, что они с Сакурой полностью избегут этой конфронтации, и что Саске слишком недееспособен, чтобы вызвать их. Но возможно, — предположило божество воды, — эти женские существа появляются автоматически. В конце концов, Сакура предала бессмертного, отравив Царя Подземного Мира.       Не отрывая от них взгляда, Сакура неуверенно прошептала:       — Суйгецу?..       ‘Это может быть проблемой…’ — его голос эхом отозвался в ее голове, когда самая высокая из женщин скользнула вперед; змееподобный язык высунулся из ее губ: она открыто насмехалась над ними.       ‘Что это?’ — телепатически спросила Сакура.       ‘Эринии. Также известны как Фурии. Сестры-божества мести. Они служат Саске и наказывают любого человека, который совершает преступление или измену в Подземном Мире. Они не перестанут преследовать тебя, пока ты не сойдешь с ума от мучений’.       Сакура в ужасе уставилась на Эриний. Почему-то возможность психологического нападения казалась даже более страшной, чем физическая опасность.       ‘Я никогда раньше не имел с ними дела’, — продолжал Суйгецу. — ‘Они здесь часть естественного порядка вещей. Мы не можем тратить время на борьбу с ними; лучший вариант — попытаться убежать от них. Если мы доберемся до ворот, они не смогут последовать за нами. Но они сделают все возможное, чтобы замедлить нас и остановить!       ‘Как нам их сдержать?’ — спросила Сакура.       ‘Используй меч Саске…' — приказал Суйгецу. — ‘Им не разрешается прикасаться к нему, и они не тронут тебя физически, но они проникнут в твою голову. Продолжай бежать, и если они подойдут слишком близко, замахнись на них! Поняла?!’ Сакура кивнула, ее сердце подскочило к горлу.        Затем три женщины заговорили на языке, который поначалу был чужд ушам Сакуры. Казалось, они разговаривали, не шевеля губами. Их голоса сливались воедино, как демонический кошмар, и отражались в воздухе, злобные, яростные, шипящие.       Она пыталась не обращать внимания на слова, но каким-то образом ее тело чувствовало необходимость слышать их, и чем внимательнее она слушала, тем больше слов становилось все более понятными, пока каждое из них не зазвенело с первозданной ясностью в ее ушах.       — О Дочь Плодородия, ты восс-с-стала против Повелителя Мертвых. Все, кто с-с-совершает измену против богов, познают наш-ш-ш гнев и падут в погибель… — Говоря это, они начали кружить вокруг Суйгецу и Сакуры, как хищники, готовящиеся напасть.       — Черт, — пробормотал Суйгецу, — Это будет нелегко… ты должна попытаться заглушить их голоса, Сакура! Не слушай слишком внимательно! Они хотят, чтобы ты чувствовала вину… они не остановятся, пока не выведут тебя из строя. Нельзя терять ни минуты. БЕГИ!       Они бросились врассыпную, и Эринии издали пронзительный вопль неодобрения, такой громкий и ужасный, что Сакура почувствовала его всеми костями и была вынуждена прикрыть уши. Но из-за веса меча Саске было трудно держать оба уха закрытыми, и укол боли пронзил ее разум, когда устрашающие крылатые женщины принялись безжалостно преследовать их, двигаясь в воздух гораздо быстрее и плавнее, чем она и Суйгецу — пешком.       — Вероломная девка! — Три голоса завизжали от ярости. — Ты уз-с-снаешь пламя Тартара. Не будет никакого с-с-спасения для твоей души!       Одна из женщин спикировала на Сакуру, рыча и выпуская когти. Сакура закричала, пытаясь перекрыть не замолкающие голоса, которые эхом отдавались вокруг нее, своим собственным звуком, и яростно замахнулась, чтобы отразить Фурию. Как и сказал Суйгецу, Фурия изменила курс, избегая Кусанаги с еще одним оглушительным воплем, как будто прикосновение к лезвию могло обжечь ее. Океанское божество держалось позади, нанося удары двум другим, вызывая яростные потоки хлещущей воды, пытаясь удержать их на расстоянии, пока пара спешила к каменному мосту.       Сакура вскрикнула, когда еще одно крылатое существо бросилось к ней, крича так громко, что она была уверена, что ее уши вот-вот закровоточат. Она снова нанесла удар по мстительному существу, выигрывая драгоценные секунды дистанции.       — Не слушай, продолжай двигаться! — Закричал Суйгецу, обрушивая на Фурию еще одну волну воды, чтобы заставить ее отступить еще дальше. При соприкосновении она рассеивалась в туман, а затем без усилий появлялась снова и снова преследовала.       Их голоса были похожи на что-то из кошмарного сна, на неизбежное притяжение, сокрушительную, тяжелую силу, давящую на ее разум, тело и душу, угрожающую помешать ее движениям и мыслям. Ноги умоляли ее остановиться, отдохнуть, хотя бы на мгновение. Но она продолжала идти вперед, почему-то уверенная, что если позволит голосам поставить себя на колени, то больше никогда не встанет. Она заставила себя двигаться вперед, нанося удары мечом Саске направо и налево, даже когда ее плечо ныло от перенапряжения.       Две Фурии изменили курс и исчезли из виду, оставив за собой дымный туман. Сердце Суйгецу бешено колотилось, его глаза лихорадочно переключались между отслеживанием воздуха и перемещений Сакуры впереди него. Куда подевались эти проклятые твари? Тревога пронзила его, когда оставшееся видимым существо нырнуло в землю и, в свою очередь, исчезло. Он знал, что то, что божества мести исчезли из поля зрения, не сулило им ничего хорошего. Более чем вероятно, они разрабатывали какой-то коварный план, чтобы разлучить его с Сакурой.       Мост маячил все ближе — красивое, внушительное сооружение, искусно вырезанное из камня. Но там не было никаких балюстрад, и когда Сакура и Суйгецу ступили на него, морское божество сразу же осознало, что переправа, вероятно, будет рискованной затеей. Он должен был нести Сакуру. С Фурий бы сталось столкнуть ее с края и преследовать в падении в туманную, бездонную пропасть.        Но как только он двинулся, чтобы схватить ее, все три Эринии внезапно материализовались прямо перед ними, кружа вокруг них в неистовом вихре визжащей ярости. Суйгецу закричал, на мгновение потеряв равновесие. Сакура вскрикнула, отшатнулась в шоке от их внезапного появления и, потеряв равновесие, упала к краю моста. Фурии свирепо окружили ее, разрывая ее одежду и волосы силой воздуха, который сопровождал их ураганные движения. Каким-то образом они смогли повредить ткань, не прикасаясь к ней своими когтями. Встревоженная Сакура выпустила Кусанаги из рук и инстинктивно прикрыла голову, защищаясь и крича, пока ужасные, лишающие рассудка голоса безжалостно бушевали в ее ушах.       — Предательница!       — Это будет твоя могила!       — Будь проклята твоя душа!       — НЕТ! — выдавила Сакура сквозь крепко стиснутые зубы, капли пота выступили у нее на лбу от сосредоточенных усилий, направленных на то, чтобы заглушить адские голоса. — Убирайтесь… из моей головы!..       Но как бы она ни старалась, она не могла остановить их слова, которые резонировали в ее черепе.       Сердитый вопль прорезал воздух, когда Суйгецу поднял меч Саске и бросился туда, где Фурии двигались в циклоне ярости вокруг Сакуры. Он ударил их лезвием, заставив ненадолго расступиться, но они ответили агрессивно и быстро. Двое из них рассеялись в клубах дыма, когда он атаковал их комбинацией клинка Саске и мощных волн воды, только чтобы появиться снова, крича с такой силой, что даже у водяного божества заложило уши, и он на мгновение потерял Сакуру из виду в столпотворении, вызванном Фуриями.       Этого короткого мгновения было достаточно, чтобы третья Эриния напала на дезориентированную Сакуру, которая споткнулась, потеряла равновесие и рухнула с края моста; ее пронзительный крик громким эхом отозвался в пустой темноте.       — Дьявол! САКУРА! — Желудок Суйгецу скрутило. С рычанием разочарования, он заставил Эриний отступить еще одной мощной волной вращающейся воды и помчался вперед, его глаза отчаянно искали падающую фигуру Сакуры в бездонной пропасти далеко внизу — чтобы обнаружить ее, цепляющуюся за нижнюю часть моста слабо светящейся рукой, которая выглядела так, как будто она направила…       Он удивленно моргнул, на мгновение охваченный благоговейным страхом. Было ли это… энергией чакры?       У него не было даже секунды, чтобы обдумать, как она это делает, или впечатлиться. Он, не теряя времени, нагнулся, схватил ее и втащил обратно на мост – в тот самый момент, когда Фурии перегруппировались и снова атаковали их. Суйгецу встал на колени спиной к Сакуре, вызывая вокруг себя воющую стену воды.       — Садись! — закричал он.       Сакура, наполовину задыхаясь, наполовину всхлипывая, забралась ему на спину, вцепившись в него так, словно от этого зависела ее жизнь. Он немедленно прыгнул вперед, защитная воронка воды продолжала вращаться вокруг них, отбрасывая Фурий назад, когда Суйгецу перенес их через мост так быстро, как только могли нести его бессмертные ноги. Решительно стиснув зубы, он вызвал еще одну волну воды, которая поднялась с земли, и прыгнул на нее, что позволило им двигаться гораздо быстрее. Он не хотел прибегать к использованию слишком большого количества своих способностей, потому что ему нужно было сохранить чакру на случай, если они столкнутся еще с какими-либо проблемами. Однако Суйгецу понял, что единственный реальный шанс, который у них был, сбежать от злобных Фурий и выбраться на поверхность, заключался в том, чтобы он полностью использовал силу своей стихии.        Эринии преследовали их без устали, их лица были ужасны, искажены холодным гневом. Желудок Сакуры сжался, когда Суйгецу скользил по вызванной им жидкой ряби, перемещаясь влево и вправо, делая резкие повороты и круги на американских горках, от которых у нее закружилась голова. Она ненадолго потеряла счет всему из-за объединенного шума вращающегося силового поля воды, пронзительных криков мстительных Фурий и пульсации в голове. Когда мир, наконец, перестал вращаться, она обнаружила, что Суйгецу остановился возле пары гигантских, красиво вырезанных врат, расположенных между скалами, которые, казалось, бесконечно возвышались над ними, исчезая во тьме. Врата были окружены по бокам и освещены парой больших факелов, которые пылали синим пламенем. За металлическим барьером клубился бесконечный туман: он струился сквозь прутья и на ощупь был ледяным.        Сакура ошеломленно моргнула, когда Суйгецу подвел ее к вратам. Осознание поразило ее, когда она увидела точную, тонкую прорезь, установленную в большом круглом стальном гербе Учиха, расположенном в середине врат. Прорезь, предназначенная для меча.       Это были те самые врата, которые она так долго искала. Врата, которые вели в Подземный Мир – и из него. Души неуклонно просачивались сквозь них – но никто не мог спастись. Не мог — без того самого ключа, которым они обладали.       У нее была всего секунда, чтобы осознать это, потому что вопли преследующих Эриний снова мучительно пронзили ее уши и разум.       — Сакура! — Суйгецу закричал, бросая Кусанаги к ней обеими руками: — Я не смогу долго сдерживать их! Быстрее! Используй меч, чтобы открыть ворота!       Сакура поймала меч и, не теряя времени, вставила конец лезвия в замок, установленный в центре гребня. Она попыталась повернуть Кусанаги, чтобы открыть двери, но катана, казалось, застряла и не поддавалась. Сакура с тревогой оглянулась через плечо туда, где Суйгецу посылал волну за волной воды на ненавистных Эриний.       Она снова посмотрела на меч, в панике пытаясь заставить его сдвинуться с места, сделать что-нибудь, но безуспешно.       — Пожалуйста! — умоляла она, пытаясь изо всех сил. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…       Одна из Эриний уклонилась от водяного удара Суйгецу и устремилась прямо к Сакуре. Ее яростный крик был настолько оглушительным, что Сакура упала на колени, обеими руками вцепившись в рукоять Кусанаги. Она не могла выхватить меч, чтобы защитить себя, и вздрогнула в ожидании смертельной, последней атаки, когда лезвие внезапно засветилось ярким бело-голубым светом, и она услышала слышимый "щелчок" меча, открывающий двери.       Эринии закричали от ярости, заставив весь воздух запульсировать, когда тяжелые врата с грохотом стали открываться. Сакура, почти сошедшая с ума и отчаянно пытающаяся спастись от Фурий, пролезла через отверстие, как только смогла, и рухнула с облегчением, задыхаясь с другой стороны, оставив Кусанаги застрявшим в гребне Учиха.       Суйгецу выдернул клинок из замочной скважины и нырнул между дверей вслед за ней. Как только он убрал меч, врата захлопнулись с оглушительным грохотом. Суйгецу и Сакура остались на земле, окруженные ледяным туманом, переводить дыхание. Эринии парили за закрытыми вратами, рыча и визжа от ярости. Наконец Суйгецу поднялся на ноги и усмехнулся.       — Ха! Связываться с богом Океана? Зря!       Они зашипели в ответ, вцепились в прутья, но не смогли продвинуться дальше. Затем Суйгецу повернулся к Сакуре.       — Это было близко, да? Ты в порядке, Розочка?       Сакура однозначно не была в порядке. Ее голова раскалывалась, а тело ныло. Легкие, казалось, были в огне. Но она сумела кивнуть и поднялась, чтобы быстро отойти от ворот. Она не хотела тратить ни секунды на то, чтобы смотреть на ужасных существ мести. Их душераздирающие крики разочарования эхом отдавались позади, когда Сакура и Суйгецу рискнули двинуться вперед сквозь густой туман. Промерзшая до костей, пока они шли по усыпанной гравием земле, Сакура вздрогнула. Ей показалось, что она почувствовала дуновение ветерка за ледяным туманом, и это заставило ее сердце забиться быстрее. Конечно, поверхность должна была быть близко!       Внезапная хватка за руку заставила ее остановиться. Она обернулась и вопросительно посмотрела на Суйгецу, который снова передал ей Кусанаги и поднял свой собственный клинок на плечо. Затем он потянул ее влево, пока она не почувствовала, что их спины коснулись скалистой стены.       — Мы почти на месте, поверхность не намного дальше впереди. Но есть еще одно последнее препятствие, которое нам нужно преодолеть.       — Что? — Спросила Сакура, следуя за божеством океана вперед. Когда он не сразу ответил, она надавила: — Суйгецу, что?       Прошло совсем немного времени, прежде чем ответ достиг ее напряженных ушей. Глубокий гул резонировал в воздухе, становясь громче с каждым их шагом. Казалось, от этого задрожала сама земля у них под ногами.       Сакура напряглась в ожидании, не зная, чего ожидать. Ее глаза, изо всех сил пытавшиеся разглядеть что-то за клубящимся туманом, наконец-то смогли обнаружить что-то впереди. Темная фигура. Высокая темная фигура.       Высокая, широкая, огромная темная фигура с двумя... нет... четырьмя… нет... шестью светящимися глазами…       Глаза Сакуры расширились, когда туман рассеялся достаточно, чтобы ее разум смог распознать то, на что она смотрела. Трехголовый, покрытый черной шерстью пес медленно материализовался в поле зрения. Гигантский бегемот, выкованный из чистых стальных мышц.       Суйгецу наконец ответил ей.       — Адская Гончая Подземного мира. Цербер.       Сакура уставилась на зверя. Он выглядел как несокрушимая машина для убийства, способная разорвать в клочья все, во что вцепится зубами. Его шерсть была черной, а из гигантских, закованных в кандалы лап торчали окровавленные когти. Сакура заметила, что кандалы светились жутким светом и на них были выгравированы символы, которые она не могла расшифровать. Сзади у существа был шипастый хлещущий хвост, а вокруг каждой головы — тяжелые шипастые железные ошейники. Дым валил из оскаленной морды, а дикие глаза, пылающие огнем, пристально смотрели на них.       — Вот знаешь, — размышлял Суйгецу вслух, зная, что нет смысла пытаться проскользнуть мимо грозного стража Подземного Мира. Ничто не ускользало от внимания Цербера, — нормальные люди держат милых домашних животных… кошек. Птиц. Хомяков. Кроликов. Но Саске?.. Неееет, он просто обязан владеть своим собственным слюнявым, паршивым, отталкивающим, демоническим, трехглавым чудовищем.       Сакура едва слушала. Собака – Цербер – была пугающей и явно смертельно опасной, но в то же время великолепной на вид… в каком-то болезненном смысле слова, когда знаешь, что тебя-можно-разорвать-на-куски-за-секунды. Зверь излучал неприкрытую опасность и смертельную силу и пристально смотрел на нее, как будто она была его следующей едой.       Она нервно заметила на земле разбросанные, раздавленные кости. Холодный воздух был едким от вони дикого животного и сырого камня. Затем Сакура услышала, как Суйгецу пробормотал:       — Ничего не поделаешь, Розочка. Единственный способ пробиться — это бежать. Цербер не может покинуть свой пост, но он сделает все, что в его силах, чтобы помешать тебе уйти. Наш лучший выбор — это разделиться. Я буду сдерживать его, насколько смогу; ты продолжай бежать, и когда доберешься до лестницы, продолжай идти... Не оглядывайся и не останавливайся – поняла?!       Сакура кивнула.       Головы зверя издали единый, зловещий рык. С его хищных челюстей капала слюна. Тело Цербера напряглось, единственное предупреждение, которое они получили, прежде чем он бросился на них, рыча, звуки цепей лязгали и громовой лай громким эхом отдавался в воздухе.       — Сакура, УХОДИ! — Закричал Суйгецу.       Сакура бросилась вперед так быстро, как только могла.

***

       Карин медленно, осторожно открыла двери. Став свидетелем поспешного ухода Сакуры из дворца, она поторопилась найти Саске. Тот факт, что маленькой дряни удалось уйти, да еще так быстро, только подтверждал, что божество смерти сильно ранено. Ее сердце бешено забилось. Она надеялась, что еще не слишком поздно…       Ее мысли рассеялись, а алые глаза расширились, когда двери распахнулись, открывая великого Царя Подземного Мира, согнувшегося пополам на полу и корчащегося от боли. Вид Саске, обычно такого гордого, такого сдержанного и отчужденного, свернувшегося перед ней калачиком и беспомощно лежащего на земле, привел ее в замешательство сверх всякой меры. Карин не остановилась, чтобы поколебаться, инстинкт и беспокойство подталкивали ее вперед. Она немедленно бросилась к нему, задирая рукав, обнажая плоть тонкой, бледной руки, которая была испорчена старыми шрамами, оставшимися от некогда глубоких колотых ран, нанесенных зубами.       — Саске! — воскликнула она. — Я здесь! Я могу помочь!..       В ответ до ее ушей донесся леденящий кровь рык боли, смешанный с гневом, когда Саске вцепился в землю. Она опустилась на пол рядом с ним, протянула руку, чтобы помочь ему сесть, только для того, чтобы в шоке заметить кровь, которая сочилась из уголка его рта, холодный пот на коже, темные круги под глазами. Она мысленно потянулась и почувствовала его внутреннюю сеть чакр. Он всегда был нестабильным и наполненным грубой силой, темной, смертельно угрожающей аурой, но в тот момент это было совсем не похоже на то, к чему она привыкла, и вызывало совершенно иную дрожь по спине — не ту, что обычно она испытывала, когда оказывалась рядом с ним.        Это было хаотично, испорчено, отравлено. Она почувствовала его невыносимый дискомфорт, и на мгновение у нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он кашляет кровью. Она сглотнула, когда он протянул руку и слепо вцепился в ее запястье, как будто ища любую форму облегчения и спасения от страданий, сжимая так сильно, что Карин почувствовала, что этой железной хваткой может оторвать ей кисть.       Чувство вины захлестнуло нимфу. Она и не подозревала, что яд может быть таким разрушающим…       «Не думай об этом сейчас, дура! — Она осуждала себя. — Саске нуждается в твоей помощи. Теперь у тебя есть шанс показать ему, насколько ты ценная, заставить его наконец увидеть тебя…».       Волнение и предвкушение наполнили ее, когда она протянула ему руку. У нее был особый дар... дар исцеления. Существовало очень мало того, что ее чакра не могла восстановить.       — Укуси меня, Саске! — настаивала она. — Моя чакра может помочь бороться с ядом!       Но с еще одной волной боли Бог Смерти отвернулся от нее. Пульс Карин ускорился. У нее не было другого выбора, кроме как заставить его питаться ее энергией! Стиснув зубы, она дернула его за растрепанные волосы… такие мягкие, рассеянно подумала она про себя, прежде чем выставить руку прямо перед его ртом и прижаться своей кожей к его губам, соблазняя его впиться зубами в ее плоть.       — Гаргхх!.. — Саске издал еще одно восклицание боли и еще раз дернул головой, как будто хотел отвернуться.       Карин, раздраженная и нетерпеливая, снова прижала его голову к своей руке, ожидая сопротивления, но только для того, чтобы ахнуть, когда его зубы резко погрузились в ее руку. Она была совершенно не готова к интенсивности реакции своего тела, когда ее чакра немедленно вспыхнула, непреодолимо притягиваясь к его ауре, как мотылек к пламени.       Она хрипло застонала, пока он жадно высасывал из нее жизненную силу, ее энергия хлынула в его вены, сливаясь с ядом, бушующим в его крови. Саске инстинктивно укусил сильнее, когда битва между ядом и исцеляющей жизненной силой Карин вспыхнула внутри него. Все его тело, казалось, было подожжено, как будто его бросили в самые глубины ада, которым он управлял. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем, наконец, наконец мучения от сильнодействующего яда уменьшились достаточно, чтобы комната перестала яростно кружиться, а его голова прояснилась, позволяя осознать тот факт, что он все еще черпал чакру из запаса Карин. Ее пальцы впились в его кожу головы, и он мог слышать ее учащенное дыхание в сочетании с почти эротическими стонами, срывающимися с ее губ.       Но первая связная мысль, сформировавшаяся в его голове, была совершенно не связана с ней.       Сакура.        Он зарычал от ярости, выпрямляясь, и потянулся, чтобы крепче схватить Карин за руку, продолжая питаться, не обращая внимания на то, сколько он жадно поглощал. У него не было времени на полное исцеление, но он знал, что ему нужно как можно больше, чтобы сдерживать яд достаточно долго, чтобы позаботиться о предателях, которые совершили измену против него.       Комната начала опасно наклоняться, когда у Карин закружилась голова, удовольствие от прикосновения губ Саске к ее коже быстро уменьшилось до чувства тошноты, поскольку правитель Подземного Мира начал заимствовать слишком много чакры. Она попыталась отдернуть руку, но его хватка не ослабевала, и он просто продолжал брать, брать и брать…        — Са-Сас... — она с трудом подбирала слова. Как раз в тот момент, когда ее зрение начало тревожно затуманиваться, Саске, наконец, отстранился, убирая ее руку от своего рта, выплевывая остатки ее крови на землю, когда он сел, и в его венах зажегся совсем другой огонь. Это была дикая и неподдельная ярость.       Бог Смерти поднялся на ноги, когда стонущая Карин согнулась пополам, сильно ослабев. Он не обращал на ее борьбу никакого внимания, уставившись вперед. Его ониксовые радужки налились алым, когда он телепатически связался с подданными. Отдаленный ответ, который он получил от Эриний, заставил его немедленно исчезнуть. Он не мог терять ни секунды.       Суйгецу преуспел в использовании своего дара океанов, чтобы сдерживать разъяренного Цербера.       Сакура почти достигла поверхности.

***

      Сакура тяжело дышала, ее ноги были на грани того, чтобы подкоситься. Но, как и велел Суйгецу, она не оглядывалась назад. Даже когда ужасающее рычание и лай Цербера звучали слишком тревожно близко, даже когда земля сотрясалась от тяжелого падения могучих лап монстра, даже когда крики Суйгецу резонировали в воздухе, и даже когда камни, обломки и хлещущие капли призванной воды посыпались на нее из схватки, разворачивающейся за спиной между божеством и адским псом, она продолжала продвигаться вперед сквозь быстро редеющий туман. Она знала, что остановка, чтобы проверить Суйгецу, обойдется дорого – у них не было ни минуты свободной; она должна была в полной мере воспользоваться тем, что он отвлек зверя, чтобы позволить ей идти дальше.       Наконец, огромная пещера перед ней стала сужаться, переходя в поднимающийся, увитый виноградными лозами туннель. Сакура увидела истертые временем каменные ступени, о которых ей рассказывал Суйгецу, и остановилась лишь на мгновение, чтобы набрать воздуха в легкие, прежде чем побежать вверх по склону. Казалось, это продолжалось вечно и было настоящей пыткой для ее кричащих ног. Она шла вперед и вперед, чуть не рыдая от изнеможения; мысли о матери и друзьях заполняли ее разум, адреналин подпитывал ее двигаться дальше – и тогда, наконец, она увидела это впереди.       Свет.       Ее ноги забыли об агонии и, казалось, пролетели остаток пути вверх, пока она не достигла занавеса из виноградных лоз. Она протиснулась сквозь него и, спотыкаясь, вышла, чтобы найти…       Поверхность. Она сделала это!       Прерывистое рыдание слетело с ее губ, когда она с облегчением рухнула на землю. Ее окружал густой лес, полный голых высоких деревьев. Земля была усеяна старыми, высохшими, сморщенными листьями и ветками. На бесплодной почве виднелись лишь редкие участки мшистой травы. Долгое мгновение Сакура оставалась на земле, прижавшись левой щекой к грязи, ее пальцы цеплялись за сморщенные листья, вдыхая естественный аромат сухой земли. Каким-то образом она находила в этом большое утешение, и ее измученное тело будто черпало энергию и комфорт из земли, а потому не желало двигаться. Но она заставила себя сесть; слезы покатились по ее щекам, когда она почувствовала прохладный ветер на своей коже. Она подняла лицо к небу и издала короткий, хриплый смех восторга. Солнце выглядывало из-за прерывистых серых облаков, слабо просачиваясь сквозь просветы между деревьями высоко над ней.       Суйгецу ворвался в туннель через минуту, тяжело дыша, с торжествующей ухмылкой на лице. Он выглядел неважно, его серебристые волосы растрепались, лицо было испачкано пятнами грязи и кровавыми царапинами, но в остальном он был полон восторга от победы.       — Круто! Вот как это делается! У меня уже давно не было такой хорошей тренировки, как эта! — Затем он посмотрел вниз, туда, где Сакура все еще лежала на земле. — Ты там в порядке?       Сакуре удалось кивнуть, вытирая слезы. Затем она использовала Кусанаги, чтобы встать на дрожащие ноги, и посмотрела на него.       — Спасибо, — искренне сказала она.       Суйгецу отмахнулся от ее благодарности.       — Ай, пустяки. Мы оба победители. Ты снова увидишь свою мать и друзей. Я возвращаю их доверие, снова получаю место в Совете и то, что мне было обещано.       — Место в Совете? — Сакура выглядела ошеломленной.       — Хех. Скоро ты узнаешь, что это такое. Твоя мать должна признаться во всем прямо сейчас!       — Что тебе было обещано? — Спросила Сакура.       Суйгецу широко улыбнулся.       — Меч.       — Меч? — Удивленно повторила Сакура. Так вот почему Суйгецу затеял все это — ради клинка? — Ты сделал все это ради меча?       — Это не просто какой-то меч… это то, за чем я охотился всю жизнь, последнее украшение, которое нужно добавить в мою коллекцию! — Он вызвал с земли водоворот воды и запрыгнул на него. — Все, давай двигаться!       — Ты сейчас отведешь меня к моей матери? — Спросила Сакура, приближаясь к нему.       — Конечно… — Суйгецу наклонил к ней голову, оскалив зубы. — Сразу после того, как мы заглянем в мое царство, и я удостоверюсь, что она и другие доставят товар.       Сакура резко остановилась.       — Подожди. Что? — Он собирался отвезти ее к себе прямо сейчас?       — У нас была сделка, — весело сказал бог океана. — Они передают меч… Я передаю тебя в их руки. Именно в таком порядке. Тебе не нужно беспокоиться, Розочка… твоя мать — женщина слова, верно?       Сакура пристально посмотрела на него, внезапно насторожившись.       — А если она не отдаст меч прямо сейчас? — спросила она.       Суйгецу пожал плечами, и хитрая ухмылка украсила его губы.       — Тогда, я думаю, я не отдам тебя, пока она этого не сделает.       Ее терпение лопнуло. Сакура вспыхнула. Она была сыта по горло... Сыта по горло тем, что была пешкой в какой-то игре, в которой не хотела участвовать, сыта по горло тем, что ее водили в места обитания божеств по их прихоти. Она прошла через ад, почти в буквальном смысле, чтобы выбраться на поверхность, только для того, чтобы быть доставленной в пункт назначения, на который она сначала не соглашалась? С нее было ДОСТАТОЧНО!       — Черта с два! — взорвалась она на него. — Это было не то, что ты говорил мне раньше! Ты сказал, что отведешь меня прямо домой!       — Мы никуда до этого не выходили. И я отвезу тебя домой.… сразу после того, как они выполнят свою часть сделки. Кроме того, из-за чего ты так злишься? Я мог бы и не говорить тебе… мог бы просто похитить тебя там, но, эй, это скорее стиль другого мудака, чем мой. А теперь кончай драму и прыгай, у нас нет времени, чтобы тратить его впустую...       — Если ты думаешь, что меня можно использовать как инструмент для торга...       — Вот тебе и благодарность, — усмехнулся Суйгецу и протянул ей ладонь. — Думаю, нам придется сделать это более сложным способом.       Сакура была в ужасе, когда пузырь воды поднялся вокруг нее, заключая ее внутрь. Она попыталась надавить на него, но тот не поддавался.       «Ты, должно быть, шутишь, — бушевал ее внутренний голос. — Этого НЕ МОЖЕТ быть — тебя похищают в подводный дворец? Ты должна была чертовски хорошо догадываться, что у него есть козыри в рукаве; в конце концов, ты знаешь о нем меньше, чем о Саске!»       — Суйгецу! — сердито воскликнула она. —Ты… ты лжец!       — Ложь и утаивание информации — это не совсем одно и то же … — Суйгецу съязвил, когда пузырь начал вращаться вокруг Сакуры, и она почувствовала, что поднимается с земли. Она закричала в тревоге и отчаянии, ударила Кусанаги по пузырю, но вытесненная вода просто вернулась на место.       — Нет! — закричала она. — Отпусти меня! Ты сказал, что доставишь меня прямо домой!       — Я сдержу свое слово и доставлю тебя домой… сразу после того, как я получу меч, который был мне обещан.       Сакура посмотрела вниз и увидела, что пузырь начал подниматься с земли. Прежде чем она смогла снова возразить, она почувствовала нечто странное, пронесшееся вдоль ее правой руки, как ледяной поток.       Она резко втянула воздух. Ее глаза расширились, сердце подскочило к горлу, когда Кусанаги внезапно засветился сине-белым светом, прежде чем разрядить электричество, которое неровно потекло наружу. Она попыталась отбросить меч, но тот, казалось, приклеился к коже. Она услышала, как Суйгецу выругался, вынужденный вылить воду из страха, что ее убьет током. Пузырь лопнул, и Сакура упала обратно на мокрую землю, приземлившись на колени. Она подняла голову и снова встала, ее взгляд отчаянно метался.       Саске выскользнул из туннеля, как молчаливый, смертельно опасный охотник, опустив глаза.       — Ну, восхитительно, — пробормотал Суйгецу, бросив свирепый взгляд на Сакуру. Мысленно он сделал ей выговор: ‘Спасибо, что потратила достаточно времени, чтобы позволить ему догнать нас, глупая сука!’       ‘Ты солгал мне! Если моя мать не отдаст твой дурацкий меч первой, ты тоже будешь держать меня в плену, и это ничем не отличается от того, что было там!’       ‘Ну, все, что ей нужно сделать, это выполнить свою часть уговора!' — огрызнулся Суйгецу. — ‘Она сказала, что может достать его… тебе просто нужно надеяться, что она нашла его за то время, пока ты была взаперти в Подземном Мире!’       Их телепатическая связь резко оборвалась, когда Саске внезапно поднял левую ладонь, растопырив пальцы. Сакура почувствовала сильный рывок за правую руку, а затем Кусанаги вылетел из ее хватки, вернувшись в руку своего хозяина.       Затем ресницы Саске взлетели вверх, и его пристальный взгляд остановился на Суйгецу: алый, полный ненависти и таких злых намерений, что Сакура поняла, что у них обоих серьезные проблемы. Она почувствовала сильный укол необъяснимого раскаяния, глядя на него: остатки засохшей крови запеклись в уголках его рта, глаза налились кровью, темные тени портили бледную кожу под ними. Она удивилась, как ему удалось столь быстро прийти в себя, чтобы снова стоять на ногах.       — Так ты наверстал упущенное, да? — Суйгецу наблюдал, отражая ее мысли. — Либо этот яд был не так эффективен, как предполагалось… либо эта сумасшедшая сука одолжила тебе достаточно своей чакры, чтобы на некоторое время нивелировать его.       Сакура моргнула. Он имел в виду Карин?       Саске не ответил. Он начал медленно ходить по кругу, волоча за собой по земле потрескивающий наконечник Кусанаги, не отрывая глаз от Суйгецу, и ни разу не взглянув в сторону Сакуры или не признав ее присутствия.       — Да, я знаю, что я прав. — Суйгецу ухмыльнулся. — Но это не имеет значения. Ты действительно хочешь драться, когда не готов на все сто процентов?       Тем не менее, Саске не ответил.       — Ты знаешь, что должен отпустить нас сейчас, — продолжал Суйгецу. — Так какой смысл сражаться? Все будут знать, что ты сделал, даже если тебе каким-то образом удастся...       У него не было возможности закончить предложение. Во вспышке движения, которое оказалось потрясающе быстрым для того, кто предположительно был едва ли не при смерти, Саске кинулся на Суйгецу, вызвав визжащий электрический ток, который разлетелся по широкому радиусу в сторону Царя Океанов.       — Ха-ха! — Суйгецу ухмыльнулся, наслаждаясь шансом на еще одну дуэль и решив преподать Саске урок раз и навсегда. —Тогда будь по-твоему, ты, высокомерный ублюдок! Я надеру тебе задницу! — воскликнул он и парировал удар, растворившись в луже воды и исчезнув из поля зрения.       Сакура стояла, как приклеенная к месту, зачарованно наблюдая, как два древних бога сражались. Теперь, когда они были на более нейтральной территории, и оба находились не в полной силе из-за истощения чакры и отравления соответственно, не было четкого понимания, кто будет победителем. Суйгецу вновь появился позади Саске в потоке жидкости и направил рубящий удар в голову правителя Подземного Мира здоровенным клинком. Саске низко пригнулся, затем ушел в сторону от следующего удара Суйгецу и нанес удар ногой в среднюю часть тела божества океана — и его нога прорвалась сквозь воду, которой растекся Суйгецу. Суйгецу нанес ответный удар, вызвав воронку яростно вращающейся воды, которая отбросила Саске назад, а затем вызвал ростки воды из земли, преследующие Саске и отслеживающие его движения.       Саске с силой подбросил Кусанаги высоко в воздух, так что его лезвие глубоко вошло в ствол дерева. Метнувшись вверх, он оказался рядом с катаной, и теперь уклонялся от водяных циклонов внизу и рассматривал Суйгецу сверху, как ястреб, готовый наброситься на свою добычу.       Суйгецу поднял глаза и насмехался над ним.       — Ты сильно облажался, Саске! — он воззвал к богу смерти, открытая враждебность горела в его ярких аметистовых глазах. — Очень плохо поступил. Не только со всеми нами, но и с Розочкой тоже, — он наклонил голову к явно расстроенной Сакуре, не отрывая взгляда от божества смерти даже на долю секунды. Он не упустил из виду, как сузились глаза Саске, услышав слишком знакомое ласкательное имя. Сверкнув насмешливой усмешкой, морской правитель добавил: — Все теперь не так, как ты планировал. Я имею в виду, ты серьезно веришь, что она захочет остаться в этой мрачной дыре после всего дерьма, которое ты натворил? Неужели ты действительно думал, что ей будет не наплевать на тебя и на ту адскую дыру, которую ты называешь своим царством? Ты действительно думал, — его губы скривились в презрительной, снисходительной усмешке, и он, казалось, закончил с подчеркнутой радостью, — что она когда-нибудь захочет такого бессердечного монстра, как ты?        Сакура открыла рот, чтобы заставить его замолчать. Он не помогал! Злить Саске не было умной идеей; он был достаточно взбешен и без дополнительного подстрекательства! Она чувствовала себя физически больной. Потому что все, что говорил Суйгецу, имело вес, было совершенно оправдано… Саске вел себя ужасно, не имея оправдания, и все же она не чувствовала удовлетворения, слыша это.        Глаза божества смерти, наконец, на мгновение остановились на Сакуре, и Сакура могла ощутить интенсивность его взгляда даже на большом расстоянии. Затем он поднял Кусанаги и сел на другое дерево, формируя быстрые ручные печати.       Глаза Суйгецу расширились. Он узнал эти печати. У Саске должно было быть немного больше чакры, чем он ожидал, чтобы подготовить что-то вроде кирина; взгляд его устремился к небу. Скоро должен был пойти дождь… что Суйгецу мог использовать в своих интересах — но он знал, что Саске мог использовать электрическую энергию с небес.       Вспышки призванных молний осветили облака, когда Саске поднял Кусанаги в воздух, как штормовую мачту, притягивая к себе все электрические заряды в воздухе. Тучи потемнели высоко над деревьями, зловеще грохоча, отвечая на его зов. Суйгецу отреагировал быстро, бросившись на дерево, на котором находился Саске, и без особых усилий разрубил ствол, в результате чего огромная ветвь упала на землю, и заставил Саске двигаться, замедляя формирование его атакующей техники. Он спустился к деревьям и полоснул Саске клинком. Сакура наблюдала, как они обмениваются ударами мечей — лязг металла о металл громким эхом отдавался над ней, —и сделала шаг назад, качая головой.       Возвращение в Подземный Мир с Саске не было возможно после ее предательства. Она также не могла уйти с Суйгецу. Перед ней оставался только один вариант, каким бы безнадежным он ни казался.        Она должна была бежать и надеяться, что их драка продлится достаточно долго, чтобы она смогла найти выход из леса и каким-то образом выйти на главную дорогу. Чтобы она смогла убежать от них обоих. Развернувшись, она понеслась так быстро, как только могла.        Высоко на деревьях Саске отразил атаку Суйгецу и молниеносно поднялся на более высокую позицию, его взгляд ненадолго оторвался от врага, чтобы отследить движения Сакуры, наблюдая, как она перемещается по лесной подстилке далеко внизу. Он проклинал жжение в своих венах. Яд все еще был в организме, высасывая энергию каждую минуту, и у него не было достаточно чакры в его распоряжении, чтобы вызвать более сильные техники, необходимые для легкого подчинения Суйгецу, такие как Сусано'о или Аматерасу. Вместо этого ему приходилось полагаться только на основные элементы, которыми он мог управлять.        Поднеся два пальца к губам, он направил бушующий огненный шар на божество океана, которое немедленно ответило водяными пулями, что снизило эффективность атаки Саске. Зная, что его лучший выбор — использовать молнию, чтобы свести на нет преимущество Суйгецу в воде, которое у него в противном случае появится, Саске переместился из зоны досягаемости Суйгецу еще раз. Даже ослабленный, он был самым быстрым божеством из них. Он поднял Кусанаги и зарядил его еще большим количеством молний с неба.        Суйгецу приземлился обратно на землю и быстро сформировал печати, заключив себя в пузырь с жидкостью, и вызвал разрушительный ураган воды, который устремился прямо к Саске. Божество смерти отомстило, наконец, выпустив свою технику, нанеся удар Кусанаги, выпустив кирина в ослепляющий поток опасно сфокусированной молнии. Он врезался в землю с музыкальным визгом, смертельно зарядив воду. Объединенная мощь обеих техник заставила огромные комья земли взлететь в воздух, а водяная воронка рассеялась и обрушилась на лесную подстилку.       Саске наблюдал за траекторией, по которой двигалась потрескивающая вода. Его кратковременная потеря внимания едва не стоила ему руки, когда Суйгецу с громким криком бросился на него, вонзая свой здоровенный меч в ствол дерева, на которое приземлился Саске. Зарычав от разочарования, Царь Подземного мира направил еще один электрический поток на Суйгецу и, наконец, зацепил, когда божество океана изо всех сил пыталось высвободить свой меч.       — Гх! — Суйгецу закашлялся от боли, когда молния пронзила его тело электрическим током. Превращение в форму воды усугубило бы ущерб, поэтому он сильно стиснул зубы и выдержал ледяные, обжигающие волны электричества, которые пронзали его болезненными, острыми всплесками. Саске использовал это в свою пользу и нанес сильный удар ногой в среднюю часть тела Суйгецу, сбив божество с ног и отправив его обратно на лесную подстилку внизу. Драгоценные секунды, которые ему удалось выиграть, Саске использовал, чтобы немедленно исчезнуть из поля зрения.       Внезапно чья-то рука сжала ее левую руку — нерушимой, стальной хваткой. Одним рывком Сакуру с силой дернули назад. Она споткнулась о виноградную лозу и потеряла равновесие, ее взгляд поднялся как раз вовремя, чтобы столкнуться с пылающим алым. Сердце хаотично колотилось, и его биение было таким же беспорядочным, как и множество панических мыслей, которые проносились в ее голове. Прежде чем она смогла даже попытаться прийти в себя, она почувствовала, как другая рука обхватила ее за талию, ее ноги оторвались от земли, и следующее, что она осознала, это то, что ее спина грубо ударилась о ствол дерева. Воздух выбило из легких, и перед глазами на мгновение поплыли звезды.       Когда туман рассеялся, она встретила злобный взгляд прищуренных глаз Саске. Сакура почувствовала холодный поцелуй стали на горле, когда он враждебно прижал острое лезвие к ее нежной плоти.       Одно легкое движение, и Сакура знала, что меч перережет ее яремную вену с легкостью раскаленного ножа, разрезающего масло.       Бессердечия, которое Сакура увидела в этих поразительных, налитых кровью глазах, было достаточно, чтобы превратить ее кровь в лед. Это, наконец, заставило осознать реальность ее ситуации, то, что неизбежно произойдет с ней, когда Саске, наконец, беспрепятственно доберется до нее.       «Но он только что спас меня, — ошеломленно подумала она. — Он оторвал меня от земли, подальше от воды. Почему?».       Почему-то его неожиданный жест помощи был даже более пугающим, чем его гнев.       — Почему? — Голос Сакуры неуверенно дрожал, заставляя лезвие слегка сильнее прижиматься к ее коже, когда она говорила. — Почему ты мне помогаешь?! — сердито воскликнула она. – После всего, что я сделала!..       Она захлебнулась словами, воздух покинул ее легкие. Свежие слезы затуманили зрение, когда она продолжала смотреть ему в глаза. Он был не просто в ярости, внезапно осознала она.       Он был измучен. Дезориентированный от яда, который, как она могла ясно видеть, все еще разрушал его кровь. Он боролся за то, чтобы оставаться сосредоточенным.       Он был ранен.       — Саске… — начала она хрипло.       — Заткнись, — вскипело божество смерти; его тон обозначил истинную степень его скрытого гнева, и Сакура задалась вопросом, почему он беспокоился о том, чтобы доставить ее в безопасное место, когда все в его выражении лица и голосе говорило о том, что он собирался разорвать ее прямо здесь и сейчас. — Ты…       Свистящий звук рассекающего воздух лезвия заставил Бога Смерти напрячься и отказаться от того, что он собирался сказать. Раздраженно зашипев, он оттолкнул Сакуру в сторону, за несколько секунд до того, как ствол, к которому ее отбросило, раскололо пугающе широким мечом. Саске отскочил назад, его глаза мимолетно остановились на Сакуре, которой удалось благополучно приземлиться на нижнюю ветку, прежде чем холодно повернуться к божеству, которое осмелилось вмешаться.       Суйгецу, который снова догнал их, сверкнул озорной улыбкой и поднял свой меч обратно на правое плечо, приземлившись перед Сакурой.       — Я знаю, говорят, что женщины любят грубость, но ты просто перегибаешь палку, не так ли? — он усмехнулся. — Я не думаю, что Розочка ценит то, как ты с ней обращаешься.       Испепеляющий взгляд Саске был полон такого презрения и злобы, что Сакура была уверена, что любой смертный мужчина на месте превратился бы в пыль. Суйгецу, однако, выглядел невозмутимым. Как будто он наслаждался каждой секундой, проведенной в провокациях для правителя Подземного Мира.       — Прочь, — холодно произнес Саске, спрыгивая вниз, чтобы присоединиться к ним на той же ветке.       Суйгецу тяжело вздохнул в ответ и закатил глаза.       — Все еще отдаешь мне приказы, как будто ты главный? На случай, если ты не заметил, мы больше не в твоем мрачном маленьком районе, и ты ни за что не выиграешь. Так что сдавайся, Саске. Благодаря естественному порядку вещей нам не позволено убивать друг друга, что довольно прискорбно, но мы, очевидно, не можем сражаться здесь вечно. Так что отойди к чертовой матери. Я ухожу, и девушка уходит со мной.       Пронзительный взгляд снова переместился на нее. Выражение лица Саске снова стало непроницаемым, но исходящая от него аура была убийственной.       Им не разрешалось убивать друг друга? По мнению Сакуры, Саске не выглядел так, будто собирался соблюдать какие-либо правила, гарантирующие сохранение природного баланса.       — Ты не имеешь права держать живого человека в своем мире, и ты это знаешь! Тебе придется ответить за все дерьмо, которое ты натворил, — издевался Суйгецу. — Так что просто посмотри правде в глаза. Ты проиграл. Как только все узнают, что ты натворил, ты труп. Без каламбура — дерьмо!       Сакура ахнула, когда без предупреждения Саске грациозно бросился вперед, Кусанаги заскрежетал, щелкая кольцами молний. Она наблюдала, охваченная каким-то извращенным очарованием, как боги снова сражались, двигаясь размытыми движениями, которые внезапно стали слишком быстрыми, чтобы ее глаза могли за ними угнаться. Затем разум закричал ей, что она впустую тратит драгоценное время. Суйгецу снова отвлек Саске, что означало, что ей нужно было установить между ними такое большое расстояние, какое было физически возможно.       Она посмотрела вниз и обнаружила, что электрический ток воды исчез, нейтрализованный землей. У нее не было времени слезть вниз, и в отчаянии она перепрыгнула приемлемое расстояние. Но ее спуск на влажную землю был крайне неуклюжим, и она больно подвернула лодыжку, когда приземлилась. Не обращая на это внимания, она продолжала ковылять вперед, бросая безумные взгляды назад, чтобы убедиться, что оба бога все еще заняты дракой. Воздух стал густым от тумана, и было почти невозможно четко просчитать маршрут. Она то и дело спотыкалась о невидимые ветви деревьев. Но она заставила себя идти вперед. Другого выхода не было.       Она начала верить, что преодолела хорошую дистанцию, когда что–то похожее на пульсирующую волну неистовой энергии внезапно больно ударило ее в спину, закручивая, швыряя ее тело вперед, как тряпичную куклу, невесомо подброшенную в воздух. Она тяжело приземлилась на землю, ударившись головой о камень, и раскаленная докрасна боль взорвалась за ее глазами, когда она почувствовала, как что-то глубоко вонзилось в ее правое бедро.       Крик вырвался из легких. Она лежала, в полубессознательном состоянии, безвольно на лесной подстилке, мир вращался вокруг нее, в голове пульсировала боль.       Саске приземлился на землю и отвернулся от неподвижного тела Сакуры, чтобы встретиться глазами с Суйгецу — в необузданной ярости.        Океанское божество удивленно моргнуло. К сожалению, Сакура пострадала от его предыдущей атаки – жестокого призыва жидкого дракона, которого ему удалось удерживать с помощью чакры очень недолго: времени хватило лишь для того, чтобы сокрушить Саске водой, — но действительно ли Саске это затронуло? Суйгецу сомневался в этом, хотя божество смерти, казалось, действительно было искренне раздражено.       «Как интересно», — подумал про себя Суйгецу. Затем, вопросительно наклонив голову к своему собрату-бессмертному, он задумчиво произнес:       — О, да ладно, не веди себя так, будто тебе действительно не насрать на ее благополучие после того, как она вонзила тебе нож в спину… — Саске продолжал свирепо смотреть на него, и Суйгецу равнодушно добавил: — Это твоя вина. Если бы ты просто позволил ей уйти со мной, ей не пришлось бы...       Он замолчал, когда залитый водой Саске вспышкой на огромной скорости шагнул к нему сзади и вонзил свой клинок в его левое плечо. Суйгецу выругался от боли и обратился водой прямо перед тем, как через него мог пройти угрожающий поток чидори.       Сакура застонала, и взгляд Саске инстинктивно переместился, чтобы проверить ее на долю секунды — это было все, что нужно Суйгецу, чтобы оказаться позади него и нанести удар по его средней части. Острый конец его меча вонзился в левый бок Саске, пробив плоть и глубоко ранив его. Саске зашипел, замахнулся на океанского бога, чтобы оттолкнуть его, и отступил, согнувшись, схватившись за раненый бок. Кровь испачкала его ладонь, капала на землю.        У него не было достаточно чакры для исцеления. Заимствованная чакра Карин исчезала и яд снова истощал его. Саске мог чувствовать, что запасы, которые он скопил, опасно истощаются. Они были нужны, чтобы остаться на ногах. И чтобы защититься от любого последнего удара, который, без сомнения, собирался нанести Суйгецу.        Черт, мысленно выругался Саске, кашляя кровью, в то время как Суйгецу, который явно чувствовал себя лучше с запасом чакры, торжествующе взвыл, радостно смеясь. Восторг от победы заставил его на мгновение проигнорировать рану, нанесенную Саске.       — Я думаю, это конец, ублюдок, — самодовольно усмехнулся он, отводя меч для завершающего удара. — День, когда я, наконец, поставил великого Учиха Саске на место… — Он бросился вперед, его аметистовые глаза горели. — С тобой ПОКОНЧЕНО!       Саске напрягся и начал поднимать меч, даже зная, что ему не хватает сил, чтобы блокировать удар, — и тут между ними вспыхнул ослепительный свет, такой яркий, что они оба были вынуждены прикрыть глаза. Он услышал громкий, удивленный крик Суйгецу, сопровождаемый сердитыми ругательствами, которые, казалось, становились все дальше и дальше.       — Что за?!.. Нет! Черт возьми! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! НЕТ... АРРРРРРР!       Затем тишина заполнила воздух, прерываемая только тяжелыми, хриплыми вдохами, вырывающимися из тяжело вздымающихся легких Саске.       Бог Мертвых упал на колени на землю, вцепившись в Кусанаги в попытке удержаться на ногах. Он поднял глаза, почувствовал, как тепло стекает по его лицу, моргнул сквозь кровь, о которой он даже не подозревал.       Шаринган исчез, когда последние остатки чакры покинули его перенапряженное, опустошенное ядом тело. Его зрение затуманилось, и он попытался подняться на ноги, чтобы добраться до Сакуры... Только для того, чтобы беспомощно рухнуть вперед на влажную землю. Тошнота и истощение неохотно затягивали его в бессознательное состояние.       Как раз перед тем, как потерять сознание, он услышал знакомое неодобрительное кудахтанье, за которым последовала теплая ладонь, прижатая к его лбу.       — Боги... В каком вы, молодые, состоянии. — Затем сухое, ироничное хихиканье. — Я не думаю, что это именно то, что он имел в виду, когда хотел, чтобы вы оба снова нашли друг друга... Он?.. Сонно подумал Саске. Кто... что... она... имеет в виду?..       Но даже когда он попытался зацепиться за эту мысль, она ускользнула от него, как песок, просачивающийся сквозь пальцы, и мир исчез, превратившись в ничто и черноту.

***

      Потрескивающий звук горящего огня был тем, что, наконец, вывело Сакуру из ее бессознательного состояния. Медленно она начала приходить в себя, сонно моргая, поначалу не в силах ничего разглядеть за дымкой золотого света костра и танцующих теней. Она почувствовала приятное тепло на теле: его источником, как удалось нащупать ищущими пальцами, было что-то вроде мехового одеяла. А еще до ее носа донесся пьянящий запах заваривающихся трав.       — Наконец-то ты просыпаешься, — тихо заметил знакомый голос.       Она сглотнула, в горле у нее пересохло, и снова в изнеможении закрыла глаза. Чья-то рука мягко приподняла ее затылок, поддерживая достаточно, чтобы поднести к губам глубокую деревянную ложку с прохладной водой. Сакура жадно пила и изо всех сил старалась оставаться в сознании, когда ее осторожно опустили обратно.       — Что… что... — она попыталась заговорить, но с большим трудом. Все ее тело казалось мертвым грузом, и даже думать, казалось, было трудно.       — Не перенапрягайся, – посоветовал женский голос. — Тебе потребовалось много лечения, и твоему телу нужен отдых.       Сакура сонно моргнула, когда потолок наконец обрел четкость. Узнавание медленно просачивалось в ее сознание. Она была в хижине Чиё.       Она была жива ... и, очевидно, исцелилась, но вернулась в то самое место, из которого пыталась сбежать, — в Подземный мир.       Затем паническая мысль взорвалась в ее голове, прогоняя часть сонливости.       Саске!       Она попыталась пошевелиться, сесть, чтобы понять, что произошло. Но ее тело не позволяло ей этого.       — Я сказала, не дергайся, дитя, — предупредила Чиё.       Сакура сглотнула. Единственное движение, на которое она смогла собраться с силами, – это слегка повернуть голову вправо — только для того, чтобы напрячься от того, что она увидела.       Саске лежал на спине рядом с ней на меховом ковре, под тем же тяжелым одеялом. Его лоб был перевязан бинтами, и он был без сознания — очевидно, все еще без сознания.       Сакура в замешательстве уставилась на его профиль. Неужели он тоже в конце концов потерял сознание? Она помнила, как ударилась головой и больше ничего после этого. Но как они оказались в хижине Чиё? Где был Суйгецу? Что же произошло?       — Действительно, странно, — размышляла Чиё, — что мы часто находимся в состоянии самой жестокой войны с теми, кого должны держать поближе к себе.       Сакура не поняла, что она имела в виду. Единственное, о чем она могла думать, это о том, что Саске наверняка убьет ее, когда проснется.       Заметив беспокойство Сакуры, Чиё мудро прохрипела:       — Тебе не нужно бояться, маленький цветочек. Возможно, все не так ужасно, как тебе кажется. А теперь отдыхай.       Последнее слово, казалось, приказало ее вялому телу вернуться в тиски сна, потому что веки Сакуры внезапно стали невероятно тяжелыми, не позволяя держать глаза открытыми.       — Однажды вы оба познаете себя настоящих… — Слова донеслись до ее ушей, такие тихие, что Сакура не была уверена, были ли они реальными или плодом ее затуманенного разума.       "В конце концов, все именно так, как он и предвидел..."       Глаза Сакуры закрылись, и мир снова погрузился в теплую дремоту.       Когда она в следующий раз пришла в себя, Сакура сразу и остро осознала, что она больше не в уютной хижине Чиё. Она моргнула, глядя на замысловатый навес над ней; ее разум стал яснее, а тело отдохнувшим.       "Это не моя комната", — с тревогой поняла она и села, слишком быстро, заставив все вокруг на мгновение закружиться. Ее подозрения подтвердились, когда ее широко раскрытые глаза остановились на человеке, лежащем на роскошных шелковых простынях рядом с ней.       Сакура сглотнула. Она вернулась во дворец Саске. В королевские покои. В его постель.       Бог смерти все еще был без сознания. Она заметила, что он был без рубашки, и по повязке на его торсе Сакура предположила, что он был тяжело ранен в какой-то момент после того, как она потеряла сознание на поверхности.       Ее пульс начал учащаться. В момент безумного беспокойства она подняла руки, вцепившись себе в волосы. Нет! Этого не могло быть на самом деле! Как они вернулись? Использовала ли Чиё свои силы, чтобы перенести их вместе? Или Саске проснулся после того, как Чиё вывела яд из его организма, и отнес ее обратно – только для того, чтобы снова потерять сознание рядом с ней?       Она уставилась на него, как будто пытаясь найти ключ к разгадке в звуке его глубокого, ровного, ровного дыхания, пытаясь собрать воедино то немногое, что она знала об этом неожиданном повороте событий.       Суйгецу явно исчез. Как и почему, она не могла сказать. Имела ли Чиё какое-то отношение к его исчезновению? А что насчет Саске? Был ли он в конечном итоге побежден божеством океана или одержал победу только для того, чтобы его разрушенный ядом организм полностью отказался от него?       «Имеет ли это значение? — прошептал голос в ее голове. — Это ничего не меняет. Теперь у тебя есть шанс выбраться отсюда, пока он еще спит».       Она начала инстинктивно двигаться – только для того, чтобы ее плечи опустились, когда реальность быстро обрушилась на нее.       "Я не могу", — удрученно признала она. Она не могла перебраться через реку, отбиться от Эриний и снова проскользнуть мимо Цербера. Выхода не было... если только она не позовет Чиё на помощь, но что-то подсказывало ей, что старая карга вряд ли ответит ей, если это она отправила их обоих сюда.       У нее не было другого выбора, кроме как дождаться, когда Саске проснется, и тогда встретиться с ним лицом к лицу.        Сакура подумала, что нет смысла бояться его реакции. Она знала, какой будет ее судьба. Она должна была принять это. По крайней мере, так она не проведет остаток своей жизни, беспокоясь о том, что он появится, чтобы отомстить за ее предательство. Она покачала головой и осторожно соскользнула с кровати. Теперь с этим ничего нельзя было поделать; что сделано, то сделано, и изменить это невозможно. Она выполнила план Суйгецу, и все пошло катастрофически не так.       Даже если бы она ушла с Царем океанов, то фактически оказалась бы пленницей в обители другого божества. Он солгал о том, что сначала отведет ее прямо домой – и это означало, что она не могла доверять ему, даже если он настаивал, что сдержит свое обещание. Он мог использовать ее как разменную монету, чтобы выдвинуть другие требования.       Она вышла из комнаты Саске и медленно направилась к конюшням. Пока она шла, она задавалась вопросом, могла ли она что-нибудь сделать по-другому. Но она перепробовала все. Всеми возможными способами она могла добраться домой, не предавая Саске. Ничего не сработало… и после того, как она узнала правду о зернах граната, ей просто захотелось выбраться как можно быстрее.       Теперь она не чувствовала ничего, кроме странной пустоты и оцепенения. Она устала бороться. Она просто хотела, чтобы все это поскорее закончилось.       Когда она приблизилась к конюшням, ее лицо просияло — она заметила небольшое утешение: Эос вернулась. Сакура подошла к ней, и лошадь сразу же вытянула голову, ища прикосновения своей хозяйки.       — Ну, — тихо сказала Сакура. — Держу пари, ты не ожидала снова увидеть меня так скоро, а?..        Из их отдельного загона фыркали кони Саске, из их ноздрей валил дым. Сакура отказывалась смотреть на них. Она задавалась вопросом, смогли ли они каким-то образом почувствовать, что она совершила предательство.       Погладив рукой голову Эос, она прислонилась лбом ко лбу лошади и тяжело вздохнула, закрыв глаза.       — Миледи? — До ее ушей донесся удивленный голос, и, обернувшись, она увидела, что Чизу, моргая, смотрит на нее. В руках она держала стопку сложенной одежды.       — Чизу, — поприветствовала Сакура.       — С вами все в порядке, госпожа? — Спросила Чизу, и беспокойство омрачило ее лоб. — Я не хочу совать нос не в свое дело, но вы уехали в такой ужасной спешке…       Внезапное желание во всем довериться этой женщине захлестнуло Сакуру. Ей нужен был кто–то, кто мог бы выслушать — понять. Но она подавила желание заговорить. Она не хотела втягивать Юме и Чизу в свои проблемы; и, кроме того, эти женщины были преданы Саске и служили ему. Он просто поручил им присматривать за ней во время ее пребывания здесь.       — Я в порядке, — Сакура выдавила слабую улыбку. — Как Юме?       Чизу заколебалась, но, почувствовав, что ее подопечная не желает больше говорить, согласилась сменить тему.       — С ней все в порядке, миледи. Она ухаживает за садами. А я как раз направлялась прямо к вам.       — Как я сюда вернулась? — Спросила Сакура, желая получить объяснение, и начала поглаживать гриву Эос, когда лошадь тихонько заржала, требуя внимания.       — Юме нашла вас с Господином спящими в покоях Господина, когда вошла туда, чтобы убрать покои, госпожа, — ответила Чизу.       — Но ты не знаешь, как мы туда попали? — Разочарованно настаивала Сакура.       Старшая из служанок покачала головой. Затем она протянула одежду, которую держала в руках.       — Ваша одежда, миледи.       Сакура в замешательстве посмотрела на кучу вещей.       — Моя одежда?.. — эхом повторила она, прежде чем осознала, что это была та самая одежда, в которой она пришла в Подземный мир так давно. Но почему Чизу отдает его ей именно сейчас?       — Господин приказал нам вернуть вам вашу одежду, — ответила Чизу, как будто прочитав невысказанный вопрос на ее лице.       Сакура была еще больше озадачена.       — Он это сделал? — она покачала головой. — Почему?       Именно тогда Чизу произнесла то, что повергло Сакуру в шок.       — Он приказал нам вернуть все ваше имущество, госпожа. Я полагаю, что Господин имел в виду, что вы покидаете нас и возвращаетесь на поверхность, но вы ушли в такой спешке, прежде чем я смогла доставить их вам.       Рука Сакуры упала с Эос. Она резко втянула воздух.       Саске. Саске приказал им вернуть ее вещи – потому что он намеревался сам вернуть ее на поверхность?       Она подавила волну тошноты. Было ли это какой-то жестокой уловкой? Но по лицу Чизу она видела, что женщина говорит серьезно.       Он бы освободил меня?..       Каким-то образом ее разум боролся с этой идеей. Это было последнее, чего она ожидала от него. Неужели он все это время планировал это? Она поднесла дрожащую руку ко рту. Слезы жгли ей глаза, но она не была уверена, были ли это слезы смятения, гнева, вины или всех трех вместе взятых.       Знал ли об этом Суйгецу? Потому что, если бы он… если он знал и все это время скрывал от нее правду и заставил ее следовать тому курсу действий, которого она могла бы вообще избежать…       Тогда это меняло все, что она знала об океанском божестве… и многое из того, во что ее заставили поверить, о явном бессердечии Бога Смерти.       — Мне очень жаль, миледи, — извинилась Чизу, неправильно истолковав ее встревоженное выражение лица. — Мне жаль, что это заняло у нас так много времени.       — Нет, — Сакуре удалось совладать с собой, принимая одежду. — Нет, тебе не за что извиняться. Я… — она посмотрела в сторону, обратно в направлении, которое вело к покоям Саске. Слезы отказывались сдерживаться ее быстрым морганием, и она знала, что должна покинуть Чизу, прежде чем превратится в пузырящееся месиво. Ее переполняли эмоции. Ей нужно было побыть наедине, чтобы переварить все, что произошло. — Мне очень жаль... Спасибо, что вернули мои вещи. Пожалуйста, извините меня.       С этими словами она поспешила прочь, оставив озадаченную Чизу смотреть ей вслед.       Вернувшись в свою комнату, Сакура поспешно переоделась и умылась, пытаясь взять себя в руки. Когда она взглянула в зеркало над краном, она на мгновение была поражена отражением, которое увидела с другой стороны: волосы, выпавшие из пучка, были спутанной массой пастельно-розового цвета, намного светлее, чем когда она впервые вошла в царство Саске. Ее кожа была бледнее… почему она раньше не обращала внимания на то, насколько бледной выглядит? В ее лице было что-то необычное. Оно выглядело таким обремененным. Таким невероятно уставшим и опечаленным. В груди у нее было тяжело от новообретенного знания о том, что Саске планировал вернуть ее на поверхность. Она должна была вернуться к нему. Она должна была узнать правду.       Набравшись храбрости, она направилась обратно в его покои, ее пульс учащался с каждым шагом. Сделав глубокий вдох, она легонько постучала в дверь и стала ждать. Не получив ответа, она подумала, спит ли он еще, и, осторожно открыв, снова вошла в великолепно обставленную, просторную комнату.       Ее взгляд упал прямо на кровать, и сердце забилось сильнее, когда она обнаружила, что та пуста. А потом она нашла его. Он стоял у камина, повернувшись к ней спиной, и набросил длинную свободную черную рубашку на забинтованный торс.       Долгое мгновение Сакура просто смотрела на него, бурный поток мыслей одновременно проносился в ее голове. Что она могла сказать? С чего лучше всего начать? Станет ли он вообще слушать?       Она покорно сказала себе, что бояться бесполезно. Она ничего не могла сделать, чтобы защитить себя, была ли она вооружена или нет. Однако это не остановило приступ нервозности, охвативший ее. Сделав глубокий вдох, она обратилась к нему — мягко, спокойно.       — Это правда?..       Она заметила, как напряглись его плечи, когда ее голос достиг его ушей. Она слегка покачала головой. Она так устала быть на взводе. Она не могла принять молчание за ответ. Ей нужно было знать.       — То, что Чизу сказала мне, что ты приказал вернуть мне мои вещи, потому что собирался отпустить меня. Это правда?       И снова она не получила ответа. Ее чувство беспокойства усиливалось с каждой секундой, и она попыталась снова:       — Саске?..       Единственным ответом был звук огня, мерно потрескивающего в великолепном камине.       Сакура боролась, чтобы сдержать свое разочарование. Конечно, она ожидала либо убийственной ярости, либо холодного безразличия. Все изменилось между ними в тот момент, когда она обманула его. Но нравилось это Саске или нет, в конце концов ему придется развернуться и встретиться с ней лицом к лицу.       — Скажи мне, — настаивала она, поскольку он оставался неподвижным и молчаливым. Ноги осторожно несли ее вперед, шаг за неуверенным шагом, как будто она приближалась к дикому, свирепому, смертоносному тигру, который был способен неожиданно наброситься в любой момент. — Я должна знать.       Он по-прежнему не реагировал. Она уставилась на него со смесью смятения и раздражения. О чем только он думал? Он вообще слушал ее? Что он надеялся получить или достичь, закрывшись от нее? Если он пытался заставить ее чувствовать себя виноватой, не выйдет. Сакура решительно сказала себе, что ничего этого никогда бы не случилось, если бы он эгоистично не похитил ее в тени своего царства с самого начала, если бы он не предложил ей пищу мертвых, прекрасно зная, что это значит, если она съест зерна.       Он принудил ее к этому и во многих отношениях получил то, что заслужил, хотя знание того, что он якобы был на грани ее добровольного освобождения, заставило ее разозлиться на Суйгецу за то, что он заставил ее пройти через конфликт и опасность измены.       Оглушительная тишина продолжалась – и терпение Сакуры наконец лопнуло. Она вдруг почувствовала себя безрассудной, разъяренной, хотела реакции – чего-нибудь, чего угодно — от стоического божества перед ней.       — Черт возьми… — начала она, ее голос дрожал от плохо сдерживаемых эмоций. Она не была похожа на него... Она не могла вести себя отстраненно и прятаться в раковину, хотя он заслуживал того же отношения, что и к ней. — Почему ты ничего не говоришь? Я знаю, ты злишься, но если ты думаешь, что расстроен, как насчет всего, что ты сделал со МНОЙ? — Сакура слышала, как ее голос неуклонно повышался, когда она продолжала разглагольствовать: — Ты дал мне гранат, ты знал, что он сделает, но тебе было все равно, ты все равно это сделал! Это всегда было связано с тобой!       Она была так поглощена потоком слов, срывающихся с ее губ, что не заметила, как его руки сжались в кулаки.       — А какой у меня был выбор? — бушевала она. — Какой выбор ты мне оставил? Мне не нужно оправдываться, это ты должен ответить за то, что ты сделал. Я здесь уже несколько месяцев, Саске, несколько месяцев, и ты ни разу не заикнулся о том, чтобы позволить мне вернуться. План Суйгецу был единственным выходом, который я видела, единственным шансом, который у меня был, и даже после всего, что ты сделал со мной, я не хотела проходить через это — пока не узнала правду о зернах, и я не могла больше терпеть обман, игры, планы, которые все остальные считают, что имеют право строить в отношении меня!       — Обман? — Его голос, наконец, прозвучал и прорезал воздух, как лезвие, холодное и острое – и все же в его тоне чувствовалось горькое недоверие, как будто он не мог до конца поверить в то, что слышал. Он не повернулся, чтобы посмотреть на нее, продолжая: — Ты говоришь мне об обмане?       — Ты мог бы сказать мне, что это то, что ты собирался сделать!       Затем он резко повернулся к ней лицом, быстро, как атакующая гремучая змея, и выплюнул в ответ:       — Какая разница? Что бы это изменило?       Его вопрос застал ее врасплох. Сакура безмолвно колебалась в поисках ответа, но, к своему ужасу, она ничего не могла сформулировать. Уголок гордых губ Саске приподнялся в усмешке, как будто ее молчание доказывало его точку зрения.       — Ну, Сакура? — он двинулся на нее, и Сакура боролась с желанием отступить, сбежать. Она знала, что должно было произойти. Она не будет пресмыкаться перед ним! По крайней мере, если он решит покончить с ее жизнью, она умрет с достоинством.       Подняв подбородок, когда он подошел, чтобы встать с ней лицом к лицу, она прямо встретила его обсидиановый взгляд и с дрожащей нижней губой прошептала:       — Ты не был жертвой во всем этом. Я не извиняюсь… ччччччччччч?!       У нее перехватило дыхание, когда его левая рука метнулась вперед быстрее, чем она успела моргнуть, и железной хваткой сомкнулась у нее на шее. Она смотрела, как его глаза налились кровью и стали алыми. Он был подобен захватывающей дух силе природы, бесспорно красивой, но в то же время разрушительной, неукротимой, безжалостной. Она заставила себя выдержать этот ужасный, завораживающий, пронизывающий взгляд, даже когда ее сердце хаотично забилось внутри нее.       Приближался конец. Суйгецу был неправ.       Саске собирался убить ее. Она могла видеть его ярость, и теперь буквально ничто не стояло между ней и смертью.       Но она все равно не стала бы умолять. Она безвольно опустила руки. Борьба ни к чему хорошему не приведет. Какой смысл было пытаться помешать ему раздавить ей трахею, когда он мог легко остановить ее дыхание одним взглядом?       — Не извиняешься, Сакура?.. — повторил он; его голос был пугающе пустым. — Ты знаешь судьбу тех, кто совершает предательство в моем царстве?       Когда она просто вызывающе посмотрела на него в ответ, он наклонил голову, его глаза угрожающе сузились.       — Может быть, — зловеще произнес он, — пришло время тебе узнать.       Прежде чем она успела понять, что он имел в виду, казалось, вокруг них пронесся сильный порыв ветра, и она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Саске телепортировал их из дворца. Когда мир прекратил свое яростное вращение, и они снова коснулись каменистой земли, Сакура увидела вокруг себя алое: душные клубы пламени и дыма. Саске все еще крепко держал ее за шею, так что она изо всех сил пыталась ясно видеть, но ей это было не нужно; потому что она чувствовала ответ на вопрос, где они были, в самых своих костях.       Саске привел ее в место, которое он скрывал от ее глаз все время ее пребывания в Подземном мире.       Он перенес ее в самое страшное место, известное смертным. В сам ад.       Ужасающие стоны, крики безумия и проклятий, непрекращающиеся рыдания, стенания и мольба доносились до ее ушей. Саске отпустил ее — только для того, чтобы позволить ей осмотреть местность с ужасающей ясностью.       Этого жуткого зрелища было достаточно, чтобы ноги Сакуры превратились в желе, и она чуть не упала на колени в полном отчаянии. Она, конечно, сделала бы это, если бы не хватка Саске, похожая на тиски, на ее затылке.       Они стояли на краю огромного, похожего на вулкан кратера, который питался потоками чистого расплавленного пламени, что ответвлялись от более крупной реки, которую она едва могла разглядеть — бурлящую через зияющую пропасть. Когда она посмотрела на бездонную адскую яму, она мельком увидела клетки, вмонтированные в скалу. Чьи-то руки отчаянно вцепились в прутья решетки. К камерам вела лестница, спиралью спускавшаяся вниз по яме и упиравшаяся в стену.        Сакура видела, как некоторые из них открывали темные сущности, вытаскивающие истеричные тела и бросающие их в бесконечную яму. Огонь – больше огня, чем она когда–либо видела — взметнулся вверх, как бушующий ад, и конец кратера исчез в вихре пламени и дыма.       Она услышала, как кто-то быстро втягивает воздух, и поняла, что это звук ее собственных легких, пытающихся сделать чистый вдох. Гейзеры, разбросанные по радиусу кратера, выпустили облака сернистого газа.       — Это, — прошипел голос Саске ей в правое ухо, когда он стоял позади нее и смотрел вниз на адскую яму, — Тартар. Место упокоения проклятых. Это наказание за государственную измену.       Это была самая ужасная вещь, которую Сакура когда-либо видела. Он подвел ее ближе к краю кратера, и Сакура издала сдавленный звук сопротивления, чувствуя, как он толкает ее; ноги в сандалиях скользили по камню, который был таким обжигающим, что она чувствовала это через подошвы. Она боялась. Не за жизнь. За душу. Ее тело погибнет, но что станет с ее душой? Он будет вечно корчиться в агонии в бесконечной глубине внизу.       Как она могла вынести такую ужасающую участь?       «Даже не смей! — Закричал на нее внутренний голос, когда бессмысленная истерика стала нарастать, а инстинкт самосохранения — требующий броситься к его ногам и хныкать о прощении — начал угрожать взять верх над ее чувствами. — НЕ СМЕЙ УМОЛЯТЬ!»       Она беззвучно рыдала. Слезы, к счастью, затуманили ее зрение, так что ей больше не нужно было с ужасающей ясностью смотреть на кошмарную сцену мучений и безнадежности перед ней.       Затем Саске развернул ее обратно лицом к себе.       — Теперь ты понимаешь, Сакура? — Потребовал он. — Теперь ты видишь , что это за мир… кто я такой? Какова цена измены?       Но вместо того, чтобы съежиться, Сакура собралась с духом, чтобы еще раз поднять подбородок. Она выдержала его алый взгляд и стояла на своем, даже когда ее внутренности задрожали, и удушающее чувство всеобъемлющей обреченности захлестнуло ее.       — Сделай это, — прошептала она. — Убей меня.       Она ожидала, что пальцы, сомкнувшиеся на ее горле, напрягутся. Вместо этого глаза Саске сузились, и он просто посмотрел на нее в ответ, как будто надеялся, что сила его взгляда сделает работу за него и прекратит ее существование.       Облизнув губы, которые пересохли и потрескались от невыносимой жары, она продолжила, зная, что было бы безрассудно, неразумно и совершенно безумно осмеливаться провоцировать его гнев еще больше, но рассудила, что у нее все равно нет надежды на спасение:       — Ты сделал это. Ты позволил всему этому случиться, удерживая меня здесь! Пугая меня! Не оставив мне выбора! Ты дал мне этот Плод… ты скрывал это от меня! Если бы ты просто сказал мне правду об этом вместо того, чтобы позволить мне съесть его в неведении, ничего из этого не случилось бы!       Он не велел ей замолчать. Саске смотрел на нее так, как она никогда раньше не видела, чтобы он смотрел на нее. Но она была так расстроена, что не могла этого прочесть и, отбросив всякую осторожность, решила противостоять. Однажды начав, она, казалось, не могла остановиться снова — как будто ее язык хотел напомнить ему обо всех ужасных вещах, которые он сделал с ней с тех пор, как украл ее, еще до того, как он вынес приговор. Она знала, что он уже вынес; что она виновна и заслуживает смерти за свое предательство Царя Мертвых.       — Ты делал мне больно! — выдавила она сквозь ужасные стоны и крики проклятых, которые рикошетом отдавались в ее ушах. — Ты причинил мне боль в тот день, когда похитил меня, и продолжил это делать дальше. Все не должно было быть так. Я попыталась найти другой способ. Я пыталась понять, почему ты это сделал, почему ты забрал меня. Думала, что, возможно, это было связано с тем, что произошло в прошлом во время войны между богами. Но когда стало ясно, что ты все это время планировал заманить меня в ловушку, я больше не могла оправдывать твои действия! Я была зла и напугана! Но... — ее голос дрожал от волнения. — Я так устала. Так устала бояться и все время оглядываться через плечо. Я... я не буду… Я больше не буду бояться! Так что, если ты собираешься убить меня, просто сделай это!       Она увидела, как что-то мимолетно промелькнуло в его светящихся радужках, но исчезло прежде, чем она смогла прочитать это. Возможно, это был испуганный взгляд — или, возможно, это было просто причудливое мышление со стороны Сакуры.       — Сделай это! — хрипло крикнула она. — Освободи нас обоих!       Бог смерти, казалось, боролся внутри, настолько активно, что Сакура могла видеть конфликт, бушующий на его лице, но затем он издал непонятный звук сквозь стиснутые зубы.       — Ты ненавидишь меня! — Воскликнула Сакура. — В этом месте ты ясно дал понять, как я закончу, так что просто сделай это!        Она замолчала со вздохом, когда Саске резко притянул ее ближе, его рука скользнула к ее затылку, когда он схватил ее за волосы, и прежде чем Сакура смогла даже осознать, что происходит, она почувствовала, как его губы врезались в ее губы с такой силой, что вызвали совершенно другой вид тепла, зигзагообразно пронесшегося по ней, сопровождаемого замерзанием льда и потрескиванием молний. Она моргнула, ее губы автоматически приоткрылись. Полностью удивленная и сбитая с толку как его неожиданным действием, так и тревожной реакцией своего тела. Но так же быстро, как поцеловал ее, бог смерти резко отстранился, оставив Сакуру ошеломленной; ее сердце бесконтрольно колотилось в груди.       — Ты, — прошипел он, удерживая ее достаточно близко, чтобы их лица оставались в нескольких дюймах друг от друга. Достаточно близко, чтобы она могла смотреть прямо в вращающиеся калейдоскопы в его глазах, — так раздражаешь.       Тревожное чувство дежавю охватило ее, когда она услышала эти слова.        Затем, без какого-либо подобия предупреждения, Саске грубо оттолкнул ее от себя, и потрясенный крик Сакуры застрял у нее в горле, когда она почувствовала, что падает. Паника взорвалась в ней, руки инстинктивно замахали, чтобы поймать что-нибудь, что угодно, чтобы спасти себя. Но ее пальцы не хватали ничего, кроме влажного воздуха, и ее сердце, казалось, выпрыгивало из горла. Она зажмурилась, ожидая агонии, невообразимой жгучей боли. Ожидая, что огонь поглотит ее.       Но этого так и не произошло. Вместо этого она увидела яркий отпечаток вращающегося Шарингана в своем сознании, а затем потеряла сознание, когда весь ее мир превратился в мрачную тень.