Сохранить себя

Вымучивала-вымучивала эту часть, пытаясь сдвинуть пейринг с мертвой точки... наконец вымучила! Ура! Еще и недавно мне сказали, что Эйприл не похожа на себя, что ввергло в ступор. Надеюсь, удалось соблюсти характеры =) Только ваши отзывы помогут мне понять, верно ли я двигаюсь, а следовательно - быстрее писать дальше! *** Эйприл задумчиво помешивала рис в кастрюле, рассеянно слушая шорохи и бормотание, доносившиеся из комнаты. Наверное, все же не стоило давать Шредеру химикаты. Но если не показать своего доверия, он закроется окончательно и вообще ничего не скажет... Девушка потрясла головой, качнув рыжими локонами. На что не пойдешь, чтобы помочь черепашкам. Журналистка лопаткой подцепила один из кусков мяса и перевернула. От зажаренной корочки исходил приятный аромат. "Шредер определенно знает толк в еде", - подумала девушка мимоходом. Положив лопатку, она устало потерла глаз. Подопечный совершенно сбил Эйприл ритм - бессонные ночи и дремота по утрам. Журналистка взяла отгул на три дня под предлогом болезни любимой тети - но Берн твердо сказал, что уволит Эйприл, если через три дня та не явится. А с таким распорядком и через месяц выйти на работу будет сложно, даже если Шредер просто исчезнет. Девушка вздрогнула от этой мысли - и сама себе удивилась. Неужели за пару дней она привыкла к постоянному присутствию злодея? Нет, не может того быть. Это все усталость и одиночество. Схватив ложку, Эйприл начала яростно помешивать рис. "Шредер? Одиночество? Да о чем ты вообще?! - мысленно ругала себя журналистка. - Он невыносим! Постоянно ругается, командует, все его не устраивает! Черепашки спасли ему жизнь - а он недоволен, что мало энергии передали! Скажите пожалуйста!" Чуть ли не швырнув ложку, Эйприл застыла посреди кухни, стиснув кулаки и тяжело дыша. Она уже привыкла к тому, что Шредер слаб и неопасен - и перестала воспринимать его возмущения всерьез. Такое отношение, помимо прочего, позволяло сглаживать конфликты и располагать самурая к себе. Но стоило об этом подумать, как в душе поднималась буря. И, пожалуй, сейчас только эта буря помогала Эйприл вспомнить: она приютила у себя врага. Врага, которому нельзя помогать ни в коем случае. Не дать ему умереть - само собой разумеется, никто не заслуживает смерти. Но помогать... А с другой стороны, как можно бросить того, кто так отчаянно нуждается в помощи? Плечи Эйприл бессильно опустились. В памяти снова всплыл непонимающий, полный ужаса взгляд Шредера, когда закончилось действие прошлого стимулятора. Наверное, он подумал, что снова умирает. Да и сама Эйприл боялась этого... Без нее ему не выжить, не справиться. Шредер нуждается в Эйприл так же, как новорожденный - в матери. И это приносило какое-то странное удовлетворение. Наконец-то они поменялись местами - вечная жертва и вечный пленитель. Пускай командует, пускай считает, что держит ситуацию в своих руках. Эйприл в любой момент может отказать в помощи, и теперь умолять будет вынужден уже он. Вот только журналистка не чувствовала себя способной на такой низкий шантаж. Пускай Шредер - злодей, пусть он легко выходит из себя, но сейчас японец так беспомощен, что оставить его... Нет, она не сможет. "Казнить нельзя помиловать". Впервые в жизни Эйприл не знала, где ставить запятую в этой фразе. Выложив угощение на тарелку, девушка задумчиво уставилась на получившееся блюдо. Чего-то не хватает... Отщипнув веточку петрушки и сполоснув под краном, Эйприл осторожно положила украшение на стейк. Вот, теперь другое дело. Журналистка удовлетворенно улыбнулась. Шредер по-прежнему сидел на ковре возле дивана, деловито помешивая палочкой в чашке. Чем-то он напоминал ребенка, играющего в песочнице; Эйприл невольно фыркнула от смеха. Японец поднял голову. - Дай мне шприц. - Голос звучал требовательно и почти угрожающе. Улыбка сошла у девушки с лица. Нет, нельзя забывать, кто Шредер такой. Сам он про это точно не забывает. Эйприл поставила тарелку на журнальный столик, за которым возился Шредер; воспользовавшись тем, что японец отвлекся на еду, девушка быстро выхватила чашку и отпрыгнула. Пальцы злодея схватили пустоту. - Эй! Отдай обратно! - Шредер рванулся за чашкой, чуть не опрокинув столик, - и тут же обмяк, морщась от боли в незаживших ребрах. Эйприл вздрогнула, но тут же постаралась взять себя в руки. - Сначала поешь, - как можно строже произнесла журналистка. Голос предательски подрагивал при виде болезненной гримасы японца. Шредер никогда не делал Эйприл по-настоящему больно; порой от железной хватки на руках оставались синяки, грубые веревки натирали кожу до ссадин, но и только. А сама она уже в который раз доводит самурая до того, что он не может пошевелиться от боли. Шредер крепко зажмурился, прижал кулак к маске. Брови Эйприл жалобно приподнялись. Она же хотела как лучше... - Прости, - мягко и приглушенно проговорила девушка. Японец не реагировал. Отставив чашку, Эйприл опустилась на колени рядом со Шредером и осторожно прикоснулась к болезненно напряженному плечу. - Прости, я не хотела... Вздрогнув, японец расслабил кулак; рука мягко упала. Шредер приоткрыл глаза, которые теперь не выражали ничего, кроме усталости. - Ты в порядке? - Эйприл провела ладонью по смуглой коже, пытаясь как-то успокоить подопечного. Самурай перевел взгляд на нее. Девушка сглотнула. - Отдай, - хрипло произнес Шредер; сдавленно вздохнул, стараясь не тревожить отломки. - По-хорошему. Шредер, которого Эйприл хорошо знала, стал бы кричать, требовать и отбирать стимулятор. Ему можно было бы нагрубить, а то и ударить, если не успокоится. Но сейчас... Все агрессивные порывы японца элементарно гасились болью, которая уже даже не злила, а выматывала. Что делать с таким Шредером, журналистка не знала. Эйприл медленно убрала руку. - Сначала поешь, - повторила она, стараясь говорить почти ласково, и подвинула тарелку ближе. Черные глаза опустились, уставившись на блюдо. Блики в них подрагивали. Журналистка прикусила губу. Сбившееся хриплое дыхание Шредера понемногу восстанавливалось, но глаза по-прежнему болезненно щурились. Помедлив, японец отодвинул маску, заставив Эйприл вздрогнуть. Губы самурая тоже кривились от боли. "Нужно дать ему какое-нибудь обезболивающее, - промелькнуло в голове Эйприл. - Я не могу на это смотреть!" - Поешь, - повторила журналистка, поднимаясь. Шредер проводил ее непонимающим взглядом, но пока молчал - видимо, избегая лишнего напряжения. Эйприл подошла к шкафу, порылась в аптечке, выбирая таблетки посильнее. Кто знает, поможет или нет? Но попробовать стоит... Закрыв шкаф, девушка вернулась к Шредеру. Тот сидел все так же неподвижно и медленно жевал, продолжая морщиться. Ну, понятно - наклонился к тарелке, двинул рукой и опять больно. А ведь не спровоцируй его журналистка - все было бы хорошо... Самурай недоуменно уставился на протянутые Эйприл таблетки. - Возьми, - проговорила девушка. - Это не придаст тебе сил, но уменьшит боль. Молчаливый взгляд изучал белые кругляшки на ладони Эйприл, словно пытаясь понять, из чего они сделаны; медленно и с явной осторожностью Шредер протянул руку и взял предложенное. - Да, вот так... молодец, - кивнула Эйприл, глядя, как подопечный осторожно кладет таблетки в рот. Спохватившись, девушка принесла воды и теперь в отчаянии смотрела на Шредера, не зная, как еще загладить свою оплошность. Справившись с таблетками, самурай наконец принялся за еду - все так же медленно и осторожно. Эйприл пристроилась рядом на ковре, глядя на смуглое лицо японца. Снова без маски. И снова так непривычно. Черные глаза Шредера были весьма выразительны, так что его эмоции легко читались даже в маске; но без нее он менялся. На смену таинственному злодею приходил обычный человек. Пусть и с довольно экзотической для запада внешностью. - Вы хорошо готовите, мисс О'Нил. Эйприл так задумалась, что не сразу осознала обращение. Зеленые глаза недоуменно моргнули. - А? - Вы хорошо готовите, - повторил Шредер, отправляя в рот последний кусок стейка. Пока самурай ел, таблетки начали действовать, позволяя немного приободриться и двигаться увереннее. - Спасибо, Шредер, - Эйприл удивленно приподняла брови - и тут же посмотрела на японца с прежней твердостью. - А теперь скажи, кто отобрал у тебя энергию. Тогда дам тебе стимулятор и шприц. Шредер резко нахмурился. Без маски странно было наблюдать, как сморщился нос японца, как приподнялась губа в подобии животного оскала. - Значит, будете шантажировать меня? Хорошо, мисс О'Нил. - Низкий голос звучал резко, с недобрыми нотками. - Кажется, в прошлый раз я остановился на источниках бесперебойного питания. Я достал их, думая, что с их помощью Крэнг соберет огромный аккумулятор для Технодрома. Но у Крэнга были другие планы. Эйприл потрясла головой. - К чему ты клонишь? - Крэнг собрал некое устройство, которое высасывает энергию. Он счел, что моей будет достаточно, чтобы сдвинуть Технодром с места. - Шредер вздохнул и протянул руку. - Я все сказал, давайте стимулятор сюда. Эйприл рассеянно кивнула и подвинула чашку со стимулятором ближе к самураю, затем отправилась к аптечке - за шприцом. Шредер согласился поделиться своей энергией с Крэнгом? А почему тогда он оказался здесь? Откуда все эти раны? Ответ японца, сам по себе максимально конкретный, вызвал еще больше вопросов. Но последние слова Шредера были произнесены тоном, не терпящим возращений, а если уж он вбил себе что в голову - спорить бесполезно. Эйприл и не собиралась спорить. Достаточно передать черепахам информацию, а они уже решат, что делать. Протянув Шредеру шприц, девушка уселась на ковер, глядя, как самурай привычным движением набирает вещество и вводит себе в вену. - Ты уверен, что не ошибся с формулой? - зачем-то спросила Эйприл. - Это не опасно? - Ничуть. - Шредер закрыл колпачком иглу и положил использованный шприц на стол. - А что, мисс О'Нил, переживаете, что я не успею рассказать вашим друзьям что-нибудь еще? - Японец невесело улыбнулся, и девушка осознала, что впервые видит его улыбку. - Прекрати! - строго проговорила журналистка. - Я помогаю тебе не только из-за них! - А из-за чего же еще, мисс О'Нил? Улыбка медленно исчезла, в черных глазах отразилась странная печаль. Неужели опять больно? Невольно девушка протянула руку и дотронулась до блестящего металла шлема, пытаясь как-то успокоить, унять эту боль. Шредер не шевелился. - Из-за чего?.. Он тоже протянул руку, прикоснулся тыльной стороной пальцев к щеке Эйприл, как и в прошлый раз. Девушка поймала себя на мысли, что не испытывает отвращения. И никогда не испытывала. Прикосновения Бибопа и Рокстеди вызывали омерзение, хотелось их отшвырнуть - если бы только хватило сил. Со Шредером все было иначе, совсем иначе... - Я не хочу, чтобы ты умер... - вполголоса произнесла Эйприл, рассеянно проводя рукой по шлему, спускаясь ниже, на плечо. Хотелось почувствовать тепло тела, а не холодный металл. - Не хочу терять тебя. - Но я же ваш враг. - Пальцы Шредера так же рассеянно поглаживали щеку журналистки. - Ты всегда давал мне шанс спастись... Ты никогда не причинял мне боли, - проговорила Эйприл во внезапном порыве откровенности. Голос из приглушенного снова стал звонким и эмоциональным. - Почему? Почему ты всегда захватывал в плен именно меня - и не пытался от меня избавиться? Вздохнув, Шредер сжал подбородок девушки. Эйприл замерла. Привычное движение, привычное чувство. Холодок по позвоночнику, замирание внутри. Ничего общего с настоящим страхом. Только смущение и неловкость под изучающим взглядом угольно-черных глаз. - Правителю мира нужна королева... - проговорил самурай. - И я давно ее выбрал. Осторожно, очень осторожно Шредер потянул Эйприл к себе, и та неожиданно поддалась. Навстречу опасности, в объятия врага, желая только одного - прикоснуться к губам, впервые в жизни не скрытым маской.