Сохранить себя

Божекакярадакакярада Наконец-то написался еще кусок. Сначала фест (где я косплеила Шредера, между прочим), потом отходняк от феста, реальные загрузы и так далее, а еще сложно было написать этот кусок, не скатившись в банальное "ТЫ-ДЖЕДАЙ-Я-СЕНАТОР-О-БОЖЕ-МЫНЕДОЛЖНЫ". Думаю, дальше темпы будут не быстрее одной части в неделю. Но до конца еще где-то половина, если не меньше. Посмотреть на то, что главным образом отвлекало меня от написания, можно тут: http://vk.com/album74823136_162426359 *** Саки уже и забыл, кого он последний раз так целовал. Осторожно, нежно, играя и поддразнивая, без ненужного напора. Да и было ли такое вообще?.. Пальцы ласково поглаживали подбородок Эйприл. Хотелось обнять ее, привлечь к себе, но сил не было. Да и шевелиться, несмотря на обезболивающее, все равно было боязно... Японец осторожно опустил руку; не удерживаемая более ничем, Эйприл не отшатнулась, а напротив, подалась ближе, не желая отпускать. Мягкая ладонь девушки скользнула с плеча вниз, на грудь, заставив Шредера вздрогнуть и приоткрыть глаза. Дыхание невольно замерло. Журналистка отстранилась; зеленые глаза смотрели испуганно. - Извини... - Мне не больно. На лице Эйприл отразилось облегчение, отдернутая было ладонь легла на прежнее место. Шредер медленно опустил веки, поднял снова, внимательно глядя в глаза девушки. Круглые щеки Эйприл смущенно порозовели. Стыдливый румянец, такой странный для безрассудно храброй журналистки... Шредер не шевелился. Эйприл отвела взгляд первой. - Это неправильно. Японец моргнул, глядя все так же пристально. - Неправильно, - повторила Эйприл, с досадой встряхнув головой. Рыжие локоны рассыпались по плечам, упали на лицо. - Но ты ответила мне. Опустив руки, девушка сжала кулачки. - Ты меня заста... - Ложь. Худенькие плечи под потертой желтой тканью задрожали. Шредер рассеянно прислушивался к шумному дыханию девушки. Неужели заплачет? Еще ни разу Эйприл не плакала в его присутствии. Всегда такая сильная, такая решительная, даже в плену. Даже притворяясь тихой и покорной. Другая просто не привлекла бы внимания Саки: услужливые и мягкие японские жёны перестали интересовать его в тот самый момент, когда Танг Шен с ласковой улыбкой произнесла "Мы с Йоши-сан поженимся". Всегда угодливы, всегда приветливы - до тех самых пор, пока не воткнут нож в спину. Нет, ни за что. Эйприл всегда говорила то, что думает, именно это и подкупало. Журналистка вскинула голову; щеки горели. - Мне просто стало жалко тебя, дурак! Брови Шредера вздрогнули, сходясь к переносице. Слова Эйприл прозвучали как пощечина. Глава славного клана, человек, способный захватить мир, не нуждается ни в чьей жалости. Даже в таком состоянии! - Мне не нужна твоя жалость, - процедил он. Счастье и спокойствие бесследно улетучились, и теперь в черных глазах разгорался привычный огонек ненависти. - А тем более - в таком виде! Эйприл прикусила губу; зеленые глаза метались. Тяжело и шумно дыша, Шредер нащупал край дивана, оперся на него, пытаясь подтянуться. Плотная еда, стимулятор и ярость сделали свое дело: японцу удалось подтянуть все тело на диван и сесть. Вдох, выдох - и Шредер наклонился вперед, по-прежнему опираясь о ненадежную мягкую поверхность, с трудом выпрямился на непослушных ногах. Эйприл вскочила, в ужасе распахнув глаза. - Стой! Ты же сейчас упадешь! Шредер пошатнулся, но устоял, опершись на стену вытянутой рукой. Голова в шлеме опустилась, открытая маска болталась на петлях. - Я хочу уйти. Эйприл бросилась ближе, обхватила Шредера за пояс - то ли чтобы остановить, то ли для поддержки. Японец дернул свободной рукой. - Отпусти меня! Стиснув объятия крепче, Эйприл помотала головой. - Отпусти... - выдохнул Шредер. Ноги наконец подкосились, и самурай рухнул на колени, утянув за собой девушку. Эйприл вскрикнула, зажмурилась, но не разжала хватки; сломанные ребра японца отреагировали на происходящее закономерной пронзительной болью. Упершись локтем в диван, Шредер прижал кулак ко рту, дыша часто и хрипло. - Дурак... - прошептала Эйприл. Ладонь девушки нервно поглаживала плечо воина, вторая неподвижно лежала на его груди, словно в попытке передать тепло и успокоить боль. Шредер приоткрыл глаза, не шевелясь. - Это не та жалость! Мне не все равно, понимаешь? - Эйприл говорила торопливо, будто боясь не успеть. - Я не хочу, чтобы ты умер. Не хочу, чтобы тебе было больно. Никогда не хотела! Смуглая рука расслабленно упала на диван. Шредер вздохнул, устало глядя перед собой. В словах Эйприл не было лжи. Боялась, злилась, просила остановиться, просила у черепах спасения. Но никогда не требовала навредить ему и не вредила сама. Прикрыв глаза, Шредер неловко сел на пол, уперся в ковер ладонями. Эйприл села вместе с ним, не разжимая объятий и с тревогой заглядывая в лицо. - Ты в порядке? Шредер вяло кивнул. В резком порыве он не только растревожил сломанные кости, но и истратил много энергии - больше, чем мог себе позволить. - Я устал. - Пошарив рукой по полу, самурай осторожно повернулся боком и так же осторожно лег; Эйприл бережно придерживала Шредера за плечо, боясь, что он упадет. - Хочу спать. - Спи, конечно, - пробормотала Эйприл, - спи. - Нащупав рядом одеяло, девушка помогла раненому укрыться, привычно подложила под шлем подушку. В комнате повисла тишина. Шредер приоткрыл глаза. - Мисс О'Нил? - Да? - Эйприл вздрогнула и положила ладонь на укрытое одеялом плечо. Тепло ощущалось даже через плотную ткань. - Вы действительно ответили мне только из жалости?.. Девушка прикусила губу, потупила взгляд. Но теплая рука лежала на прежнем месте. Другого ответа и не требовалось. *** Бибоп потянул воздух пятачком. Никаких следов черепах. Острый нюх кабана различил бы едва уловимые остатки канализационного смрада за несколько десятков метров, будь рептилии где-нибудь неподалеку. Правда, в силу своей недалекости Бибоп часто не мог отличить, откуда идет запах - от черепах или от уличного водостока, но в данном случае рядом явно не было ни того, ни другого. Недовольно хрюкнув, кабан вытер влажный пятачок ладонью и уставился на напарника. Острые чувствительные уши носорога подрагивали и поворачивались то в одну, то в другую сторону, как локаторы. - Ни следа панцирных, - прогнусавил Бибоп. Рокстеди кивнул, подслеповато щуря желтые глаза в вечернем сумраке. - Можна идти. - Крэнг бы хоть сказал, куды он телепортировал боса... - Носорог почесал плоское темечко. - Мы бы его тады нашли! - Идиот, - хрюкнул Бибоп, пихнув Рокстеди плечом. - Крэнг сам не знает, гыде бос! Знал бы - сам бы давно нашол! А так, хру, послал нас. - А-а-а! - осклабился Рокстеди с просветлением на морде. - Тады панятна! Хлопнув по поясу и убедившись, что винтовка все еще там, Бибоп зашагал по улице дальше, принюхиваясь. Рокстеди не отставал. Надеяться на глаза обоим мутантам не приходилось - от своих животных доноров они унаследовали слабое зрение, еще более бесполезное в полутьме. Шредера, впрочем, это не особо заботило, и он продолжал вооружать приспешников стрелковым оружием, не спрашивая, насколько удобно из него целиться. Впрочем, и за промахи особо не ругал. В конце концов - что с дураков возьмешь? А может, были и другие причины. Мутанты давно уяснили, что "босс" - человек себе на уме, непредсказуемый и недоступный обычному пониманию. Одинокие прохожие опасливо косились на шагающих посреди улицы верзил, запахивали воротники и спешили убраться по своим делам. Сумерки скрывали уродливые черты мутантов, но даже силуэты выглядели внушительно - огромные, широкоплечие, с гипертрофированными мышцами, Бибоп и Рокстеди не вызывали ни малейшего желания задержаться на улице подольше. Раньше для такого впечатления нужно было носить хотя бы биту. - Бос можыт быть гыде угодна, - пожаловался Рокстеди. - У меня уже копыта болят! Ты уверен, што боса утащили черепахи? - Эта хоть какая-то зацепка, - пожал плечами Бибоп. - И ваще, шыто тебе не нравица? Нам сказали искать, мы и ищем. Если у тыбя есть более, хру, умная идея, чем ходить по району, где жывут черепушки, то гавари. Рокстеди обиженно засопел. - А можыт, бос зохватил весь город и сидит щас в мэрии, - буркнул носорог. - Бос жы крутой. А ешо можна пайти на шыстой канал и дать объявление: "где вы, бос?" - Слушай, хру, а твоя башка варит! - обрадовался Бибоп. - Объявление - эты харошая идея. Бос увидит нас и найдёца. - Во-о-от, главныя делать как я скажу! - довольно произнес Рокстеди. Похлопав друг друга по плечам, мутанты свернули и зашагали прочь, к району шестого канала. *** Эйприл стояла за плечом Микеланджело, нервно кусая губы. Она предусмотрительно закрыла маску Шредера, перед тем старательно стерев с его губ возможные остатки помады. Не обмолвилась ни словом, старалась вести себя как всегда... и все равно казалось, что черепашки все знают, все видят, что каждый их взгляд несет в себе упрек. Как она могла? Как можно испытывать симпатию к тому, кто пытается уничтожить твоих друзей? Так и подмывало раскаяться, все рассказать, но нет, нельзя. Черепахи могут строить догадки, но нельзя, чтобы они узнали наверняка... На душе было тяжело и гадко, грудь и горло сдавливала мерзкая невидимая рука. Донателло осторожно вытащил энергетическую помпу из кладовки и не спеша настраивал ее, периодически хмыкая и потирая чешуйчатый подбородок. Леонардо не сводил глаз с мерно вздымающихся плеч Шредера; брови под голубой повязкой хмурились. - Что-то не так? - подала голос Эйприл. Черепаха покачал головой. - Говоришь, он пытался встать? Журналистка неуверенно кивнула, не понимая, к чему клонит мутант. - И потом не потерял сознание, а просто заснул? Эйприл снова кивнула. Леонардо вздохнул. - Мне кажется, наша помощь ему больше не нужна. Он хорошо восстанавливается. - Слишком хорошо, - буркнул Рафаэль. Лидер шикнул. - Это не всё. - Карие глаза мутанта серьезно уставились на журналистку. - Эйприл, если так пойдет и дальше, нам придется использовать обратный эффект помпы. Девушка непонимающе подняла брови. - Придется маленькими порциями откачивать его энергию, чтобы он не сбежал и не устроил очередной грандиозный захват города. И не навредил тебе. Эйприл ахнула. - Но это же... - Нельзя дать Шредоголовому уйти, - поддержал брата Микеланджело. - Мы не хотим его убить, но лучше, если мы сначала разберемся с тем, кто напал на него, а потом уже с ним самим. Журналистка бросила взгляд на безмятежно спящего японца. Донателло как раз крепил к его лбу аппликатор. Шредер еще так слаб, разве можно ослаблять его еще больше? И он ей доверяет... Двойного предательства Эйприл точно не пережить. - Так нельзя... - прошептала Эйприл. - А если вы переборщите и он умрет? У него и так почти нет сил. Да, он пытался встать, но тут же упал. Он приходит в себя, но почти не может двигаться. Он не опасен! Донателло нажал пару кнопок на агрегате, взглянул на дисплей с энергетическими графиками; похлопав Эйприл по плечу, Микеланджело подошел ближе, и изобретатель принялся подключать донора. Леонардо нахмурился еще больше. - Пока что он не опасен... - произнес лидер. - Раз Дон решил все же перекачивать энергию - значит, ее уровень слишком низок. Но Шредер быстро восстанавливается. Даже слишком быстро. Мы еще ни на шаг не продвинулись в поисках врага, а Шредер уже встает. Эйприл, мы не убьем его, но позволить ему уйти нельзя. Девушка судорожно выдохнула, стиснула кулачки, впившись ногтями в ладони. Она все понимает. Конечно, черепашки правы: Шредер в полной силе слишком опасен. Но... слишком страшно за него. Он слаб, он страдает, он нуждается в помощи, а черепахи хотят только причинить ему вред. Леонардо дотронулся до локтя журналистки. - Эйприл, ты в порядке? Журналистка напряженно кивнула. Нужно было что-то сказать. Нарушить тишину, сменить тему, отвлечь черепашек от пагубной идеи... - Крэнг, - выдавила она. - Шредер отдал энергию Крэнгу. Рафаэль удивленно вытаращил глаза, Леонардо недоверчиво сдвинул брови. - Крэнгу? Но зачем? Эйприл пожала плечами. - Энергии Шредера должно было хватить, чтобы сдвинуть Технодром с места. Это все, что я знаю... Он не сказал, как оказался здесь и где сейчас Крэнг. Леонардо положил ладонь на руку девушки. - Эйприл, это важно. - Голос мутанта звучал серьезно. - Узнай все. Шредер сказал тебе это - значит, доверяет достаточно, чтобы сказать больше. Постарайся не нарушать его доверия, пока он не скажет все. Журналистка кивнула с плохо скрываемым облегчением. - Хорошо, только... - Эйприл жалобно сложила брови. - Не вредите ему. Он заметит, он закроется... опять. Мне стоило большого труда узнать хотя бы это. Его невозможно заставить. - Ладно, ладно, - мягко произнес Леонардо, но в круглых глазах черепахи проскользнуло подозрение. Эйприл вздрогнула. - Пока что мы не будем откачивать его энергию. Только, Эйприл... - А? - В следующий раз говори такие важные вещи сразу, хорошо? У Эйприл похолодело внутри. Только сейчас она поняла, что вспомнила о добытой информации далеко не сразу. Только тогда, когда понадобилось защитить Шредера. И когда не осталось других слов, чтобы его защитить.