Проклятие дома Вернон

– Ксавье! – Анри, яркая, рыжеволосая красавица развалилась на диване, томно обмахиваясь веером. – У тебя тут чертовски жарко. Пусть хотя бы чего-нибудь прохладительного подадут. – Ой-ой-ой, наша королева опять не в духе и требует поклонения, – весело отозвался Жерар, рассматривающий фарфоровые безделушки, толпящиеся на каминной полке. Подобная фраза могла бы прозвучать невежливо, если бы не являлась обычным стилем общения внутри сладкой парочки Анри-Жерар. Как кошка с собакой. Воюют, грызутся, чуть ли не посуду бьют, а вместе уже три года. Воистину, неисповедимы пути твои, господи. – Да ладно тебе, Жерар, всем жарко, всем хочется пить, – предваряя взрыв со стороны девушки, лениво, но как-то основательно откликнулся Бертран – еще один член из маленькой компании, решившей выбраться в провинцию – отдохнуть после сессии. – Ксавье, действительно, прикажи подать хотя бы воды со льдом. Хотя от вина бы я не отказался. Говорят, у твоего отца отличные винные погреба. В отличие от Жерара, представлявшего собой идеал современного общества – светлые, золотистого оттенка волосы, голубые глаза, белозубая улыбка и в меру спортивная фигура, Бертран выглядел медведем, выбравшимся откуда-то из леса, и ничто – ни отличная прическа, ни дорогие костюмы, не могли исправить этого впечатления. Медведь – он и есть медведь. Правда редко кто подозревал, что мишки, вопреки детским сказочкам, отнюдь не неуклюжи, а вполне себе быстры и грациозны. Своеобразной грацией, конечно, но хищнику нет необходимости выплясывать балет перед жертвой, ему нужен лишь один бросок, чтобы убить ее. И, как ни странно, Бертран принадлежал к одной из самых древних аристократических фамилий, и ему не требовалось изображать умение носить костюм и изысканно выражаться – он обладал этим умением с детства. Правда, в нынешнем обществе подобное совершенно не в том почете, что раньше, но все же является причиной зависти многих. Особенно тех, кто желал оказаться в их кругу – к примеру, Жерара. Жерара в компанию ввела Анри. Откуда она выцепила этого красавчика, на несколько лет старше их всех, никто особо не интересовался. Очередная новая пассия ветреной Анри, через пару месяцев сменит на другого. Казалось, Анри, носившей на самом деле утонченное имя Генриетта, доставляет изысканное удовольствие шокировать своего престарелого папеньку, выискивая одного за другим странные экземпляры рода человеческого и приводя их на семейные обеды в качестве своего близкого друга. Папенька, председатель палаты лордов, послушно шокировался, любящая дочь получала массу удовольствия и начинала искать следующую жертву. Однако, вопреки всем ожиданиям, Жерар задержался и держался вот уже три года, попутно очаровав всех друзей Анри до такой степени, что они даже теперь приглашали его к себе домой. В настоящие дома, а не в квартиры в городе. – Скоро будет, – пробормотал Ксавье, расслаблено расположившийся в кресле. Розы… Как он мог забыть про них – про эти удушливые запахи начала лета, из-за которых он старался как можно реже посещать родовое гнездо с апреля по август. Как черт попутал. Или бесенок по имени Анри, который мог подбить кого угодно на что угодно. – Двигаться никуда я пока не собираюсь, так и знайте. Ричард, а вот тебя убить надо – за такую манеру вождения. – Тогда в следующий раз поведешь сам, – ухмыльнулся тот в ответ, точно зная, что никого больше за руль не пустит. Машина-то его. Безусловно, у всех были свои авто, однако тащиться скорбной гусеничкой на четырех машинах не хотелось, поэтому приняли решение загрузиться в одну. Пятиместный седан Ричарда с внушительным багажником без труда вместил и всех пассажиров, и их четыре небольшие сумки и огромный чемодан Анри. Что эта женщина туда напихала, а главное – зачем ей такой чемодан всего лишь на один уик-энд, спрашивать было бесполезно. Более того, чревато нанесением тяжких нелестных утверждений из уст их подруги. Все уже привыкли к ее взрывному характеру, но все же старались лишний раз не провоцировать. – Кстати, как будет «чертенок» женского рода? – вдруг спросил Ксавье. – Так же – чертенок? – перестав обмахиваться веером, неуверенно предположила Анри, заподозрив что-то неладное. – Еще предположения? – Ксавье оглядел своих друзей. Если подумать, они все вместе представляли довольно странное зрелище. Огненная и взрывная Анри, «красавчик» Жерар, темноволосый «медведь» Бертран, Ричард – какой-то внешне абсолютно неприметный и невзрачный, как говорят: «перец с солью», но обладающий грацией танцора. И Ксавье. Искалеченная нога, из-за которой он всегда прихрамывал, и невысокий рост невольно выделяли его всегда и везде, даже в толпе красавиц. Особенно в ней. Так что Ксавье привык быть в центре внимания и даже обращать себе на пользу свои физические недостатки. От застенчивого, забитого ребенка не осталось почти ничего. Но розы… Они возвращали в детство и начинали постепенно сводить с ума. Жерар с Ричардом переглянулись и пожали плечами, Бертран не посчитал нужным сделать даже это, с интересом ожидая развития событий. Все знали, что Ксавье никогда не задает подобных вопросов просто так. – Неужели? – тот изобразил досаду. – Вот ведь… А еще считаетесь лучшими умами университета. – Я не считаюсь, мне можно, – тут же рассмеялся Жерар, периодически любящий подчеркнуть, что он в этой компании залетная птичка. Почти экзотическая. Анри сурово оглянулась на любовника и только открыла рот для отповеди, как Ксавье ее перебил: – За отмазу не считается. Кого попало в минобороны не возьмут. И это тоже являлось удивительным фактом – как Анри, никогда не заморачивавшаяся насчет умственных качеств своих бойфрендов, останавливаясь лишь на внешне-эстетических, сумела подцепить, как потом оказалось, крайне перспективного молодого человека. Папа, в первый момент впавший в шок – на этот раз, видимо, от того, что любимая дочка привела в дом что-то прилично выглядящее, оценил. Предварительно, по-мужски, побеседовав с глазу на глаз через несколько месяцев знакомства, после пришедшего понимания, что этот молодой человек около дочери надолго. Его друг, служащий в минобороне, тоже. – Ладно-ладно! – продолжая смеяться, поднял руки над головой Жерар. – Сдаюсь. И тебе тоже сдаюсь, любимая, – оперевшись о спинку дивана, звонко поцеловал сурово выглядывавшую из-за этой самой спинки Анри. – Не хмурься, морщинки будут. – Что?! – тут же завелась с пол-оборота девушка, возмущенно приподнимаясь с подушек. – Все! Брейк! Кто-нибудь хочет знать ответ? – Ксавье открыл глаза и посмотрел на потолок, предвкушая, что будет. – Даже если никто и не хочет, скажу. Он перевел искрящийся взгляд на подругу. – «Чертенок» женского рода будет… Анри. – Ах ты! – в шутника тут же полетел сложенный веер. Что-что, а метко кидать разные предметы девушка обучилась с детства, переняв пример с матушки. – Ай! – весело отозвался Ксавье, превентивно успевший прикрыться руками от пущенного в него предмета. Получить шишку на лбу или синяк под глазом совершенно не хотелось. – О! А вот и вино! – возрадовался Бертран появлению слуги с подносом. Анри прервала молодецкий обстрел подушками, сдула прилипшую ко лбу прядь и, выпрямившись, как королева на троне, демонстративно приказала в пространство своим «вассалам»: – Налейте мне. Розового. – Мне красного, – оживился Ксавье, прекративший изображать смертельно-раненую жертву злостного нападения диванных подушек. – Красного. – Красного. – Белого. Вино искрилось в хрустальных бокалах, неровные, вручную наколотые кубики льда, сверкая острыми гранями, теснились горкой в серебряном ведерке и плавали в бокалах, с подноса одуряще-вкусно пахли тарталетки, а к вечеру ожидался отличный обед с фаршированными перепелами, которых мастерски готовила кухарка. Бокалы соприкоснулись с мелодичным перезвоном: – За отдых! Жизнь казалась прекрасной и удивительной. Если бы не розы. – Нееет! Никуда мы возвращаться не будем! Ни-ик-куда! – предводитель пьяной компании с упорством, достойным оленя, перся напролом через лес, обходя только те препятствия, через которые не мог пройти. – Ксавье сказал – дом тут! Значит, он должен быть тут! – Жерар, ну перестань! – Анри, держащаяся за руку любовника, оглядывалась по сторонам и не испытывала особой радости от затеянной прогулки. Зачем Ксавье рассказал о Доме, он и сам не знал. Скорее всего, доконал нелюбимый с детства запах и обильные возлияния, которыми друзья, под веселый смех и взаимные подколки, занимались вплоть до ужина. И во время ужина тоже. А после Анри потащила их в сад – проветриться. Вот-то у него и вырвалась сакраментальная фраза о нелюбви к розам и Доме. Анри, волосы и корсаж которой уже оказались украшены свежеотломанными алыми цветами, тут же заинтересовалась этой странной загадкой. Пришлось рассказать все, что он помнил с детства, включая кукол и чердак. Глаза девушки разгорались интересом не к добру. «Королева» тут же собрала своих «вассалов» и повела их в лес. На подвиги. Искать Дом. Однако реальность оказалась не такой романтичной. Лес на закате – это не тоже самое, что лес днем. И чем дальше они уходили от цивилизации, тем чаще попадались какие-то коряги, ямки, ветки и – муравьи! Анри умудрилась наступить на муравейник, так что визжащую и прыгающую на одной ноге девушку пришлось спасать от этих мерзких тварей и успокаивать, после чего ее энтузиазм поиска дома поутих. Зато вот у ее друга – нет. Судя по всему, он явно загорелся какой-то идеей и желал немедленно воплотить ее в жизнь. Остальные покорно тащились за «ведущей парочкой» их стаи. Мысль отделиться и вернуться домой не вызывала энтузиазма по двум причинам. Первая – в опускающихся потемках можно легко заблудиться, а плутать лучше вместе. Вторая – оставить вдвоем, посреди леса, пьяного, упертого Жерара и усталую Анри? Нет, ни за что. Так что пришлось плестить за ними, временами пытаясь взывать к чувству разума, покинувшего Жерара, и втихую поддерживать себя бутылкой вина, прихваченной обстоятельным Бертраном из особняка. – Жерар, ну действительно, давай уже вернемся, завтра поищем. Смотри, Анри уже еле идет, – Ксавье попробовал еще раз достучаться до друга, отпил глоток из бутылки и протянул ее Ричарду. – Нет, вы не понимаете, нужно обязательно сегодня! Посмотрите на небо – сегодня же полнолуние, а завтра уже нет! Все послушно задрали головы, но среди еловых веток клубилась одна тьма, от одного вида которой хотелось поежиться. Первым очнулся Бертран. Он хоть и пил наравне со всеми, но из-за своей комплекции пребывал в менее пьяном состоянии, чем друзья. – Жерар, очнись, какая луна? Солнце еще не село. Кстати… – Бертран запнулся от одной чрезвычайно умной мысли, только пришедшей в голову. – У кого-нибудь есть фонарик? Я все понимаю – Луна, романтика, но как мы обратно возвращаться-то будем? Троица самых уставших – Анри-Ксавье-Ричард – растерянно переглянулась, даже Жерар на мгновение утерял свой энтузиазм. – Там наверняка должны быть свечи, – неуверенно предположил он. – Допустим, – Бертран стоял с непоколебимостью скалы. – У кого есть спички, зажигалка, огниво, карманная молния или благоволение богов, чтобы суметь поджечь свечу? – Бертран иронизировал, что означало одно: терпение здоровяка скоро закончится. Обычно он бывал менее многословен и куда менее саркастичен. – Признавайтесь, – Бертран тяжело оглядел притихших друзей. – Ладно, – сдался Жерар. – Давайте проверим вон за теми деревьями, и если ничего не найдем, вернемся обратно. Дом оказался там. Точно такой же, как его запомнил Ксавье. Серый, каменный, заросший пепельным мхом. Умершие деревья все также продолжали тянуться к нему черными сучковатыми ветками-крючьями. Только вот в прошлые разы он все это видел под ярким солнечным светом, а теперь последние отблески солнца быстро таяли над верхушками деревьев, окрашивая окна в кроваво-красные цвета заката. – Пойдемте отсюда, – в застывшую тишину вплелся дрожащий голос Анри, крепко вцепившейся в руку Жерара. – Ты что, боишься? – насмешливо улыбнулся тот и поцеловал девушку в лоб. – Да, – Анри даже не улыбнулась, лишь покрепче сжала пальцы. – Признаться, мне тоже не по себе, – задумчиво обронил Бертран. – Что-то странное в этом доме. Это я вам как архитектор говорю. Что-то с пропорциями, только никак не могу понять, что именно. Бертран готовился защищать на следующей неделе свой дипломный проект, так что «господин архитектор» его можно было называть почти без натяжки. Никто не сомневался, что он защитится, причем на высший бал. – Ой, да ладно вам, трусишки какие, – шутливо отозвал Жерар, обнимая Анри. – Вам что, по десять лет, чтобы бояться каких-то старых домов? Давайте, пошли по-быстрому заглянем, может найдем фонарь или свечи, и домой. Ну или заночуем там. Делов-то. И Жерар потащил девушку ко входу. Ксавье всеми фибрами души поддерживал нежелание Бертрана приближаться к Дому, но после сравнения с пугливыми детьми оставаться возле кромки леса оказалось просто стыдно. Он с тоской покосился через плечо. Лес, такой пугающий и неприятный еще пару минут назад, казался тихим и мирным и так и манил в свои объятия. Ксавье вздохнул и поспешил за своими друзьями. Нога почему-то болела больше обычного.