Чудовище и чудовище

— Таковы правила, мисс, — раздраженно пробурчал шкафоподобный охранник. Я была раздражена не меньше. Встреча с сестрицей и без того испортила мне настроение, а теперь еще тупые сторожевые псы отказываются пропустить меня к законному супругу. Я уже битых десять минут пыталась объяснить охране на смеси двух языков, что мне просто необходимо попасть на концерт. И благодушия мне это не прибавляло. Ненавижу Эмираты, ненавижу арабов, ненавижу, когда все идет не по-моему! И Джареда тоже начинаю ненавидеть. — Повторяю еще раз, — я цедила слова сквозь зубы, испытывая непреодолимое желание расцарапать кому-нибудь бородатую морду. — Я — жена мистера Лето! — и негромко добавила: — Хотя желание стать бывшей женой мистера Лето с каждой минутой все усиливается. Охранники смерили усталым взглядом мои дешевые шмотки и синхронно хмыкнули, постаравшись при этом сохранить серьезный вид. Это, естественно заставило меня еще сильнее злиться, бессильно сжимая кулаки. А что я могу сделать против пяти шкафов-купе? Это не отцовские шавки, со мной деликатничать не будут. — Ага, а я любовница шейха Дубай, устроим двойное свидание? — не выдержал один из них, и вся пятерка бодигардов расхохоталась. Я же могла только бессильно скрипеть зубами, глядя, как трясутся стекла от раскатов их смеха. Давно я не испытывала подобного унижения. Мне хотелось разрыдаться от ощущения тупого бессилия, потому что Джаред не брал трубку и я не знала что делать, чтобы доказать этим шакалам, что я действительно миссис Лето. Я же всегда получаю, что я хочу! Всегда и везде, кроме гребаных Эмиратов. Зачем я вообще согласилась сюда приехать? — Скажите спасибо, что Хамдан вас не слышит, — злобно прошипела я, — но я позабочусь, чтобы он обо всем узнал! — Интересно как? Поверь, замарашка, мы сделаем все, чтобы ты не приблизилась к нему и на сотню шагов. Охранники продолжали ржать, тоненькими голосами передразнивая меня, представляясь то дочерью короля, то пассией Джареда Лето, то снова любовницей наследника шейха Дубай. Я примеривалась кому выцарапать глаза первому, как вдруг все они разом заткнулись и вытянулись по струнке, бледнея прямо на глазах. Готова поспорить тот, кто заржал надо мной первым, стал даже меньше ростом и попытался вжаться в стену за своей спиной. Я обернулась посмотреть на того, кто обладал подобным эффектом, готовая расцеловать его за усмирение моих врагов, а увидев, расплылась в довольной улыбке. — Привет, Хамдан. Вот он — я ткнула пальцем в охранника на грани обморока, говорит, что он твоя любовница! — позади меня раздался стон. — Так и не расстанешься с мыслью взять себе вторую жену? — Здравствуй, Ами, — Хамдан запечатлел на моем лбу легкий поцелуй, и я расслышала как позади рухнуло чье-то грузное тело. — По-прежнему изводишь всех охранников на своем пути? — Нет, только папочкиных. Твои охранники слишком тупы, чтобы над ними издеваться. На твоем месте я бы от них избавилась, они совершенно тебя не боятся. — Я так не думаю, Ами, — хмыкнул Хамдан. — Во всяком случае этот точно побаивается, — кивнул он на тело, притворяющееся мертвым. — Ты на концерт?  — Да, только Джаред не берет телефон, а твои охранники отказываются меня пропускать. — У них инструкции, Самира, представь, что было бы, если бы они без вопросов пропускали всех, кто представляется пассией Лето?.. Я нахмурила брови: — Называться твоими любовницами у них тоже инструкции? — Не хмурься, тебе не идет, — улыбнулся Хамдан, взяв меня за руку. — А за свои длинные языки они будут наказаны. Пойдем, я провожу тебя. Едва за нами закрылась дверь, оставляя охранников молиться аллаху о милости, я аккуратно убрала свою руку из лапищи Комода. Очень стараясь на него не смотреть и усмирить отчаянно бьющееся сердце, я тихо пробормотала: — Я благодарна тебе за помощь, но не думай, что это что-то меняет. — Меняет что? — почти равнодушно промурлыкал Хамдан, не выказав ни тени удивления. И от его голоса у меня екнуло сердце. Он смотрел на меня с легким прищуром, словно гигантский степной кот на легкую добычу. Он ждал, что жертва как и прежде побежит ему в пасть, запищит от восторга быть им съеденной, и был готов играть в эту игру бесконечно. Он чувствовал, как вибрирует мое тело в такт с его голосом и ему это нравилось. Нравилась моя беззащитность. Нравилось быть моим спасителем и в ту же секунду палачом. Но я больше так не играю! — Я не стану твоей женой, твоей любовницей или твоим другом, Хамдан! Я замужем, я счастлива и я люблю своего мужа. А у тебя есть Дина. — Ох, Ами, — рассмеялся он. — Ты так ничего и не поняла… Внезапно остановившись, он одним хищно-незаметным движением прижал меня к стене, сжав шею стальными пальцами: — Мне не нужно твое согласие, Ами. Ты станешь для меня тем, кем я захочу. Ты будешь моей, потому что я всегда получаю то, что я хочу. Наигравшись, хищник выпустил когти, и мне стало страшно. Так страшно, что я готова была закричать и лишиться чувств, как давешний охранник. Страшно не от того, что Хамдан угрожал мне. Это не было угрозой. Он спокойно и уверенно говорил о том, что меня ждет, и у меня не возникло и капли сомнения, что так и будет. Такого Хамдана я не знала. Мой Хамдан, тот, кто первой любовью навсегда останется в моем сердце, был скоромным мальчиком с непослушными кудрями. Это же был тираном, привыкшим по щелчку пальцев получать то, что он хочет. Что ж, в этом мы с ним похожи. Отпустив мою шею, Хамдан откинул со лба выбившуюся из косы прядь и впился мне в губы. На поцелуй это было похоже мало. Скорей это был акт животного доминирования — ничего общего со страстью и тем более нежностью. Он просто заклеймил меня, как будущую рабыню. И не вызвал у меня никаких чувств кроме логичного отвращения. — Надеюсь, это все? — холодно поинтересовалась я, когда Хамдан позволил мне отлипнуть от стены. — Я конечно, могу вытерпеть еще немного твоего самоутверждения, но предупреждаю: твой язык похож на слизняка и меня вот-вот вырвет. На лицо шейха набежала туча, он нахмурился и едва не пускал молнии ненависти из глаз. Желваки на лице Хамдана так и ходили ходуном. Он то злобно сжимал губы, то раскрывал рот в попытке что-то сказать. Вряд ли хоть кто-то мог позволить вести себя с ним подобным образом. А вот я могла. В конце концов, если он так хочет меня, пусть будет готов к тому, что получит. К тому же меня действительно тошнило. А ведь его прикосновения раньше способны были увести землю у меня из-под ног. Да всего пару месяцев назад я готова была поддаться его чарам. Я и сейчас поддалась бы, будь он нежен, взови он к моей памяти о прежнем Хамдане, о жарких поцелуях с соленым морским привкусом, о первой влюбленности. Но не так. Да и слишком живы во мне были воспоминания о вчерашней ночи с Джеем. — Жвачка есть? — спросила я, вытирая рот. — У тебя изо рта ужасно воняет. Еще и помаду размазал… Готова поклясться, что моя жизнь оборвалась бы прямо в этом коридоре, если бы не возникшая из ниоткуда Шейла. Еще никогда я не была так рада ее видеть и вообще начинала считать ее своей доброй феей, учитывая как часто она выручает меня из неловких ситуаций. Надо бы попросить Джареда поднять ей зарплату. — Самира! Слава Богу, я как раз шла передать охранникам пропуск для тебя, — она и секунды не стояла на месте спокойно, все время пританцовывая на месте, словно спеша бежать дальше. — Ничего. Господин шейх был так любезен, что проводил меня лично. Отведешь меня к Джею? — Конечно. У него как раз начинается мит, так что поговорить у вас вряд ли получится, но это не очень надолго. Я обернулась к Хамдану, все еще мрачному и злому: — Еще раз спасибо за помощь, господин аль-Мактум. — Увидимся вечером за ужином, Самира, — он растянул сжатые губы в дьявольскую улыбку. — Ну уж нет. — О, Ами, ты так ничего и не поняла… — протянул он издевательски и, развернувшись, скрылся за поворотами коридора. Один:ноль в его пользу, черт бы его побрал! Джаред сидел перед скопищем фанатов и о чем-то вдохновенно вещал им. Те внимали его речам с благоговением, которое, правда, то и дело сопровождалось взрывами смеха от вставок Томо. Лето выглядел совсем по-простому в растянутых трениках и рваной местами футболке. Домашние тапочки то и дело слетали с левой ноги, которой он болтал в воздухе. Но то, как он изредка, словно украдкой, чесал лоб, разглаживая морщинки, или тер покрасневшие глаза, выдавало усталость. Сейчас бы ему бутылку пива в руку, бейсбол по телеку, и разве что выцветающие розовые волосы позволили бы отличить Джея от утомленного тяжелой работой фермера. Когда встреча с поклонниками наконец закончилась и Джаред, заметив меня, подошел, я его уже почти любила. Вот как он умудряется делать это даже ничего при этом не делая? Даже угрозы Хамдана стали казаться какими-то мелкими и несущественными, словно лишь отголоски из прошлой жизни. Да и сам Хамдан со всем своим дьявольским обаянием и пустынной красотой в последнее время словно поблек, замылился. — Привет, чудовище. Выглядишь усталым, — я провела ладонью по его щеке, и он потерся об нее, словно котенок. — Зато ты как всегда прекрасна. — Ох, спасибо, милый. Есть время выпить кофе перед концертом? Джаред склонился и прошептал прямо в ухо: — Только если ты не возражаешь, что придется смотреть, как я буду переодеваться. Даже переждав, пока табун мурашек спустится по позвоночнику, я не нашлась что ему на это ответить. Уж слишком ярким оказался образ обнаженного чудовища перед моими глазами. И Лето точно знал, как на меня влияет. Его пальцы выводили круги на моей ладони, вторая рука теребила кончик косы, и к моменту, когда он наконец меня поцеловал, все мои внутренности превратились в невесомый клубок сахарной ваты. — Если ты не остановишься сейчас, потом будет не остановить меня, и начало концерта придется перенести на пару часов точно, — пообещала я Джареду, когда он увлек меня в гримерку. — Ты просто очаровательна, если думаешь, что это похоже на угрозу, — рассмеявшись, он усадил меня в глубокое кресло и принялся щелкать вешалками с одеждой. Супер, теперь мы общаемся, как и положено молодоженам в медовый месяц, и не то, что бы мне не нравились все эти пошлые шуточки и порывы внезапной нежности… Просто… Просто это чертовски странно. Мы ведь прекрасно понимаем, что наш брак — просто фикция, и влюбленных нам надо изображать только перед зрителями. Но сейчас, в пустой гримерке, где есть только он и я, в этом нет никакой необходимости. Почему же мне не хочется прекращать? Почему мне хочется так же беззлобно подтрунивать над Лето и ловить его легкие поцелуи, касаясь кончиками пальцев горячей кожи? Стянув футболку, Джаред один за другим примерил несколько балахонов, отличающихся разве что цветом. — Ну, что скажешь? — Прости, но я потеряла способность соображать и говорить, как только ты избавился от футболки. — Правда? — протянул Джей, втискиваясь в кресло рядом со мной. — Надо это как-то исправить. Может, мне снять футболку снова? — Это вряд ли сработает дважды. Думаю, чтобы это исправить, тебе придется как минимум снять штаны. — Пожалуй, после концерта я позволю тебе это сделать, — умудрился пробормотать он, набирая воздуха между поцелуями. — Позволишь? — я возмущенно захлопала ресницами. — Да ты хам, Лето. Он согласно заржал и выбрался из кресла, оставив меня мерзнуть в одиночестве. — Точно. Но тебе ведь нравится это, моя маленькая похотливая кошечка. Он был прав, мне нравилось это. Нравились его поцелуи, его манера поведения, включающая в себя сотню типажей и способная подстраиваться под мое настроение, нравились его руки, его многообещающий взгляд, его запах. Нравилось все это. И это же меня бесило. Меня раздражало его влияние на меня. То, как он одним поцелуем заставлял забыть обо всем, как легко изгнал Хамдана из моего сердца, как незаметно заставил меня почти влюбиться. — Прости, принцесса, я бы с огромным удовольствием снял бы всю одежду с нас обоих, но тогда концерт и вовсе придется отменить. Я не удовлетворюсь даже за пару часов. Я обиженно вздохнула. И еще больше обиделась, когда он попросил Шейлу отвести меня в зал, а сам остался настраиваться на концерт. Зал заполнялся стремительно. Едва оказавшись в помещении, поклонники музыкального таланта Джареда срывались на бег и торопились занять места поближе к сцене. Яркие, молодые, раскрашенные символикой группы девчонки оказывались проворней и усиленно работали локтями, прокладывая себе путь вперед. Мне казалось, что места уже не осталось, но все новые и новые лица вливались в общий поток толпы, сливаясь в одно целое, рокочущее словно океан. Если в первых рядах еще можно было с трудом рассмотреть отдельные лица, то дальше все смазывалось в одну волнующуюся, бурлящую массу, состоящую из рук, плакатов и фонариков телефона. Впрочем, когда на сцену вышел Лето, меня перестала интересовать толпа. Он приковал к себе все взгляды. Даже те, кто не мог видеть Лето из последних рядов, что-то восторженно визжали, не сводя взглядов со сцены. Дружный восторженный выдох-крик с непривычки оглушил меня, хотя, судя по тому, как они орали до этого, к моменту выхода Джареда в зале не должно было остаться ни единого неохрипшего человека. Я никогда не видела его таким. Кажущимся абсолютно не с этой планеты. Глядя на темный силуэт на фоне мерцающих софитов, я готова была поверить, что это пришествие нового божества. Я согласна была поклоняться ему наравне со всеми и не могла отвести взгляд от возвышающейся над простыми смертными фигуры. Но грянула музыка, зажегся свет и Джаред запел, превратившись в человека, живущего тем, что он делает, дышащего творчеством и заряжающего этим других. Лето носился по сцене так энергично, что мне казалось, надолго его не хватит. Наверняка, после концерта он ляжет прямо в кулисах и откажется шевелиться пару дней как минимум. Я бы вообще выдохлась еще на второй песне, а он все скакал и заставлял скакать юных обожателей, умудряясь при этом даже не сбиваться с дыхания. Да если бы и сбился — толпа все равно знала слова всех песен лучше него самого. Впрочем, иногда он все же останавливался, чтобы передохнуть и поболтать со зрителями. И тогда он снова менялся. Из таинственного божества, из артиста, влюбленного в то, что он делает до мозга костей, он превращался в человека, нарочито кривляющегося на потеху публике и земного, как сами зрители. А потом он взял в руки акустическую гитару и стал самим собой. Тем, кто успокаивающе пел мне в темноте сквота после побега от мачех. Тем, кто чуть слышно перебирал струны на кухне, пока я пыталась изобразить завтрак. Тем, кто по скайпу предлагал мне послушать новые песни, в которых всегда звучало то, что было необходимо мне в каждый конкретный момент. Тем, которого, как мне казалось, знала только я и еще, может быть, Шеннон. — А сейчас, я хочу спеть вам песню, которую еще никто не слышал. — Джаред вдруг заговорил очень серьезно. — Это очень личная песня, и она значит для меня очень много. Больше, чем вы можете себе представить. — Его голос потонул в визге толпы, состоящей в основном из девочек. — Да, спасибо. — Джей снова шутливо кривлялся. — Не сбивайте меня. Он тронул струны и запел, постепенно набирая силу. И, хоть песня была направлена в зал, я знала, что поет он ее для меня. Если бы не твоя сила, Если бы не твоя вера, Мои демоны сожрали бы меня. Если бы не твоя вера! Если бы не твоя сила! Я все время бежал, падал и поднимался, Но однажды подняться я больше не смог. Я упал, я устал, я сломался, От меня отвернулся единственный Бог. Кошмары настигают в ночной тиши, Я теряю ориентиры и, где я, не знаю, Лишь голос твой слышу «Все в порядке, дыши!» Я иду на твой голос и оживаю. Я боролся с миром, мир боролся со мной. Я готов был практически сдаться, Но ты встала уверенно за моей спиной, И мне нечего больше бояться. Если бы не твоя сила, Если бы не твоя вера, Мои демоны сожрали бы меня. Если бы не твоя вера! Если бы не твоя сила! Если бы не твоя любовь! Зал стих, хотя до этого мне казалось, что заставить их замолчать невозможно. Вспыхнули фонарики один за одним, и вот уже весь зал превратился в рой светлячков, волнующихся в такт музыке. Я не шевелилась и, кажется, даже не дышала, растворившись в моменте. И только когда Джаред закончил петь, очарование спало и я наконец заметила, что мое лицо было мокрым от слез. Но даже когда он много позже вытирался насухо полотенцами в гримерной, внутри моей головы все еще звучал его голос. «Если бы не твоя вера! Если бы не твоя сила! Если бы не твоя любовь!» — Ну как ты, принцесса? — поинтересовался Джаред, осушив бутылку воды. Я улыбнулась: — Думала, будет хуже, но ты, оказывается, весьма неплох. — Ты же не впервые на концерте? — он вздернул брови то ли спрашивая, то ли утверждая. Я улыбнулась, примериваясь, как бы наброситься на него, пока он снова не натянул на себя тряпки. — Трезвая — впервые. — Тогда спасибо за комплимент. — Он хмыкнул. — И не смотри на меня таким хищным взглядом. Я тебе не дамся. — Я закатила глаза, и Джаред, рассмеявшись, продолжил: — Во-первых, я немного устал. А во-вторых, у меня большие планы на этот вечер. — Я думала у тебя всегда встает во время концерта. — Ну не всегда, — возмутился Лето, заставив меня снова закатить глаза. — К тому же сегодня у меня была хорошая разрядка до концерта. Первым делом я подумала не о том, как мы кувыркались ночью, а о том, что кто-то ублажал его в этой гримерке пока меня унижали телохранители Хамдана. И может отсутствие моего пропуска не такая уж случайность? Я очень живо представила, как Джаред раскинулся в этом самом кресле, где сейчас сижу я, а светлая макушка Шейлы ритмично мелькает у него между ног. И как после, вытирая остатки спермы с ротика, она бежит встречать меня. Черт, как мерзко. Не выдержав, я швырнула в Джареда подушку из-под спины. Как подумаю, что он елозил по ней голой задницей… Джаред от подушки уклонился. — Сэмми, ты вся напряглась. Если ты хочешь, мы можем… — Нет, не можем. Ты абсолютно прав, нам не стоит больше спать. — Я такого не говорил! Он опустился перед креслом на корточки и взял мое лицо в ладони: — Ну что ты себе напридумывала, принцесса? — Неважно, Джей. Мы ничего друг другу не должны. У нас ведь не настоящий брак, — я всеми силами старалась не смотреть ему в глаза. На темнеющие корни волос, на тонкие губы, на жилку на шее, на татуированную ключицу — куда угодно, только не в глаза. Знала, что бушующее в них море снова меня потопит. — Господи, Сэмми, да ты меня ревнуешь, — он улыбнулся. — Мне это, конечно, льстит, но поводов для ревности у тебя нет. Когда я говорил про разрядку, я имел в виду прошлую ночь. — Я тебя не ревную! — возмутилась я. — Конечно нет, — поддакнул Джаред, всем своим видом выражая обратное. — Я сразу понял, что ты не ревнуешь, когда ты швырнула в меня подушку. — Не ревную! И скажи спасибо, что под рукой не оказалось чего потяжелей. — Спасибо, — Джей потянулся меня поцеловать, но я увернулась, что учитывая положение, было делом довольно сложным. — Пожалуйста. Теперь, может ты наконец оденешься? — Зачем? Я думал тебе нравится видеть меня раздетым, — паузы между словами получались долгими, потому что Лето продолжал целовать мое лицо, не выпуская его из ладоней. — Посмотри на меня, принцесса. — О, Аллах! Чудовище, ты просто не выносим, — пробурчала я, но подчинилась. Стоило мне взглянуть в его глаза, как я пошла на дно. Их темная глубина звала отдаться на волю водоворота чувств, манила пустить все на самотек и просто плыть по течению пожирающей меня страсти. И я ответила на поцелуй, чувствуя, как внутренние органы начинают вибрировать, откликаясь на прикосновения Джареда. — Рад, что мы все выяснили, — Лето поднялся, заставив меня разочарованно выдохнуть. — И кстати, принцесса, ты у меня единственная. Я была рада, что он одевался спиной ко мне и не мог видеть довольную улыбку на моем лице, потому что стереть ее я смогла только спустя пару минут. Впрочем, когда мы шли к машине, взявшись за руки, я снова улыбалась, словно влюбленная школьница, которую ведут на ее первый бал. И мне не хотелось думать ни о Хамдане с его обещаниями, ни о журналистах, у которых появилась очередная сенсация, ни о злящемся Шенноне, ни о безвинной Шейле. Было просто хорошо здесь и сейчас: накрыть ладонью руку Джареда на моей коленке; чувствовать ткань его куртки под щекой; скорей угадывать, чем ощущать его поцелуи на моей макушке. Я готова была ехать так целую вечность. Куда-нибудь на край земли, где мы наконец просто сможем побыть вдвоем, стать настоящими и узнать друг друга заново. Где мы сможем влюбиться и жить друг с другом долго и счастливо. — Принцесса, мы приехали, — Джей осторожно убрал с моего лица выбившиеся из косы пряди. За окнами автомобиля шелестели пальмы и светился огнями роскошный светлый дворец из сказки про Алладина. Он такой огромный, что видно было лишь небольшую его часть с фонтаном и ухоженным садом. Мне не хотелось выходить, не хотелось лишаться его тепла, и я тянула время: — И куда ты меня привез? Я рассчитывала на легкий ужин и страстную ночь. — Ну, ужин точно будет, — Джей довольно улыбнулся, но мое шестое чувство буквально вопило, что здесь что-то не так. — Ужин? — Ну, твоя сестра… Из меня вырывался стон: — Нет! Какого хрена, Лето? Я же сказала тебе, чтобы ты в это не лез! Джаред сжал мое колено: — Сэмми, это просто ужин. А Дина — твоя сестра. Вы ведь давно уже не дети, вам стоит наладить отношения. — Ты не понимаешь. Я и Дина — это не ты и Шеннон. Не знаю, что она тебе наговорила, но мы не семья. Она ненавидит меня, а я ее. И нас обеих это устраивает. Поверь, ты и сам пожалеешь об этом ужине тысячу раз. Пожалуйста, поехали в отель. — Расслабься, принцесса, это всего лишь ужин. Я стряхнула его ладонь со своей ноги. — Ты меня совсем не слышишь? Я туда не пойду! — Самира, видит бог, я не хотел этого делать, но ты же помнишь, что должна мне желание? Я практически слышу звон разбитого стекла — это разлетается вдребезги моя влюбленность. Передо мной сидит абсолютно чужой человек с непроницаемой холодной маской вместо лица. И что я себе напридумывала? Какое еще нахрен «долго и счастливо»? Сопливые россказни для юных прелестниц. Я точно не из такой сказки, у меня не бывает счастливых концов. — Что ж, спор есть спор, — я холодно улыбнулась в никуда. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждала. Не дожидаясь пока он выйдет из машины и откроет мне дверцу, я выбралась из автомобиля сама и едва ли не побежала по дорожке к шикарному дому. Мне хотелось оказаться как можно дальше от Джареда, но он с легкостью догнал меня на полпути. — Принцесса, постой, — он останавливает меня, схватив за руку так, что я поморщилась. — Прости меня. Наверное, ты права, и мне не стоило в это лезть. — Он взъерошил розовые пряди. — Неважно, Джаред. Уже поздно что-то менять. — Нет, не поздно. Давай плюнем на все и поедем в отель, как ты хотела. Я обещаю больше никогда не лезть в твои дела, только перестань смотреть на меня так, словно видишь впервые! Лето действительно сожалел, что привез меня сюда и еще больше жалел, что вспомнил про спор. Меня забавляли его мучения, тем более, я знала, что он пожалеет еще сильнее, когда узнает, чей это дом. Но если он думает, что я так просто все ему прощу и забуду, то он меня плохо знает. Мне уже не терпелось посмотреть на их встречу с Хамданом. Мило улыбнувшись, я взяла его под руку. — Давай не будем выяснять отношения сейчас. Пойдем в дом, Дина нас уже наверняка видела. Глупо будет сбегать. — И уже у самых дверей прошептала ему на ухо: — Лучше бы мы просто потрахались.