Чудовище и чудовище

Утром я долго лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию Джареда, обжигающему мою шею. Все тело вибрировало, расслабленное ночным секс-марафоном, вдавленное в мягкие объятия постели тяжелой рукой Джея, которая по-хозяйски обхватывала меня за талию. За окном щебетали рассыпавшиеся по территории отеля туристы, где-то вдали неслышно шуршало море, пахнущее солью солнце рассыпалось по комнате осколками света. Я впитывала утреннюю негу и всеми силами старалась ни о чем не думать, и у меня это почти получалось. Мысли о будущем не очень меня волновали, хоть и саднили где-то в подсознании, чуть сильнее, чем щека, содранная напором вчерашней страсти. Джаред более чем устраивал меня в качестве любовника, но, тем не менее, мне хотелось выбраться из его захвата и просто сбежать, не тратя время на поиски своего нижнего белья. Я поступала так сотни раз, доведя привычку ловить такси в растрепанном виде до автоматизма. Ночи с подлипалами были лишены сюрпризов: они послушно выполняли все, что тебе было нужно, безошибочно улавливая любые сигналы тела, и даже не думали просить тебя утром остаться или развлекать ненужными разговорами. Но обычные мужчины, хорошие мужчины… Мне никогда не нужны были отношения, я не мечтала выйти замуж или хотя бы просто иметь рядом крепкое мужское плечо, поэтому чем лучше мужчина мне попадался, тем быстрее и дальше я от него бежала, страшась взаимного разочарования. Но сейчас мне некуда было бежать. Короткий писк телефона заставил меня наконец открыть глаза. «Обошлось без жертв?» Я невольно улыбнулась, прочитав сообщение Шеннона, и потерла содранную щеку. «Это смотря с какой стороны посмотреть…» Пока Шеннон осмысливал мой ответ, я кликнула иконку инстаграма. Количество моих подписчиков увеличивалось рекордными темпами. Думаю, мало кто из поклонниц Лето упустил возможность лайкнуть нашу совместную фотку и под ней же вылить на меня ушат дерьма. Нет, ну только полные идиоты не понимают, что мы с Джаредом не созданы друг для друга — вольная цитата одной из юных фанаток. Спустя минуту я подарила им еще один плацдарм для упражнений в ненависти ко мне. Спящий Джаред уткнулся губами в выпирающую косточку на моем плече, розовые волосы оперением жар-птицы разметались по белому фону постели, накаченная рука стянула с меня простынь почти до самых сосков, а я всем своим видом демонстрировала хорошо оттраханную бабу. Выкусите, сучки! Даже неожиданно громкий стук не стер с моего лица торжествующее выражение. Я закуталась в стянутое с кровати одеяло и нехотя распахнула дверь. Шейла смотрела на меня красными от недосыпа глазами, не выражая никаких эмоций. Кажется, до нашего номера она дошла на автопилоте, чье действие вот-вот закончится. — Джаред еще спит, — я посторонилась, пропуская девушку в номер. Меня обрадовал ее приход. Это избавляло меня от неловких минут наедине с Джеем и почти наверняка от выяснения с ним отношений. Пусть лучше Шейла примет удар на себя. И даже уставший вид девушки не смягчил мое черствое сердце эгоистки. Шейла, словно сомнамбула, добрела до дивана прямо по остаткам шикарного букета и устало откинулась на его спинку. — У меня телефоны всю ночь разрывались, — тихо пожаловалась она и хотела добавить что-то еще, но, словно поняв, с кем разговаривает, прикусила язык. Я вздохнула: — Это по поводу фотографий Джареда с Кауфман? — Так ты знаешь? — Шейла наконец обратила внимание на следы побоища на полу, и по ее губам скользнула бледная тень усмешки. — Пойду разбужу Джареда, а ты пока закажи нам всем кофе. Себе лучше возьми двойной. Оставив Шейлу в гостиной, я вернулась к сладко спящему мужу. Он обнимал мою подушку, раскинувшись поперек кровати, словно радуясь, что она вся теперь принадлежит ему. Одна нога свесилась с постели, утянув за собой край одеяла и выставив на обозрения часть голой задницы с ямочками над ней. Ну кто в здравом уме сбежит от такого?! Я приказала зарождающемуся возбуждению заткнуться и небрежно потрепала Джея за голую ногу: — Просыпайся, чудовище. В ответ он лягнул меня пяткой в живот и глубже зарылся лицом в подушку. Скотина неблагодарная. Я утерла выступившие слезы, пробурчала пару ругательств и, стянув одеяло на пол, от души приложилась к его ягодице, оставив на ней алеющий отпечаток своей пятерни. Джаред никогда не мог похвастаться глубоким басом, но тут и вовсе заорал как девчонка, молниеносно перепрыгнув кровать и приняв боевую стойку. — Какого хрена, Сэм?! — прорычал он, оценив обстановку и успокоившись, что на его честь никто не покушается. Я изобразила самую невинную из своих улыбок: — Доброе утро, милый. Кстати, хрен свой лучше прикрой. Джаред не прекратил угрожающе щурить глаза и раздувать ноздри, пробурчав: — Что ты там не видела? — но, как ни странно, совету моему внял и прикрылся подушкой с кровати, заодно потерев правую половинку задницы. Я решила, что мне одеться тоже не помешает, и распахнула дверцы шкафа. — Не боишься ко мне спиной поворачиваться? — ехидно усмехнулся за спиной Лето, когда я скинула импровизированное одеяние. — Тебя в гостиной Шейла ждет, — проигнорировав угрозу доложила я и выудила себе платье, а Джею спортивные штаны. — Твои фотки с тощей воблой просочились в сеть. — Она не вобла, — Джаред поморщился, натягивая треники. — Мне плевать, — фыркнула я, но, натолкнувшись на тяжелый взгляд, вспомнила его вчерашнее обещание откусить мне нос. Думаю, после такого пробуждения он вполне способен выполнить его. — Просто в твоих интересах объяснить эту встречу как можно правдоподобнее. Твоя подружка подтвердит твои слова? — Я отвернулась, пытаясь застегнуть платье. Джаред вздохнул: — Валери сделает все, что я скажу. — Похоже, ты отлично ее выдрессировал. — Господи, Сэм, нам обязательно все время ругаться? Я вздрогнула, когда его горячие руки легли мне на плечи и, скользнув по спине, помогли застегнуть молнию. — Нет, чудовище, наверное, не обязательно, — выдохнула я прежде, чем он коснулся моих губ. Выйдя в гостиную, мы обнаружили свернувшуюся калачиком на диване Шейлу. Одну руку она положила под щеку, второй судорожно сжимала телефон, и я уверена, стоило ему лишь мигнуть, она бы тут же открыла глаза и включилась в работу. Внутри меня что-то екнуло, когда я потянулась к плечу девушки, но она была нужна мне как защитный барьер между мной и Лето. Особенно после поцелуя. — Не буди ее, — остановил меня Джаред. — Пусть поспит, пока мы позавтракаем. Она заслужила немного отдыха. — Нужно решить проблему с журналистами. — Проблема никуда не убежит, — он пожал плечами. — Лучше мы пока попозируем папарацци в ресторане, покажем, что в наших отношениях по прежнему идиллия. Я согласно кивнула — в любом случае это лучше чем проводить время один на один. Теперь, когда он проснулся, я то и дело ловила на себе его обжигающий взгляд и это давило на меня все больше. Кажется, Джаред был прав: я действительно начинаю жалеть. Я жалею, что потеряла простоту и доверие нашей дружбы, потому что смотреть на него как на друга я уже не смогу, но это не перерастет и во что-то большее. Мы так и останемся в промежуточном состоянии передружбы и недолюбви. Впрочем, чем это состояние плохо? Пожалуй, все вовсе не так ужасно, как рисуется мне сейчас? Возможно мне даже понравится иметь постоянного любовника. Нужно только привыкнуть, а для этого у нас все есть. Джей заботливо накрыл Шейлу одеялом, а когда повернулся ко мне, я уже все для себя решила и улыбалась, довольная своей рассудительностью. В ресторане было довольно многолюдно и, судя по устремившимся на нас взглядам, большая часть людей пришла сюда поглазеть на нашу парочку. Едва мы вошли, скрип вилок по тарелкам стал втрое тише, а большинство голов асинхронно развернулась ко входу. Я даже на секунду сбилась с шага, но крепкая ладонь Лето, поддерживающая меня, не дала оступиться. А я надеялась, что мы спокойно посидим за столиком у окна, не привлекая особенного внимания, попозируем паре фотографов через стекло и распрощаемся. Если бы я знала, что нам устроят такую встречу, выбрала из шкафа что-то поприличнее. Черт, да я ведь даже в душе с утра не была. Неудивительно, что поклонницы Лето предпочитают видеть на моем месте Кауфман. — Чего тебе хочется, Сэм? — поинтересовался Джаред, едва мы уселись в мягкие кресла. Я раскрыла меню, прячась от пристальных взглядов, и буркнула: — Яду. Или хотя бы вискаря. — Ну перестань. Человека, позирующего журналистам над лужей собственной блевотины, не должны смущать простые зеваки. — Во-первых, тогда мне было девятнадцать. Во-вторых, даже тогда я выглядела лучше, чем сейчас. — Ты очаровательна, Самира, — Джей накрыл рукой мою ладонь. — И не позволяй себе думать иначе. — Я-то, конечно, прелесть, но стакан вискаря все равно бы не помешал, — усмехнулась я. Впрочем, утреннее пьянство еще больше испортило бы мою и так далеко не безупречную репутацию, поэтому пришлось ограничиться кашей и кофе с блинчиками, предварительно проинструктировав официанта, как именно следует запаривать овсянку и что в нее добавить. Внимание к нам не ослабевало, но, привыкнув к нему, я слегка расслабилась. Стоило мне поднять глаза на какого-нибудь человека и встретиться с ним взглядом, как он тут же утыкал нос в тарелку и принимался ускоренно работать челюстями. Это было даже забавно. Недалеко от нас сидела вчерашняя немецкая парочка: она с нарумяненными щеками и красиво уложенными волосами, он в тщательно выглаженной рубашке и шляпе, сейчас лежащей на краешке стола. Старушка уговаривала мужа хорошенько поесть перед экскурсией, а он в ответ умолял ее не переживать и отказаться от вредного для нее кофе. Джаред в ожидании заказа пролистал телефон и вздохнул: — Вечером концерт, а еще столько всего надо сделать. Жаль, что мы не сможем провести вместе весь день, но обещаю, что мы оторвемся в Италии. Или в Греции уж точно, а потом поедем, куда ты захочешь. Я внимательно всмотрелась в его нахмуренное лицо и попыталась представить себя в роли жены-наседки, но у меня ничего не вышло. Наверное, для этого следовало родиться немецкой фрау, способной гладить мужу рубашки и утирать кусочки еды с его усов. Поэтому я лишь равнодушно пожала плечами: — Конечно, милый. — Слушай, принцесса, а как по-арабски будет «я люблю вас»? — Тодау лисенике фи му ахыр ати, — ответила я машинально, даже не следя за произношением, за что раньше не раз бывала бита мачехами. Немецкая парочка отчего-то не отпускала меня, я никак не могла отвести от них взгляд. Даже официант с тарелками не смог меня отвлечь. — Тода… что? Джей, наконец, привлек мое внимание, и я переключилась на него, поинтересовавшись: — А зачем тебе? Джаред, даже не прожевав свой салат, пробормотал: — Для концерта. — Тогда лучше скажи «эне ухэбук», — я поморщилась от собственного голоса, уж слишком отвратительно звучал мой арабский. Джаред вздернул густые брови: — Почему? — Потому что «тодау лисенике фи му ахыр ати» переводится примерно как «засунь свой язык мне в жопу». Говорить такое в мусульманской стране со сцены перед юными девочками явно не стоит. Я пока не готова стать вдовой. Лето поперхнулся и громко закашлялся, разбрызгав повсюду полупережеванную зелень. — Самира! Ты сошла с ума? — Нет, просто как-то так я матушкам в любви и признавалась. Машинально вырвалось, прости, — я улыбнулась как можно шире. — И постарайся не оголяться на концерте. И не трогай себя за... хм… причинные места. До конца завтрака Джей хранил обиженное молчание и супил брови так убедительно, что я даже почувствовала себя немножечко виноватой, поэтому с облегчением выдохнула, когда Лето, демонстративно поцеловав меня на прощание, вихрем улетел будить Шейлу. Но стоило мне остаться одной, я заскучала по волосатому чудовищу. Хоть проведенная вместе ночь добавила нашим и так неидеальным отношениям напряженности, но Джаред был моим другом много лет, и я любила его. Я почти допила кофе и собиралась уже уходить, когда мне позвонила Надин. И я сразу поняла, что хороших новостей ждать не приходится. — Я уже знаю про фотки, — сообщила я не поздоровавшись. Надин вздохнула: — Мне нужны официальные комментарии, иначе босс меня съест. Что ты можешь сказать по поводу того, что твоего мужа застукали с другой? — Да, все нормально. Джаред после свадьбы принял ислам и теперь решил подыскать вторую жену, — я громко усмехнулась, обводя взглядом посетителей ресторана. — Он, знаешь ли ненасытный. Мужичок за соседним столиком закашлялся и промокнул шею клетчатым платком. Я послала ему лучезарную улыбку, от чего он смутился еще больше и почти ткнулся носом в стол. Немецкая парочка неторопливо ковыляла к выходу, поддерживая друг друга под выпирающие локотки. — Самира, — протянула журналистка в трубку, — а если серьезно? — Думаешь, я шучу? Я, может, и против новой женушки, но кулаки у Джареда довольно тяжелые. — Я стерла с лица улыбку и продолжила уже тише: — А если серьезно, то что ты хочешь от меня услышать? Что Лето мне изменяет, и мы расходимся? — Правду. Я видела, как он смотрит на тебя на интервью, Сэм. Думаешь, я случайно оделась как элитная проститутка? Но он тогда даже бровью в мою сторону не повел, а теперь изменяет тебе с Кауфман? Либо он слепой, либо дурак. Либо и то и другое вместе. Я на секунду прикрыла глаза и подумала, что будет, если рассказать Надин правду, которой она так жаждет. Поверит она, что Джей не испытывает ко мне никаких чувств, кроме дружеских, что мы и поцеловались в первый раз на свадьбе, а переспали впервые почти через месяц после нее? — Если хочешь правды, Надин, то спрашивать лучше у Джареда. А если ты хочешь узнать, как на нас повлияли эти фотографии, то — никак. Это просто фото двух людей, идущих по улице, они на снимках даже за ручки не держатся. И если выбирать кому верить, — Джареду или желтым газетенкам с наемными папарацци — то для меня ответ очевиден. Голос журналистки заметно потеплел: — Я рада это слышать, Самира. Правда. Ты знаешь, что я очень хорошо к тебе отношусь, и я без ума от вашей пары, поэтому для меня важно знать, что у вас все хорошо. — Спасибо, Надин, у нас действительно все хорошо. Мы только что вместе позавтракали, и я собираюсь поддержать Джареда на концерте сегодня вечером. Можешь так и передать своему боссу. — В жопу босса! — фыркнула Надин. — Лучше я выпущу в свет статью о вас, благо, Терри наконец прислал мне фото. Завершив разговор, я задумалась, чем занять оставшееся до концерта время. Принять душ и привести себя в порядок — само собой, а еще? Выходить в город не очень хотелось, особенно памятуя о местном шейхе. Не то чтобы я думала, будто Хамдан везде развесит мои портреты с обещанием щедрого вознаграждения за мою доставку к нему во дворец, но вот Дина посулить златые горы моим убийцам вполне могла. Хотя, с другой стороны, что помешает ей подсыпать мне яду прямо в ресторане отеля? Так ничего и не придумав, я решила действовать по ситуации, и для начала отправилась в номер и первым делом залезла в душ. Под горячей водой все ссадины, полученные в неравном бою с возбужденным чудовищем, снова заныли. Жесткая корочка с щеки размякла и слезла, обнажив розовую мякоть и даже легкое прикосновение мягкого полотенца причиняло боль. Сломанные ногти представляли собой жалкое зрелище, как и содранные ладони. Оценив ущерб, я невольно подумала, что мы дрались, а не сексом занимались, и пообещала себе впредь быть осторожней. А после душа я обнаружила в гостиной огромный букет пионов в белой коробке, на несколько тонов темнее, чем предыдущий, сметенный незаметной словно ниндзя горничной. Если во вчерашних цветах преобладала розовая нежность, то этот вызывающе красный букет буквально кричал о страсти. Записка же была еще более лаконичной: просто размашисто нарисованное сердечко. И даже без подписи. Но при виде этой закорючки губы сами собой расплылись в улыбке. Пожалуй ночью наш бой стоит повторить. Может быть даже в самолете… Чтобы отогнать непрошенные фантазии, я всерьез озаботилась подбором гардероба к сегодняшнему концерту. Вечером я должна быть по-настоящему роковой красоткой, и для начала неплохо было бы выяснить, что надевает на выступление сам Джаред. Так уж получилось, что я никогда не была фанаткой их группы и, если и бывала на паре их нью-йоркских выступлений, то исключительно ради вида полуголого Шеннона за барабанами. Плюхнувшись на диван, я в задумчивости полезла гуглить Джареда на сцене и уже после первых фотографий поняла, что соответствовать такому точно не буду, даже видео смотреть не понадобилось. В последние годы это чудовище окончательно свихнулось и выходило на сцену в каком-то тряпье, украденном со склада разорившегося театра. Причем до этого его уже не раз обчищали, и Джею явно пришлось брать, что осталось: какие-то потасканные лосины, юбки, балахоны и истлевшие занавески. А я еще его повседневным стилем возмущалась. Единственной причиной добровольно надевать на себя такое могло быть только желание, чтобы инопланетяне увидели Джареда из космоса и забрали домой с этой дурацкой планеты. Мне гораздо больше нравилось, когда он носил черное и подводил глаза. В конце концов придя к выводу, что у меня нет нарядов подходящих случаю, я решила отправиться в магазин. Наскоро натянув платье, я позвонила на ресепшен и попросила заказать мне машину, на что приторно вежливая девушка заверила меня, что машина с водителем ожидает меня возле отеля и находится в полном моем распоряжении. — Есть у вас тут приличные магазины? — сходу поинтересовалась я, оказавшись в автомобиле. Наткнувшись на недоуменный взгляд водителя, пришлось добавить: — В американском смысле приличные. Вместо ответа он просто завел мотор. Мне этот мужчина абсолютно не понравился: круглые глазки то и дело украдкой смотрели на меня в зеркало заднего вида, мясистый нос вздрагивал, словно он втягивал ноздрями мой запах, а обрывки его слов доносили до меня их нелестный смысл. — Вам лучше следить за дорогой, — резко сказала я по-арабски, в очередной раз встретившись с ним взглядом в зеркале, и, хвала Аллаху, тип наконец заткнулся. Я уже почти начала получать удовольствие от поездки, наслаждаясь видами Дубая, но телефонный звонок все испортил. — Чего тебе надобно, старче? — поинтересовалась я у Шеннона вместо приветствия. — Самира, вы там в край охуели?! — заорали на меня из трубки так громко, что вздрогнул даже водитель. Я вздохнула: — Ой, подумаешь, стариком тебя назвали, орать-то зачем? — Да плевать! Меня больше интересует, что ты журналистам наплела! — Шеннон и не думал сбавлять громкость. — В смысле «наплела»? Я из журналистов общалась только с Надин и сказала ей исключительно то, что у нас с Джаредом все отлично. — Тогда как ты объяснишь это? «По заявлениям новоиспеченной миссис Лето, Джаред после их свадьбы принял ислам и теперь рассматривает кандидатуру на роль второй жены. Ее же мнение в расчет не принимается, более того, мистер Лето перенял суровые порядки мусульманских семей и частенько поколачивает жену…» Что. Это. За. Хуйня. — Шеннон был в ярости. — Если ты этого не говорила, мы засудим ублюдка. — Ну… — промямлила я испуганно. — Ты ведь этого не говорила, Самира?! — Вообще-то, я могла что-то такое в шутку сказать Надин. Я даже почти уверена, что сказала… От того, что на это ответил мне Шеннон, я даже стыдливо покраснела. — Побои-то у тебя откуда? — Последствия бурной ночи, — прошептала я так тихо, что не была уверена, что он услышит. — Хорошо, что ты сейчас на другой стороне земного шара, иначе я бы добавил. Да так, что ты бы месяц сидеть не смогла. — Это же просто шутка, Шеннон… — О, да, принцесса, можешь быть уверена, мы все теперь здорово повеселимся, — он попытался изобразить злобный смех и бросил трубку. Если уж Шеннон так отреагировал, представляю, что на это мне скажет Джаред, когда узнает… Погрузившись в тяжелые размышления, я даже не сразу заметила, что машина остановилась. — Лучший магазин, мисс, — пробурчал водитель и добавил, видя, что я выудила из сумки кошелек: — Все уже оплачено. Я должен вас ждать. Я пожала плечами и выбралась из автомобиля, замершего прямо перед входом у внушительного вида здания. Оно насчитывало всего этажей пять, но выглядело круче чем все небоскребы мира. Это была настоящая, сказочная арабская крепость. Тяжеловесный камень теплого песочного цвета уравновешивался тонкой, почти кружевной резьбой, окна, несмотря на свои колоссальные размеры, казались бойницами. И посреди этого великолепия блистала вывеска D’NA. Пожалуй, и впрямь неплохой магазинчик. Я решительно двинулась по дорожке к резным деревянным дверям, оказавшимся довольно тяжелыми. — Ваше приглашение, мисс, — приветливо улыбнулся охранник, стоило мне проникнуть внутрь. Причем его улыбка никак не вязалась со строгим, даже холодным тоном. — Это же магазин? — высокомерно процедила я. — Да мисс, магазин. Но чтобы войти, вам нужно специальное приглашение. Таковы правила, — чем шире расплывалась его улыбка, тем более угрожающе он звучал. Его костюм, дороже всех шмоток Джареда, хоть и сидел ровно по фигуре, не скрывал огромных мышц, готовых в любой момент напрячься и разорвать меня пополам. Холодные глаза убийцы смотрели на меня не мигая. — Если пропуска нет, вам придется покинуть бутик, — предельно доброжелательно проговорил он, сияя улыбкой. Я уже собиралась последовать его совету, смирившись с унижением, но меня остановил знакомый голос: — О, в этом нет никакой нужды, Мурад. Моя сестра может находиться здесь сколько угодно без всяких приглашений. — Дина… — процедила я, обернувшись к источнику звука. Жена Хамдана смотрела на меня с притворным обожанием. Ее наряд удивительно подходил этому месту и ей самой. Ассиметричная юбка с небольшим шлейфом сзади и аккуратными складками спереди, едва скрывающими колени, была того же цвета, что отделка здания. Белый джемпер подчеркивал бронзовый цвет ее идеальной кожи. Идеальный макияж. Идеальная укладка. Идеальная Дина. — Рада, что ты заглянула в мой магазин, Самира. — Твой ма… — я заткнулась, чтобы не выдать своих чувств. Дина одарила меня снисходительной улыбкой: — Лучший бутик Дубая действительно принадлежит мне. Здорово, правда? — Просто великолепно, — процедила я сквозь зубы и подумала, что надо было сразу уйти. Папиной принцессе всегда доставалось все самое лучшее. Нет, мне конечно грех жаловаться, у меня тоже было почти все, чего мне хотелось, но лучшее всегда доставалось Дине. Гордость королевской семьи, любимица всех подданных, пример для подражания — Дина всегда все делала с блеском. Я же тот самый урод, без которого не бывает семей, паршивая овца в стаде, бастард, ошибка природы и мягкосердечия отца. Я чудовище из сказки, которому нет места рядом с прекрасными принцессами, оно должно вечно скрываться в лесу опасаясь попасться кому-нибудь на глаза. Шеннон был чертовски прав. — Отомри, Самира, — Дина насмешливо пощелкала пальцами у меня перед глазами. — Ты будешь выбирать наряд или нет? — Нет, Дина, не буду. Я лучше буду ходить по улице голая, чем куплю у тебя хотя бы носовой платок. — Увидимся вечером за ужином, милая, — донеслось мне в спину. Не оборачиваясь, я наконец хлопнула дверью и вдохнула горячий воздух пустынного мегаполиса. Водитель действительно ждал на том же месте и даже выбежал, чтобы открыть мне дверцу, но я прошла мимо, не обращая на него внимания. Пусть катится в преисподнюю вместе со своим «лучшим в Дубае магазином», и сестрицу мою заодно прихватит. День был давно и безнадежно испорчен, поэтому я просто брела по улицам, даже не особо смотря по сторонам. Наткнувшись на местный рынок я приобрела себе более удобную обувь и, вышвырнув надоевшие туфли, побрела дальше. Пару раз я останавливалась купить воды и еще раз, чтобы перекусить в относительно приличной кафешке. Когда сил идти не осталось, я просто остановила машину и попросила отвезти меня к любому торговому центру, где есть магазины. Таксист оказался проницательным, не мучил меня разговорами и домчал до магазинов буквально минут за пять, за что был щедро вознагражден. Это, конечно, были далеко не бутики, зато встретили меня с гораздо большим добродушием. Впрочем, настроения наряжаться уже не было, поэтому сгодились черные рваные скинни, алый топ, больше похожий на белье, черная косуха с шипами и массивные черные ботинки. Весь комплект обошелся мне дешевле, чем завтрак в отеле, но несмотря на свою дешевизну, сидел на мне довольно неплохо. Я так расслабилась, что даже заглянула в местный салон красоты, где мне заплели легкую французскую косу и после моих вялых протестов еще и накрасили, превратив в настоящую восточную красавицу без следов побоища на лице. Вдобавок я купила себе алую помаду и перед тем, как вызвать такси, накрасила губы в туалете. Теперь я точно выгляжу не хуже Кауфман.