— Дура! — чуть ли не визжал Коккури от злости, рвя и меча все вокруг, пока мы с Тамой прятались от лиса, — Напиваться в таком возрасте! Да еще и с духом облезлой кошки!
Да уж. Утро после пьянкой с новой подружкой выдалось не лучшим.
— Я не облезлая! Мяу! — выглянула оскорблённая ушастая особа из нашего укрытия в виде тумбочки, но я её дернула за шкирок назад, так как в неё полетела сковородка, запущенная Коккури.
— Эй, лис, — валялся на диване приспокойно Тануки в виде зверька, попивая сакэ. Как всегда, — Но разве ты сам в её возрасте не напивался до беспаметства с кем попало?
— Я был юн и глуп! Это было очень давно!
— Ого, Коккури на столько старый, раз его молодость была давно? — уже выглянула из — за тумбочки я.
У лиса дернулись нервно уши и он замер. Застыл с вытянутой рукой, в которой была ваза и которую он сейчас метнул бы.
— Я не старый! — истерично проорал беловолосый и всё — таки метнул в меня бедную вазу. Сейчас будет больно… не успею ведь уклониться…
Я зажмурилась, предвкушая как сейчас большой и старый керамический предмет разобьется об мою маленькую черепушку. Но почему — то боли не последовало и в меня ничего не прилетело. Ваза разбилась обо что — то другое, что коротко проскулило. Я открыла изумлённо глаза. Меня закрыл собой Инугами.
— Г… Господи! — перепуганно подскочила я к нему и стала осматривать. Острые осколки оставили порезы на щеке парня. Больше ранений не нашлось, — Бедный… — приговаривала я, пока вытаскивали маленькие осколки из волос довольного пса, что я на него столько внимания обращаю.
— Ч… Что? — в ауте стоял лис и его нижняя челюсть познакомилась с полом, — Я… Я не хотел кидать!
— Господин лис, я не знал, что вы такой жестокий! — театрально показал Инугами огорчение, — А если бы ваза попала в мою дорогую? — брюнет быстренько положил мне руку на голову и прижал меня к себе, но я и сопротивляться не стала. Жалко ведь. Досталось ему.
— Коккури! — нахмурилась я недовольно, — Если я пришла пьяной с подругой, это не значит, что нужно всё крушить и ломать, разбрасываясь в других вещами!
— Хаято… — немного помедлив, хотел оправдаться Коккури, но вдруг его перебил Шигараки, который лежал так же себе на диване:
— Не думал, что социопатка будет защищать других, — протянул он, на что я вдруг порозовела и отвернулась, что последовало тому, что я уткнулась носом в грудь Инугами, который всё так же меня обнимал. И у пса чуть ли слюни не текли от удовольствия.
— Извращенец, мяу, — Тама смирила недовольным взглядом пса.
— А… — очнувшись я отшатнулась от духа собаки и помотала головой, — Так. Хватит. Коккури, убираться, — вдруг стала я раздавать приказы, — Тама, жри что хочешь, ты у нас в гостях. Тануки, поможешь с уборкой лису. Инугами, тебя нужно выгулить. И как раз сходишь со мной в магазин за красками.
Как бы мне не хотелось выходить на улицу, но нужно разрядить обстановку, успокоив Инугами, тем самым выгулив его. И увести подальше от Коккури.
— Э — э, девочка, издеваешься? Почему я должен заниматься уборкой? — возмутился Шигараки.
— Стоп, а чего это ты раскомандывалась? — сощурился недовольно беловолосый.
— Да потому что хата — моя! И вы все на моей хате живете, — хмыкнула я, скрестив руки на груди.
— Моя дорогая, как это благородно. Не каждый может так строго и четко раздавать приказы, — вдруг взял пёс мою руку в свою и поднес её к своему лицу, потерявшись об неё щекой.
— Извращенец, — в один голос сказали мы с Тамой и я отдернула руку, направившись к двери.
***
— Перестань. На нас люди смотрят, — загробным голосом протянула я, пока пёс всячески жался ко мне и скулил, приговаривая, как любит меня, — Я тебя ударю сейчас.
— О, да, моя любимая! Ударь меня! Давай устроим садо — мазо и…
Не успел парень договорить, как ему прилетело кулаком в нос. А я же была очень злая, как никогда, глядя на него.
— Я же сказала, перестать, — прорычала я, — И вообще, обратись в собаку. Ты же можешь, раз ты дух пса.
— Ну… — выдохнул брюнет, потирая ушибленный нос, — Как прикажешь, — вдруг вспыхнул он фиолетовой дымкой и передо мной стояла уже небольшая чёрная собака, — Все ради моей любимой.
— Только не говори по — человечески в таком обличии, — хмуро проговорила я и пошла дальше, — За мной.
В итоге, когда мы пришли в магазин, то мне пришлось оставить Инугами у него, так как собак туда не пускали. Как же он несчастно скулил. Мне лишь пришлось закатить глаза и войти внутрь.
Набрав несколько тюбиков нужной краски, карандашей разной мягкости и кисточек, я оплатила покупку и наблюдая, как какие — то девушки, находясь в этом же магазине сплетничают о ком — то, отметила про себя, что я ненавижу людей. Опять.
— Я всё, — вышла я из магазина к Инугами с небольшим пакетом покупок, — За мной, — И пёс послушно побежал за мной.
Мы так долго блуждали по нашему району, гуляя. Но я приустала и остановилась около небольшого озера и села на лавочку, что была ближе к воде. Помню, как я тут гуляла меленькой с мамой…
Мои мысли прервало писклявое «Мяу» и грозное рычание Инугами. Я перевела взгляд на источник звука. За моей ногой прятался маленький рыжий котенок от чёрного пса.
— Инугами, фу, — хмуро протянула я и взяла котёнка на руки. Пёс перестал рычать, но так же смотрел ненавистным взглядом на котёнка, пока маленький и тёплый комочек шерсти прижимался ко мне, — Такой милый…
Пока я тискала котёнка, то Инугами опять вспыхнул фиолетовой дымкой и стал парнем. Я насторожилась немного. Он лишь мило улыбнулся мне и забрал у меня без труда котенка за шкирку.
— Знаешь, Хаято… — начал он, — Я на самом деле люблю котят, — я удивленно похлопала глазами. Мне не верилось и я с опаской посмотрела на него и котёнка, но как он тоже стал его тискать, то я более менее успокоилась, — А ещё больше я люблю их топить! — с этими словами он подбежал к воде и стал топить котенка.
— БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК!!! — побежала я спасать бедное животное.
***
— Коккури! — влетала я домой с огромными глазами. Лис не успел ничего сказать, отвлекаясь от уборки, как я налетела на него и обняла, прячась от Инугами за ним, — Не подпускай ко мне его вообще! — кивнула я на всего мокрого и побитого мной пса, который стоял несчастный в дверях.
