— Твою ж мать! — ору я на всю квартиру, метая и круша всё вокруг — Какого х*я тут столько мусора?! Почему по квартире ползают тараканы?! Сигараки! Какого хера ты бухой?!
— Э — э — э — э… Прекрасная леди… — пьяно лепечет он лежа на полу, со стекающей слюнкой с губ. О, господи… И это только вторая неделя его проживания тут. Надеюсь, этот дух у нас на долго не задержится. Инугами и Коккури я могу хоть как — то терпеть, но это…
— Моя дорогая, не стоит обращать на этого внимания, — говорит Инугами, вдруг появившись рядом со мной, — Лис тут все уберет и смирит этого нахала.
— Что сказал?! — послышался голос Коккури с кухни, — Сейчас самого всё убирать заставлю! Я вам не прислуга!
— Дурдом честное слово, — устало вздыхаю я, закрыв глаза руками. Может свалить на денек другой? А куда? Мне не к кому. Если только к родителям в другой город, но это слишком далеко. Да и на улицу выходить как — то… Противно… Тут оставаться я не могу, я либо их троих убью, либо сама сдохну. Что ж мне делать?
— Хая — я — то — тя — я — ян, — пьяно лепечет Тануки, валяясь на полу и протянув свои ручонки ко мне. Я отшатнулась сразу и спряталась за спину Инугами. Один извращенец напугал, прячемся за второго. Сейчас я их друг на друга натравлю и останется только Коккури… Чувствую себя безумным гением —
маньяком.
Как и ожидалось, Инугами вытащил с милой улыбкой пистолеты и направил их на Сигараки.
— Не смей трогать мою дорогую, — шипит пёс.
— Чего сказал, малец? — стал пытаться встать Сигараки, закатывая рукава кимоно.
Вот. Вот, мой план действует. Я гений. С Коккури потом разберусь. Сейчас нужно валить. Я быстро и незаметно юркнула из комнаты и сразу бросилась к входной двери. Услышав выстрелы пистолета и чей — то мат, я довольно улыбнулась и надела на себя куртку, выходя из квартиры.
Теперь передо мной стояла еще одна проблема: куда мне идти? Друзей или знакомых нету, свалить некуда. По улицам бродить, то это сразу отпадает. Не люблю улицы. Там люди. Можно снять номер в отеле, но там тоже придется контактировать с людьми. Блин, эти люди как тараканы, они везде.
Я вздохнула и направилась к выходу из подъезда, спускаясь вниз по лестнице. Во мне смешались безысходность и из неоткуда взявшаяся злоба. Злоба из — за того, что у меня дома три духа и я никуда нормально не могу сходить, потому что везде люди. Если бы в мире никого не было бы, то было бы прекрасно. Я бы сутками писала бы картины и делала что хотела бы. Не было бы столько много городов, построенными людьми, в мире царствовала бы природа, гармония, не было бы такой жестокости, которую порождают люди из — за своих принципов и эгоистичных желаний.
С довольной улыбкой на лице из — за своих мыслей я вышла из подъезда, захлопнув за собой дверь. Улыбка тут же пропала с моего лица. Так. Теперь нужно куда — нибудь уйти быстро, пока духи не заметили, что меня нету. Прикрыв глаза, я направилась куда — то к окраине города, пытаясь не замечать людей, от которых много шума, что меня очень раздражало, но я старалась сдерживаться.
Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как забрала в какой — то безлюдный переулок. Я огляделась, нахмурившись. Тут я раньше никогда не была. Нужно осмотреться. Я вздохнула и пошла не спеша вдоль этого переулка, где были разные магазинчики и кафешки. Но людей не было вообще…
— Что такая хорошая куколка делает здесь одна, мяу? — послышалось со стороны. Я медленно повернула голову туда и замерла, а мой глаз дернулся. Мне пора завязывать с духами. Потому что меня глючит женщиной — кошкой и рыжими волосами. Это все духи виноваты… — Чего молчишь, мяу? — повторила она.
— Ты кто? — только и спросила я
— Я Таму, богиня кошек и владелица этого прекрасного кафе, — улыбнулась она, завиляв хвостом. Я глянула девушке через плечо в кафе. Там ползали, летали, прыгали, бегали, вылезали из щелей разные ёкаи и духи. Теперь я понимаю почему тут так мало народу… — Не хочешь зайти?
— А… Ну… — помялась я, переступив с ноги на ногу. Если я скажу, что нет, то это будет весьма неприлично с моей стороны и она, наверное, обидеться. А если соглашусь, то буду прибывать в столь странном местечке несколько часов, наверное… — Давай, — кивнула я. О, Господи, ЗАЧЕМ?
Таму сразу же засветилась.
— Ой, ты такая милая. Другие люди сразу убегают, — и я, кажется, знаю почему… — Идем! Я накормлю тебя своей стряпней! — надеюсь, это окажется съедобным.
***
Мы с кошкой очень сдружились и напились. Весело, да? Если бы Тануки увидел бы, сколько у Таму в запасе алкоголя, то либо обзавидовался бы ей, либо остался жить у неё, рядом с огромными запасами сакэ.
— … А я ему такая… ~ик~… — рассказывала я своей новой знакомой одну историю из своей жизни. Ну, как рассказывала… Пыталась рассказать.
— Ты ему на это сказала «Ик»? — искренне удивилась девушка, пошатываясь, сидя на стуле.
— Да нет же… ~ик~… — опять икнула я, чуть не навернувшись со стула.
— «Ик»? — так же удивлялась она, придержав меня за локоть, что бы я не упала.
М — да, мне лучше не стоит пить. Вообще.
— Забей… — отмахнулась я, поняв, что сейчас не в состоянии что — либо рассказывать, так же как и Таму не в состоянии что — либо слушать и воспринимать информацию трезво и здраво.
— А кстати… — начал кошка, что — то вспомнив, — Давай к твоим трём балбесам, про которых ты рассказывала? Покажем им где раки зимуют! — похоже, что рыжая очень воодушевилась этой идеей и её теперь будет не остановить…
— Ладно. Тогда потопали, — вздохнула я, начиная вставать и всё. таки навернувшись со стула.
***
— Эй, чудовища! — громко «поприветствовала» я своих «домашних» духов, войдя в квартиру вместе с Таму, которая придерживала меня за плечи, что бы я вновь не упала.
— Хаято, ну и где ты… — вышел Коккури весь такой сердитый и грозный, но увидев мое состояние, остолбенел, — Что за…?
— Так это и есть лис? — глянула на меня кошка, затем на Кицунэ и обратно на меня.
— Да, — кивнула я, громко икнув, — А ещё у меня есть пёс и енотовидная собака, — как говорится, только лучик вспомнишь, как и солнышко выглянет, — Вот, собственно и они, — проговорила я, покачнувшись.
Бедный Инугами в шоке рухнул на колени, чуть ли не рыдая, глядя на меня. Пёс хотел что — то сказать, только из его груди вырывались какие — то непонятные звуки, похожие то ли на рычание, то ли на скуление. Сигараки внимательно наблюдав за всем, тоже находясь в не очень ох трезвом состоянии, как и я с Таму, попутно попивая сакэ, а — ля, я фильм смотрю.
— М… Моя дорогая… — прохрипел еле — еле Инугами, на карачках подползая ко мне, на что я удивленно похлопала глазами и улыбнувшись, погладила пса по волосам.
— Чего, Инугами? Ик! — пошатнулась я, но пёс обнял меня за ноги, не дав упасть, носом уткнувшись в мой живот, — А я тут со своей любимой подружкой бухаю, — улыбнулась я, глянув на кошку, которая мурлыкая, вертелась у офигевшего Коккури.
Зареванный Инугами повернулся к Таму, которая приговаривала, какие роскошные волосы у лиса, заплетая из них косички, пока тот застыл, как статуя.
— «Любимой подружкой»? — проговорил немного дрогнувшим голосом брюнет, — Тупая кошка!!! На шаурму продам!!!
