Третий Шанс

Глядя, как Соби холодно здоровается с сенсеем, а тот, в свою очередь, смотрит на ученика с плохо скрываемым предвкушением, Рицка чувствует тревогу, но привычно подавляет её. Агатсума оборачивается на Рицку и с раздражающей улыбкой прощается. «Увидимся, Рицка». Мальчик кивает, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица. На него как на соперника смотрит Рицу, на правой руке почти висит Шиаки, робеющая в присутствии сенсеев, но не желающая давать Соби даже повод усомниться в том, кто из них Боец Нелюбимого, и встревоженно смотрит Нагиса, буквально сканируя взглядом. Она ведь была против их с Соби встречи… Рицка прощается с сенсееями и с независимым видом уходит из комнаты, сжимая руку Шиаки, чувствуя, что совершил подлость. Вдали от Агатсумы чувство неправильности взвывает сиреной так, что начинает ломить виски. Хотелось бы Рицке знать, что за чертовщина творится в его жизни в последние три года?! Узнав, что необходимо подготовить назавтра и что он пропустил в эти пару дней, Рицка устраивается за столом, но не может сосредоточиться на параграфах учебника. Общеобразовательные предметы, психология, риторика, уроки, схожие с уроками пения, направленные на то, чтобы поставить голос, но для Приказов — это даже не половина того, что Жертвы изучают в Школе, а с появлением Бойца прибавляется множество иных дисциплин. Рицка качает головой: столько всего и лишь для того, чтобы обрести полную власть над человеком. Самый отвратительный, с его точки зрения, предмет - тот, на котором их учат составлять блоки, внушения, ментальные закладки. Говорили, его брат был любителем подобных игрушек. Говорили, что Сеймея побаивались и уважали (или презирали) за это. Редкая Жертва не воспользовалась этим умением хотя бы раз — по самым разным причинам, но Возлюбленный буквально каждый шаг своего Бойца желал контролировать. Минами своего ученика хорошо выдрессировал, но Сеймей довёл до того, что буквально на каждый шаг Боец должен был спрашивать разрешение. Это не Рицкины слова, но тех, кому он мог относительно доверять и с чьим мнением считался, хотя желание врезать при том разговоре присутствовало. — Рицка… Шиаки обычно делала уроки в его комнате. Он помогал ей с общеобразовательными предметами, иногда советовал что-то, когда она не могла разобраться, и по теории Бойцов. Вместе было уютно и спокойно. Когда-то это стало первым приказом Рицки своему новому Бойцу — делать уроки вместе. Тогда это очень помогло преодолеть страх запуганной одноклассниками девочки перед страшным братом Возлюбленного. — Рицка, ты почти полчаса не переворачиваешь страницы, — и тише добавляет, краснея, — Обычно ты читаешь быстрее. Мальчик захлопывает учебник, ставит на полку. — Похоже, я сейчас не смогу сосредоточиться. Шиаки смущается, откладывает тетради в сторону: — Рицка, я… Могу я… Тебя спросить? Агатсума-сан очень сильный и опытный Боец… А Рицка-кун сильнейшая Жертва уже сейчас… Ты мог бы побеждать в каждом бою… — Что за глупости, Шиаки?! У меня уже есть Боец! И это - ты! — Рицка злится, почти кричит, хотя по отношению к Шиаки редко позволяет себе такое, — Ты всегда защищаешь меня, и несколько поражений говорит лишь о недостатке опыта, а не силы или таланта. А это, Шиаки, легко исправимо. Голос Рицки набирает глубины и Силы. Мальчик и сам этого не замечает, но видит Шиаки. Видит сильную Жертву, которой хочется подчиниться. В чём-то она понимает Агатсуму: после Сеймея как, должно быть, жалко выглядели Жертвы, являвшиеся за ним! Ей ясно видно превосходство Рицки над многими, даже старшими, ещё одним ценнейшим качеством является его отношение к Бойцам — ко всем! — и искренняя забота. На фоне великолепного Аояги, каким он видится девочке, она сама себе кажется никчёмной: — Но ведь у нас даже не появилось Имя, — обречённо напоминает она о самом главном. — Пф, — небрежно отмахивается от аргумента Рицка, — у меня нет причин не верить Нагисе-сенсей в этом вопросе, а она обещала, что Имя скоро появится, — мальчик присаживается на кровать, берёт в руки ладошки своего Бойца, — Что случилось, Шиаки? Ты же знаешь, что у тебя нет повода во мне сомневаться. Я не раз повторял, что ты — мой Боец. И я не буду отказываться от тебя. — Я… Просто я очень боюсь, — Шиаки стремительно краснеет, — Агатсума-сан такой сильный, опытный, был близок к твоему брату… А ещё он красивый. А я… Я… Я очень люблю Рицку! — Набравшись смелости, девочка быстро целует Рицку и выбегает из комнаты. К своей досаде Рицка, в удивлении прикрывающий губы ладошкой, думает что-то вроде: «Только этого ещё не хватало». К ярости и смущению своему вспоминает: «Тебе нужен кто-то более зрелый». И совсем уж на грани разума и чувств: «Это не Соби…» Звенит почти привычно неправильность, а на сердце — глухая тоска.