Я ради тебя... /Трансгены

Арсаниш Если Илан думал, что я прикинусь принцессой-затворницей, то он сильно ошибся. Я и не думал делать вид, что оскорблен в своих самых светлых чувствах. Он меня хотел — он получил. А вот в каком качестве — это уже его личная проблема. Первым делом я начал интересоваться охранниками, которых, казалось, здесь был легион. Они были людьми, что было несомненным плюсом. Поэтому я вытребовал у командира этого легиона — включить меня в состав. Плевать что я друг и гость их хозяина и повелителя. Забрасывать тренировки и прохлаждаться в ожидании Арса — я не собирался. Не та порода. Так что, в течение двух суток — стал полноценным членом охранного отряда третьего императора. Сбегать смысла не было. Рассудил, что всегда это сделать смогу, если Илан откажется выполнять свое обещание. И, браслет с идентификационным номером нацепил на себя сам. Потому что это скорее была мера моей личной безопасности, чем слежки. Нет, мне не нужны были секреты Илана. И без них голова пухла. Но сидеть без дела, прохлаждаясь в четырех стенах — не для меня. Поэтому с радостью шел в патрулирование внешних границ огромной такой крепости, которую этот изгнанный добровольным методом император, отгрохал на Квербере. Если смотреть даже снаружи, ни разу не побывав внутри, то здание было колоссальным. Уж не знаю, какие материалы он использовал для стен своей крепости, но пробить их казалось нереальным, если конечно не устраивать массированную атаку с воздуха, или наземным транспортом. И люди бы на это точно не пошли бы. А другим миори вход на Квербер был закрыт. Это был человеческий мирок. А точнее — мир отдыха и расслабления, мир туризма для расы людей. Очень хорошо охраняемый мир, где и днем и ночью любой человек чувствовал себя под защитой. Тысячи, сделанных под старинные, ресторанов, баров, отелей — полных человеческой прислуги, и механизированных по последнему слову техники. Десяток пляжей у золотых и зеленых океанов, в цвет водорослей, которые там преобладали. Самые лучшие бары и казино... Сюда можно было приезжать тратить миллионы и миллиарды соренов и кредов... Но лично я никогда бы не выбрал такой мирок для отдыха. Мне просто здесь пришлось ассимилироваться на время, что я и делал. Утро начиналось, как и у всех — с тренировки. Нехилой такой. Меня сначала даже не хватало, чтобы ее полностью выдержать. Это потом уже втягиваться начал... и наблюдать. А сначала, как загнанная кирема — вечно в хвосте плелся. Понял, что если эти «люди» и люди, то какие-то странные. Наполовину что ли... Потому что в них ничего человеческого, кроме тела, не было. Слишком отточенные. Слишком сильные. Слишком универсальные. Ни эмоций, ни мыслей, ни желаний... четкое исполнение приказов и никаких развлечений в свободное время. Вот тут я первый раз и не сдержал свое слово. Сам пошел к Илану, чтобы выяснить. А узнав, немного был шокирован. Оказывается, весь этот отряд в какой-то мере был прототипом трансгенов. Что-то вроде тех экспериментов, которые проводились на людях, и на мне в том числе. Только в этот раз они поступили гуманнее. Просто клонировали тела, вырастив себе такую вот армию, отточив их умение, силу и скорость до небывалых высот. Мне даже интересно стало. А сколько таких вот «солдат» потребуется Арсу, чтобы немного развлечься? Не скажу, что отряд, который он положил в начале нашего знакомства, был профессиональным, но выстоять один на один против этих, могли бы попробовать. В крайнем случае — вдвоем против одного... Сколько дней я так лазил, делая вид, что один из этого военизированного легиона — даже не упомню. Зол на Илана был. А физическая нагрузка лучше всего убирает злость. Это потом я уже ко всему стал присматриваться, да воспринимать все более ярко. А вот тут и задумался. Были в этой крепости третьего императора, такие места, где, словно в болото окунаешься. И идти тяжело, и мысли одолевают разные, совершенно не схожие с теми, что сам думаю. А последние разы после таких проходов, я заметил, что словно ощущаю взгляд, направленный на меня сквозь стену. Сначала думал, что это Илан за мной наблюдает, но это впечатление возникало только в определенных местах. Следить за кем-то в доме, напичканном охраной, оказалось не таким уж и сложным делом. Все что было нужно — это пьяной косой походкой, передвигаться по коридорам в свои свободные часы, обязательно прикладываясь к горлышку сосуда с алкоголем. Правда, всегда находился кто-нибудь, кто вежливо, но настойчиво спроваживал меня до собственной комнаты, но главное я узнал: распорядок, когда кто-то из этих прототипов трансгенов с подносом еды оказывался у помещения, которое меня так привлекло. Благо, зеленые кошки мне в помощь. Я уже настолько сроднился с этим абстрактным образом в своем разуме, что даже свои мысли начал под кошек кодировать. И вот эта зараза под номером один, все шлялась коридорами моей памяти, выискивая лазейки. Нужно было проникнуть туда. Хотя бы только для того, чтобы больше не испытывать такого желания. Как нейтрализовать людей Илана, я даже не представлял. Подойти и вырубить — хороший вариант, если только тот, кого ты хочешь обездвижить на время, не создан для того, чтобы убивать. И не имеет никаких погрешностей в поведении. Проще было бы робота отключить. В технике я хоть разбирался. Был еще вариант — опоить того, кто должен был еду нести и занять его место. Через зеркальный шлем, вряд ли кто-то мое лицо увидит. А идентификатор и чужой можно взять. Как я заметил, постоянно их никто не носил. Наверное, я бы не так спешил, если бы мне Арсаниш сниться не начал. Бледный, осунувшийся, едва живой... Если на первую ночь я еще посчитал, что это происки моего сознания, то уже на вторую был более чем уверен, что это ментальное послание. Уж в чем я научился разбираться, так это в этих ментальных штучках. Искать способ, как проникнуть в помещение, которое мне приглянулось, не пришлось. То ли везение было на моей стороне, то ли кто-то очень мягко и направленно, глушил охрану, создавая некую рассеянность их сознания. Но мне удалось не только стянуть броню внутренней охраны и идентификатор какого-то трансгена, но еще и безнаказанно попасть на кухню, чтобы получить паек. От нетерпения я был напряжен, как струна. Но даже это осталось незамеченным для того охранника, который стоял у входа. Безразлично проведя сканером по идентификатору и считав его номер, он открыл дверь, пропустив меня в переходной коридор. Пока открывалась вторая дверь, я едва держался, чтобы не броситься вперед, уже ожидая, что в этой камере, оборудованной по последнему слову техники, находится Арсаниш... и был несказанно удивлен, когда увидел там миори, хоть и связанного по рукам и ногам, но расположенного с достаточными удобствами. — Проходи, Менгир. Присаживайся, — миори выглядел бледно, даже не смотря на свою кожу с синеватым отливом. — У нас есть время, чтобы поговорить. Пока что я держу всех, включая Илана, в ментальном тумане... Но я был бы благодарен тебе, за одну услугу. Чтобы нам было легче общаться, и я смог держать полог дольше — сними с меня этот обруч. — Мне даже самому интересно, что вы со мной сделаете... — пробормотал я, отставив поднос. То, что этот миори невероятно силен, я уже догадался. Ведь не просто так его посадили в закрытую комнату, приковали так, что он и пошевелиться не сможет, и надели поверх короны обруч с камнем силы... явно направленным не на усиление его способностей. — И вообще, меня мама учила с чужими дядями не разговаривать и их просьбы не выполнять. — Я обязательно посмеюсь с тобой над твоей шуткой, — миори даже сумел улыбнуться. — Обещайте, что если натравите на меня этих трансгенов... — я взялся за обруч, уже готовясь снять его. — То пусть мне сначала голову оторвут, чтобы я ничего не чувствовал. — Обещаю, — миори облегченно вздохнул, когда я снял с него обруч. — Прости, но мне слишком сложно преодолевать камень силы, подавляя сознание сотни людей, находящихся за стенами этой камеры, да еще создавать иллюзию покоя для Илана. — А зачем тогда вы это делаете?.. — я откинул зеркальное забрало шлема. — Или вам настолько захотелось поговорить со мной... — Пока что, ты здесь единственный, кто может хоть что-то изменить, — миори устало прикрыл глаза. — Не потому что у меня сил не хватит, а потому что их слишком много. Если я нанесу ментальный удар, то погибнут не только те, кто находится в этом жилище, но и почти все на планете. — Я слышал только об одном миори, который обладал убийственной силой «взгляда василиска», — я крутил обруч в руках. Хорошая штучка. Но слишком хрупкая. Особенно для прицельного удара. — Ты прав. Я — Старший император Миради. Отец Илана. А сейчас, к сожалению, и его пленник. — И что вам мешает вырваться? Вот хоть сейчас?.. Прикажите мне развязать вас, и вы на свободе. — Хотя бы то, что я сам согласился на этот плен. Понимаешь в чем разница? К тому же, даже если бы я хотел это сделать, я не могу проникнуть в твой разум, мальчик, чтобы не взломать его. А стоит мне преодолеть блоки, которые ты выставил, и ты будешь бесполезен. — Да?.. Странно... А Илан читает меня, как открытую книгу... — миори тихо рассмеялся, заставив меня умолкнуть. — Он не тебя читает, а твоего мальчика, чей разум сейчас полностью лишен всех блоков, — Арсаниш!.. — А ты... недоступен. Удивительная система плетения, — Старший император изучал меня, словно редкое животное. — Внешний каркас, внутренний... да еще и ментальный блок на распознавание мыслей... тот, кто тебя готовил, поступил умно... но ладно, с этим я разберусь потом. Если конечно, ты позволишь. Сейчас давай поговорим о том, что можешь сделать ты, — Миради смотрел цепко и властно. Как может смотреть только истинный Старший император. Лериану до такого взгляда еще далеко. — Я хочу, чтобы мой сын прекратил делать то, что задумал. Сейчас расскажу, не перебивай, — не читает он меня, как же... — Ты ему дорог. Уж не знаю, чем так задел его душу, что он соединил свою судьбу с твоей, но ты его ниррэ. А значит и единственный, чью просьбу или приказ он выполнит. Илан собирается призвать сюда своих собратьев, и сотворить с ними то, что когда-то они сделали с ним... Лишить их своих ниррэ. Я вынужден помогать своему сыну, максимально корригируя все его действия. И, если мне не удастся противостоять этому убийственному для нашей семьи шагу, тогда мне придется убить Илана. Отличный расклад. Или Илан убивает братьев Арса, тем самым получая бонус в виде собственной долгой и мучительной смерти от рук своего же творения. Или его убивают до того, как он нанесет решающий удар. И тут меня осенило... — Погодите... Так вы желаете, чтобы я играл роль счастливого ниррэ, окружая Илана заботой и нежностью, пока он не передумает мстить своей семье?! — Чтобы вы вдвоем, со своим мальчиком, играли роль его счастливых ниррэ, — Миради смотрел на меня внимательно, прекрасно понимая, что все, что я хочу — это послать его далеко и надолго, вместе с идеей всеобщего мира и благополучия, забрать с собой Арса, и покинуть Квербер. — Я говорил с Арсанишем. Он согласен подыграть. Мне осталось только бровь выгнуть. — Если вы настолько сильны... Почему бы вам самому все это не сделать? — Только потому, что я слишком силен, — Миради вздохнул. — Мне проще убить, чем восстановить справедливость. А у тебя такая возможность есть. К тому же, мой сын тебя любит... — Остается только вопрос: как сделать так, чтобы Илан... — Ты — наполовину миори. У тебя может быть ниррэ. Воспользуйся этим. Поведи себя так, как миори, лишенный своего... — Миради дернулся. — Иди. И сделай вид, что тебе не хватает Арсаниша. И еще, не забывай за собственное удовлетворение. Отсутствие сексуального партнера — причиняет тебе неудобство, а твоему ниррэ — мучительную боль. — Это Илану что ли? — Нет, Арсанишу. Ведь парень наполовину эксерон, и всю твою боль, все, что ты ощущаешь — он берет на себя, предоставляя тебе свободу передвижения. А теперь — уходи. Я не в силах больше держать Илана. — А может, обруч, того?.. — я подыскивал идеальное место удара, чтобы камень остался визуально цел, и потерял свою силу. — Нет, — Миради грустно улыбнулся. — Для нас же будет проще, если все останется так же, как и было, и Илан не узнает, что его игрушка больше не сдерживает меня. Поэтому, верни его на место. А потом уходи. — А как же обед? — Меня есть кому покормить... — император кивнул в угол, где я, с удивлением, заметил человека из легиона Илана, который мирно дрых у стены. — Я усыпил его, чтобы поговорить с тобой. Но теперь пришла пора всему встать на свои места. Уходи, Менгир. И не забудь: пока ты не найдешь Арса, пока он не окажется рядом с тобой — исполняй любое свое желание. Найди того, кто их исполнит... Менгир не видел уже, как в стене открылась ниша, и в комнату вошел Илан. — Переиграешь ты себя однажды, сын... — Миради позволил поправить на себе обруч с камнем силы. — Мальчик не настолько и глуп, чтобы верить в твои сказки. — В твои, папа, — Илан отстегнул наручник на правой руке миори, поставив поднос ему на колени. А сам присел у стены. — Именно твои. И нужно очень постараться, чтобы Менгир поверил в то, что это он сам нашел своего трансгена, что сам решил быть рядом... Потому что если человека невозможно привязать к себе любовью или насилием, его можно убедить в правильности своих действий. Вот мне и нужно, чтобы он поверил в то, что делает все для блага Арса и его братьев. А там постепенно и смирился бы со своей ролью. — Ролью подстилки в твоей кровати? — Миради спокойно улыбнулся. — Не слишком ли жестоко для того, кого любишь? — У Менга достаточно свободы, если ты заметил. Он может передвигаться по всей планете, если на то будет его воля. Может даже покинуть ее, если захочет. Я просто создаю такие связи, которые удержат его рядом со мной. И если для этого нужен трансген, которого он любит, что ж, я ему позволю это... и, кстати, что ты такое говорил насчет эксерона? — А ты не знал? — Миради сделал вид, что увлечен обедом. Но Илан и не собирался его торопить. Слишком часто повторялись такие игры. Наконец, поев, Миради промокнул губы салфеткой, позволив Илану закрепить браслет. — Видишь ли, я в свое время достаточно изучал эксеронов. Меня удивляли эти существа. Своей независимостью, отстраненностью... привязанностью. Люди с ними заключили контракт на поставку... инкубаторов для их личинок. Когда я узнал об этом — все что испытал — шок и негодование. Но потом решил узнать, в чем же собственно дело. И оказалось, что как таковых, у эксеронов нет самок и самцов. Они обоеполы, если так можно выразиться. Особь растит в себе яйцо, которое потом должно вызреть, подпитываясь теплом и силой своего носителя. Раньше они использовали животных. Но что такое — содержать животных, если для этой цели можно приспособить более правильный генетический материал? Вот тут и появились первые люди. Хотя нет, не так. Появились первые люди, которые решили эксеронов, как опытных и сильных бойцов, переманить на свою сторону в борьбе с нами. И, уж как с ними эксероны договорились, я не в курсе. Но первыми носителями яиц эксеронов — стал отряд, отправленный, как миротворческий, на их планету. Человек, после такого «вынашивания» не умирает. Наоборот, пока носит в себе будущего маленького эксерона, его организм становится гораздо крепче и сильнее. И, чем больше потомства выносит в себе человек, тем крепче станет его тело. Все ткани и органы оказываются пронизаны тысячами нитей этакой паутины, которая укрепляет тело своего носителя. А небольшой разрез в брюшной полости — никак не отзывается на их умении быстро передвигаться и драться на уровне твоих трансгенов. Только в момент вынашивания, эксероны оберегают свои инкубаторы, как самцы оберегают самок. — То есть, ты хочешь сказать, что где-то во вселенной, есть тысячи тех, кто сильнее моих трансгенов? — Миллионы, Илан. Миллионы. Люди получают мзду с эксеронов, за поставку им людей, неугодных людским мирам. А порой, отправляют туда специально обученных солдат. Для этого, конечно, все они проходят психологическую обработку... Даже посерьезнее, чем проводим мы, забирая людей для своих опытов. К тому же, эксерон навсегда остается привязан к носителю своих зародышей. Иногда их даже бывают десятки. И каждого эксерон ощущает, как часть себя. А чтобы знать, что с носителем ничего не происходит — они поддерживают ментальную связь. Поэтому знают, кто и что делает на данный момент. Заодно, если носитель испытывает боль, эксерон, чтобы поддержать жизнь своего инкубатора, забирает всю его боль на себя, до того момента, как может оказаться рядом со своим человеком и подлатать его. Ведь мир этих существ полон опасностей. И эксероны — не единственные разумные, которые находятся на планете. Так они и выживают. — И Менгир... — Да. Менгир, наполовину миори, который любит своего Арса так же, как ты любишь его — действительно испытывает дискомфорт от разлуки со своим ниррэ. Но не ощущает этого, потому что именно Арс, как эксерон, привязавший к себе человека — берет на себя все его негативные эмоции и ощущения. А значит, убив мальчика, ты убьешь и своего ниррэ. — Ты же знаешь, отец, что тебе меня не переиграть, как бы ты не старался. Я и так не собирался убивать своего трансгена. Да и допустить его в свою кровать — не слишком большая плата за то, чтобы Менгир был рядом...