Я ради тебя... /Трансгены

На первый опыт с подсадкой каких-то генов — я шел, ощущая себя подопытным образцом. Меня нервировали все эти приборы, техника, датчики, которые цепляли на кожу. Очень напоминало то, что я прошел в свое время, будучи таким же, как и сейчас. А вспоминая всю ту боль, которую пришлось пережить — надеялся, что мне введут что-то подавляющее боль. А потом — встряхнулся: это тогда я был образцом генной ткани человека, а здесь я добровольно, и могу просить все, что захочу. Поэтому, когда меня пришпилили к столу, я нагло обернулся к Одри: — Надеюсь, порог болевой чувствительности испытывать не будете? — Хотелось бы, — этот горе-ученый — ухмыльнулся так, что мне не по себе стало. — Но не беспокойся, если он будет превышен — я обязательно введу релаксант, чтобы ты не переживал все те мучения, которые переживают трансгены. Я же не чудовище какое... Странно было наблюдать, как прозрачная жидкость, которой и водой-то посчитаешь обычной, но несущая в себе что-то новое и непознанное — вливается в вену. Ее было немного, но я не надеялся, что Одри будет ждать. Скорее всего препарат чужого ДНК был настолько концентрированным, что его не требовалось много. Поэтому и замер, сразу же прислушиваясь к собственным ощущениям, и теряясь в них... Точнее — их несообразности. Словно кто-то, кто сидел внутри меня — протянул щупальце сквозь мышцы и кожу, дотронувшись до введенной субстанции, а потом отдернулся, чтобы проверить ее, застыв в ожидании... А через какое-то время полностью впитал. Стало на пару минут жарко так, что пот выступил на висках, а давление подскочило. Но потом, словно подавив чужое ДНК — все стало как и было. Никаких ощущений. — Ну что? — Одри не выдержал, не видя никаких изменений. — как себя чувствуешь? — Обычно... Даже странно как-то. А что это было? — Странно... — словно и не услышав моего вопроса — Одри повторил попытку ввода, но теперь я не ощутил даже жара. — Удивительно даже... — взяв мою кровь на пробу — он ушел к лабораторному столу, принявшись за изучение. — Что случилось-то?.. Мне кажется, или твое тело — поглотило ген полностью? — А чьи гены вы ввели мне? — громче и жестче спросил я, начиная нервничать. — Некси... — Ч-что?.. — Вот сейчас и проверим... — что-то зашипело, а потом шипение прекратилось. — Странно... — Ты не против, если я повторю опыт на тебе? — Какой еще опыт? — я заметил, что Одри подходит ко мне с включенной горелкой. — Эй, профессор!!! Вы же не собираетесь меня... — Пламя опалило руку, да так, что я заорал. И орал долго, пока сам не осекся. Боли не было. Совершенно. И паленым не пахло. Просто в месте соприкосновения с пламенем — кожа побелела, и я ощутил легкое покалывание. Постепенно эта «белость» распространилась на все тело, гоня перед собой рой мурашек. Немного онемело тело, но это и все неприятные ощущения, которые были. — Удивительно... Не прошло и получаса, как организм твой приобрел защитный механизм некси, противостоя жару... я думал, что это будет длиться хотя бы несколько суток... — Значит, вы думали, что у меня будет ожог? — я взбесился. Оборвал кожаные крепления на одной руке, и принялся срывать с себя датчики. — Все, профессор, хватит с меня! Вы — форменный садист, раз испытываете меня так! А если бы меня обожгло? — Регенерационный крем под рукой, — как-то беззащитно произнес он. — Да пошел ты со своим регенерационным!!! — выбравшись из захвата манипуляторов и приборов, я ткнул в Одри пальцем: — Хера с два вы меня еще на один такой опыт получите! Я ухожу! — Но... — И не «нокай» старик! Я не подопытное животное! Я — человек! Ясно тебе?!! — Менгир, ты побудь у себя, выпей вот, успокоительное... Подумай... — Да пошел ты!.. Но ушел я. Сожалея о том, что нельзя хлопнуть дверью. Гнев постепенно спадал, словно окукливаясь в какое-то странное решение, которому я пока еще не мог найти названия. А если честно — то мое тело ХОТЕЛО еще. Оно ЖАЖДАЛО познать гены, которые ему хотели ввести. И это мне определенно не нравилось. Я же не наркоман, чтобы подсесть на изучение себя самого... Придя к себе в комнату, я откупорил бутылку с алкоголем, сделав несколько глубоких глотков, отстранившись только тогда, когда дыхание перехватило. А потом только сел, подумать. Получалось нечто странное. Мое тело действовало как бы отлично от меня. Оно требовало сделать то, что мой рассудок не воспринимал. Казалось, будто во мне поселились две разные личности, которым неймется поспорить. И я не мог быть им судьей, потому что был одной из этих личностей. Но вторая, ес аш эс, требовала, чтобы я получил все гены, имеющиеся в доступе. Выходил какой-то бред. Но почему-то сознание сдавалось быстрее, чем я находил доводы против. Так и задремал в кресле, увидев странный сон... В нем Арс втискивал меня в какой-то кокон, который обладал собственным разумом. И этот разум,, подавленный моим — сейчас требовал активации полного иммунного защитного профиля, который я мог получить, только поглотив как можно большее количество генов, как можно большего количества рас. Словно этот разум строил себя по одной ему понятной схеме, в которой не хватало нескольких ячеей, чтобы активировать полную защиту... Когда я пришел в себя — дернулся, потому что очнулся в стоящем положении, вводящий себе что-то в вену. И несколько пустых тюбик-шприцов валялось на полу пустыми. Странное и непонятное удовлетворение грело душу, сознание находилось в некоторой эйфории, и только мгновенный жар временами проходил по телу... Что-то, что сидело внутри меня — напитывалось. Испытывало кайф, и несравнимое удовольствие. Выдохнув, я опустился на пол, бросив рядом еще один шприц. — Не ожидал тебя здесь увидеть... Я резко обернулся, увидев Руара, который стоял у двери. — Что ты здесь делаешь? — Наблюдаю за тобой, — Руар прошел в бокс. — Аварийка сработала. Давно в тебе гжери? — Что? — Не тупи, Менг. Гжери, жители Тахканси. Они как желе, они прекрасно уживаются как симбионты — с любыми расами. — А с чего ты взял, что во мне — гжери? Насколько я знаю — они достаточно тупы, чтобы использовать человеческий разум, да и все пространство, которое занимают — это под кожей, и на ней, укрепляя реципиента для брони. — Ну-ну... И сейчас не он пожирал чужую ДНК, переделывая тебя. — А не побочное ли это действие того, что со мной сотворили миори? — Ладно, не будем спорить. Насытился пока? Или тебе еще надо? — Руардис указал на остаток шприцов, подготовленных для введения. — А с чего ты такой добрый? — я ощутил шевеление под кожей, понимая, что Ру в чем-то прав, и во мне действительно сидит кто-то. Вот только гжери ли?.. И это что-то было недовольно, что его прервали. — Да вот, думал я тут... — Руардис сам подхватил остаток не введенных генов, — что я как-то очень даже против того, что собирается с тобой сделать Одри. Видеть своего приятеля, находящегося в искусственной коме, напичканного всякими препаратами, поддерживающими его здоровье, видя как из него выкачивают кровь, чтобы создавать лекарства для тех, кто так никогда и не станет полноценным... Это как-то не для меня. Поэтому я тут подумал, и решил, что я тебя спасу. Ты же не против? Даже передернуло от отвращения. Неужели Одри был настолько ученым, что видел меня не как человека, а только как некую новую способность исследования чего-то нового?.. — А тебе, зачем это? — я послушно двигался в выбранном Ру направлении, даже не понимая, куда мы идем. — Ну... я сделал большую ошибку, позволив кое-кому услышать кое-что, что говорить не должен был. А точнее — я заступился за тебя перед Одри. Меня сочли неблагонадежным. Ну и я услышал о том, что меня собираются пустить в расход. А точнее — сделать подобной тебе копией, чтобы на всякий случай всегда был запасной вариант. А стать донором помимо своей воли — мне совершенно не хочется. Теперь понимаешь, что я не только твою, но и свою шкуру спасаю? — Сказать точнее — ты только свою шкуру и спасаешь, о том, что меня как донора собирались использовать — ты знал. — Менг, Руар обернулся, — тебе-то какая сейчас разница, из меркантильных соображений я это делаю, или нет? Собираешься остаться? Оставайся. Но если мне Арсаниш голову за тебя оторвет... — Значит, это все-таки была его идея, — я мысленно кивнул сам себе. Вполне логично. Если Арс и был тем, кто подсадил в меня этот прототип более умного гжери, то он же и позаботился о том, чтобы тот получил полный спектр генов. Интересно, теперь я буду менять ипостась? Или, как и говорил Одри — мое тело останется неизменным, приобретя только новые навыки? — Куда хоть направляешься? — К твоему кораблю. Там код такой стоит, что не разберешь. — Последовательность Фибоначчи, с отсчетом каждой цифры с начального уровня. Их всего восемь. Ввести код можно только единожды. На второй раз наступит полная блокировка систем. Но из меня пилот никудышный, Ру. — Зато я пилотировать умею достаточно хорошо. — Придется довериться... — я начал шуровать в памяти все цифры кода, чтобы не ошибиться, когда, наконец-то придется открывать кораблик, доставшийся мне от Жерара. Оказаться без единственной надежды на спасение — не хотелось. Поэтому и не сразу отметил, куда мы идем. И послушно надел тяжелый космический скафандр, не смотря на явное сопротивление моего внутреннего «я», которое хотело на себе прочувствовать холод космоса и подстроиться так, чтобы вести меня в нем. Нет уж, проверки устраивать буду только когда полностью уверюсь в том, что готов выдержать. Кораблик, доставшийся мне по наследству, на фоне огромных серебристых красавцев, пристыкованных к шлюзам — казался невзрачным. Серенький, тусклый... Но, это если не знать о том, какая в нем содержится начинка, а судить только по корпусу. Как мне всегда казалось — Жерар разбирался в технике. И если уж решил прихватить и припрятать это чудо, то оно того стоило. А еще я думал о том, чтобы поделиться с Руардисом некоторыми тайнами. В том числе и тем, что он называл гжери, а именно — коконом. Сил это придаст немного, но будет этакая разновидность доверия. К тому же, я никого не мог допустить до тахканской брони, не будучи уверенным, что человек полностью защищен от ее воздействия... Ну, а то, что мне понадобится кто-то такой, на кого я могу полностью положиться, пока мой мальчишка не рядом — я был уверен. Код набирал медленно, вспоминая каждую цифру, пока не ввел его полностью, и кораблик тут же замерцал, накрыв нас странным полем, открыв шлюз прямо в недра корабля. Руар только хмыкнул, что-то неразборчиво пробормотав и взглянул на датчик, прикрепленный на рукаве скафандра. — Получается, что мы сейчас в атмосфере стоим? И температура достаточная для того, чтобы не замерзнуть? Удивительная технология... — и, отстегнув шлем — снял его. — Ру, ты — идиот, — больших слов не находилось. Как можно доверять такому полю, если я могу выйти из него и войти, не удерживаемый ничем, что и показал, высунув руку за пределы поля. — Это технология не наша, не человеческая, и корабль — разумный. А ты доверяешь ему, как собственной бабушке! Марш внутрь! — Менг, я прекрасно знаю, что это за технологии. Тахканские. Только они делали корабли на основе разума себя родимых, и только они создавали такое, что не может создать больше никто. Так что — не переживай. Поле только на вид слабое. Если сейчас пустить импульс в него — то оно предотвратит попадание, тогда как мы сможем спокойно передвигаться по нему. И кстати... — Руар рассмеялся, — ты в курсе, что панель, расположенная на корпусе — это не кодовый замок, а этакий замок-приветствие, чтобы корабль узнавал своего капитана. И никто кроме тебя не сможет повторить эту комбинацию. — Может! — упрямо пробормотал я, вспоминая, как вел Арса, — ...если только корабль не общается напрямую со мной, считывая мои мозговые импульсы. — Браво, малыш, ты делаешь успехи. А теперь, не затруднит ли тебя подняться на борт? Меня не затруднило. Но я с удивлением и даже какой-то ревностью слушал, как Руар поздоровался с кораблем, будто живым, провел по стене перекрытия и направился в рубку, или точнее — то место, где она была в прошлый раз. И увидел странное и завораживающее действо, как плоскость стен корабля мягко и неуловимо разворачивается в удобное кресло, перед которым находился виртуальный экран и система управления. — Он тебе доверяет... — даже самому смешно стало, когда я услышал зависть в собственных словах. — Нет, просто знает, кто из нас пилот. Доверяет он только тебе, и стоит мне что-то сделать против тебя — меня убьют тут же, безоговорочно. Куда летим? — На Квербер? — Туда нельзя. Там тебя в первую очередь искать будут. — Ру... — я скидывал с себя скафандр, — вот объясни мне, глупому, почему вдруг за мной начнется такая охота?.. Я же человек... — А ты не знаешь? — Руар грустно улыбнулся. — Арс приказал мне тебя забрать на базу и напичкать всеми генами, которые есть... А Илан... Илан приказал разобрать тебя по частям, уничтожив в тебе составную крови миори. Так что... Не думаю, что твой венценосный любовник так тобой дорожил. От тебя пытались избавиться. Но чужими руками. Ну а я, как двойной агент — скакал между Арсом, Иланом и Одри, чтобы успеть все сделать и вытащить тебя оттуда сразу же, как только получится такая возможность. — Создай мне кресло, — ляпнул я в пустоту, ошарашенный новостью, и опустился на мягкое сидение. — Значит... Илан хочет от меня избавиться? — Раз не удалось приручить. Менг, он слишком боится того, что ты, впитавший гены императорских миори — сам можешь стать императором. — Бред... — Или повести за собой людей и миори — против императоров. Он даже не догадывается, что ты об этом и не думал, не понимая, насколько же ты действительно силен. Он думает, что все настолько же умны и обладают таким же желанием руководить миром — как и он сам. Я слышал слишком многое. И слишком часто. Илан никогда не скрывал своих замыслов от меня, никчемного и мелкого человечка, с которого и взять-то нечего. Так что... На Квербер я тебе возвращаться не советую. Илан — Почему Менгир под тобой вьется от наслаждения, а меня ты удовлетворить не можешь?! — прошипел Илан, рванув Арсаниша за волосы. — Не нравлюсь? — Менгир — мой ниррэ, Лорд, — Арс только глаза прикрыл, когда Илан нанес ментальный удар, словно наказывая за то, что тот, кто должен был принадлежать ему — оказался привязан к другому. — Во мне ведь — полный набор генов, которые должны были привлечь тебя. Ты должен был быть со мной, а не с ним! Почему же именно он занял место в твоем сердце? — Человек — слаб по своей натуре. И мне хотелось его защитить, мой Лорд. — Видно, мало я выбивал из вас все эмоции и чувства, — Илан разочарованно отстранился, а потом и вовсе встал с кровати. И только поэтому не видел стальной блеск, мелькнувший в глазах Арсаниша. — Порой, когда ты добр — то получаешь именно такое! — он, не оборачиваясь, махнул в сторону мальчишки. — Убирайся! — Как прикажете, Лорд. Новый ментальный удар был сильнее в разы, но и его Арс выдержал, даже не дрогнув. — Я тебя предупреждал, чтобы ты не называл меня лордом, — тихо произнес Илан, подавляя ярость. — Лорды — это знать на планетах миори. Мы же, императоры — выше их. А ты... — Я постараюсь больше не допускать этой ошибки, мой император. Простите за самовольство. — Выметайся! — звук зуммера связи — заставил подобраться. — И не показывайся мне на глаза, пока не призову! Что там? — Это Одри, господин, — старик с трудом сдерживал дрожь. — У меня для вас не совсем приятные известия. Илан не стал слушать человека, просто вытянул всю информацию ментальным образом, узнав о том, что Менгиру каким-то образом удалось бежать. А так же о том, что вместе с ним покинул базу и Руар. Значит — потеряно было еще не все, и можно было воздействовать через человека так, чтобы Менгир сам попал в расставленные сети... Вот только пробиться к разуму кого-то из них — Илан так и не смог. Словно на памяти обоих стояла ментальная защита. Что ж, для таких моментов у него есть Миради. И, одевшись, полностью уравновесив свои эмоции, Илан пошел к отцу. Правда, теперь не только к отцу... комната, полностью изолированная от внешнего мира, теперь была разделена на четыре сектора, в каждом из которых стояло кресло, и три других теперь занимали Синвар, Аллериан и Иннар. Девран же, как самый никудышный менталист — сидел в обычной камере, не огражденной от вмешательства. Только усилием воли удалось подавить желание — поздороваться с братьями и Первым императором. Во-первых, еще рано было открывать себя, ну а во-вторых, Илан был не в том настроении, чтобы играть. Сейчас требовалось решить проблему посерьезнее. — Ты меня рад видеть, отец? — Илан улыбнулся и, подойдя к бывшему Старшему Императору — положил руки на обруч с камнем, сдерживающим ментальную силу Миради. — Ты же знаешь, что здесь достаточно скучно, и кроме как с тобой — поговорить не с кем. Поэтому... — Не притворяйся, — Илан усмехнулся, — ты прекрасно знаешь, что у тебя появились гости, разве не так? Правда, после того, как я сниму обруч — не советую тебе общаться с ними. — Тогда, я бы советовал тебе не снимать с меня обруч, — в том же тоне ответил Миради. — Потому что мне интересно, что за столько лет моего заключения произошло в нашей империи. Оба лгали. Миради давно уже узнал все от Синвара. Ведь камень силы не был для него преградой на столь малые расстояния, особенно с таким менталистом, как Син. И Илан знал об этом, но получал какое-то извращенное удовольствие от того, что его отцу приходится пробиваться сквозь ментальный заслон. Это истощало его силы, а значит — делало не опасным. Только Илан не учитывал, что от таких тренировок Миради становится только сильнее. — Хорошо, — Илан кивнул. — Просто мне надо, чтобы ты пригласил двух людей посетить Квербер. Они сейчас на орбите, но спускаться не желают. Вот я и думаю, что ты бы смог предложить им сделать это. — Если ты о Менгире и его приятеле-человеке, то я тут ничем не могу помочь, — Миради действительно выглядел огорченным. — Потому что они защищены броней такой силы, которую не пробить нам всем месте, всем самым сильным менталистам, собранным в одну связку. — Почему? — Потому что, мой дорогой сын, ты не подумал о том, что за корабль достался твоему ниррэ. А это — технологии гжери. А значит, корабль у них сделан с расчетом того, чтобы защищать команду от проникновения ментальных атак. Сам же помнишь, что мы так и не смогли победить эту расу, только прогнали их из нашей галактики. И все что нам от них осталось — пустая и унылая планета, на которой смертельно опасно появляться. — Значит... На корабле не может не быть тахканской брони, — задумчиво произнес Илан. — Что ж, план усложняется. Особенно, если Менгир догадается о ее назначении... — А ты обидел своего ниррэ? — удивленно произнес Миради. — Пока еще — нет. Но думаю — это скоро случится. Потому что человек, который находится рядом с ним — знает много той информации, которую не нужно знать Менгу. И сопротивляться ее передаче я просто не могу. Доступ закрыт. Что ж, я благодарен тебе и за то, что узнал. Значит, мне придется уничтожить их корабль, чтобы не допустить на Квербер тех, кто примерил тахканскую броню. — Боишься? — Опасаюсь, папа. Видишь, ли, я Менгира знаю достаточно хорошо. Он — солдат. А значит, что и думать умеет только на уровне солдата. Думаю, ему кажется, что против него затеяли заговор... — А кажется ли? Илан, мальчик мой, ты же, если он не будет рядом — никому его не отдашь, убьешь. А Менгир, именно что солдат. Он любит свободу. И постельной игрушкой никогда и ни у кого не был. Ты сам жаждал свободы и получил ее. А теперь противишься тому, чтобы твой ниррэ выбрал свой путь. Что ж, попытайся договориться с ним сам. А мне больше тебе сказать нечего. — Ты не прав, отец, — Илан чуть склонился, чтобы лица их были на одном уровне: — Тебе есть что сказать, и всегда будет. До тех пор, пока ты в моей власти — тебе придется это делать. — Но недалек тот день, сын, когда все изменится... — пробормотал Миради уже в спину уходящему Илану. Не смотря на то, что ментально подключиться к разуму Менга или Руара он не мог — другие люди оставались для него доступны. И страх человека, на которого до недавних пор уповал Илан — до сих пор отчетливо ощущался. А значит, стоило и подтолкнуть. Военный конфликт между людьми и миори — легко погасить. Главное — быть на свободе. А для того, чтобы, наконец, стянуть с себя надоевший обруч с камнем силы — Миради был готов и на несколько сотен смертей. А, положа руку на сердце — то и на несколько тысяч... Одри сам не знал, что плел своему непосредственному начальству, и почему выдавал секреты и тайны того миори, который позволил ему основать базу вблизи своего обитания. Просто помнил, что его слова были приняты к сведению, базу приказали свернуть, убив всех недееспособных, а самому для более полного доклада вылететь на Финоран. Однако до Финорана он не долетел. Он даже не успел покинуть комнату переговоров. Сердце... Человеческий организм такой слабый в старости... А Миради медленно, но упорно подчищал за сыном все хвосты. Больше не было смысла таиться. Илан сошел с ума, свихнувшись на своей идее мирового господства. Оставалось только дождаться людей, которые прилетят на зачистку Квербера и освободят его, Старшего императора от заточения. Это решение принимал он не сам. Синвар выслушав долгий доклад за последние несколько десятков лет — испросил разрешение на смерть одного из них — у императоров последней тройки. Что удивительно, даже Иннар, будучи еще ребенком — согласился с таким решением.