По законам военного времени

- Тайе! Я не понимаю…не понимаю…миссия была провалена по вине Конохи…агх, - хрип, даже не крик, а сипящий хрип вырывается льется из широко раскрытого рта шиноби. Он закидывает голову, сучит ногами, а руками отчаянно хватается за собственное горло. Со стороны может показаться, что он подавился, и теперь отчаянно пытается прочистить горло, но, синяки, расплывающиеся под пальцами, отчетливо намекают на иной расклад ситуации. Комната допроса № 6 не пропускает никакие звуки, а пол так успешно моется от крови. Но, самое главное в антураже помещения это стеклянная крыша, куда устремлен взгляд шиноби песка, что так отчаянно сопротивляется своей же железной хватке. Когда-то он хвастался своей не дюжей силой перед милыми медсестричками – напрягал бицепсы, или – совсем уже наглость – задрать форменную кофту и напрячь пресс, демонстрируя кубики. Пресс напрягается и сейчас, а глаза, налившееся кровью, с ужасом уставились в бесконечно голубое небо, раскинувшееся над резиденцией Казекаге. Канкуро развалился в кресле напротив, почти съехал по спинке вниз и уткнувшись головой в опорную руку. Пальцы другой руки лениво двигаются, а нити чакры, что тянутся от них напрямую к жертве, дрожат и едва ли не звенят как натянутые струны. Шиноби начинает синеть и конвульсивно дергаться всем телом – Канкуро приоткрывает глаза, безгранично устало созерцая своего гостя и ослабевает хватку. - Ичиносе…, - вкрадчивый, почти ласковый голос, так чужеродно звучит из уст капитана полиции, - я думал мы поняли друг друга, - сиплая попытка уверить Канкуро проваливается на корню, - а ты заставляешь меня раз за разом повторять один и тот же вопрос – какие причины послужили задержке отряда…черт возьми, посмотри, у меня уже язык заплетает говорить одну и ту же фразу. - Х-хьюга… обнаружена… - К черту Хьюгу! – рявкает капитан, резко выпрямляясь и натягивая нити, заставляя шиноби слететь со своего места и рухнуть перед Кукловодом на колени. Канкуро не выдерживает, вскакивает с места и одним четким ударом ноги в подбородок отбрасывает своего пленника в угол, - вы всей толпой в десять человек шатались по лесу в поисках вчерашнего дня? - Нет… малые группы… капитан отряда Конохи предложил разделиться, они с Темари-сама… - Даже так? – он перебивает мямлящего джоунина и опускается назад в кресло, пренебрежительно поводя ладонью, - свободен… Имя. Имя слишком умного капитана из деревни Листа так и не прозвучит в комнате допросе № 6. И не, потому что, стены ее не пропускают звуков. Или пол можно отмыть от капель крови сорвавшихся с разбитых губ пленника. Все проблема в том, что сбежать из этого помещения могут только тени… а, ловить их, Канкуро еще не умеет.

***

Затея с треском провалилась. Все же Темари была не тем объектом над которым можно было безнаказанно проводить эксперименты, она все еще весьма искусно избегала всех ловушек Канкуро, обращая их против него самого. В одну минуту с него слетает вся спесь, и из-за маски напыщенного капитана карательных отрядов пробивается образ обиженного молодого мужчины. Все шутки воспринимаются слишком близко к сердцу, особенно на такую деликатную тему как любовный интерес. - Если бы…, - он меряет шагами небольшую полянку, вытаптывая траву у дерева, рядом с которым решает отдохнуть сестра, размахивая руками и угрожая ей указующим пестом, - если бы, хоть на секунду можно представить, что я увлекся подобной особой, - он резко и порывисто опускается на одно колено пред Темари, вкладывая в свои ответы слишком много ненужных чувств. Хотя. Могут ли чувства быть ненужными? Он задается этим вопросом на протяжении последних двух лет, и вполне успешно уговаривает себя в положительном ответе. Ко всему прочему, это настолько противоречит социальным нормам общества, что хоть волком вой. Он и воет. Только никто не слышит, - то я никогда бы не позволил убить ее. Вот и все. Он отворачивается от провокаторши, и садиться по другую сторону дерева. Выдыхает и тянется к сумке доставая из нее бурдюк с теплой водой. Темари хрустит пищевыми пилюлями словно белка, Канкуро кусок в горло не лезет, но, впереди еще долгий путь и он буквально заставляет себя проглотить несколько капсул, запивая их водой. Капелька пота скользит вдоль позвоночника, и впитывается в ткань костюма – он может привыкнуть к любому состоянию погоды вокруг себя, но сейчас его прошибает холодной дрожью совершенно не из-за теплых лучей летнего солнца, скользящих по лицу и рукам. Над ними шумит лес. В кронах деревьев путается ветер, и с места на место перелетают скворцы – но, Канкуро совершенно неуютно в такой мирной обстановке. Слишком много зелени – она ядовитыми пятнами расплывается перед глазами, и чтобы хоть как-то отдохнуть он закрывает глаза, полностью уходя в себя. Каждый погружен в свои мысли. Шиноби вот, например, думает, и как это он докатился до жизни такой? Может и правда стоило озаботится своей судьбой в первую очередь? Наплевать на деспотичные замашки младшего брата, подцепить какую-нибудь симпатичную куноичи из Кири и заключить вполне выгодный двум деревням политический брак. Мечты, мечты… они же пустынные сиблинги, черт возьми, и должны поддерживать друг друга до конца. Только вот отчего такое впечатление, что этот конец гораздо ближе чем, кажется на самом деле. Ее голос опутывает словно проклятые лучи солнца. Канкуро вздрагивает и открывает глаза, пытаясь уловить ускользающую нить разговора. Миссия. Ах да. - Шесть дней, от порога до порога, - он морщится, понимая, что в Конохе придется торчать как минимум два дня, если все пойдет так как надо. Парень протягивает Темари бурдюк, слыша, как ее голос хрипит от сухих пилюль и неосознанно отмечает, что та отчего-то выглядит одновременно смущенно и взволновано. О чем ты думаешь - хочет спросить он, но вопреки желанию, начинает говорить совсем об ином. Миссия в Коноху, это относительно спокойная тема, если не затрагивать личность безвременно почившей наследницы клана Хьюга, - Гаара не отчитывает передо мной, когда решает послать свиток тому или иному Каге. Как ты могла заметить, мы в этот раз выполняем самую непрезентабельную роль. Ты – гонец, я твой охранник. Потому что леса тут заповедные и опасные, от них буквально, голову теряешь. Он хмыкает своим мыслям и вытягивает ноги вперед, почти расслабляясь. А раньше бы… раньше Канкуро зевнул бы во весь рот с чудовищным хрустом челюсти, потянулся бы и совершенно не смущая устроил голову на коленях у старшей сестры. Откинул капюшон, подставляя пряди волос под ее руки и улыбнулся. Широко, беззлобно и с наслаждением. Когда-то с этого все и началось. Сутки спустя. Вечер. Дорога к воротам Конохи. Капитан широким шагом пинал вперед придорожную пыль, что уже ровным слоем покрывала его одежду и лицо. Пурпурная краска казалась теперь блеклой, хотя и не выходила из своих четко очерченных границ, и все же Канкуро мечтал о посещении общественной бани. Или хотя бы ванне в предоставленной комнате. Они дошли до Конохи быстрее чем того требовал график, словно что-то толкало вперед, подстегивало. Впрочем, спешка принадлежала исключительно Темари, а Кукловод лишь старался не отставать от нее, иногда смеривая тонкую фигуру сестры тяжелым взглядом. Но, все свои комментарии он предпочитал держать при себе. Для начала, необходимо было получить доказательства, а потом уже срывать клеммы со своего характера. Но тоскливое чувство досады и ощущения себя последним болваном на земле, не давали расслабиться. И вот, когда из-за поворота появились огромные, распахнутые ворота, Канкуро скабрезно оскалился, чувствуя, как все его благоразумие трещит по швам. - Да нас встречают – какое гостеприимство.