***
У них всегда были странные взаимоотношения, и попроси кто Темари их как-то охарактеризовать — в первые мгновения она не нашлась бы что ответить. Вся их суть — кружение вокруг друг друга, обмен тонкими, скрытыми в официозе намеками и чувство ведения неких шпионских игр, приятно щекочущих нервы. А еще, вне «брачных игрищ» простое общение на правах старых знакомых, местами слишком фамильярных на взгляд ее соотечественников. В их первую встречу Темари высокомерно решила, что он — очередной изнеженный коноховский нытик, у которого даже самоуважения едва хватает влачить свое жалкое существование. Кислая мина, отсутствие всякого энтузиазма, доходящее до абсурда, и дурацкое ворчание, разве таким должен быть настоящий шиноби? Не говоря уже о претендовании на ранг выше генина. На первый взгляд единственное, что он заслуживал — быть избитым и навсегда потерять свой протектор, как символ шиноби. Темари думала так и сразу же поплатилась, не углядев за неприметной внешностью гениальный ум и таящуюся за темными глазами решимость. Он ее одурачил. Темари никогда не страдала низкой самооценкой (и это мягко сказано), но тот финт, что провернул на первый взгляд глуповатый с виду генин, поразил ее до глубины души, так сильно, что она даже толком досады-то не ощутила (главным образом, потому что все равно победила, а это было крайне важно ввиду миссии). В произошедшем было нечто такое, что вынудило ее запомнить имя и его лицо, чтобы когда-нибудь вернуть должок. А случай представился на удивление быстро — обманутый Песок всеми силами постарался загладить свой промах, и вот Темари и заполучила прекрасную возможность показать вредному Нара, в чем же состоит разница между ними и чем же реальный бой отличается от искусственных, парниковых условий чунинского экзамена. Показала. Гордо держа осанку и кидая взгляды полные превосходства на своего потрепанного теперь-союзника, эдак снисходительно беря интеллигента-теоретика под крыло. Видишь? Стоило ли при этом использовать Призыв, выкосив приличный участок древнего леса? Спорно, но зато какой эффект! Она была вполне удовлетворена выражением его лица и думала, что теперь поставила его на место. Целую дорогу до Конохи так думала, пока за каким-то дьяволом не потащилась вслед за ним в больницу и не просидела все часы операции напротив, отчего-то испытывая смешанные чувства при виде его терзаний. А ведь там, на арене, болван болваном был безвольным, а оказывается, внутри стремящегося лишь к покою скрыт до неприличия ответственный и сопереживающий человек. Тогда Темари впервые осознала, что уважает его. Совсем еще зеленого генина, ноющего о проблематичности всего сущего и ее в частности. Сидя тогда там, на скамье, закинув ногу на ногу, с видом снисходительной победительницы, Темари тоже терзалась, размышляла и производила переоценку всей их ситуации. Совершенно определенно, Нара Шикамару обладал редким умом, и дело даже не в том, что он ее обхитрил, нет. Вернее, не только в этом, ведь это уже была его вторая победа чистой тактикой при полном провале в ниндзюцу. И если учитывать, что он смог продержаться до ее появления против той девицы из Звука… Нет, все дело в том, что послужило этому. Не интуиция, не вбитые тренировками инстинкты, позволяющие провести половину боя на автомате, а чистый, подчиненный логике ум, заставляющий заведомо более сильных оппонентов играть на его условиях. В этом было что-то пугающее и одновременно хрупкое — физической силы и особого таланта шиноби в Шикамару не было и это делало его уязвимым в условиях реального боя, где всегда будет место незапланированному. Тем не менее, назвать его теперь беззащитным язык не поворачивался. И Темари не могла не признаться себе, что ее это зацепило. Не заинтересовало до безумия, не зациклило, но определенно сделало зарубку в ее памяти, добавилось в копилку опыта и там бы и застряло, если бы вначале не случай, а позже и сложившаяся традиция не продолжала регулярно сталкивать ее с ним на жизненном пути. «Летний» шиноби, не ломаемый и не сдающийся ныне чунин занял прочное место в ее жизни и это было таким странным и таким правильным.***
Вот они и вышли на финишную прямую — вот-вот из-за поворота покажутся широкие и высокие ворота Конохи — Темари буквально летела вперед, не зная, чего хочет больше — чтобы ее, как обычно, встретили, или чтобы все прошло до зубовного скрежета официально и нудно. Второй сценарий, как правило, случался, когда Нара отсутствовал, и тогда ее уже на входе перехватывали специально уполномоченные шиноби, проще говоря, АНБУ, и чуть ли не под белы рученьки вели к Хокаге, молчаливые, отстраненные и вежливые. Но вот они поворачивают, и из-за высоких густых древесных крон разом выступают ворота и изгиб стен, и она мгновенно находит глазами столь ожидаемый силуэт. Сердце взволнованно замирает, а потом начинает стучать тяжело и напряженно — она сразу отмечает его потрепанный вид и эту перевязь, на которой покоится левая рука. Радость и облегчение смазываются в стопорящую напряженность и беспокойство, и против воли ее шаги замедляются. Она пропускает мимо ушей сарказм Канкуро и с силой сжимает перевязь веера, так, что и без того светлые пальцы бледнеют до белизны. Чем ближе они к воротам, тем отчетливее видна грязь на лице Шикамару, и тем замызганнее выглядит его форма, и этот его облик вызывает у нее какое-то подспудное раздражение. Какого черта тут творится? Если он ранен, то почему его все равно отправили на встречу небольшой делегации, а не в больницу? Сам же Нара наблюдает за их приближением своим обычным равнодушным взглядом, который она порой зовет «бараньим», кажется, его нисколько не смущает ни собственное ранение, ни негодование, ясно читаемое в резких движениях куноичи. Наконец, из-за его плеча выныривает высокая фигура Яманака Ино, чей холеный вид контрастом играет рядом с потасканным его, раздражая Темари еще сильнее. Это гадко. — Что за вид, Нара? - сходу сухо спрашивает она, едва глянув на Шикамару и впиваясь потемневшим взглядом в лицо цветущей и благоухающей Яманака, будто предъявляя ей претензии за чужой непрезентабельный вид. Та стояла в новенькой форме, умытая и ухоженная, как любая тыловая красотка. Белокурые густые волосы собраны в гладкий высокий хвост, и куноичи Песка даже почувствовала запах ее шампуня. Скрывая оторопь от этого факта, Темари снова напоминает себе, что Ино не полевой шиноби и ей, как работнице штаба, в будущем дознавательнице, должно быть, такие вольности вполне допускались. Но все равно, почему… Почему? Она знала, что выглядит хорошо для того, кто только что сделал переход от Суны к Конохе, Канкуро тоже вполне себе, Ино была возмутительно свежа, а он, гений Конохи, выглядит так, словно его волокли за ногу на лошади вокруг стен Листа. Почему он позволил себе предстать перед шиноби чужой деревни в таком виде? Она украдкой глянула на Канкуро и пожалела о том, что именно он стоит с ней плечом к плечу, неприятно скалясь. Он, должно быть, в полном восторге, увидев подобную слабость. — Облако и Звук снова нарушили границы, - словно извиняясь за своего напарника, после приветствия, говорит Ино и мило улыбается, кидая кокетливый взгляд на кукловода, - Шикамару хотел убедиться, что с вами все в порядке, - добавляет она, и Темари слышится в ее голосе излишнее давление, некий намек. Начинается. Плевать она хотела на капризы этого болвана, его здоровье важнее. Шикамару же на реплику подруги только вздыхает, недовольно морщась: — Я выполняю приказ, только и всего. Встреча шиноби Суны моя забота. — Хокаге только что упразднила это. Иди уже, покажись медикам, я заменю тебя тут, - все так же улыбаясь, Яманака ловко оттеснила Шикамару и вышла вперед: — Раз уж так вышло, сегодня я буду вашим сопровождающим, добро пожаловать в Коноху, - обратив все свое внимание на Канкуро, произнесла Ино и защебетала дальше, обращаясь исключительно к нему, многозначительно поглядывая своими лазурными глазами. Темари, неожиданно предоставленная сама себе, шагает к Нара, ее руки в черных перчатках поднимаются, чтобы коснуться перевязи, зацепиться за ниточки, поправить грязную ткань грубоватыми, резкими движениями, глядя с каким то бессилием на нее. Растрепанную и грязную, сплошь покрытую буроватыми разводами. — Что случилось? - тихо, но требовательно спрашивает, но вместо ответа Шикамару интересуется, не брат ли это ее? Темари хмурится и оглядывается назад, молясь чтобы Канкуро вел себя прилично с блондинкой. Ино ведь только косит под дурочку, а на самом деле наверняка сейчас работает под софитами внимания мозголомов Яманака, через нее сканирующих кукловода. Впрочем, немного девичьего внимания пойдет ему на пользу. — Это Канкуро, - подтверждает она. Нара кивает и, наконец, смотрит прямо на нее. Такой весь серьезный и собранный, даже сквозь слой пыли и грязи на лице. На перевязи проступают свежие капли крови, и Темари рассеянно ослабляет свою хватку, молчаливо извиняясь. — Вы ничего подозрительного не замечали, пока двигались? — Нет, - она понимает, что произошло, но все равно не может простить ему эту безответственную выходку. Много есть заменимых шиноби, но кто заменит его? — Я так понимаю, в больницу тебя надо вести за руку, да? Ты выглядишь отвратительно, - ворчливо говорит она и ловит улыбку в изгибе его губ. Кретин. Как же, вначале дело, медицина потом. — Вначале к Хокаге, - он осторожно выпутывается из ее хватки и разворачивается в сторону деревни, - Пойдем, Цунадэ-сама заждалась, - под пронзительными взглядами обоих куноичи он, наконец, дрогнул, виновато почесал затылок, взлохмачивая и без того растрепанные волосы, - Больница все равно по пути. − Канкуро? Все в порядке? – Темари смотрит на брата, поторапливая. – Отдадим свиток и сможем отдохнуть, - подождав, когда брат поравняется с ней, легко произносит она, чувствуя себя почти как дома, − У нас ведь еще два дня. Вечерняя Коноха встречает их тоскливым розовым закатом, не сравнимым с алым жгучим маревом Суны, но все-таки чем-то пронзительным. Голубоватые сумерки уже начали сгущаться, окрашивая тени в синий и настроение куноичи стало выравниваться. Она могла смело предположить, что Шикамару обязательно подождет ее в больнице, так что планировала оставить Канкуро на попечение Ино. В конце концов, у нее были свои традиции в этой деревне и Шикамару в качестве неизменного сопровождающего в нее включался. Надо было все-таки выяснить, что произошло на границе. Начинали сбываться ее опасения о войне между Облаком и Конохой, и она не могла оставаться спокойной, зная, что ее брат-Казекаге мог это как-то использовать в своих интересах, о которых можно было только догадываться.