***
— Как ты на это смотришь? Стэнли устало морщится и просит девушку повторить ещё раз то, что она произнесла до самого вопроса. Амелия закатывает глаза, однако повторяет: — Как тебе идея прогуляться до моста сегодня? Поверь, будет весело. Юноша поднимает заинтересованный взгляд на рыжеволосую, но тут же опускает его. Школьные коридоры ещё не скоро опустеют, а значит, он успеет перехватить брата на следующей перемене. Ему бы хотелось побыстрее улизнуть с этого ужасного места гонения, однако он понимал, что так просто не отвяжется от Амелии. Он должен ответить. — Не сомневаюсь, — неохотно начал Стэнли и всё же вернул свой взгляд на девушку, — но мне ещё надо поговорить с братом. Рыжая вопросительно изогнула бровь. — Да что может быть такого важного? Мы ведь так мало времени проводим вместе... — Ага, каждый вечер. Действительно. За неделю изменилось очень многое. В частности и жизнь юноши. Изнемогая от того, что не может подойти к Карле, он решил, что будет лучше, если заставит всех думать, что он чувствует себя просто шикарно. У него нет проблем. И нет сожалений. А что насчёт Амелии, то... ничего удивительного, ведь она давно пыталась перевести всё его внимание на её персону. Она добилась этого, но не совсем так, как хотелось бы ей. Стэнли считал, что если он будет более пассивен, то сможет отвергнуть ее. Видимо, этого не предвидится. Ему было противно. Что вообще затеял всё это. Поддавшись порыву, охваченный вихрем эмоций в тот день, он и не ожидал, что поцелует девушку. И сейчас, глядя в её глаза, он понимает, как же чужд. Стэнли чужды эти руки. Этот голос. Эти волосы. Эти поцелуи. Всё, что связано с Амелией. Идиот. — Я хочу видеть тебя каждую минуту, — как-то даже слишком искренне призналась девушка. Он не может утверждать, что нравится этой девушке настолько... Но ведь сердцу не прикажешь? — Голова просто кругом... — неожиданно вслух произнёс юноша и встал со скамьи, чтобы отправиться в класс. Амелия так и осталась там до звонка.***
За дверями душной школы приятная прохлада. Девушка блаженно прикрывает глаза и медленно вдыхает такой родной запах сырости. Она подумала, что именно так и пахнет её душа. И души тех, что застряли в прекрасных воспоминаниях, словно капли тёплого дождя, приятны и теплы. Улицы пустуют без прохожих уже некоторое время; разве что дороги полны машин. Мысли теперь чисты и свежи. Карле казалось, будто она переродилась, стала намного живее, чем обычно. Ранее считала, что это невыносимо, оставаться один на один со своим разумом. Теперь легче. — Серо, правда? Девушка вздрогнула. Слышать такой родной низкий голос было невыносимо. Такой глубокий и громкий, несмотря на то, что был произнесен полушёпотом. Стэнли резко вытянул спину, но тут же поник, сгорбившись. Волосы, некогда сухие и зализанные назад, мгновенно сползли на лоб под напором стреляющего крупными каплями ливня. Карле хотелось вновь поправить их, но всё же сдержалась. Она покачала головой и перенесла свой взор на мокрую дорогу. Сколько она уже хранит молчание? Наверное, ещё с самого утра. Ей больше нечего сказать. — Я видел сегодня солнце. Правда, всего лишь на несколько секунд. Руки онемели, и девушка почувствовала, как глаза наполняются слезами. Недавно увиденная сцена мелькала перед глазами слишком долго, а теперь исчезла с появлением слёз. Отлично держалась. Юноша не мог не подойти к ней. Не хотел обидеть. И, тем более, напугать. И сейчас, видя, как исчезает она... Он бы не хотел начинать всё сначала. Он не может повернуть время вспять и не хочет. — Я рад, ведь ты знаешь, что я по-настоящему к тебе чувствую. — Внезапный порыв ветра ещё больше взъерошил намокшие волосы Стэнли. Он продолжал, игнорируя погодные условия, которые творили с ним чёрт знает что, но он продолжал... — Я не такой, как он. Я не умею держать себя в руках... Я не могу сдержать себя изнутри, когда вижу тебя. Мне хочется кричать на весь белый свет, что ты моя. Чтобы ты поняла, что могла бы быть моей. Карла протяжно всхлипнула и сделал резкий выдох... Девушка думала, что ещё чуть-чуть, и её уши лопнут от того, как глухо. Мёртвая тишина. Может, она просто отключилась в этот момент. Но одно она знала точно: сделала что-то непоправимое. То, что останется в воспоминании, то, что нельзя забывать. Она дала ему пощёчину. Громкую и твёрдую. Вложила в это действие всю свою душу. Однако только бы знал Стэнли, что на данный момент творилось внутри неё. Противоречивое чувство. Ему хотелось оставаться неподвижным. Не давать волю негативным чувствам. Просто перестать ощущать хотя бы на пару секунд. Но если бы не ярость в её глазах, в каждом её движении хрупкого нежного тела... Юноша загнал её в угол. Грубо прижал к мокрой от дождя каменной стене школы. Его руки, сильные и ловкие, упали на её плечи и неприятно сжали их. Быстро перехватив упирающиеся ладони в его грудь, Пайнс склонился над ней. Его глаза метались по её раскрасневшемуся лицу, словно искали причину того, что случилось между ними за последние несколько месяцев. — Ничего больше не имеет смысла, — сипло проговорила Карла, болезненно поморщившись. — Я ненавижу тебя, Стэнли! Отойди, уйди или дай сделать это мне. Её голос дрожал. Как и после того дня, когда ублюдок Бэн изнасиловал её в чёртовом школьном туалете. Жертва, загнанная в угол, как и сейчас. Девушке надоело жить в страхе. В страхе своих действий, своих мыслей, своих воспоминаний. — А я люблю тебя, Карла. И всё нахрен имеет смысл. Очнись уже, умоляю тебя. — Да какое тебе вообще дело до меня? Я видела... «А что ты видела? — тут же перебила яркий диалог мысль, возникшая в её голове. — Ты ведь сама отвергла его». Стэнли стоял в нескольких сантиметрах от девушки в ожидании её дальнейших слов. Его выражение лица ещё некоторое время менялось с молниеносной скоростью, а напоследок одарило пустым, но суровым и колким взглядом. Карла невольно съежилась и перестала брыкаться. Он не отпускал её руки. — Я бы так хотел вернуть всё назад. Но, видимо, это уже не имеет смысла. Ведь сердцу не прикажешь, верно? ...ведь сердцу не прикажешь? И девушку будто пронзило током; он исчез, оставив её в напряжённой позе. Покрасневшие от следов руки, что были скованы пару секунд назад, до сих пор крепко держали влажную пустоту. Карла расслабила тело и упала на промокшие ступеньки, расплакавшись навзрыд. Как же ему было сейчас хреново. Хотелось ощутить горечь во рту от чего-то очень крепкого и дикого, но не как ощутить её в душе. А ещё лучше: осознание того, что ты мёртв внутри и не в состоянии чувствовать больше никогда. Он все ещё корит себя за то, что открылся, за то, что был так искренен. Ведь всё ради неё одной. — ...А сердцу не прикажешь, — продолжал проговаривать словно мантру Стэнли, крепко схватившись за голову. Быстро же ты ломаешься. А на что он надеялся? Надеялся, что Карла тут же прижмётся к нему и простит? Простит за то, что имеет чувства к ней? Миллион вопросов тут же атаковало и без того уже чугунную голову юноши, но всё же он смог вынести вердикт, — его точно воротит от всех этих сложностей, которые строит себе сам, и он определённо должен сегодня пуститься во все тяжкие. А в этом ему несомненно поможет лишь Амелия, которая уже как несколько минут стоит за его спиной, ожидая его дальнейших действий. А тем самым временем его брат-близнец будет с нетерпением ждать дома, чтобы хорошенько надрать тому зад. Если получится, конечно.