Хищный зверь.Жертва.

      Я сидела и размышляла над произошедшим в церкви. Что было тогда? Мой сын телепат или нет? Я не боялась его, но я не знала, боятся ли его остальные, в частности Джонсон и Бетти, и придут ли за ним? Я думала только о том, как уберечь его от всего этого, и смогу ли я это сделать. Не важно, где я была и чем занималась, но мысли об этом не давали покоя. Каждый раз, когда я сидела с Чарли, я смотрела на него и задумывалась, что было бы, если бы Анна была жива или Геральд был рядом, то смогли бы они помочь? Но если бы Анна осталась жива, то ничего этого не было вообще. Тоска вновь заполнила мое сердце и я с трудом удержалась, чтобы не заплакать.       Когда мы приехали домой, в тот день я отдала купленные книги Чарли. Он обрадовался и, расцеловав меня, убежал в свою комнату, а вечером я читала ему их, это меня успокаивало. Вот и сейчас, взяв книгу со стола, я прошла в нашу с ним спальню. Чарли сидел при тусклом свете свечи и поглядывал в окно, за которым шумела гроза, и капли дождя бились о стекло, словно бродяга, что просится погреться в дом. Хоть он и не от Анны, но был на нее похож. Те же темно-каштановые волосы и серые глаза. Слегка бледная кожа, изгиб бровей и губ. В нем нет ничего от меня, он словно копия Анны, и если бы Анна не была женщиной, то я вполне рискнула предположить, что это она его истинный отец.       Я села на край кровати и пододвинула свечу ближе. — Чарли, ложись.       Мальчик лег поудобнее и смотрел на меня, подоткнув ему одеяло и раскрыв книгу, я принялась читать ему о дальнейших приключениях мореплавателей. О том, как в пучине морской наш герой потопил вражеский корабль, а затем, продолжив путь, он поймал огромную рыбу, и далее-далее-далее. — Мама. — Шепотом позвал меня сын, и я отвлеклась от чтения, посмотрев на него. — Что? Гроза? Не бойся. — Так же шепотом произнесла я и погладила сына — Нет. Я не понимаю. Я знаю, что видит тетя и дядя. Что видят другие, но тебя я не вижу. Расскажи мне, что ты видишь? — Что я вижу?       Слова сына меня удивили и удивляться всему мне предстоит долго, но если он не видит мои мысли, значит ли это, что это так, потому что я его мать… — Я вижу своего сына, похожего на своего отца, как две капли воды, и мой Чарли необычный мальчик… — Ты скучаешь по папе. — В утверждении произнес сын. — Я иногда наблюдаю, как ты достаешь из шкатулки кулон и часто смотришь на него. Это кулон папы? — Да, мой хороший. — Я теперь буду тебя защищать, а когда я выросту, ты станешь путешествовать со мной по морям. У тебя все будет хорошо! — Чарли обнял меня, положив голову на колени.       Так мы и сидели. Теперь было не до книжки. Когда сын уснул, я погасила свечу и легла рядом, засыпая вместе с ним. Проснулась я от того, что Бетти стояла надо мной со свечой и будила меня. Я открыла глаза и вскочила с кровати. — Что случилось? — Слух о Чарли разнесли по всей округе. Вставайте, вам надо уезжать. Люди идут сюда с недобрыми намерениями. Всех напугала история с церковью. Собирайтесь, Джонсон отвезет вас подальше.       Я быстро разбудила Чарли и, дав ему одежду, сказала одеваться. Сын осознал всё, когда мы сели в повозку, что запряг Джонсон, но лишних вопросов не задавал. Бетти прижимала к себе крест и крестила нас, пока мы отъезжали. Нет, все-таки, ни черта жизнь не налаживается. Чарли испуганно смотрел на меня. Джонсон повез нас через лес и, благодаря этому, я видела, как толпа людей направлялась в сторону дома Бетти и Джонсона. С факелами, вооруженные вилами и лопатами. Я прижала к себе Чарли, продолжая смотреть. Разносились грубые слова и зазывающее лозунги. Как они могут так? Ведь мой сын спас маленькую девочку и наказал преступника. А они…. Странные люди, боятся всего, что им неизвестно. Но ведь мой сын не опасен. Конечно, я и сама до конца в этом не уверена, но могу предположить, что так оно и есть. Я научу Чарли управлять этим. Он сможет контролировать это, если такое возможно, но своего сына я в обиду не дам.       Подальше оказался Лондон, который мы покинули два с половиной месяца назад и в надежде, что больше мы его не увидим, но через сутки мы уже были тут. Джонсон высадил нас у самого начала города и, пожелав удачи, отправился обратно.       Раннее утро Лондона было серым и скудным. На улицах были только фонарщики, что гасили фонари. А сам город, как всегда, был покрыт туманом, что тянулся с берегов Темзы. Впрочем, думаю, на туман повлиял и ночной дождь. Ведь даже тут были лужи и веяло сыростью от дождя.       Денег в кармане не осталось совсем, поэтому я с Чарли отправилась в банк, где и дожидалась его открытия. Хозяин, высокий, но плотного телосложения мужичок, весьма удивился столь раннему клиенту, но ничего не сказал, лишь впустил внутрь. После нескольких проверок и оформления документов, мне наконец выдали все мои сбережения, что я не успела потратить. Ими оказались не двадцать тысяч фунтов, как я думала, а всего лишь четырнадцать тысяч. Я и не могла подумать, что пока сбегала от своего первого мужа, могла потратить столько денег. Но уже ничего не поделаешь.       Спрятав деньги куда подальше, я, взяв сына за руку, направилась в сторону оживленных в вечернее время, улочек. Бродить долго не пришлось, очень скоро мы с Чарли наткнулись на заведение, трактир для путешественников. Собственно, именно так он и назывался. Я прошла туда и завела за собой Чарли. Абсолютно каменный трактир, и только пол был из дерева. Но поуютнее и внешне, и внутренне, чем наш первый. Едва мы сели за стол, как к нам подошла девушка в грязной одежде, спросила, что мы будем. Заказав чай и чего-нибудь поесть, я оглядела заведение еще раз. Всех троих людей. Конечно, ведь только девять часов утра, кто-то спускался сверху, однако, шаги прекратились на лестнице и словно никто и не шел.       Официантка вернулась быстро и, небрежно раскидала на стол наш заказ. Что-нибудь оказалось похлебка из рыбы и риса и пара кусков мяса, жесткого, словно подошва сапог. В дополнение шел черствый черный хлеб, но выбор был не велик. Либо голодать, либо есть то, что дают. Я достала деньги и пересчитав, отдала девушке. Та, скривив рот, словно «могла бы и на чай дать», удалилась, пожелав приятного аппетита неприятным тоном. Завтракали мы с Чарли в полном молчании и, пока я ела, я невольно заметила, что шаги на лестнице продолжились. Впрочем, меня бы это не интересовало. Но тот, кто там шел, наверно обладатель самых больших ног. Такой топот, что даже стекла периодически потрясывало. Однако вскоре я увидела, кто спустился. Не знаю как насчет огромных ног, но вот плечи у него были самые, что не наесть, громадные. Укутанный в плащ, этот некто прошел спокойно к двери и только тут я начала узнавать мужчину. Он чем-то напоминал Тома. Он остановился у края столика с каким-то парнем, и что-то зашептал ему на ухо. А позже направился дальше. Я хотела было подойти к нему, как мне стало стыдно за свой внешний вид. Но Чарли…. Уж лучше я буду унижена, чем Чарли будет страдать. Пока я размышляла, барон вышел из трактира, и я направилась за ним. — Барон Вэрдас…. Барон Вэрдас! Том!       С этими криками я выбежала на улицу, но едва я вышла, то никого не оказалась, я на всякий случай пробежалась вокруг трактира и чуть дальше по улочке, но так никого больше и не встретила. Я вернулась к трактиру и, осмотрев всю улицу, я поняла, что скорей всего у меня галлюцинации и Том мне всего лишь на всего привиделся. Либо это был кто-то сильно похож на него. Тем более, я не припомню, чтобы у Тома были такие здоровенные плечи. Я вернулась обратно в трактир и села за столик. Чарли, тем временем, допивал чай.        Мы снова остались без дома. Ясно одно, ту часть деревни и пригорода нам лучше избегать. Подвергать жизнь Чарли опасности я не позволю, не дам им расправиться жестоко с моим сыном. Жестокие люди. Ах, если бы я знала, где живет барон. То непременно отправила ему хоть какое-нибудь известие или письмо о помощи. А пока, остановимся здесь, по крайней мере, пока не придумаем, куда нам с Чарли отправиться дальше. Комнату, что мы взяли, не отличилась от того трактира, где мы ночевали в первый раз, но цена на нее была на два фунта меньше. Я пересчитала деньги и вздохнула. Осталось всего девять фунтов. Надо экономить. Я переодела Чарли и уложила его спать, сама же даже и не подумала прикрыть глаза. Всю ночь я просидела, раздумывая, что делать дальше, подкидывая, периодически, дров в камин и поглядывая на спящего сына. Мой ангелок, такой маленький, а столько всего уже испытал и надеюсь, что это самое ужасное, что будет в его жизни. Рано утром я подняла Чарли, и мы направились в восточную часть Лондона. Кэбман согласился нас отвезти за фунт только до границы Лондона. Поэтому, пришлось добираться пешком. И уже через два с половиной часа изнуряющей от жары дороги, мы оказались за каменными домами, и присели на пригорке. Сил у меня больше не было, и я разревелась. Сын обнял меня, уговаривал, чтобы я не плакала, но даже ради него я не могла остановиться. — Мамочка, пожалуйста, не плач. Мамочка, мама. Я посмотрела на Чарли и, обняв его, прижала к себе. — Конечно, мой хороший. — Мама, не плачь, пожалуйста, больше. — Я постараюсь, Чарли. Идем.       С трудом поднявшись, я взяла сына за руку, и вдоль дороги я снова покидала Лондон. Но теперь уже пешком. Кажется, теперь, кроме сына, у меня больше никого не осталось. Я остановилась ненадолго и обернулась, посмотрела на Лондон. Анна, Геральд, Вэрд…. Все они…. Теперь я больше никогда не увижу ни могилу моей любимой, ни остальных. Ненавистный Лондон. Барон       Мой гость меня уже заждался, я слишком долго был в путешествие. Еще едва с Мари не столкнулся. Нет, конечно, не стоило их так бросать. Но у меня сейчас есть дела поважнее и не было времени по-другому поступать. Думаю, Мари немного потерпит и справится со всем, а позже я найду её и Чарли. Но вот что мне не давало покоя, что они вообще с Чарли делали в этом помойном ведре? Хотя, по виду Мари и можно было понять, что ситуация крайняя. И конечно, хоть я и ненавижу Анну, и по сей день, погибнуть и страдать бедной девушке, и тем более её сыну я не могу. Но если я займусь ими, то придется отложить, а потом и вовсе потерять из глаз Викторию. Столько лет слежки за ней и все коту под хвост? Нет. Прости, Мари, придется тебе немного подождать.       Дворецкий учтиво снял с меня плащ с огромными подкладками для плеч, и я попросил передать, что бы меня подождала еще немного. А затем расскажу все новости. Дворецкий кивнул и отправился передавать мои слова. Сейчас мне нужна горячая ванна, еда и пару бокалов вина.        Как только я вымылся, я принялся перевязывать свои раны. Виктория заново собирает армию, и на сей раз она сильнее, чем почти семь лет назад. Практически неуязвимые, да и сама она, как с цепи сорвалась. Я бы тоже сорвался, свергни меня с трона и отбери у меня любимую игрушку. Готов поспорить, она была в бешенстве еще больше, когда до нее дошли слухи, что Анна мертва, и конечно, ей не достался лакомый кусочек в её убийстве. Хотелось бы мне видеть её выражения лица. Но сейчас её цель Мари. И как бы я не хотел помочь им, как я понимаю, в бедствующем положении, их жизнь куда важнее. Да простит меня Анна. Сейчас это единственный вариант. Однако, хоть что-то нужно сделать для их блага и тем более выяснить, почему они в таком положении? Разорили все состояние Анны? Но ведь насколько я знаю, у Анны уйма земель и денег. Просто так промотать его нельзя. Долги? Как вариант. Да о чем я, черт возьми! Какие долги!!! Зная Мари, она ни за что и никогда не промотает столько денег. Да и потом, до меня доходили слухи, что она ведет дела Анны, которые ей по плечу и надо сказать, довольно успешно. А значит, вариант только один. Кто-то заставил её от всего отказаться. В этих раздумья я спустился вниз в столовую. Горячая еда и бокал вина уже ждали меня на столе. Я и не подумал надевать камзол полностью, лишь натянул сапоги, штаны и обычную льняную рубашку, кои носят работяги в порту. Дворецкий поклонился, расставляя передо мной то, что не успел до моего прихода. — А…. — Протянул я, пытаясь справиться о гостеприимстве. — Ваш гость уже поел, мой господин. Так что необходимости беспокоиться о нем нет. Поверьте, я сделал все так, как Вы говорили. — Ни в чем не отказывать. — Это мы проговорили хором.       Я отпил вина и принялся разделывать свинину. Но, честно говоря, аппетит хоть и был, но вмиг ушел. Я вспомнил Мари и Чарли. Ведь кто знает, что их там ожидает. В том первом трактире, когда я встретил их, еще и могло что-то случиться. Но мой приятель разобрался с невежей. Он тоже наслышан о Мари и к счастью, был не раз на приеме у Анны и Мари. В этом же трактире, где они сейчас, им ничего не грозит. Хозяин, хоть и мерзавец, но порядочный. Надеюсь, они там надолго остановятся. — Так, мне нужно пару человек, чтобы разузнать о неком… деле. — Я повернулся к дворецкому, попивая вино. — Быстро найди. Проверенных только. — Конечно, мой господин. — Тот склонился и удалился прочь.       А я, допив вино, поднялся из-за стола и направился в свой кабинет. Меня уже давно ждут. Нужно скорее рассказать привезенные мной вести. Я поднялся по лестнице и направился вдоль длинного коридора. Уже за дверью я слышал размеренные шаги и вот они остановились. Видимо, как всегда, у окна. Я открыл дверь. Так и знал, высокая фигура моего гостя стояла к окну лицом с руками за спиной. И вот, чуть повернулась голова, а затем так же, не убирая рук, развернувшись всем телом ко мне и, с улыбкой на лице, произнес мой лучший враг. — Здравствуй, Вэрдас. Долго тебя не было. — Здравствуй…. — Помедлив чуть, я тоже улыбнулся. — Анна…