***
В детстве Стайлз очень боялся темноты. До какого-то сознательного возраста он спал с включенным ночником. Перед тем, как пойти к себе, мама или папа обязательно открывали все шкафы, чтобы показать Стайлзу, что там никто не прячется. Под их надежным присмотром он сам заглядывал под кровать, чтобы убедиться, что там тоже пусто. И все равно боялся. Каких-то чудовищ и монстров, которые таились во мраке, выжидали подходящего момента, чтобы напасть на него и сожрать. Даже став старше, Стайлз все равно часто просыпался по ночам от посторонних звуков, включал свет, настороженно всматривался и вслушивался в тишину сквозь бешеный стук сердца в ушах. С трудом заставлял себя погасить ночник и долго не мог снова уснуть, продолжая быть начеку. Поэтому он никогда не смотрел фильмы ужасов на ночь и не читал ужастики. И конечно же с его обостренным чувством опасности он не мог не ощутить чужого присутствия. Стайлз открыл глаза, и сон как рукой сняло. Он был бодр как никогда. Лежал, тупо глядя прямо перед собой в стенку, и не мог заставить себя повернуться и посмотреть. Потому что он знал, что увидит. Что-то. Кого-то. Сердце заходилось, по лбу стекал пот. Стискивая челюсти, чтобы зубы не стучали друг о друга, и сжимая в дрожащих, похолодевших пальцах одеяло, Стайлз ждал. Ждал чего-то ужасного и непоправимого. Щелкала стрелка наручных часов. Шел пятый час ночи. Отец все еще был на рейде, а его сын остался дома один… Хотя теперь он был не совсем один. Кто-то был за его спиной. Стайлз не сумел расслышать никакого дыхания или шелеста, но он знал, что он там. Он чувствовал на себе его взгляд почти кожей. И липкий, леденящий ужас заставлял его цепенеть. — Хватит. Я знаю, что ты не спишь, — раздался до боли знакомый голос. Стайлз подскочил на кровати, круто обернулся, едва с нее не грохнувшись, и бешено уставился на невозмутимо восседавшего в его кресле Дерека. Проклятого, мать его, чтоб он сдох, Дерека Хейла! — БЛЯТЬ! Хейл! — он включил свет. Его трясло, буквально колотило, адреналин в крови зашкаливал. — Какого черта ты здесь делаешь?! — А ты как думаешь? — ехидно спросил Дерек, ничуть не раскаиваясь из-за того, что у Стайлза по его вине едва инфаркт не случился. Не его проблемы, что тот забыл закрыть окно, да еще дрых так, что даже не услышал, как он не так уж тихо пробирался в его комнату... часов так семь назад. — Я думаю, что ты, блять, вконец озверел! Стайлз был до безобразия милым, когда кричал и пыхтел, одетый в свою голубую пижамку с уточками. Наверное, он хотел казаться грозным, но Дерека отчего-то тянуло улыбаться. Сохраняя свой фирменный покер-фейс, Дерек спокойно произнес: — Раз уж из-за тебя и твоего друга я теперь не могу вернуться домой, потому что там куча копов с вонючими собаками, которые рыскают всюду, подгоняемые Уиттморовыми борцами за правосудие, я решил, что эта комната меня вполне устроит в качестве временного жилища. Так и быть, ты тоже можешь здесь остаться. Стайлз открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Неслыханная дерзость Хейла лишила его дара речи. Буквально. — Я?! При чем тут Я?! Это все из-за Скотта! Вот и иди к нему ночевать! — разбушевался по новой Стайлз. — Его комната тоже очень даже ничего, даже больше моей! К тому же он теперь оборотень, уверен, вам будет весело вместе коротать ночи, подвывая на луну! Дерек подождал, когда Стайлз закончит, и едко спросил: — То есть, это Скотт рассказал твоему отцу, шерифу, что я продолжаю жить в лесном коттедже? Стайлз смутился. — Он мой отец. Я не могу ему врать… постоянно, — пробормотал он, сгорая от стыда. Дерек добил его, многозначительно подняв свою бровь. Как контрольный в голову. Стайлз был повержен окончательно и бесповоротно. — Ладно, — буркнул он. — Можешь переночевать тут. Но тебе придется уйти. Потому что, как ты верно заметил, мой отец шериф, это его дом, и я не собираюсь покрывать тебя, беглого, твою мать, преступника! Я не хочу, чтобы мой отец засадил меня в тюрьму, как соучастника! И врать ему я тоже не хочу! — Я припоминаю, — изобразил задумчивость Дерек, нещадно издеваясь над Стайлзом, — что кто-то хотел помочь мне найти преступника, того, который убил всю мою семью. И мы вроде как пришли к согласию, что убийца не я… Не говоря уже о том, что я спас от тюрьмы твоего друга, за которого ты так печешься. Ах да, кажется, я спас его уже дважды, считая тот раз, когда он обращался в моем доме и хотел нас обоих прикончить. Если так подумать, ты теперь со мной до конца жизни не расплатишься, Стайлз, — сладко пропел он его имя, бессовестно ухмыляясь. Стайлз был в полном отчаянии. — Ты не можешь. Не можешь так со мной поступить. — Еще как могу, — заверил его Дерек. — Нет, ты не понимаешь, — скулил Стайлз. — Ты не можешь остаться со мной жить в моей комнате. Ночевать со мной в моей комнате. Ты вообще со мной не можешь. Нет, Дерек, ради бога, Аменти, кого угодно. Это уже слишком. Дерек сузил глаза. Как-то совсем нехорошо. Стайлз шумно сглотнул. — Ч-что ты так смотришь на меня? — пролепетал он. Хейл медленно поднялся. И так же медленно приблизился к нему. Стайлз обмер, чувствуя себя несчастной, маленькой, беззащитной мышкой, которую гипнотизировал огромный, голодный, страшный удав. Дерек наклонился, упираясь руками о кровать. Стайлз испуганно отшатнулся от него, со всей силы ударившись затылком о стену, и даже охнуть не успел от боли, как его уже схватили за лодыжки и дернули, укладывая на лопатки. Дерек теперь нависал сверху и разглядывал его. — Дерек, НЕТ! — Стайлз тут же уперся руками в плечи Хейла, отталкивая его, во всяком случае, пытаясь, и услышал предупреждающее утробное рычание. Стайлз моментально отдернул руки и положил их рядом с головой, мол, спокойно, чувак, все-все, я больше не трогаю тебя, не надо злиться. — Ладно, хорошо, окей! — выпалил он, нереально нервничая. Попробуй тут оставаться спокойным, когда огроменный волчара угрожающе нависает над тобой и смотрит так пристально, что... — Ч-что ты творишь?! — голос не затыкающегося Стайлза внезапно изменил ему, став слишком высоким для того, у кого все под контролем. И все из-за того, что Дерек склонился к его шее, внимательно обнюхивая. Замерев в тихом ужасе, Стайлз широко распахнутыми глазами завороженно смотрел, как раздуваются хищные ноздри волка, шумно втягивавшего воздух. «Это ведь хорошо, да? — судорожно соображал Стайлз, но мысли путались, он снова не мог сосредоточиться. — В смысле, собаки, нет, волки, верно, обнюхивают друг друга, знакомясь, это такой дружелюбный жест, типа «хэй, приятель, как дела»? Он нюхает не потому, что решает, какая часть моего тела самая вкусная, чтобы на десерт ее оставить? Нет, мне рано умирать, но, погодите, этот блохастый ведь не собирается мне под хвост лезть?!». — Дерек, — пролепетал он в надежде воззвать к разуму волка. Черт возьми, тот сейчас немного перебарщивал! У Стайлза скоро надпочечники откажут столько адреналина в кровь вкачивать. — Дерек, что ты делаешь?.. Волк ему не ответил. Он наклонил голову, спускаясь ниже, и, ухватив подол ночной рубашки Стайлза, задрал ее наверх. От парализующего ужаса Стайлз не мог даже заорать: беззвучный крик застрял где-то в горле, не давая глотнуть так необходимого ему сейчас воздуха. Дерек тем временем сосредоточенно дышал им, ведя носом вдоль кожи: Стайлз чувствовал его горячее дыхание, из-за которого раз за разом покрывался мурашками с головы до пят и у него вставали дыбом прозрачные волоски на руках и шее. Вот черт, вот черт, черт, черт! Не паникуй, Стайлз, ради бога, только не паникуй! Он не собирается тебя сожрать. Верно, он собирается сделать что-то похуже. О боже! Дерек спускался все ниже, и ниже, и ниже, пока не остановился прямо над пупком. Стайлза уже била крупная дрожь, он судорожно втягивал живот, желая избежать любого контакта, но чертов психопат Хейл вдруг решил попробовать его на вкус, лизнув крупную родинку на выступавшей подвздошной косточке. Член Стайлза призывно дернулся. «Нет, нет, приятель, только не сейчас!», — взмолился он отчаянно, но было уже поздно. Дерек почуял новый, привлекший его запах и сразу отыскал его источник. Стайлз и пискнуть не успел, как одним рывком с него разом стянули штаны с трусами. — Хейл! — вскричал он в полном ужасе, протянув было руки, чтобы схватить оборзевшего волка, но Дерек вскинул голову и грозно зарычал на него, показав зубы. И выступающие клыки. Стайлз не смог пошевелиться. — Хейл, только попробуй, и я убью тебя, клянусь, я убью тебя на хер! А-а-ах! Лицо Дерека ткнулось в его пах, и горячий и влажный язык скользнул по стволу члена, оттягивая кожицу с сочащейся головки. Стайлз изо всех сил вцепился в простыни, до боли закусив губу, но это не помогло, потому что проклятый Хейл с его божественным волчьим языком вытворял что-то невообразимое. Когда он втянул в свой рот по очереди каждое яичко, стремление к сопротивлению покинуло Стайлза окончательно и навсегда. — Нет, нет, Дерек, пожалуйста, не надо... Ох, Дерек!.. Да!.. Да, да, пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся! Огромная смертоносная тварь, коварно прикидывающаяся человеком, сейчас возилась у него между ног, и почему-то заводило это еще больше, чем сам факт того, что местный альфа-самец отсасывает ему прямо в его кровати. Кусая запястье, чтобы сдерживать стоны, Стайлз закрыл глаза, целиком и полностью отдаваясь во власть своих ощущений. Он непроизвольно дергал бедрами, желая большего, и Дерек не возражал, вбирая его глубже и увеличивая давление губ и постоянно движущегося языка. Обожемой, где этот маньяк научился такому?! Или это входит в набор базовых волчьих навыков: умение работать языком и так жадно и профессионально вылизывать чужие гениталии?! Додумать Стайлз уже не смог: он и так изо всех сил сдерживался, но удовольствие накатывало с каждым разом все сильнее. Он с дуру вцепился в короткий ежик волос Хейла, но тот был так увлечен и так заворожен всеми теми запахами, которые источало соблазнительное молодое тело под ним, что даже не зарычал, разрешая не слушающимся, неловким пальцам Стайлза давить, соскальзывая, на затылок. Он вобрал его до самого основания, и Стайлз сквозь стиснутые зубы протяжно застонал, резко выгибаясь на кровати едва не до хруста в позвоночнике: волна оглушительного оргазма накрыла его с головой, и весь мир уплыл куда-то, и единственной оставшейся связью с ним была пульсация в головке члена, которую Дерек продолжал сосать, выдаивая до последней капли. Стайлз рухнул на мокрые, смятые простыни, задыхаясь. Он все еще не верил, что это случилось. То самое, о чем он даже в самых смелых фантазиях не смел мечтать. Конечно, он представлял обычно определенную девушку с золотисто-рыжими волосами и пухлыми губами, но, блин, на адреналине даже с чудовищем оказалось еще круче! Дерек отстранился, обмякший член Стайлза выскользнул из его рта, безвольно шлепнувшись на бедро. Хейл внимательно рассматривал раскрасневшееся лицо Стайлза. Тот прокусил нижнюю губу до крови, когда пытался сдержаться. Волк снова подобрался к нему, навис сверху, упираясь руками о кровать, и очень медленно наклонился. Разомлевший Стайлз, все еще пребывая за гранью реальности из-за нереальности происходящего, смотрел на него мутным взглядом из-под опущенных, трепещущих ресниц. Он закрыл глаза и почувствовал, как язык Дерека касается его пульсирующей и ноющей губы. Это не было поцелуем, конечно, но все равно приятно, что даже в такой мелочи Дерек позаботился о нем, залечив кровоточащие ранки. — Ты чертов псих, Хейл, — прошептал он ему в губы. Прозвучало почти как восторженный комплимент. — Ты когда-нибудь уже заткнешься наконец, Стайлз? — задал риторический вопрос Дерек в своей обычной пофигистично-саркастичной манере. — А ты заткни, — нагло ответил он и увидел, как волк уже знакомо недобро так прищурился. У Стайлза от страха засосало под ложечкой: он только что дернул волка за хвост! Опять! Вот черт! Через секунду Дерек уже целовал его, властно накрыв горячими губами его губы, и мир вокруг Стайлза совершил очередной опасный кульбит, вставая с ног на голову. В голове пульсировала одна-единственная мысль. Дерек поцеловал его. Поцеловал. Дерек... Стайлз застонал, когда пальцы волка жестко сжали его щеки, заставляя разжать челюсти, и этот восхитительный язык, гибкий, длинный и сильный, оказался у него во рту. И даже мускусный привкус собственной спермы не сделал поцелуй менее прекрасным: напротив, было в этом что-то по-настоящему грязное, животное, что заводило его еще больше. Стайлз хотел продолжения. Дерек нет. — Дерек, — захныкал он, когда, раздразнив его, этот козел отстранился и уставился на него своими невозможными глазами. — Твоя угроза все еще в силе? — насмешливо спросил он. — Какая? — счастье Стайлза, что он не помнил весь тот бред, который нес, находясь под аффектом. — Убить меня на хер, — услужливо напомнил он. — Я убью тебя на хер, если ты сейчас остановишься, — озвучил Стайлз новую угрозу, ничуть не смутившись, хотя они оба знали, что это лишь очередной треп. Стайлзу страшно было попросить, потому что он боялся отказа, и он не мог придумать ничего лучше, кроме как делать вид, что это он здесь владеет ситуацией, а Дерек должен подчиняться. Усмехнувшись, Дерек схватил парня за плечо и мощным рывком перевернул его на живот, заставив уткнуться лицом в подушку. Горячо дыша ему в затылок, он прижался к его голой, беззащитной попе, вдавливая его своими бедрами в кровать, и Стайлз задрожал, начиная источать аромат страха, но он Стилински и никогда не признается, что ему страшно. Пиздец как страшно, потому что он не знает, на что Дерек способен, не знает, может ли доверять ему, и все еще не знает, почему он делает это. Ему отчаянно хочется верить в то, что Дерек не причинит ему вреда, но он знает, кто он, помнит, что он чудовище, и не может. Просто не может. Дерек подождал, пока Стайлза не начало трясти по-настоящему, после чего слез с него, и Стайлз тут же отполз подальше. И Дерек никогда не признается, что его это задело. Он молча встал с кровати, чувствуя на себе взгляд забившегося в угол Стайлза, и подошел к открытому окну. — Дерек, — остановил его оклик, когда он уже сидел на корточках на подоконнике, держась рукой за раму и собираясь спрыгнуть. Волк обернулся. Стайлз вздрогнул от давления его тяжелого взгляда и нервно облизал пересохшие вмиг губы. — Ты скажешь, какого черта это было? — потребовал он объяснений. И хорошо, если они будут звучать убедительно! — Полнолуние еще не скоро, какая муха тебя укусила?! — Тебе понравилось? — задал внезапный вопрос Дерек, выбивший Стайлза из колеи. Он попал прямо в цель и наслаждался теперь тем, как стремительно разливается румянец по бледной мордашке. — А ты как думаешь? — огрызнулся Стайлз. Слишком постыдно было говорить прямо «да», хоть ответ и так был очевиден. — Тогда считай, что это была плата за ночь в твоей комнате. — Ты не вернешься? — не понял Стайлз. — Но твой дом все еще оцеплен! Куда ты собираешься пойти? — Беспокойство обо мне заботит тебя больше, чем перспектива лезть на стены из-за моего присутствия в этом замкнутом пространстве? — полюбопытствовал Дерек. А Стайлз-то заговаривался. — Я не боюсь тебя, — отважно выпалил он. — Боишься. Всегда боялся и теперь будешь бояться еще больше, потому что знаешь, что я могу сломать тебя, — Дерек усмехнулся. — Разве не об этом свидетельствовало то, что ты почти подставил мне свой зад? Стайлз задыхался. Опять и снова. Голова шла кругом, пылая, будто охваченная огнем. Чертов, чертов Хейл, он ведь с самого начала чуял его слабость — и почти воспользовался ей. Почти. И это меняло все. — А знаешь, почему ты не принял мой зад, Хейл? — спросил он неровным голосом. — Потому что ты тоже боишься меня. Боишься, что я тебя сломаю. Дерек прищурился, на его лице заходили желваки. Стайлз вцепился в натянутое к груди одеяло, будто оно могло спасти его, если волк сейчас сорвется и набросится на него. Но Дерек Хейл не был бы собой, если бы не контролировал себя настолько, что это даже восхищало. И расстраивало одновременно. — Когда-нибудь я вырву твой бестолковый. Болтливый. Длинный язык. Стайлз, — одарил он его ответной пустой угрозой, отчеканив каждое слово, и спрыгнул вниз, скрывшись из виду. Стайлз откинул голову назад, ударившись затылком о стену. Подумал и подолбился о нее еще, но это не помогло. Черт, ну почему ему так сложно сказать правду?! Сказать, что Дерек, который пиздец как пугает временами, все-таки нравится ему, несмотря на его вечное недовольное рычание, хмурые взгляды и ядовитые, задевающие за живое слова. И Стайлз, хоть и не был волком с суперспособностями, был уверен, что Дерек тоже испытывает к нему что-то, помимо постоянного раздражения и порой непреодолимого желания его убить. Но он замкнутый, нелюдимый волчара с кучей комплексов, он никогда в этом не признается — ни себе, ни тем более Стайлзу. Ну и что прикажете делать?***
Отец вернулся с рейда только в десять часов утра. Стайлз не спал. Он не ждал его, просто не мог заснуть. — Уже встал? — шериф сквозь арку, ведущую на кухню, увидел возящегося у плиты сына, успевшего переодеться из пижамы в какие-то бесформенные футболку и штаны, составлявшие домашний стильный костюм Стилински. Растянутый, застиранный, но такой любимый. Не расстанешься ни за что. — Ага. Кушать будешь? — Голоден, как волк, — горячо согласился отец, а Стайлз невесело усмехнулся себе под нос. Неудачное сравнение. Они сели за стол. Уставший Джон сразу же выпил одну из двух приготовленных кружек с кофе, после чего приступил к еде. Стайлз, налив себе компота, посмотрел на свое унылое отражение в расходящейся кругами поверхности напитка. Почему ему так паршиво? — Вы нашли его? — спросил он осторожно, имея в виду Дерека. — Нет, — покачал головой отец, — вообще никаких следов… Стайлз, — он внимательно посмотрел на него, — почему ты не сказал мне, что виделся с Дереком Хейлом?.. — Потому что я не был уверен, что это он, — соврал Стайлз. Скоро у него войдет это в привычку, господи помилуй. — К тому же, пап, я не думаю, что он убийца, на него просто спустили всех собак. Какая-то неправдоподобная линия обвинения. Он не стал говорить, что взломал полицейскую базу… не своими руками, конечно, но все же. На его флешке хранилось то, что не должно было там находиться, и если это случайно всплывет… Стайлз, наконец, познает, что такое отцовский ремень. Шериф слишком долго молчал. Стайлз начал нервничать. — Ты прав, — вздохнул Джон. — Я с самого начала сомневался в выдвинутых против него обвинениях. Я до сих пор считаю, что в том деле не все было чисто, взять хотя бы этот приказ сверху. Они будто заметали следы… Но Уиттморы теперь так просто не слезут. — Почему? — удивился Стайлз. — Потому что сводный старший брат погибшего Адриана, он же отец Джексона и наш не безызвестный адвокат со всемирным именем, с самого начала считал, что Адриана тоже убил Дерек. — ЧТО?! — Стайлз едва компот не расплескал, но вовремя отставил стакан подальше. Он подался вперед. — Ты ведь сказал, что никаких следов не нашли! И тело тоже! Почему связали эти два убийства? Как?! Джон как-то неохотно решил рассказать: — Потому что в тот вечер, когда Адриана видели последний раз, у него дома, он жутко нервничал, собираясь в дорогу. Когда Уиттмор-старший попытался выяснить, куда тот хочет ехать на ночь глядя в таком невменяемом состоянии, тот ответил, что ему срочно нужно с кем-то встретиться. — Ну и при чем тут Дерек? — не понял Стайлз ничего, кроме того, что Уиттмора-старшего совесть мучила все эти шесть лет из-за того, что он не остановил своего младшего брата, все-таки пустив его за руль. — Его видели напротив дома Уиттморов. Соседи. Они его опознали. У него довольно специфическая внешность, его сложно не узнать. По их словам, он практически весь вечер простоял на одном месте, глядя на дом Уиттморов. Соседи заметили его, когда садились ужинать, в шесть тридцать вечера. Их привлек мужчина, который неподвижно стоял посреди улицы, они не знали, кто он, иначе сразу бы вызвали полицию. Периодически проверяя, на месте ли он, в восемь сорок пять они его уже не обнаружили. С девяти до половины десятого произошел тот несчастный случай с Адрианом на северном мосту, как установили эксперты. — И почему Уиттморы скрыли это? Почему не стали вносить в дело? — Стайлзу нравилось все это меньше и меньше. Еще бы Дерек прямо отвечал на вопросы, когда его спрашивают, было бы куда проще спасать его аппетитный волчий зад! — Потому что не было никаких улик, даже косвенных, лишь показания соседей, но, делая поправку на возможность ошибки, следователи не стали на этом основании возбуждать новое дело против Дерека. Они посчитали, что тот вряд ли в семь часов вечера стал бы так долго стоять в центре города, где каждые пятнадцать минут район прочесывает полицейский патруль. — А ты предполагаешь, куда могло деться тело Адриана? Не мог же он просто исчезнуть, — раньше Стайлзу покоя не давали Хейлы в лице самой главной его проблемы, Дерека, теперь к его нестройным рядам примкнул еще и Адриан. Который, конечно, не кто иной как его школьный приятель. Как же тесен этот мир. — Я не знаю, — честно ответил шериф. — Ни тогда не знал, ни сейчас. Я склонялся, как и многие, к гипотезе, что машина съехала в овраг уже без водителя, а его тело достали раньше. Но мы с ребятами и собаками прочесали всю дорогу от дома Уиттморов до моста, весь лес, проверили все камеры. Последняя зафиксировала Адриана за рулем его машины за километр до северного моста, на последнем перекрестке. И дальше он исчез, оставив после себя салон, полный крови. Стайлз хлебнул компота, как если бы это был виски. Одно радует. Разговор с отцом отвлек его от Дерека и мыслей о том, что между ними происходит. И то, что уже произошло сегодня ночью, не было плодом его воспаленного подросткового воображения. Дерек был в его комнате, и он делал с ним все эти… вещи. Но придет ли он сегодня? Ведь ему все еще некуда идти. Близился вечер. Стайлз переживал, гадая, где может быть Дерек. Через каждые пять минут, отрываясь от компа, он смотрел на открытое окно. Дерека все не было. Новостей от отца — тоже. Его вызвали на очередной рейд, не дав толком выспаться. Стайлз позвонил Скотту, сидевшему под домашним арестом, так что сегодняшнее их общение с Эллисон проходило, видимо, по скайпу. Не сразу, но Скотт ему ответил, и на экране высветилась его хитрая и довольная жизнью морда. — Привет! — жизнерадостно поприветствовал его друг. — Ага, привет. Как проходит наказание? Скотт немного смутился. — Стайлз, ты ведь понимаешь, что полнолуние… — Ой, да, конечно, я все понимаю, полнолуние и все дела, — отмахнулся он, уже успев успокоиться и простить Скотта за его неприятные слова и за то, что тот его не послушался, выйдя на поле и устроив заварушку. Которую, к слову, теперь был вынужден расхлебывать Стайлз. За что?! — Что-нибудь от Хейла слышно? — Нет, — немного удивился вопросу МакКолл. — А что с ним? — Мне пришлось сказать отцу, что я виделся с ним в лесу. И там сейчас везде копы. «С вонючими собаками», — добавил он про себя, вспомнив слова волка. Интересно, правда так уж сильно собаки воняют? Псиной, что ли? — Пришлось? — воскликнул Скотт. — Зачем?! — Потому что падла Уиттмор, чтоб ему пусто было, видел меня с Дереком, когда тот приходил первый раз в школу, — Стайлз старался не подавать виду, что он нервничает. Хорошо, что Скотт был далеко и не мог этого почуять… Погодите-ка. — Слушай, чувак, а что твой волчий шеф говорил тебе про обоняние? Я как-то пропустил ту немногословную, но крайне увлекательную лекцию. Скотт переключился: — Ну он сказал, что те запахи, которые я слышу постоянно, это эмоции. Каждая эмоция имеет свой определенный, специфический запах, мне просто нужно запомнить их, чтобы уметь различать. Запах страха, например. Он самый яркий и неприятный. Ну и все остальные… — А ложь? Ты чувствуешь, когда кто-то врет? — сердце Стайлза забилось чаще. Он почти нашел разгадку всем этим странным взглядам Дерека. Он был так зачарован его глазами, что совсем не обращал внимания на то, как работал его нос. — Ага, — подтвердил Скотт. — Но это не совсем запах, это просто… ощущение. Как будто… тревожный звоночек, — попытался подобрать он слова. — А когда кто-то говорит правду, ты знаешь, что он не врет? — допытывался Стайлз. — Да, но Дерек сказал, что некоторые так верят в то, что говорят, что в самом деле считают это правдой. Тут все зависит от самого человека: знает он, что врет или говорит правду… Но почему ты спрашиваешь об этом? Что-то случилось? — А ты… — Стайлз облизал губы. — Ты чувствуешь, когда врет Дерек? — Он не врет, — нахмурился Скотт. Не потому, что Стайлз задал ему такой странный вопрос, а потому, что пытался вспомнить, что чувствовал рядом с волком. Помимо не проходящего беспокойства и желания удрать как можно дальше, ведь Дерек не только Стайлза пугал. Волк Скотта все еще помнил не самое приятное их первое знакомство нос к носу. Зато после этого он поразительно равнодушно реагировал на Стайлза. Будто бы в тот раз Дерек не только показал, что он здесь главный, но и обозначил Стайлза, как свою собственность, на которую оборотень не имел права даже дышать. И Скотта немного беспокоило странное ощущение, исходившее от Дерека, когда Стайлз ошивался где-то рядом. Он не мог понять, что именно чувствует, еще не нашел этому названия. — Он… — Недоговаривает? — Да. И… — И что, Скотт? — Что между вами происходит? Стайлз опешил. Ему не послышалось, нет? Скотт только что спросил его о нем и Дереке?.. Господи, как хорошо, что парень далеко и не слышит его бешеного сердцебиения. А Стайлз может смотреть на пару пикселей выше бровей Скотта, но не ему в глаза. Как он вообще ему в глаза сможет смотреть после того, что произошло?! Тот ведь сразу все поймет! Почует, твою мать. Дерек наверняка везде оставил на нем свой запах, который никаким порошком не смоешь. И хорошо, что Скотт под домашним арестом, а завтра воскресенье, был шанс, что запах выветрится каким-нибудь образом до понедельника, когда придется тащиться в школу. И сдавать долбанный проект по истории. Вот черт. — Вот черт! — Стайлз застонал. — Проект! — Я думал, ты его уже сделал, — проблема уроков волновала Скотта больше, чем отношения его друга с волком, что несказанно радовало. — Я сделал. О Хейлах, — кисло произнес Стайлз. — Учитывая, что весь город на ушах из-за того, что сбежавший убийца вернулся, не думаю, что учитель и Уиттмор в особенности оценят мой неоценимый вклад в историю Бейкон Хиллс. Скотт, если Хейл вдруг нарисуется, спроси его про ту долбанную рощу. Он наверняка должен о ней хоть что-нибудь знать. — Стайлз, — каким-то странным тоном произнес Скотт. — Что? — не допер Стайлз, почему лицо его друга так окаменело. — Я думаю, что ты можешь спросить его сам, — едва слышно произнес он, пальцем указав на экран. Стайлз резко обернулся и едва со стула не грохнулся, когда увидел сидящего на корточках на подоконнике Дерека. — Твою ж мать! — он поспешно захлопнул крышку ноута, но было уже поздно. Потому что Скотт все видел. И даже если Стайлз завтра весь день не будет выходить в сеть и не станет отвечать на звонки по мобильному, в понедельник неприятного и неловкого разговора, какого Хейл забыл у Стайлза дома, будет не избежать. Скотт был бестолковым и растяпой, но точно не идиотом. А уж когда вдохнет поглубже… Стайлз залпом выпил стакан воды. Дерек бесшумно спрыгнул в комнату и выпрямился, убирая руки в карманы куртки. — Ты же сказал, что не придешь, — буркнул Стайлз. Он беспокоился за Дерека, да места себе не находил весь вечер, но сейчас не испытывал никакой радости, убедившись собственными глазами, что тот цел и невредим. Ну почему?! Почему этот волчара появился в самый неподходящий момент? Стайлз готов был взвыть от этой вселенской несправедливости. Что ж ему так не везло-то, блин? Он задолжал кому-то наверху и забыл об этом?! — Что за роща, о которой должен спросить меня Скотт? — проигнорировал его вопрос Дерек. Стайлз сидел и мрачно глядел на него исподлобья. Одно радует: что волк не слышал предыдущей части их беседы. Когда Дерек едва только начал приподнимать свою восхитительную бровь, Стайлз уже сдался: — В летописи Бейкон Хиллс упоминается какая-то роща, где происходили всякие удивительные вещи. Будто время там идет иначе, земля лечит и еще какая-то ерунда. — Ты о ведьмином оплоте? — предположил Хейл. — Ведьмин оплот? — Стайлз впервые о таком слышал. — К югу от города есть священная роща, где ведьмы каждый год проводят шабаши в Самайн, — дал развернутый ответ Дерек. Он подошел и сел в кресло в углу, выбрав его, видимо, своим местом. Спасибо, что не кровать! Запах Дерека в кресле Скотту еще можно будет хоть как-то объяснить. Запах Дерека в его кровати — нет. Однозначно, стопроцентно нет. Стайлз даже не будет пытаться. Просто пойдет в ванную и утопится. — И ты знаешь, где она находится? — поспешно спросил Стайлз. — Знаю. — Ты сходишь со мной туда завтра? — обрадовался Стайлз, но тут же сник, потому что Дерек взглянул на него так, будто Стайлз снова наступил ему на лапу и он из последних сил сдерживается от желания оторвать ему обе ноги, чтобы неповадно было вообще ходить. — Я не собираюсь с тобой никуда идти, — подтвердил он догадку Стайлза. — Ага, значит, распластывать меня на кровати, нюхать и облизывать во всех возможных местах — можно. А сходить со мной в какую-то рощу — нет, — Стайлз скрестил руки на груди, выглядя сердитым. Так он пытался скрыть свои неуверенность и смущение, еще слишком хорошо помня, как именно Дерек его нюхал и облизывал. — И? Собираешься снова мешать мне спать? Иди тогда к Скотту, Хейл. Почему ты просто не можешь уйти к Скотту? — Потому что он мне не нравится, — мрачно ответил Дерек. — Да тебе никто не нравится! — воскликнул Стайлз. — И, поверь мне, ты тоже мало кому нравишься, ты только посмотри на свою угрюмую, небритую морду. И мне ты тоже не нравишься, Хейл. Дерек сузил глаза. Этот взгляд был Стайлзу хорошо знаком. Но теперь он смотрел ниже, на нос волка, и успел поймать тот момент, когда его хищные узкие ноздри раздулись. Стайлз сказал то преднамеренно. Не только для того, чтобы проверить, работает ли волчий детектор лжи, но и для того, чтобы Дерек понял, что он врет. У Стайлза просто не хватило смелости так в лицо заявить ему: «Ты мало кому нравишься. Но мне — нравишься». Волк молчал, и Стайлз окончательно осмелел: — Значит, Скотт тебе не нравится? А я? Я тоже не нравлюсь? Но чуть меньше? В каком процентном отношении? Может, выразишь свои претензии ко мне в долях? Почему ты меня изводишь? И у вас так принято? Залезать в чужой дом без разрешения и домогаться хозяев? Это вообще нормально, что ты меня терпеть не можешь, но это не мешает тебе тыкаться в меня разными неподходящими частями своего тела? Разве волки не моногамны? Или до свадьбы можно все, это только потом обет целомудрия и верность одному партнеру? И тебя не смущает, что я парень? И, так, на секундочку, несовершеннолетний? Я, конечно, понимаю, что волку шериф — не указ, но, поверь мне, у моего отца есть очень большая пушка и ему ничего не будет стоить заполнить ее аконитовой дробью и нашпиговать твой волчий зад, превратив его в булочку с изюмом. Ты хоть чего-нибудь в этой жизни боишься, Хейл? Охотников? Бога? Аменти? Что ваш Аменти говорит вам по поводу подобного поведения? Одобряет? Стайлз замолчал, переводя дыхание. — Сорок четыре секунды, — сообщил ему Дерек невозмутимо, продолжая смотреть на него, не моргая. — Выговорился? Стайлз только рукой на него махнул. Да и чего он ждал от этого блохастого? Внятной вразумительной реакции? Ха! Хрен дождешься. Можно тут перед ним часами пляски с бубнами водить, а в конце услышать что-то вроде: «И что?». Дерек взял театральную паузу, после чего произнес: — Скотт ликан. Мне не нравится его запах. Кроме того, он самец, а тот дом — его территория. Я не могу просто взять и прийти к нему. — Но ты можешь просто взять и прийти ко мне, — пробормотал Стайлз уныло. — Потому что ты этого хочешь. Стайлз уставился на него глазами на полпятого, даже забыв закрыть рот. Хотя бы ради приличия. — Что за бред?! Ты совсем оборзел, Хейл?! Я тебя выгнать интеллигентно всякими непрямыми намеками второй день пытаюсь! Но ты упорно делаешь вид, что не догоняешь! — Потому что я слушаю твой запах, — усмехнулся Дерек. — И он говорит мне больше, чем все те звуки, которые вылетают из твоего не закрывающегося рта. Честно говоря, я их даже не слушаю. — Чудно! — задохнулся от возмущения Стайлз. — Ты зовешь меня. Привлекаешь. Завлекаешь, — с каждым словом волка Стайлз становился все красней. Будь проклята эта белая кожа! — Постоянно приходишь ко мне, виляешь хвостом перед моей мордой, намекая, что не против, но только дразнишься. Ждешь, что я отреагирую должным образом, а когда это происходит, текаешь в кусты. Ты уж определись, Стайлз. Хочешь ты меня или боишься. Меня, себя, своих мыслей, желаний — уж не знаю, что там в твоей бедовой голове происходит. Только если решишь сидеть в кустах и трястись, не высовывай оттуда свой зад и не провоцируй меня, ясно? Стайлз облизал пересохшие губы. Яснее некуда. В довольно наглядных волчьих метафорах Дерек пояснил ему, как выглядит ситуация с его стороны. И Стайлз не мог поспорить, что он не прав. — И? Ты просто хочешь чей-то зад в кустах? Тебя любой устроит? Или только мой конкретно? — с трудом справляясь с голосом, произнес он сипло. — Мне нравится твой запах, — не стал отрицать очевидного Дерек. — И все? — Стайлз отчаянно желал, чтобы волк не услышал никаких жалких ноток в этом вопросе, будто он умолял его снизойти до взаимности. Но именно этого он хотел. Чтобы Дерек сказал, что ему нравится не только его запах. — Этого недостаточно? Стайлз смотрел на него, храня молчание, потом отвернулся, подавляя растущее в груди ноющее и сосущее, гадкое чувство разочарования. И обиды. Дерек, выходит, хотел утолить свою волчью потребность в физической близости, а Стайлз попросту подвернулся удачно под лапу? И Дереку плевать на его чувства. Было бы смешно, если бы вдруг это оказалось не так. Дерек рассеяно глядел на кусавшего губы Стайлза, не понимая, чем именно задел его. Он ведь сказал, что ему нравится его запах, а это было единственным, что никогда не менялось и не могло исчезнуть. Нет, не запах его кожи, не запах шампуня или чего-то конкретного. А запах, как дух. Как аура, которую излучали все живые существа. Стайлз чуялся теплым и сладким, как молоко с медом, которое Дерек так любил в детстве, и он тянулся к нему, стараясь стать ближе и вдохнуть полной грудью. На миг ощутить себя малышом, не знавшим никаких забот и переживаний, почувствовать себя снова дома. Но стоило ему сделать шаг, и все волшебство терялось. В ноздри ударял горький и резкий запах страха, перебивавший все остальные. Вчера он смог сквозь эту едкую гарь учуять еще один волнительный аромат, чужого ответного желания, и он попытался пойти по его следу, но все стало лишь хуже. Теперь Стайлз не позволял ему приблизиться так близко, а сейчас сидел и, кажется, собирался плакать. — Завтра утром устроит? — нарушил Дерек тишину. — Что устроит? — глухо отозвался Стайлз, продолжая смотреть в окно. — Отведу тебя в рощу. Стайлз взглянул на него. Глаза сухие, но Дерек все равно видел невыплаканные слезы. Он почти чувствовал их солоноватый вкус на кончике языка. И становилось тошно. — Почему передумал? — мрачно спросил Стайлз. — Одолжение мне делаешь? — Плачу за сегодняшнюю ночь. Стайлз вздохнул. Ладно. Он ведь не станет выгонять Дерека спать на улицу? Это как-то неправильно. Особенно принимая во внимание то, что тот остался без крыши над головой по его вине… частичной. В большей степени виноваты были скотина Скотт и мразь Джексон, а отдувался, конечно, бедняга Стайлз. — Могу только кресло предложить, — буркнул он, чтобы Дерек не подумал, что он тут от восторга прыгает и пищит из-за того, что волк останется с ним ночевать. — И уйти придется рано, до того как папа вернется. — Хорошо, — согласился Дерек. Что бы Стайлз ему сейчас ни предложил, он на все был согласен. Лишь бы тот больше не плакал.***
Это было… странно. И капец как страшно. То, что случилось на следующее утро. Проснувшись от ароматных запахов с кухни, Стайлз первым делом взглянул на пустое кресло. Дерек уже ушел. Зевая и потягиваясь, парень спустился вниз и сквозь очередной смачный зевок промямлил что-то вроде «облое уло», попытавшись сказать «доброе утро». Он хотел уже спросить, чего отца опять так задержали, но наконец разлепил свои сонные глаза и увидел, что у плиты стоит вовсе не папа. Стайлз заорал так, что соседи, повтори он этот вопль, вполне могли бы вызвать его отца домой. В срочном порядке, прихватив с собой наряд. Возможно, понадобился бы даже не один. — Стайлз! — Дерек поморщился. У него в ушах загудело. — Совсем уже? — Ты что делаешь?.. — просипел Стайлз, глаза которого готовы были вот-вот выскочить из орбит и покатиться по полу, куда-нибудь подальше от этого ужасающего зрелища. — Завтрак готовлю, — мрачно ответил Дерек и даже показал ему деревянную лопатку, которой поднимал яичницу, чтобы она не пригорела. Стайлз ущипнул себя за ногу. Не поверил. Ущипнул еще раз. И только когда Дерек отвесил ему такой подзатыльник, что чуть искры из глаз не посыпались, Стайлз уверовал окончательно. — Прекрати вести себя, как придурок, — рыкнул на него волк. — А ты прекрати вести себя так, будто мы молодожены, — парировал Стайлз, на ощупь опускаясь на стул и не сводя глаз с Дерека ни на секунду. — Серьезно, Хейл? Это выглядит как начало очень многообещающего ночного кошмара, в котором я буду плакать и звать маму, чтобы она пришла и спасла меня. Дерек хмуро взглянул на него и, проверив готовность яичницы, переложил ее со сковороды на приготовленные тарелки. — Ты умеешь готовить? — последовал очередной вопрос в духе Стилински. Еще чуть-чуть, и Дерек начнет составлять топ двадцати самых идиотских вопросов, который будет обновляться каждый вечер, потому что Стайлз обязательно что-нибудь отчебучит. — А чем я, по-твоему, должен питаться? — холодно осведомился он. — Не знаю. Я не задумывался об этом. Мышами? Крысами? Кроликами? Оленями? Что обычно едят волки? У Дерека нервно дернулась верхняя губа. Стайлз схватился за вилку и стал есть, пока на него опять не нарычали. Он хотел бы жевать и глотать молча, но… — Блин, чувак, вкусно! — с набитым ртом произнес он. И соли что надо, и бекона, сколько он любит, а желток просто идеальный. Хоть снимай на обложку журнала «Юная домохозяйка». — А что еще ты умеешь готовить? — Все. — Круто! — Стайлз попробовал какао и блаженно застонал. Блин, этот волк, наверное, все-таки псионик, откуда он знает, сколько ложек порошка насыпать и сколько молока налить?! Поскольку отец либо уходил рано утром на работу, либо рано утром с нее возвращался, завтрака как такового у Стайлза практически не было, ел он в школе, а дома ограничивался кофе или какао. И так давно, так давно никто не готовил для него завтрак! У него от благодарности едва слезы на глазах не навернулись. — Что еще я о тебе не знаю? — спросил Стайлз. Удивительно, но волк не только умел водить машину и готовить, но еще пользоваться столовыми приборами. И то, что они вроде как делили еду вместе, что-то должно было значить, да? — Я боюсь спросить, откуда ты знаешь то, что уже знаешь, — едко произнес Дерек, — потому что догадываюсь. — Что это за намеки? — оскорбился Стайлз. — Я добропоряд… — Ты получил копию моего дела, ушедшего в архив? — прищурился Дерек. Стайлз заерзал, виновато улыбаясь. — Прости. Мое любопытство меня когда-нибудь убьет. — Это точно. — Но ты ведь спасешь меня? — Стайлз, — угрожающе произнес Дерек. — Что? — Мы уже говорили об этом. Будешь флиртовать со мной, я завалю тебя прямо на этот кухонный стол и вытрахаю до потери сознания. Без подготовки. На сухую. Стайлз судорожно сглотнул. Было страшно. Но любопытно сильнее. И в конце концов он сдался на волю победителя: — А ты спал с парнями? — Ста-а-айлз-з-з! — зарычал Дерек, скаля клыки. — Ой, нам пора! — он быстро допил какао, кинул тарелку в раковину, решив, что потом помоет, и помчался быстрее к себе наверх, чтобы переодеться, собрать рюкзак и отправиться в свадебное путешествие.***
Их прогулка по лесу в самом деле напомнила романтическое свидание. Они не держались за ручки и шли на почтительном расстоянии, Дерек впереди, Стайлз за ним, но все же! Тепло и солнечно, птички поют, цветочки приятно радуют глаз. Где-то на периферии, потому что Стайлз забывал порой даже под ноги смотреть: ему не давала покоя мощная, обнаженная шея идущего впереди Дерека. Какая осанка, какая стать! Не волк, а загляденье. — Прекрати томно вздыхать, — рычал Дерек. — Бесишь. Стайлз обиженно сопел, но ничего не мог с собой поделать. Его тянуло к Дереку, как магнитом, и он не думал о том, что эта травка вполне может заменить им кухонный стол. Дереку ведь все равно, где претворять в жизнь свою угрозу, верно? Бойся, Стайлз. — Долго еще идти? — спросил он, взглянув на часы. Они чапали пешкодралом по меньшей мере полтора часа. Ясно, что волки способны покрывать (о чем ты сейчас подумал, Стайлз?) большие расстояния в сотни километров без остановок (думай о чем угодно, только не о выносливости Хейла в координатах кровати), но Стайлз уже начал подуставать, ноги болели, хотелось присесть и хотя бы отдышаться. Да и один уверенный, широкий шаг Дерека стоил Стайлзовых двух, он еле успевал за ним бежать. — Осталось немного. Потерпи. — Чувак, мне нужен тайм-аут, — взмолился Стайлз. Дерек остановился и обернулся на него. Стайлз состроил несчастную рожицу, взвывая к сочувствию. У этого волка ведь есть совесть? — Залезай. — Ай? — захлопал ресницами Стайлз. — Куда? — Мне на спину, Стайлз, — Дерек зыркнул на него своим профессиональным убийственным взглядом. — И не смей так смотреть на меня! — Как так?! — обиделся Стайлз. Да что Дерек вечно чем-то недоволен и цепляется постоянно?! — Без подготовки! На сухую! — напомнил ему волк. Стайлз фыркнул. Больно надо! И ничего он не облизывался, предвкушая, как залезет на этого волчару. Он демонстративно уверенно подошел к Дереку, встав позади него, и на этом весь его воинственный запал иссяк. Господи, сердце сейчас просто из груди выскочит. Успокойся, Стайлз. Ты ведь не хочешь злить этот угрюмый, устрашающий затылок? Очень неловко, сгорая от стыда, Стайлз обнял Дерека сзади за шею. Тот наклонился немного вперед, перехватывая его под коленями, подкинул, устраивая повыше и поудобнее, и пошел дальше. От Дерека приятно пахло. Позавчера, во время их неожиданной и шокирующей близости, Стайлзу было совсем не до этого. Но сейчас Дерек снова был рядом, он чувствовал сквозь разделявшую их одежду жар его тела и слышал этот волнующий аромат теплой кожи. И восхитительная шея теперь была так близко… — Ох, нет, нет! — запричитал он. — Я сам! Я лучше сам пойду! Он спрыгнул с волка, когда тот отпустил его, и затрещал под его скальпельным взглядом еще быстрее: — Во мне вдруг открылось второе дыхание! Я тут вспомнил, что скоро будут обновлять состав первой линии, и если я поднапрягусь как следует, то смогу и МакКолла заткнуть. Так что, пожалуй, я начну новую жизнь прямо сейчас! — Стайлз. Заткнись, — попросил Дерек. — Ладно, — смиренно согласился он. И дальше они пошли молча. Дерек делал вид, что ничего не было. Стайлз делал вид, что его это полностью устраивает. Неловко вышло бы, когда его ширинка домиком начала бы тереться о спину волка. Хотя какое там неловко. Дерек и так все понял. И Стайлз был ему благодарен, что тот все-таки не стал «без подготовки» и «на сухую». Впереди показалась роща — круг растущих посреди большой поляны белоствольных деревьев с серебристо-изумрудной листвой. Вместо травы под ногами шуршали большие листья папоротника, достававшие Стайлзу выше колена. Они дошли до бившего из-под земли ручья, журчащей змейкой струившегося куда-то между стволов, и остановились. — Вау! — Стайлз оглядывал это поистине волшебное место. Он вытащил зеркалку и быстро защелкал. Дерек стоял в стороне и не мешал ему, пока Стайлз не направил свой объектив на него, ловя в фокус. Стайлзу ужасно хотелось нажать на кнопку, но он не смог этого сделать. — Ты не против? — очень осторожно спросил он. Ему не хотелось испортить это ощущение какого-то волнительного умиротворения, царившего вокруг, и... интимности, что ли. Они с Дереком были здесь совсем одни, вдвоем, наедине, и сердце Стайлза трепетало, рождая стайки порхающих в животе бабочек. — Только без вспышки, — попросил Дерек, не разозлившись. — Почему? — Попробуй и узнаешь. Нервно сглатывая, потому что в горле отчего-то пересохло, Стайлз снова поднял фотокамеру и направил на Дерека, спокойно смотревшего на него. Переключил режим и с секундной заминкой нажал на кнопку. После чего взглянул на экран. Засвеченный снимок. Как та фотография, которую он нашел в старом выпускном альбоме. Вместо глаз — два фонаря, и лица практически не видно. Выключив вспышку, он снял Дерека еще раз. Посмотрел на результат и слишком откровенно покраснел. — Если будешь дрочить на мои фотки, я тебя убью, — заранее предупредил его Дерек, которому совершенно не понравилась реакция Стайлза. — Стой смирно, — последовал наглый приказ, и Стайлз опять вернулся к съемке. Дерек слышал, как щелкает затвор и как усердно сопит Стилински — юный, непризнанный, но очень перспективный фотограф-от-бога. Вскоре волку наскучило изображать из себя античную статую, и, чтобы немного развлечься, он подгадал нужный момент и в один миг частично схлынул, показав настоящие глаза и клыки. Он рыкнул, оскалившись, и Стайлз с воплем отшатнулся, не ожидав появления таких жутких спецэффектов в близком фокусе. Картинно споткнулся, грациозно замахал руками и смачно плюхнулся своим вертлявым задом в мягкий папоротник. Дерек насмешливо заулыбался, вернув себе человеческий вид. Шалость удалась, и он, будто снова став озорным подростком, был доволен, как слон. И ушибленный копчик, и намокшие в ручье штаны, и попранная гордость стоили того, чтобы в первый раз увидеть его улыбку. Стайлз успел сделать свой самый удачный кадр.