***
Шериф Стилински считал иначе. Когда Стайлз налетел на него, едва он переступил порог собственного дома, и начал в своей изводящей, бессвязной манере орать что-то про маму, каких-то волков, кровную месть, «почему ты не сказал мне?!», «ты все время что-то скрываешь от меня!», «как я могу доверять тебе после этого?!» и все в таком же духе, у Джона ушло больше пяти минут, чтобы успокоить сына, усадить его на диван и поговорить по-человечески. — Что случилось? — спросил он, стараясь скрыть беспокойство. Он и забыл, когда последний раз у Стайлза случались такие истерики. — Почему ты не рассказал, что знаешь о Хейлах?! — это волновало Стайлза пока в первую очередь. — Что знаю? — терпеливо разговаривал с ним шериф, не повышая голоса. — Что они стая волков! Джон открыл и закрыл рот. Едва не вскочил и заорал в ответ, забыв о том, что должен был сдерживаться и не переходить на повышенные тона: — Стайлз! А ты откуда узнал об этом?! — От Дерека Хейла, — едко ответил он. Шериф хмуро свел брови: — Ты не должен был узнать об этом. — Ну так уж вышло! Извини! — иронично воскликнул он. — И... и как ты... ну принял это? — как-то осторожно спросил отец. — Нормально, — буркнул Стайлз, не став говорить, что ему месяц кряду кошмары снились после того, как Хейл сверкнул на него своими волчьими горящими глазами. Сейчас-то все было действительно в порядке. Он целый день провел с волком один на один в лесной глуши, и это был один из лучших дней за последнее время, когда Стайлз смог выбросить из головы все тревожные мысли и просто беззаботно повеселиться. — Ты не говорил никому? — тут же задал следующий вопрос Джон, включив режим шерифа. — Нет, пап, — кисло ответил Стайлз, — естественно, я никому не говорил, что Хейл на самом деле здоровая, клыкастая тварь, я не настолько больной, чтобы лишний раз убеждать в этом окружающих. — Я надеюсь, ты больше не собираешься встречаться с ним? — отец пересилил в Джоне шерифа, и он снова беспокоился не о работе, а о сыне. — Вообще-то, — Стайлз вдохнул поглубже, — мы встречаемся. Вроде как, ну я так думаю. Хрен поймешь, что у этого волчары в голове творится. Мне бы не помешала консультация волчьего психотерапевта, если честно. — Встречаетесь?.. — переспросил Джон, не сразу поняв, о чем идет речь. — Ага, — Стайлзу было жутко неловко говорить об этом отцу, но тот ведь рано или поздно все равно узнает, — мы вроде как пара... — ПАРА?! — Джон вскочил, Стайлз испуганно вжался в спинку дивана, не узнавая собственного отца. Он его таким никогда раньше не видел. — Нет, пап, не в том смысле! — поспешил он успокоить его. — Мы не волчья пара, нет... — Но к этому все идет?! Тут Стайлз завис. Он только сейчас понял, что да. К этому все идет. Что Дерек предложит ему стать его парой, узаконив их отношения, и, честно говоря, Стайлз вовсе не был против. Он хотел бы думать, что сможет прожить обычную и скучную человеческую жизнь, жениться на какой-нибудь приличной девочке, нарожать отцу внуков, работать сутками в офисе и умереть от инфаркта в один прекрасный день. Но стоило посмотреть правде в глаза: это останется навсегда несбыточной мечтой, потому что он по уши погряз во всем этом сверхъестественном дерьме. Если откинуть последние бурные события, его лучший друг, Скотт, теперь ликан. Девушка Скотта, Эллисон, потомственная охотница. И если их история любви тянет на «Ромео и Джульетту», то Стайлзу определенно была уготована судьбой роль Красной Шапочки. Он влюбился в злого волка и ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел. Роль Красной Шапочки оказалась даже круче, чем Робина и тем более какого-то офисного планктона. Джон без сил осел обратно на диван. Он напряженно думал, и Стайлз не мешал ему, нервно теребя натянутые на пальцы рукава худи. — Он нравится тебе? Дерек, — спросил он наконец. — Я люблю его, пап, — тихо ответил Стайлз. Шериф вздрогнул. Нет, он не сомневался, что его сын способен любить, но любить другого мужчину, намного старше, еще и не человека? Это было как-то слишком даже для его особенного (странного) сына. — А он? — зачем-то задал этот дурацкий вопрос Джон. Почему его вообще это волнует?! Он ведь не думал разрешать Стайлзу встречаться с этим... этим... существом?! Тем более, стать его парой?! Да только через его труп! — Он тоже меня любит, — уверенно произнес Стайлз, а про себя добавил «надеюсь». Может быть, волки вообще любовь иначе понимают? И Дерек так ведет себя с ним из каких-то других, низменных, животных интересов? Например, ему просто нравится, как Стайлз... пахнет. Он вполне может испытывать к нему просто физическое влечение, инстинкт размножения у волков же никто не отменял. Да, Стайлз все еще сомневался, боялся и с ума сходил, потому что ему очень хотелось, чтобы его чувства были взаимны и их любовь оказалась как из сказки. Но не той, где волк съел бабушку и хотел убить и девочку, а потом его выпотрошили охотники. А как из той, про принцесс, принцев, жили долго и счастливо и умерли в один день. Хэппи энд. — Стайлз, ты не можешь, — произнес Джон, отрицательно качая головой. — Почему? — не понял Стайлз, уже успев представить, как он, верхом на Дереке-волке, убегает с ним в закат, и это немного сбило его с первоначальной темы разговора. — Потому что ты даже не представляешь, что Дерек из себя представляет, — жестко припечатал Джон, будто злясь, а на самом деле не находя себе места из-за беспокойства и страха. — И тем более ты не знаешь, что значит стать его парой! Стайлз нахмурился. — И ты мне не расскажешь, пап? — Нет! — вскричал Джон и указал рукой на лестницу. — Иди к себе. И чтобы я больше не слышал ничего ни о каком Дереке Хейле, ясно тебе? Я запрещаю тебе приближаться к нему ближе, чем на милю! Ты понял меня, Стайлз?! — Ага, — покладисто согласился Стайлз. Но Дереку-то никто не запрещал к нему приближаться, так что, когда Стайлз поднялся к себе, тот уже ждал его, сидя в кресле в углу и пролистывая учебник по биологии. — Как давно ты тут? — сглотнув, спросил Стайлз, на всякий случай заперев дверь. — Достаточно, чтобы услышать, как ты признался мне в любви, — так сразу сбил его с ног прицельным выстрелом прямо в цель жестокий и бессердечный Дерек Хейл. Стайлз отчаянно покраснел, но не стал убегать. Нет, он сможет пережить этот разговор. Им давно пора было поговорить об их отношениях, что бы они из себя ни представляли. — И? Раз ты не ушел, услышав, значит, не против? — Ты должен был сейчас спросить другое, — заметил Дерек, пристально смотря на него. — Например, как давно и как сильно я люблю тебя, по твоим словам. — А ты нет? — выпалил Стайлз, пока не передумал. — Что я нет? Стайлз нервно облизал губы. Его глаза с расширившимися зрачками блестели, как у наркомана. — Ты не любишь меня давно и сильно? — пролепетал он жалким, дрожащим голоском влюбленной малолетки. Какой позор! Дерек молчал. Стайлз ждал. Сам, правда, не зная чего. Волк отложил книгу, вернув ее обратно на стол, и поднялся. Он медленно приблизился, встав вплотную к замершему Стайлзу. Тот поднял голову, смотря на него снизу вверх, чертова разница в росте! Дерек пялился на приоткрытые, влажные губы Стайлза, вслушиваясь в его взволнованное дыхание. Эти губы... Анубис, ну зачем ты наградил этого болвана такими бессовестно развратными губами?.. И этими глазами («цвета виски», — услужливо подсказало ему подсознание). Его проклятье. Он наклонился и поцеловал его. Стайлз зажмурился, едва почувствовав чужое дыхание на своем лице. Он не решался прикасаться к волку, потому что тот вечно рычал на него, но Дерек вдруг сам взял его руки и положил себе на плечи, а потом положил свои руки на его талию и по-хозяйски властно притянул к себе. Стайлз затрепетал, тая. Безвозвратно и бесповоротно. Он крепко обнял Дерека за шею, позабыв про отца, который запретил ему подходить к волку ближе, чем на милю, и это подразумевало, что безумно целоваться с ним в своей комнате крайне не рекомендуется. И он был прав. Потому что Дерек заставил его отступить к кровати и повалил на нее, наваливаясь сверху. Стайлз безвольно застонал ему в губы. — Дерек... Дерек... — скулил он, пока волк жадно целовал, почти кусал его шею, игнорируя все попытки Стайлза отпихнуть его от себя. — Ты не ответил, Дерек... — Я люблю тебя, давно и сильно, — жарко прошептал он в изгиб его шеи перед тем, как впиться в нее зубами; Стайлз всхлипнул, содрогнувшись, и вместо боли по его телу стремительно разлилось томительное тепло. Убедив Стайлза лежать тихо и не мешать ему, Дерек полез к нему под рубашку. — Дерек... Дерек... — не унимался Стайлз. Он будто не мог полежать молча пару минут, даже секунд. Нет, Дерек точно когда-нибудь купит ему кляп. — Что значит... стать парой... Волк отстранился и сел, внимательно уставившись на него. Решив, что продолжения не будет, Стайлз с трудом привстал, отполз назад и без сил привалился к изголовью. — Расскажи мне, — попросил он, отдышавшись. Дерек понял, что ему не отвертеться. — Это похоже на свадьбу у людей, но вместо штампа в паспорте и обручальных колец пара проходит ритуал, после которого между ними возникает особая связь. — Как та, о которой ты рассказывал? — Нет, глубже и сильнее. Пара становится единым целым — и это на всю оставшуюся жизнь. Связь невозможно разорвать. — А если кто-то из партнеров умрет? — тут же полюбопытствовал Стайлз. — Ничего не изменится, — сухо ответил Дерек, — связь останется, но вместо своего возлюбленного оставшийся будет чувствовать лишь пустоту. Люди могут пережить смерть своей пары, она затрагивает их не так сильно, как волков, но сложно назвать их жизнь после этого полной радости. Часть их все равно умирает. — А если умрет человек? — Волк умрет следом. Мы не переживаем смерть партнера. Это называется умереть от тоски. Для ликанов такая смерть в порядке вещей: я уже говорил, что обычно пары создаются с людьми, а они, как известно, очень хрупкие существа. — А как тогда получается, что в паре два ликана? Как было у твоих деда и бабки? — продолжал спрашивать Стайлз. — Мы не выбираем свою пару, мы просто находим ее, — ответил Дерек спокойно. — Не с любым человеком или волком можно создать пару. — Это как судьба, да? Вторая половинка, определенная тебе с рождения? — Можно сказать и так, — вздохнул Дерек. — И мы... — У Стайлза вдруг пересохло во рту. Неужели он осмелится спросить?! — Мы... пара? Взгляд Дерека внезапно потеплел. — Мы можем стать парой, если ты... — Я хочу, — выпалил Стайлз. — Я хочу. Я готов хоть прямо сейчас. Дерек хмыкнул. — Прямо сейчас не выйдет. Для начала поговори с отцом. Свадьба не повод уходить из семьи. — Ты прав, — кивнул Стайлз. — Сначала я должен поговорить с отцом. Не хочу, чтобы он бегал за тобой с пистолетом. — Спасибо, — на полном серьезе поблагодарил его за понимание Дерек. — Если твой отец согласится... — Да куда он денется, — отмахнулся Стайлз. — ... мы пойдем к кастодиану. — Касто... кому? — не понял парень. — Кастодиану, — повторил Дерек. — Это типа волчий священник? — проявил чудеса сообразительности Стайлз. — Нет, проведение ритуала лишь часть его работы. Основная его роль быть Советником стаи. Стайлз жадно впитывал услышанное. Он должен был знать все, раз уж собирался связать себя сверхъестественными узами с этим волчарой. — И какие он дает советы? Какую одежду надеть, чтобы хвост не отморозить? Дерек смерил его таким взглядом, что Стайлз поспешно поднял руку и сделал вид, что закрывает рот на молнию, обещая вести себя молча и прилично. — Нет, — все же ответил Дерек, но крайне недовольным тоном. — Как поступить в той или иной ситуации. Как решить проблему. Кастодианы единственная связь между волками и людьми. Благодаря им мы можем спокойно жить среди вас, ничем себя не выдавая. — Ого! — Стайлз оценил, как круто у волков все работает. — А кастодианы люди? Или кто? Они тоже считаются частью стаи? — Не совсем, — Дерек явно не хотел вдаваться в подробности. — А как ими становятся? Как они становятся советниками стаи? — Задашь все эти вопросы при личной встрече ему, — отрезал Дерек, растеряв весь боевой настрой. Стайлз был слишком неугомонным, и чем больше узнавал, тем больше интересовался, и, кажется, готов был выжать собеседника до последней капли информации. У Дерека начинала болеть голова, что с его регенераций в принципе было невозможно. Но Стайлз делал возможным все. Абсолютно все. — Ему? Это мужчина? — Да, и ты его даже знаешь, — хмыкнул Дерек. Глаза Стайлза загорелись маниакальным блеском. — Кто он? — потребовал он. — Имя, Дерек, скажи мне имя! — Кален. Кален Хиллроу.***
— Что?! — вскричал Скотт. — Шеф кастодиан стаи Дерека? — И тебя, Скотт, — заметил Стайлз. — На секундочку так, но ты теперь тоже часть его стаи. — Почему я узнаю об этом только сейчас?! Как ты вообще об этом узнал? — Долгая история, — ускользнул от ответа Стайлз. — Зато теперь понятно, почему Хиллроу так с тобой носится. Как я понял, игра в волчью слезную бронежилетку его основное призвание. — Охренеть, — Скотт пребывал в полном шоке. Почему он узнает об этом только сейчас? Они с доктором Хиллроу знакомы уже больше года: с тех пор, как Скотт устроился к нему на подработку, чтобы заработать немного денег. И даже после того, как он стал оборотнем, Хиллроу не снизошел до того, чтобы рассказать ему, кто он на самом деле. И не только он один счел это не такой уж важной информацией. — И Дерек вообще мне ничего не сказал! — Ну это же Дерек... — Привет, Стайлз, пришел в гости к другу? — доктор Хиллроу собственной персоной нарисовался в дверях — как чувствовал, что они упоминают его имя всуе. — Не-а, вообще-то, я к Вам, — ответил Стилински. Кален с вежливым непониманием поднял брови: — Ко мне? — Ага, — Стайлз для убедительности даже кивнул. Он немного изменил свои планы, не поставив Дерека в известность, и вместо задушевного разговора с отцом (этот разговор мог стать последним в жизни его сына) решил удовлетворить свое любопытство с доктором Хиллроу. — Скотт, найдешь, чем заняться? — спросил вет у своего помощника. — Конечно, — заверил тот его, гадая, о чем таком его друг хотел поговорить с волчьим психотерапевтом, как обозвал его красноречивый Стилински-младший. А уж чем себя занять, пока Стайлз не вернется и он не выпытает у него все подробности, Скотт найдет без проблем: в ветклинике всегда было полно работы. — Хорошо. Идем, Стайлз, — Кален проводил Стайлза в свой кабинет. Там они сели в кресла друг напротив друга, задав непринужденную атмосферу для их будущей беседы. — Итак, о чем ты хотел поговорить? — О Дереке, — Стайлзу понравилось, как красивые соболиные брови Калена вновь проделали путь наверх, — и о Вас. Расскажите мне о себе. Как Вы стали кастодианом Хейлов? И что Вы делаете теперь? Помогаете Дереку? Вообще, расскажите с самого начала. Кален помолчал. — Что ж, кастодианы, еще их называют Советниками или Хранителями, это люди, но не совсем обычные, поскольку у них есть свой, особенный дар. Они умеют общаться с волками, чувствовать их на самом тонком уровне, — в самых общих чертах рассказал он, и тут же последовали требовательные уточняющие вопросы: — И как ими становятся? От рождения? — Чаще всего, конечно, дар передается от родителей к детям, — Кален решил рассказать подробнее, раз уж Стайлз проявлял столь нездоровый интерес к этой теме. Он вообще очень много интересовался жизнью волков... жизнью Дерека, стоит полагать. — Но мы также можем выбирать себе Преемников, у которых есть потенциал и возможность принять этот дар. Я получил свой от своего Наставника, который не был мне кровным отцом. — Он был Советником Хейлов? — Нет, совсем другой стаи. У кастодианов есть свое закрытое общество, так называемый Круг, где они общаются между собой, решая насущные вопросы. Меня сделали кастодианом Хейлов, как только я закончил свое обучение. Видишь ли, в выборе подходящего Советника для стаи главным является совместимость вожака с ним. Мы с Ричардом несколько раз встречались, прежде чем заключить наш договор, и неплохо поладили. Наша приязнь была взаимной, что внесло гармонию в стаю. Меня сразу же приняли, как своего. — А бывает неудачный выбор? Что альфа и кастодиан не могут найти общий язык? — Увы, все мы люди, все мы ошибаемся. Обычно кастодианы появляются у крепких и старых стай, уже сформированных и состоявшихся. Все знают, чего можно ожидать от них и от их вожака. Сейчас такие вопросы решаются цивилизовано. Если Советник не сумел стать частью стаи по разным причинам, его просто заменяют. Раньше, конечно, вожаки не гнушались вкусно поужинать со своей стаей. Стайлз как-то побледнел. Кален ободряюще ему улыбнулся: — Времена меняются. Сейчас кастодианы — это неотъемлемая часть жизни любой стаи, которая хочет выжить в человеческом мире. Волки мало знают о нас, людях, поэтому нужно помогать им, говоря, что делать, чтобы случайно не раскрыть себя и чтобы жить с людьми в мире. — И они слушаются? — как-то Стайлзу слабо верилось, что волки, являющиеся доминантным видом, согласны вот так подчиняться людским законам и прятаться в лесах, хотя им ничего не стоит поработить человечество, просто перегрызя глотки всем несогласным. — Они должны слушаться, — с какой-то странной интонацией произнес Кален. — В этом заключается вся суть договора. Я не могу дать им совет, противоречащий гармонии и равновесию, мои советы всегда направлены на тот путь, что может привести к нужному и желаемому результату, особенно если волк колеблется и сомневается. Если он не уверен в себе, он всегда прислушивается к мнению Советника. Это почти инстинкт. Но ты прав. Бывают исключения, не всегда все так, как нам хотелось бы, чтобы это было. Стайлз помолчал немного, обдумывая услышанное. Значит, кастодианы кто-то вроде нравственных стражей на границе между миром человеческим и миром волчьим. Но недавние события показали, что не все так гладко в этой системе. — А бывает наоборот? Что не в стае проблема, а в кастодиане? — Стайлз ведь был достойным сыном своего отца, он везде искал двойное дно. — Бывает так, что кастодиан свой дар использует в иных целях? Ведь, как Вы сказали, они единственные из людей, кто знают о существовании волков, имеют с ними связь и влияние на них. Неужели нет тех, кому власть затмила разум? Кален как-то грустно улыбнулся. — Давай мы поговорим об этом потом, — мягко отказался он отвечать на этот вопрос, но Стайлз и так догадался, каков будет ответ. Бывает. И судя по реакции Калена, он знал о предателях не понаслышке. — Лучше расскажи мне, как ты узнал о кастодианах и обо мне. — Мне Дерек рассказал, — так просто ответил Стайлз. Что ему было скрывать? — Вот как, — задумчиво кивнул Кален. — И тебе стало любопытно? — Ну... — Стайлз почесал щеку. Он всегда так делал, волнуясь и колеблясь. — Вообще-то, мы собирались вдвоем прийти, но я не дотерпел. — Вдвоем? — как-то подозрительно тихо переспросил Советник. — Я хочу, то есть, мы хотим стать парой и пройти какой-то ритуал, — как всегда, Стайлз не придавал особого значения всем этим волчьим заморочкам, но Кален вдруг помрачнел, и Стайлз рассеяно умолк, думая, что не так брякнул. — Ты хочешь стать парой Дерека? — уточнил Кален, будто надеялся, что просто не так понял Стайлза. — Да, — лишил он его всякой надежды одним коротким и твердым «да». — И я хочу, чтобы Вы мне рассказали, что меня ждет, потому что Дерек не слишком-то разговорчивый, хотя Вы и без меня в курсе. Он сказал мне что-то про неразрывную связь, волчью тоску и любовь до гроба, но ничего про ритуал и что будет с нами после него. Я хочу знать, на что подписываюсь. Кален поднялся и поставил чайник. Разговор предстоял долгий. Кажется, Скотт его сегодня так и не дождется, но ничего, они попрактикуются накладывать швы завтра. — Итак, — Кален вернулся в кресло и снова посмотрел на Стайлза, теребившего завязки худи и стучавшего мыском кроссовка. — Значит, ты настроен решительно. Это хорошо. Потому что тебе может не понравиться то, что я собираюсь тебе рассказать. Но сначала давай попьем чаю. — Ладно. Валяйте. Стайлз оценил травяной чай по достоинству, когда после второго глотка волнение отпустило. Он вздохнул полной грудью и медленно выдохнул. — Ну так что там? Жертвоприношение невинных младенцев? Кален заулыбался. — Никаких жертвоприношений, но кровь потребуется. — Надеюсь, не моя. — Твоя. И Дерека. — Зашибись, — Стайлз уже пожалел, что ввязался во все это. Но отступать теперь некуда. Он никому Дерека не отдаст и ни за что не отпустит. Дерек должен принадлежать только ему одному. — Ладно, ну давайте, добивайте уже, я ж чую, что вы самое крутое напоследок припасли, так что даже кровопускание мне покажется ерундой. Кален тихо посмеялся. Стайлз окончательно расслабился. — Хорошо, тогда я начну с ритуала, — решил кастодиан. — Он бывает открытым и закрытым. В первом случае присутствует вся стая, во втором — только будущая пара. — Вся стая? Публичная случка? — ужаснулся Стайлз. — Никакой публичной случки, — укоризненно произнес Кален, пристыдив подростка. — Случка, как ты обозвал спаривание, не входит в ритуал. — Слава богу, — выдохнул Стайлз. Перспектива прелюбодействовать с Дереком на глазах Скотта и остальных пугала. Поистине пугала. — Все происходит около ритуального дерева, его обычно выбирает кастодиан, если его нет — вожак, реже волк из пары. Дерево должно быть старым и сильным; почувствовать, какое дерево подойдет, очень непросто. Пара преподносит подарок дереву в виде алых лент, и дерево должно принять этот дар, чтобы помочь природе создать связь между возлюбленными. — А если не примет? — тут же уцепился Стайлз. — Значит, пара не настоящая, — ответил Кален. — А что дальше с этим деревом? — Ничего. Продолжает себе расти спокойно. — А если погибнет? Если его срубят? — Раз образовавшуюся связь невозможно разорвать, Стайлз, — Кален был слишком уравновешенным по своему темпераменту, поэтому гиперактивность Стайлза его ничуть не смущала и он совершенно спокойно отвечал на все его вопросы, не раздражаясь. — Конечно, будет обидно, если ваше дерево погибнет или его срубят, ведь оно все равно останется частью дорогих и важных воспоминаний. — И это все? Просто дерево и ленты — весь ритуал? А кровь зачем? — Ленты становятся алыми, пропитываясь кровью. Изначально берутся белые. — И много крови надо, чтобы их пропитать? — Стайлз ведь знал, что во всем этом романтическом обряде обязательно будет какой-нибудь кровавый подвох. — Совсем немного, — успокоил его Кален. — И Дерек залечит твой порез, не переживай. — Порез? — вот теперь Стайлз начал переживать. — И чем делается этот порез? — Ритуальным кинжалом, — мило улыбнулся ему доктор, и Стайлз как-то схлынул с лица. — Ладно, понятно, хорошо, — забормотал он. — И как мы узнаем, приняло дерево дар или нет? — Ты узнаешь. — И что дальше? После ритуала? Допустим, все прошло хорошо, мы теперь пара, связанная особенной связью на всю жизнь. Ведь должна же быть та часть, которую Вы еще не озвучили, а теперь так многозначительно улыбаетесь, и эта ваша улыбка, не предвещающая ничего хорошего, меня реально пугает, док. Кален выдержал театральную паузу и сказал: — Какая свадьба будет свадьбой без брачной ночи? Стайлз шумно сглотнул. — Вы же сказали, что спаривание в ритуал не входит. — Нет, но оно обязательно идет после него, дабы скрепить вашу связь, сделав ее не только духовной, но и физической. Это очень важно. К тому же, связь усилит все ваши чувства друг к другу во много раз. Не думаю, что вы сможете им противиться. Хиллроу говорил так, будто знал, что Стайлз и без ритуала готов был уже раздвинуть для Дерека ноги... то есть, подставить зад и отвести хвост в сторону. Стайлза ужасно смущала эта тема, как и любого нормального подростка, хотя он вовсе не был нормальным, если собирался переспать с кем-то, вроде Дерека Хейла (интересно, а это считается зоофилией или нет?). Но больше поговорить ему об этом было не с кем, не с Дереком же. — И как это проходит? — сипло спросил Стайлз. — В смысле, я с ним должен... ну... когда он волк? Кален не смеялся над ним. Он ведь понимал, что чувствовал Стайлз сейчас. Конечно, не каждый человек решится на такое. — Раньше это считалось обязательным, — ответил он серьезно, — и все происходило не только в присутствии стаи, но и жрецов, чаще всего ими были кастодианы или шаманы. Считалось, что связь не будет полной, если не будут связаны звериные сущности. Жрецы были нужны только в качестве лекарей. Хорошо, если парой оказывались два волка, но нередко одним из партнеров выступал человек, а исключений не делалось. Поэтому жрецы следили за тем, чтобы человек не погиб во время спаривания. — Погиб? То есть, несмотря на связь, волкам так крышу рвет, что они пытаются сожрать свою пару?! — Стайлз был в ужасе. — Нет, — вздохнул Кален устало. — После становления пары волк никогда не сможет причинить осознанного вреда своей второй половине, тем более не будет пытаться ее убить. Ты видел Дерека? В его настоящем обличии? — Стайлз кивнул. — Он не маленький, верно? И так уж природа распорядилась, что чем больше существо, тем согласно пропорциям больше размер и всех органов, включая половые. Тут у Стайлза запылало лицо так, что не помог бы и пожарный гидрант. Он, вообще-то, не раз думал о члене Дерека не только в его человеческом виде, но интерес этот был чисто научный, от чрезмерного любопытства. Стайлз никогда не жаловался на недостаток фантазии, но даже он не думал, что у него с Дереком-волком может... что-то такое случиться. А Кален только что заявил, что это было в порядке вещей! — Если в паре снизу оказывался человек, будь то мужчина или женщина, без посторонней помощи они могли и не выжить, поэтому присутствие жрецов было необходимой мерой, — продолжил Кален. — Но, как я говорил, времена меняются. Такого обычая в цивилизованных стаях больше нет. И Хейлы в их числе. Тебя никто не будет заставлять проходить через это, только если по твоей собственной инициативе.... — НЕТ! — Я так и думал, — усмехнулся Кален. — Однако я должен предупредить тебя уже сейчас. — О чем? — Стайлз внутренне напрягся. — Дерек очень нестабилен, — тихо произнес Хиллроу. — Смерть стаи сильно сказалась на устойчивости его психики, ему пришлось через многое пройти. Из-за этого он не всегда может контролировать обращение. И я боюсь, что он может перекинуться в самый неподходящий момент, поэтому обязан сказать тебе об этом. — Что Вы имеете в виду под «неподходящим моментом»? — еще тише спросил Стайлз. — Он может перекинуться, когда уже будет в тебе, Стайлз, — прямо сказал Кален (Стайлзу стало немного обидно: кастодиан и мысли не допускал, что Стайлз может быть сверху). — И ты ничего с этим не сможешь сделать: если это произойдет, он перестанет себя контролировать. Вот теперь у Стайлза точно волосы встали дыбом. — Обоже, мать моя женщина, — выдохнул он. — И я могу умереть? — Можешь, — спокойно подтвердил Кален, чтобы Стайлз осознал всю серьезность своего решения связать себя с Дереком. — Так он поэтому... — До Стайлза наконец дошло, почему Дерек все это время останавливался на полпути и никогда не доводил дело до конца: он боялся сорваться и причинить ему вред. — Но можно ведь что-то сделать? Чтобы этого не случилось? Ведь можно? Кален кивнул. У Стайлза ожила надежда. — Трансформации может помешать аконит, — сообщил он, — отравления им будет достаточно, чтобы не дать Дереку принять истинную форму. — Стоп, стоп! — Стайлз на зашкале эмоций замахал руками, отчаянно жестикулируя. — Вы серьезно?! То есть, Дерек будет агонизировать, а я получать удовольствие?! Кален кивнул, он искренне сожалел, но ничего не мог поделать. За столько лет Дерек так и не оправился. И вряд ли произойдет чудо, и к ритуалу он восстановится. Возможно, чуда вообще никогда не произойдет, но Кален очень надеялся, что именно Стайлз поможет Дереку справится с его болезнью, когда они станут парой. — Но Вы ведь сказали, что он может перекинуться, значит, это только вероятность? — цеплялся Стайлз из последних сил. Ладно ритуал, но ведь и потом Дерек будет постоянно под этой угрозой, им что, каждый раз его травить придется, как они захотят заняться любовью?! Это не любовь уже будет! — Эта вероятность очень велика, Стайлз, иначе я не стал бы даже говорить об этом, если был хотя бы на шестьдесят процентов уверен, что Дерек сможет себя контролировать. — Это неправильно, — замотал головой Стайлз, запустив руки в волосы. — А если подождать? Год? Два? Кален отрицательно покачал головой. — Прошло почти семь лет, год или два ничего не изменят. Единственное, что может помочь, это создание пары. Возможно, тогда боль от потери перестанет убивать его, когда появится кто-то близкий, кого он будет чувствовать и в ком будет уверен. Но я не знаю, сработает ли это, и если сработает, то через сколько времени — час, день, неделя, месяц, год? К тому же, как я уже сказал, связь очень сильно повлияет на ваши чувства, особенно в первые пару дней, поэтому вы не сможете целомудренно воздержаться от физической близости. — А если мы эти пару дней побудем далеко друг от друга? Сразу после ритуала? — Вы умрете, — спокойно произнес Кален. — Или умрут те, кто попытается вас разлучить. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Если вы решите стать парой, вы пойдете до конца. И я не знаю, чем это все кончится. Если ты не хочешь, чтобы Дерек страдал, тогда я могу лишь предложить себя. Я побуду жрецом и вмешаюсь, если это будет нужно. Но что-то подсказывает мне, что Дерек предпочтет аконитовую дробь. Стайлз молчал. Когда он шел сюда, то чувствовал себя будто в эйфории. Дерек признался ему в любви (давно и сильно), согласился стать его парой, и все было так хорошо... до того момента, как он услышал, чем все кончится. Он не хотел никакой аконитовой дроби, вообще никакого, твою мать, аконита, не в его Дереке и даже не в радиусе мили рядом с ним. Вообще НИКАКОГО аконита, НИКОГДА. Он еще помнил, как Дерек стенал и умирал у него на руках после излечения Эрики (придя в себя, он сказал, что все в порядке, и пошутил, мол, от аконита бывало и больнее), а теперь добровольно собирался проделать это еще раз, чтобы Стайлзу не было плохо. Это все неправильно. Так не должно быть. Не такой будет их свадьба и тем более брачная ночь. Он должен отказаться? Должен отпустить Дерека, пусть даже придется вырвать себе сердце? Что он должен сделать?.. — Вы думаете, я не выдержу? — спросил он у молчавшего Калена, не мешавшего ему думать и принимать решение. — В смысле... если он... перекинется? — Даже если он не порвет тебя и ты не умрешь от разрывов внутренних органов, Стайлз, — во всех красках описал ему Хиллроу перспективы, — от болевого шока ты вряд ли останешься в сознании. Не знаю, сможешь ли ты после такого подпустить его к себе еще раз. Стайлз закусил губу. Он тоже не знал. Но одно он знал точно. Он не откажется от Дерека, ни за что. А они что-нибудь обязательно придумают. Они просто обязаны, блять, что-то придумать.