Ночь, когда цветет папоротник

— Стайлз! — заорал в трубку Скотт, Стайлз еле успел отвести руку с телефоном от уха, чтобы не оглохнуть. — Ее родители узнали, что мы встречаемся! И они пригласили меня на званый ужин! Что мне делать?! Они убьют меня! — Скотт, никто тебя не убьет, ты семнадцатилетний парень и выглядишь, как парень, а не мохнатая серая тварь. Их за это посадят. И как они вообще, по-твоему, должны узнать? Ты ведь не собираешься перекидываться у них на глазах, я надеюсь? — Стайлзу тяжело было думать, но он старался! Ради своего единственного лучшего друга он был готов на все. Даже думать, когда Дерек Хейл, коварно подкравшись сзади, домогался к его спине. — А если они догадаются? Если поймут, что я ликан? Что мне делать?! — Скотта его слова ничуть не успокоили. Он метался по своей комнате, едва на стены на прыгая, и не мог взять себя в руки с тех пор, как утром расстался с Эллисон, которая сразу заявила, что ему не отвертеться, и убедительно добавила, что все будет хорошо. Фига с два все будет хорошо! Он идет в дом охотников, будет с ними мило сидеть весь вечер за столом, болтая о школе и их дочери, о лакроссе и последнем матче... И не дай бог разговор зайдет о Дереке Хейле, потому что, твою мать, все всегда сводилось к чертовым Хейлам! — Не ходи, — дал единственный возможный совет Стайлз, закрывая глаза и пытаясь абстрагироваться от настойчивых горячих губ, прокладывавших дорожку поцелуев к его пояснице. — Я не могу не пойти! У нас почти юбилей! В январе будет год, как мы встречаемся! — Ни фига быстро время летит, — Стайлзу казалось, что Эллисон Арджент приехала в Бейкон Хиллс к своим бабушке и дедушке только вчера, появившись в школе в первый день после зимних каникул, и сразу влюбила в себя Скотта МакКолла. — Ладно, чувак, — он вздохнул поглубже, когда Дерек любовно принялся вылизывать ямочки на пояснице, урча, как трансформаторная будка, — не нервничай, все будет хорошо, я уверен. Никто не станет хвататься за пистолет с аконитовыми пулями и стрелять в тебя в упор за то, что тебе не понравилась утка по-пекински, поверь мне. А если уж они догадаются, хотя не знаю как, то тем более никто стрелять в тебя не будет. Максимум — тебя пинком под наглый волчий зад выставят за дверь и скажут больше никогда не сметь приходить в их дом, а также приближаться к их дочери ближе, чем на милю. — Ты так думаешь? — с затаенной надеждой спросил Скотт. — Я уверен, — выдохнул Стайлз, сильно кусая губы, чтобы болью отвлечь себя от горячих уверенных ладоней, скользнувших под шерстяным пледом по его обнаженным бедрам. — Дерек подтверждает. Иди и наслаждайся встречей с тещей и тестем. — Ох, Стайлз, что бы я без тебя делал. Спасибо тебе! — искренне воскликнул Скотт. — Кстати, извини, что я звоню тебе и отвлекаю от… Дерека. — Все ништяк, чувак, меня невозможно от него отвлечь, как и его от меня. Ну, ты, это, — Стайлз успел схватить Дерека за запястье, когда тот полез к его паху, на котором подозрительно топорщилась ткань, — звякни мне после, как время будет, чтобы я не беспокоился. — Договорились, — Скотт улыбался. — Еще раз спасибо! — Валяй, — Стайлз, наконец вырубив этот чертов пыточный аппарат, застонал, как только волк прижался к нему сзади своей обжигающей твердой грудью и жарко задышал в затылок, пуская армии мурашек вниз по телу. — Дерек, блять, я же разговаривал со Скоттом! — И что? — невозмутимый тон Хейла его добил. Стайлз резко обернулся, смерив его уничижительным взглядом. — Ты пять минут потерпеть не можешь?! — укоризненно воскликнул он. — Не могу, — с тем же покер-фейсом ответил Дерек, смотря, не моргая, ему в глаза. — Хочу тебя. Постоянно. Стайлз затрепетал, и его лицо тут же запылало, будто жар перекинулся вверх из паха, где все давно горело. — Чертов ненасытный маньяк, — буркнул он, скрывая свое смущение и пытаясь выбраться из цепкой волчьей хватки, но не тут-то было. Дерек прильнул к нему еще теснее, целуя в шею, и снова заурчал, как делают это коты, но те явно во много раз меньше, чем здоровенный волчара, и от низкочастотной мощной вибрации, проходящей сквозь его тело приятными волнами, Стайлз пал. Он запрокинул голову назад, устраивая ее на широком, удобном плече, и позволил тут же ожившей руке волка достигнуть эпицентра боевых действий. Стайлз раньше думал, что этот афоризм про смерть от секса — всего-навсего ироничная гипербола. Но он ошибался. Видит бог, он так сильно заблуждался, уверенный, что от непрерывного, бесконтрольного секса нельзя умереть. Можно. Особенно когда твой партнер не устающая в принципе, обуреваемая инстинктами и гормонами секс-машина, способная сношаться как угодно долго и в каких угодно позах. Стайлз был вымотан до предела, но не мог сказать Дереку «нет», потому что, несмотря на усталость, он тоже постоянно хотел его, и стоило волку после непродолжительного перерыва полезть к нему со своими волчьими нежностями, как его тело реагировало мгновенно. Стайлз давно сдался и перестал сопротивляться. Не убьет же его волк, в самом деле (затрахав до смерти, ага). Дерек очень чутко реагировал на изменения его самочувствия и знал, когда нужно остановиться, а когда можно насладиться Стайлзом чуточку дольше, без вреда для его физического и, главное, психического здоровья. Даже в пылу страсти он не мог забыть о том, что его пара — человек, и это обязывает его сдерживать свои волчьи аппетиты. — Сколько еще мы здесь проторчим? — пробормотал Стайлз сквозь прерывистое, учащенное дыхание, сосредоточенный на умелых ласках руки Дерека, восхитительно двигающейся по стволу его члена. — Сколько мы вообще уже тут торчим? — переформулировал он вопрос, только сейчас поняв, что понятия не имеет, как давно они уединились в своей норе. Сутки? Двое? Он потерял всякий счет времени, находясь двадцать четыре часа под землей, в этой комнате без окон, откуда он выходил только в смежную ванную: еду Дерек приносил прямо сюда, в импровизированную постель в алькове. Можно было, конечно, на дисплей телефона глянуть, но ему не хотелось снова искать его среди всех этих подушек. — Сегодня третий день, — ответил Дерек невнятно, не в силах оторваться от его сладкой и нежной кожи, на которой в хаотичном порядке были разбросаны следы от его зубов и пальцев. Еще немного, и синяков на Стайлзе станет больше, чем родинок. — О боже… — только и смог выдохнуть Стайлз. Он третий день просыпался от того, что волк брал его, спящего, и трахал до тех пор, пока Стайлз не проснется окончательно и не кончит. То, что Стайлз был обязан кончать под ним, явно входило в нравственный волчий кодекс. Удовольствие пары — на первом месте. Потом можно подумать и о себе. Порой Стайлзу казалось, что его вполне бы устроило поиграть роль резиновой куклы, помочь удовлетворить волку свои потребности без этого изнуряющего секс-марафона и снова завалиться спать. Ему и кончать-то уже было нечем. Его молодой и горячий организм не успевал вырабатывать столько спермы. Чего не скажешь о Дереке. Да, к слову, кончать в него тоже было обязательным условием каждой случки. По-другому вообще никак. Но Стайлза неимоверно радовало, что обходится без узлов, замков и прочих волчьих маленьких радостей. Дерек был очень нежным. Стайлз таял в его руках, как мороженое под лучами стоящего в зените солнца. Волк окутывал его теплом и заботой, ухаживал за ним, относя в ванную, помогая принять душ, принося обратно. Готовя для него вкусную еду. При том, что сам он не ел и не спал. Стайлза это беспокоило. Нет, он, конечно, предполагал, что у волков иные потребности, но все равно его это напрягало. — Дерек, — позвал он его, отвлекая от своей шеи. На той живого места не осталось. Едва увидев себя в отражении в зеркале, Стайлз зарекся больше в него не смотреть. Ближайшие пару недель, как они выберутся отсюда, точно. — М-м-м? — отозвался волк, сопя ему в висок, а потом начиная покрывать легкими поцелуями скулу и щеку. Стайлзу очень хотелось повернуть голову и напроситься на поцелуй, но ему нужно было выпытать из Дерека важную стратегическую информацию. — Почему ты не ешь ничего? И не спишь? Я знаю, потому что просыпался несколько раз, а ты сидел рядом и смотрел куда-то перед собой. Я не хочу сказать, что ты плохо выглядишь, ты отлично выглядишь, но это нормально? — Это нормально, — вздохнул Дерек, неохотно отвечая, — так проходит гон. Мои инстинкты требуют отдавать тебе всю пищу и сторожить твой сон. Происходящие во мне гормональные изменения не дают мне поступать иначе. Но не волнуйся. Я могу не есть месяцами, и со мной все будет в порядке. Сон мне тоже не обязателен. Так что от пары дней я не умру. — Слава богу, это будет пара дней, — Стайлз отстранился, повернувшись к Дереку, и внимательно на него посмотрел. — То есть, ты самец, а я выполняю роль самки? И что делают самки во время гона? Едят, спят, получают внеплановый секс каждый раз, когда им приспичит, и радуются жизни? Пока несчастные самцы себя доводят до изнеможения? — Если не утрировать, — недовольно произнес Дерек, — то именно так все и происходит. Гон нужен не для того, чтобы внепланово заниматься сексом, а чтобы зачать потомство. И успех этого мероприятия целиком зависит только от самки — от того, насколько она здорова и насколько хорошо себя чувствует. Ты знаешь, что некоторые волчицы из-за стресса провоцируют у себя выкидыши? Или вовсе не дают себе забеременеть? Поэтому самцы делают все, чтобы они ели, спали и радовались жизни. — Вот это я понимаю — половая дискриминация с превалированием жесткого матриархата, — восхитился Стайлз, — мне даже жаль, что я не волчица. — То есть, ты сейчас не чувствуешь себя хозяином положения? — Дерек как-то странно на него посмотрел. Стайлз задумался. — Честно? Не очень. А что? Я могу делать с тобой теперь все, что захочу, и пользовать по полной в своих корыстных целях? — подозрительно уточнил он. — Именно так, — спокойно подтвердил Дерек. Стайлз быстро облизал губы. Ну этот волк сам напросился. Через секунду Дерек уже лежал на лопатках. Стайлз забрался на него сверху, удобно устраиваясь на его крепких бедрах, чтобы отрезать любые пути к отступлению. Он думал, что волк начнет сейчас рычать, возмущаться, негодовать, пытаться избавиться от него сначала силой слова, а потом просто скинет с себя, отправив в вольный полет. Но нет. Дерек прикрыл глаза, с легкой улыбкой глядя на него снизу вверх, и Стайлзу почудилось, что он оказался во сне. Но точно не в реальном мире. В нем Дерек Хейл никогда бы не стал так покорно лежать под ним и улыбаться при этом. Стайлз сглотнул, ощущая смутное беспокойство. Нет, определенно, здесь где-то должен быть подвох. Он осторожно уперся руками о плечи волка, поражаясь тому, как расслаблены мышцы под его пальцами. — Ты не будешь рычать? — Нет. — Дерек, ты не болен? — спросил он осторожно. — Болен. Тобой, — улыбнулся он шире, смешливо щуря разноцветные глаза. — Что с тобой, Стайлз? Ты так решительно опрокинул меня, я ждал от тебя не менее решительных дальнейших действий. — Это странно, чувак! — воскликнул Стайлз почти несчастно. — Почему ты так странно ведешь себя?! — А как я должен себя вести? — Ты точно Дерек Хейл?! Дерек вздохнул и погладил Стайлза по бедрам, отвлекая от всяких запутанных мыслей, мучивших его бедовую голову. Стайлз чувствовал себя пиздец как странно, когда сидел вот так, угрожающе склонившись над Дереком, а тот совершенно спокойно лежал под ним, с легкой смешинкой во взгляде смотря на него. Все еще не моргая. Стайлз устал ждать, когда это все-таки произойдет и Хейл просто моргнет. Наверное, в тот же миг в Землю врежется метеорит и наступит небезызвестный конец Света. Он почти ощутил его, пока пытался разобраться в вихре своих новых, противоречивых ощущений и решить, что ему делать. — Ты не будешь рычать? — еще раз, на всякий случай, уточнил Стайлз. — Нет, — не злясь, что просто поразительно, учитывая, что он второй раз отвечал на этот идиотский вопрос (какое место он занял бы в топ-двадцатке?), произнес Дерек. — Ты уже уложил меня на лопатки. Я выразил тебе свое повиновение. Теперь тут вправе рычать только ты. Стайлз нервно облизнулся. Но он все еще был не уверен. Вообще ни в чем не уверен. — Значит, я сверху? — твою ж мать, почему это звучит так похабно?! Наверное, все дело в том, что они голые, нежатся тут среди шкур и подушек и осваивают ролевую игру в пару. Правила обоим пока были неизвестны, но это реально затягивало похлеще «Звездных войн». — Ты сверху, — подтвердил Дерек. — И тебя не напрягает? Не напрягает, что я сейчас сверху сижу, а ты лежишь подо мной? — допытывался Стайлз, который никак не мог успокоиться: он не понимал, как это работает. — Нисколько, — ответил Дерек. — Я доверяю тебе. Стайлз замер, распахнув свои прекрасные глаза олененка и уставившись ими на волка. Черт, это звучало еще более волнительно, чем признание в любви сразу на двух языках, волчьем и человеческом. — Доверяешь? — пролепетал он, и Дерек пояснил: — Живот — самое незащищенное место. Когда волк показывает его, ложась на спину, он выражает не подчинение, а повиновение. — В чем разница? — Подчинение — насильственная процедура, когда объект, на который она направлена, ради выживания обязан проявить покорность, хотя может мечтать и видеть, как вскрывает своему насильнику глотку. И чаще всего в итоге так и происходит. Ты видел подчинение, когда Скотт впервые обратился. Его волк был со мной не знаком, но я показался ему больше, сильнее, старше, и он подчинился лишь из страха. Будь он старше и опытнее, он бы отреагировал на мое доминантное поведение иначе. — Попытался бы вскрыть тебе глотку, — догадался Стайлз, надеясь, что никогда не увидит настоящую волчью драку. Особенно ту, где одним из участников окажется Дерек. То баловство с щенками на заброшенной гидроэлектростанции вряд ли можно было назвать серьезной потасовкой. Бойд, конечно, воспротивился Дереку, но шансов добраться до глотки волка у него не было изначально. Хоть он и был крупным и сильным оборотнем, опыта и уверенности ему явно не хватало. Дерек сказал, что огрызался Бойд из-за страха, а укусил его лишь потому, что его загнали в угол и он защищался из последних волчьих сил. — Верно. Повиновение — это осознанное подчинение, связанное с доверием и уважением. Повиновения очень тяжело добиться, потому что зачастую обстоятельства требуют действовать быстро и давить силой, то есть подчинять. Повиновение возникает лишь со временем. В молодых стаях вожаку постоянно приходится доминировать и подчинять. Когда стая формируется окончательно, позиция вожака отходит на второй план — он перестает быть диктатором и поддерживает демократию, выражаясь человеческими терминами. Но в случае необходимости он знает, что любой член его стаи выразит ему повиновение. Стайлз чувствовал исходившее от Дерека умиротворяющее спокойствие. Его ровно звучащий, приятный голос вводил в состояние, схожее с трансом. Стайлз осмелел и прикоснулся к той самой беззащитной части тела Дерека — его животу. От робких поглаживаний он не напрягся, как Стайлз ожидал, а совсем растаял, прикрыв глаза и шумно вздыхая. Стайлз почти потек. Господи, как же давно он мечтал полапать этот божественный пресс, пощупать будоражащие кровь косые мышцы и с нажимом прочертить кончиками пальцев очертания паховых вен. И все же ему не давало покоя то, каким расслабленным при этом был Дерек. Раньше его таким даже представить было невозможно, воображение нещадно клинило, ведь Дерек без его хмурой складки между бровей и каменных, сведенных мускулов вроде как и не Дерек вовсе. Но это все еще был он. Его большой и страшный черный волк. Осторожно Стайлз подобрался выше, к груди, немного опасаясь, что волк откусит ему руку. За то время, что они общались, Хейл так запугал его, что, даже став его парой (во всех возможных смыслах), Стайлз все никак не мог расслабиться, беспокоясь, что сделает что-то не так, из-за чего Дерек начнет злиться и... — Я не буду рычать, Стайлз, даже если ты сделаешь так, — Дерек не выдержал и, взяв руку парня, ощутимо ударил его ладонью по своей щеке. Не так, чтобы у Стайлза рука загудела, а у него свело скулу, но достаточно, чтобы Стайлз обмер, отсчитывая секунды, которые ему остались до того, как он умрет. Ничего не происходило. Разве только Дерек вместо того, чтобы свирепеть, увлеченно целовал его ладонь, снова довольно урча. Вдохнув поглубже и собравшись морально с силами, Стайлз лег сверху и прижался к мужчине, быстро пряча покрасневшее лицо в изгибе его шеи. Тяжелая рука легла на поясницу, и жар от тела волка пробрался под его кожу, заставив задрожать. Дерек улыбнулся, потеревшись щекой о волосы притихшего на его груди Стайлза. — Не страшно? — ласково спросил он. — Ты теперь мой ручной волк, с которым я могу делать все, что угодно? — невнятно пробормотал смущенный, но все такой же наглый Стайлз ему в шею, тихонько вдыхая запах теплой кожи. Дыша Дереком и не в силах пресытиться. — Хочешь поиграть в бесстрашного укротителя и дикого зверя? — насмешливо уточнил Дерек. — Нет, — поспешно отказался от этой идеи Стайлз. — Звучит как садо-мазо. — Тогда сойдемся на том, что я буду твоим волком. Которого тебе больше не нужно бояться, потому что он любит тебя и никогда не причинит тебе вреда. У Стайлза побежали мурашки по коже. Он сильнее обнял Дерека, стараясь успокоить глупое, счастливо застучавшее сердце и проглотить ком, вставший поперек горла. — А кем буду я? — едва слышно прошептал он. Но Дерек услышал: — Ты будешь моим нежным мальчиком, который искренне любит меня и спасает от самого себя. И делает меня счастливым. После таких слов Стайлз просто не мог не поцеловать его, и плевать, насколько банально и предсказуемо выглядел его поступок, достойный дешевой мыльной оперы. Плевать на все, лишь бы Дерек был рядом и дарил ему свое тепло, согревая и тело, и душу. Дерек моментально ответил и сразу же подмял Стайлза под себя. Недолго Стайлз был сверху, но он совсем не возражал, обняв своего волка за шею и властно притягивая к себе. Чужое жгучее желание, которое он ощутил до того, как эрегированный член Дерека уперся ему в бедро, отдалось ноющей тяжестью в паху. Дерек хотел его, и Стайлз хотел его так же сильно. И связь была в этот раз ни при чем. «Это все долбанные волчьи феромоны», — убеждал он себя, раздвигая для волка ноги, открыто приглашая, и Дерек сразу же оказался между ними. Больше потребности поставить Стайлза на четвереньки, он хотел видеть его лицо, когда будет доставлять ему удовольствие — и когда доведет его до высшей точки. Несколько раз точно. Стайлз о его коварных намерениях догадался слишком поздно. Дерек выпрямился, взяв первую попавшуюся подушку, и подложил ее под попу Стайлза, действуя так уверенно, словно проделывал это не один десяток раз и точно знал, что нужно делать. Стайлз тут же поднял руку и спрятал пылающее лицо в изгибе локтя, и Дерек с досадой зарычал. — Стайлз, — в его голосе звучали и угроза, и мольба. В ответ Стайлз вовсе закрыл лицо руками. Нет, он не готов! Он не может смотреть на Дерека, когда тот... будет трахать его. Он умрет от... стыда. Просто умрет, неважно от чего! Дерек заскулил — жалобно и просяще. Он мягко поглаживал бедра и бока Стайлза, уговаривая открыться, но Стайлз не сдавался, несмотря на почти непреодолимое желание увидеть выражение лица Дерека, когда тот скулит. — Стайлз, — волк тоже не сдавался. Он прибегнул к нечестному приему, начав поглаживать болезненно напряженный член Стайлза. — Стайлз, посмотри на меня. — Нет, Дерек, пожалуйста, — захныкал он, невольно сжимая бока волка коленями. Он почти плакал, потому что у него живот сводило от одной мысли, что он откроет глаза и увидит лицо Дерека и его жадный, пожирающий взгляд, который лишит его остатков воли, разума и стыда. — Смотри на меня! — громко зарычал Дерек, приказывая. Стайлз дернулся, будто его ударили, и отнял руки от лица, взглянув испуганно и затравленно. — Ты обещал не рычать! — сквозь злые слезы воскликнул Стайлз. Его трясло и от обиды, и от унижения, и от вновь вернувшегося страха. Дерек чуял все перемены, что происходили со Стайлзом, и, как бы больно и тяжело ни было сейчас, ему придется заставить их обоих пройти через это. Волк не отпускал его взгляда, и Стайлз смотрел в его неоновые глаза, подавляя внутреннюю дрожь. Дереку было недостаточно того, что он поверил в него, не став вгонять ему кинжал в живот (а стоило бы!), теперь он хотел, чтобы Стайлз лежал под ним и трясся, предожидая момент, когда тот слетит с тормозов и перекинется?! Дерек был согласен на злость и обиду. Это лучше, чем первородный страх и этот необъяснимый стыд. Чего Стайлз так стыдился? Своего тела? Того, как оно выглядело? Как естественно реагировало? Или всего сразу? — Ты такой красивый, — ему снова приходилось обличать в слова то, что было ясно и так, но Стайлзу нужно было это услышать. — Такой красивый, что я не могу перестать смотреть на тебя. И хотеть. Я хочу тебя все время. Стайлз задыхался, отчаянно желая отвести взгляд, но не мог. Глаза Дерека гипнотизировали его, и он не сдержал стона, когда волк вошел в него — одним плавным, легким движением. На миг прикрыв глаза, он снова открыл их, чтобы попасть в плен голодного взгляда Дерека. Тот начал медленно двигаться, поддерживая Стайлза под коленями, и постыдные хлюпающие звуки заставили лицо Стайлза пылать еще сильнее, но он не отвел глаза. Дерек смотрел на него так, что больше не понадобилось никаких слов: Стайлза прошибло насквозь низменным вожделением от осознания того, что он желанен. Что он, его тело, сводят волка с ума. — Ах, Дерек! — выдохнул он, когда тот поднял его бедра выше, входя до конца и неизбежно задевая простату. Он вцепился в колени Дерека, сидящего между его разведенных ног, и позволил себе сломаться окончательно, опустившись до стонов, всхлипов, мольб, криков — и беспрестанно слетающего с его искусанных губ одного-единственного имени. Стайлз весь, его выражение лица, податливое тело, сбивчивая бессвязная речь, хаотичные прикосновения, — весь умолял вытрахать его, и Дерек велся в неудержимом порыве дать то, чего желала его пара. Стайлз никогда не был с ним так искренен, как сейчас: открытый, как на ладони, безгранично ранимый и доверчивый, он отдавался Дереку с каким-то привкусом отчаяния, позволяя ему брать себя грубо и яростно. И желая большего. Он царапал ногтями то его плечи, то бедра, кусал запястье руки, которой тот опирался о шкуру рядом с его головой, будто желая сделать ему так же больно, как ему было сейчас. Он просто еще не понял, что Дерек сломался раньше. В тот самый момент, когда впервые увидел Стайлза в своем склепе, куда тот заглянул случайно, словно кто-то свыше привел его туда, и Дерек не мог отвести от него глаз. Так же, как и сейчас. Он видел, как распахнулись глаза Стайлза в преддверье оргазма, как открылся его рот, когда перехватило дыхание, как он запрокинул голову назад, выгибаясь под ним — и кончая. Дерек остановился, тяжело дыша. Его била крупная дрожь. Стайлз распластался на мокрой от пота шкуре, задыхаясь и снова смотря на Дерека. Не отрываясь. Тот не кончил: он чувствовал, как пульсирует в нем твердый, как камень, член, и он понимал, почему Дерек вдруг остановился и сидит теперь с закрытыми глазами, опустив голову. — Дерек... — тихо позвал он его и поднял дрожащую, слабую руку, осторожно прикоснувшись к его волосам. Дерек вздрогнул и как-то сжался, и сердце Стайлза сжалось в ответ. — Все хорошо. Все хорошо, Дерек, — повторил он. — Посмотри на меня. Тот открыл свои волчьи глаза, поднимая голову, и Стайлз увидел поблескивавшие в тени приоткрытых губ острые клыки. Ему не нужно было видеть руки Дерека, чтобы узнать, появились ли когти. Еще чуть-чуть, и он сорвется. Он ведь в самом деле не железный. Все его естество против, против этого человеческого обличия, против этой неправильной позы, но он насилует и ломает себя ради Стайлза. Потому что тот хрупкий человек, а он все еще чудовище, способное случайно покалечить его. В глазах Дерека он читал страх, будто видел собственное отражение... но не сейчас. Стайлз больше не боялся, и, когда волк попытался выйти из него, крепко обхватил ногами, не давая. — Стайлз, — отчаянно выдохнул Дерек. — Нет... — Я верю тебе, — произнес Стайлз, гладя его по лицу и обнимая ладонями. — И повинуюсь. Видишь, как я покорно лежу под тобой на спине. Ты мой. А я твой. — Нет, — Дерек вырвался, отворачиваясь. Стайлз ухватился за его плечи и резко сел, обнимая немного опешившего волка за шею. — Он такой большой? — сбивчивым шепотом спросил он, и его глаза лихорадочно блестели, как у наркомана во время ломки. — Я не знаю, Стайлз, — Дерек едва ли не скулил, правда, в этот раз из-за безысходности. Он хотел сбежать, но Стайлз не давал ему, крепче обхватывая руками и ногами. — Давай узнаем. Ты ведь хочешь этого, я чувствую. Что тебе это нужно. Я понимаю, что ты не тот, кем кажешься. Я хочу тебя настоящего, а не обман моего зрения. Дерек зарычал, нет, почти взревел, как от нестерпимой боли. Он оттолкнул Стайлза от себя и отполз в сторону, хватаясь руками за грудь. Когти вспарывали кожу, яростно вонзаясь в плоть, будто волк пытался добраться до своего сердца и вырвать его. Стайлз в ужасе заорал на него: — Дерек, ты что делаешь?! Он бросился было к нему, но тот зарычал так страшно, совсем по-звериному, что он не смог шелохнуться. Только сидел, зажав рот руками и сдерживая рыдания, и смотрел, как Дерек борется с самим собой, не давая себе вырваться на свободу. — Пожалуйста, прекрати, — шептал Стайлз сквозь слезы. — Дерек, прекрати! — вскричал он, не выдержав. Волк остановился. Оперся окровавленными руками о шкуры, сгорбившись и тяжело дыша, и кровь из быстро затягивающихся ран стекала по его покрытой испариной коже. Клыки и когти втянулись. Глаза стали вновь человеческими. — О господи... — Стайлз был в полном ужасе от того, что он наделал. Из-за него Дерек и так страдал, а теперь едва не убил себя, лишь бы не потерять контроль над ситуацией и не причинить глупому мальчишке вреда. — Дерек... — он не знал, что сказать. — Все в порядке, — хрипло и устало выдохнул волк. — Никакого хера ничего, блять, не в порядке! — рявкнул он, давая выход стрессу. — Какого черта ты творишь, Хейл?! Я ведь сказал, что, твою мать, согласен! Я согласен спариться с тобой, как полагается! Что не так?! Дерек мрачно посмотрел на него. — Ты не выдержишь. Твой организм не выдержит. Он для этого не предна... — Я выдержу! — вот теперь Стайлз по-настоящему разозлился. — Ты ведь умеешь лечить, ты даже с того света можешь вытянуть кого угодно! Такой страховки от летального исхода тебе недостаточно?! — Тебе будет больно, — упрямо продолжал стоять на своем баран-Хейл. Царь баранов, черт бы его побрал. — Ты не получишь никакого удовольствия. Только боль и ничего больше. Стайлз зарычал, не так убедительно, как Дерек, но очень свирепо. Его снова трясло, и в этот раз от ярости. — Я получу тебя! Целиком! Настоящего! — проорал он каждое слово Дереку прямо в лицо, оказавшись рядом и схватив его за плечи. — Нет, — зарычал Дерек, и Стайлз ответил ему тем же. Отлично, он уже начинал выражаться по-волчьи, может, так до Дерека быстрее дойдет?! — Кален... — Не нужен нам никакой Кален! — отрезал Стайлз. — Ну же! Ты, трусливая собака, вспомни, что ты, мать его, волк! И возьми меня уже — или хочешь, чтобы я на колени встал и подставил жопу?! Дерек оскалился, показывая клыки. Стайлз вовремя успел отшатнуться, потому что тот схлынул без всякого предупреждения. Сидел теперь, здоровая черная мохнатая тварюга, и глядел на него своими переливающимися, светящимися зенками. Окей, Стайлз. Своего ты добился. И что дальше? — Видишь? Я не боюсь тебя, — произнес он спокойно, глядя волку в глаза. — Ложись. Лег быстро. Он схватил Дерека за переднюю лапу, подняв ее, и толкнул в плечо, опрокидывая на бок. Безусловно, волк подыграл ему, потому что он бы при всем желании не смог справиться с трехцентнеровой тушей, даже если бы она не сопротивлялась. — Молодец, — раскомандовался Стайлз, войдя во вкус. — Вот и лежи так. — Да, моя госпожа, — насмешливо выдохнул волк, за что получил шлепок по морде. Стайлз нервничал. Он понятия не имел, что увидит (нет, что примерно должен увидеть, представлял, спасибо Гуглу) и как Дерек будет реагировать. К нему ведь никто и никогда не прикасался... там. Так. Взглянув на спокойно и с интересом наблюдающего за ним волка, Стайлз вдохнул поглубже и зарылся рукой в густую шерсть на животе, на ощупь ища в ней препуций. Под складкой кожи его пальцы сжали вполне себе ощутимый и твердый член. Стайлз, не отвлекаясь, проверил через связь настрой волка: он немного изменился, появилось легкое напряжение, но пока Дерек отлично себя контролировал. Стайлз отодвинул крайнюю плоть, вытаскивая на свет волчий член — бордово-красный, весь в узоре прожилок и вен, невероятно горячий и очень нежный, будто обтянутый тончайшим шелком упругий стержень. Стайлзу нравились эти странные ощущения, когда он начал гладить член, но он совершенно не ожидал, что тот начнет расти прямо на его глазах и в руках. Стайлз растерялся, и волк, учащенно дышавший приоткрытой пастью, подтолкнул его горячим и сухим носом под локоть, чтобы Стайлз не останавливался. Стайлз занервничал еще больше, не представляя, как этот монстр сможет в него влезть, но отступать не собирался. Потому что, связь это или нет, но его вполне конкретно возбуждал сочащийся смазкой волчий член. В конце концов, многие же фистингом увлекаются, и никто еще не умер. Главное — тщательная подготовка. Дерек приглушенно зарычал-заурчал, когда Стайлз наклонился и взял у него в рот, обхватив губами скошенную головку и попробовав ее на вкус. — Зад, Стайлз, дай свой зад, — потребовал он хрипло. С трудом Стайлз поднялся на дрожащие колени, продолжая сосать и гладить член одной рукой, и встал так, чтобы Дерек мог дотянуться до него. Волк сразу же ткнулся мордой между его ягодиц и полез языком в дырочку: Стайлз инстинктивно сжался, но мышцы слишком растянулись и достойного сопротивления не вышло. Пока волк был увлечен и занят, изучая его внутренний мир, Стайлз лизал и гладил подрагивающий член. Наконец, тот появился целиком, и Стайлз увидел едва набухший узел — большой нарост у основания, похожий на два слитых полушария. Пока он был меньше кулака Стайлза, но это, конечно же, не предел. Без всякого предупреждения волк внезапно резко поднялся, и его член выскользнул из руки не ожидавшего Стайлза. Дерек сильнее толкнулся мордой в его попу, и Стайлз едва не упал, чудом сумев устоять на коленях и опустившись грудью на подушки. Стайлз не мог больше сдерживаться и застонал, наплевав на то, что может спровоцировать этими звуками Дерека. Его проклятый длинный язык был слишком глубоко и... Боже, как хорошо! — Лестница, — прорычал Дерек. Стайлз послушно перебрался к краю ямы, передвигаясь на четвереньках и чувствуя, как по его бедрам течет вязкая волчья слюна. Он надеялся, что ее в нем осталось достаточно, чтобы он сумел выжить. Раскидав скользкие подушки, Стайлз встал коленями на мягкую шкуру и лег на холодный деревянный пол: высота борта ямы идеально подходила для их целей, и закругленный край не давил под ребра. В другой раз он бы поразмыслил, какой скрыт в таком архитектурном решении сакральный смысл, но сейчас ему было не до этого. Волк подошел сзади и снова принялся вылизывать его, поскуливая от нетерпения и возбуждения. Стайлз, положив приятно опустевшую голову на скрещенные руки, смотрел на него через плечо, сам изнывая от нетерпения, подставляясь и подаваясь навстречу. Он был развратной, конченой, течной сукой, которая хотела, чтобы ее как следует повязали, и ему нравились своя внезапная раскрепощенность и нахлынувшая эйфория вседозволенности. Дерек отстранился, его нижняя челюсть дрожала, и из приоткрытой пасти капала слюна, взгляд был совершенно расфокусированный. Пару раз Стайлз даже увидел, как между мелких передних зубов проскользнул кончик розового языка. Это нормальная реакция, да? Дерека ведь не хватит сейчас какой-нибудь припадок? Но лучше бы Стайлз побеспокоился о себе. Потому что волк толкнулся грудью о его попу, надавив мордой на поясницу, и, приняв отсутствие сопротивления за согласие, сделал садку. Он навалился сверху горячей, тяжелой, меховой тушей, подминая под себя слабо застонавшего Стайлза, и уперся лапами о лестницу, выпуская когти, чтобы удержаться на скользком покрытии. Дерек был очень обходительным кобелем: он лизал шею и спину Стайлза, уговаривая его расслабиться и довериться, жарко сопел в затылок, тыкался в шею и нежно прикусывал за загривок. Он вел себя, как и всегда, и знакомый ритуал ухаживания позволил Стайлзу немного расслабиться. Он даже не испугался, когда клыки едва ощутимо сомкнулись на его шее, и только застонал от внезапно кольнувшего усилившегося возбуждения, когда волк ненавязчиво, но плотно прижался к его попе своим пушистым животом. Итак, он готов был отдаться Дереку (больше не клыкастой смертоносной твари), и Дерек собирался его взять (и больше никаких суицидальных попыток). Первый толчок. Головка члена мазнула по его промежности, остановилась, двинулась назад и со второго сосредоточенного движения нашла вход. Дерек надавил, раскрывая Стайлза для себя, и толкнулся внутрь. — О боже, Дерек! — застонал Стайлз бессильно, чувствуя, какой член волка огромный и чертовски горячий. Боль была лишь покалывающей благодаря обильной слюне. Без нее Стайлз бы сейчас орал, срывая голос, но вместо этого он дрожал и стонал от сводившего с ума ощущения невозможной растянутости и заполненности. Волк зарычал, опаляя кожу Стайлза жарким дыханием. Невольно вживаясь в образ, Стайлз жалобно заскулил, вцепившись в густую гриву, когда Дерек вставил свой член до конца. До узла. Дерек дрожал вместе с ним, он хватался за остатки контроля, чтобы сделать все нежно и аккуратно, но он, наконец, был в нем, заполнил его собой изнутри, и Стайлз был таким тесным, узким, влажным, что все, о чем он мог еще думать, это как оттрахать эту сладкую задницу и накачать ее под завязку своей спермой. Он начал двигаться, постепенно, но стремительно наращивая темп. Стайлзу ничего не оставалось, как попытаться хоть немного расслабиться и получить хотя бы моральное удовлетворение. Стайлз изо всех сил старался сдержать рвущиеся наружу вскрики, скребя ногтями по паркету, но не мог пошевелиться, удерживаемый упирающимся в бедра краем ямы и клыками на шее, которая уже вся была мокрой от текшей слюны. Дерек не сглатывал, просто не успевал, а Стайлз едва мог дышать. У него будто бы началась гипервентиляция легких, когда он мог только судорожно делать быстрые и маленькие вдохи. Голова кружилась от переизбытка ощущений и нехватки кислорода. Сначала его зацепили звуки — эти постыдные, мокрые, хлюпающие звуки, сопровождавшие каждую фрикцию. Потом его тело перестало сопротивляться, мышцы растянулись, податливо принимая волчий член, который Стайлз в полной мере смог прочувствовать. Было еще немного больно, когда случайно входил не начавший расти узел, но терпимо. Волк медленно и вдумчиво двигался, прижимаясь пушистыми и мягкими бедрами к бедрам Стайлза, тяжело дышавшего, но уже не от боли. Его обмякший член снова встал, трясь о бортик ямы сочащейся смазкой головкой. Живот Дерека так плотно прилегал к его заднице, что у Стайлза мурашки побежали от мысли, что волк просто создан для того, чтобы трахать его в зад. Безудержно и по-звериному яростно. Но животной страстью пока и не пахло. Дерек явно сдерживался, чтобы не потерять контроль окончательно. Стайлз подождал, пока тот подастся назад, и, когда тот вошел обратно, толкнулся ему навстречу, сжимая его в себе. Дерек понял сразу, чего от него хотят, и позволил себе отпустить педаль тормоза, больше не боясь порвать Стайлза. Он перенес вес на одну лапу, второй крепко и очень сильно обхватывая его за талию и под животом, и выпустил его шею, не видя в этом более необходимости. Тот уже не смог бы сбежать, даже если бы захотел. Инстинкты все-таки начали брать в нем верх. Фрикции перестали быть столь точными, пару раз его член даже едва не выскользнул, но он вовремя исправил это, загнав его в Стайлза до самого конца. — Да, да, дадада... — давился рыданиями от зашкала безумных ощущений Стайлз. Волчий член не шел ни в какое сравнение с человеческим. Стайлз никогда не испытывал под Дереком-человеком того, что испытывал сейчас под Дереком-волком. Сам факт того, что его сейчас имеет в зад огромная, опасная тварь, заставляла его едва ли не кончать от перевозбуждения. И Стайлз бурно кончил. Дерек, почуяв, что Стайлз близок, начал сношать его безудержно, взяв такой темп, что заставил Стайлза под собой кричать от удовольствия, обжигающей волной прокатившегося по его телу. После чего сбавил обороты, давая задыхающемуся Стайлзу возможность передохнуть. Но останавливаться и не думал. Раз Стайлз смог кончить от его члена внутри, значит, они могут попробовать пойти до конца. Стайлз знал, что должно произойти, но, даже если разум был против (нет, не просто против, он истошно орал, что аж в ушах звенело), тело и подсознание ему уже изменили. Он хотел встать с Дереком в замок и завершить их игру в волчью пару по всем правилам. Он сучка, которой засадили, он сдался и отдался. Придется выполнять все прихоти победившего кобеля. А кобель хотел логического, полного завершения. Член Дерека рос. Стайлз чувствовал это по тому, как сильно натягивались мышцы, принимая его в себя, и внутри живота томно тянуло от невозможной заполненности. Дерек снова двигался медленно, и Стайлз понял, что через пару десятков движений его узел или войдет в него, или окажется снаружи. — Де-е-ерек, сейча-а-ас!.. — застонал он. Дерек принял команду. Он замедлился, почти остановился, и Стайлз отчаянно замотал головой, терпя растущее давление, ему пришлось очень постараться, чтобы не запаниковать от мысли, что Дерек его сейчас порвет. Волк коротко зарычал и надавил сильнее, преодолевая сопротивление мышц и проталкивая узел, сразу и максимально глубоко. Хлюпнув, растянутая дырочка сомкнулась на узком основании волчьего члена, целиком оказавшегося внутри. Стайлз начал содрогаться в безумном оргазме, когда волчий узел встал, надавив со всей силы на простату и перекрыв семявыбрасывающий проток. Стайлз кончал и кончал, содрогаясь и захлебываясь слюной и слезами, но разрядка никак не наступала. И только когда Дерек подался назад, струя спермы выстрелила из его прижатого к полу члена. И он забылся в неимоверном облегчении. Над его ухом раздавалось тяжелое дыхание Дерека. Он начал кончать еще до того, как встал в замок, но до апогея было еще далеко. Волку необходимо было двигаться, потому что останавливаться было слишком рано. Он вколачивался внутрь Стайлза, взбивая его кишки, но Стайлз не чувствовал никакой боли, хотя должен был: Дерек забирал ее на себя. Огромный узел распирал изнутри. Он рос. Он продолжал расти. Стайлз вздрогнул, внезапно пронзенный знакомым странным чувством, когда узел снова начал давить изнутри на простату. Не в силах балансировать на грани, он кончил под мощные фрикции Дерека, тоже подошедшего к пику наслаждения. Через десяток секунд волк остановился. Опустил голову на плечо Стайлза, освобождая его от своей тяжести и снова вставая на все четыре лапы, и судорожно задышал, будто вот-вот задохнется. Стайлз испуганно обернулся, но увидел подернутые поволокой, полузакрытые глаза и подумал, что никогда не видел такого блаженства на морде Дерека. Ему сейчас, похоже, было очень хорошо. Стайлз лег обратно, радуясь прохладе дерева. Он ужасно устал, дрожавшие и болевшие колени готовы были вот-вот разъехаться, все тело затекло, ныло и пылало, легкие сдавливало, ему хотелось поскорее лечь на шкуры, но двигаться, когда Дерек все еще был в нем, было слишком страшно. Стайлз осторожно прижал руку к распиравшему животу и к своему ужасу и восторгу сквозь кожу почувствовал член в себе. Жар внутри все усиливался. Дерек наполнял его своим семенем, огромный и твердый волчий член пульсировал, выбрызгивая сперму струя за струей, а узел словно продолжал расти и давил все сильнее. Стайлз захныкал, кусая и так сгрызенные в кровь губы, и поджал пальцы на ногах, суча ими по шкуре. Но не прошло и минуты, как он снова кончил, по-настоящему рыдая. Он больше не мог! Не... — Дерек! — завопил Стайлз испуганно, когда волк спрыгнул вниз. Связанный с ним узлом крепче любой неразрывной связи, Стайлз соскользнул вниз. Дерек лег на бок, обняв прижавшегося к нему дрожащего Стайлза тяжелой лапой. Стайлзу все еще не верилось, что они это сделали. Что по-настоящему спарились, как и полагается волчьей паре. Что Дерек повязал его, как свою волчицу, и теперь благодарно, немного заторможенно вылизывал в шею. В отличие от Стайлза, он все еще кончал. Стайлз немного пришел в себя. Он даже нашел в себе силы поднять дрожащую руку и потрепать волка по ушам, хваля его за то, что тот был хорошим мальчиком и заслужил его ласку. Дерек тихо заурчал. Узел понемногу спадал. Стайлз чувствовал это по давлению на простату. Из него начало течь, и Дерек, увидев, как Стайлз поежился, слегка отодвинулся назад, плотно затыкая выход. Стайлз резко вздохнул и уткнулся пылающим лицом в прохладную шкуру. Поддавшись любопытному порыву, он приподнял ногу и протянул руку к своей попе, нащупав выступавший под натянутой до предела кожей узел. Он был просто огромным. И Стайлз не представлял, как Дерек сможет вытащить его из него. — Лежи тихо, — пробормотал волк. — Но он давит, — захныкал Стайлз, ерзая и не находя себе места. — И будет давить еще по меньшей мере минут двадцать. — Обожемой... — Стайлз зажмурился, стараясь перестать думать о волчьем члене внутри. Безуспешно. Он чувствовал странное моральное удовлетворение от того, что они встали в замок. Будто только этого не хватало, чтобы связать их по-настоящему. Дерек чувствовал то же. Он, наконец, был собой и повязал свою пару, как того требовала его природа. И неважно, что его сперма пропадает впустую и Стайлз не понесет от него. Важно было, что они стали одним целым. И, даже когда узел спадет, Дерек выйдет из Стайлза и будет просто лежать с ним рядом, обнимать лапой, укрывать хвостом вместо одеяла и сторожить его сон, для них ничего не изменится. Больше не было ничего, что их разделяло. Больше никакого страха.