Ночь, когда цветет папоротник

— Выпей, — Кален настойчиво совал ему кружку с каким-то отваром. — Не хочу, — не сдавался Стайлз, судорожно сгрызая ногти под корень. Он не чувствовал жжения и боли, только железный, тошнотворный привкус крови во рту, который преследовал его с тех пор, как он увидел Дерека, падающего замертво. После того, как он выстрелил в него. Он. Сам. — Выпей. Тебе станет легче, — настаивал Кален, не желая связывать Стайлза и поить его насильно. — Я сказал не хочу! — рявкнул Стайлз, выбив ненавистную чашку из рук Хиллроу. Она вдребезги разбилась о край уцелевшего кофейного столика, и ее содержимое ароматной лужей растеклось на старом паркете. — Я уберу, — поспешно произнес Скотт, сидевший наготове с совком и тряпкой. Это была шестая за последние десять часов чашка, на которой Стайлз вымещал свою злость. Кален вздохнул и ушел на кухню заваривать новый настой, размышляя о том, что стоит поискать веревку покрепче и прибегнуть к радикальным мерам. Стайлз отрешенно смотрел, как Скотт ползает у него в ногах, собирая осколки. — Почему меня не пускают к нему? — тихо спросил он. МакКолл вскинул на него глаза. — Скотт... Он умер?.. Я... я убил его?.. — Он жив, — ответил Скотт, — но к нему сейчас нельзя. С ним все будет в порядке, Стайлз. А тебе не помешает выпить успокоительное и лечь спать. — Я хочу увидеть его. Мне нужно увидеть его, — Стайлз вскочил с дивана и бросился к винтовой лестнице, но там он встретил непреодолимую преграду в лице Питера, сидевшего на нижних ступенях. — Пропусти меня. — Извини, не могу, — сказал ему волк, спокойно и ровно. — К нему сейчас нельзя. Даже тебе. — Я должен увидеть его. Я должен... — он попытался оттолкнуть Питера, чтобы пройти, но не смог и на дюйм его сдвинуть. Несколько раз ударил его в приступе отчаяния кулаками по груди, потом всхлипнул и разрыдался. — Тш-ш, тш-ш, — успокаивающе прошептал Питер, обнимая его и прижимая к себе. От запаха леса, ударившего в еще не заложенные ноздри, слезы потекли лишь сильнее. Кален медленно подошел. Питер придержал Стайлза, и кастодиан влил в его рот отвар. Половина пролилась наружу, пока Стайлз давился судорожными всхлипами, но проглоченного оказалось достаточно, чтобы он обмяк в руках Питера. Тот подхватил его и отнес на диван. Скотт помог ему, поспешно поправив подушку и укрыв друга пледом. — Сколько в этот раз проспит? — по-деловому осведомился Питер у Калена. — Надеюсь, подольше, — ответил тот. — Он просыпается из-за Дерека? — высказал свое предположение Скотт. Кален кивнул: — Каждый раз, когда начинаются приступы. Они теперь связаны. Стайлз не чувствует физическую боль Дерека, но чувствует, что ему плохо. — Как это вообще произошло? — Скотт больше не мог терпеть. — Когда я вошел сюда из-за судьбоносного стечения обстоятельств, — произнес Питер, — Дерек прижал Стайлза к полу и пристраивался к его шее. Я не стал ждать, чем все кончится, и взял удар на себя. Но Дерек сорвался, он озверел, еще и под аффектизацию попал... В общем, если бы не Стайлз, я был бы мертв. Насчет Стайлза я не знаю. Он его пара, Дерек бы никогда его не тронул... будучи в своем уме, но он обезумел. Я первый раз видел, чтобы у волка так рвало крышу. Обычно это случается с ликанами. Скотт с мрачным и тревожным выражением лица выслушал его и спросил: — Из-за чего это произошло? — Не знаю, — пожал плечами Питер. — Дерек нестабилен, — пояснил Кален, напряженно думая параллельно о чем-то, что сильно его беспокоило. Скотт никогда не видел своего уравновешенного шефа таким дерганым. — Когда я нашел его шесть лет назад, периоды разумности сменялись у него периодами полного безумия. Пришлось три года продержать его взаперти, никто не был уверен, что такого больше не повторится. И вот это произошло. Снова. — Из-за Стайлза? — Нет, не из-за него. Стайлз, напротив, помогает Дереку, как его пара. Это произошло из-за чего-то другого... или кого-то. — Откуда у Стайлза оказался пистолет? — задал следующий вопрос Скотт. — Я дал его ему, — Кален рассеянно посмотрел на МакКолла, — когда они с Дереком решили стать парой. Это был запасной вариант на случай ситуации, как эта. Я не знаю, зачем он взял его с собой сюда или зачем все время носил его при себе. — И он не вернул его? — Нет, попросил оставить у себя, если вдруг он встретит портентума и перцовый балончик на него не подействует, — Кален слабо усмехнулся. Стайлз в своем репертуаре. Только он может так несерьезно говорить о серьезных вещах. — Но как он попал?! — Скотт ничего не понимал. — Любой бы промазал! — Он и промазал, — произнес Питер вдруг, — он целился в голову, а попал в грудь. Он отвел ствол в тот момент, когда уже спустил спусковой крючок. Скотт в шоке уставился на него: — Стайлз хотел убить Дерека?! — Если бы хотел, не промазал бы. Его рука даже не дрогнула, — усмехнулся Питер. — Не хочу спрашивать, где он научился так стрелять по движущимся объектам... Скотт, хочешь помочь Дереку? — А я могу?.. — растерялся от неожиданного предложения МакКолл. — Можешь. Попробовать, по крайней мере. Ликанам это дается тяжело, но ты вроде смышленый парень и быстро схватываешь, так что у тебя может получиться и с первого раза. — Питер, только осторожнее, — попросил Кален, — мне не нужен еще один труп. — Идем, — Питер, приняв к сведению обеспокоенность кастодиана, повел Скотта за собой на второй этаж. Дерек лежал на кровати, с прикованными к изголовью руками. У него не хватало сил разомкнуть звенья или сломать решетку, потому что аконит отравлял его: Кален так и не достал пулю, чтобы Дерек оставался в человеческой форме. С волчьей даже все вместе они вряд ли бы справились. Волк, тяжело дыша от боли, взглянул на них ярко-голубыми глазами. Совершенно невменяемый взгляд. Ни следа разума. Но оно и понятно. От пулевого ранения чуть ниже левой груди во все стороны тянулись пульсирующие черные вены. Волчий нюх Скотта уловил запах гниения и... смерти. От Дерека пахло так же, как когда-то от Эрики. Его организм боролся с ядом, но не справлялся. — Пуля очень близко от сердца, — сообщил Питер, — это опасно, поскольку сердце может не выдержать нагрузки и остановиться. Как только кровь встанет и перестанет фильтроваться печенью и почками, аконит за пару минут дойдет до мозга и еще за пару превратит его в желе. Поэтому нужно оттягивать постоянно яд, чтобы не вытаскивать пулю. Сразу скажу, это адски больно. Не смотри, что Дерек только тяжело дышит и потеет. Он волк, у нас очень высокий болевой порог. А у тебя может случиться и болевой шок. Так что не переусердствуй, еще и тебя откачивать нам с Хиллроу не в радость. И Стайлза пока выше крыши хватает. — Что мне нужно делать? — спросил Скотт серьезно и решительно. — Для начала сними рубашку, чтобы я мог видеть твои руки и грудь и вмешаться, если ты вдруг решишь умереть героем. Скотт разделся по пояс. Присел на кровать рядом с дернувшимся Дереком, слабо зарычавшим на него, и выжидающе уставился на Питера. — Положи правую руку на рану. Не бойся, аконит не заразен... Вот так. Теперь расслабься и представь, как твои сосуды прорастают сквозь кожу и сплетаются с сосудами Дерека. А потом заставь кровь из них бежать через твою ладонь в тебя. Вытягивай ее, но не быстро. По капле. Скотт сосредоточенно смотрел на свою руку, представляя все, что говорил ему волк. Но ничего не происходило. Он прижал ладонь сильнее, Дерек зашипел, но Питер удержал его. И тогда Скотт увидел, как его вены начинают проступать под кожей, просвечивать сквозь нее, и что-то черное, вязкое и раскаленное, как лава, потекло по ним вместо крови. Сначала отнялись пальцы, опущенные словно в чан с кипящей смолой, потом он перестал чувствовать кисть. Когда адское пламя охватило всю руку, Питер сам отнял ее от раны. — А ты терпеливый, — восхищенно похвалил он задыхающегося от боли МакКолла, прижимавшего к себе быстро регенерирующую конечность. — Уважаю это. И ты молодец. Я знал, что ты справишься с первого раза. Знаешь, Скотт, как есть люди, которые никогда не смогут стать волками, так есть и те, кто был рожден для этого. Ты один из таких людей. Волк не часть тебя. Ты всегда им был, просто укус дал тебе раскрыться и принять истинную форму. Питер улыбнулся. Скотт нахмурился. — Звучит как комплимент, но меня это отчего-то пугает. — Почему? Разве плохо быть волком? — удивился Питер. — Сейчас у тебя тяжелый возраст, все через него проходят. Но со временем ты во всем разберешься и поймешь, каким даром стал для тебя этот укус. Ты никогда не захочешь вновь стать человеком. Потому что тогда вся жизнь потеряет краски, которые раньше ты не мог видеть. — Как долго вы будете его так держать? — резко перевел тему Скотт. — Как только он возьмет себя в руки и перестанет пытаться убить нас взглядом, — охотно ответил Питер, взглянув на ожившего и вновь грозно зарычавшего Дерека. Скотт тоже посмотрел на него. — Теперь я понял, что чувствовал постоянно. Эту угрозу, исходившую от него, без всякой видимой причины... И в тот раз, в полнолуние, он почти сорвался. Мне стало... страшно. Но он услышал Стайлза и будто... переключился. — Сейчас Стайлз не в лучшем состоянии, чем он, — с сожалением произнес Питер, с интересом рассматривая скалящегося волка, — он ничем не сможет ему помочь, пока тоже не возьмет себя в руки. И еще желательно расскажет нам и мне в особенности, как он довел непрошибаемую скалу-Дерека до этого умопомешательства. Чтобы кто-нибудь и я в частности случайно не совершил той же ошибки. Планирую протянуть еще годик. А там уже и умереть не жалко. — А что будет через годик? — не понял Скотт. — Да так, — лукаво подмигнул ему Питер.

***

Стайлз ничего рассказывать не стал. Даже когда его спросил Скотт. Он повторил, что сначала должен увидеть Дерека. В этот раз послушно выпил очередной отвар Калена и совершенно осознанным и, главное, сосредоточенным взглядом взглянул на стоящих вокруг него троих мужчин, включая Скотта. Его друг выглядел странно повзрослевшим. Или Стайлз просто давно его не видел. И собственного отражения тоже, иначе не узнал бы в этом вмиг постаревшем человеке с безразличным взглядом себя. — Теперь я могу его увидеть? — настойчиво повторил он. — Хорошо, — согласился Кален. — Питер, проводи его. Скотт, ты останешься со мной. Стайлз поднялся с дивана и, стараясь не смотреть на погром вокруг и в особенности на выбоину в стене у окна, пошел за Питером. Тот пропустил его первым на лестницу и поднялся следом. Стайлз замер у открытого люка. Простоял неподвижно с десяток секунд, прежде чем заставил себя сдвинуться с места и подойти к кровати. Дерек не узнал его. Стайлз сразу понял это по его взгляду и предупреждающему рычанию. Хоть выглядел он сейчас, как человек, на него все еще смотрел раненый и загнанный в угол зверь. Затравленный взгляд, показная агрессия. Если подойти ближе, он нападет. Но... у зверя остались силы только на то, чтобы скалиться. Он не смог отодвинуться, когда Стайлз сел рядом. Стайлз по-прежнему не чувствовал связи. Тянулся к Дереку и утопал в сосущей пустоте. Даже когда он прикоснулся к его ноге. Ничего. Пустота. — Оставь нас, — попросил он у Питера и, едва тот успел открыть рот, чтобы возразить, рявкнул: — Пошел вон! Питер, скрипнув зубами, был вынужден подчиниться ему, как паре вожака. Чертовы волчьи повадки! Стайлз дождался, когда Питер уйдет, и сходил закрыть и запереть люк. Конечно, тот не выстоит перед волками, если они надумают сюда ворваться, но Дерек сказал, что в мансарде стоит звукоизоляция, и, чтобы она сейчас заработала, нужно было убрать дыры. Он вернулся на кровать. Забрался сверху на волка, и тот зарычал громче, но сбросить его из-за слабости не мог. Стайлз взглянул на рану. Питер залечил ее в который раз, и Стайлз увидел лишь темную кайму вокруг пулевого отверстия. Эту дырку он тоже собирался залатать. Его руки скользнули по животу бешено взревевшего Дерека, дернувшего скованными руками, но без толку. Он был изнеможден, вымотан до предела, ему ничего не оставалось, как терпеть, стискивая клыки. — Тише, — Стайлз мягко поглаживал его напряженный живот. Температура тела упала, верно, меньше тридцати пяти, и Стайлза это очень пугало. Дерек никогда не был таким холодным. — Тише, все хорошо. Я не причиню тебе вреда. Он скользнул руками выше, огибая рану, чтобы не сделать волку еще больнее. Он хотел успокоить его своими прикосновениями, а не замучить до смерти. Тот и так был еле жив. Волк наблюдал за ним, порыкивая, но уже не так страшно. Стайлз снова вернулся к его животу, стараясь не обращать внимания на то, как руки дрожат, словно у наркомана. Он им и был. Во время дикой ломки — чувствовал он себя именно так. А все из-за того, что ему жизненно необходимо было вновь принять дозу наркотика, которым был его волк. Сейчас от него практически ничего не осталось. Стайлз тоже балансировал на грани. Он все еще не знал, что должен сделать, чтобы исправить то, что натворил. — Дерек, — звал он волка по имени, силясь прочесть хоть какой-то ответ в его неоновых глазах. — Я хочу помочь тебе. Ты должен довериться мне. Хорошо? Он задрал подол водолазки и вытащил из-за пояса аконитовый кинжал, при виде которого Дерек снова заметался, ревя и клацая клыками, но звукоизоляция сработала, и никто не прибежал посмотреть, что тут происходит. Стайлз положил кинжал рядом так, чтобы Дерек его видел, и снова начал гладить его, звать по имени и тихо разговаривать с ним, стараясь успокоить и убедить, что ему не нужно бояться. В конце концов Дерек сдался. Он понял, что ничего не может сделать, и смирился с тем, что сейчас умрет. Стайлз закатал рукава. Подышал. Правая рука больше не дрожала. Он крепко сжал рукоять кинжала, понятия не имея, что собирается делать. — Потерпи, — сказал он волку, последний раз взглянув ему в глаза, и просунул острие лезвия в рану, из которой заструилась едва теплая, густая, черная, гнилая кровь. Стараясь не смотреть на лицо запрокинувшего голову назад Дерека, чтобы не видеть, какую боль он снова причиняет ему, Стайлз вдавливал лезвие все глубже, пока его конец с характерным металлическим стуком не соприкоснулся с пулей. Он поменял угол наклона, ввел кинжал еще чуть глубже, надавил под углом и начал вытаскивать. Кровь лилась все сильнее, и Стайлз молился, чтобы судорожно дышавший волк не умер от потери крови или сердечного приступа. Но Дерек не дергался. Не мешал ему. Будто в самом деле понимал, что ему хотят помочь. Пуля выскочила под давлением, как пробка из бутылки, и покатилась где-то по полу. Стайлз отбросил кинжал и зажал рану обеими руками так сильно, как только мог, чтобы давлением остановить усугубившееся кровотечение. — Ну же, вшивая скотина, исцеляйся, — процедил он сквозь стиснутые зубы, переживая не лучшие мгновения своей давно улетевшей в ад и мрак жизни. — Если посмеешь сдохнуть, я тебя с того света достану и убью нахер! Второй раз не промахнусь, уж поверь мне! Ты вообще не стоил того, чтобы я испортил себе статистику. Первый промах! И из-за кого?! Из-за гребанного Дерека Хейла, горел бы ты в аду вместе со своей долбаной семейкой. Кровь остановилась. Стайлз отнял руки, смотря, как рана вновь начинает затягиваться. Он выдохнул: как гора с плеч свалилась. Лег на Дерека сверху, наплевав на опасную близость его клыков, и закрыл глаза, вслушиваясь в восстанавливающийся сердечный ритм. Постепенно повышалась температура тела, и дыхание приходило в норму. Стайлз привстал, заглянув в волчьи глаза и встретив пристальный взгляд. — Все еще не вспомнил меня? — он медленно выпрямился. Стянул с себя водолазку. — Не узнаешь, чьи автографы у меня по всему телу стоят? Дерек скользнул взглядом по телу Стайлза, и его узкие, хищные ноздри шумно втянули воздух. — Нравится? — Стайлз погладил себя по груди и животу, насмешливо смотря на притихшего волка. Он отодвинулся дальше и потерся попой о начавший реагировать член. Питер мразь. Мог хотя бы простыней Дерека прикрыть. Хотя у волков, наверное, в порядке вещей пренебрегать человеческой одеждой. Стайлз поднялся на ноги, чтобы расстегнуть и снять джинсы. Волк жадно следил за каждым его движением, даже приподнялся, но скованные руки ему мешали, а он не восстановился достаточно, чтобы избавиться от пут. Стайлз опустился обратно. — Будь хорошим мальчиком и оближи их, — сказал он, протянув к губам волка указательный и средний пальцы. Он мог их лишиться, но Дерек послушно взял в рот и облизал их горячим языком, осторожно не смыкая челюстей, чтобы не поцарапать острыми клыками. Стайлз снова приподнялся. Завел руку назад и, неотрывно глядя волку в глаза, ввел в себя сразу два пальца, не столько растягивая и подготавливая, сколько стараясь как можно лучше смазать. У Дерека знакомо задрожала нижняя челюсть. Стайлз даже невольно улыбнулся. — Что, хочешь меня? — он погладил свободной рукой упиравшийся ему в копчик твердый, как камень, член Дерека. Надо же. Сдохнуть собирался всего-то пару минут назад, а уже живее всех живых! Тянуть дальше смысла не было. Стайлз растер остатки слюны по волчьему члену и, ухватив его покрепче, приставил головкой ко входу. Дерек инстинктивно поднял бедра, и Стайлз в тот же момент опустился вниз. Волк заклокотал, и Стайлз насадился до конца, не сдержав жалобного, жалкого стона. Черт, он реально успел отвыкнуть от этого монстра в себе. Но волк не мог ждать, он двигал бедрами, стараясь войти еще глубже, и Стайлз первое время никак не мог попасть в нужный ритм. — Черт, черт, черт... — бормотал он сбивчиво, дрожа от голодного, жаркого, пожирающего волчьего взгляда, продиравшего до костей. Стайлз, наконец, начал двигаться в такт и не смог больше не стонать, потому что член Дерека был таким огромным, он распирал его изнутри, заполняя собой, и доставал так глубоко, что хотелось кричать в голос и насаживаться еще сильней, лишь бы почувствовать его больше, и так горячо, так сладко, так хорошо... Ах! Стайлз судорожно вцепился одной рукой в плечо Дерека, а другой додрочил, кончив на живот волка. Дерек глубоко вдыхал и резко выдыхал воздух, наполненный ароматом вожделения, источаемым прекрасным, молодым и упругим телом, так тесно обхватывавшим его член и принимавшим его целиком, до самого конца. Цепи звякнули, расходясь на запястьях, и он схватил содрогающегося после мощного адреналинового оргазма и абсолютно не сопротивляющегося Стайлза и опрокинул его на кровать. Перевернул, поставил на колени, завел руку за спину, надавливая и заставляя выгнуться в пояснице, подставляя зад. Пристроился сзади так, чтобы не дать ногам Стайлза разъехаться, и снова вошел в него. Стайлз закусил простыню, всхлипнув от того, что член волка снова был в нем, делая его таким... цельным, наполненным, настоящим. Он почти плакал, пока Дерек неистово брал его, впиваясь когтями в бедро и спину. Вывернутая рука ныла в плече, пахло кровью, потому что Дерек наверняка расцарапал его и порвал — эта острая, тянущая боль была такой знакомой... Дерек схватил его за волосы, отрывая лицо от кровати, и вынудил кричать и стонать для него, пока он продолжал яростно трахать его, не встречая никакого сопротивления. Стайлз, захлебываясь слезами и слюнями, которые не мог нормально сглотнуть из-за запрокинутой назад головы, кончил снова, сжав в хрустнувших пальцах стальной прут изголовья. Дерек, получив желаемое, сбавил обороты и тоже кончил через пару вдумчивых движений, не забыв навалиться сверху на задыхающегося Стайлза и укусить его за плечо. Стайлз закричал от боли, когда острые клыки легко вошли в плоть, словно в масло, и с глухим рыком волк спустил в него. Он отстранился. Попавшая в ранки слюна мигом затянула их, но кожа в том месте горела, как и все тело Стайлза. Его повалили на бок. Прижались сзади, загоняя член глубже, имитируя замок. Он смог нормально дышать. Дерек обнял его, крепко прижимая к себе. Стайлз устроил голову на вытянутой руке волка, обнимая вторую, лежавшую на его животе, и переплел их пальцы. Дерек жарко дышал ему в затылок, в забытье вылизывая его, и от прикосновений его влажного языка вся кожа покрывалась мурашками. Но Стайлз не попросил его прекратить. Ему было приятно. Лежать вот так, тесно прижавшись друг к другу, чувствовать Дерека внутри себя, забываться от его ненавязчивых ласк и прятаться в крепких объятиях. От всего мира. Наконец, он получил свою дозу.

***

Стайлз проснулся. Взглянул, сонно щурясь, на мансардное окно над головой. Солнце высоко. Значит, уже за полдень. Сколько же он проспал? Вспомнив о бурных событиях предыдущего дня, он осторожно изучил последствия. Но ничего не обнаружил. Даже задница не болела. Тяжелая и горячая рука Дерека все так же давила на бок, свисая с него, и Стайлз взглянул на пальцы. Человеческие ногти, с черной каемкой запекшейся крови под ними. Его крови. Стайлз пощупал свое бедро. Ни царапинки, ни следа. Проверил еще раз самое дорогое и ценное — задницу. Все цело. Странно. Волк вылечил его? Как давно? Почему? Зачем? Стайлз рассчитывал на то, что хотя бы дружок Дерека узнает его и поможет своему хозяину восстановить воспоминания о своей паре. Физическая память отлично помогала, когда отказывал мозг, но с волком так не прокатило. Нет, Стайлз не отчаивался. Он еще что-нибудь придумает. Но без чего-либо, начинающегося на «а» и заканчивающегося на «т». Это страшное слово он даже про себя произнести не мог теперь без содрогания. Дерек был прав. «А»-«т» похлеще будет, чем вытаскивание людей с того света. От него точно можно когти откинуть. — Доброе утро, — раздался за спиной сиплый, бормочущий голос Дерека. Стайлз резко обернулся и так и замер с широко открытым ртом. Волк не понял, почему на него смотрят, как на явление Христа народу, но решил сначала поцеловать этот развратный, совращающий, наконец молчащий и такой сладкий рот. Стайлз сумел лишь невнятно замычать, вынужденный дышать носом и успевать сглатывать, пока волчий язык по-хозяйски орудовал у него во рту. Стайлз нашел в себе силы отстраниться. Он уперся руками в плечи волка, не давая ему приблизиться и снова поцеловать себя. — Дерек! — воскликнул он. — Ты смог! Ах ты кобелина бесстыжая! Он сам впился в его губы, обнимая за шею. Дерек приобнял его за талию, а Стайлз уже нагло закинул на него ногу. От чрезмерного восторга, стоит полагать. Главное, чтобы на радостях не пометил. Хотя простыни и матрас все равно выкидывать, все гнилой кровищей провоняло, так что какая уже разница. — Твои глаза! — Стайлз снова отстранился, чтобы окатить его новой порцией визгов и писков. — Что мои глаза? — опасливо уточнил Дерек. — Они нормальные! Дерек! Черт возьми! Они снова нормальные! — Стайлз едва ли не носом в его нос ткнулся, заглядывая в глаза волка с как можно ближнего расстояния, пока фокус не поплывет, но до этого он успеет рассмотреть их во всех деталях. — В смысле? — Не тупи! Зеленые они! Оба! — воскликнул Стайлз. Настала очередь Дерека пялиться на Стайлза так, будто тот признался, что пришелец из космоса. Волк нервно усмехнулся: — Здорово. — А разве не здорово?! Ты же вылечился от своей гребанной нестабильности! — Ага. Только перед этим чуть не прикончил тебя и Питера. — Ты все помнишь?! — Я ведь говорил тебе, что волки не страдают раздвоением личн… Ауч! — Дерек схватился за нос, возмущенно смотря на Стайлза. — За что?! — прогнусавил он. — За все хорошее! — заявил ему Стайлз, тряся отбитой об наглую Хейлову морду рукой. Он бы и еще раз его треснул… но Дерек уже расплатился за все свои грехи, схлопотав от него аконитовую пулю, а потом позволив Стайлзу смачно поковыряться в себе кинжалом. В общем, они квиты. Дерек отнял руку от лица. Обидно, конечно, но его нос был в полном порядке. Он взял руку Стайлза, забирая боль. Тот вздохнул. Как можно на Хейла злиться, когда он такой милый? Лечит его после того, как дал в нос ударить. Ну разве не прелесть? — Извини, — тихо произнес Дерек. — Я… — Сорвался. Ага. Кален мне рассказал… еще давно, — Стайлз немного замялся. — Я хотел честно кинжалом одним ограничиться, но он всучил мне этот пистолет на случай, если ты вдруг захочешь меня сожрать, а не трахнуть… Видишь, пригодился. Дерек нахмурился. — Где ты научился так стрелять? Мы ведь так быстро двигались. — Ну я ведь сын шерифа, — Стайлз поиграл бровями. — Это у меня в крови. А если честно, то я ствол — я имею в виду сейчас пистолет, — в руки взял в шесть лет. Меня еще мама стрелять учила. А потом, как она умерла, отец стал часто брать меня с собой на работу, боясь оставлять одного дома, ну и его сердобольные сотрудники женского пола развлекали меня, как могли, имеющимися у них в доступе игрушками. — Понятно, — Дерек чуть улыбнулся. — Многого я о тебе еще не знаю. — Ничего, у нас еще вся жизнь впереди, чтобы все друг о друге узнать. Так даже веселее. Не будет скучно. Одни сплошные сюрпризы! — Это точно. Ты один сплошной сюрприз, — вздохнул Дерек и вдруг произнес: — Стайлз. — Что? — собрался Стайлз, внутренне напрягшись от тона волка. Так сразу, без всяких вводных фраз и предисловий, Дерек ответил: — Вечером, когда я ложился спать, мне позвонила моя девушка, Кэт. Голос странный, надломленный, будто она долго плакала и дрожит от страха. Попросила срочно встретиться с ней. В нашем обычном месте. Ничего не стала объяснять, повесила трубку. Я сорвался. Прибежал туда. Никого. Прождал несколько минут, набирая ей, но она не брала. И потом я почувствовал… — он замялся. Стайлз видел, как тяжело ему давалось каждое слово, и поэтому молчал, затаив дыхание, боясь, что Дерек передумает рассказывать ему о той ночи, когда убили его семью. — Почувствовал, как убили Лили. Пара секунд, превратившихся в чертову бесконечность, и за ней — Джо. Потом Чарли. Стивен, как и я, сразу почувствовал смерть своих детей, он бросился в детскую, и его убили следующим. Из смежной спальни выглянула перепуганная Эмми, не понимавшая, что происходит, и очередь дошла и до нее. Пока кто-то убивал детей, другие резали стариков. Я нашел их в кроватях, думаю, они даже не проснулись после той дряни, которой их накачали, но были еще живы, когда им перерезали глотки. Алекс и Эдварда убили почти одновременно. Маму и сестру они держали до последнего, чтобы убить их на глазах у отца. Сначала маму. Потом Иден. Отец, наверное, смог вырваться, потому что Иден успела убежать… почти успела. Кто-то нагнал ее в саду и прикончил. Последним убили отца… Я не помню, как смог сдвинуться с места, как добежал обратно до дома. К тому времени, как я оказался там, они все были мертвы. Я попытался сначала вылечить детей, но не смог, тогда нашел мать, сестру… Я обошел их всех, но я не знаю, что было в их крови, они не могли регенерировать, и прошло больше пяти минут с момента, как остановились их сердца… Я ничего не смог сделать. Ничего. И везде стоял этот удушливый запах яда, крови, смерти… И их. Их запах. Людей, которые орудовали волчьими когтями вместо оружия. Я не смог понять, сколько их было, но я взял их след и пошел по нему, пробежал весь лес до самой дороги. Я успел надышаться той гадостью, которой пропитался воздух в доме, и, кажется, потерял сознание, а когда пришел в себя, был уже вечер. Все запахи выветрились. Я бегал кругами, но не смог снова взять след. В дом я вернуться не мог. Там везде были копы, собаки. Я вспомнил про звонок Кэт и отправился к ней домой. Она позвонила так внезапно, выдернула меня из кровати… — Она знала, что они собираются всех убить, — прошептал Стайлз. Дерек кивнул. — Да, и решила спасти меня. Хотя лучше бы она позволила им убить меня. — Не говори так, — попросил Стайлз с отчаянием. — Ты не понимаешь, — волк говорил все быстрее, словно то, что он так давно держал в себе, старался забыть, прятал в самую глубину, вырвалось на свободу, и он больше не мог это сдержать. — Это я. Я привел ее в наш дом. Это я познакомил ее с родителями и моей семьей. Это я впустил убийцу в свой дом, и из-за меня они все погибли. Она с самого начала использовала меня, — с горечью произнес он, — а я даже не понимал этого, ослепленный своей любовью. И я поплатился за это. Сполна. — Дерек, — Стайлз погладил его по щеке и, проведя пальцами выше, разгладил хмурые складочки между сведенных бровей, — ты не виноват. Ты ничего не знал. — Я должен был узнать! Должен был догадаться! — с отчаянием выдохнул он. — Отец все время повторял мне, что я должен слушать свой внутренний голос, свое сердце… Он будто бы знал… знал… — Если бы он знал, он бы не дал своей семье погибнуть, — убежденно произнес Стайлз. — Никто ничего не знал. И виноваты во всем те люди, что убили их… Хотя они и не люди вовсе. Дерек, посмотри на меня. Ты не виноват. Понимаешь? Не виноват. Слушай меня. Я не лгу. Не лукавлю. Я говорю правду. Ты слишком совестливый, даже для волка, вот и решил взять всю вину на себя. Но это неправильно. Просто так сложились обстоятельства. Вы ничего не могли поделать. Ни ты, ни твой отец, ни кто-либо другой. Дерек молчал, смотря куда-то поверх головы Стайлза. Потом он снова перевел взгляд на его сосредоточенное и бледное лицо, на котором так ярко выделялись золотисто-ореховые глаза. — Я не нашел ее, — продолжил он. — Она уехала. Я взял ее след и бежал за ней до Хилл-Вэлли, но в аэропорту ее запах оборвался. Я вернулся. И понял, чей запах я почуял в доме и почему он показался мне таким знакомым. Ноги сами привели меня к дому Уиттморов. — Адриан?! — вскричал Стайлз. — Он был одним из убийц?! Дерек подтвердил его догадку, кивнув. — Я никогда не понимал, почему Кэт общается с ним. Не видел никакой связи. Но потом я узнал, что покойная мать Адриана до замужества носила фамилию Венатор. — Что-то знакомое, — Стайлз нахмурился, силясь припомнить. — Точно! Охотники! Ты говорил про них как-то раз. — Верно, — Дерек иногда удивлялся, сколько всего хранится в необъятных мозгах Стайлза, терабайты информации, которую он в любой момент мог оживить в своем уме и использовать. — Адриан был из рода охотников, как и Кэт. — Что?! Кэт была охотницей?! — Да. — И ты знал об этом?! С самого начала?! — Да. Она жила у Арджентов. В колледже она значилась под другой фамилией. Ее не представляли моему отцу, из чего я сделал вывод, что в клан ее не приняли, ведь ей было больше восемнадцати лет, а для охотников это рубеж. — А как же табу? Про волков и охотников?! — Стайлз никак не мог успокоиться. Волк и охотница это еще заебеннее, нежели капитан команды по лакроссу и капитан команды поддержки, однозначно. — Я говорил про ликанов, — Дерек не удивлялся, как быстро сказанное Скотту перекочевало к Стайлзу, те ведь были как неразлучные сиамские близнецы. — Волки стерильны для людей, в том числе и охотников, к тому же мы не можем заражать ликантропией. Браки с волками не приветствуются, но на них не налагается столь строгий запрет. У Стайлза уже гудела голова. Он схватился за нее, но это не помогло. — И что? Ее семья не была против? И твоя? Ричард вам позволил быть вместе? — Ее семья не знала. А отец не сказал ни нет, ни да. Но к тому времени, как выяснилось, кто она на самом деле, она уже уехала. Чтобы утешить меня, думаю, он решил рассказать мне правду. Не только о Кэт, но и обо мне. О том, что я не его родной сын. Я тогда еще не понимал многих вещей, особенно тех, которые от меня тщательно скрывали. Не понимал, почему умею обращаться с самого детства, а моя сестра впервые встала на четыре лапы только в тринадцать. Почему я волк, а мой отец и сестра не похожи на меня. Я наивно полагал, что пошел в деда или что-то в таком духе… Уже много позже, когда Кален увез меня в Канаду к шаманам, те рассказали мне то, что я знаю сейчас и что я рассказал тебе, Скотту и остальным. — Там ты сделал эту татуировку? — догадался Стайлз. — Да. И узнал об Аменти и остальных богах. Звучит глупо, но религия и вера помогли мне справиться с моей болезнью. Добиться ремиссии. Не полного излечения, но хотя бы остановить развитие. Стайлз подумал немного, потом задумчиво спросил: — Ты не договорил про Адриана. Ты пошел к нему, а потом через пару часов он погиб, верно? И ты сказал, что это не ты убил его. Тогда кто? Дерек помолчал. — Я не знаю, — наконец произнес он. — Я следовал за Адрианом от самого его дома, хотел… убить его. После того, как выяснил бы, где Кэт. Он… узнал в тот вечер, что она позвонила мне. Потому что как раз тогда Уиттмору-старшему сообщили, что мое тело не нашли. Адриан испугался. Он понял, что я приду за ним. И попытался сбежать, как и Кэт, но слишком поздно. Я не знаю, что я видел, Стайлз. Просто в машину, которая мчалась со скоростью под восемьдесят миль в час, вдруг влетело что-то. От удара ее снесло, и она упала с моста. Когда я добежал до его края, то обнаружил лишь залитый кровью салон. И больше ничего. Ни Адриана, ни его тела. — Но кровь была его? — нервно уточнил Стайлз. — Точно его? — Точно, — устало подтвердил Дерек, — кто бы ни напал на него и ни забрал тело, он убил его наверняка. Выжал до последней капли. У Стайлза мурашки побежали по коже. — И кто… мог сделать такое? — взволновано спросил он. — Ликан. Оборотень. Портентум, — Дерек слегка пожал плечами. — Я бы мог, если бы сорвался. Любой бы смог под сильной аффектизацией. Сила тогда возрастает неимоверно. — Значит, — решил подытожить Стайлз, чтобы вся рухнувшая на него информация улеглась по полочкам в голове, — Кэт, Адриан и кто-то еще сговорились убить твою семью. В последний момент Кэт передумала и позвонила тебе, уже будучи где-то на другом конце света. Адриан узнал о том, что ты жив, хотел сбежать, но какая-то тварь расплатилась с ним за его грехи. А остальные? Ты так и не узнал, кто были остальные? — Нет, — покачал головой Дерек. — Целый год я зализывал раны, с трудом заставил себя вернуться. Кален нашел меня, и все три года мы провели с ним в Канаде. Потом мы вернулись в Бейкон Хиллс. Кален снова открыл свою ветклинику, а я, как и ты, попытался отыскать ответы на свои вопросы, но так ничего и не нашел. Кэт исчезла бесследно. Я обращался к Арджентам, но те не владеют информацией о ее местоположении. Венаторы в принципе не отчитываются ни перед кем. Если бы я смог ее найти… но я даже не знаю, откуда начинать искать. Да и этот ликан… — Ты не знаешь, почему он появился именно сейчас? Ведь столько лет прошло. Или есть определенный возраст, когда лучше обращать людей? Поэтому он столько ждал? — Я не знаю. В принципе, можно обратить любого ребенка, вступившего в период полового созревания, и любого взрослого, у которого достаточно здоровья, чтобы пережить обращение. Не думаю, что из пожилых кто-то сможет выжить. Поэтому я не знаю, почему он появился сейчас, а не год назад, например, когда всем твоим друзьям было шестнадцать, а не семнадцать, или почему не подождал еще год или два. Не знаю, Стайлз. Стайлз подобрался к Дереку под бок, прильнул к нему, положив голову на плечо, и взглянул на безоблачное, лазурное небо над головой. — Мне кажется, я знаю, кто еще был замешан в убийстве твоей семьи. Точнее, я знаю того, кто знает. Эта волчья отрава, о которой ты говорил… Можно предположить, конечно, что это охотники додумались налить в вечерние напитки что-то, помимо аконита, но все же мне кажется, что по ядам больше кастодианы специализируются. Я как-то спросил Калена, есть ли те, кто используют свой дар во вред. Он ушел от ответа, но по его лицу ясно было, что они есть. Ты и Кален говорили про Круг, и я так понял, что они там все друг друга знают. И они не могут не знать того, кто подсказал охотникам, как можно отравить целую стаю, чтобы прирезать ее без всяких проблем… Если предположить, что он еще жив… Его мы сможем найти быстрее, чем Кэт, если она тоже еще жива… Дерек молча смотрел в окно над головой, думая о том, что хотел бы, чтобы Кэт была жива. С Адрианом его опередили. Но никто не отнимет у него того сладкого момента, когда он будет раздирать ее по маленьким кусочкам, поддерживая ее жизнь так долго, как сможет. Чтобы она кричала и билась в агонии, не находя успокоения. Дерек заставит Кэт пройти все семь кругов Ада, на которые она обрекла его, прежде чем отблагодарит свою возлюбленную за спасение, подарив ей долгожданную смерть.