Я-Хюррем!

Не будь я Хюррем, если не добьюсь от этого упрямого султана того, что нужно мне! Сулейман мерил комнату широкими шагами и то и дело бросал на меня полные укоризны взгляды. Ну, конечно. Минета захотелось. А вот фиг тебе! Кто бы знал, какое я к нему испытываю отвращение — чисто физическое… Но что делать? И раз представилась законная возможность не ложиться с ним в кровать почти полтора месяца, драться за нее я буду зубами и когтями! -Сулейман… — сделав нежное личико, притираюсь я к гневному Падишаху Мира. –Ты же -Законодатель! Кто, как не ты, должен соблюдать все законы и традиции, принятые во дворце? -Ты меня еще учить будешь, Хюррем?! — совсем взбеленился. Ну, что ж. Не хотела я этого, но придется действовать жесткими методами. -Садись, — мой голос стал строгим, как у учительницы биологии. Сулик сел, ничего плохого не подозревая. — Дай бумагу и перо. Спустя пять минут на листе был набросок, весьма кривой и схематичный, но понятный. -Вот смотри. Это — матка. То место, где в течение девяти месяцев вынашивается ребенок, — занудно начала вещать я. Сулейман сглотнул и слегка побледнел. –В нормальном, не беременном состоянии, ее шейка закрыта (вот шейка, на рисунок смотри!). Так же в ней находится слизь, защищающая ее от микробов и бактерий — то есть инфекции. -Хюррем?! -Слушай и не перебивай! — огрызнулась я. — Итак, во время родов шейка матки открывается, чтобы выпустить на свет ребенка. И затем в течение сорока дней она сокращается, чтобы закрыться. В это время она ОТКРЫТА, и внутрь может проникнуть любая инфекция. То есть если мы сейчас займемся сексом, будут очень плохие последствия. Скорее всего, я потом не смогу забеременеть — это раз. Запросто воспаление схвачу, даже после одного раза. Ты можешь подхватить какую-нибудь грязь, так как сейчас мой организм очищается — это два. Лечить будем долго и упорно — это три. Ты все еще хочешь секса?! Султан осторожно отодвинулся от меня и отрицательно покачал головой. Ха! -И откуда ты такая умная взялась… на мою голову… — еле слышно процедил он сквозь зубы. Я усмехнулась и напомнила: -Из будущего, дорогой. Из будущего. Нас этому в школе учат. -Лучше бы вас учили своего господина правильно ублажать…-тоскливо простонал султан, которому ну очень хотелось. Я еще гадостнее ухмыльнулась и пропела: -Если ты будешь терпелив, мой господин, то послезавтра тебя ждет приятный сюрприз! -Какой? –тут же забыл о своем плохом настроении турок. Я лукаво улыбнулась и покачала головой. Так я тебе все и рассказала, жди! -А сейчас будут танцы. Сулейман недоуменно посмотрел на меня. Ну надо же мне тебя чем-то занять до прибытия купленной рабыни? Вот. И не надо думать, что я прямо сейчас от ревности задохнусь, если перед тобой какая-то девица голой задницей покрутит. Мне главное, чтобы они на власть не зарились, специально таких отбирала по всему гарему, старалась… -Позови девушек, Гюль-ага! Пусть подготовят покои для вечернего отдыха Повелителя! — властно приказала я моментально появившемуся по взмаху руки евнуху. Султан смотрел на меня с искренним непониманием в глазах. -Сулейман, тебе необходим отдых, ты очень много работаешь. Я специально выбрала для тебя лучших девушек, которых обучила танцу живота. Так что расслабляйся, дорогой, и наслаждайся красивым зрелищем! — с улыбкой я чмокнула султана в нос и соскочила с его колен. Жадные ручки тут же попытались притянуть меня обратно, но я была быстрее. — Через час все будет готово, а я пока успею покормить Мехмеда и переодеться. Не скучай, родной… И улетела, сопровождаемая гневным сопением Законодателя в спину. -Гюль-ага, принеси мой костюм для танца, — отдав сына нянькам, устало сказала я. Эта борьба за власть давалась с каждым разом все тяжелее. А что делать, если у меня теперь девиз — выживи или умри? Причем выживание — и мое, и ребенка, — плотно связано с тем, как долго я пробуду на вершине власти. Политика, заговоры, ухищрения … Никогда меня это по-настоящему не интересовало, и вот на тебе, пожалуйста. Попала, как кур во щи. Но что толку стонать и страдать? Надеюсь, что я сейчас в форме. А то Сулейман так толком и не видел моих танцев… Несколько последних дней я готовила этот праздник как одержимая, сама занималась по два-три часа в день, но все равно была еще недовольна уровнем своего владения чужим телом. И если в голове я все делала правильно и так, как нужно, то проклятущее тело подводило в самый неподходящий момент. Закон подлости во всей красе. Девушки были уже готовы. При виде меня, закутанной и неузнаваемой, оживились и захихикали. Их даже не насторожило то, что меня сопровождает евнух Гюль-ага, которого уже весь дворец знал, как мою правую руку. -Подарок Хасеки для султана, -показал он пальцем на меня. Легенда, придуманная наспех, была скушана без вопросов. Ну и отлично. Эти тупые курицы сейчас размышляют, как бы им пробраться поскорее на султанское ложе и там показать, как они умеют подмахивать, а у меня совершенно иные планы. Растравить, раздразнить, заставить чувствовать себя несчастным, утоляя плотский голод не с той, с которой действительно хочется… Психологический фактор. Поимеет раз одну из этих девиц и сразу же забудет. А я поиграю в недосягаемую мечту. Давно пора и султану зубки показать, и всем остальным. Забылись, с кем дело имеют. Особенно — Махидевран. Я приготовила для Сулеймана танец семи покрывал. Если кто не знает — страшная вещь. Один из наиболее эротических гаремных танцев, сложный до безумия. Но возбуждает гарантированно, его применяли в тех случаях, когда кавалер испытывал трудности с эрекцией. У Сулика я таких трудностей пока не наблюдала, скорее наоборот. Стояло как по заказу, словно у молодого на морозе. Только мне от этого радости мало… Девушки начали танцевать, я наблюдала из-за ширмы. Ну и коровы же. Двигаются, как сомнамбулы. Сонные, огня нет, ничего нет! Смотреть совершенно не на что. Но голодному до тела Сулейману, похоже, все одно и все едино. Что ж, сейчас мы тебя разбудим, дружок. Мелодии кончилась, послышался нарастающий стук барабанов. Мой выход. Я подмигнула Гюль-аге и выпорхнула в круг танцовщиц, упавший как по команде на пол, пред ясные очи Падишаха всего мира. Сулейман внимательно рассмотрел меня и сглотнул. Не узнал. А дальше я отключилась от происходящего и просто начала танцевать. Были только я, музыка, ритм танца, древнего, как сама жизнь. Я сейчас танцевала не перед султаном, а на огромном поле под ясным звездным небом. Танец жизни и поклонения древней богине Рее-Кибеле… Богине плодородия… Бедра бьются, словно в агонии, руки манят к себе застывшего на троне мужчину, который еле сдерживается, чтобы не сорваться со своего места и не наброситься на танцовщицу перед глазами всей публики. Ритм танца становится более бешеным, на пол начинают слетать покрывала. В конце на мне останется только одно — его я не стану снимать. Покрывало, закрывающее лицо, яшмак. В женщине должна быть загадка, правда, Сулейман? Мельком ловлю ошарашенные взгляды танцовщиц. Догадались? Или не дошли до них слухи, что их Хасеки умеет танцевать так, что мертвые поднимаются посмотреть? О!!! В зал неслышной тенью скользнул Ибрагим. Явно по какому-то государственному делу. Заметив меня, остолбенел и уполз в угол, наблюдая оттуда выпученными глазами. Разве что слюной не капая. Ну…Я закружилась, незаметно перемещаясь к засевшему в засаде Ибрагиму. Платок, закрывавший грудь и живот, с кокетливым смешком полетел в него. Ох…Я, кажется, перестаралась. У Великого визиря остекленевший взгляд, будто он уже кончил, Сулейман сзади рычит от ярости, что сиськи показали не ему… Пора заканчивать. Я падаю на пол, музыка меняется на более чувственную и тягучую. Короткая мелодия, короткий яростный танец, в конце которого я остаюсь совсем голой перед опешившим от такого султаном. Только яшмак, закрывающий лицо. -Понравился ли тебе мой танец, господин? -хрипло мурлычу я, надеясь, что он не узнает меня по голосу. И в руки мне падает фиолетовый платок. Не поднимая его, я кланяюсь и бросаюсь вон из зала, мимо Гюль-аги, который уже держит под мышкой мое нормальное платье. Вслед несется разочарованный рев Сулеймана.