Может случиться

Ирука не хотел просыпаться, но чертов внутренний будильник сработал на ура — семь утра, подъем. Не важно, где засыпал и во сколько, за время бомжевания еще ни разу не проснулся позже, а жаль: сегодня-то мог оттянуться. Сегодня в кровати — впервые за столько месяцев. Ну что ж, мешкать было нельзя, быстро прокрутив в памяти вчерашние события, Ирука вскочил, в две минуты затолкал шмотки, документы и деньги в еще влажную сумку, оделся, ухватил ботинки, куртку и осторожно выглянул за дверь — тишина. На секунду замялся, решая, стоит тиснуть из душевой остатки шампуня или нет — лучше не рисковать, решил он. Пока можно рвать когти, надо их рвать, а не ебалом щелкать. По ступеням спускался очень тихо, стараясь, чтобы половицы не издали ни единого звука, и чуть не навернулся оттуда, когда хлопнула дверь — там, внизу, точно шебуршился Какаши, пришлось отступать — закинуть обратно пожитки и либо сидеть до последнего в комнате, либо пойти и выяснить какого хрена надо этому. Может у него уже закончилось внезапное обострение «доброты»? Сделал последнее — все равно рано или поздно придется, так чего кота за яйца тянуть? — Хорошо, что уже встал, — вместо ответа на «доброе утро» сходу начал Какаши, явно собираясь куда-то уходить: костюм, рубашка, галстук, в руках портфель, точно стоящий дороже, чем все органы Ируки по отдельности и вместе взятые. — Мне уже пора, пошли за мной, покажу, что сделать надо, — и, не дожидаясь ответной реакции, направился в одну из комнат. — Расставь все тут как должно быть, вот каталог. Читать же умеешь? — он сунул в руки растерянному Ируке бумажки. — Вернусь — оплачу. Имей ввиду, своровать что-то и убежать не получится, охрану предупрежу, чтобы не выпускали до моего приезда. Удачи. И пошел — весь из себя такой важный — прошел мимо и направился к входной двери. — Подождите, — кинулся следом за ним Ирука. — А что, нанять кого-то расставить книги нельзя? — Так я и нанял, — Какаши развернулся и посмотрел в упор, мало что пальцем в грудь не ткнул, — тебя. Тысячка, думаю, тебя вполне устроит. У меня нет времени ждать пока кто-то придет, а ты уже тут. Давай, завтракай и иди работать. Буду поздно. И ушел. Ирука пялился на закрытую дверь и не понимал, что происходит. Впрочем, что стоять и смотреть? Воскресенье, утро. В любом случае работу Ирука не найдет — пока дойдет до возможных мест, пока клювом пощелкает, уже ничего не останется, а тут занятие не пыльное, не перенапряжется, поднимая книги, и точно получит больше, чем можно заработать в выходной день. Деньги ведь пообещал? Значит, заплатит. Кругом одна польза! Но сначала — завтрак! Ирука нашел холодильник — сунул туда нос. Вытащил, конечно, больше, чем в него могло влезть за раз, но ему ведь разрешили? Ну а раз разрешили, значит, можно. Жадно поглощая остатки вчерашнего ужина, Ирука рассматривал каталог. Во-первых, было интересно, почему книги валялись на полу в той комнате. Может, меняли стеллажи? Но все равно кощунство — книги на пол в кучу, хотя бы в стопки разложить рабочие могли, а не так. Во-вторых, было интересно, что же этот неприлично богатый человек читает в свободное время в своей неприлично шикарной квартире. Из списка Ирука не узнал ничего: экономика, финансы, маркетинг, юриспруденция, детективы, ужасы, классика, религия — полный набор всякого и разного, но без превалирующего направления. Да срать на все, решил Ирука, было бы из-за чего ломать голову и угадывать загадки. Расставить? Ну расставит, получит деньги и уйдет. Нахер надо башку мусором забивать. Окинув взглядом стеллажи и кучи книг, Ирука почесал затылок, прикидывая сколько времени ему понадобиться на все это дело — часов пять? Ирука принялся за работу. Первый стеллаж он закончил заполнять за два с половиной часа, два других пошли быстрее — он усек в какой куче какие направления. Когда заканчивал расставлять книги на последнем стеллаже, взгляд внезапно зацепился за штору на окне — там на «жабке» висела миниатюрная камера слежения: — Ах ты ж сучка, — расплываясь в ехидной улыбке прошептал Ирука. Он подошел ближе, так, чтобы наверняка попасть в зону слежения, вежливо поклонился, обвел рукой комнату, словно показывая, что все сделано, а потом ткнул факом прямо в объектив. Ну а что? В таких хоромах сто процентов не охранники по ту сторону сидят. Пусть побесится самый умный в мире человек. Понятно, что не доверяет бомжу с улицы — это правильно, это Ирука одобрял, но и бомжара с улицы тоже имеет свою гордость. Ладно тиснуть шампунь, но уж до воровства чего-то ценного он бы не опустился. Так что нафиг-нафиг. Ишь, возомнил себя невесть кем. До возвращения Какаши, если он собирался быть поздно, оставалась прорва времени. С одной стороны, можно было послоняться по квартире, поискать его грязное бельишко, а с другой — этот придурок мог развесить камеры везде и не факт, что Ирука их заметит. Почему-то было неудобно выставлять себя... идиотом. Он и так уже обхамил и наопускался хорошего, в общем-то, человека. Не стоило и тот фак тыкать в камеру — ну не культурно как-то. Ирука же хоть и бомж с вокзала, но воспитанный человек. Зачем он это сделал, сам не понимал. Хотя нет, понимал — осознавал, что это жестоко цепляется улица, она не отпускает. Ведь там такое в порядке вещей. Возвращения Какаши ждал в гостиной, устроившись в кресле — большом, удобном, кожаном, как приличный и воспитанный ничего не трогал — только сбегал пару раз на кухню перекусить. Не далеко и вроде в пределах одной «локации» — стен нет, так вроде как в пределах приличий получилось. Часа полтора мучился вопросом удобно ли включить плазму и перебраться на диван. Потом решил, что удобно, и развалился, не заметив, как отключился.