Может случиться

А у Ируки буквально выросли крылья на ногах: он не передвигался, он носился, за неделю усвоив нумерацию блоков, корпусов, башенек. И уже зубоскалил с секретаршами в приемных и с охранниками на входах. В течение недели ему выдали пластиковую банковскую карточку, а еще через неделю на нее пришел аванс. Хатаке-сама не обманул: если это была половина зарплаты — это было офигенно. Хотя тот, вроде, что-то говорил про переработки. Интересно, к ним относились те тридцать-сорок минут, пока он ждал, когда подъедет Какаши? Если да, то надо сказать, чтобы не учитывали. — Привет, — раздался голос над головой. — При... здравствуйте, Ширануи-сан. — Говорят, ты у босса комнату снимаешь? И тут Ирука крепко задумался, что ответить. — Или ты с ним чики-чпоки? — продолжал охранник. — Нет! — Тут Ирука вскинулся на раз. — Нет! Да вы что?! — А что ты так завелся? — Ширануи-сан фыркнул и ушел. А Ирука остался переминаться с ноги на ногу. Это что, вот так о нем думают? Что он с боссом чики-чпоки? Да что, блин, за извращенцы здесь работают? Да Какаши себе такого никогда не позволял! Засигналил гудок, и Ирука привычно прыгнул в машину. Хотел было переговорить об этом с Какаши, но не решился. До дома доехали в привычном молчании. Ну не совсем в молчании. На подъезде Ирука, как обычно, набрал номер ресторана, заказал ужин. А в голове все крутился вопрос: с чего эти взяли, что они с шефом?.. Ну вот это вот... Только потому что Ирука у него живет? Какаши просто хороший человек, а они у него за спиной гадости придумывают. За Какаши почему-то было больше обидно, чем за себя. Ну кто Ирука, в конце концов, такой? Подумаешь, понаехал тут, а Какаши реально хороший человек, не из тех, которых показывают по телевизору. Просто хороший. Даже сказал, что Ирука может приходить домой сам — охрана знает. Да будь Какаши трижды геем, никак этого не показывал: ни намеков, ни полунамеков. Не смеют они о нем такого думать! Всякая срань охранная. Не смеют, вот и все, а уж тем более говорить. С ним было хорошо. Особенно хорошо было по выходным: просыпались поздно, заказывали завтрак, он же обед. Было томно, лениво и весело, но не в эту субботу. В семь утра затрезвонил вызов домофона. Ирука зевая и нещадно тря глаза, спустился вниз: — Кто? — хрипло спросил он. — Какаши, мой лучший друг. Мы пришли к тебе, правда, на пару часов раньше, чем договаривались. Открывай дверь! А у Ируки возникла дилемма: то ли отправить сигнал охране впустить визитеров, то ли растолкать Какаши и выяснить, есть ли у него друг. Возможно, Ирука бы склонился ко второму варианту, если бы не увидел за спиной громогласного гостя, мальчишку на костылях. «Впустить» нажал Ирука. Буквально через несколько минут гости были в квартире и неожиданно оказались очень приятными. Не расспрашивали где Какаши, кто такой Ирука, просто затеяли светскую беседу. На веселый гомон спустился весьма мрачный Какаши: — А, Гай, — зевнул он, — отжиматься не пойду, даже не надейся. — Тогда хотя бы пробежка! — Не надейся. Рад тебя видеть Ли. — Хатаке-сан, посмотрите, чему я научился! Какаши затормозился, а Ирука просто открыл рот: прокручивать боевую «бабочку» на костыле — это было что-то. — Я так могу три раза, — Ли вытер пот о рукав. — Офигенно, — прокомментировал Какаши, присев за стол. — Я вам рад. Ирука, позвони на счет завтрака, попроси быстро-быстро. Это Умино Ирука, живет у меня, — представил его он гостям. — Мы уже познакомились. Вскоре принесли завтрак. — Никогда не понимал в чем прелесть этих яиц бенедикт, — ворчал Какаши. — Друг мой, белок очень полезен на завтрак. — А желток полезен тоже? — Какаши скептически смотрел на желток, растекающийся по гренке. — Я много раз приглашал тебя в свое шале, — возвестил Гай, — там твой завтрак будет из томатного сока, куска не жирной свинины и ржаного хлеба. — Ага, а потом скакать на твоих быках в качестве дневного развлечения — уволь. Порой у Какаши случались вот такие разговоры, и Ирука никогда не мог понять — это шутки такие или они, вот такие богатые, говорят об этом всерьез. В любом случае, такие моменты были очень неловкими, и Ирука молчал. — Ирука-кун, — неожиданно обратился к нему Гай, — ну хоть ты ему скажи, а еще лучше бери его за задницу и поехали. Он совсем в своем городе очумел. Тут Ирука растерялся окончательно. К нему обратились, от него потребовали каких-то действий, а потребовавший сверкал улыбкой, и надо хоть слово сказать в ответ. Неожиданно заступился Хатаке-сама: — Поедем, поедем, дней через пять-семь. Посмотрим твое озеро, половим форель. — В нашем озере форель не водится. Форель водится только в проточной воде, — вклинился Ли, мальчишка на костылях. — Зато у нас есть роскошные карпы и сомы. — Вот и поедем на рыбалку, — мечтательно протянул Какаши. — Ты любишь рыбалку, Ирука? Ирука не знал что ответить. Нет, он рыбалку не любил: вырос в деревне, где отсекали головы еще прыгающим рыбам. Ну не любил он рыбалку. И охоту тоже. Вот такой вот он в этом плане ни на что не годный. — Не люблю, — стиснув зубы, озвучил Ирука. — Ну и не надо, — жизнерадостно возвестил Гай, — можно просто купаться. Все равно там домашний заповедник, и рыбу ловить нельзя. А Ли на пляже выложил лежаки камнями — красота. — И холодно, — буркнул Какаши. — В следующие выходные обещают пятнадцать. Ты что, не помнишь, как мы в плюс два по пояс в воде? — Не надо, — страдальчески воздев очи вверх, протянул Какаши. — Доктор сказал, — снова заговорил Ли, — что в воде восстановиться можно быстрее, а она не такая уж и холодная. Поедем сегодня, Хатаке-сан. Какаши вздохнул и, ехидно прищурившись, выдал: — Ну-у... если Ирука-кун согласится... — Я соглашусь, — сразу выпалил Ирука. — Что, в ледяной воде купаться? — уточнил Какаши. — Да пусть. Раз надо — так в ледяной воде купаться. Собирай вещи, Какаши-сан. Вообще-то, Ирука никогда себе не позволял при посторонних называть Какаши иначе, чем Хатаке-сама. Какаши был дома — как-то так получилось, Хатаке-сама на работе — это было по этикету и логично, а тут... от обращения «Какаши-сан» у Ируки запылали уши. Это было странно, но они его вынудили — все трое! Вот как можно противостоять такому напору и не облажаться? — Берите зубные щетки, — резво вскочил Гай, — все остальное найдем. Впрочем, зубные щетки тоже есть. К шале, которое оказалось совсем не в Швейцарии, приехали за пару часов. Дом был громадным: ну как самый настоящий замок, а справа от здания и в самом деле было озеро. Из машины первым выскочил Ли и жизнерадостно поковылял к водоему, вышел и Какаши, перед этим неожиданно чмокнув в макушку — ничего не сказал. Вышел Гай, крича: «Разжигаем костер». А мальчишка Ли сразу же, как только Ирука вышел из машины, позвал купаться, сказал, что в воде лучше всего сращиваются позвонки. И Ирука с ним пошел. Черт знает почему, но пошел. Скидывая одежду на берегу, радовался тому, что успел новые шмотки прикупить. Все-таки, на взгляд Ируки, выглядел он ничем не хуже на фоне этих. Нет, может быть, те джинсы и свитера были фирменными и стоили хрен знает сколько, а выглядят все равно не лучше, чем из стока, решил он, заценивая лежащие на берегу вещи свои и Ли. Только вот с трусами Ирука, пожалуй, погорячился — трусы были очень веселыми: с большой и вкусной сосиской на причинном месте, но Ли эти интимные подробности интересовали меньше всего. — Вы идете, Ирука-сан? — нетерпеливо подпрыгивал мальчишка, зашедший уже по пояс в воду. — Иду, — выкрикнул Ирука. — Держись! Ныряй! Вода действительно была ледяной, а с неба запорошил совсем мелкий снег. — Ли, выходим, — Ирука дернул парня за плечо. — Выходим. — Доктора сказали, что нужно воду, — стуча зубами заартачился Ли. — Вода есть не только здесь, — парировал Ирука. — Пойдем, смотри — отец ждет. На берегу их ждали с полотенцами — и Гай, и Какаши. Гай подхватил, обнял сына и поволок к дому, а Какаши накинул полотенце на плечи Ируки и спросил: — Ну как, поймал карпа? — Я их не люблю, — клацая зубами, ответил Ирука. — Слишком много костей. — А я думал, десяток принесешь.