Во имя науки

ххх Все, кэп, дело сделано. Доставка через три дня. Коробки с бумажными полотенцами. Под номерами 3, 7 и 8. ууу Спасибо, Брут. ххх Твое "спасибо" меня не интересует. ууу Как договаривались. Я возьму тебя с собой. ххх Это в твоих интересах, мой не-совсем-благонадежный-друг. ууу Ты связался с ней? ххх Рано. Почему она? У вашего рыжего зануды нет друзей? Рискуешь дамой, как это не по-рыцарски, Костик, ай-ай-ай. ууу Есть. Я с ним говорил. Он думает. ххх Боится, что не сунутся? ууу Боится, что сунутся. ххх А твоя краля не поднимет переполох? ууу Я ей верю. ххх Я связался с сентиментальными кретинами. Ваш план – дерьмо. Просто чтоб вы знали. ууу Но ты помогаешь. ххх Я так решил. ууу Спасибо. * План был прост. Прост, смел и не отвечал никаким представлениям о нормальном, продуманном плане. Дэн выслушал Костю молча, не записывая ничего, предоставляя запоминание органическому мозгу. Органический мозг запоминал и посылал телу нелепые сигналы, которые, к счастью, процессор блокировал, поэтому гормоны не шкалили, и Дэн оставался спокойным. Даже с учетом на редкость дурацкого плана. И на редкость безумного. Теду бы понравилось – это куда интереснее, чем красться к сумасшедшему деду со шприцом успокоительного. Дэн, Джек и Костя сидели на полу в рекреации. Дэн не спрашивал, как Джек улизнул от охраны, которая после последнего срыва пасла его по ночам: судя по плутоватой ухмылке, Джек проделывал это не первый раз и не видел в этом трудность. Никто из них не пользовался ночным зрением, но и без него силуэты конечностей и лиц угадывались, стоило глазам привыкнуть к темноте. В пальмовых ветвях скрипели птицы, шуршали крыльями и лениво всхрапывали. – Как дела со складом? – осведомился Костя. Дэн пожал плечами. – Завтра будет тест. Плут воспользовался шантажом: сказал, что даст пройти тест взамен на десяток других. – И чем вы занимались сегодня? – поинтересовался Джек, зевая показушно и широко, даже в темноте было заметно. – Бедняга, наверное, не поверил своему счастью и воплотил все свои извращенные фантазии. – Мы занимались... эмоциями, – после паузы ответил Дэн, сдерживая улыбку. – Он воплотил. Но ему не понравилось. ...Плут сидел перед ним, зажав в кулаке желтый карандаш, и ласково спрашивал: – Ну, Дэн? Где живет твоя радость? Подумай. – Ты хочешь, чтобы я представил ее антропоморфной? – флегматично уточнял Дэн, послушно закрыв глаза и не шевелясь. – И решил, какой из моих органов подходит для того, чтобы быть жилищем антропоморфного позитивного аффекта? – Что... Дэн, ну нет! Ты же понимаешь, о чем я! Когда ты рад, что ты чувствуешь? – Я чувствую радость. – А где ты ее чувствуешь? – Обычно – в комнате. Или на диване. Или на стуле. – Ладно, вот ты на стуле, а откуда она исходит? – Обычно – из банки сгущенки. – Дэн подумал и добавил: – Или пива. – А в твоем теле? – не сдавался Плут. – В желудке? – Ладно. – Плут обреченно вздохнул и заштриховал на рисунке человеческого тела область желудка. – А что насчет... облегчения? Ты испытывал когда-нибудь облегчение? – Да. В ходе физиологического процесса, связанного с деятельностью пищеварительной или мочевыделительной системы. Плут покраснел, закусил от отчаяния карандаш и посмотрел на Дэна с укором: Дэн сквозь полуприкрытые веки ясно видел, что отчаяние Плута вполне заметно живет на искаженном бледном лице. Джек хмыкнул: – Могу представить. Так значит, завтра у нас будет работник склада... Если не завалит тест. Порадуй своего Плута хоть здесь, гений проявления эмоций. – Это нетрудно, – Дэн согласно кивнул. Ради плана он готов был сделать, что нужно. Костя кивнул и сжал его локоть. – Отлично. Тебе нужно будет вытащить наш груз... И перепрятать. Не попадаясь на глаза стукачам... Благонадежным, то есть. Предлагаю спрятать на полках с постельным бельем, а там смотри сам... По обстоятельствам. – Ящики с полотенцами, говоришь? – подал голос Джек. – Сколько, по-твоему, они должны весить вместе с нашей начинкой? – Немного. Это капсулы, – пояснил Костя. – Размером с некрупную сливу или чуть меньше. Вес каждой – не больше полукилограмма. Радиус поражения от взрывной волны – полтора-два метра, радиус распространения газа – до четырехсот метров. – Как кошке тапок, – проворчал Джек. – Мы не хотим никого убивать, – строго напомнил ему Костя. – Только поднять шум. А дальше – по плану. Сначала надо подготовить капсулы, потом – выверить время. Лучше действовать в обеденное время, меньше внимания уделяется границам... – Костя запнулся. Дэн вдруг понял, что Костя нервничает, и сильно: в конце концов, зачинщиком мероприятия и ответственным за него мог считаться он один. Он быстро взял себя в руки. – Отвлечем охрану и благонадежных – капсулы распространим по разным точкам, потом активируем. Одну из них придется отдать твоей Лике. Дэн, помедлив, молча кивнул. Эта идея ему не нравилась. Тед явно был бы не в восторге, узнав, что друг доверил его сестре капсулу с взрывчаткой и ядовитым газом... Но корпус сотрудников представлял угрозу. К тому же... Лика наверняка оттяпает ему руку вместе с капсулой, если он попытается объяснить, почему не хочет доверить ей часть операции. Дэн мысленно поставил галочку напротив "предупредить Лику избегать самодеятельности". – Лика нейтрализует сотрудников. Охрана отвлечется на взрывы. Я буду недалеко от ангара, вы с Джеком – в столовой. К вам присоединится... еще кое-кто. – Тот загадочный хакер? – догадался Джек. – Я уж думал, это твой воображаемый друг, ан нет, мы наконец-то его увидим! – В его интересах – не выдавать себя. Ему приходится. – А ты уверен, что наш мистер Икс нас не кинет? – Я в нем уверен, – просто ответил Костя. – Даже и возразить нечего, – съязвил Джек. Дэн разделял его скептицизм, но вслух сомневаться не стал. Весь план был сплошной наметкой, довольно смелой, но наметкой – и загадочный киборг, которому Костя почему-то доверял, служил одной из ключевых нитей. Дэн уже понял, что этот неизвестный и тот, кто следил за ними с Ликой в беседке, подсылая ехидные сообщения, – одно лицо. Его сообщения приходили еще пару раз, такие же снисходительно-успокоительные и издевательские, но переговорить с ним так и не удалось. Последним, что он написал Дэну, было короткое "не трясись, я мастер своего дела". Это не успокаивало. Дэн соглашался на план еще и потому, что, несмотря на уверенность в том, что его мозгоедам во главе с капитаном хватит сил и смекалки его отыскать, Дэн понимал, что лучше бы ему выбраться до того, как друзья его отыщут. Отыщут и кинутся в бой. Конечно, Станислав Федотович постарался бы этого не допустить, но Дэн живо мог представить, как не выдерживает Тед или как охрана лагеря открывает огонь по неизвестному флаеру, подлетевшему слишком близко. Действуя изнутри, Дэн рисковал только собой и Ликой, а дожидаясь действий друзей, он подставлял их всех. Лика не была менее ценной – Дэн с первого мгновения здесь знал, что будет защищать Лику; тогда он думал, что его притащили сюда из-за нее, но это не мешало. Присвоить ей низкий приоритет защиты он не мог – так не поступают с друзьями, что бы они ни сделали. – Наша задача, – продолжал Костя, – завладеть флаером и скрыться из зоны поражения, если охрана начнет стрелять. Возможно, они пустят погоню, поэтому... Нужен второй флаер. Дэн? Не нравилась Дэну только вторая часть плана – перехватывающие флаеры. Пытаться скрыться на лагерном аппарате было глупо, отследить его – проще простого. Костя вчера спросил, не может ли Дэн подключить своих людей – если, конечно, он им доверяет. "Шанс связаться будет только один, через пару дней... Решай". Дэн доверял своим людям. Но рисковать ими не хотел, и это противоречие мешало мыслить логично. Тед способен на дикие виражи, Полли как-то пошутила, что Тед и на метле бы летал лучше всяких ведьм. Лучшего пилота пожелать невозможно. Дэн не простит себе, если с Тедом что-то случится. А Тед не простит, если потом узнает, что Дэн его не позвал. – Ладно, – неожиданно вздохнул Костя. – Не надо, если не хочешь. Наш друг свяжется с Алевтиной... Это, хм, моя... Хозяйка. – Не замечая, как Джек цокает языком, он продолжил: – Она хорошо водит флаер. И у нас есть дача достаточно далеко отсюда – там можно укрыться на время. Вокруг леса, озера и пещеры – тоже неплохо... На случай форс-мажора. – Посмотрим, насколько дольше живут оптимисты, – подытожил Джек. – Пора валить. Я слышу дежурного. На лестнице и впрямь послышались ленивые тихие шаги. Трое киборгов поднялись как по команде, Костя еще раз коротко сжал руку Дэна и подтолкнул Джека к выходу. Джек в несколько прыжков оказался перед дверью, вытащил из кармана карточку и провел по считывающему устройству. Дверь открылась без единого звука. Косте с Дэном оставалось только подняться по второй лестнице на второй этаж – они сделали это раньше, чем дежурный добрел до конца лестницы и выглянул в коридор. * ...уже на подходе – точнее, подкрадывании – к флаеру Бориса Самарского у Васьки вдруг зачесался бок, и он остановился, прижавшись спиной к забору, и смачно поскреб кожу под рубашкой. – Ты чего? Не отставай, – шикнул на него Сенька, оборачиваясь. – Ща, иду. – Васька уже убрал руку, и тут что-то поскребло кожу в том же самом месте. Приятно и словно кончиком вилки. Васька застыл. О кожу что-то потерлось, нежно послюнявило, а потом он, скосив глаза на живот, обнаружил, как под заправленной в штаны рубашкой что-то закопошилось. И пискнуло. – Твою за ногу!!! Только огромным усилием воли и благодаря подскочившему Сеньке он не стал вытряхиваться из рубашки прямо посреди улицы. Прохожие и так заинтересованно оборачивались. – Во мне что-то есть, я тебе клянусь, оно... "Оно" пискнуло еще раз, заворочалось и высунулось между пуговицами. Лохматая заостренная мордашка. Сенька присмотрелся и констатировал: – Хомяк. Предположительно, с "Мозгоеда". – Какого хрена?! – Он там спал, я помню. А потом... Видно, как-то перебрался. – Сенька пожал плечами, как будто из-под рубашки его друга каждый день выползали грызуны, змеи и насекомые. – Забей, потом вернем. Васька взвился: – Хрена с два мы его вернем, вон выкину в ближайшую урну! Или вообще Самарскому во флаер посажу, пусть ему ботинки подгрызает! – Да забей ты на этого хомяка, сунь в карман, и дело с концом! Ворча и матерясь, Васька вытащил из-под рубашки дурное животное и запихнул во внутренний карман куртки. Хомяк притих и этим удовлетворился. На парковку студенты прошли свободно, следуя простому принципу: притворись, что ты имеешь право, и пройди с наглой мордой. Они пристроились вслед за мажорного вида парнем и, нахально ухмыляясь в глаза охраннику, протопали следом. Флаер Самарского вычислили по номеру. Сенька встал, насвистывая и оглядываясь как бы между прочим, а Васька наклонился, прикрепляя жучок к нижней части корпуса. Жучок упорствовал и отваливался – пришлось повозиться. – Готово, – объявил Васька, выпрямляясь и вытирая покрасневшее от прилива крови лицо. – Все, двигаем отсюда. Выйти с парковки оказалось еще проще: охранник дымил электронной сигаретой, покрикивая на кого-то в рацию, и до двух оболтусов ему не было никакого дела. Оказавшись за воротами АУИР-а, студенты выдохнули с облегчением. Васька радостно хлопнул друга по спине. – Отпишись своему братцу. А то будет думать, что мы и тут все залажали. Сенька согласно кивнул и скинул Семену сообщение: "Готово". Семен словно этого и ждал и тут же уточнил: "ТОЧНО?!". Сенька скинул в ответ обиженную рожицу и убрал планшет. Дело было сделано – оставалось устроиться неподалеку и дождаться, пока Самарский усядется во флаер. На случай, если в свою резиденцию зла он решит отправиться на другом транспорте, существовал "план Б" – но Сенька надеялся, что до него не дойдет. – Перекусить бы чем, – заметил Васька, щурясь на солнце и широко улыбаясь. – Пока время есть. А то потом караулить этого старого пня. – Пошли туда, – Сенька кивнул в сторону ближайшей забегаловки. Васька согласился: еду он любил всякую, главное – в большом количестве.