Во имя науки

– Да, детка, да! Сенька шикнул на друга, но и он едва сдерживал ликование, наблюдая, как Борис Самарский влезает в жужжащий флаер. Пятнадцать секунд – и флаер оторвался от земли. Студенты незаметно выдохнули, и Сенька поспешил отписаться брату: "Улетел". – Теперь он от нас не уйдет, – уверенно заключил Васька, потягиваясь и с наслаждением разминая суставы. – Вот зараза, девятый час уже... Что можно так долго на рабочем месте делать? Чаи он там с аспирантками гоняет, что ли? – Мне плевать, вот честно, – признался Сенька. – Но я бы от чая не отказался. Пошли, к Семену зайдем, он жучка активирует – посмотрим, куда этого трудоголика понесло... А, и давай твоего хомяка закинем на "Мозгоеда". Как он, не задохнулся? Васька похлопал себя по карманам и замер. Пошарил внимательнее, запустил в карман пятерню. – Кажись... Хм. Кажется, удрал. – Он досадливо поморщился и махнул рукой. – Ну и хрен с ним, а? Кошки им там мало, что ли? Захотят – нового купят. К тому же, до сих пор не хватились. Сенька помялся: юная профессиональная гордость требовала быть честным во всем и озаботится то ли поиском пропавшего животного, то ли чистосердечным признанием по видеофону, но такая же юная расхлябанность победила. Он пожал плечами. – Ладно, хрен так хрен. Пошли. * ...теплое и мягкое стряхнуло его и ушло, человек ушел – это было неприятно, но внизу оказалось тоже теплое, жесткое, шершавое. Он обошел кругом странное и большое, пахнущее ядрено, незнакомо и невкусно, пофыркал и потерся о него спинкой. Вокруг все было огромное и не пахло едой. Это было неприятно. Он потыкался носом в твердое внизу, обнюхал стоячее и прозрачное, прошел вдоль – оно не кончалось. Повеяло сладким – сверху прошуршало яркое красное, процокало рядом, ушло. Совсем нет еды? Он покрутился, поводил носом и вздохнул. Нет еды. Нет. Надо спать. И прилег там, где оставил метку. Тут хорошо. Тепло. Светит, греет – приятно. ...спал, спал, проснулся – не светит. Греет теперь снизу. Еды – принюхался – еды нет. Как так, как, где? Покрутился и увидел – черное, ворсистое, можно зацепиться. Пахнет – принюхался – едой! Он подобрался, зацепился коготками за черное, полез вверх, откуда пахло... Где же, где... А! Нырнул в темноту, мягко и пахнет, устроился поудобнее, ткнулся носом – вот оно, вот! Хрустнуло на зубах, приятно растаяло, сладкое и мягкое, от запаха засвербело, захотелось подрыгать ножками, но неудобно, тесно... Большое. Догрыз – устал, закрыл глаза. Снаружи качало, шумело. Пахло человеком и вот этой едой, которой не осталось. Обидно... Но можно поспать. Удобно. ...проснулся – темно, скучно, двигаться, двигаться! Выскользнул из темноты, брякнулся в прохладное, мягкое – как дома! Капельки – можно пить. Рыхлое под ножками – это правильно. Правильно. Покрутился, понюхал. Человек ушел – и ладно, еды нет, тогда – ладно. А тут есть еда? Где еда? * За завтраком Плут сиял, как начищенный башмак. Изнутри его словно распирало – таким надутым не выглядел даже Тед, когда впервые поцеловал "по-настоящему, как надо" первую девчонку. Даже стакан с киселем Плут взял с раздачи с таким лицом, словно это рюмка дорогущего коньяка, но он-то, конечно, может себе это позволить. Лика, завидев своего ночного утешителя, поспешно допила какао, чуть не подавившись, и рванула в противоположную сторону, позорно пригнувшись. Ее проводили удивленными взглядами, но спрашивать ничего не стали: в коллективе "своей" Лика пока не стала, а неадекватное поведение в этом месте и так встречалось на каждом углу. Оказавшись вне поля видимости, Лика выдохнула и уже почти расслабилась, как ее звонко и властно окликнули: – Лендер! Надо поговорить. За мной. Странного вида дамочка, явно застрявшая в переходном возрасте, стояла у ведущих на улицу дверей. Берта. Синие дреды, очки, короткий белый халат и вид "кто-вы-такие-чтобы-мне-возражать". Убийственное сочетание. Лике в который раз вспомнилась школьная биологичка, которая выражала свое отношение к ученикам просто: тыкала крючковатым морщинистым пальцем в схему эволюции человека и показывала, на какой ступени она, а на какой – они все. Но старушенция хотя бы не красилась в синий. Принять эту синеволосую за младшего сотрудника не смог бы никто. Она и разговаривала в таком тоне, что сомнений не оставалось: перед вами представитель верхушки местной иерархии. Лика с ней встречалась лицом к лицу только раз: когда эта женщина о чем-то шепталась с Дэном. Лика послушно подошла, очень неторопливо, на ходу сцепляя руки за спиной в замок и натягивая улыбку на лицо. Проронить вежливое "вы что-то хотели?" она не успела. Берта оглядела ее с ног до головы, хмыкнула и вышла. Лика скисла и пошла следом. На полпути Берта обернулась и снисходительно сообщила: – Меня зовут Берта Ильинична. – Очень приятно, – соврала Лика. – Я знаю. К ее удивлению, "Берта Ильинична" привела ее в кабинет Самарского. Открыла дверь, прошла внутрь, небрежно повиливая бедрами, поправила очки и с хитрой улыбкой предложила Лике сесть. – Кофе-чай не предлагаю: вы только с завтрака, так несварение заработаете. – Берта устроилась напротив Лики, бесстыдно потеснив бедром стопку папок на столе Самарского. "Ведет себя так, будто она ему жена или дочь. Или любовница? – мелькнула мысль. Лика представила синеволосое чудище в объятиях профессора и ужаснулась. – Брр, нет, это уж точно нет". Но право попирать бумаги начальника Берта демонстрировала явно неспроста: устрашала, показывая, кто тут хозяин. "Наверняка и спросит сейчас прямо в лоб", – подумала Лика. И не ошиблась. Не прекращая с превосходством ухмыляться уголком рта и постукивая каблуком по ножке стола, Берта поинтересовалась: – Скажите-ка мне, Лендер, как вы представляете себе семейную жизнь? – Надежду на то, что Лика неправильно поняла вопрос, Берта разрушила, добавив: – Вашу, разумеется. Растерявшись, Лика глупо уточнила: – С кем? – Вам виднее, с кем. С вашим официальным полюбовником или с тем, кого вы навещаете по ночам – вряд ли это одно лицо, правда? – Берта многозначительно сверкнула глазами, наклонив голову, словно они с Ликой были закадычными подружками, одна из которых словила вторую на горячем. Лика зарделась и отвела глаза. Черт! – Понятия не имею, о чем вы, – прекрасно понимая, что уже проиграла, пробормотала она. Берта пожала плечами. – Все ты понимаешь, девочка. Вот же зараза. Не повезло киборгам, которых она пытает своими дурацкими расспросами... Как они еще ей шею не свернули – удивительно. Лика подняла голову – Берта спокойно улыбалась, явно наслаждаясь происходящим.