***
Сын Ри ненавидел этот офис. Он вообще неуверен, можно ли так ненавидеть здание, но был полностью уверен, что у них с офисом установилась крепкая и абсолютная взаимность. Да, не только его работники, с чего-то вдруг решившие, что могут смотреть на Ри свысока, будто бы он - не человек, но и обшарпанные серые стены, буквально насквозь пропитанные рутиной, совершенно безликие, даже увешанные псевдонеобходимыми листовками и никем не читаемыми объявлениями. Во многом ненависть эта копилась и перемножалась от того, что надо было приходить сюда каждый день. Сарафанное радио в этом офисе работало, как часы, поэтому уже на второй день работы на Сын Ри посыпались предложения сходить выпить и горы смятых бумажек с телефонами и кокетливыми следами от помады. Почему-то прекрасный пол считал это обязательной деталью, может быть для того, чтобы Сын Ри точно знал, кому звонит и как начать различать их по цвету губ. Почти как конкурс на свадьбе. А самое забавное было в том, что как только сотрудники узнали о статусе отца новенького, то тут же записали его в фрики и неудачники, но сами тянулись к нему, как к магниту. Сила отцовских денег была слишком сильна, даже если их, как таковых, и не было у парня. Сын Ри сегодня было элементарно плевать на все заискивающие взгляды, тем более, что они были слегка для него размыты. И он бы с радостью свалил бы из этого монотонного ада, если бы не ярко-алые когти, вцепившиеся ему в предплечье и перекрывающие путь току крови к уже холодеющим пальцам. Мин Хи, одна из самых настырных особ слабого пола, перехватила его уже на выходе и сразу же впилась в руку, как Банши. Она что-то бормочет слащавым голоском, а у Ри начинают пульсировать от боли виски и слезиться глаза, потому что приторно-сладкие духи, которыми, кажется, девушка сегодня облилась с головы до ног, не дают нормально дышать, а тем более мыслить связно. В кабинете директора, несколько большем, чем коморка для всякого хлама, расположенная рядом, прямо в середине побеленного потолка в серых разводах от влаги вбит массивный железный крюк. Раньше, ещё до прихода Сын Ри на эту работу, на крюке висела шикарная люстра, поразительно не сочетающаяся в своей помпезности с окружающим спартанским интерьером. Люстра упала, а крюк так и остался висеть. И вот сейчас, когда он практически задохнулся от удушающего запаха духов Мин Хи, а её пальцы, кажется, уже навечно срослись с его предплечьем, Ри отстранённо и как-то весело думает, что хочет повеситься на нём. Это было бы своего рода иронией, повиснуть на этом крюке. Прямо на том галстуке-удавке, который шеф требует всех сотрудников носить в качестве дресс-кода, но, конечно, этого никто не делает. Ему кажется, что это могло бы на день-другой отвлечь коллег от обсуждения того, зачем вообще папинкин сынок-олигарх подался работать. Ненадолго, конечно, но все будут говорить только об этом, а потом вспоминать, что почти завязали отношения с богатеньким мальчиком. Алые ногти постепенно ослабляют хватку, и Сын Ри, наконец-то, может чувствовать руку ниже локтя. Мин Хи, соблазнительно улыбаясь, уже по традиции всовывает ему в ладонь листок с номером, и Ри вскользь думает, что пора бы это уже как-то прекращать, но с такой головой решить ничего не может, поэтому кисло улыбается в ответ, и, комкая бумажку, незаметно отбрасывает её в рядом стоящую урну. Подмигнув ему, девушка уходит, покачивая бёдрами, а у Сын Ри в голове играет «Rain Sound» из клипа, который он урывками смотрел перед работой, бегая по квартире в поисках более-менее презентабельной и чистой одежды. Он запомнил только, что в клипе отовсюду литрами лилась вода, постоянно что-то разбивалось и плакали в кадре. И жутко приставучий припев. И много смертей, за любовь, кажется. Сын Ри даже кажется, что он сам медленно погружается в эту зелёную воду, пока в голове повторяется этот припев, тонет в ней... И всё. Потому что, насколько он себя знает, ему не за что умирать. И ещё Сын Ри отчётливо понимает, что когда таблетки окончательно подействуют и голова прояснится, ему будет противно от этой мысли и даже стыдно за неё. Возможно, он будет считать себя тряпкой, девчонкой, но это потом, а сейчас у него в голове туман и глаза печёт от боли, значит, сейчас ему можно.***
Сын Ри остановил машину перед одним из мотелей. На улице накрапывал мелкий дождик, всё стало кисельно серым и каким-то вязким - ни дождь нормальный, ни сухость. Премерзкое состояние погоды, когда хочется сидеть дома и читать какую-нибудь книжку писателя-романтиста восемнадцатого века с кучей метафор. Парень по привычке потёр виски пальцами, слегка морщась от боли в предплечье, Мин Хи умудрилась оставить синяки. Сегодня это был уже пятнадцатый его вызов, время медленно клонилось к полночи, и никакого ожидаемого желания к работе так и не наблюдалось. Даже, скорее, наоборот. Как только лекарства, наконец, подействовали, Ри вспомнил вчерашнего странного клиента, и у него снова побежали по спине мурашки. Ему одновременно хотелось и узнать историю того парня с ненормальным взглядом, и больше вообще никогда его не видеть, причём второе перевешивало, и он старательно пытался не думать о том клиенте, но не получалось. Слишком засели в мозгу эти глубокие внимательные глаза, чтобы слёту не обращать на них внимания. Он подумал, что, может быть, было бы легче, если бы он мог рассказать кому-то о том парне, но так как такого человека у Сын Ри не было, он понимал, что придётся со всеми своими странными мыслями и замашками скрытого мазохиста, желающего узнать то, чего боится, разбираться самому. Он почти не заметил, как в машину ввалилась пьяная парочка. Только довольно ощутимый тычок локтем от девушки, которая запуталась в своих ногах, вывел его из задумчивости. Её кавалер стоял на улице, чуть в стороне, согнувшись в три погибели, и издавал характерные для человека, желудок которого выворачивает наружу, звуки. Через некоторое время он закончил, и, пошатываясь, ввалился в машину, грузно разваливаясь на сидении. Всё-таки разобравшись в конечностях и умостившись под боком явно ничего не соображающего мужчины, она заплетающимся языком назвала адрес и откинулась на спинку сидения, тяжело выдыхая и застёгивая пуговицы на кофточке под протестующие мычания своего престарелого любовника. В нос Ри ударил запах дешевого алкоголя, потных тел и рвоты. Он уже давно привык к этому коктейлю ароматов, каждый день подвозя людей из не самых благополучных районов города, так что уже давно научился «держать лицо». Машин почти не было, как всегда в это время. Морось постепенно перерастала в ливень, капли громко барабанили по крыше, заглушая раскатистый храп мужчины, который заснул почти сразу же, как влез в машину. Рука его застыла на бедре девушки, не дойдя до края короткой юбки каких-то пару сантиметров, чему Сын Ри был несказанно благодарен. Клиентка же, очевидно намного более трезвая, большую часть пути молчала, отсутствующе глядя в окно, а когда до пункта назначения оставалось несколько минут езды, вдруг внимательно посмотрела на Ри через зеркало заднего вида. - Тебе противно? - спросила она хриплым надломленным голосом. Сын Ри ничего не ответил, пожав плечами, и девушка, криво ухмыльнувшись, продолжила. - Молчишь. Да и не говори, и так знаю, что противно. А знаешь, как мне противно? - девушка двумя пальцами подхватила руку мужчины за запястье и брезгливо сбросила с бедра, он только поморщился во сне. - Этот боров, - она понизила голос, - больной извращенец. То ему только в сетчатых колготках, то верёвками обвяжись, как мумия, то в шубе на голое тело. И самое любимое - на четвереньках да в кляпе. Если не напьюсь до чертей в глазах, не смогу нормально к нему притронуться. Так хоть всё не так остро ощущается. А знаешь что? - она наклонилась вперёд и зашептала Ри на ухо, обдавая его щёку перегаром. - А у меня мама больная. И денег нет, понимаешь? А этот старпёр платит за ночь столько, сколько я за год не заработаю. Понимаешь? Как только девушка прошипела последнее слово, машина подъехала к одному из богатых домов. Молча, она вышла из машины, и, кое-как растолкав невменяемого попутчика, перекинула его руку себе через плечи и медленно поплелась к кованым воротам, согнувшись в три погибели под немалым весом мужчины.***
Сын Ри нервно сжимал руль, стараясь не оглядываться назад и вообще не отрывать взгляда от и так еле видной в свете фар дороги. Его ладони снова вспотели, так же, как и вчера, но Ри упорно делал вид, что этого не замечает. Как не замечает и пристальный слегка насмешливый взгляд внимательных глаз с заднего сиденья. Он проклинал себя за то, что не может реагировать на этого странного парня так же, как и на остальных клиентов, и чувствовал себя невероятно уязвимым под этим тяжёлым взглядом. Руки мелко тряслись, и Сын Ри был больше, чем уверен, что клиент заметил его нервозность, но сделать ничего не мог. Положения ни сколько не облегчила пробка на одном из мостов, слава Богу, не такая большая, как днём. Ри чувствовал прожигающий взгляд на своём затылке, и не знал, куда себя деть. Это нервозное состояние бесило его, он нервничал всё больше, сам не сознавая того, что накручивает себя. Тишина давила и была почти осязаема, шум дождя только раздражал, и парень думал, что это далеко не первая ступень на пути к сумасшествию. В голове вертелось столько мыслей, большая часть из которых казалась ему до крайности абсурдной, и он не успевал ухватиться хотя бы за одну, чтобы сосредоточится на ней, а не на странном молчаливом клиенте. Когда тишина стала почти невыносимой, а от взгляда не было больше никаких сил скрываться, Сын Ри не выдержал и раздраженно и несколько истерично спросил, через зеркало уставившись на клиента: - Что? Но никакой реакции, даже слабенькой, на которую надеялся Сын Ри, не последовало. Клиент только тихо усмехнулся и отвернулся к окну, будто бы не он на протяжении получаса буровил затылок водителя взглядом. Пробка, наконец, тронулась, и Ри посчитал это чем-то вроде знака свыше. Совсем скоро он довезёт этого ненормального до его отеля и поедет домой, напьётся снотворного и уснёт, как убитый. Надо только ещё немного подождать. Наконец, остановив машину перед входом в отель, Сын Ри облегчённо выдохнул, даже не пытаясь этого скрыть. На такую откровенную наглость клиент только усмехнулся, и вышел из машины. Ещё раз вздохнув, парень хотел было уже поехать домой, как вдруг его взгляд зацепился за дорогой смартфон, оставленный на заднем сиденье. Он точно помнил, что после клиента, который был до этого парня, телефона здесь не было. И это значило только одно - смартфон забыл именно этот ненормальный. Чертыхнувшись, Сын Ри схватил с сиденья телефон, и, закрыв машину, бегом направился в отель, не обращая никакого внимания на дождь. Он хотел по быстрому отдать телефон его владельцу и смыться домой. Но быстро не получилось. Ри задержали охранники. Да, они знали, что здесь живёт его клиент, даже один сказал, что только что прошедший парень,Квон Джи Ён, но Сын Ри плохо с ним знаком (он кивал головой и удивлялся болтливости сотрудников отеля, но показывать, что не знаком с этим Квоном не собирался), живёт в пентхаусе под самой крышей, но всё равно никто не собирался пропускать его. На все объяснения того, что нет, он не попрошайка, не вор, и, чёрт возьми, не проститутка, им было откровенно плевать. Ри захотелось на всё это плюнуть, кинуть им этот телефон, и всё равно ему, поймают ходячие шкафы аппарат или нет, но совесть не позволяла. На его счастье, охранники отвлеклись на одну из посетительниц, у которой пропала собачка породы пекинес. Они отвернулись всего на несколько мгновений, но и этого парню с лихвой хватило для того, чтобы проскочить мимо и сломя голову забежать в лифт. Дверь открылась уже после первого стука, и Ри замер, увидев хозяина квартиры и своего клиента. За то время, пока парень пытался пройти мимо охраны, тот успел снять своё пальто, его рубашка была расстёгнута на верхние пуговицы, рукава закатаны, а галстук ослаблен. Он с интересом смотрел на шокированного Сын Ри, покачивая зажатым в руке наполовину выпитым бокалом с вином, и, видимо, чего-то ждал. Спохватившись, Ри вспомнил, зачем пришёл, и молча протянул телефон. - Спасибо. Это было первое слово, которое Сын Ри услышал от этого странного парня. По спине побежали мурашки от этого кажущегося нежным, но властного голоса. Он замер, пытаясь осознать всю информацию, что сейчас получил, и не заметил, как парень ушёл. Переведя на дверь взгляд, он заметил, что она немного приоткрыта, и, не в силах противостоять своему любопытству, вошёл в неё. Сын Ри слишком сильно хотелось разгадать этого человека, как какую-нибудь головоломку, узнать все его тайны, и сейчас он, впервые за долгое время, пожалел, что не может получить это с помощью отцовских денег, как игрушку в детстве. Осматривая большую холодную квартиру со множеством неудобной и стильной мебели, ему резко захотелось уйти оттуда и больше никогда не встречать хозяина квартиры, от которого как и от неё веяло холодом и неудобством. Проклиная себя на все лады, он развернулся, чтобы уйти, как увидел, как его там, Квон Джи Ёна, стоящего напротив него и ухмыляясь в кривой улыбке. Ноги не слушались, и Сын Ри застыл, пытаясь выкинуть из головы изображение кролика, на которого облизывается премерзкий удав. Не такой уж премерзкий, если честно, но вызывающий именно такое чувство. По-крайней мере у Ри, которому казалось, что только что на него открыли охоту, но забыли выдать правила выживания в этом зверинце. Бежать хотелось, но не моглось.