Если бы...

Карен буквально силком вытаскивала Киру из каюты, из тягучего и засасывающего омута бесконечной скорби и подавления. Никто не отважился подняться к ней и потревожить ее, однако, Карен, как никто другой, понимала необходимость того, чтобы Лиара и Кира были рядом друг с другом. Когда азари находится на краю жизни, то единственное, что может дать ей больше сил, так это наличие кого-то очень дорогого рядом. К тому же, было почти жизненно необходимо вытащить Киру из ее состояния, пока она окончательно не погрязла в своей депрессии. Слава Богу, что та покорно послушалась ее и немедленно направилась в сторону мед-отсека, пока Карен шла за ней. Оказавшись внутри, Кира тут же пододвинула к себе один из стульев, села возле кушетки, на которой без движения лежала Лиара, а Карен тем временем взяла со стола планшет с данными о состоянии азари. Беспокоить Киру этими данными было бы лишним, потому доктор Чаквас заботливо отложила их куда подальше, чтобы капитан ненароком не прочитала их. Лиара почти не двигалась, а глядя со стороны можно было сказать, что она просто мирно спит, исключая обмотанные вокруг ее груди и ключицы эластичные бинты и лицо, замершее в болезненной гримасе. Увидев ее, Кира просто не могла спокойно усидеть на месте. Складывалось ощущение, что Лиара прямо сейчас испытывает боль, а все что она может делать, так это безмолвно наблюдать за ее мучениями. Киру тошнило от этой беспомощности. Она не могла помочь той, кто стал для нее самой важной частью ее жизни. Все, что ей оставалось - сидеть и надеяться, что с ней все будет хорошо. Ее не волновало уже ничего: ни предательство Кайдена, того, кому она когда-то безоговорочно доверяла; ни предательство Удины, того, кто опозорил своим поступком своих людей и пошатнул общее доверие со стороны других рас; ни бездействие Совета, каждый советник которого заботился лишь о себе, вместо того, чтобы объединиться... Все это меркло, пока перед глазами Киры лежала безмолвная и еле дышащая Лиара. Появление Байкала немного отвлекает от пагубных мыслей и Кира позволяет верному питомцу примоститься рядом с ней, чуть встать на задние лапы, опираясь передними о кушетку и со скулежом посмотреть на грустную картину. Байкал сочувственно ткнулся носом о лазурную ладонь, но, не получив хоть какого-то ответа на это прикосновение, прижал уши к голове и уткнулся Кире в бок. - Она крепко спит, малыш... - тихо прошептала Кира, рассеянно погладив его по черно-белой шерсти и снова уткнула взгляд в лицо азари, что выражало некоторую муку, застывшую на лице. Когда в мед-отсек зашла доктор Чаквас, то Байкал немедленно спрятался в дальний угол, прекрасно помня эту женщину в праведном гневе, ведь ему нельзя было сюда заходить. Но как он мог отказаться от этого, если здесь находятся его двое прелестных хозяек, да еще и так грустят? Конечно, он не мог отступить, потому, в данный момент предпочитал спрятаться, чтобы не навлечь на себя гнев этой строгой женщины. - Доктор, скажите, как долго она пробудет в таком состоянии? - Кира еле нашла в себе силы задать этот вопрос, зная, наверняка, что ждать придется... неизвестно сколько... а услышать это она боялась очень сильно, переживая за призрачный шанс надежды, что в скором времени с Лиарой все будет хорошо. - Пока что... - Карен глубоко вздохнула, прекрасно понимая состояние капитана в данный момент и желая как можно сильнее смягчить факты, которые, к сожалению, были неутешительными. -...она без сознания и может очнуться в любой момент.Но Шепард, вы должны знать, что если ей станет хуже, то... она может впасть в кому. Киру словно оглушили чем-то тяжелым и на несколько минут она погрузилась в безмолвное отчаяние. Могла ли она хотя бы на пару мгновений выбраться из этого мучительного омута безысходности? Почему все вообще смешалось именно так?... - Если вы хотите, чтобы она как можно скорее очнулась, то... - Карен оказалась совсем рядом с Кирой, глядя на нее так, как обычно глядела на тех, кого искренне хотела поддержать. -...пробуйте изо всех сил помнить лишь хорошее в ее присутствии. - З... зачем?... - искренне не понимала Кира. - Чтобы поддержать саму себя?... какой в этом смысл? Ведь я ничем не могу помочь ей. - Между вами есть связь. - Утвердительно проговорила Чаквас, чуть наклонившись к подавленной Кире и заглядывая ей в глаза. - Когда азари находятся на грани - им очень может помочь близость кого-то, кто им очень дорог. Они впитывают эмоции тех, кого любят, и эта связь придает им сил. Это очень сложно, но попробуйте в ее присутствии вспоминать все самое светлое и хорошее, что было в вашей общей жизни. Это придаст ей больше сил. - Действительно? - Кира никогда не сомневалась в словах Чаквас, однако, прозвучавшее сейчас утверждение было немного странным и антинаучным... Но... станет ли Кира спорить? Определенно, нет. - Хорошо. Я попробую. - Это поможет. - Убедительно кивнула Карен, направившись к выходу из мед-отсека, но замерла перед самым выходом, когда до нее донесся вопрос Шепард: - Доктор, откуда вы это знаете? Лиара рассказывала когда-то давно, что вы хорошо знаете азарийскую физиологию, но я никогда не заостряла на этом внимание. - Я, как и большинство моих коллег изучали инопланетную физиологию. - Нет. Это нечто другое, - Кира обернулась через плечо, чтобы лучше посмотреть на Чаквас. - Этого, наверняка, нет в разделе физиологии. Вы знаете куда больше. - Вы не оставите меня в покое? - С легкой улыбкой спросила Карен, покачивая головой, пока Кира, впервые за все то время, что Лиара оказалась раненная на борту корабля, чуть-чуть улыбнулась. - Возможно, что стоит поделиться с кем-то. Однако, мне нужно знать, что вы умеете хранить тайны. - Я - да. - Кира вознесла взгляд к потолку. - СУЗИ, будь добра отключи камеры и наблюдение в мед-отсеке. А также, проследи, чтобы Джокер чего не учудил, чтобы нас подслушать. - Да, капитан. - Покорно отозвалась ИИ, а Карен чуть усмехнулась, садясь на другой стул, предварительно поставив его неподалеку от Киры, а после, порывшись в своем столике, она выудила из его глубин ту самую бутылку с драгоценным Серрайс-Айс. - Я думаю, что вы сами этого бы хотели, - Кира не стала увиливать и покорно приняла наполненный алкоголем бокал, а когда они тихо столкнулись бокалами, то Карен с глубоким вздохом прищурилась и подала голос: - Никогда не думала, что мне придется это рассказать... но проходят времена и года, вынуждая это сделать. После Войны Первого Контакта - большинству людей было очень непросто довериться другим расам. Все относились к человечеству с большой осторожностью и долей пренебрежения, особенно, когда кто-то из нас начинал бывать в различных уголках Галактики в поисках знаний и практики. Но мне повезло. Мне повезло встретиться с кем-то, кто совершенно не обращала на это внимание. - И...она была азари, так? - догадалась Кира, чувствуя себя от выпитого алкоголя на самую малую долю легче. -Да. - Карен улыбнулась, а на самом дне ее глаз показались тени скорби и неожиданной ностальгии. - Такая необычная. Я, едва пережившая войну, двадцатипятилетняя дуреха, которая гналась за романтикой открытого космоса - встретилась с самым необычным для меня существом, азари... *** Я помню свое замешательство и некоторый интерес, при взгляде на них, но стоило мне увидеть кого-то из них вблизи, как мое мнение о них поменялось. Среди мелькающих тут и там азари Цитадели я встретила ту, которая поразила меня до самой глубины души. Она была очень красивой, очень загадочной и... очень одинокой... Пока я в свободное от времени учебы прогуливалась по Цитадели, то часто встречала ее. Она всегда сидела на лавочке в одном из искусственных парков, всегда в одиночестве, всегда за чтением обычной книги в твердом переплете. Я бы и не обратила на нее более пристального внимания, если бы в какой-то момент не заметила ее неожиданное отсутствие. Меня это очень озаботило и около недели я беспокоилась о том, куда она могла подеваться, сама не зная почему. Сначала это было просто любопытство, но со временем я стала замечать, что мне стало без нее одиноко. Я очень часто гуляла по тому парку и сидела где-нибудь в укромном уголке, где могла спокойно провести свое время. Лишь когда эта азари пропала из виду, я поняла, что всегда гуляла в том месте, где могла бы беспрепятственно смотреть на нее. Она притягивала к себе внимание каким-то странным, невообразимым для меня способом. Шли дни, а ее все не было, из-за чего странная потребность в каждодневной прогулке по пределам этого парка просто отпала. Парк стал навевать лишь бесконечно одинокие и странные мысли, когда рядом не было этой странной азари, имени которой я даже не знала. Что и говорить, я даже не знала как она выглядит на расстоянии вытянутой руки, ведь, самое близкое расстояние, на которое я отваживалась подойти, когда она сидела на своем месте, это пара метров, когда я проходила мимо, а она со спокойным лицом читала свою книгу. Неделя тянула за собой другие дни, но уже к концу второй недели ее отсутствия - я просто не нашла в себе силы гулять по тому парку или сидеть в нем в одиночестве, без ее безмолвной компании, когда она была в поле моего зрения. Я даже не совсем понимала, что мною вело, когда мне становилось грустно от ее отсутствия. Это было что-то совсем новое и необъяснимое. Меня это смущало и заставляло теряться, ведь я считала себя уже взрослой женщиной, которая имела блестящее образование, достаточно богатый опыт в своей профессии и пережила войну, а я, подобно какому-то подростку переживала из-за отсутствия инопланетянки, имени которой я даже не знала. В конце концов я разозлилась на саму себя и себе же сказала, что больше не появлюсь в том парке. Я продолжила свою практику на Цитадели, набирая все больше и больше опыта о физиологии других рас Галактики. Свободного времени становилось все меньше и меньше, из-за чего я довольно быстро рассталась с возможностью просто гулять по Цитадели, все чаще проводя все свое свободное время в больнице или за разговором с коллегами из Альянса. Моя жизнь стала однообразнее на порядок, а глядя на любую книгу в твердом переплете я неизменно вспоминала ту азари. В конце концов, спустя пару месяцев с лишним, ноги сами завели меня в тот парк. Опять. Я против воли прошла по тому самому маршруту, по какому обычно всегда гуляла, села на лавочке, на которой обычно сидела та самая азари и решила просто посидеть. Сложно описать те чувства, когда спустя несколько минут своего отдыха на этой лавочке я услышала позади себя шелковый и глубокий женский голос: - Простите, я очень люблю сидеть на этом месте. - Я обернулась и буквально обмерла, поняв, что это была та самая азари, из-за которой я вообще перестала ходить в этот парк. Лицо ее было утонченным: широкий лоб, высокие скулы, большие аквамариновые глаза, прямой нос, полные аккуратные губы, нижняя из которых была окрашена в изящный белый цвет. На лбу расцветали осторожные мазки естественного узора белого цвета, которые продолжали себя по краям отростков и до самых кончиков. Она была высокого роста, осанка у нее была прямой и величавой, одежда легкая и не стесняла ее движений, а взгляд был добрым, но немного усталым. - Вы не против, если я присяду здесь? - спросила она, а у меня хватило сил лишь чуть кивнуть. Она ответила улыбкой, аккуратно села подле меня и лишь через пару мгновений я увидела у нее в руках новую книгу. Она открыла ее и начала молча читать, пока я, подобно какой-то школьнице, была до предела смущена ее появлением. Она тихо читала, а я все это время исподтишка смотрела на нее. Это было совсем на меня непохоже, но факт оставался фактом - я действительно была смущена оттого, что сидела рядом с ней. - Мое имя Айоланта, - прошептал ее голос спустя несколько минут молчания. - Я вдруг вспомнила, что видела вас до этого тут множество раз. - Кхм!... Я... Я Карен. - Ответила я, слегка прокашлявшись от смущения и молчания. - Да, я гуляла тут, пока дел не стало слишком много. Сейчас появилась свободная минутка. - Значит, я не ошибалась. - Я даже не могла поверить, что чья-то улыбка может быть такой... незатейливой и искренней. - А кто вы, Карен? - Я хирург. - Я сама не могла поверить в то, что между нами действительно происходит полноценный диалог. - А что вы делаете на Цитадели? - это было почти детское любопытство, но Айоланте странным образом удавалось сохранять при себе величавое изящество. - Получаю новый опыт, - Я слегка расслабилась и даже чуть улыбнулась, понимая, что разговор налаживается и появляется недюжинный интерес. - До этого я лечила только людей. - Вам это интересно? - Аквамариновые глаза Айоланты были необычайно ласковыми и добрыми. - Да, мне нравится моя работа. - Кивнула я и отважилась задать хоть какой-то вопрос: - А чем вы занимаетесь на Цитадели? - Я нигде не работаю. Я просто любящая супруга одного из консулов-турианцев. Это было так странно, но я ощутила такую невероятную ревность, что даже несколько минут просто провела во внутренних яростных баталиях, пока Айоланта с легкой улыбкой что-то рассказывала мне о своем муже-турианце. Во мне все еще была свежа рана от прогремевшей войны и я искренне не полюбила ее супруга и также ненавидела себя за подобное лицемерие, когда я корила других за предрассудки в этот адрес. Все во мне странным образом смешалось, а единственное о чем я могла думать, так это о том, как мне неприятно осознавать, что Айоланта... Кому-то принадлежала. - А почему вы пропали на некоторое время? - не смогла не спросить я, когда поняла, что она закончила рассказывать. - Моему супругу редко удается бывать дома и когда это все-таки случается, я остаюсь вместе с ним. - Айоланта давно отложила книгу в сторону и повернула голову в мою сторону. - А у вас, Карен, есть ухажер? - Нет, - я смущенно потупила взор. - У меня нет на это времени. - Не сочтите за грубость, Карен, но сколько люди живут? - Айоланта искренне не хотела меня обидеть и она очень сильно хотела узнать ответ. - В среднем, лет до ста, но с нынешними технологиями люди прожить и до ста пятидесяти. - Ответила я с глубоким вздохом, пока Айоланта призадумалась. - Это очень мало. - Сочувственно проговорила она, спустя пару минут молчания. - Наверное, именно поэтому, вы, люди, так чрезмерно суетливы и энергичны. Неудивительно, что с таким торопливым темпом жизни у вас действительно не остается времени на ухажеров. - В этом есть своя правда. - Задумчиво кивнула я, соглашаясь с ее словами. - Я не хочу вас обидеть, просто мне очень любопытно. - Я не в обиде, что вы. - Я как можно беспечнее улыбнулась и спустя пару минут перевела тему разговора: - Вы читаете какого-то конкретного автора? - Оу... - Она взяла книгу в руки, невольно мне ее демонстрируя. - Я заинтересовалась людской литературой. Особенно мне нравится автор Питер Сейн. Он интересно пишет о том, как люди открывают новые миры и развивает альтернативу того, что бы случилось, если бы люди не столкнулись с другими расами. Но меня кое-что смущает. - Что именно? - Я не понимаю значения некоторых слов и поступков. Возможно, что в этом виноват перевод и то, что я совсем не знаю ваш народ. Вам не будет сложно кое-что мне объяснить? - Да, конечно. - Я покорно придвинулась к ней, пока она открыла книгу и пролистала пару страниц до цветной закладки. - Вот здесь, - она указала мне на одну из строчек и когда я правильно объяснила ей значение написанного, она стала показывать мне другие места в книге, которые были ей не понятны. За этим занятием мы провели около часа и больше, а когда мы свободно говорили о сюжете книги, ее персонажах и тонкостях людской культуры и поведения, то я даже не заметила за собой того, что мы стали обращаться друг к другу на "ты". Айоланта была вежливой и очень интересной собеседницей. Когда я прогуливалась по парку, находясь от нее в некотором отдалении, я стала против воли представлять момент нашего разговора и я могу сказать точно, что он полностью оправдал мои невольные ожидания. Я стала приходить в парк каждый раз, когда у меня выдавалась свободная минутка и Айоланта уже ждала меня там, встречая меня радостной улыбкой. Каждый раз, стоило мне увидеть ее, как жизнь становилась словно прекраснее. Я не могла перестать думать о ней, а от разговора к разговору я стала замечать за собой странную склонность к слишком глубокой заинтересованности. Сами по себе азари вызывали у меня интерес, как у врача, ученого, который находил новые и новые материалы для изучения. Я думала о Айоланте когда засыпала, просыпалась я с той же мыслью, а пока я работала и училась, то непреодолимо ждала момента, когда смогу снова прогуляться в парке, где она обязательно будет сидеть и ждать меня. Это был интерес, который переступал все мыслимые и немыслимые пороги. Я никогда не замечала за собой склонности к подобному интересу, но когда я поняла, что интересуюсь Айолантой слишком подробно - было уже поздно. Я, будучи довольно опытной и умной женщиной, поняла, что влюбилась в нее, словно девчушка. Хуже всего был даже не факт того, что я влюбилась в представительницу иной расы, которая была, к тому же, фактически одного со мной пола, а то, что я влюбилась в кого-то, кто состоял в отношениях, в браке. Я была в ужасе от всего со мной произошедшего. Я просто не могла поверить, что подобное на меня свалилось. Складывалось ощущение, что кто-то зло пошутил надо мной. Я все гуляла по парку, встречалась там с Айолантой, наслаждалась ее компанией и сокрушалась собственному поведению. Мы общались долгие месяцы, даже называли друг друга подругами. Она изредка пропадала, видимо, встречаясь со своим супругом, но их встречи от раза к разу - становились все менее и менее длительными, из-за чего Айоланта бывала со мной дольше и дольше. Мы рассказали друг другу почти всю нашу жизнь, обсудили множество вкусов, которые очень сильно друг от друга отличались. Наши встречи приобрели обязательную радость почти каждого дня, пока все не прервалось одним днем, что практически не отличался от других. - Айоланта? - я обеспокоенно присела рядом с ней, пока лицо ее выражало пустоту и... Скорбь. - Что-то случилось? - Мой супруг, Дактар... - Айоланта печально опустила глаза, полные слез. -...он умер. - Господи... - мне было сложно сказать, что я чувствовала. Я никогда не знала ее мужа, даже чувствовала к нему некую холодную неприязнь, в связи с недавней войной, но видя слезы Айоланты - мне стало понятно, что она искренне его любила. Она тихо поплакала пару минут, пока я успокаивала ее, а после, попросила меня, чтобы я сходила с ней на его похороны. Я не могла ей отказать. На похоронах почти никого не было, кроме некоторых близких родственников-турианцев, а все, что делала Айоланта, печально смотрела на погребальный обряд, проводимый с ее мужем и пускала слезы. После этого - наши встречи в парке почти прекратились. Айоланте понадобился месяц и больше, чтобы она снова пришла в себя, и когда я вновь встретилась с ней в парке, то вместо лучистой и всегда улыбающейся азари я встретила подавленную тень, которая совершенно не походила на саму себя. Едва увидев ее, я поняла, что она все еще была подавлена, а когда я присела рядом, от нее грустно послышалось: - Ты тоже...когда-нибудь меня покинешь... - Здесь ничего не поделаешь, - грустно донеслось от меня, что только заставило ее загрустить еще больше. - Сколько тебе лет, Карен? - тихо спросила она. - Двадцать семь лет, - честно призналась я, глубоко вздыхая и наблюдая за мерно опадающими на землю листьями деревьев, что окружали нас. - А мне сто двадцать семь, - выделив сотню интонацией прошептала Айоланта. - И я все еще могу считаться ребенком. С тех пор, как мой народ стал контактировать с другими представителями рас, то всех азари стали учить тому, чтобы мы относились к смерти наших любимых философски и брали от жизни любой контраст, который предлагает нам жизнь. Я думала, что понимаю эту истину, но столкнувшись с этим на самом деле... Я только привыкла к нему. Мы хотели завести детей. А друзья? Я не успею оглянуться, как ты, Карен... Она не договорила, а я и так все поняла без слов. Наверное, это было ужасно - осознавать свою долгую жизнь и то, что ты не пробудешь со своей второй половинкой также долго, как ты сама. Я очень долго успокаивала ее, в тот же день проводила ее до дома и в первый раз в жизни побывала у нее в доме. Она жила поблизости от Президиума, в очень роскошных апартаментах. Дом был богатым и красивым, а после смерти ее супруга, Айоланта осталась в еще большем одиночестве, чем прежде, что было видно даже по ее пустующему дому. Тогда Айоланта была со мной, как никогда, откровенна и поделилась со мной многими своими переживаниями. После этого - наши встречи в парке стали происходить все реже, пока в какой-то момент вовсе не прекратились. Ее не было долгие недели, потому, я решила навестить ее, но дом, в которой я побывала лишь раз - был пуст. Айоланта куда-то ушла. Я долго думала над тем, куда она подевалась и даже переживала о том, что она могла что-то с собой сделать из-за переживаний, связанных со смертью ее любимого. Я пыталась связаться с ней, но она не отвечала и я расценила ее уход, как безмолвное прощание, говорящее мне, что она не хочет переживать новой боли и слишком ко мне привязываться. Я попробовала о ней забыть, но что-то бесконечно о ней напоминало, а я сама все не переставала прогуливаться по парку, в какой-то надежде пытаясь встретиться с ней. В конце концов, я бы так и позабыла бы о ней, если бы мне однажды не передали в руки сверток и... один единственный цветок насыщенного фиолетового цвета*. В свертке была книга. Та самая, которую мы вместе с ней читали, когда только впервые заговорили друг с другом. На форзаце была написана время и место встречи, отчего я растерянно спросила курьера: - Как давно это шло? - Было сказано, чтобы доставили сегодня. - Ответил курьер и стремительно ушел, пока я растерянно разглядывала книгу в руке и даже перечитала наши общие заметки, оставленные в тот день на страницах. Я пришла в парк в назначенное время и радости моей не было предела, когда я застала Айоланту там. Вот только... едва взглянув на нее, я поняла, что она была чем-то серьезно больна. Она была бледнее обычного, ее глаза были стеклянными, а весь ее вид выдавал в ней большую усталость и какое-то внутреннее утомление. - Айоланта... - Я присела рядом с ней, пока она встретила меня усталой улыбкой. - Что с тобой? - Ничего... Такого... - Но я видела, что это было далеко не так. - Я была в небольшом отъезде... - У тебя жар. - Я нервно потрогала ее за лоб, чувствуя пылающий жар температуры. - Так, немедленно, пойдем в больницу. Немедленно!! Я повела ее в больницу, где самостоятельно ее обследовала и поставила диагноз. У нее была опухоль в затылке, которая препятствовала доступу к ее механизму Вечности. Она игнорировала приступы, потому что была поглощена скорбью о ушедшем супруге, из-за чего она развилась почти до смертельной стадии. Я самостоятельно провела ей операцию, рискуя так, как никогда в своей жизни, ведь это было первым в моей жизни опытом операции на ком-то другой расы. Помощь была необходима немедленно, а узнавшая о своем положении Айоланта не захотела лечь под нож у кого-то, кроме меня. Я до сих пор нервничаю, вспоминая то, как я проводила эту операцию. По окончанию процедуры я не отходила от нее ни на шаг, пока она лежала без сознания. Когда же она очнулась, то наши отношения стремительно поменялись. Айоланта не смотрела на меня так, как раньше, а я была уже не в силах скрывать от нее своих чувств и искренне ухаживала за ней. После недели пребывания в больнице - Айоланта встала на ноги. Она стала часто приходить ко мне на работу, мы снова гуляли по парку, а после, расставались до завтрашнего дня. Касания и взгляды Айоланты от месяца к месяцу наших встреч становились все более недружественными, а куда более... интимными. Я понимала , что следую по острию ножа, идя на очевидное нарушение устава, навлекая на себя непонимание остальных коллег по работе, всех тех, кто в моем окружении был в большинстве своем грубым ксенофобом, всех тех, кто очень ярко помнил события Первого Контакта и относился к другим представителям иных рас с агрессией. Я сама была такой, держа на супруга Айоланты холодную неприязнь и не слишком гордилась этим. Но глядя в аквамариновые глаза Айоланты я забывала обо всем, включая и какие-то задние мысли о том, что это как-то неправильно. Я совершенно забылась, проводя время с ней. Бродить в "ночные" сутки Цитадели, когда свет повсюду приглушали, имитируя сумерки, было довольно интересно. В один из таких моментов Айоланта отважилась взять меня за руку и романтично переплести со мной пальцы. Уж не думала, что такой ласковый жест заставит тогда мои щеки так пылать, словно я действительно была юной девочкой, которая в первый раз получает подобные знаки внимания. Но с Айолантой все было совсем по-другому. Наше сближение шло очень медленно и осторожно, а я все больше убеждалась в том, что никогда в своей жизни не испытывала подобных чувств. Это было крайне странно, но бесконечно завораживающе... - У всех людей есть такие волосы? - Айоланта, как и большинство азари, имели некую слабость к этому необычному шелковому покрову на головах людей, особенно, когда они были такие же, как у меня - длинные, шелковые, черные... черные, словно сама Вечность... - Их, наверное, ужасно тяжело носить на голове. - Хихи... - я не могла не засмеяться от такой детской невинности с ее стороны, пока она ласково водила пальцами по моей копне, с удовольствием погружала туда пальцы и наматывала на палец некоторые пряди. - Ты всегда такая любопытная? - Может быть, - мурлыкнула она, вновь касаясь ладонью моей руки и переплетая наши пальцы. До ее дома оставалось всего пару метров и когда мы дошли до места, возле которого мы обычно расставались, настал момент, который стал переломным в наших неоднозначных, но мягких отношениях. - Ты... не хочешь заглянуть ко мне? Мы могли попить чай. Я не стала противиться. Итог этой ночи вдвоем был очевиден. После той ночи я обрела кого-то, кто был мне бесконечно дорог. О наших отношениях никто не знал, но, наверняка, все догадывались. Немногие бы одобрили мое поведение - взрослая женщина, по уши влюбившаяся в азари, которая часто напоминала ребенка с умными мыслями. Но правда была именно такой... Мы провели в тайных отношениях полтора года. Будучи врачом я очень подробно изучила азарийский организм, его особенности и то, как азари вообще воспринимали мир вокруг себя с научной точки зрения... *** - А что случилось потом? - тихо спросила Кира, заметив, что Карен несколько притихла. - Она умерла. - Тихо сообщила Чаквас, смотря в свой бокал. - Я решила подать в отставку и отказаться от военной карьеры, чтобы... чтобы остаться с ней. Мы обе полетели на Землю и произошел несчастный случай: транспортный челнок потерял управление и рухнул. Я очнулась в больнице, спустя две недели после короткой комы... - А Айоланта?...- Кира знала ответ, но не успела сдержать свой язык за зубами, прежде чем вопрос сорвался с ее языка. - Не выжила. - Карен с судорожным вздохом отпила алкоголь, пока Шепард печально уставилась в свой бокал, а после, перевела взгляд на лежащую без сознания Лиару. - Без Айоланты мне стало все равно на собственную жизнь и я решила податься в самое пекло. Смерть обходила меня стороной, я вытаскивала с того света многих и постепенно моя скорбь притупилась. Я понимаю, что это такое - любить азари и ощущать то, как ей плохо, когда ты находишься, казалось, совсем далеко от нее. И уж точно знаю, что может ей помочь, если того требует случай. - Я даже не знаю, что и сказать... - с тяжким вздохом донеслось от Шепард. Этот разговор оставил после себя не самые лучшие эмоции, но Кира не могла отметить, что некое откровение со стороны доктора - ее немного оживил. - Честно говоря, - подала голос Чаквас, робко, совсем легко, улыбаясь краешком губ. - Увидев то, как вы друг с другом общаетесь, переживаете и волнуетесь друг за друга, я все ждала момента, когда вы сблизитесь. Мне всегда казалось, что она влюбилась в вас и скрывала это. - Так и было. По крайней мере с ее слов, - Шепард вновь кинула взгляд на лежащую на кушетке азари, взяла ее за руку, на мгновение замолкая, лишь наслаждаясь мягкостью ее рук и пытаясь игнорировать тупую боль в сердце. - Надо было мне поговорить с вами, когда я начала понимать, что что-то к ней чувствую. Что ж, я не могла знать наверняка, поэтому ничего не поделаешь. В наступившей тишине слишком отчетливо послышалось сопение и тихий, еле слышный, скрежет когтей и протеза о поверхность мед-отсека, из-за чего мохнатый источник этих звуков быстро рассекретили и нашли. - Ладно, на сегодня я тебя прощаю, - отозвалась Карен, не желая тревожить ни себя, ни остальных, кто еще присутствовал в мед-отсеке. - Главное, чтобы не смел шуметь. Байкал прижал уши к голове и робко подошел ближе, окончательно осев возле ног Киры, которая не переставала поглаживать большим пальцем голубую ладонь ее возлюбленной. Кира вознесла взгляд в потолок, в самых уголках глаз собрались слезы. Это были слезы сочувствия и собственного страха, что с Лиарой случится нечто ужасное. Ее сковывало от одной только мысли, что Лиара не очнется... Шепард знала, что она не выдержит подобной утраты. Она потеряла слишком много тех, кто был ей очень дорог. Лиара будет последней точкой. Она не сможет жить, если ее единственный лучик солнца в той тьме, в которой она погрязла, пропадет. Нет, Кира просто покончит с собой и не станет пытаться даже забыть о Лиаре. Она просто канет в забытье. Правда в том, что Шепард была крайне сложно, почти невозможно себя заставить что-то вспомнить из хорошего. Она пережила предательство друга, ее любимая на грани смерти, сегодня чуть не убили весь Совет... Это слишком. Это за гранью...Она искренне хочет помочь Лиаре, но всего скопилось так много... Единственная, вещь, которой она может помочь Лиаре - она выполнить не может, потому что все давит на нее со всех сторон и хочется просто метаться от одного к другому. Именно Лиара всегда вытаскивала ее из этого вязкого омута, а теперь, когда она сама нуждалась в помощи - Шепард не могла помочь ей даже этим. Бешенство на собственную беспомощность разгоралось внутри с завидной скоростью, давя на грудную клетку, словно стремясь сломать ребра. Шепард нуждалась сейчас в Лиаре, так, как никогда до этого и осознание подобной концепции заставляло Киру в самой глубине души глумливо над собой посмеяться - словно Лиара не нуждалась сейчас в помощи. Кире было страшно. Этот страх был даже сильнее, чем странный инстинктивный страх перед Жнецами, перерастающий в ярость. Кира просто не могла выудить из себя счастливые воспоминания, которые, по словам Карен, могли помочь Лиаре в ее состоянии. Ничего не помогало ей в том, чтобы она могла хоть что-то вспомнить... Но Кира все равно была рядом, не отпускала руки Лиары, трепетно следила за ее лицом, ожидая, что рано или поздно она разомкнет глаза. - Шепард, - мягко позвал голос Гарруса, которого Кира даже не заметила, собственно, как и все остальное окружение, уже на протяжении нескольких часов. - Адмирал Хаккет на связи. Кира тяжко вздохнула, отвела взгляд от Лиары и, наверное, впервые за эти несколько бесконечных часов - посмотрела в другую сторону, сталкиваясь с не менее унылым, чем она сама, турианцем. Шепард медленно встала на ноги, мгновенно ощущая последствия долгого недвижимого положения в одной позе, в виде затекших ног, из-за чего медленно, почти еле передвигая ногами, направилась к выходу из мед-отсека. Кинув взгляд на Лиару, Кира не выдержала, подошла ближе, наклонилась и любовно поцеловала азари в лоб. - Я скоро вернусь, - шепнула Кира, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе, ведь она упрямо сейчас хотела видеть картину просто крепко спящей любимой, а не ужасную правду того, что она потеряла сознание и могла в любой момент провалиться в кому. - Кира, - Гаррус остановил ее легким прикосновений к плечу, но поймав буквально убитый и сломленный взгляд золотистых глаз, он отстранил свою лапу. - Прости. Ты сейчас вряд ли кого-то хочешь слушать, но... если ты захочешь поговорить, то... ты знаешь, где меня найти. Не только ты переживаешь за нее. - Я знаю, - выдавила из себя Шепард и скривила губы в ничтожной попытке хоть как-то показать то, что ей стало легче. - Спасибо. Гаррус слишком хорошо знал Шепард, ведь, не зря они были лучшими друзьями, и понимал, что сейчас Кире было очень тяжело. Даже слишком. - Ты слишком рано решила побыть в рядах пострадавших, Лиара, - тихо прошептал Гаррус, подойдя к кушетке, которую охранял Байкал, сидящий на стуле, где совсем недавно сидела Кира. - Вы нужны друг другу, как никогда. Выбирайся, слышишь? Не смей сдаваться. Забыла, как ты заставляла меня бегать к Эшли и просить ее завести с ней детей-мутантиков? Вот я, не забыл!... Без тебя нам не справиться. К тому же, как нам без лучшего игрока в карты? Тем более, если ты забыла, то я напомню - тебе нужно еще обыграть Вегу! Или ты забыла, как он говорил о биотике? Ты обещала мне найти подружку! Ох, сколько же у тебя еще дел, слышишь? Не вздумай пугать нас и валяться тут без сознания. У тебя еще слишком много дел, чтобы позволять себе такой роскошный отпуск. Казалось, что Гаррус выговорился... Он сам не знает, что его заставило так разойтись, но он помнит истории о том, что попавшие в такого рода сон, граничащий с комой - те все слышат, но просто не могут ответить. Гаррус искренне хотел дать понять Лиаре, что не только Кира ждет ее возвращения. Что если, действительно, она все слышит? Если это так, то стоит хотя бы изредка говорить и такие глупости, разве нет? - В общем, я надеюсь, что ты меня поняла, - закрепил свои слова Вакариан, притворно ужесточая тон. - Чтобы когда я вернулся, ты уже спокойно спорила с Кирой насчет того, будет ли у вас жить хомяк или нет. Я надеюсь, что мы поняли друг друга? Приняв молчание за ответ, Гаррус вздохнул и последовал к выходу, пока Байкал стал единственным свидетелем того, как губы Лиары медленно изогнулись в легкой, почти незаметной улыбке. *** - Я... слышал о подробностях нападения, - проговорил Хаккет, когда официальная часть их с Кирой разговора прошла. - Поступок Аленко... - Адмирал, - резко оборвала его слова Кира, нахмурившись. - Прошу вас. - Мне жаль, - только и сказала Хаккет, проявляя редкие эмоции и сочувствие в сторону Шепард, как одной из самых лучших солдат Альянса. - Я оповещен о вашем горе. Шаткое состояние доктора Т'Сони отразится не только на вашем экипаже. Если вам понадобится помощь, то смело обращайтесь. - Да. Наймите кого-нибудь, чтобы они нашли Кай-Ленга. - Хаккет редко видел в глазах Шепард подобный огонь и обычно, в таких случаях, это всегда кончалось плохо. - Я лично хочу с ним поквитаться. - Сделаем все, что в наших силах. - Сигнал прервался, а Кира, впервые покинув мед-отсек, ощутила буквально шквальную волну усталости на себе. Она еле передвигала ногами, когда добралась до мед-отсека, но встретила по дороге Вегу, который, едва завидев "Лолу" в подобном состоянии, тут же настойчиво остановил ее: - Капитан, хоть под трибунал пойду, но вам необходим отдых. Вы еле ходите... - Кира хотела немедленно оскалиться и вырваться, однако, встретившись через мгновение и с доктор Чаквас, она сдала позиции: - Я поддерживаю эту идею. Вы не покидаете мед-отсек два дня подряд, редко прерываясь на сон. Вам просто необходим отдых, Шепард. Я пригляжу за Лиарой и если что-то случится, то немедленно вас предупрежу. - Раз уж пошла такая тема, - подал голос и проходящий мимо Гаррус, который стал последним звеном в каком-то проклятом аркане, давящим на Шепард со всех сторон. - Я тоже так считаю. Ты загонишь себя до смерти. Шепард хотела искренне рыкнуть на всех, разогнать по углам, взыграть строгого капитана, но сил просто не было. Она настолько ослабла, что еле держалась на ногах, из-за чего даже не стала сопротивляться напору окружающих, которые заботливо повели ее в сторону каюты. Грохнувшись в постель тяжелым грузом, она пожелала так и уснуть, однако, едва она мучительно прикрыла глаза, как на нее мягко навалилась знакомая тяжесть. - Байкал... как ты только умудряешься проникать в мою каюту? - Кира перекатилась в постели и с тяжким вздохом погладила верного питомца по голове. Если бы только Байкал мог говорить, он бы поведал своей хозяйке о том, что видел, но природа не даровала ему подобного дара и все что ему оставалось - утешительно смотреть в глаза Киры, прижимать уши к голове, да вилять хвостом. Вскоре он заметил, что Шепард уснула, из-за чего ответственный за состояние своих дражайших хозяек, он слез с Киры, обнюхал все углы, где могла прятаться опасность и, не найдя ее, мягко запрыгнул на кровать, ложась подле Шепард, специально напротив двери, чтобы в случае вторжения защитить ее. Но как же вторая прелестная хозяйка? Она и вовсе долго спала и не просыпалась. А еще там коварная строгая женщина, которая гонит его из мед-отсека вонючей и треклятой ваткой с каким-то раствором. У него очень противное название, а запах еще хуже. И, боги! Прелестная хозяйка с душистыми духами была там, наедине с такими ужасами! Она спала безмятежным сном, не подозревая об опасности! Как он мог допустить подобную оплошность?? Байкал обеспокоенно заворчал, спрыгнул с кровати и поспешил в сторону двери. Он долго наблюдал за тем, как она открывается и умел это делать. Еще, Байкал был хорошим псом... волком... который знал правила приличия и если его хозяйка была в каюте, то не врывался внутрь, пока она сама его не пустит. Этикет свойственен даже такому, как он! Задев передатчик передней лапой, предварительно встав на задние, он ловко проскочил свое препятствие, подошел к панели лифта и также задел ее лапой, ожидая, когда он прибудет. Когда лифт пришел, он заскочил внутрь, задел лапой самую большую из кнопок, которая вела на мостик и покорно ожидал, когда прибудет. Выйдя из кабины, он словил на себе много изумленных взглядов, но его целью была прелестная хозяйка, которая нуждалась в его защите. Найдя по запаху и памяти скверное место он невольно засопел. Он понимал, что строгая женщина выгонит его, стоит зайти, а еще обругает. Но стремление защитить свою дражайшую хозяйку было сильнее и он подошел к дверям, которые гостеприимно открылись. Строгой женщины рядом не было и он отважно сел на оставленный поблизости стул, дотронулся своим носом до ладони и заботливо переложил ее на кушетку, чтобы она не свисала. Водрузив свою голову на кушетку, он что-то тихо уфнул и прикрыл глаза. Никто не тронет прелестную хозяйку, пока она спит. Только если строгая женщина не вернется и не станет гнать его ваткой с плохим запахом. Ну и ужасные у нее были манеры! С этими мыслями Байкал мирно уснул. *** Как бы Шепард не была разбита, но Жнецы и война никуда не делись. Она нужна была этому миру и деваться от этого было бесполезно. После очередных дел, которые требовали своего разбирательства - Шепард с угрюмостью решила проветриться. Чаквас строго наказала ей бывать вдали от корабля не менее двух часов в день, чтобы она хоть на это время отвлекалась от бесконечно встающих перед ней мыслей о том, что Лиара так и не пришла в себя. Если Кира заходила на корабль, то ноги ее мгновенно шли по направлению к мед-отсеку и выходила она оттуда, лишь когда ее гнали немедленно отдохнуть. Из-за стресса ее здоровье вновь пошатнулось, потому Чаквас строго наказала ей проводить больше времени вне корабля. Спорить с ней было заведомо бесполезно, потому Кира покорно убивала время на Цитадели, пока они были здесь. В поисках расслабления Кира зашла в уютное кафе, в котором они с Лиарой когда-то приятно ужинали... когда только начинали свои отношения. Но сейчас Кира хотела одного - выпить. Головные боли ее не отпускали, а небольшая порция алкоголя помогала ее заглушить. Присев за барную стойку она лишь одним кивком головы указала на один из спиртных напитков и едва спасительная жидкость оказалась в стакане и она опрокинула ее в себя, она изумленно вгляделась в лицо барменши. Где-то она ее видела. Даже говорила с ней, кажется. - Этита?... - хрипло спросила Кира, пока стоящая напротив нее азари усмехнулась и скрестила руки на груди. - Давно не виделись. Мы встречались на Иллиуме, да? - Капитан Шепард, - не осталась в долгу матриарх, дежурным движением протирая поверхность барной стойки. - Я слышала, что вы сражаетесь со Жнецами. - Что привело вас на Цитадель? - Безопасность. Мне не хотелось, чтобы Жнецы подпалили мне задницу. - Кира посчитала бы это убойным аргументом, однако, ей как-то доводилось просматривать видеоматериал из архивов Лиары. На одном из них была Этита. Правда... Шепард не знала, дошла ли эта видеозапись до Лиары, а она никогда не спрашивала об этом... - Что вас связывает с Лиарой? - тихо спросила Кира, пробуя сфокусироваться и не потерять нить разговора. - Я видела видеозапись, где вы смотрели на ее фотографию. Кто вы?... Этита фыркнула, неодобрительно заворчала, пока с тяжким вздохом не проговорила: - Я ее "отец", ясно? - Подобное заявление заставило Киру прояснить свой разум, а все, что было внутри, сжаться в приступе страха и беспокойства. - А где она, кстати? - Этита... мне нужно вам кое-что рассказать... - Кира уныло посмотрела в свой бокал и, выпив остатки, она с тяжким сердцем призналась во всем, что случилось пять дней назад, в момент нападения на Цитадель... - Ублюдки. - К концу рассказа Этита давно налила себе порцию крепкого кроганского коньяка и одним глотком опрокинула его в себя, ударяя при этом кулаком по барной стойке. - "Цербер" поплатится за это! Как долго она находится в таком состоянии? - Пятый день, - неутешительно отозвалась Шепард, опустив взгляд в столешницу. - Она все никак не очнется. - Проклятье, - Этита нахмурилась, уткнулась взглядом в свой стакан, погружаясь в какие-то свои мысли. - Я надеюсь, что ублюдок, который стрелял в нее, мертв? - Этот ублюдок был моим другом, - глухо пробормотала Шепард, мрачнея сильнее. - Он поддался одурманиванию. - Значит, вся эта херня правда? - Этита помрачнела также, вновь наливая себе коньяк. - Как и то, что ты работала на "Цербер"? Шепард хотелось рвать и метать от этих слов. Сколько бы она не сделала, все помнят лишь о том, как она служила под дланью "Цербера". Все причисляют ее к предательнице и каждый, кому не лень, хочет ткнуть в это носом, словно псину. Но сил спорить с Этитой просто не было. Хотелось лишь одного - свалить куда-нибудь к херам, а не сидеть и оправдываться. - Я не собираюсь что-то говорить об этом, - Кира сделала глоток, ощущая жгучий жар, растекающийся по телу и то, как боль в висках медленно рассеивается. - Это никак не поможет Лиаре. - Да, конечно. - Согласилась Этита, неожиданно сощурив глаза. - Все мы знаем, что великая капитан была вынуждена работать с этой организацией... Кроме того, если бы все было по-другому, то я бы просто не подпустила бы ее к тебе. - Это угроза? - нахмурилась Кира, сжимая бокал сильнее и сверля спереди сидящую резким взглядом. - Предупреждение, - не сбавляя тона прошипела Этита, карими глазами пытаясь буквально прожечь капитана. - Я служила в десанте и знаю, как можно сделать максимально больно. Никто не посмеет тронуть мою девочку. - Нет, - Кира неожиданно усмехнулась, сделав взгляд максимально мрачным. - Это мою девочку никто не тронет. Этита озадачилась, нахмурилась и внимательно всмотрелась в глаза Шепард. Спустя пару минут безмолвного сверления взглядами друг друга - Этита поставила на барную стойку коньяк, новый стакан и, не спрашивая Киру, отодвинула прочь ее бокал, пододвигая к ней наполненный коньяком стакан. Через несколько минут безмолвного распивания алкоголя - Этита и Кира в какой-то момент перешли к невольному перемирию, а разговор завел их в неожиданное русло: - Она чертовски похожа на свою мать, Банезию. Черт, поверить не могу, что с ней это происходит. - Никто не может поверить, - мрачно прошептала Шепард. - Самое поганое, что ничем нельзя помочь. Меня уже начинают не пускать лишний раз к ней, потому что стоит мне туда зайти, как я не выхожу оттуда все сутки. - Неужели она все это время даже не подает признаки активности? - Нет. Наш доктор говорит, что она неумолимо впадает в кому. - Genne!... - звучно проговорила Этита, хмурясь, а Шепард поняла лишь то, что это было, скорее всего, какое-то грязное азарийское ругательство, которое переводчик отказался переводить, а Этита продолжала пестрить азарийской речью с непередаваемой злостью. - Hvalen, quhure! Skirif nibel! Yopralese... Ругательства были отборные, что стало ясно по проходящей мимо азари, которая зарумянилась от услышанного и выпучила глаза, уходя, как можно дальше. - Ебанутая война... - Кира скрыла, что прекрасно поняла последнюю фразу, слетевшую с языка Этиты, позволив ей выговориться, а после, с нескрываемой грустью уткнуться в стакан с коньяком. -...я могу потерять ее, даже ни разу не поговорив с ней... Что может быть ужаснее? Я не хочу всего этого... Черт... Войны никогда не меняются. Они забирают у нас самое дорогое. Эта еще более опустошительнее и ужаснее других. Я потеряла в этих нескончаемых войнах слишком многих. Теперь, потеряю и дочь, с которой никогда даже не заговорила?... Очень смешно... Этита залпом опустошила стакан с коньяком, зажмурилась и сжала зубы. Инструметрон Киры зазвенел и та лениво ответила на звонок: - Джокер? - Капитан, "Нормандия" готова к отлету. Курс на "Алийский Крест"? - Через час отлетаем. - Проговорила Кира, слегка хмурясь и вздыхая, беря стакан в руку и поднимая его, на что Этита ответила тем же и стукнулась с ней своим стаканом. - Мне искренне жаль, что мы встретились вот так. Это могло бы случиться и при более радостных обстоятельствах... - Ты головой ответишь за мою дочь, - с угрозой прозвучало от Этиты, а Кира даже не посчитала это какой-то непосредственной грубостью и переходом границ. Более того, Шепард была согласна со словами Этиты. Если с Лиарой что-то случится, то виновата в этом будет только она. - Если с ней что-то случится, я найду тебя. - Я не стану прятаться, - неожиданно прозвучало со стороны Киры, вместе с решительным взором золотистых глаз. - Но в первую очередь я собираюсь отомстить за нее... И за одного своего друга. - Подожди, - позвала Этита, прежде чем Шепард собралась уходить. - Я вряд ли скажу это позже, когда буду более трезвой, но позаботься о Лиаре. - Да. - Кира кивнула, молча расплатилась за свою выпивку и Этиты, уходя в сторону доков. - Обещаю, что вы еще поговорите с Лиарой. - Только попробуй не сдержать это обещание! - донеслось ей в спину, а заслышав это, Кира могла лишь мучительно прошептать уже про себя - "Чтоб я сдохла". *** Возвращаться после очередной миссии к Лиаре с букетом свежих цветов, которые она ставила неподалеку от ее кушетки - вошло у Киры уже в привычку. Она меняла их каждый день, заботливо поправляла плед, который не менял своего положения с прошлого раза, как Кира его также поправляла. После этого, Кира садилась на свое излюбленное место, брала Лиару за руку и сидела в таком положении очень долго, пока ее не погонят прочь. Все это время она изо всех сил старается вспоминать все самое хорошее, что только у нее было вместе с ней, не думая о том, что за пределами этого мед-отсека кипит полная ужаса и тщетной надежды жизнь. Изредка Шепард пыталась говорить вслух, надеясь, что это поможет, но Лиара оставалась молчалива и неподвижна. Кира даже читала Лиаре вслух ее любимые книги, включала музыку и изо всех сил думала о хорошем, надеясь, что связь между ними не угасла. Кира иногда покидала мед-отсек, когда того требовали серьезные дела или высадки. Иногда Кира отчаивалась, но никогда не позволяла себе бросить все свои попытки пробудить Лиару. Иногда в каюту приходили другие члены экипажа, среди которых часто мелькал Гаррус. Байкал тоже не отходил от Лиары день и ночь, несмотря на то, что доктор Чаквас прогоняла его, он, подобно искренне любящему и верному защитнику - находил способ проскочить в мед-отсек и быть подле Лиары. В конце концов Карен решила смириться с этим... правда, только после того, как того хорошенько вымыли... Кира терпеливо ждала и надеялась на скорое выздоровление Лиары. Она засыпала и просыпалась с неугасающей надеждой, что она вновь увидит сияющие лазурные глаза этой самой прекрасной азари на свете. Ее рана давно зажила, но наступившее состояние комы все не подавало признаков к тому, чтобы ослабнуть. Среди всех зависла молчаливая тревога о том, что она и не проснется вовсе... Шепард гнала эти мысли прочь, храня надежду изо всех сил. Она могла потерять надежду в то, что они выиграют в войне, но в то, что Лиара проснется - она пыталась верить так сильно, словно такая вещь случалась всегда и была уже типична для нее. День летели за днем, Глиф разбирал дела Посредника, Шепард изредка принимала в этом участие, отваживаясь делать собственные выборы и решения, пытаясь думать о том, как Лиара поступила бы в том или ином случае. Столкнувшись лишь с десятой частью той работы, которую Лиара проводила каждый день, Кира поклялась самой себе, что как только та очнется, то обязательно заставит ее найти себе помощника. В связи с состоянием Лиары - к работе долго никто не притрагивался, а Глиф, пусть и был довольно умелым и ценным помощником, во многих делах он просто не разбирался, поскольку там требовался истинный живой взгляд какого-то индивида. Также, в порыве отвлечься от некой унылой угрюмости, наступившей вслед за уходом Лиары на койку, Шепард прибралась в ее каюте. В ее личном компьютере больше всего места занимали их общие совместные фотографии, видеозаписи и различные вещи, которые незримо напоминали о их отношениях. Грусть подступала в такие моменты особенно остро и неожиданно, но Кира упрямо гнала все это прочь. Миссии продолжились. Собственно, как и война. С каждым днем до Шепард доходили все больше и больше слухов о жертвах и разрушениях, а глядя на лица пострадавших в той или иной схватке - она не могла вспомнить того, что сама пострадала от Жнецов. Ее словно придавливало плитой со всех сторон, когда речь заходила об одурманивании и о том, какой эффект это вызывает у живых существ. Когда речь заходила об этом, то она не могла вспомнить Кайдена. Его предательство ударило так сильно, как никогда еще не ударяло Киру в жизни. Складывалось ощущение, что Жнецы специально делают это... и глядя на то, какие они несут разрушение - Шепард думала, что это было действительно так. Словно Жнецы специально решили сломить ее тем, что отберут у нее самое главное в ее жизни, сделав это, непосредственно, через того, кто когда-то был ей близок. А ведь она знала! СУЗИ говорила, что он одурманен! Если бы только... а что же, только? Что Шепард могла сделать? Изолировать его? Сказать об этом верховному командованию? Тогда все отказывались даже верить в приближение Жнецов... тем более верить той, кому грозило тюремное заключение и трибунал. Когда проводились официальные похороны Кайдена, то Кира даже не удосужилась быть на них. Все говорят, что об умерших говорить принято только хорошее, либо ничего. В Шепард горело пламя такой сильной и обжигающей обиды, что она даже себя не корила. Она не могла иначе. Из-за него Лиара была при смерти... Осознание того, что Жнецы посодействовали этому - просто никак не играло на ее чувствах. В самой глубине души Кире было страшно, что она чувствовала подобное к тому, кого считала другом и соратником, однако, едва взглянув на Лиару, которая недвижимо лежала на кушетке - подобные мысли исчезали. Недели переросли в месяц... Лиара не вставала. Кира словно исчезала вслед за ней: слишком часто пропускала пули в бою, ее раны медленно заживали, борьба становилась похожей на бесконечную борьбу с чем-то, что не имело конца. Угасание капитана видели не только друзья, но и обычный экипаж, который ясно понимал причину. В какой-то момент Кира даже заболела и не встала с кровати три дня, из-за подскочившей к пику температуры. Кира действительно, словно, погибала без Лиары... - Лиара... - пересохшими губами шептала Кира и металась по подушке из-за лихорадки в легком бреду. - Тш-ш-ш... - Чаквас заботливо погладила Киру по голове, приводя ее в чувства. - Примите лекарство, Шепард. Киру еле заставили принять лекарство, после чего, она мучительно опустилась на подушки, ощущая себя словно подстреленной дичью, которая осталась умирать и истекать кровью. Все в ее голове смешалось в каком-то сумбуре, а болезнь словно была огромным молотом, который готовился к тому, чтобы раз и навсегда покончить с ее страданиями. - Шепард, не бросайте нас, - серьезно нахмурилась Карен, приводя Киру в чувства. - Еще не все потеряно. Оставайтесь трезвой. Будьте сильной, вам это нужно прямо сейчас! - Я... я больше не хочу быть сильной... - призналась Кира мучительно, жмурясь и прикрывая глаза, поскольку горло начали душить слезы физической и душевной боли. -...я устала... - Это говорит ваша болезнь. - Железно и твердо заявила Карен, упрямо держа Киру в трезвом состоянии, чтобы она не смела скатываться в постепенно овладевающее ею отчаяние. - Если вы не хотите быть сильными ради всех ваших людей из экипажа, то будьте сильной хотя бы ради Лиары! Она еще жива! Не время опускать руки! Кира не ответила. Она уткнулась в подушку, ощущая температурный жар охватившей ее лихорадки и пульсирующую в висках боль. Минутная слабость, но сколько же слов было вырвано из нее... Кира устала, словно девчонка, которая ждала возвращения кого-то дорогого ее сердцу. Когда же болезнь ненадолго утихла, то Кира ощутила себя загнанной в ловушку. Ее надежда и терпение не прошли проверки в срок полтора месяца. Она устала ждать и устала притворяться, что она все еще сильная. Разве такая, как она, должна вести за собой других? Разве она икона человечества? Глядя на себя в зеркало, и видя там убитую и сломленную женщину, которая была на грани самой себя - она ощущала, что силы ее покидали. Она слишком сильно любила Лиару, хотя никогда и не подозревала о том, что это возможно... Любила отчаянно и преданно, совсем не отдавая себе отчет в том, что убивает саму себя... - Ты очень мне нужна... - прошептала Кира, придя к Лиаре в мед-отсек и вновь беря ее за ладонь, обхватывая ту двумя руками. - Я не могу без тебя... Если ты покинешь меня, то я не смогу больше жить сама. Я не знаю, слышишь ли ты меня, но я всегда говорю с тобой, в надежде, что ты слышишь. И если ты действительно слышишь, то, прошу тебя, проснись. Мне не нужна эта жизнь, если ты не будешь рядом со мной. Кира перевела дыхание, чувствуя, что к горлу поступает ком и прошептала, казалось, уже на исходе своих эмоциональных сил: - Когда все это закончится, то я заберу тебя так далеко, где нас никто не найдет. Там будут только ты и я. Никакого Альянса или Матриархата. Только ты и я... возможно, что даже кто-то еще... я так долго думала над этим и поняла, что я хочу быть с тобой всю жизнь... хочу завести с тобой семью... я хочу всего этого, Лиара... пожалуйста, очнись... - Капитан. - Голос Явика заставил Киру вздрогнуть. Уж кого-кого, но его она точно не ожидала здесь увидеть. - Тебе что-то нужно? - Кира еле заставила себя успокоиться. - Доктор Т'Сони так и не пришла в себя. - Скорее как констатируя факт, чем спрашивая, подал голос протеанин, подходя ближе. - У нас это называли "мертвый сон". Если кто-то из нашего народа не приходил в себя спустя пару дней - его отключали и даровали быструю смерть. На счету был каждый ресурс и тратить их на слабых мы не могли. Однако, все обстояло немного по-другому, когда дело касалось важных личностей, а не простых солдат. - Ты хотел чего-то конкретного? - Кира еле сдерживало свое раздражение в адрес протеанина, который сейчас ходил по острию ножа, а сама она сейчас слабо отвечала за свои поступки. - Без доктора Т'Сони эффективность наших миссий снизилась, а всеобщий настрой на корабле превратился в упаднический. - Явик сощурил верхнюю пару глаз, подойдя к койке с Лиарой поближе, после чего, коснулся ее. Пронизывающее считывание информации посредством одного касания продлилось пару мгновений, после чего, от Явика донеслось: - Азари держится на самом краю своего сознания. Ей не хватает сил выбраться из этого состояния. - Холодно, но четко прокомментировал Явик, нависнув над лицом Лиары и внимательно осматривая ее всеми четырьмя глазами, пока Кира страшно обеспокоилась словами протеанина. - Неужели нельзя ничего сделать? - на краю самообладания спросила Шепард, на что Явик взглянул на нее из-за плеча. - Капитан, вы верите мне? - подобный вопрос немного озадачил Шепард, однако, она медленно кивнула и буквально в это же мгновение Явик обхватил ее вокруг шеи своей рукой, поднял ее над землей, а тело атаковала давящая изнутри боль, которая не вырывалась наружу криками из-за словно онемевших губ. Кира была в ужасе и шоке, а тело было парализовано, пока сердце внутри пугливо начало снижать свой пульс от секунды к секунды замедляя ритм. Шепард тщетно пыталась вырваться, но она еле могла поднять руки, чтобы хотя бы коснуться душащей его руки. - Я... вик... - еле смогла прокряхтеть Кира, буквально чувствуя, как жизнь ее покидает. Ее отпустили на землю, позволив рухнуть на пол с грохотом, пока в мед-отсек ворвался Гаррус и Вега, нацелившие на протеанина прицелы своего оружия. Пока Кира в шоке потирала свою шею и медленно вставала, она ощутила, как ее сердце пронзилось жгучей и непереносимой болью. Ее дыхание невольно перехватило, в глазах потемнело, но буквально в это же мгновение боль резко и неожиданно отступила, прояснив картинку перед глазами. - Какого черта?... - Вега аккуратно придержал Киру от падения, пока Гаррус держал протеанина на прицеле своей винтовки. - Кэп?... - Явик... - Шепард трясло, она готовилась ответно напасть на протеанина, но позади ее спины, в наступившей после гвалта тишины прозвучало: - Кира?... - Названная мгновенно развернулась и, почти падая от неожиданной слабости, подскочила к Лиаре, которая пришла в себя и изумленно оглядывала пространство, вместе с тем с искренним страхом смотря в глаза Шепард. -...тебя словно на мгновение не стало рядом со мной... я думала, что ты умерла... - Вы же верили мне, капитан? - подал голос Явик, смотря на Киру с легким сарказмом. - Да что здесь происходит?... - вновь напомнила о себе Лиара, пока Кира с искренним восторженным криком и слезами радости втянула ее в пылкий поцелуй: - Я думала, что ты больше никогда не проснешься!! - этот крик, донесшийся до остальных из-за открытых настежь дверей в мед-отсеке, заставил весь экипаж также возрадоваться. *** * Айоланта - фиолетовый цветок (египет.)