Не специально я стала твоей паранойей...

      - Сам?! Ты в своем уме?! Да если бы я только мог избавиться от этого наваждения! Прочь! - в Анну полетел хрустальный бокал. Его высокая серебряная ножка коснулась виска женщины.       Оливье перестал дышать. Казалось, даже сердце приостановило свою дикую пляску.       «Вот-вот упадет. Вот в глазах уже не жизни. Сейчас подогнутся колени. Откинется назад голова. Из горла вырвется предсмертный хрип...»       Но она не падает. Лишь улыбка исчезла с лица, уступив место гримасе внутренней боли.       - Прощай, - прошелестели побледневшие уста.       Женская фигура медленно растворялась во мраке.       ...Каждый его день после этой ночи был наполнен тоской, а вечера — ужасом. Во сне он видел ее. Анна протягивал к нему руки а он, как маленький мальчик, бежал к ней и замирал в объятиях жены. Во сне они говорили. Много и долго. Обо всем.       А потом приходило утро и вырывало Атоса из грез в опостылевшую реальность. Часами он лежал в постели, уткнувшись в подушки и страстно желая вызвать продолжение этого сна наяву.       Вечеров он боялся. Строго-настрого приказал не жечь свечей во всем доме. Ибо в мерцающих огоньках ему чудился силуэт Анны. Но проходил час, второй.       - Свет! Зажгите свечи! - кричал граф перепуганным слугам. Те неслись прытче пули. И вскоре мрачный дом наполнялся мягким сиянием свечей в искусно отлитых канделябрах.       Мрачно смотрел граф на переплетение фамильных вензелей. Напоминало оно ему локоны жены.       Вскакивал рывком и топтал свечи ногами. И снова мрак вставал по углам. И лишь луна безрадостным ликом весела в небе. Но и в подлунном мире страшно. Знакомый образ складывался из тысячи лунных лучиков.       - Прочь! Прочь! Вон! - страшно кричал мужчина.       А через минуту хрип сменялся тихим болезненным шепотом: «Не мучай меня... Не мучай.. Приди, Анна... Анна...»       Руки дрожат и гранатовые капли проливаются на камзол. Какая мелочь, по сравнению с тем, что происходит в голове. Грудь разрывается от резкой боли. Ноет сердце, будто туда загнали тупую иголку. Одновременно хочется бежать прочь их этих мест и просто оцепенеть.       «Я схожу с ума... - шепчет Атос пересохшими губами, - Я просто схожу с ума...»       - Нет, - прозвучал в ответ знакомый голос. Миг — и Миледи уже стоит возле мужа, - Ты не сумасшедший, - и грустной лаской напоены слова.       - Что тогда со мной? - повторяет мужчина вопрос, прижимая к лицу руки жены.       - Это всего лишь чувства, - Анна поцеловала мужа в висок, - Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.       - Откуда тебе известно? - прошептал граф.       - Увы, я тоже любила тебя...       - Любила? - дико переспросил Атос, высвободившись из ее объятий, - А сейчас?       Женщина положила руки ему на голову.       - Сейчас я тень, милый. Все земное мне чуждо.       - Тогда почему ты приходишь?       - Ты зовешь... - был ему ответ.       -Да. Зову.. Зову и боюсь видеть. Боюсь видеть и боюсь потерять... Анна, я действительно схожу с ума. Этому не будет конца. Анна... Что делать с этим, Анна?       - Я не знаю, милый. Я не знаю. О, если бы узнать ответ на твой вопрос! - и голос ее, как в прежние времена, зазвучал яростно и страстно.       Что-то дрогнуло у мушкетера внутри от этих звуков. Сорвавшись с места, подбежал к жене и заключил в объятия.       - Анна.. Анна..., - покрывал поцелуями лицо, шею, грудь. Она не отстранялась. Но и не отвечала на ласку. Он поднял голову и посмотрел жене в глаза. Она была права: ничто земное уже не могло ее коснуться. Он сходил с ума по призраку былого.       Два года. Два года, длиною в одну ночь. Два года кошмара. Зима сменялась весной. Весна — летом. Осень приносила щедрые плоды. А для него ничего не существовало, кроме ее имени. День за днем он продолжал, как Тесей, бродить в лабиринте воспоминаний. Продолжал звать. И вот она пришла. Так почему же не легче?! Сколько еще длиться этой пытке? Да пытке ли? Почему его так влечет к этой боли?       Вопросы.. Вопросы.. И нет им ответа.       А она рядом.       - Будь милосердной, Анна. Не мучай меня...Прошу...       - Разве могу я спокойно смотреть на твою боль? - и снова, как и в прошлый раз, из глаз потекли слезы. Тень плакала.       - Так почему?! Почему нельзя, как раньше?! - метался по комнате раненым зверем.       - Так не может быть, милый... Я сама сожалею. Но нет вины моей в этом.       - Когда это прекратится, Анна?! - в порыве отчаяние зарылся лицом в белокурые, пахнущие ромашкой локоны жены.       - Скоро, мой милый, скоро. Потерпи. Все будет хорошо. У тебя все будет хорошо, - Анна успокаивающе гладила мужа по плечам. А слезы продолжали стекать на сапфировое платья.       ...Она так и не нашла в себе силы сказать мужу правду.       Правду о том, что даже Вечность не сможет разлучить их души.