В твоих глазах

Амори встал с дивана и, подобрав вещи Форда, пошел на выход из гостиной, толком не зная, куда идти – всё-таки время съедает воспоминания. Но не найти комнату было невозможно. Вскоре Амори стоял на её пороге и наблюдал, как Форд переодевается. – Куда эту одежду? – спросил Амори, потряхивая джинсами и рубашкой в воздухе. – Кинь в тот угол, – Форд обернулся к нему, сверкнув прессом, натянул футболку и ткнул в угол возле шкафа. – Я-я-ясно, – протянул омега: тут всё очень запущенно. Он, зажав рубашку подмышкой, сложил джинсы, которые, на первый взгляд, были вполне чистыми, и засунул их в шкаф – на одну из полок. С рубашкой же он прошелся к ванной комнате и закинул её в корзину для грязного белья, которую заметил, когда заходил туда за аптечкой. – Та не стоило... – с неловкостью произнес Коди, почесав затылок. – Стоило, – сказал Амори и сел возле Форда на кровать. Посмотрел на его по-новогоднему яркое лицо. – Где ты пропадал? И кто тебя так..? Форд застонал и положил голову на колени Амори. Омега тут же запустил пальцы в его черные волосы, начал перебирать их. – Амори, может, не надо?.. – пробормотал Форд, поглаживая его острую коленку. – Я от тебя не уйду, пока не расскажешь. – А если расскажу? – То всё равно не уйду. Даже не думай от меня избавиться, я как зараза – хрен отлипну, – усмехнулся Амори. И Коди начал рассказывать – тихо, в джинсы Амори, но рассказывать. Понял, что не отвертится, да и не хотел он скрывать что-либо от его омеги. Оказывается, Форд начал встречаться с этим попугаистым ублюдком ещё год назад – ну, как встречаться... Их нельзя было назвать парой – так, их связывал простой перепихон. Секса хотелось, а с Ронни Форд убил сразу двух зайцев: и тело, и дело. После пары месяцев «встречаний», Ронни предложил работать у его отца на фирме. Форд согласился – какая-никакая, а деньга-таки шла в копилку. Работал он на ноуте, изредка наведываясь в живую к мистеру Янгу, чаще ему звоня. Поэтому Форд каждый вечер сидел на подоконнике – и работал, и за Амори, снующем по залитой светом комнате, поглядывал. А избили его охранники Янга под руководством Ронни – за то, что бросил эту блядь и, собственно, за то, что уволился. Мистер Янг наверняка знал, что Коди придет к нему с подобным заявлением. – Я даже не знаю, что сказать,– проговорил Амори, ошарашено лупая глазами. Они изменили свои позы и теперь лежали на не такой уж маленькой кровати Форда, пялясь в потолок. Амори положил голову на грудь Коди, потерся щекой об неё и, перевернувшись на живот, посмотрел в карие глаза. – Форд. У меня тут ещё один вопрос назрел. То есть, зреет он уже давно, но не было удобного момента, чтобы спросить: какого хрена ты ко мне начал так относиться?.. То есть... – Амори отвел глаза, перевернулся обратно на спину. Вздохнул. – Ну, ты понял... – Нет, не понял, – Форд явно издевался на ним. – Чего ты меня так резко полюбил? – выпалил омега. В комнате повисла тишина. С минуту, наверное, Форд молчал, а Амори чувствовал себя провинившимся ребенком. Но тут Коди зашевелился и сграбастал Амори, прижав с себе. – Дурак, я тебя люблю еще с начальной школы, – проговорил альфа куда-то в волосы омеги. Амори будто обухом ударили: в глазах – звездочки, сердце – в пляс, слов – нет. – А почему... Почему?.. – Амори хотел сказать «а почему ты раньше не сказал?», но не смог из себя этого выдавить. – Почему не сказал раньше? – Форд будто читал его мысли. – Я тебе как-то сказал, а ты мне ответил: «Не порть нашу дружбу». Вот я решил не портить. – Мы же целовались?.. – Амори был в легком шоке: он с детства практически ничего не помнил. – В начальной школе, в туалете, – усмехнулся Коди. – А я как?.. – А ты сам хотел научиться целоваться! – альфа засмеялся, а в следующее мгновенье поцеловал красного от смущения Амори в губы. – А чего... чего... потом...ты так?.. – Амори, растеряв всю свою уверенность, даже не мог поставить правильно предложение. Ему снова говорят, что любят. Это странно, это непонятно – особенно это странно слышать от Форда... Форда, который стал уже любимым. – Мы как-то перестали общаться, я занялся регби – и всё. Меня переклинило. Прости, – карие глаза смотрели на Амори с таким раскаянием, будто их обладатель застрелил трех людей. – Бывает, – Амори втиснулся в грудь Форда, вздохнул. Всё очень сложно, но в то же время очень легко. Одним словом странно. Странность этого вечера, плавно переходящего в ночь, искрилась в воздухе, заполняла ею лёгкие. Амори, обнимаясь с Коди, лежа на Его кровати, хотел так лежать как минимум всю жизнь. С Фордом было спокойно, тепло, приятно и уютно. Он не домогался, вообще не предпринимал никак решительных действий. Это ли любовь?.. – Форд, – Амори поднял голову, посмотрел на альфу. – Опиши любовь. Альфа погладил волосы Амори, улыбнулся разбитыми губами – даже избитый он был красавцем. – Это когда ты смотришь на человека – и понимаешь, что готов с ним провести всю жизнь... Это то, что я чувствую к тебе, Амори. Любовь – не просто чувство. Это нечто большее, – Форд говорил, а его глаза светились. Амори ощущал счастье, ленивым клубком свернувшееся у него в солнечном сплетении. – Коди... Кажется, я тоже чувствую Это... И знаешь что?.. – тихо сказал омега. – Что?.. - так же тихо вторил ему Форд. – Всё это напоминает мне сопливый роман, рассчитаный на аудиторию для пузатых или шестнадцатилетних омежек. Чтобы они истекали слюнями и слезами. Сейчас нам ещё нужно заняться нежным сексом – и вуаля! – бестселлер! – Амори сел, ухмыляясь, и поправил сползшие очки. – Ну у тебя и жарынь! – снял свитер, под которым была мятая футболка. Она поползла вверх, открыв участок кожи живота – и Форд, ясное дело, скользнул под нее рукой, пощекотав ребра. – Ай! – Амори отшвырнул свитер и принялся отбрыкиваться, смеясь. – Я боюсь щекотки! – взвизгнул он. Они оказалась в двусмысленной позе: Амори лежал, тяжело дыша, под нависающим над ним Фордом, с разведенными ногами в стороны. – Эмброуз, – сказал Форд, прищуриваясь, но продолжая улыбаться. – Почему ты всегда портишь Такие моменты? Мы говорили о любви, а ты наши жизни приравнял к книжке!.. Что-то щелкнуло в голове у омеги. – Форд, я до сих пор помню, как ты целовался с этой шлюхой, так что молчи, – усмехнулся Амори беззлобно. Любовь-то любовью, но если Амори что-то вспомнилось – он по-любому это скажет. С этими словами Коди весь как-то сдулся. Счастье зашипело и убежало прочь. – Да мне похуй, расслабься, – нервно произнес Амори, всё так же лежа с раздвинутыми ногами под Фордом. – Он сам полез, – сказал Коди, ложась рядом с Амори и приобнимая его рукой за талию. – Да и... – Не оправдывайся: что было, то было. Тем более, мы тогда не состояли в отношениях. А если бы мы встречались, то тебе был бы тотальный пиздец!.. Снова повисла тишина. Её разрушил Форд – он провел пальцем по шраму на руке Амори, положил на него ладонь. – Ещё и то, что ты попал в больницу, подтолкнуло меня к действиям, – сказал альфа. – М-м-м, – промычал Амори, поморщившись. – Дилан жопорукий дебил. Я его больше никогда не подпущу к плите... – Как это вообще произошло? – Только не ржи, ладно? – Амори повернул голову к побитому Форду и чмокнул его в губы. – Это было обычное утро пятницы, и ничего не предвещало беды. Но если ты живешь с Диланом, знай: беда – это он... За разговорами и поцелуями Амори потерял счет во времени. Они поужинали в десять вечера, и Коди снова затащил его в постель – и снова не для секса. Амори даже начал комплексовать – неужто больно стрёмный, и даже хер не встаёт на него?.. В общем, к двум часам ночи они заснули. Дилан про Амори не вспоминал – к нему должен был прийти этот его Эрни. Амори не имел понятия, что из себя представляет этот омежка, и лишь надеялся, что тот окажется не мега-тупым. Утром он проснулся в кольце чужих рук. У Амори началась паника: где он, чьи эти руки, как отсюда выбраться?! Но воспоминания постучались в голову, напоминая о себе. Он у Форда дома, это руки Форда, и из них можно даже не выбираться. Омега расслабился. – Коди, милый, я дома! – заорал кто-то в весь голос, и Амори подпрыгнул на кровати. Это был точно не Ронни: тот не кричит – визжит как свинья, которую режут. Это был кто-то другой... Амори сполз на пол, выбравшись из рук Форда, который тоже проснулся – потягивался, ощупывая нагретое место рядом с собой и явно недоумевая: где же Амори?.. Потом альфа таки открыл глаза и увидел сидящего на полу омегу. Амори как раз пялил на себя очки. – Ты моей резинки для волос нигде не встречал? –прохладно спросил он. – И да, к тебе пришли, – сказал он так, будто говорил о чем-то отвратительном. Форд заржал. Вот просто взял и заржал. Зарылся лицом в подушку и жрал в неё, судорожно дергаясь. – Чё смешного-то? – поинтересовался Амори, наблюдая за Фордом. – Это мой папа! – выдавил из себя альфа. – Я так и понял, – не растерялся Амори. – Конечно!.. – прыснул снова Форд. В комнату зашел высокий темноволосый омега, лучезарно улыбаясь. «Знакомое лицо», – промелькнуло в голове у Амори. – Доброе утро! – воскликнул тот, нисколько не удивившись постороннему человеку, сидящему на полу комнаты. – Привет, Амори! – Здрасьте, – кивнул омега, немного прихуев, поднялся. – Так давно не виделись, ужас просто! Ты так вырос, похорошел! Такой красивый! Теперь ясно, почему о тебе Коди говорит всё время! Был бы альфой, тоже бы влюбился! – произнес омега. – Коди, прелесть моя, просыпайся! Не заставляй ждать Амори! – папа даже его потолкал в бок. – Ты только не пугайся, хорошо?.. – с этими словами Форд отлип от подушки, сияя помятой разноцветной мордой. – Бляха-муха! Ты где, чёрт тебя дери, нашел эту херню?! – выражения омега не выбирал. – Да так, подрался... – Нихера-се подрался! – Па-а-ап! – Молчать. Иди умойся и выдели Амори зубную щетку, – сказал Форд-старший. Коди поднялся с кровати, кивнул Амори, мол, иди за мной, и побрел себе из комнаты. Амори уже было пошел вслед за Коди, как папа его остановил: – Я рад, что вы теперь вместе, – только и сказал, зато от этих слов в груди у Амори расцвели цветы. Его любят, ему рады... Почему жизнь резко стала настолько прекрасной?.. Где подвох? Или в кои-то веки подвоха нет? – Что, совсем обо мне забыл? – спросил Амори, когда Дилан открыл ему дверь. Омега зашел внутрь, раздеваясь. – Даже не позвонил вчера... Стой, – Амори принюхался. – Что это?! Господи, что это?! Дилан, это ты готовил?! За что?! Не смог Дилан и слова вставить, как Амори уже помчал на кухню. И там его встретила узкая спина – этот незнакомец стоял у плиты и что-то готовил. «Слишком много людей для одного дня», – подумал Амори, присаживаясь на стул. «А он только начался ведь...» – Ами! – на кухню зашел Дилан, и все подпрыгнули. – Это Эрни, и мы встречаемся! Амори посмотрел на рыжего синеглазого омегу, который повернулся к нему. Вроде бы лицо неглупое, да и готовить умеет – уже недурно. – Эрни, а это мой братик, Амори, – Дилан подошел к Эрни, легонько обнял его, сгорбившись, и прижался губами к его щеке. – Очень приятно, – сказал Эрни, изучающе осматривая Амори. – Вы похожи, – выдал рыжий омежка. – Действительно? В каком месте? – язвительно поинтересовался Амори. – У вас глаза одинаковые... – Дилан! – перебил его Амори. – Отойди от плиты, не трожь сковородку! Руки от овощей убрал! И вообще, брись отсюда! – воскликнул омега, вскакивая с места и выпихивая брата из кухни. – Я помогу... вам. – Давай на «ты», – попросил его Эрни. – Без проблем, – Амори пожал плечами, подсовывая к себе досточку для резки. – А как... ты с Диланом познакомился, если не секрет? – Это длинная история... – усмехнулся рыжий. – Так мы никуда не торопимся, – Амори поднял бровь. – Вещай, что уж, не стесняйся...