black stripe

      Раздался звонок. Я дома уже пару недель, и это не может не радовать. А сейчас с трудом отрываюсь от ароматного кофе и иду открывать. За дверью оказался посыльный с коробкой, и так как мне вечно что-то присылают.. сначала допью сей чудный напиток, а потом посмотрю.       Сделав несколько глотков, понимаю, что меня одолевает любопытство, открываю и вижу ...кто бы мог подумать - мой портрет. Правда, мне казалось, что это скорее фотография - очень правдоподобно.       Не отрываясь от своего художественного отражения, я сидел так минут пять. О чем думал? О том, что в чьей-то память сохранился вот такой МОЙ образ, который лег на холст преданными искусству мазками мертвых красок, которые в нелепом танце рождают нечто живое, светящее всем жизнелюбие моих же глаз.       Смущало разве что одно: красные брызги и капли. Зачем они? Без них было бы прекрасно. Тут я заметил яркий стикер, выпавший из коробки:       "Это ее кровь.       г.Монс       Больница Сан-Рафаэля       корпус А, палата 17".       Неужели это она??? Я понял это только сейчас, точнее осознал. Значит она хотела отдать мне ее еще тогда, но ее сбила машина, а капли крови испортили такой портрет. На секунду я представил картину без этих алых ляпов, получалось здорово, но очень банально.       Эта девочка..она, видно, влюбилась, как все. Как многие. Я сам виноват: не надо было быть с ней таким добрым и милым. Все инвалиды этим пользуются - им протягиваешь руку, а они взбираются на шею. Думают, что все им должны... Не без малых угрызений совести, но все же с должным отвращением я размышлял на этот счет.       Надо поблагодарить ее за картину. Поехать к ней? Позвонить? Написать:       "Благодарю за портрет.       Вышло очень креативно.       Скорейшего выздоровления.       Ло."       Конечно, картина пришла Нотте с большим опозданием, а отправленный ответ так и не оказался в руках истинного получателя.                          ***       Шли дни, пролетали недели, проносились месяцы.       Карьера Лоика взлетела, как орел в небеса, под самое солнце... Впрочем, для многих поклонников он и сам был Солнцем, но необъятная черная полоса отделяла их от знаменитого певца и танцора.       Та злосчастная картина висит в его уютной гостиной, а все гости и друзья интересуются, к чему красные капли, на что Нотте незамедлительно отвечает: "Это креативная задумка автора". Их это восхищает, а он умалчивает историю об аварии и поклоннице на коляске, с которой несколько часов они были так близки душевно. Правда, сам он продолжает думать, что все было совсем не так.       "О чем она думала? Эта девочка?"       Он всегда считал ее девочкой, несмотря на лишь год разницы. Сначала в его глазах всплывал светлый и невинный образ Катрин, он с умилением вспоминал, как она тогда разозлилась в парке, вспоминал ее детскую настойчивость, ее готовность к борьбе за справедливость и правду, ее безумные и безбашенный поступки и слова. Но этот образ перекрывали серые и тяжелые мысли о том, что она инвалид, "И она смела думать о чем-то большем со мной?" От таких мыслей ему становилось тошно и отвратно.       "А что, если бы мы... допустим, были бы вместе. Что тогда?"       Тут в голове возникало множество вопросов. Как бы они гуляли? Она же прикована к своей коляске. Каждый раз это было бы неполноценно проведенным временем, каждый божий раз приходилось бы всматриваться, есть ли пандус. А дома, а дома у него куча ступенек, лестниц, порожков и т.д. И как бы они целовались? Ему надо было бы каждый раз опускаться на колени? Это смешно и нелепо.       В его голове вдруг возник абсолютно безнравственный вопрос: она ведь не чувствует ног, но только ли их? способна ли она чувствовать удовлетворение? Как бы они любили друг друга? В голове возникла сцена: он поднимает ее на руки, кладет на кровать, поднимает юбку, его ладони ложатся на ее бедра, и целуя, он входит в нее, на что та удивленно спрашивает: "Что ты делаешь?" или "Ты там?" И смеется, смеется так, что его передергивает. Это мерзко и ужасно. От таких мыслей бросает в жар. Как он может о таком думать?       Краска стыда заливает белоснежную кожу фарфорового личика.       "Все это пустяки. И нечего каждый раз об этом думать. Тем более рядом любящая и полноценная Элен".