16 день
3 ноября 2015 г. в 17:05
Я вчера заснул. Точнее отключился.
Кстати, я не писал, что у нас поход на два дня? Да?! Как я это пропустил, а? КАК МОЖНО БЫЛО ЭТО ПРОСЛУШАТЬ?!!!
Я когда-нибудь издам книгу, где опишу, дам уроки и советы, как делать, как я. То есть, как тупить в нужный и ненужный момент. Думаю, следующему поколению это пригодится.
Ну, в общем, вот так мы и оказались в лесу, где в пяти минутах от нас был еще один ручеек. Его течение было сильным, и никто не полез купаться, разве что набрали воды, потому что она была действительно чистая. И холодная. Очень-очень холодная.
Мне кажется, что мы все, ВСЕ время шли! Потому что мои ноги чертовки болели, когда мы сделали привал. Но устал, видимо, только я, все остальные, как я посмотрю, чувствовали себя хорошо, а я тихо умирал.
Все пели песни, оглушая всех зверьков на несколько миль своими голосами. Футболисты-шкафы вырезали на деревьях свои имена и пошлые шутки или же маты, чему я совсем не удивился. Мы пришли к лесу, что и стало нашей последней точкой, где-то в полдень. Первое, что я сделал — упал. Ноги болели, руки болели, голова болела — все болело. Моя душа болела, видя улыбающегося Низкорослика.
Все это время я шел в самом конце хвоста и мог без опасения быть скрытым и наблюдать за всеми. Мог, но не делал. Все мое внимание поглотил Кудрявый. Чем больше я пытался о нем забыть, тем сильнее становилось мое желание на него посмотреть. Посмотреть. Поцеловать. Обнять. Впиться в шею, оставляя засос.
Я сходил с ума каждый раз, когда он незаметно оглядывался и смотрел на меня. Чувствует ли он то же самое? Или мне кажется? Нет, кажется! Все 16 дней, что я здесь, он не подавал виду, что я ему нравлюсь… или… Нет!
Вот так мы и оказались заключены в кольцо деревьев, где и переночевали. Костер согревал и отгонял надоедливых комаров, пылающее полено привлекало внимание, а его потрескивание успокаивало. Откуда ни возьмись в руках у Андерсона появилась гитара, и он — о Боже, он еще и играет на гитаре! — начал играть, подпевая тихим голосом. Позже мы все присоединились и наш хор разлился по всему лесу. Уверен, до этого — да и после этого, наверное тоже — никто не пел здесь. И я тоже пел. Не открывал рот, притворяясь, а пел! По-настоящему. Искренне. От души.
Как подумаю, что через несколько дней придется собирать вещи, прощаться со всеми, ехать домой… С одной стороны, я же этого так хотел. В самом начале я то и желал, чтобы побыстрее свалить отсюда, проклинал всех и каждого. А теперь… Теперь мне кажется, что я полюбил это место. Хотя нет, не полюбил, на это я не способен. Мне понравилось это место. Мне понравились эти ребята, что распевали какую-то веселую песенку, мотив которой я слышал впервые. Ребята, которые, может, и не стали моими друзьями и, наверное, не станут дальше, такие разные и необычные по своим натурам, но такие… Просто я наконец-то нашел тех, с кем я чувствую себя нормальным. В моей школе таких людей пока не наблюдалось, а здесь…
Все, хватит раскисать. Лучше рассказать о моей «везучести».
Утром все чувствовали еще большую усталость, чем до сна. Будто и не спали вовсе. Было неудобно в спальных мешках, комары жужжали, да и девчонки не могли долго успокоиться и заткнуться. Ох, как же мне хотелось снять свои носки и запихнуть им в рот. Не знаю, что их остановило, но в один момент они затихли. Тишина. Только слышно похрапывание свиньи (это я так любя Карофски прозвал) да его дружков.
Сегодня водой меня не никто не обливал, я сам проснулся. Кто-то пинал меня. Повернувшись, я увидел лицо Пака. За ночь он почти впритык подобрался ко мне, и нога его на утро оказалась возле моего бедра. Я как ошпаренный вскочил, только что не закричал. В итоге, никто так и не понял, что произошло. И отлично!
Потом завтрак. И опять в дорогу. Тем же путем. И вот, когда мы почти дошли, оставалось там чуть больше часа, и свершился мой эпик-номер. Я шел сзади… угадайте кого? Андерсона. Сзади этого маленького ублюдка, который эти два дня почти меня избегал, а сам тайно посматривал на меня. Как будто я не видел, ага.
Я шел с опущенной головой все это время, но что-то привлекло мое внимание, и я поднял голову. И это было самой большой моей ошибкой. Именно в тот момент я и споткнулся, больно шлепнулся, ударился головой и, кажется, на мгновение потерял сознание. Наверное, мне только это показалось. В следующий момент я открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Блейна, державшего мою голову и склонившегося над моим телом. Мистер Шустер реагировал немного медленнее Хоббита, но позволил ему помочь мне.
Все не на шутку испугались за меня, потому что из моей головы шла кровь – ах, как смачно я упал. А я что? Я просто закрыл глаза и позволил рукам Блейна остановить кровь. Он что-то тихо-тихо шептал мне на ухо, кажется, говорил, чтобы я не переживал, все хорошо. А потом он помог мне подняться и подставил свое плечо, чтобы я оперся.
Знаете, как я себя чувствовал? Отлично. У меня чертовски болела нога, голова болела, как после многочасового пения Рейчел Берри, но я этого не чувствовал. Единственное, что я ощущал — это руку Блейна у меня на талии.
И я был самым счастливым неуклюжим человеком в мире.
P.S. От него исходит запах свежескошенной травы и пота. Не самый лучший аромат, но… разве о большем я мог просить?