Незабудки на его руках

С каждым днём становилось холоднее. Зима вступала в свои права, и тому было самое время — всё-таки декабрь был на дворе. С каждым же днём приближалось и Рождество, которое Блейн в этом году ну никак не хотел отмечать вместе с несносным братцем, так что у него просто не оставалось другого выхода, как… — Давно ждёшь? — коснулась плеча Блейна мягкая рука, и тот, улыбнувшись, неловко взял ладонь Курта в свою. Он удивлялся, как можно в такую погоду носить перчатки с обрезанными пальцами, но… Это же был Курт. Ему так нравилось, он был уверен, что это стильно. Как Блейн мог его переубедить — тем более, что всё это более чем сочеталось с его зимним пальто?.. Никаких шансов. — Нет, — мотнул он головой, пододвигаясь, и Курт присел на лавку. Они договорились встретиться здесь, в парке, в полдевятого вечера. Стемнело уже довольно давно, и снежинки, словно мотыльки, начали кружить над фонарём; в его свете Блейн заметил, что Курт сейчас такой весь краснощёкий. Это было мило. — Ты же пользуешься кремом от мороза? — пошутил Блейн, но Курт вполне серьёзно нахмурился: — Разумеется. Что за вопрос? — и протянул Андерсону стаканчик кофе из «Лайма Бин». — Спасибо, — взял он его осторожно, и Курт кивнул, поджимая губы: — Пожалуйста, — и немного неловко прижался к руке Блейна, на плечо его ложась. Блейн рассмеялся, отпивая такой горячий и такой нужный в это мгновение напиток , а потом осторожно обнял Курта, к себе сильнее прижимая. Курт прикрыл глаза и мечтательно поджал ноги, кладя их на лавку. Какая разница, прилично или нет, если никто не увидит? Всё же будет хорошо. А если не отказывать себе в маленьких радостях — станет ещё лучше. Так зачем портить себе жизнь? — Ты угадал с моим любимым кофе, — отметил Блейн, а Курт прижал свой к себе, будто был маленьким кенгурёнком с проснувшимся вдруг материнским инстинктом. — Я не угадал, — поёрзал он, голову поднимая, и Блейн встретил взгляд его голубых глаз нечаянно. — Я знаю, какой кофе ты пьёшь. — Какое совпадение, я тоже знаю, какой кофе ты пьёшь, — подмигнул ему Блейн. — Ну? — нетерпеливо пробормотал Хаммел. — Что «ну»? — Ну, — повторил он, выворачиваясь из объятий Андерсона и на коленки на скамейку вставая, — что ты решил с Рождеством? — Я… Я хочу с тобой пойти, — искренне ответил Блейн. — Отлично. А что решили твои родители? — А вот они этого не хотят. Губы Курта чуть раскрылись, и он хватнул ими ледяного зимнего воздуха. Он, наверное, приготовился уже радостно улыбаться, но теперь улыбка была не нужна — и глаза его немного потерянно забегали, словно пытаясь ухватиться за что-то, за что-то удержаться. Он расстроился, и Блейн знал это совершенно точно. — Жаль, — пробормотал Курт. — Я… надеялся… — Но есть один… вариант, — поторопился объяснить всё Блейн. — Они не хотят отпускать меня на ночь с моим мифическим парнем, потому что он… мифический. — Они не верят, что у тебя есть парень? — Отец вообще предпочтёт никогда не верить в подобное, — отстранённо пробормотал Блейн, а потом вновь повернулся к Курту. Кофе ещё грел руки. — Они сказали, что если я представлю тебя им, то… я смогу пойти с тобой праздновать. Может быть, — осёкся он, печально взгляд на свои колени переводя. Он не знал, правду ли родители сказали ему. Они ведь могли просто решить всё заранее, а Курт… — Ты… Ты не хочешь знакомить меня с ними? — разбито прошептал Хаммел, и Блейн схватил его за руку. — Не говори так, я… Просто… Я был бы рад познакомить тебя с ними. Вообще-то… я хотел пригласить тебя к нам на ужин, — облизнул он губы чуть нервно, чувствуя, как в его ладонях кончики пальцев Курта теплеют. Курт поджал губы. — Правда, Курт. — Так в чём проблема? — пробормотал он. Блейн неловко дёрнул ногой, а потом отставил недопитый кофе на край лавки и подался к Курту, обнимая его ноги, к себе пододвигая и прижимаясь лбом к пуговицам на чёрном пальто. Курт мягко осел ему на руки послушно, поддаваясь, и Блейн тихо пробормотал ему в грудь: — Мой отец — гомофоб. Он почувствовал, как пальцы Курта мягко касаются его головы, как они дрожат, и прикрыл глаза. — Прости, я не подумал о том, что… может быть так, — прошептал он, а потом, когда Блейн, покачав головой, отстранился, голову поднимая, добавил: — Тебе нужно носить шапку. Уголки губ Блейна неловко поползли вверх, и Курт прижался к его щеке своей, а потом ласково поцеловал — чуть по-детски, но невинно и очаровательно. — Ты хочешь, чтобы я пришёл? — спросил он наконец. Блейн, сжав его руку чуть сильнее, ответил: — Конечно. Да, хочу. Просто… Тебе нужно знать, что мой отец… Он ещё не до конца смирился с тем, что я — гей. Он не запрещает мне гулять с парнями или… Господи, однажды Купер зачем-то искал гей-порно, а он… — Так, вот здесь остановись, — положил ладонь на его губы Курт, бледнея. — Хорошо, — пробурчал ему в пальцы Блейн. — Я правда не хочу этого знать. — Хорошо, — кивнул вновь он, и Хаммел убрал руку. — Иными словами, со мной-то всё нормально, а что он может наговорить тебе — я не знаю. — Мой отец тебе угрожал, я в долгу у тебя, — качнул головой Курт. — Твой отец угрожал мне не так, как может — в теории — угрожать мой, — покосился на меркнувший фонарь Блейн. — Но я надеюсь, что всё будет хорошо. — Но… Я поменяю серьги на более неприметные, — пробормотал Курт. — Тебе с ними не холодно на таком морозе вообще? — протянул руку Андерсон, осторожно касаясь уха Хаммела и металлических вставок в них. Тот фыркнул. — Нет. Но с пирсингом в носу ничего сделать не могу, прости, — вздрогнул он, почувствовав, как тёплая рука Хаммела скользит по его брюкам и бедру, замирая на узкой талии, и позволил Блейну снова прижаться к своей груди. — Спасибо, — закинул голову в его руках Блейн, чтобы лицо Курта видеть, и тот неловко покраснел — покраснел ещё больше, чем был до этого. — Пожалуйста. Курт посмотрел на себя в зеркало. Было уже почти время идти, но он никак не мог отойти от зеркала: Блейн… Он никогда не походил на того, кто родился в консервативной семье, но что может быть более консервативным, чем нелюбовь к тем, кто свободен любить? Разве что ненависть к чёрным. Он поправил рукава рубашки, которую надел специально, чтобы скрыть татуировки на своих руках. Если… Если отец Блейна — гомофоб, вполне возможно, что к неформалам он тоже не очень терпим. Сам себя Курт не считал неформалом, но сколько идиотов вообще ходило по этой земле? Хаммел-младший был готов перестраховаться разок ради того, чтобы потом обнимать Блейна совершенно спокойно и законно. Хорошо хоть, что волосы на затылке отрасли — выпендрежная причёска при встрече со старомодной семьёй была ему ни к чему. Он ещё раз глянул в зеркало. Этот галстук не подходил к рубашке; идеально сочеталась с ней разве что та милая бабочка, которую Блейн подарил Курту, когда они только познакомились. Но, когда Курт протянул руку, чтобы взять её, что-то его остановило; он нервно одёрнул себя. И, переодевшись, спустился вниз по лестнице. — Куда ты? — высунулся с кухни Берт, и Курт замер, на невысоких каблуках разворачиваясь к отцу. — Я иду на ужин к Блейну. — Не мог просто сказать «на свидание», — проворчал отец, сминая в руке журнал, и Курт неловко поджал губы. — Это не свидание. Он хочет познакомить меня со своими родителями. — Хм, мило, — скрипнул зубами Берт. — Оставь мне на всякий случай их адрес и телефон Блейна, хорошо? Курт закатил глаза. — Хорошо. Он взял протянутый отцом листочек бумаги и ручку, быстро чиркнул по памяти номер Блейна, его домашний, а потом, достав мобильник, быстро переписал адрес Андерсонов. В конце концов, он не так часто там бывал — всего единожды, если точнее, — чтобы помнить улицу и дом наизусть. — Держи, — протянул он Берту их, и тот, внимательно сверив взглядом сына, кивнул. — Пап, как я выгляжу? Берт неловко покосился на плечи сына, а потом на его же туфли. — Эм. Я ничего в этом не… — Не подозрительно? — перебил его Курт, поправляя рукой причёску изящно, и Берт кивнул. — Почти не подозрительно. Ты надел свитер, чтобы скрыть татуировки? Курт обнял себя, пальцами по вязке пробегаясь торопливо, и кивнул. — Да. Родители Блейна могут оказаться консерваторами, так что я… Ну, ты понимаешь, — приподнялись его брови, а потом он чуть не подскочил, мимо отца проскальзывая на кухню. Он чуть не забыл букет. И на ходу начал писать сообщение. «Я уже иду, скоро буду», — прочёл Блейн, нервно прикладываясь лбом к дверному косяку, и вздохнул, отвечая: «Тебя встретить?» Курт попытался набрать «нет, я сам», но на ледяные пальцы сенсорный экран отчего-то перестал действовать. И именно в такой момент, чёрт! Иногда Курт скучал по старым телефонам с кнопками, боже, они были куда надёжнее. Он попытался согреть экран дыханием и быстро, пока тот не замёрз опять, набрал номер Блейна, звоня ему. Телефон Блейна взяла Пэм. — Алло? — Алло, — неуверенно ответил Курт. — Я, похоже, ошибся номером, я звонил Блейну Андерсону?.. — Блейн переодевается, телефон оставил в прихожей, — покосилась на лестницу и дверь недалеко от неё миссис Андерсон, — а ты, видимо, его парень. — Д-да, здравствуйте, — задрожал голос Курта, а потом он услышал: «Мам, это просто нечестно!», тихой скрип — или треск? — и в трубку пробормотал уже Блейн. — Прости, я всего на пару минут отложил телефон, но, видимо, сделал это зря, — процедил он последние слова будто специально, чтобы кому-то в его окружении стало стыдно, и быстро протараторил уже для Курта: — А что случилось? — Я хотел ответить, что дойду сам, но у меня, если честно, вопрос, — оглянулся Курт. — От перекрёстка с сосной нужно было направо или налево? — Эм, прямо, — поправил телефон у уха Блейн. — Значит, я почти пришёл. Скоро увидимся, — и Хаммел отключился. Отец Блейна не всегда ходил медленно, но обычно о его приближении можно было узнать чуть ли не за версту. В этот же раз мистер Андерсон подкрался почти незаметно, так что Блейн даже вздрогнул, когда обернулся и наткнулся на отца. — Боже, — пробормотал он. — Он идёт? — Да, — кивнул Блейн, а потом сощурился. — Ты же не надеешься, что он струсит? Мистер Андерсон с укором посмотрел на сына. — Это было бы прекрасно для меня, но надеяться на такую удачу не приходится, — почесал он чуть задумчиво подбородок. — Я не собираюсь быть огнедышащим драконом, Блейн. — Пап, — поднял нервно дёргающуюся руку Блейн, — пап, он мне очень дорог. Пожалуйста, — чуть более робко добавил он, — не будь драконом. Держи себя в руках. Но вместо ответа мистер Андерсон ушёл вглубь дома, а в дверь позвонили. Блейн по привычке потянулся к шее, чтобы поправить бабочку, но её просто не оказалось на месте, и он вспомнил, во что одет. А потом, вздохнув глубоко, подбежал к двери и открыл её, получая в лицо целый ураган снега, который задуло в дом.