Забвенный мир

      Утро встретило Микаэля яркими солнечными лучами. Он сладко потянулся, разминая затёкшие мышцы, и губ его коснулась довольная улыбка. Но она тотчас померкла, когда юноша не заметил рядом с собой Юичиро. Постель по другую сторону была пуста, и именно эта пустота и холод, просачивающийся через приоткрытую форточку, проникли в самую грудную клетку Мика.       А чего иного он ожидал?       Приняв положение сидя, Микаэль откинул от себя покрывало и поднялся на ноги. Быстро нацепил какую-то одежду, валявшуюся рядом с кроватью (кажется, футболка была даже не его, но имело ли это значение?) и прошёл к выходу из комнаты. Сегодня, благо, был выходной и идти на учёбу не нужно. Сейчас главное — привести себя в порядок и выяснить, куда запропастился Юи.       Только после душа, вернувшись в комнату, подросток стащил с влажной головы полотенце и заметил небольшую записку, которая лежала на тумбочке, рядом с кроватью, поверх всех книг. И как он раньше её не заметил?       «Как проснёшься, приходи на спортивную площадку. Мы будем там. Юичиро»       Прочитав небольшую ошибку, написанную, скорее всего, на скорую руку, Микаэль тотчас смял её и скинул в мусорное ведро. Так торопился к друзьям, что даже не смог его разбудить? Или это проявление заботы, как тогда, раньше, в Сангвинэм? Мика надеялся на второй вариант, именно поэтому огонь эмоций в нём приутих, и он и правда стал собираться, дабы присоединиться к другим ребятам. Быть может, Юи был прав, и те совсем неплохие ребята? Может... стоит просто попытаться стать им другом?       Закрыв комнату, Микаэль направился вниз по лестнице. Спортивная площадка находилась рядом с академией и путь туда составлял около десяти минут. Обычно компания всегда проводила время в этом месте, ведь именно там было и много места, и площадка, чтобы потренироваться или просто поиграть, а также трибуны — посидеть. Очень удобно, как выразилась однажды Мицуба мимоходом. Но Микаэлю так не казалось. Много солнца и людей — это то, чего он, пожалуй, не любил ровно столько же, сколько стремление Юичиро отдалиться от него.       Когда за поворотом показалась ограда спортивной площадки Микаэль прибавил шаг. Перепрыгнул через каменный уступ, через кусты и деревья — так было короче, да и немного тени было ему полезно: на улице стояла страшная жара. Оставалось только повернуть за угол забора и войти на территорию когда Мика заметил небольшую компанию подростков. Но, когда юноша уже было хотел их окликнуть, — не их, а Юичиро! — то замер, сжимая железную сетку до кровоточащих ран. И зачем он только пришёл?       Весёлый смех, крики наигранного ужаса — Юичиро гнался за дразнящей его Шиноа, которая, ускальзывая от хватки, продолжала ссыпаться шуточками. Мицуба поддерживала своего друга, дабы тот проучил надоедливую девушку, а Йоичи с Шихо просто наблюдали со стороны — смеясь или закатывая глаза, шепча своё привычное «идиоты».       Отступ, и Шиноа попадает в хватку одноклассника, который, схватив её, поднял над землёй. Младшая из Хиираги закричала, сквозь смех прося отпустить, но Юичиро будто бы её не слушал, утаскивая в сторону друзей и, останавливаясь на полпути, что-то негромко говоря, а после — раскручивая ту, вызывая ещё более громкий крик и смех. Комментарии Мицубы, переходящие в тот же смех, а после Йоичи, вскочивший и подносящий той воду.       Зачем он только пришёл?       Сжав кулак сильнее, Микаэль зашипел от боли, отдёргивая руку. Кровь полилась из тонких ран от железных полос, но не из-за этого дрожали руки подростка; не из-за этого ком боли и обиды встали в горле. Имя сводного брата застряло где-то внутри, и Мика внезапно развернулся, уходя прочь. Оставляя за собой кровавый след от капель на руке, он просто шёл вперёд, не останавливаясь, зная, что ему теперь делать.       Зная, что оставаться здесь было больше невозможно.       — Птичка нашептала мне, что вы, — ты и Юичиро, — хотите сбежать из Сангвинэма, прихватив с собой нашего весьма полезного заключённого, который способен рассказать абсолютно все слабые места людского сброда.        Заслышав эти слова, Микаэль широко распахнул глаза, немигающим взглядом впившись в Фелида. Откуда он узнал? Но потом, вспоминая, что от этого вампира не могло утаиться ничто в подземном городе... необращённый даже не смел удивляться.        Спустя ровно неделю Микаэль пришёл к Фелиду. Для чего? Подростка не переставали тревожить слова аристократа про так называемую бурю. Мика верил Фелиду, какой бы тот сволочью не был, а ввиду обстоятельств и этого злосчастного плана побега, он просто не мог сидеть сложа руки.        И вот, всё как и говорил Батори. Прошло семь дней. Микаэль пришёл к нему с вопросом.       — Ты с самого начала знал, что что-то такое случится. Но откуда? — задал интересующий его вопрос голубоглазый, вызывая со стороны аристократа довольную улыбку.       — Просто у меня есть источник, который рассказывает обо всех предстоящих делах. Или многих из них, — вампир обогнул диванчик и сел на него, прямиком напротив своего гостя, и, устроившись поудобнее, продолжил: — Не бойся, я не расскажу об этом Королеве.       — А что, если она уже знает?       — Не знает, — заверил Фелид. — Иначе бы ты тут не сидел, а ваш хвалёный человек был бы казнён.       Микаэль хотел было оспорить его слова, но понимал, что прав. Предательство Крул Цепеш не простит даже своим самым большим любимцам, и лучшее, что могло бы их ожидать — смерть. Но он, живой и здоровый (если это можно было так назвать), сидел здесь, и в помещение не врывалась стража, дабы исправить это. Значит, Седьмой был прав.       Однако это не давало повода откинуть от себя переживания и тревоги.       — Это та самая буря, о которой ты говорил?       — Возможно, — согласился Фелид. — А может, она нас только ждёт, когда-нибудь, впереди.       — Так и будешь говорить загадками? — несколько раздражённо поинтересовался Мика.       — Ты ведь их любишь.       Как же Микаэля раздражала эта самонадеянность со стороны аристократа! И как ему было жаль, что ответить взаимностью было невозможно — ничто не могло задеть вампира, если, конечно, не попытка того убить. Хотя, даже тут необращённый сильно сомневался.       Фелид посмотрел на своего воспитанника, а после, встав со своего места, обошёл небольшой столик и сел рядом с ним. Любопытный взгляд алых глаз смотрел на мальчишку, который, не сломившись под ним, всё с тем же вызовом поднялся на прародителя. Эта немая перепалка дико забавляла Батори, и тот тихо рассмеялся.       — Я тоже не собираюсь вас останавливать, — ответил на интересующий подростка вопрос аристократ. — Но хочу попросить у тебя кое-что взамен на моё молчание.       — И что же? — недоверчиво поинтересовался Микаэль.       — В конце первого месяца лета ты придёшь в трущобы разрушенного города — как раз между Сангвинэмом и Киото.       — И это всё? — удивился Мика. Однако радость лёгкой победы его быстро погасла.       — Второе условие я скажу уже там, — и вампир растянулся в довольной улыбке.       Вспоминая о том разговоре теперь, Микаэль понимал — Фелид знал с самого начала, что подобное случится. Что Микаэль не уживётся в мире людей, что Юичиро отдалится от него. А если не будет брата, тогда за что хвататься юноше? Его более здесь никто не держало!       Но ведь Юи всё ещё здесь. Как он мог оставить его?       Так же, как сам Юичиро оставил его?       Волна злости и скорби заполонила старшего из братьев Хакуя с ног до головы. Он, пробираясь через жилые просёлки, держал свой путь в сторону стены, что ограждала Киото от развален остального мира и Всадников Апокалипсиса. Подросток знал, что был выход или какой-нибудь лаз. И не ошибся, обнаружив узкую щель в дальнем от центра углу города. Совсем небольшая, укрытая лианами и кустами. Это было то, что ему нужно.       С трудом, но подросток пролез через неё, неуклюже выпадая во внешний мир, прямо перед зияющей ямой. Кое-как удержавшись на месте, Мика заметил, что футболка на нём была порвана — по всей видимости, зацепился за что-то, пока вылезал. Но это самое меньшее, что волновало на тот момент Хакую. Вместо тревог об испорченной вещи, он поднял голову вверх, огляделся по сторонам, в поисках патруля или охраны, и, обнаружив, что всё чисто, бегом направился в сторону развалин какого-то здания.       Теперь оставалось только добраться до места встречи с Седьмым прародителем.

~ ~ ~

      — Глен! — звонкий голос Юичиро пронзил тишину помещения, в которое тот ворвался.        Сидящий за бумагами Глен поднял на него взгляд, даже не удивляясь столь пылкому нраву приведённого им же в город мальчишки. Просто сложил перед собой руки и замок и, приподняв уголки губ в подобии улыбки, ответил:        — А ты как раз мне был нужен, глупый Юичиро.        — Глупый что... Нет, погоди, Глен! — Хакуя подошёл к столу и с силой хлопнул по тому ладонями, опираясь и наклоняясь чуть вперёд. В глазах его была тихая паника и волнение — такие, каких подросток не испытывал уже очень и очень давно, и подавить в себе всё он просто не мог. Нужно было что-то делать! Причём немедля. — Глен, Мика, он... Он пропал!        — Пропал? — переспросил подполковник.        — Да!        — Наверняка просто спрятался где-нибудь. Он ведь не ладит с другими ребятами, да?        Юичиро было открыл рот, чтобы возразить, но не смог и слова проронить. Ему на какое-то мгновение стало стыдно, что даже Ичиносе — тот, кто лишь изредка их навещал — заметил гораздо больше за его братом, чем сам Юи. Ведь он, правда, искренне думал, что Мика относился к ребятам, как он сам.        Друзья, поддержка, новый мир...        Неужто он так сильно ошибался?        Наблюдая за смятением на лице своего ученика, Глен внезапно поднялся с места и, обойдя стол, остановился рядом с Юичиро. Положенная на плечо ладонь привлекла к себе внимание, и Хакуя поднял голову, встречаясь с несколько торжествующим и внимательным взглядом. У него была новость. То стало ясно мальчишке сразу же.        — Я как раз хотел позвать тебя, чтобы сообщить кое-что, — поспешил оповестить мужчина. — Помнишь, ты как-то высказался, что хотел бы вступить в Армию?        Сердце Юичиро пропустило оглушающий удар, а голова загудела от волнения.        — Я что? Смогу стать... солдатом? — голос его был тихим, словно в горле вмиг пересохло.        — Я скажу тебе даже больше — тебе выдана возможность получить не просто оружие, а демоническое.        По позвоночнику Юи прошёлся разряд мелкого тока, который, пройдя вверх, вышел из него радостным криком. Он смог! То, чего он так желал это недолгое время пребывания в Киото. Вон он, его шанс! Отомстить за все те годы, за муки и кровь, что им приходилось испивать!        ...отомстить за семью, так нагло отнятую у него.        Сейчас было важно только это.

~ ~ ~

       Микаэль скрылся за одной из стен скошенного магазинчика. Через жалкое мгновение, громко пыхча и издавая утробное рычание, проскочил Всадник Апокалипсиса. Огромный жук с горящими глазами злостно взвыл, потеряв из виду свою добычу в виде кучерявого мальчишки, и с криком понесся дальше, прибавляя скорость. Мика, взглянув ему в спину, поспешил ретироваться со своего укрытия. Вдруг его приятели в виде других адских тварей придут на зов? Во второй раз убежать Хакуя просто не сможет.        Придерживаясь за кровоточащий бок, Микаэль пробирался вперёд. Прошло уже около полутора дня, но он всё ещё держал свой путь к разваленным трущобам. Возможно, если бы не Всадники и имеющаяся про запас еда и вода, которые он и забыть забыл взять, добрался бы до места юноша намного быстрее. Но, к сожалению, к концу подходил второй день его пути, и именно сейчас Мика страшно жалел о своей глупости ринуться в дорогу, даже не удосужившись взять с собой припасов.        «Добираться ещё как минимум день», — отметил Микаэль, взглянув перед собой. Покрытая швами трещин дорога, поваленные деревья и столбы с проводами; втоптанные в землю машины и дорожные знаки. Куски зданий мешались под ногами, трава неприятно резала голые лодыжки, полностью покрытые мелкими царапинами. Никогда бы Мика не подумал, что быть человеком так ужасно. Что раны не заживают — расширяются и гноятся, начиная болеть так сильно, что продолжать путь просто невозможно. Оставленная Всадником дыра на боку будто бы не заживала — разрасталась, а кожа вокруг и того покрылась разными оттенками: серыми, фиолетовыми, желтыми.        Не выдержав, Микаэль прошёл к одному из зданий, — ржавая и выцветшая вывеска гласила, что когда-то здесь продавались компакт-диски, — и осел на один из камней. Спиной он прижался к стене, голову поднял, прислоняясь к ней же затылком. Глаза прикрыты, а мысли его полностью сосредоточились на пульсирующей боли, пронзающей всё тело. Юноша жмурился, и если бы сейчас мимо прошёлся хотя бы один враг, он бы не противился — дал бы себя убить, лишь бы перестать мучиться. Так он думал, однако, заслышав какой-то скрежет со стороны, внезапно выпрямился, опасливо оглядываясь и поднимаясь с места. Нужно было спрятаться.        Вошёл в магазинчик, снося рукой один из стеллажей с дисками. Те рухнули, создавая дикий грохот, и сам Мика, не удержавшись, упал вслед за ними. Неужто такой глупый конец его ждал?        — Паршиво выглядишь, — знакомый голос раздался прямиком над головой Микаэля, а, подняв голову, он заметил перед собой вытянутую ладонь в белой перчатке.        Напротив него стоял Фелид.        Принимая помощь, Микаэль чуть ли не упал обратно, но аристократ сумел его словить. Придерживая своего воспитанника за плечи, вампир провёл его вглубь здания, помогая сесть на один из изорванных кресел, чудом уцелевшего после всего хаоса, творящегося в городе. В нём было некомфортно, но Мика был рад хотя бы этому. Уж лучше, чем истекать кровью, распластавшись на полу.        — Почему ты... — начал было Мика, но тут же замолк, откидывая голову и стискивая зубы. Боль пронзила его толстыми иглами в живот.        — Почему я здесь? — догадался Фелид. — Наверное, тебе просто повезло, что я решил выдвинуться навстречу. Ты ведь безоружен, голоден и обезвожен, не так ли, Микаэль?        Огрызаться или язвить в ответ не было сил, поэтому юноша лишь кивнул. Аристократ был прав! Как бы не хотелось этого признавать, но Мика был самым настоящим глупцом, уйдя так. Лёгкая цель для хищника — просто человек.        Отвратительное чувство бесполезности.        Когда его голову приподняли за затылок, а к губам поднесли флягу, Микаэль вздрогнул и взглянул на вампира.        — Просто вода, — заверил его Батори. — Пей.        Отняв ладонь от раны, Мика схватил обеими руками предложенную воду и стал пить: жадно, чуть ли не захлёбываясь и проливая какую-то часть мимо, отчего испачканный и разорванный ворот футболки промок, прилипая к коже. Прохладная вода разлилась по горлу и груди приятной мягкостью, а когда фляга осталась пуста, подросток даже несколько разочаровался. Но сил его значительно прибавилось, а затуманенный взор обрёл твёрдость.        — Как ты узнал, что я пойду именно этой дорогой? — поинтересовался Микаэль, наблюдая за тем, как вампир цепляет флягу обратно на пояс.        — Догадался, — ответил ему Фелид, а после, встретившись с недоверчивым взглядом, добавил: — Правда, Микаэль, я просто догадался! Я считаю нашу встречу чистым совпадением, но именно это совпадение спасло тебе жизнь, не так ли?        Даже если тот лгал, допытывать его не было смысла — всё равно бы не ответил правдой, если бы не желал того сам. Вместо этого Мика выпрямился в спине, вновь сжимая кровоточащую рану ладонью, — так боль становилась меньше,— и посмотрел куда-то перед собой. Через аристократа, в сторону выхода, на свет, что лился снаружи от вечернего солнца.        Микаэль лишь на какое-то мгновение задумался, а после, грустно нахмурившись, заговорил:        — Ты ведь знал, что оно так будет? Поэтому отпустил, не останавливал?        Фелид любопытно сверкнул глазами.        — О чём конкретно ты говоришь? — поинтересовался Седьмой.        — Мир людей, он такой... другой. Живой, вечно движущийся. Светлый и... ужасный, — подросток поднял глаза на своего наставника, ничуть не пытаясь скрыть безнадёгу, тяжелым грузом лёгшую ему на плечи. — Я не смог взять с собой Юи. Он остался там, в городе, среди... людей.        — Значит, он не разделяет твоё мнение касательно мира за высокими стенами?        Микаэль отрицательно качнул головой. Он знал, что и думать тут было нечего — Юичиро нравилось в мире людей, и вытащить его оттуда он вряд ли смог бы. В одиночку. Сейчас его единственной надеждой были Фелид и другие вампиры Сангвинэма; возможно, если он раскается, если объяснит Королеве то, что его брату просто запудрили мозги, она простит их и разрешит вернуться к той жизни, которую они вели вот уже четыре года?       Как же сильно хотелось в это верить Мике, и сколько бы оков сомнения не взваливались на него, надежду терять он даже не думал.        — Я хочу вернуться, — сказал тогда Микаэль, поднимая глаза на аристократа. — И вернуть Юичиро. Мы ведь сможем это сделать?        — Конечно же, мы вытащим из лживых лап нашего дорогого Юичиро! — заверил его Фелид, но потом припустил пыл, а глаза его сузили в щёлки, сверкая хитростью и ожиданием долгожданного события. — Но ты ведь понимаешь, что всё это не просто так?        — Второе условие договора... — прошептал Микаэль, когда Батори достал небольшую колбочку с красной жидкостью. Кровью.        Взглянув на неё, Мика опустил голову вниз, на свою рану. Та продолжала болеть, а из-под разорванной ткани футболки виднелись загноившиеся куски кожи. От мысли о том, как могла выглядеть рана в целом, комок тошноты подступил к самой глотке, но Хакуя быстро отвернулся, зажмуриваясь и стараясь не думать об этом.        Кивок — согласие на условие, и тогда аристократ, стягивая с руки перчатку, разрывает острым ногтем собственное запястье. Подступает к мальчишке, протягивая ладонь, и тот, прикрывая глаза, припадает губами к ране, начиная поглощать кровь Седьмого. Едкая и горьковатая, от неё становилось жарко и больно — болела челюсть, в которой просачивались тонкие клыки, после впившиеся в бледную кожу, рана от разрыва на которой уже зажила. Теперь Микаэль испивал кровь клыками, стараясь не обращать внимание на то, что буквально всё лицо его сводило.        Отпрянув, он вытер рот рукой и опустил голову, замечая, что кровь прекратила идти из открытой раны, а сама она стала медленно зарастать.        Слишком медленно.        Однако, к несчастью для самого Микаэля, то был не конец. И, взглянув на Фелида, он увидел, как тот открывает узкую колбу с красной жидкостью. Не его кровь — какого-нибудь скотского человека, расхаживающего по Сангвинэму. Но Мика был не против, когда аристократ, припав губами к колбе, поглотил её содержимое, а затем, склонившись над своим покорным воспитанником, припал к его губам. Солоноватая жидкость опалила горло, и Хакуя невольно взвыл от страшного и ломавшего холода, вмиг окутавшего его тело.        «Почему я делаю это?»        «Ради Юичиро?..» — и с глаз его сорвались первые капли слёз.