Забвенный мир

      Света в этом просторном зале было до ненормальности много. Светильники, лампы, свечи — всё это слепило взор со всех сторон, заставляя отводить взгляд, смотреть в пол и жмурить глаза. Белые цвета ослепляли, от красного болели глаза, но стоило им глянуть вниз, как властный голос, разносившейся над головами, заставлял выпрямиться и посмотреть на Королеву, расположившуюся на своём излюбленном троне.       Микаэль и Юичиро, сидя перед ступенями на коленях, смотрели куда угодно, но только не в глаза третьему основателю. Та пронизывала их пристальным и внимательным взглядом, недовольно кривя губы, нервно стуча пальцами по позолоченному подлокотнику. Было видно: она злилась. И виной тому двое мальчишек, не желающих её ни в коем случае слушать. Обращённые, не вампиры и не люди, они отказывались слушать любого приказа Цепеш и воротили нос от тела, лежащего перед ним в одном жалком шаге.       — Вы должны испить его крови! — вновь нарушила тишину помещения Крул, так громко и резко, что вместе с обращёнными людьми вздрогнули вампиры, стоящие в тенях высоких колон. — Если вы этого не сделаете, то умрёте от голода!       — Мы не будем этого делать! — не менее резко ответил ей Юичиро. — Лучше умереть, нежели стать такими же, как вы!       Крул, потеряв терпение, уже было поднялась с места, но, упершись руками в подлокотники, резко осела назад, сгорбившись и нервно сжимая ладони в кулаки, отчего длинные ногти оставили мелкие раны на внутренней стороне. Скрипнув зубами, вампирша оскалила зубы, а потом, глянув в сторону одной из колон, резко махнула рукой от неё на мальчишек, отчего длинный рукав намотался на запястье.       — Уведи их! С глаз долой! — сказала тогда Цепеш, сощуренными глазами посмотрев на людей. — Пусть поголодают, тогда запоют по-другому.       — Как скажете, моя королева, — тихо расхохотавшись, ответил ей вышедший из тени Фелид.       Аристократ шуточно поклонился Крул и, подойдя к детям, протянул им руки. Однако они, окинув вампира презренным взглядом, поднялись сами. Микаэль, не переставая сжимать руку брата, прятался у того за спиной, из-за плеча глядя на всё измученно-болезненным взглядом заплаканных глаз, а Юичиро, скаля зубы с мелкими тонкими клыками, пытался показать всем своим видом, что так просто не сломится. И это лишь ещё больше забавляло седьмого основателя, который, махнув рукой, велел следовать за ним.       Они вышагивали по широким светлым коридорам. Мимо проходили иные, обращённые одним из основателей, вампиры. Окидывая детей горящим алым цветом глазами, они проносились мимо, кутаясь в своих белых мантиях и приклоняя голову перед Батори. И братья, торопливо вышагивая следом за ним, опасливо косились по сторонам, то и дело сжимая в руке ладонь сильнее, только таким образом пытаясь если не показать, что одному страшно, так попытаться успокоить.       Зачем они им? Ни один Хакуя не знал. Пребывая в Сангинэм уже целую неделю в обращённом виде, они не понимали, что от них хотят. Пытаются напоить кровью, пытаются объяснить, что без этого нельзя. Но всякий раз Королева слышит в свой адрес лишь оскорбления на весь их вампирский род из уст маленького наглеца: ещё не сломленного, старающегося защитить не только свою гордость, но и жизнь чудом уцелевшего брата, находящегося в таком же чертовски плохом положении, что и он сам. Юичиро, глядя прямиком в глаза своим врагам, не страшился смерти. Хотя бы ему хотелось не страшиться. Он любой ценой жаждал защитить Микаэля, окончательно сдавшегося после того дня, почти сломленного и совсем не говорящего с ним. Оставшись вдвоём, они не могли никому доверять, надеясь лишь друг на друга.       «Или надеясь лишь на себя», — подумал тогда Юичиро, чуть повернувшись в сторону вышагивающего рядом брата. Микаэль, опустив голову вниз, смотрел пустым взглядом себе под ноги, шаркая ими, нередко запинаясь. Не видя ничего перед собой, не слыша и не чувствуя, он приносил страшную тягостную боль своему брату, который, скривив губы, лишь сильнее сжал его ладонь в своей, пытаясь тем самым привлечь внимание старшего к себе.       Приведя их в небольшую комнату в поместье самой Цепеш, Фелид встал в проходе, наблюдая за тем, как мальчишки усаживаются на одну из двух кроватей, понурив плечи и начиная сверлить пол взглядом. Аристократ, горестно выдохнув, отпрянул от дверного косяка, а потом, подойдя к детям, сел на корточки перед ними, привлекая к себе внимание незаинтересованных голубых и враждебно искрящихся зелёных глаз обращённых.       — Я понимаю: вы те ещё упрямцы. Но! — Батори перевёл взгляд с одного на другого, останавливаясь в конечном итоге на Юичиро. — Ради вашего же блага лучше послушаться слов Королевы. Голод вампира — ужасная вещь, и не хотелось бы, чтобы такие маленькие и неокрепшие тела ощутили это на себе. Мы все очень расстроимся, если вы вдруг умрёте.       — Мы не умрём! — огрызнулся младший из братьев. — И крови вашей нам не нужно!       Фелид ещё какое-то время смотрел на мальчишку: взглядом внимательным и изучающим, без тени привычной для этого существа улыбки. Но, выдохнув, он поднялся с места.       — Поговорим чуть позже. А пока отдыхайте, — после этих слов аристократ склонил голову набок, так, что серьга его тихо звякнула, и, улыбнувшись напоследок, покинул комнату, закрывая дверь с обратной стороны. Ещё какое-то время было слышно, как вампир вышагивает по коридору, но затем всё стихло, погружая комнату в абсолютную тишину.       Выделенные им покои были небольшими: можно было даже сказать, развернуться здесь было нельзя. Две почти вплотную стоящие друг к другу кровати, один стол со стулом и наваленными на них бумагой и карандашами, да маленький пустой шкаф, в котором лежала одна-единственная, старая и потрёпанная временем игрушка какого-то кролика. Комната не такая светлая, как коридоры, но заметно отличающаяся от того места, где мальчишки жили до этого. Теперь это был их маленький дом, клетка, которую запирали с обратной стороны.       Юичиро не знал, зачем они здесь. Не знал планов на них, не знал, почему вампиры так цепляются за жизни каких-то, по сути, никчёмных детей. Но всякий раз, думая об этом, в голове всплывало лишь одно слово: Серафимы. «Мои дорогие серафимы», — сказала в тот раз Цепеш, когда Юи еле как находился в сознании на залитом кровью полу. О ком или о чём она говорила — он не знал и не понимал. Но очень сильно хотел узнать. Как жаль, что неоткуда.       — Юи-кун… — тихо пробормотал Микаэль, уткнувшись тому в плечо. Светлые волосы прикрывали глаза, он тихо сопел, согревая горячим дыханием кожу, и крепко сжимал в своей руке ладонь младшего брата. Голос его, охрипший и севший, проводил ножом по сердцу Юичиро, и он, приобняв того одной рукой, погладил брата по голове.       — Не бойся, Мика. Мы ведь и не с таким справлялись. И тут справимся, — улыбнувшись, сказал ему мальчишка. Он зарылся носом в мягких волосах, пытаясь тем самым успокоить, чтобы тот больше не впадал в истерику, как это бывало в последние несколько дней. Однако в этот раз никакие утешения не помогли избежать неизбежного.       — Это всё из-за меня, Юи-кун. — Юичиро почувствовал, как плечо его рубашки намокло: по всей видимости, Микаэль вновь заплакал. — Из-за моего дурацкого плана. Они погибли, все погибли, и мы… теперь ты…       — Мика, прекрати! — оторвав того от себя, младший Хакуя заглянул в заплаканные голубые глаза. — Не ты в этом виноват. Каждый внёс что-то для подобного исхода, а в частности именно… эти вампиры! Из-за них нам всем пришлось пережить этот кошмар! И ты ещё смеешь винить в этом себя?!       — Я попросил… попросил спасти тебя, — сквозь слёзы вновь заговорил кучерявый. Он громко всхлипнул, чуть ли не давясь воздухом. — Если бы я не попросил этого, то нам бы не пришлось… никому из нас не пришлось бы! ..       — Эй-эй, Мика, ну что ты, успокойся. — Юичиро притянул того к себе, крепко обнимая за плечи. И Микаэль, взвыв в голос, вцепился в рубашку руками, давясь слезами, не переставая говорить о том, что это только его вина, и ничья больше. — Ты ведь понимаешь, даже если бы ты не попросил этого, Королева сама бы всё сделала. И если бы мы не попробовали бежать… мы всё равно рано или поздно это сделали. И думаешь, исход был бы другой?       «Точно. Каждая дорога ведёт лишь к одному концу, и время не играет роли. Если бы нас не перебили раньше отложенного срока предполагаемого побега», — от собственных мыслей мальчишке стало не по себе, и он коротко вздрогнул. Со временем, успокоенный словами, Микаэль на его руках затих, кажется, погружаясь в полудрём. И тогда сам Юичиро мог успокоиться, вплоть до того времени, пока истерика и чувство вины не накроет его брата по новой.       Какое-то время они молчали. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая тихим сопением кучерявого паренька и равномерным дыханием зеленоглазого. Младший Хакуя, откинувшись на подушке и не переставая медленно поглаживать брата по голове, вскоре сам прикрыл глаза, погружаясь в полудрём. Но, почувствовав, как на груди его заелозили, посмотрел на проснувшегося Микаэля. Тот, продолжая сопеть из-за заложенного носа, крепче стиснул ткань в пальцах, а потом, коротко глянув в глаза лежащего под ним, вновь отвёл взгляд в сторону.       — Юи-кун… — тихо заговорил Микаэль. — Я есть хочу.       — Поверь, не ты один, — тихо хохотнув, ответил ему Юичиро.       А потом задумался. Человеческая еда не приносит сытости, — так сказал им аристократ, поясняя это тем, что тело их почти перестроилось под вампирское. На данный момент от людей они имеют лишь способность расти, потребность дышать и тепло, не присущее кровососам. Стоит им вкусить хотя бы немного человеческой крови, как они перестанут стареть и обретут настоящую силу: такую, о которой будучи простым человеком можно только мечтать! Даже зная об этом, Юичиро отказывался от такой на самом деле заманчивой и интересной идеи. Стать сильнее — это его мечта!.. Но, обретя силу, он не сможет победить вампиров. Последняя попытка побороть их всё ему показала.       Однако несмотря на то, что обращаться они не хотят, есть им нужно. Иначе без этого они действительно умрут. Побывав на пороге между жизнью и смертью, Юичиро осознавал — это на самом деле страшно. И испытать что-то подобное ещё раз ему не хотелось. А если взять в учёт то, что смерть от голода более долгая и болезненная… это вообще ему в ночных кошмарах сниться будет.       Они не хотят обращаться. Но и не хотят умирать. Единственный способ выжить — стать вампиром и примкнуть к тем, кого они мечтают истребить. Слишком… абсурдная и комичная ситуация сложилась. От этого и смешно, и плакать хочется. Должен быть компромисс… всегда есть третий путь!       — Эй, Мика! — Юичиро внезапно сел, отчего Микаэль, тихой ойкнув, последовал его примеру. — Что этот грёбанный Фелид говорил насчёт наших тел?       — Наших тел? — не понял кучерявый, а потом, шмыгнув носом, неуверенно глянул на брата покрасневшими глазами. — Он сказал, что мы почти вампиры. Наше тело перестроилось и теперь от человечности в нас какой-то жалкий процент, который исчезнет, стоит нам выпить… крови.       — Выпить человеческой крови? — уточнил младший Хакуя, на что сидящий напротив коротко кивнул. — Тогда почему бы нам, чтобы утолить голод, не выпить крови не человека?       — Я не понимаю, к чему ты клонишь…       — Выпей моей крови!       — Что?! — Микаэль от удивления даже выпрямился. — Твоей крови?       — Да! Мы ведь не люди, правильно? Значит, наша кровь не считается человеческой. Если мы выпьем её, значит не обратимся в вампиров. И тогда сможем оставаться... людьми!       — Звучит абсурдно. Я в этом не уверен… — сказал ему Мика. — А что если не получится? И мы станем полноценными вампирами? Вдруг наша кровь всё ещё человеческая и мы обратимся?       — Не узнаем пока не попробуем, — мальчишка пожал плечами. — Если не сделаем это, то голод может нам дорого обойтись. А так… если вдруг чего случится, будем думать уже после. Так что давай. Пей.       Выставив перед собой руку, Юичиро клыками разорвал кожу на запястье, начиная болезненно ойкать и сжимать больное место ладонью. Чуть привыкнув, он аккуратно отстранил её от раны и, глянув на текущую кровь через полуприкрытые веки, сглотнул накопившуюся во рту слюну. Но, сдержав себя, протянул запястье Микаэлю, глядящему на кровь заворожённым взглядом голодных глаз.       Неуверенность мальчишки будто бы куда-то пропала, и он, вцепившись пальцами в руку, прильнул к разрыву клыками, начиная жадно пить из него кровь. Юичиро хмурился, щурился от странных ощущений, рука его немела, а сердце от волнения билось как заведённое. Ему было страшно: а вдруг Мика прав, и эта идея была плохой? Они обратятся в вампиров, станут монстрами, им придётся пить кровь людей… они станут теми, кого ненавидят.       «Если это произойдёт… я убью нас обоих», — уверенно подумал тогда Юичиро, нервно сглотнув.       Пока Микаэль напивался кровью, Юи казалось, что прошла целая вечность. Его накрыли усталость и сонливость: кажется, из-за собственного голода ему самому не хватало крови в организме. Из-за этого он начал чувствовать себя не самым лучшим образом. Поэтому жутко обрадовался и даже облегчённо выдохнул, когда старший Хакуя отстранился от его руки. Микаэль, чуть разогнувшись, смотрел куда-то вниз, на свои руки, немного испачканные в чужой крови, дышал тяжело и часто, пытаясь восстановить дыхание. И всё это время, вглядываясь в его прикрытое волосами лицо, Юи нервничал. Получилось ли у них? Или полный провал? И страшно обрадовался, когда на него посмотрели два огромных голубых глаза.       — Чт… Что со мной? Я в норме? — стал расспрашивать его брат, щупая собственное лицо руками, и Юичиро, заметив панику во взгляде, тихо расхохотался.       — Всё хорошо, Мика, — ответил он. — Кажется, ты всё ещё человек.       — Кажется?! — в панике переспросил тот.       — Человек-человек, — кивнув, добавил зеленоглазый, и Мика, глубоко выдохнув, счастливо улыбнулся.       — Тогда, — сказал он, проводя точно такую же операцию с собственным запястьем. Слизав с губ собственную кровь, мальчишка сощурился от боли, а потом протянул руку вперёд. — Теперь твоя очередь.       «Не получается ли, что… в таком случае у нас есть шанс на спасение?» — подумал тогда Юичиро и, обрадовавшись собственной мысли, ввёл клыки под кожу. Кажется, теперь им можно даже продолжать… жить.