* * *
Когда проснулся Микаэль, время подходило к полудню. Мягкий плен кровати не хотел покидать юношу, а одеяло, согретое его собственным телом, было своеобразным укрытием от холодного ветерка, гулявшего по комнате. Не разлепляя глаз, он перевернулся на другой бок, пытаясь нащупать на левом краю кровати иного жителя небольшого домика, однако того там не оказалось. Скорее всего, в очередной раз ушёл раньше и даже не попытался его разбудить. И так всякий раз! Сколько не проси Юи об одном и том же, будет всё равно делать по-своему. Просыпаться не хотелось ни в какую, и в один момент Мика даже решил, что проваляется так вплоть до прихода брата. Однако тихий смех, прозвучавший со стороны, заставил его распахнуть голубые глаза. Пелена сна вмиг покинула тело молодого вампира, и он, резко принимая положение сидя, болезненно зажмурился: голова от подобного тотчас разболелась и в висках запульсировала страшная боль. Но, пренебрегая ею, юноша повернулся в сторону, недовольно нахмурившись и глянув на объект своего плохого настроения с самого пробуждения. Седьмой основатель, примостившись на стуле рядом с кроватью, закинул ногу на ногу и, сложив на верхнем колене руки в замок, с не скрытым смешком наблюдал за пробуждённым. В его глазах плясала усмешка, а губы растянулись в широкую улыбку, отчего Микаэль, сгребая к себе всё одеяло, чуть ли не замотался в мягкий кокон: лишь бы спрятаться от пристального взгляда аристократа, надоедающего своим присутствием всякий раз. Особенно тогда, когда не нужно. — Какого чёрта, Фелид? — несколько раздражённо спросил старший Хакуя, сузив глаза. Сидящий напротив от этого лишь тихо расхохотался. — Ты так сладко спал, что я решил не тревожить тебя, — разведя руками в сторону, довольно просто ответил аристократ. Жаль, что не по теме: вновь увильнул от заданного вопроса. — Я спросил тебя: какого чёрта ты здесь делаешь? — огрызнулся на него белобрысый, и тот, подняв ладони перед собой, покачал головой. — Ну что ты, Мика-кун, я же просто проходил мимо и решил заскочить. Разве я не часто так делаю? — Нет. Тебе всегда что-то нужно: либо узнать, либо сказать. Словно я тебя не знаю. — Знаешь. И это, пожалуй, меня тревожит, — хохотнув, сказал тогда Фелид. Поднявшись с места, Батори приблизился к молодому вампиру, который, глядя на того снизу-вверх, опасливо сощурил глаза. Аристократ, упершись коленом в мягкий матрас, чуть навис над своим старшим воспитанником и, вытянув руку, провёл кончиками пальцев по подбородку, заставляя Мика вздрогнуть и дёрнуться в сторону, пытаясь увильнуть от прикосновений. Однако седьмой основатель сжал пальцами скулы что есть сил, отчего белобрысый болезненно оскалил клыки. Микаэль, прожигая Фелида злостным и вместе с тем растерянным взглядом, попытался выпутать из одеяла руки, но лишь ещё сильнее увяз в нём и смог ухватить локоть вампира лишь через толстую ткань: как ожидалось, совсем некрепко. Фелид, склонив голову набок, отчего несколько серых, отливающих серебром, прядей упало на глаза, очертил пальцами второй руки тёмные, ещё не до конца зажившие пятна на тонкой шее, чему-то усмехаясь, а затем заглянул в покрытые пеленой смущения глаза своего ученика. — Ах, Мика-кун, — заговорил вновь Батори, склоняясь над его лицом и щекоча кожу щёк кончиками мягких прядей. Не сводя пристального взгляда с глаз юноши, аристократ наклонился чуть ниже, к самим губам, но замер в жалком сантиметре, оставляя на них лишь своё мертвенно-холодное дыхание. — Ты даже не подозреваешь, — продолжил он, и тогда Мика почувствовал, как обветренные губы чуть коснулись его, отчего сердце пропустило громкий удар, а рука сжала локоть через одеяло сильнее, однако больше не предпринимая попытки оттолкнуть от себя незваного гостя. А пытался ли он вообще? — Грядёт страшная буря. Растянув губы в усмешке, Фелид чуть отпрянул, но не перестал прожигать смущённо раскрасневшегося юного вампира взглядом своих ярко-алых глаз. — Буря? — решил поинтересоваться Микаэль несколько тихим и хриплым невесть отчего голосом. — Буря, — подтвердил седьмой основатель, улыбнувшись, казалось, ещё шире. — Но я не скажу тебе о ней сейчас. Мы поговорим с тобой об этом чуть позже… Через неделю? Думаю, ровно через семь дней этот разговор вновь поднимется между нами двумя. А сейчас, прошу меня простить, но я вынужден покинуть тебя. Отпуская подбородок, он провёл рукой чуть выше, убирая несколько кудрявых прядей за остроконечное ухо, а затем, кивнув своему ученику в знак прощанья, отпрянул, разворачиваясь с тихим стуком каблуков покидая комнату, оставляя удивлённого Микаэля наедине со своими мыслями. Буря? Поговорят об этом ровно через семь дней? Вот любит же этот чёртов аристократ вводить в заблуждения! Хакуя выпутал руку из одеяльных оков и запустил её в волосы, взлохмачивая те и невольно содрогаясь от собственного действия. Но, не успел тот толком подумать о произошедшем, как на первом этаже раздался хлопок двери, а за ним: — Эй, Мика! У меня для тебя есть новости!* * *
Обычно так называемый скот в Сангвинэм держали рядом с собой: в отдельном потрёпанном райончике, в котором Юичиро со своей семьёй провёл добрые четыре года. Здесь люди могли спокойно расхаживать, иногда даже не страшась городской стражи, и жить, в общем-то, как на родной земле: разве что полной свободы действий они не имели и регулярно должны сдавать кровь. Так или иначе, жилось им здесь лучше, чем, к примеру, на поверхности, средь Всадников Апокалипсиса, которые точно не будут церемонится — возьмут и сожрут заживо, имени не спросив. Однако Хакуя направлялся не в скотские посёлки. Его путь лежал к так называемой тюрьме подземного города. В тюрьмах так же содержали людей, только под строгим контролем и постоянным присмотром. Проживающие там — солдаты, военные, владельцы демонических орудий, которые помогли бы вампирам прознать о дальнейших действиях людей. Таких захватывали редко: один за целый бой, если повезёт, ведь те — ярые самоубийцы, готовые отдать жизнь лишь бы никто не узнал всех секретов. А те, кто всё же попадал в темницы, тщательно расспрашивались, их нередко пытали, а затем, по прошествии всего, просто казнили. Таких даже в качестве скота было не велено держать, и что тому служило — понять необращённый до сих пор не мог. Своеобразная месть за павших братьев? Возможно, именно она. Темницы находились неподалёку от центра. Стоит лишь спуститься вниз по лестнице, в самые дебри подземного города; в самый Ад, как любили выражаться особо острые на язык кровопийцы, не желая туда спускаться ни за какие коврижки. Мертвенный холод, пробирающий до костей даже мертвецов, слякоть, крысы, грязь и зловония — то был не полный список прелестей тюрьмы Сангвинэма. Однако ни один из факторов не останавливал уверенного в себе Юичиро, который, убедившись, что никого поблизости нет, двинулся вниз, по крутой кручёной лестницы. Придерживаясь за стену, чтобы ненароком не соскользнуть, парень двигался всё дальше, вниз. Изо рта вырывался белое облачко пара: становилось холодно. Кожа необращённого покрылась мурашками, и он, плотнее укутавшись в плащ, то и дело переставал дышать: так, как ему казалось, он на пару мгновений не чувствовал холода. Сказать честно, Юичиро никогда ещё не выпадала честь побывать в подобном месте: лишь слухи да какие-то сказки вводили его в курс дела. Поговаривают, что камеры охраняют сами демоны, выбравшиеся из демонических орудий бывшие вампиры. Только вот подобные присказки слагаются особо трусливыми и наивными, и Юи не верил ни одной из них. Но, заслушав откуда-то снизу страшный рёв, даже замер на месте. На мгновение он стал сомневаться в своей уверенности. Лестница, как и ожидалось, была крутой и очень длинной. Пару раз Хакуя чуть было не поскальзывался, но вовремя ухватывался за выступы в стене, продолжая свой путь более осторожней. Узкие высокие ступени казались ему бесконечными, поэтому, добравшись до самого низа, он поначалу даже не поверил, что смог это сделать. А затем облегчённо выдохнул, радуясь, что малая дорога в Ад закончилась, и, выпрямившись, огляделся по сторонам. Ни вампиров, ни уже тем более демонов — длинный коридор, окутанный полумраком, был совершенно пуст, освещаясь лишь редкими факелами вдоль стен, между деревянными, по всей видимости, тяжелыми дверями с железными решетчатыми окошками. В конце небольшого прохода стоял пустеющий стул и стол с зажжённой свечой. Стражника здесь не оказалось. «Вот это отношение», — несколько презренно фыркнув, подумал Юичиро и двинулся по коридорчику, хлюпая ботинками из-за воды под ногами. Мимо пробежала крыса, отчего парень даже несколько вздрогнул. Но, проводив ту, скрывающуюся в щели каменной стены, взглядом, он продолжил изучать пустеющий коридор и камеры. Все, как одна, были однообразно, приоткрыты… и пусты. По всей видимости, он не ошибся, и солдат словить не так-то и просто. Только вот необращённый чётко помнил, что проводили в Сангвинэм где-то с десяток Лунных воинов. Так что с теми стало? Умерли? Или их самих убили? Он был бы ничуть не удивлён. Вот только… тот, кого он ищет. Его не могли убить. Слишком ценный человек, чтобы так просто дать ему умереть если не от чужой, так от своей руки. Как и ожидал Юичиро, так называемый подполковник нашёлся в самой дальней камере: той, что была ближе к столу. Заглянув в неё, парень, поначалу, ничего не увидел — лишь чёрный мрак, скрывающий за собой комнату. Но, привыкнув к темноте (да и вампирские навыки ему в этом неплохо помогли), он смог обнаружить в дальнем углу сидящий силуэт. Мужчина, облокотившись локтями о собственные колени, склонил голову, отчего тёмные влажные пряди упали вниз, закрывая собой лицо. Возможно, тот спал: хотя бы был жив, как понял парень по вздымающейся грудной клетке. — Эй, ты! — позвал пленника Юичиро, не особо церемонясь: и не важно, что тот и старше его и, по всей видимости, выше по званию, хотя они и стоят по разную сторону баррикад. В данный момент Юи имел больше привилегий, хотя бы потому, что не сидит в клетке. Мужчина, дёрнув плечом, поднял голову вверх. Глаза его, прикрытые тёмной чёлкой, сузились, вглядываясь в незнакомца, а затем, распахнувшись, он несколько странно усмехнулся. — Ты тот самый парнишка, который пошёл к королеве вампиров часом ранее? — послышался его не такой хриплый и даже более оживлённый голос. Словно вообще другой человек. — Да, тот самый, — согласился Хакуя. Тот, кого Крул назвала Гленом, с тихим хрустом затёкших суставов поднялся на ноги. И, пройдя босыми ступнями по влажному полу, подошёл к двери, глядя на подростка сверху-вниз. И у того на мгновение пропало любой желание паясничать и обращаться к нему на «ты». Горделивый, несломленный взгляд, высокий рост и широкие плечи, окутанные в белый, испачканный скотский прикид. Даже в побитом состоянии от подполковника несло той силой, за которую, пожалуй, многие и сторонились его: очень часто перед началом боя вампиров предупреждали о том, что с Хиираги и Ичиносе нужно вести себя предельно осторожно. Возможно, теперь он малость понимал, почему. — Как тебя зовут, мелкий? — спросил тогда Глен, сузив внимательные глаза. — Юичиро Хакуя, — вроде даже не заметив этого «мелкий» в свой адрес, ответил необращённый. — Хакуя? Да, наслышан. — Наслышан? — не понял тот. — Ну, — Ичиносе взлохматил волосы, отводя задумчивый взгляд в сторону, — о тебе многие армейцы переговаривают: даже высшие чины. Сам серафим из приюта Хакуя. Да о тебе разве только идиот знать не будет. Юичиро ссутулился. Да, не такую славу он хотел иметь в народе. Беспощадный убийца, монстр, уносящий за собой жизни не только врагов — союзников. Серафимом он просто словно пропадал куда-то, а на его место приходила совсем иная сущность, удерживать в узде которую можно лишь лекарствами и болезненными уколами, от которых уже даже тошнит. Но по-другому нельзя. Иначе он потеряет всё, что у него появилось за столь недолгое время. А тем временем Глен вновь заговорил: — Так что же великого серафима привело сюда, в эти низины? Неужто почтить меня, какого-то жалкого человека, своей персоной? — Да, так и есть, — прямо ответил Юичиро, заставив собеседника даже опешить от такого ответа. — Мне бы хотелось с тобой кое о чём поговорить. — О чём же? — заинтересовался подполковник Лунной армии. — Ты назвал меня человеком. Почему ты это сделал? — Так ведь ты человек, — довольно просто ответил Глен. — Конечно, это удивительно: выжить средь вампиров будучи обычным смертным? Но, заметив уши и клыки, я понял, что ты просто не до конца обращён. Необращённые всё ещё люди, но уже нет. Они находятся на границе, имея возможность выбрать один из предоставленных им путей: стать кровопийцем или вернуть свой настоящий облик. — Вернуть свой облик? Заметив шок, заставший в глазах парня, Глен удивлённо приподнял брови. И, натянув на губы усмешку, облокотился о решётку рукой, припадая к той почти вплотную. — Ты что, не знаешь? Ты всё ещё можешь стать человеком, если не успел испить крови. Сердце Юичиро пропустило громкий удар. Вновь стать человеком? Откинуть личину вампира и просто… зажить, как раньше? Нормально, без жажды, без страшного голода и металлического привкуса во рту? Он уже даже забыл, каково это: питаться обычной, людской едой. Чувствовать её разнообразие вкуса: сладкого, солёного, горького, острого. Он скучал по тем временам, когда не нужно было заботиться о солнечном свете без поглотителя ультрафиолета, забыл, какого дышать тёплым, не промёрзшим из-за нестабильного дыхания воздухом. Почти забыл, что такое тепло и холод, нередко путая данные понятия между собой. И теперь, узнав о том, что он вновь… вновь может стать человеком! В груди затрепетало тепло и восторг, и, приблизившись, Юичиро припал руками к решётке, внимательно глядя на пленника широко распахнутыми глазами. — Как?! — заговорил тогда он, голосом полным надежды и радости. — Как можно стать человеком?! Губы подполковника вновь растянулись в усмешке.