Почти два месяца радуг

28 марта 20…… года. Наконец-то я увидела эту новую школу. Действительно, снаружи она очень красивая. Такая большая: четыре отдельных учебных корпуса, вокруг много деревьев, бассейн и общежитие. И даже как-то сразу появилось чувство, что у меня, наконец, все здесь будет хорошо. Должно же быть хоть раз в жизни у человека все хорошо? Через дорогу от школы - городской пруд и огромный парк. Почему-то парк этот я сразу полюбила, он смутно напоминал тот, из детства, где мы с мамой кормили хлебным мякишем уток. Пока отец ищет место на битком забитой школьной парковке, откуда-то издалека звенит звонок. Сегодня первый учебный день. Через двор бегут опоздавшие ученики. Раньше я всегда опаздывала, нарочно, – учителя как-то быстро привыкли, а у одноклассников не оставалось времени залезть своей болтовней в душу. - Харука! – недовольный возглас. Словно это я, а не он почти двадцать минут парковалась. – Ну чего ты там опять застыла? Нас уже ждут. - Я готова, папа. Несмотря на начало занятий, школа гудит, как огромный улей. Вокруг нас куда-то бежали, в коридорах стоял монотонный гул, похожий на пчелиное гудение. Отец, развязно улыбаясь, спросил у проходящей мимо размалеванной рыжей девицы, которая тут же одарила меня заинтересованным взглядом, что-то про учебную часть, куда нам следовало отдать документы о зачислении. Рыжая вызвалась проводить и пошла рядом, то и дело с любопытством поглядывая в мою сторону. Даже плечом задела, будто случайно. Начинается… Везде одно и то же. Так и будут рассматривать, как зверя в зоопарке. - Заходи, - отец придержал передо мной тяжелую дверь. Пахнуло хорошим кофе, в глазах вместо электрического света отразилось из распахнутого окна настоящее солнце, и закрывшаяся наглухо дверь учебной части оставила эту нахальную рыжую девицу в коридоре. Первый неприятный сюрприз заключался в том, что все ученики этой школы обязаны были носить единую форму. В прежней форма тоже наличествовала, но на деле каждый ходил кто во что горазд. Некоторые особо гламурные девчонки даже таскали с собой косметику и весьма откровенные наряды, в которые тайком от родителей переодевались в туалетах. А второй - это предсказуемо. Я никогда не блистала в учебе. - Средний балл вашей дочери по всем предметам действительно… хммм… весьма средний, - заведующая учебной части медленно листала мое личное дело. – Химия, физика, современный японский и естествознание потребуют от нее дополнительных усилий и особенного прилежания, если Харука и вы, разумеется, планируете заканчивать именно наше учебное заведение. Хочу предупредить сразу, это будет нелегко. - Ничего, - тяжелая рука отца опустилась на мою голову, потрепала по волосам. – Харука – девочка не глупая, она догонит. В этом, знаете, и моя вина: постоянные разъезды, выставки и тому подобное. Кочевая жизнь вольного художника. Заведующая мне понравилась тем, что моментально не поддалась на его провокационное обаяние. Она даже смотрела на него как-то чересчур строго сквозь свои дымчатые очки. - После занятий наши ученики обязаны посещать дополнительные кружки и секции. Какой кружок ты посещала в своей прежней школе? Рисование? Я не нашла этой информации в твоем личном деле. Я покачала головой. - Как?! – заведующая готова была возопить от такого дикого с ее точки зрения факта нарушения учебных правил. – Ты не посещала дополнительные занятия? Надеюсь, это не из-за проблем с поведением? Или ты чем-нибудь больна? - Со мной все в порядке. Просто я переводилась из школы в школу и пропускала, когда записывали в секции и занятия в них начинались. Никто не хотел со мной возиться в середине года. Но я неплохо бегаю. И еще умею играть на фортепиано, немного. Моя мама была учителем музыки. - Вот и славно, - заведующая успокоилась и позволила себе улыбнуться. – Музыкальный кружок, кстати, у нас ведет ваш классный руководитель, мисс Кайо Мичиру. Постарайся ей понравиться. Если честно, то я сроду никому не старалась нравиться. Зачем? Терпеть не могу притворяться. Но сейчас почему-то ответила: - Хорошо. Я постараюсь. *** - Погадай лучше Мичиру, - сказала Майя. - Не надо, - я сделала попытку отмахнуться, - чего мне еще про себя неизвестно? - Кто знает, - загадочно усмехнулась Акира, - вот ты сейчас думаешь, что через год выйдешь замуж, через два родишь ребенка, через три вернешься в оркестр, а тут раз, и… - Никаких «и». - У Мичиру на самом деле есть жених, - торжественно сообщила Майя. – Конечно, он страшный-престрашный зануда и немного похож на ботаника, но… там все серьезно. Очень. - Да? И когда же у нас намечается свадьба? - Майя! Что ты такое болтаешь? Майя осеклась и посмотрела сначала на меня, потом на притихшую Харуку. Харука делала вид, что пытается открыть выброшенную на берег морскую раковину и что ее остальное совершенно не касается, хоть я видела, что она исподволь и довольно внимательно наблюдает за нашей беседой. - А что? Разве это неправда? Ты же мне сама говорила. Вот мне порой кажется, что я никогда, никогда не выйду замуж. Она насупилась, словно это я отбила у нее перспективного жениха и принялась пристально смотреть на море. Сама я раньше иногда думала про свадьбу. Не свою, а вообще. Ну, как думают, наверно, хоть раз в жизни все девушки: много красивых цветов, белое воздушное, как свежий зефир, платье, шампанское и какое-то завлекающее ощущение бесконечной радости… Да, к свадьбе обычно прилагается жених - тире будущий муж и все оттуда вытекающие. Жених у меня был. Про вытекающие почему-то мечтать не хотелось. - Не обращай внимания, Мичиру-сан, - отмахнулась Акира, – это элементарная ревность. - Что?! И к кому же я ревную? В каком это смысле?.. - Во всех. Тебе иногда до смерти хочется очутиться в чужой шкуре. В том числе и на месте Мичиру. - Глупости! - Соичи надо сначала защитить диссертацию, - сказала я, - а потом видно будет. - Кто знает, - повторила Акира и протянула мне колоду карт. – Тебе раньше когда-нибудь гадали? Нет? Значит, ты сама своими хорошенькими пальчиками должна ее хорошенько перемешать Она уселась напротив меня по-турецки, постелила перед собой на песок полотенце. Я тоже села по-турецки. Карты в моих руках подличали уже на этапе тасования, то одна, то другая то и дело норовили выскочить из колоды, и Акира, улыбаясь, терпеливо просила перемешать их еще раз, на всякий случай. Когда она, наконец, принялась раскладывать их разнообразными веерами и стопками на полотенце, из-за тучи выбежало солнце и стало совсем жарко. Харука то ли заинтересовалась гаданием, то ли ей просто стало скучно одной, пристроилась сзади меня на коленях, принялась выдавливать из тюбика и наносить мне на плечи и спину солнцезащитный крем. На ней были короткие джинсовые шорты и просторная белая рубаха, под которой уже привычно не оказалось лифчика, она прижалась к моей спине, разминая шею, и я спиной сквозь тонкую ткань почувствовала, как на ее чуть выступающей груди тут же набухли соски. Ее прикосновения… Она начала втирать крем, едва касаясь кожи, осторожно поглаживая ладонями, царапая коротко остриженными ногтями, вмиг заставляя все мышцы сжиматься от томного напряжения. Руки прошлись по плечам, растирая крем, скользнули под застежку купальника, стали спускаться ниже. Немедленно захотелось, как утром, повернуться к ней, наплевав на свидетелей, податься навстречу ласкам, зарыться пальцами в светлые вихры, ловить губами ее поцелуи… Харука за моей спиной выдохнула глубоко и порывисто. Я вздрогнула от такого знакомого ощущения мурашек. Сейчас она зароется носом в мои волосы и ее зубки немного прикусят чувствительную мочку уха… Нельзя, господи, нельзя, нельзя сейчас о таком думать… И я вдруг с ужасом ощутила, как мое тело немедленно откликнулось, предавая разум, а когда сидишь перед кем-то в такой откровенной позе, как у меня, то сразу заметны и торчащие соски на тонкой светло-бежевой лайкре лифа, и мигом намокающие купальные трусики… Попытка прикрыться, сменить позу получилась какой-то нелепой: ноги затекли, и я глупо скатилась на бок, сбив коленом разложенные карты, и совершенно ничего не прикрыв. Акира окончательно смяла комбинацию карт, усмехнулась, из-под длиннющих ресниц внимательно поглядев на Харуку. - Где бы и мне такого заботливого массажиста раздобыть. Ты просто прелесть, Хару-чан. Не поможешь? – она ловким движением расстегнула на спине застежку купальника, придерживая рукой высвободившиеся груди, и протянула Харуке свой флакон. Харука покраснела, поднялась с колен, показала перепачканные ладошки. - Я только руки сполосну, а то песок прилип, - и посмотрела на меня так, словно спрашивала разрешения то ли на мытье рук, то ли на защиту от ультрафиолета чужой спины. Глядя вслед удаляющейся Харуке, Акира задумчиво произнесла: - Удивительно красивый ребенок. Кто бы мог подумать?.. Девочка в мальчике, мальчик в девочке…