Когда сакура любит

В последующие несколько часов после ошеломляющего успеха «Куроками» Кучики Ичиго, не допустившей ни единой ошибки, не растерявшейся ни на миг и показавшей все изящество и грацию, на которую она только была способна, Ичиго не обсуждала вожделенный вопрос о поступлении в Академию синигами с отцом, а на пару с ним принимала и принимала поздравления от многих гостей, кто плюнул на выступления других представительниц аристократии и пожелал лично засвидетельствовать свои восторги семейству Кучики. Если бы Ичиго могла предположить такое, то наверняка бы станцевала менее старательно и чувственно, ведь сама-то она не особо восхищалась всякими трагичными историями любви. Подобных трагедий ей и в жизни вполне хватило, когда умерла ее мама, а горячо и безмерно любивший ее отец остался один с ребенком на руках, не имея ни малейшей возможности хоть раз увидеться с женой даже спустя столетия. — О, капитан Кучики и Кучики-сан, — подплыла к отцу и дочери изящная и манерная Унохана Рецу, отвечавшая за здоровье всех синигами, проживавших в Сейрейтее. — Рада приветствовать вас. — Капитан Унохана, — кивком ответил Бьякуя и пропустил вперед Ичиго. Простоволосая, в красочном кимоно, с не сошедшим румянцем на щеках и блеском в глазах, она выглядела счастливой, хоть Бьякуя прекрасно знал — растягивала губы в улыбке Ичиго намеренно. Как и он, она не любила все эти многолюдные встречи, но как воспитанной аристократке, ей приходилось улыбаться, принимать комплименты и помалкивать. За стенами их поместья, в светском обществе, младшая Кучики знала свои обязанности и исправно выполняла их на публике. — Вы превосходно выступили, дорогая, — Унохана пригладила девушку по плечу, улыбаясь так же натянуто, но без фальши в словах. — «Куроками» — сложный танец, — коснулась она своей заплетенной косы, будто намекая, что не одной черноволосой Ичиго удалось испробовать его на себе. — Надеюсь, ваша нога не подвела вас, — произнесла женщина на прощанье, и на ее устах промелькнула всего на миг истинная, хитрая, усмешка. Ичиго бросила быстрый взгляд на отца. Тот, сдержанный как обычно, ухмыльнулся лишь краешками губ: — Я решил вознаградить твое мужество. Но не спать всю ночь перед важным днем — плохая идея, Ичиго. Больше не делай так. Она кивнула — удивленная до глубины души и счастливая безмерно: отец не переставал ее поражать. Возможно, кого-то и раздражало бы такое повсеместное участие родителя в делах детей, но она не жаловалась. Замечать, знать, верить в то, что ледяной капитан ради своего ребенка по-прежнему готов на страстные порывы и импульсивные поступки — это здорово. — Знатный день сегодня, Кучики-тайчо, — с семьей Кучики поравнялся капитан Восьмого отряда Кьераку Шунсуй. — Кучики-сан, — поклонился он юной наследнице клана, взявшись за краешек бессменной соломенной шляпы, — надеюсь со временем вы обучите этому танцу и мою дорогую Нанао-чан, — повернулся он к маленькой девочке, которую нежно держал за ручку. Ичиго присела на корточки и пригладила малышку по голове. Достав одну из шпилек с цветами сакуры, Ичиго аккуратно поместила ее в пучок еще коротковатых волос любимицы Кьераку-тайчо. — Я обязательно научу тебя, Нанао-чан, если тебе захочется этого. Малышка покраснела, кивнув, и спрятала лицо в полах цветочного хаори капитана Кьераку. — Хе-хе-хе, — добродушно рассмеялся тот и повернул к навесу с напитками: саке больше всего приходилось по вкусу как раз в обеденную пору. — Думаю, вы подружитесь, Кучики-сан, — бросил он, уходя, — когда поступите в Готэй-13… Ичиго вспыхнула: капитан прямо мысли ее прочел! Она обернулась к отцу с тайной надеждой во взгляде, но тот, не меняясь в лице, уже принимал поздравления и похвалу от подходивших иных синигами и аристократов. Девушка сникла. В душе. Ведь снаружи она должна усмехаться, прятать стыдливо глаза и вообще казаться милой. Такой обязана была быть девушка, рожденная в аристократической семье. Ее главное предназначение заключалось в том, чтобы стать образованной и хорошей женой, нарожать клану кучу наследников и быть опорой мужу, а не летать по всему Обществу душ с мечом в руках за полчищами пустых, как страстно желала теперь Ичиго. Вздох сожаления вырвался-таки из ее груди. Изуру и Юширо были правы: несмотря на то, что отец и дед обучили ее всевозможным умениям синигами, они ни разу не говорили о том, что она станет служить в Готэе… И это страшно удручало. Ведь сейчас Ичиго искренне захотела именно этого. Она хотела стать таким же великим воином, что и отец. И что зазорного в том, что этот самый воин будет уметь также танцевать кагуру, рисовать пейзажи и выращивать бонсай из сакур у себя в кабинете? — Так-так-так, — раздалось змеиное у уха Ичиго, заставляя ее вмиг растерять все мысли и ускорить сердца стук. — Гин… — прошептала Ичиго и узрела его хитрую ухмылку неимоверно близко от себя. — Лейтенант Ичимару, соблюдайте дистанцию, — холодно произнес Бьякуя, каждым словом, будто льдиной, разрезая воздух между своей дочерью и этим наглецом. — О, простите меня, капитан Кучики, — пролепетал тот, — я просто хотел убедиться, девушка ли перед нами или сама богиня сошла с небес. Ичиго фыркнула, закатив глаза: какой избитый комплимент! Она одарила говорившего надменным взглядом, а вместе с ним и всех остальных из подошедшей компании: подозрительного ей капитана Айзена, за которым ни на шаг не отставал сей хитрый змей, а также верный пес Тоусен, исполняющий обязанности капитана Девятого отряда — еще один неприятный тип, которого Ичиго уже презирала, даже не пересекаясь с ним лично ни разу. — Капитан Кучики, — Айзен улыбнулся с притворным добродушием, — мы пришли специально посмотреть на церемонию бракосочетания, но каким же приятным сюрпризом стало выступление вашей дочери. На нас будто благодать снизошла. — Благодать эта достойна лучших, — отрезал Бьякуя, — не знал, что на столь знатное мероприятие был приглашен не достойный такой чести младший офицерский состав. Он впился неприязненным взглядом в Тоусена и рядом стоявшего с ним парня. Ичиго, вторя отцу, тоже только теперь заметила того. Совсем молодой, с растерянным взглядом и непослушными волосами он выглядел так не органично среди людей, собравшихся здесь и демонстрирующих свое богатство, положение и величие. — Третий офицер Тоусен и четвертый офицер Хисаги до квалификационного экзамена исполняют обязанности капитана и лейтенанта Девятого отряда, — корректно заметил Айзен и обезоруживающе улыбнулся коллеге. Бьякуя равнодушно прослушал пояснение и, взяв дочь за руку, собрался перейти в другое место, избегая неприятного общества. — Признаться не думал, что у аристократки станет столько чувств станцевать такууую историю, — ударился им в спину скользкий смешок Ичимару. Оба Кучики не опустились до того, чтобы обернуться, однако следующая фраза все изменила. — Говорят, богачи с Сейрейтея не умеют любить, откуда же столько страсти? Бьякуя замер на месте, чуть сильнее стиснул ладонь Ичиго и повернул лишь голову: — Говорят, оборванцам из Руконгая и вовсе не знакомо это чувство. Не оно, а голод, холод и бедность — вот что занимает их и вот что именно приводит вас в стены презираемого Сейрейтея. Ичиго вспыхнула и обернулась на группу синигами, к которым относилась гневная тирада капитана Кучики. Он врал, и так убедительно, с явным намерением не просто обидеть, но и унизить оппонентов, что не знай она историю любви своего отца с безродной руконгайкой, то сама бы поверила его желчи. Как сделал это тот парень, Хисаги, единственный, кто огорчился из четверки, оставшейся позади. Ичиго застыла взглядом на его поникшем лице с потухшими глазами. Ей было наплевать на скалившегося Гина, на Айзена, что самоуверенно поглядывал на них в ответ, на безучастного Тоусена… Но Ичиго будто прикипела взором к татуировке «69» на щеке, а вместе с ней и к угловатому профилю, и к поджатым губам. Хисаги выглядел бы жалким, если бы не таким… — Ичиго, пойдем! — потянул ее за руку Бьякуя. — Д-да, отец, — опомнилась девушка и бросила напоследок еще один взгляд на будущего лейтенанта Девятого отряда. Только сейчас она заметила, что он был одет в форму студентов Академии, а это означало только одно — что парень оказался очень способным, раз его уже приняли в Готэй. Хисаги в ответ покосился на нее из-под длинной челки — и с грустью, и с обидой. Но что чувствовал он? Ичиго, наверное, никогда не узнает, поскольку больше они вряд ли свидятся, учитывая ее тающую с каждой минутой возможность стать одной из синигами. Наверняка, нежелание отца, чтобы она пересекалась с такими личностями, как Айзен или Ичимару, тоже играли свою роль в его предвзятом отношении к службе дочери в Готэе. — Бай-бай, Кучики-сан! — расплылся в лисьей ухмылке Гин и помахал рукой девушке. Бьякуя скрипнул зубами, Ичиго хмыкнула, пронзив Лиса молниями из глаз, но недовольство обоих пресекла еще одна пара капитана и лейтенанта, преградивших им путь. — Что за шум, а драки нет?! — усмехнулся во весь рот высокий зеленоглазый брюнет и фамильярно похлопал капитана Кучики по плечу: — Бьякуя, чего такой кислый? Рядом с тобой такая обворожительная красотка, что на твоем месте я бы наоборот ходил и лыбился всем вокруг, плюя на титулы и чины вместе взятые. — По-моему, это твое естественное состояние, Кайен, — убрал его руку Бьякуя и повел плечом брезгливо. — Если хотел выразить признательность моей дочери, мог бы сделать это более тактично. — Как скажешь. — Кайен весь приосанился, заправляя одну руку в складку форменного косоде и склоняясь в довольно глубоком поклоне перед девушкой. Чуть коснувшись края ее рукава, так, что только Ичиго заметила, он выпрямился и снова доброжелательно улыбнулся: — Кучики-сан, я сражен вашей врожденной красотой и потрясающей грацией, которую вы продемонстрировали нам в сегодняшнем «Куроками». Бьякуя с недовольством выдохнул, но повернулся к дочери представить этого болтуна, которого она не могла знать. — Ичиго, это Шиба Кайен. Лейтенант Тринадцатого отряда. — Да-да, — поравнялся с Шибой его капитан. — Укитаке-сан! — обрадовалась Ичиго тому, кто нянчился с ней в детстве не меньше отца и деда. — Вам стало лучше! Как я рада, что вы здесь! — О, конечно, дорогая Кучики-сан. Как я мог пропустить ваше выступление? К тому же Кайен теперь здорово помогает мне, и я практически не болею. Нашему отряду с ним очень повезло, — одобрительно похлопал он помощника по плечу. — Хэй, Кучики-сан, присоединитесь к нам? В отряд? — подмигнул Кайен Ичиго. — Что ты несешь? — обломил его щенячью радость Бьякуя. — Моя дочь не служит в Готэе. Но если когда-либо такое случится, то будь уверен, что она останется при Шестом отряде, вверенном клану Кучики. Если ты еще помнишь о такой привилегии знати. — Пф, мне и лейтенантом неплохо, — закатил глаза неунывающий Кайен, — да и в Тринадцатом гораздо интереснее, чем в Десятом. Так что… — Он снова подмигнул Ичиго и наградил ее широченной улыбкой, намеренно вызывая ответную реакцию. Ичиго не выдержала и таки улыбнулась. — О боги, — всплеснул руками Кайен, — в этой семье таки умеют показывать эмоции! — Ох, Кайен, как же ты меня… — Бьякуя повернул в другую сторону: все эти люди уже порядком выводили его из себя. Ичиго засеменила следом за отцом, все время оборачиваясь назад и хватая не уменьшавшуюся теплую улыбку Кайена, будто лучики солнца. — Шиба — Пятый Великий Дом, — проронил Бьякуя, заметив промелькнувший интерес в глазах дочери, — но они были лишены своего статуса. «Вот как…» — Ичиго посмотрела вослед отцу: зачем он говорил ей это? Он на что-то намекал или же, наоборот, определял вполне ясно в свойственной ему абсолютистской манере? — Ичиго!!! — К Кучики неожиданно подлетел Шихоин, оторвавшийся от слуг, следовавших за ним повсюду буквально по пятам. — Ты потрясно выглядишь! — выпалил он сходу, даже не обращая внимания на опешившее выражение лица ее отца. Девушка хихикнула: отношения меж этими двумя всегда смешили ее, но в то же время они походили на балансирование на лезвии меча. И для того, чтобы спасти своего друга от отцовского гнева, Ичиго ухватила того за руку и, извиняюще кивнув отцу, потащила Юширо в глубь сливового сада поместья. Ей и самой хотелось улизнуть поскорее ото всех. Страдавшая той же «болезнью» чрезмерной заботы всего клана, она так же, как и Юширо, хотела порой позабыть о манерах и этикете, и просто сделаться той маленькой беззаботной девчушкой, которой не следует играть роль принцессы, а можно просто побыть самой собой… — Эй, Ичиго, куда ты бежишь? Что задумала? — Шихоин едва поспевал за раскрепостившейся вдали ото всех Кучики, которую даже праздничное кимоно не могло остановить. Ичиго была старше, сильнее, быстрее его, но они все равно оставались верными друзьями в сотнях проказ. — Тебе понравится! — отозвалась она звонким свободным смехом. — Ты любишь это дело! Юширо догадался сразу и нырнул за Ичиго в одну из альтанок, обвитую зарослями дикого винограда. Глаза Ичиго горели азартом, отражая тот же ребяческий запал, что и у друга. — Ну давай! — уселся он на пол. — Показывай! Ичиго нервно захихикала, представляя, что бы подумали о них, подслушав кто случайно. Но на деле, все это была стандартная для них игра, которая началась с того самого первого раза, когда Ичиго стали выпускать в свет. Она лукаво улыбнулась и нырнула в рукав, выгребая ворох любовных записок, которые по обычаю бросали парни понравившейся девушке. У Ичиго их всегда собиралось с головой, но сегодня одна из них особенно взволновала ее. Она прекрасно видела, как Шиба Кайен незаметно вбросил ей в рукав маленький клочок бумаги… Они с Юширо на пару стали перебирать послания. Они редко были подписаны, зато зачастую пестрели банальными воспеваниями ее прелестей или же неприкрытой лестью во славу ее клана. Однако Кайен должен был соригинальничать, верно? — О, гляди! — выудил одну из записок Юширо и нахально усмехнулся. — Держу пари, это от Изуру. — Ичиго приняла записку и улыбнулась мягко: тактичный слог и красивый почерк Киры сложно спутать с другим. — Слушай, по-моему, он влюбился в тебя по уши! — поддернул подругу Юширо. — Брось, Юши-кун. Мы — просто друзья. Так что ищи дальше: это должно быть что-то вроде Киры, что-то аристократическое, но не лишенное юмора. Они ускорили поиски, потому как знали — еще несколько минут и наследников двух великих кланов обязательно хватятся, и тогда их забаве придет конец, а терпеть ее завершения до вечера… Да Ичиго и Юширо оба лопнули бы от любопытства! — Может это? — предположил Шихоин, цитируя невинное, но явно написанное воспитанным, благородным человеком: — «Ваши изящные движения и прелестные черты пробудили во мне самые нежные чувства». Слушай, Ичиго, если тот парень вроде нашего правильного Изуру, то вполне на него похоже. Как думаешь, а? Ичиго? — Ага… — отмахнулась она чисто автоматически, так как не услышала ни единого слова, сказанного Юширо. Все мысли Ичиго были поглощены строками трогательного хоку: «Как сквозь туман вишневые цветы На горных склонах раннею весною Белеют вдалеке, — Так промелькнула ты, Но сердце все полно тобою…» Вот только кто решил написать ей эти слова Ичиго даже придумать не могла. Был ли это Кайен или кто другой, вплоть до проклятого Гина, вечно подшучивавшего над ней? Она закусила губу с досады и потрепала Юширо за щеку: этот малыш вряд ли сумеет оценить такую красоту слов и уж тем более не поймет, как от обычного пятистишия сердце может пропустить удар. А вот Ичиго была впервые так поражена и тронута буквально до глубины души. Этот соригинальничавший тайный поклонник определенно уже нравился ей…