Когда сакура любит

— КУЧИКИИИ!!!!!!! Сейрейтей содрогнулся. В небо выпорхнули разом стаи воробьев, голубей и ворон. Бараки Двенадцати отрядов тряхнуло со страшной силой, точно во время землетрясения, а вот цунами неистовой голосовой волны едва не снесло стражников у врат Первого, а вместе с ними и расположившуюся здесь же многочисленную свиту, прибывшую за роскошным паланкином. К слову, на нем был вышит серебром герб упомянутой только что фамилии… Тем временем, стоя в кабинете Главнокомандующего, Кучики Ичиго теребила заложенное ухо и убирала взлохмаченные пряди прически, упавшие ей на лицо. Неудивительно. Ведь командир просто рвал и метал, пускал молнии из приоткрытых старческих глаз и все скрипел костлявой рукой на набалдашнике своей трости-занпакто. — И чего так нервничать? — цокнула девушка и выдохнула на сторону. Поджав губы, скорчив недовольное лицо, аристократка поправила на себе одежду, надетую по поводу данного визита — клановый хаори из тяжеленной и запредельного мастерства ткани, с драгоценными подвесками, на которые можно было скупить всё Общество душ. Ичиго потянула бока — эта отцовская «вещица», как и его гинпаку[1], порядком натерла ей плечи и всю шею отдавила. Но даже ее неподъемный «авторитет» не раздражал ее так, как тянувшие за волосы дурацкие заколки. Однако без этих проклятых примечательных кенсейканов[2] сторожевые ее бы так быстро не признали, да и весь этот маскарад носил бы этакий незаконченный вид. Ичиго пришлось пойти на жертвы над собой ради «высокой цели». — И все-таки я не понимаю вашего отказа, Ямамото-сотайчо. Вам что, жалко выделить лоскут территории Готэя, чтобы устроить для просвещения и досуга синигами небольшой театр? — Та-а-ак, я в последний раз повторяю, — прокряхтел старик и в гневе потряс бородой, — устраивайте, барышня, танцульки в своем поместье, а Готэй — это вам не место для отдыха и прочих увеселений! — Хм, можно подумать, — фыркнула себе под нос девушка и закатила глаза. — Что-что-что? — вновь возмутился Ямамото, обдав Ичиго адской реяцу бурного негодования. Однако наследница не менее знатной реяцу только плечом повела: а ведь будь на ее месте кто из офицеров меньшего ранга или не-аристократ, тот бы уже давно валялся у ног командира. Впрочем и с таким козырем провоцировать того на более решительные действия тоже не стоило. — Ничего, говорю, — буркнула Ичиго, понимая что довела-таки старика до белого каления, но, увы, сдержать язык за зубами ну никак не могла: — И да, я не «барышня» вам, а поместье наше, хоть и самое огромное, но отнюдь не резиновое. И театр — это не танцульки. И вообще театр нужен для всего Сейрейтея… — …а ну-ка пойдите вон, госпожа Кучики! — перебил ее командир и живо указал пальцем на дверь. — Будет тут меня еще всякая девчонка учить! Нос не дорос, а туда же! — Между прочим, я уже на полголовы выше вас, Яма-джи! — поумничала Ичиго и выбесила старика окончательно: он сжал занпакто в руках более чем красноречиво. — Обрати все сущее в пепел, Рюджин Джа… Что?! А это еще что такое?! — генерал подергал трость, а та — ну ни в какую! Кучики довольно хмыкнула и показала кончик языка старому другу деда Гинрея: она с детства захаживала в гости к деду Яме, так что своей яростью он ее не страшил. Особенно теперь, когда Ичиго удалось наложить череду связующих заклинаний именно на Рюджин Джакка. Конечно, мера предосторожности — не ахти какая, но на время побега из кабинета Главнокомандующего должно было хватить. Вихрь под названием «Кучики Ичиго» протаранил громадную дверь кабинета Ямамото и разбросал в разные стороны личную охрану сотайчо. Девушка фыркнула и подумала между делом, что раз в Первом служили такие слабаки, то она ни в жизнь сюда не пойдет служить. Уж лучше в родной Шестой. Или в Одиннадцатый. Ну или в Тринадцатый — на крайний случай. Кстати, к последнему ей и лежал дальнейший путь. — Ичиго! А ну-ка постой на минуточку! Однако добраться ей туда сразу и быстро, похоже, не суждено. С бешено затрепыхавшимся в груди сердцем притормозившая аристократка испуганно оглянулась назад, на окликнувшего ее синигами. К счастью, им оказался не отец, хотя неудивительно, что похожий голос ввел ее в заблуждение. — Дедушка! — Ичиго в два счета спустилась с крыши одного из бараков Первого. Она поймала руки любимого деда и любовно чмокнула того в щеку. Опять сосвоевольничала, но знала, что на нее за это не осерчают. А вот за другое… — Дедушка, и что ты здесь делаешь? — спросила она как бы между прочим, прикидываясь непонятливой и наигранно удивленно хлопая глазками. Старик Гинрей добродушно усмехнулся в усы: танцовщица из его внучки была неподражаемая, а вот по части актерства Ичиго выдавали эмоции, прописанные у нее на лице. Сейчас, с горевшими щеками и бегающим взглядом, она сама себя подставляла, даже без факта того, что на ее плечах незаконно был накинут хаори главы клана… — Ну знаешь, дорогая, сложно не среагировать на то, как наша фамилия разносится по всей столице. Из этого я делаю вывод, что Бьякуя, очевидно, за пределами Сейрейтея? — Угадал, — вздохнула рассекреченная девушка, — отец сейчас производит плановую проверку патрулирующих отрядов в Западном Руконгае… — И?.. Ты решилась всё же не послушать меня и пойти к Ямамото-доно? Разве я не говорил тебе, что попытаюсь сам уладить с ним все вопросы? — Ой, дедушка, — цокнула Ичиго, — что я, маленькая, что ли? Ты же не будешь вечность за меня все делать? К тому же, я сама вляпалась в эту историю, значит и выбираться буду из нее тоже самостоятельно. — Это похвально, — похвалил ее Гинрей, — но было бы всем гораздо проще, если бы ты сразу призналась отцу, что сдавала экзамены в Академию. — Деда! — Ичиго с мольбой заглянула тому в глаза и ухватилась за косоде на его груди. — Прошу. Ты же обещал, что ничего не расскажешь, раз обо всём догадался. Я сама, хорошо? Я хочу всё-всё сделать сама, чтобы доказать ему, что уже взрослая. — Ты взрослая, Ичиго, взрослая, — пригладил дед ее по волосам. Кенсейканы на косах, заплетенных по бокам, ей шли. И клановый хаори тоже. И стать Кучики. И их нрав. Гинрей не знал, когда Ичиго перерастет свой юношеский максимализм, но пока это все вызывало в нем душещипательную радость и веру, что в свое время она станет достойной главой клана. — Ладно. Ступай. Я попытаюсь решить дела с Генрюсаем. Ну, а тебе, вероятно, пора к друзьям. Как видишь, благодаря им ты — не одна, ведь справляться с трудностями в одиночку гораздо сложнее, чем вместе. — Твоя правда, дедушка, — счастливо улыбнулась она: друзья и впрямь являлись ее оплотом во всех затеях, и в этой с театром — в том числе. Поэтому крутанувшись на каблучках, девушка живо исчезла в сюнпо, чмокнув деда в щеку снова, на сей раз — на прощанье. — Ичиго! А как же твой паланкин?! — догнало ее в спину. — Некогда, деда! Некогда мне! — Кучики уже пересекала границу меж центром и вотчиной Укитаке-тайчо: там у нее и впрямь ждала масса неотложных и срочных дел. Тринадцатый отряд, как всегда, встречал с распростертыми объятиями. Никакой охраны или дежурных, мирно и без спеха передвигавшиеся синигами, зеленые просторы, свежий воздух, дующий от пруда близ Угендо, родового поместья мелкоаристократического клана Укитаке. Ичиго, в чем была, так и перемахнула через забор, чтобы срезать путь. Она привыкла всю жизнь бегать этим путем к Укитаке-сану, когда отец ну уж очень сильно журил ее за проступки. Впрочем, сам отец ничего не имел против ее общения со своим старым учителем — Бьякуя, как никому другому, доверял Укитаке и знал, что рядом с тем жизни Ичиго ничего не угрожало. Правда, с недавних пор отец поменял свое мнение. И Ичиго с легкостью могла назвать конкретную дату и причину сей перемены — торжество по случаю свадьбы Касумиодзи и один зеленоглазый лейтенант, к которому младшая Кучики проявила заметную симпатию, а старший Кучики обзавелся не менее заметным пренебрежением. Эх, видел бы сейчас ее отец — точно бы истолковал всё превратно. Знатная девица, при параде, в церемониальном хаори, со всевозможными отличительными регалиями, с роскошной гривой до пят, в дорогущем длинном кимоно и в восхитительных сандалиях — берет и пробирается в отряд, как воришка или авантюристка. В таком виде ей, как раз, только в паланкине и передвигаться, чтобы не запылиться, чтобы не запачкаться, чтобы, не дай бог, не разорвать хаори главы клана… Трясь-трясь-трясь. — Ксо-о-о!!! — Ичиго приземлилась наземь и испуганно оглядела себя. Фу-у-ух, всего лишь кимоно… Она таки зацепилась за ветку дерева, и та немилосердно разодрала ткань по ноге до колена. — Вот незадача, да? — цокнули над ухом Ичиго внезапно. Явно, чтобы спугнуть ее, но тщетно: реяцу появившегося Ичиго засекла еще несколько секунд назад и за десяток метров от нее. Наглый зеленоглазый лейтенант. Так и есть. Кучики вспыхнула: ну не такой уж он и наглый… И все же она поспешила взять себя в руки, чтобы плотно запахнуться в хаори, а то Шиба уж слишком пристально и откровенно пялился на ее оголенную лодыжку. Девушка нахмурилась и зыркнула с укором: — Кайен, подкрадываться к леди нехорошо. Тебя этому не учили? Бывший аристократ, всё-таки. Он ожидаемо только рассмеялся на брошенный ему упрек. Рассмеялся и губами, и взглядом. И смеялся он по-доброму, глядя и озорно, и ласково в то же время. Смеялся всей фигурой, расслабленно принимавшей ее вспыльчивый огонь на себя. — Ты опоздала! — щелкнул лейтенант гостью по острому носу. — И я просто шел тебя встретить. Ичиго округлила глаза и часто-часто захлопала ресницами: что за совершенно возмутительное к ней отношение! Она тряхнула головой, фыркнула, точно разъяренная кошка, и снова сверкнула рубиново-карими искорками на наглеца. — Еще раз позволишь себе что-то подобное… — прошипела Ичиго, но запнулась: воздух в легких враз закончился, щеки залила краска, как только Кайен бесцеремонно схватил ее за ладонь. Она буквально впилась взглядом в это непотребство: он что, совершенно ничего не расслышал из того, что она только что сказала ему?! — Вот обзаведешься своим отрядом и лейтенантом, тогда и будешь приказывать, крошка! — совершенно бесстрашно заявил парень опешившей аристократке. — А пока ты на территории моего — я буду решать, что, как и с кем делать, договорились? Так что лучше пошли скорее, а то я, чего доброго, могу тебя и на плечо закинуть и доставить до места так. — Он в мгновение ока оказался у ее уха и шепнул нахально дальше: — Ваш хаори, Кучики-сан, ну никак меня не страшит… Хрясь! Ауч! Кайен согнулся пополам. — Твое счастье, что я в кимоно, иначе заехала бы тебе не по колену… — хмыкнула Ичиго и, освободившись в такой способ от руки навязчивого провожатого, двинулась вперед сама. — Ох, Кучики-сан, Кучики-сан… — помотал головой лейтенант и поплелся за ней следом. — Гин был прав: ты же воспитанная девушка, а ведешь себя так, кхм, невежливо. — Я не девушка, а наследница клана Кучики, — бросила она ему через плечо. — Так что прояви уважение к нему. Я не знаю, что там у вас произошло с отцом, но поверь, я сумею заставить тебя целовать герб на моем хаори. Чтобы ты таки впечатлился им. — Хех, — усмехнулся Кайен лукаво и потер подбородок затейливо, — целовать кусок тряпки? Это неинтересно, Кучики-сан, а вот… Она резко обернулась и опалила его крайне суровым, весьма красноречивым взглядом, не требующим каких-то дополнительных слов. Кайен капитулирующее вскинул руки: он признавал, что пошутил неудачно, не к месту и не с той девушкой. Ичиго исчезла в сюнпо — в совершенно молниеносном, на которое только могла сподобиться. Побледневшие щеки не стоило успокаивать, а вот вырывавшееся сердце из груди — да. От речей взрослого мужчины, проявлявшего к ней несомненный интерес, кровь в венах ускорила бег, а в груди сперся воздух. Ичиго следовало бы поскорее привести себя в порядок, выветрить из памяти все, даже его голос, ведь впереди ее ждала куча дел и еще множество шутников, от которых предстояло отбиваться… — Яре-яре, а мы уж думали, что наша принцесса забыла о своих недостойных ее положения товарищах. А мы уж думали снова нагрянуть к вам домой, дражайшая Кучики-сан. …и Гин был одним из них. Аристократка закатила глаза. Только открыла рот, чтобы отбрить Ичимару, как ее окликнули со стороны поместья — небольшого домика на сваях, зато с обширной верандой, на которой, как всегда, любили сидеть и попивать полуденный саке два неразлучных друга-капитана. — Кучики-сан, приветствуем вас! — отозвался с мягкой улыбкой капитан Тринадцатого. — Укитаке-сан, Кьёраку-сан, — девушка поклонилась в почтении и чуть приободрилась: держаться в компании четверых парней теперь ей будет поспокойней. — Что, Кучики-сан, сладить с Яма-джи не удалось? — протянул капитан Восьмого отряда и двусмысленно усмехнулся. «Ну, конечно, они слышали, — выдохнула на сторону Ичиго. — Все слышали, как орал на меня старик, а Укитаке с Кьёраку еще и знают из-за чего… Ох, я совершенно бесполезна. Не смогла договориться с дедом Ямой даже о таких невинных вещах, как обустройство театра…» — Ичиго, не переживай, — снова слово взял капитан Укитаке, — можешь использовать территорию нашего отряда сколько понадобится, а мы с Кьёраку-саном попробуем уговорить сенсея. — Да. Спасибо, конечно, — кисло отозвалась Кучики: быть кому-то обязанной шло вразрез с ее гордостью, но раз уж иного выхода не существовало то… Девушка направилась к своей стихийной «труппе» — теперь нужно было решить с ними, актерами. Юширо и даже Изуру, кажется, были полны энтузиазма, тогда как Гин лениво разлегся на траве под дикой сливой и щурился, глядя меж ветвей на солнце. Равнодушие растекалось в нем пропорционально широченной ухмылке: его, поди, и взбучка от Кучики-тайчо не заботила особо, ему просто нравилось быть в гуще конфликта и выходить сухим из него. — Гин, ну что ты лежишь? — возмутилась Ичиго, садясь рядом с друзьями и сердито зыркая на растянувшегося в беззаботности Лиса. — Ну, могу сесть, хочешь? — отозвался он, приоткрывая один глаз и скалясь издевательски. Ичиго зверски захотелось треснуть этого остряка по голове — он бесил ее до невозможности, однако ее остановил присевший рядом Кайен. — Что будем играть, Кучики-сан? Как там твои творческие поиски? — лейтенант перевел разговор в рабочее русло: выяснение отношений меж Ичимару и Кучики в своем отряде ему не очень хотелось лицезреть. И потом — у них на повестке дня стоял всё тот же нерешенный вопрос. Театральное представление для Бьякуи, который терпеть не мог нарушения данных ему обещаний. Раз уж этому зануде брякнули о спектакле, тут уж не отвертеться никому. И это знали все. Вот только нервничала больше всех дочь общеизвестного гордеца, ведь и для нее самой выполнить условие отца было сродни долгу чести. Кайен не понаслышке знал, что есть «слово аристократа» и он не мог не поддержать Ичиго в ее чаяниях. — Я не знаю, — вздохнула девушка как-то затравленно. Она смешно заперебирала складки хаори на коленках, переводя на них свой расстроенный взгляд. — Выбор по тематике не большой: любовная драма или исторический эпос… — Ну а я что говорил? Куртизанки и генералы! — присвистнул Ичимару, оживившись. — Ичиго и Изуру будут играть роскошных дам, мы с Шибой — уставших в бою и требующих ласки полководцев. Ну, а малыша… — Лис смерил своим жутким прищуром Юширо. — Хех, а малыша сделаем моим внебрачным сыном от черноволосой любовницы… — пошло оскалился он, дразня Ичиго. — Гин, — та не повелась, но нервозно потерла переносицу и произнесла по слогам, — если ты еще хоть раз заикнешься об этой теме с куртизанками, будешь играть на сцене икебану — безмолвную и покрученную. Переломы костей я могу тебе устроить с легкостью… — Ой, боюсь-боюсь, — расхохотался Лис, вызывая немедленный скрип зубов у Ичиго. Однако она решила его просто проигнорировать в дальнейшем, иначе они никогда не сдвинутся с мертвой точки в этой затее со спектаклем. — Я думала о какой-то военной драме, — задумчиво проронила Кучики. — Дедушка вчера водил меня в Генсей на представление Кабуки[3]. Так вот, там показывали «Сорок семь ронинов»[4] — историю о том, как самураи отомстили обидчикам своего хозяина, пойдя за него на верную смерть. Несмотря на масштабы постановки, на сцене всё выглядело компактно. — Хм, — Кайен облокотился на ствол ближайшего дерева, — идея неплохая. К тому же ее можно будет показать для всего Сейрейтея, как ты и планировала, — ко дню основания столицы. Так что тебя смущает, Кучики-сан? Место, средства, время, люди? Что не так? Ичиго пожала плечами: — Да, собственно, ничего такого. Для массовки я могу позвать ребят из Шестого или Одиннадцатого отряда… — Ну на Тринадцатый тоже можешь рассчитывать, — кивнул ей Шиба вдогонку. — Тогда и на Пятый, а как же, — вставил свои пять копеек Ичимару. — И на Второй! — закивал и Юширо, чтобы не отстать. — Я договорюсь с Шаолинь. — Ребята… — Ичиго расплылась в счастливой улыбке и спрятала заблестевшие глаза под полуопущенными ресницами. — Спасибо вам, — пробормотала она, совершенно смущенно. — Ичиго-сан, прошу простить меня, — тактично вклинился Кира. — Если Ямамото-доно не выделит территорию для театра, можете смело брать в пользование наше родовое поместье. Оно хоть и не очень большое, зато совершенно свободное. Мы с бабушкой и горсткой слуг не будем ничего иметь против репетиций и наплыва гостей… — И где ж ты выискался такой весь благородный у нас? — цокнул Лис, снова смерив заинтересованным взглядом белобрысого мальчишку. — Простите, Ичимару-сама, — поклонился Изуру низко. — Я из семьи Кира. Древний мелкий аристократический род. — Да вижу, что древний, — хмыкнул Лис, — ископаемый даже, я бы сказал. Судя по твоим манерам. Со всеми этими уважительными речами и поклонами нам нужно срочно что-то делать. — Это по формуле: «Научи меня плохому», да, Гин? — хохотнул Шиба. — Это по формуле: «Шефство над наивными детками», Кайен, — процедил второй лейтенант, не смывая с лица усмешку. — Изуру, — не поворачивая своего лица к парнишке, бросил Гин, — маякни, как надумаешь поступать в Академию… Я тебя возьму под свое крыло… — Да черта с два ты его получишь! — огрызнулась Ичиго. — Чтобы Изуру попал в лапы такому демону, как ты?! Да я сегодня же упрошу для Изуру пожизненное место в Шестом, усек! — Что правда, что ли? — оскалился Лис и подсунул моську чуть ли не под нос Кучики. — Отодвинулся от меня, — прошипела девушка и предупредительно хрустнула костяшками кулаков. Юный Шихоин тоже принялся закатывать рукава, намереваясь ответить в случае чего за подругу. Кира стал заламывать руки и успокаивать случившуюся из-за него размолвку… Кайен шумно выдохнул. Переглянулся со своим снисходительно усмехавшимся капитаном: понятно, что как самый старший из всей собравшейся компании, ему и растягивать неугомонных деток по разным углам, даже несмотря на то, что некоторые занимали куда высшее, чем он, положение в их обществе. — Ай-ай-ай!.. — запричитали наперебой Гин и Ичиго, когда лейтенант Тринадцатого на правах хозяина оттащил их друг от друга, ухватив каждого за ухо. — Вам не кажется, что мы отвлеклись от предмета нашего разговора? — проигнорировал он посыпавшиеся угрозы в свой адрес, по большей части от Кучики. — Что со спектаклем-то, м? — Да что с ним? — отбила его руку аристократка и пнула лейтенанта кулаком в плечо. Она стала судорожно растирать покрасневшее ухо. — Что бы мы тут ни думали и сколько долго бы ни сидели, показывать историю Японии в Сейрейтее тупо. А для того, чтобы поставить что-то свое, родное, из преданий и пересказов синигами — нам нужен человек, который сумеет все это превратить в сценарий. Вот ты, Кайен, умеешь такое делать? Нет. И я нет. И Гин нет. И Юширо. И даже Изуру… Короче говоря, нам — конец: если мы не напишем пьесу за эту неделю, то к торжеству отрепетировать спектакль не успеем, а значит — от Сенбонзакуры каждому прилетит. И кто не видел ее в действии — уверяю, бояться вам есть чего. — Ой, какие глупости! Ха-ха-ха! — прозвучало сбоку от собравшейся компании. — Кучики-тайчо никогда не обидит детей. Не такое у него воспитание. Все пятеро «театралов» синхронно повернули головы на новый голос. Как оказалось, высокий и смешливый, он принадлежал эффектной блондинке с ясно-голубыми глазами, широкой улыбкой и внушительным бюстом, которым она вжималась в руку своего спутника — студента из Академии синигами. Последнего Ичиго вспомнила сразу, а вот девушку видела впервые. — А-а-а, вы…? — Я Мацумото Рангику! Лейтенант и почти-что-капитан Десятого отряда! — Ичиго тут же заключили в тесные объятия, из которых тщетно было выбраться на свободу. Экспрессивная блондинка вела себя чересчур фамильярно, и броско, и вообще бесцеремонно. Не успела она отпустить ее, как принялась растягивать за щеки, рассматривать дорогие заколки на голове у Ичиго, а потом и вовсе нагло прощупывать каждый сантиметр на хаори и кимоно. — Эй-ей-ей, стоп! Рангику-сан! Или как вас там… — запротестовала аристократка. — Что вы себе позволяете, ну? — Ох, надо же! — всплеснула та ручками. — Ну, вылитый же ребенок Кучики-тайчо. Вы-ли-тый! И хмурится так же. И недотрога такая же! Поразительно, что за лапочка! — она подмигнула Ичиго и снова втиснула ее в объятия, что составляла ее огромная пышная грудь, на которую у всех присутствующих парней, включая мальца Юширо, потекли слюнки. — Ран… Рангику-сан! — снова попыталась докричаться до ее здравого рассудка Ичиго, но зря. — Ой, а я же вам драматурга привела! — спохватилась она вдруг сама и перепорхнула к мявшемуся в сторонке пареньку. — Шухей, ну! Хватит смущаться! Ичиго-сан, конечно, очаровашка, но мы ведь здесь не за этим, верно? — Д-Да, Рангику-сан, — кивнул по-солдатски брюнет и вытянулся в струнку. Это и позабавило Кучики, и поразило. Во-первых, появление этих двоих совершенно не вязалось с планами их пятерки «заговорщиков». Во-вторых, она совершенно не ожидала увидеть здесь этого шестикурсника, Хисаги — кажется, о котором ходили легенды, будто его за особые заслуги и подвиги давно зачислили в Готэй и прочили в скорости сразу же место лейтенанта. Получалось, что этот парень уже освоил шикай и положил достаточное количество пустых. Однако, покрасневший и запинавшийся, что стоял сейчас здесь, перед ними, он совершенно не походил на бравого синигами. Скорее — на такого же стесняшку, что и Изуру. — Эм-м, Ран-чан, — обратился к гостье Тринадцатого Гин, — хочешь сказать, что у нашего общего приятеля имеются особые литературные таланты? Я думал он только стишками пергамент марать горазд… — Во-первых, Гин, — поджала недовольно губки та, — Шухей работает в редакции «Вестника Сейрейтея», и это, значит, что ответ на твой вопрос — да, у него есть талант к писательству. — Хм, — осклабился Лис, — страшно представить, что же будет во-вторых… — Завались, Гин! — шикнула на него Ичиго, поднимаясь с колен и подходя к студенту практически в упор. Она сузила свои глаза, всмотрелась в его, будто выискивая какой-то подвох, и спросила без обиняков: — Ты, и впрямь, можешь помочь нам написать пьесу за одну неделю да еще и сам? — Да-да, — просунула свое личико меж собеседниками Мацумото, — я сразу же, как только услышала от Гина о театре, подумала, что без милого Шухейчика вам не обойтись. Он просто душка, Ягодка-сан! Ичиго и Шухей сделались одинаково алыми от стыда за прозвищ, данные им этой шумной и легкомысленной Мацумото с такой легкостью. Молодые люди явно опешили от столь безоговорочной простоты и милоты, но они оба не позабыли и о том круге свидетелей, что находились здесь же, и о том задании, что привело всех в одно место. — Эм-м, простите меня, Кучики-сан, Рангику-сан явно преувеличивает… — замялся Хисаги и затеребил края рукавов своей бело-синей, ученической, формы. Ичиго огорченно выдохнула и впилась ему в лицо теперь уж недоуменным взглядом. — О нет, я могу, я, правда, смогу помочь вам с текстом, — живо спохватился тот и пошел на попятную, — только мне нужно знать точную тему. Да и потом найти время на работу в библиотеке и архиве. А это все займет тягомотину с оформлением разрешений, закупкой бумаги и чернил. И мне нужно отпроситься в Академии… Вот почему я не могу вам ничего гарантировать. Не потому, что я не хочу. Я просто могу не успеть… — Пф, — закатила, фыркнув, глаза Ичиго, и вдруг улыбнулась облегченно. — Зачем же так пугать? Я-то думала… Хм, тоже мне нашел проблемы! — Она прошагала мимо изумленного и ничего не понимающего парня. Остановилась, когда не услышала последовавшей за ней его реяцу и тогда оглянулась через плечо: — Ты идешь или нет? — Ку… Куда? — сглотнул пораженный и остолбеневший Хисаги. — На холм Сьококу, куда ж еще! — пошутил Гин и получил по башке от Рангику. Как раз в этот момент Ичиго, наконец, осенило, что эти двое — старые приятели. Она цокнула на перепуганный вид парня: — Да в Архив мы пойдем, Шухей, не бойся, — хихикнула она под всеобщий смешок, а затем, вернувшись, сделала то, что, в принципе, делать была не должна: цепко взяла робкого студента за руку и насильно увела за собой в поместье. У них не было времени на церемонии — порыться в запасниках легенд по Обществу душ было бы гораздо проще, пока отец еще не вернулся из Руконгая. Парочка вышла из сюнпо аккурат перед вратами дома Кучики — добрались они туда за считанные минуты, ведь парень, как оказалось, тоже неплохо успел овладеть поступью. — В Академии все к шестому курсу достигают такого уровня? — покосилась Ичиго на Шухея, отпирая дверь с черного хода, чтобы ее с незнакомым парнем поменьше кто видел из домочадцев. — В каком смысле? — сглотнул сухим горлом юноша: пронзительный взгляд и развязная манера речи этой аристократки его немного пугала, но в то же время не могла не восхищать. Она совершенно отличалась от своего отца, который своим презрением к таким, как он, руконгайцам, заставил его думать о себе, как о малюсенькой песчинке под ногами потомственных синигами. — Ну-у, — протянула девушка, — у тебя довольно хорошее сюнпо, да и реяцу мощная. Кстати, — Ичиго вошла во двор и тут же показалась обратно из калитки, — приглуши ее, когда войдешь на территорию поместья: не хочу, чтобы тебя наши телохранители застукали и на веревочки порезали… У Хисаги дернулись зрачки, что вызвало тотчас смех у Кучики. — Да шучу я! Ты совершенно дикий человек, Хисаги Шухей! — одарила она его не насмешкой, а улыбкой — Ичиго нравился этот малый, особенно то, как он смущался. Похоже, теперь она понимала, что привлекало в нем такую красотку, как Мацумото Рангику. Впрочем, эта симпатия показалась ей взаимной. — Она тебе нравится? Рангику-сан? А, Шухей? — пересекая двор, спросила Ичиго напрямик. Парень снова смутился. Сделался красным, точно вареный рак, отчего татуировка на его левой щеке прямо запульсировала черным. — А что за тату? Про это хоть расскажешь? Или ты у нас — партизан? И мне придется из тебя все вытягивать клещами. — Да нет, — повел плечами студент и чуть напряг лоб, будто припоминая. — Это в честь капитана Готэя, который спас меня от пустого, когда я был совсем ребенком. У него была такая же татуировка, только чуть пониже груди, — он показал на себе то место: в низком разрезе косоде. — Хм, такая же… — Ичиго тоже задумалась. — Что-то не помню я такого синигами… — Очевидно, Кучики-сан была еще маленькой, — попытался найти объяснение этому гость. — Тц, еще один, — Ичиго закатила глаза. — Ты как Изуру! — попеняла она Шухею, как только тот взглянул в недоумении. — Нельзя просто по имени называть? Мы хоть и не ровесники, но не думаю, что у нас большая разница в возрасте. — О, простите меня, Кучики-сан, но я не могу нарушить правила приличия. Вы — из знатного рода, я — простой выходец из Руконгая. К тому же, — он снова покраснел больше обычного, — я не смогу проявить фамильярность и тем самым неуважение к девушке. Аристократка многозначительно хмыкнула: мол, это было его дело, но академист огорчился. Его, похоже, неправильно поняли и не разобрали всю суть уважения к особам вроде нее. Но Кучики вряд ли волновали его пространственные оправдания в излишней вежливости. Она только зашагала вперед быстрее и резче, когда впереди показалось здание Центрального Архива Общества Душ. Хисаги бывал здесь пару раз, когда ему удавалось выбить разрешение на вход и получить доступ к материалам для того или иного реферата по истории. — Выходит, пьеса будет исторической? — робко предположил он. — Да, — кивнула она, — думаю, это будет идеальный вариант. И потом, есть у меня одна идея… — У входа в Архив Ичиго обернулась к нему и заговорщицки сузила глаза: — Слыхал что-нибудь о противостоянии синигами и квинси, о Короле Душ и его сыне, о грядущем конце света… М? Ошарашенный Хисаги живо замотал головой. Кучики улыбнулась ему загадочно: — Я тоже нет. Поэтому об этом мы писать не будем. Пошли, — кивком пригласила она внутрь здания, — найдем что-нибудь попроще… Ребята прошли в зал каталогов, над систематизацией которого отец и дочь Кучики так неустанно корпели дни напролет, и взялись с разных концов перебирать ящички да папки. Материалов здесь хранилось, конечно, немерено, но благодаря педантизму нынешнего главы клана разобраться в этом хаосе отчетов, сводок, свидетельств, рукописей, писем было гораздо легче и быстрее. — Ичиго, позволь узнать, что здесь происходит? — шуршавшую листиками и карточками работу парочки молодых людей прервал неожиданно раздавшийся холодный тон с нотками явного недовольства. Девушка влипла в стеллаж почти так же шумно и испуганно, как дернулся Хисаги Шухей. Ичиго с сожалением смерила смутившегося парня, но тут же напоролась на серые, неприязненные очи отца, зашедшего ей наперед. «Черт, и почему он появляется всегда так внезапно, беззвучно и не вовремя?!» — не без досады подумала юная аристократка, которая души не чаяла в родителе, но порой его вездесущность и беспокойство за нее заставляли жутко раздражаться. — Ой, па-ап, ты уже вернулся? — состроила она невинное выражение лица, однако на нее не глядели: капитан Кучики прожигал немигающим взором каждую клеточку незнакомого ему приятеля своей дочери. — Кто это? — послышался из его уст очевидный и крайне требовательный вопрос. — Это наш драматург! — Ичиго подскочила к парню и встала рядом. — Он шестикурсник и будущий лейтенант Девятого отряда, а еще он — младший редактор «Вестника Сейрейтея», и нам его, как талантливого писателя, порекомендовала Мацумото-фукутайчо. А еще, отец, ты мог видеть его на свадьбе у Касумиодзи. Он — отличник учебы. И у него, между прочим, уже есть шикай. Верно? — Она красноречиво зыркнула на парня, желая немедленного подтверждения, словно от этого зависела жизнь Шухея. Что, в принципе, было не далеко от истины. Поэтому сообразительный парень живо закивал. — Вообще-то, дочь, — скептически смерил студента Бьякуя, — я спрашивал только его имя, а ты вознесла мне этого синигами похвалой до небес. Странно… Ичиго вспыхнула: такой подколки, да еще и от кого — от отца! — она не ожидала. Более того, она совершенно поразилась, когда, заметив на его губах легкую усмешку, увидела удаляющуюся спину в капитанском хаори. Он просто оставил их в покое? — У вас ровно час, чтобы все здесь убрать, Ичиго… — донеслось уже от двери. В стиле Кучики Бьякуи. Ичиго с Шухеем осмотрелись: в порыве крайней увлеченности делом, они и не заметили, какой бардак устроили в картотеке Архива. Похоже, отец, оставшись довольным должным наказанием для своевольной дочери, мог простить ей даже нового знакомого, проведенного в поместье без спроса. Так или иначе, настроение у Кучики-старшего оказалось на диво хорошим, раз он даже взятый без спроса хаори ей простил. А может, все дело спасли эти самые проклятущие кенсейканы, которые он так упорно пытался ей нацепить?..