Когда сакура любит

Итак, этот день, долгожданный и полный неожиданных сюрпризов, таки наступил — день первого спуска первого курса студентов на Грунт. В то время, как родители отпрысков аристократов судорожно всплескивали в ладони и начинали обивать пороги непреклонного ректора Академии в надежде обезопасить своих разнеженных чад от любой угрозы извне, сами эти чада, тщательно подготовленные учителями, закаленные в тренировках и уже заматерелые спустя полгода обучения, с радостным трепетом в груди не могли дождаться возможности проявить себя и встретиться — наконец-то! — хоть с каким-никаким пустым. Конечно, разработанные НИИ симуляторы представляли собой не настоящего противника, с которым каждому уважаемому себя боеспособному синигами доведется за жизнь встретиться не одну сотню раз, однако и подобные игрушки, непредсказуемые и атакующие всерьез, могли здорово пощекотать нервы и разгорячить кровь первогодкам, в особенности тем, кто еще ни разу не видел пустого живьем. Безусловно, Кучики Ичиго не входила в разряд таковых. В ее памяти оставались еще свежими воспоминания о погроме театра незваными гостями из Уэко Мундо, а также о том противостоянии с адьюкасом в Инузури, когда ее спас отец, призвав прямо пред ее очи банкай, однако дочери бесстрашного и великого капитана Шестого отряда не терпелось самой поупражняться в скорости и меткости боя с пустыми. Ичиго с не присущим для леди остервенением рвалась в битву, даваясь диву такой себе: не то компания с задирой Ренджи так на ней сказывалась, не то дружба, которую она намного ранее завела с Одиннадцатым отрядом, не то недостойное тщеславие, пробудившееся в ее груди и алчущее славы предков. Так или иначе, ей жутко не терпелось проявить свои таланты. Ох и наподдаст же она этим искусственным пустым сегодня! Никому такого веселья не доставит, даже Ренджи не доставит, ведь что для урожденных Кучики подобные задания? Разминка и только. Тем не менее, указанная первокурсница в преподнесенном настроении отправлялась на этот важный урок. Еще бы! Сумка с письменными принадлежностями осталась висеть дома, и левый бок приятно тяжелил лишь вес дорогого занпакто. Кроме этого атмосфера позднего вечера пробуждала в юной душе тягу к подвигам и некоторой игривости — благородным барышням, понятное дело, не дозволялось так поздно гулять, и даже Ичиго в редкости попирала данными нормами морали; а здесь — такой шанс почувствовать себя ужасно взрослой и самостоятельной! Отец даже телохранителей по ее следу не пустил — знал, что сопровождение на сегодняшнем мероприятии, испытывающем на прочность пополнение рядов Академии, будет выглядеть излишним и умаляющим веру в собственное продолжение великого рода. Да и — чего греха таить? — капитан Кучики давеча весьма удачно заимел иной источник присмотра за дочерью. В лице ее нареченного. Киры Изуру. Признаться, весть о том и ошарашила, и нет наследницу клана Кучики. Практика корыстных, заочных и преждевременных помолвок меж аристократами существовала в их среде с незапамятных времен, и именно традиции давным-давно подготовили принцессу к такому решению, пред которым ее должны были поставить рано или поздно всё равно. Наверное, единственное, что смутило принцессу — выбор кандидата в ее «вечные женихи»: почему-то она всегда думала на Юширо как на представителя равного Кучики Дома. Впрочем, разницы меж Изуру и Юширо она особой не видела — знала же, что те так и останутся формальностью, прописанной на бумаге. Ни дед, ни отец не желали ей судьбы выйти замуж не по любви, потому и пошли на сговор с собственной совестью, а значит и Ичиго, как благодарно дочери и внучке, не оставалось ничего иного кроме как поблагодарить родных за такой вполне приемлемый ход и сделать вид, будто она совершенно не возражает против такой участи. В конце концов с другом детства «играть в любовь» было куда проще чем с незнакомцем, и его тесная компания в ближайшие годы ничуть не раздражала просватанную Кучики. Более того, Ичиго даже взялась лично поддерживать эту связь. К примеру, она вмешалась в жеребьевку студентов и собственноручно создала себе учебную тройку для миссии в Генсей — для влиятельной и обходительной аристократки уладить подобное оказалось парой пустяков. Там — попросила ответственного за практику преподавателя, сям — улыбнулась паре старшекурсников из студсовета, здесь — подмазала не особо чистому на руку писарю и вписала желаемые фамилии Киры и Абарая рядом со своей. В конечном счете, Ичиго умудрилась еще одной студентке подсобить — милой Хинамори Момо, которую переписала в тройку с ее братом и его другом, к которой, собственно, сама и должна была примкнуть. Словом, когда кураторы сегодняшней миссии объявили приказ разбиться на группки, Ичиго только оставалось наигранно изумляться «удаче», подплывая к лучшим друзьям по курсу, и игнорировать их истинно взметнувшиеся брови. — Ага, так я и поверил в эту случайность! Сразу видно, аристократам закон не писан, — не преминул съязвить Ренджи, скрещивая руки на груди. Тем не менее, в глазах его отсутствовало сопротивление такой «судьбе»: с этой аристократкой они успели сделаться неплохими напарниками и в учебе, и на тренировках, и по жизни. — Я тоже очень счастлив находиться в одной тройке с Ичиго-сан и Абарай-куном, — со смущенным румянцем пополам высказывал и свою радость польщенный Изуру. Он всё опасался, что после объявленной помолвки его вольнолюбивая подруга откажет ему в обществе, однако того не произошло. Ичиго продолжила вести себя проще — так, словно бы вчера ничего нового меж ними и не случилось. И только одно обстоятельство омрачало удовольствие Кучики от сегодняшнего вечера — то, что она никак не могла бы изменить ни личным вмешательством, ни золотыми монетами. Ее ужасно удручало, раздражало и вообще всячески резало глаз курирование спуска в Генсей старостой Хисаги Шухеем. Отличник учебы, исполнительный шестикурсник, дисциплинированный префект, звезда редколлегии Академии и глава множества кружков, более того — уже! — обладатель шикая и места офицера в отряде Готэя; ох, этот парень был бы примером для подражания в глазах Кучики, но, увы, их так хорошо начавшиеся дружеские отношения давно приняли плачевный оборот. Она с вселенской скукой в лице смотрела на старого знакомого. А Хисаги всё вещал и вещал перед первогодками: о том, что их ждет сразу по спуску на Грунт, о технике безопасности, о личной результативности каждого и показателя передовой группы курса в целом, о сроках учебной миссии, о контроле над ситуацией, но в то же время и невмешательстве в урок группы шестикурсников, а также дежуривших на пультах связи членов Двенадцатого отряда… А Кучики всё злилась и злилась, пренебрежением буквально уменьшая в точку парня даже с расстояния: сначала она подозревала его в связи с явно недобросовестными капитаном Айзеном и его помощниками, затем — невзлюбила за то, что он посмел срезаться с душкой Шибой, а теперь — из-за того, что он, практически никто для нее, возвышался над толпой зеленых синигами и казался при этом талантливым лидером не только в их глазах, но и в глазах той неказистой напарницы рядом с ним, что-то и дело украдкой бросала на префекта восхищенный взгляд. «Что это, ревность?» — посмеялась над собой Ичиго и прищурила очи, смерив шестикурсницу придирчивым взором. Привыкшая к толпам поклонников и всяческим проявлениям внимания к собственной знатной персоне, Ичиго была откровенно уязвлена каждым кивком и полуулыбкой, брошенной не ей, а какой-то там Канисаве — да, так кажется Хисаги называл девушку, когда представлял двух своих товарищей из группы сопровождения. Пускай не ревностью, но завистью сердце Ичиго да заскребло, и злость на парня усилилась еще в разы: это лишь Кучики имели право пренебрегать людьми, тогда как их игнорировать никто не смел! — Эй, Ичиго, ты что, уснула? — выдернул надувшуюся аристократку из ее не радушных мыслей Ренджи и оторопело кивнул на открывшийся впереди Сенкаймон. — Пошли. Или хочешь, чтобы нас обскакала тройка получше? Гордая девица тряхнула головой, избавляясь от дум, что были не ко времени. Затем она с вызывной улыбкой кивнула в ответ: — Ни за что! В этом состязании больше пустых будет на счету нашей тройки и никакой иной! Абарай добродушно расхохотался, Кира неминуемо закатил глаза, предвкушая свою скорую бесполезность — сговориться действовать сообща с этими двумя «огнями» ему вряд ли удастся, как и потягаться с ними в рьяности духа, поэтому в лучшем случае его ожидали стихийные удары кидо по какому-то внезапно напавшему пустому. Всех остальных, Кира не сомневался, его друзья дожидаться не станут — сами пойдут искать и отбивать у других. Собственно, так оно произошло. Лишь на пару мгновений дезориентированный первым переходом через Дангай, Абарай живо нагнал открывшую с ходу «счет» Кучики — та успела с начала испытания развеять по ветру трое пустых. — Хех! — Ренджи со смаком насадил на асаучи голову паукообразного чудища и оскалился во все тридцать два фыркнувшей на подобное варварство аристократке: — Кто на что горазд! Я ж не девица красная, чтоб с мечом танцевать. Ичиго состроила скептическую мину и, изящно вскинув руку с занпакто в сторону, пронзила атаковавшего противника прямо в разинутую пасть. Зашелестевший пепел легкой метелью взволновал высокий хвост принцессы, и она, преисполненная материнской элегантности, заправила за уши выбившуюся без кенсейканов челку. Ухмыльнувшись самой себе — видимо, что-то утонченное в ее стиле боя и впрямь присутствовало, — Ичиго крутанулась на носочках и отправилась на поиски новых целей в заданном ее тройке квадрате. Однако очередной противник не заставил себя ждать — вырос будто из-под земли. — Ичиго-сан! — Бакудо № 39: Энкосен! — Хадо № 34: Сорен Сокацуй! Практически одновременные вспышки света реяцу и мощные хлопки взрывов заставили Ренджи зажмуриться и отгородиться от цунами духовной пыли спиной. Как только едкий туман рассеялся, он бросился туда, где давеча трое сошлись в одной точке. — Фух, мало не попало, — Ичиго, как раз, нервно одергивала форму, — вовремя ты, Изуру. Спасибо! Друзья Ренджи оказались живы-здоровы, а вот их противнику, от которого и мокрого места не осталось, повезло меньше. Одна заправски выставила из бакудо щит, второй мастерски прихлопнул мощным хадо, оба — даже без прочтения заклинаний обошлись; Ренджи о таком мог разве что помечтать, вот и полагался на грубую силу в большей степени. — Что вы, Ичиго-сан, — тем часом и засмущался, и загордился Изуру на ее признательность. — Это же мой… д-долг, — запнулся парень, будто в оправдании. Ичиго взметнула брови: о чем это он толковал? О долге вассала пред хозяином или о долге в качестве ее новоиспеченного жениха? Сузив подозрительно глаза, Ичиго подошла к другу ближе и… мягко, с толикой насмешки, улыбнулась: — А-а-а, то-то я думаю, с чего отец чересчур спокойно провожал меня на практику? Похоже, он ценит тебя, Изуру, и… Похоже, ты его оценку не подвел. — Сложно было это не признать. Кира незамедлительно преклонил голову в благоговении: — Это большая честь для меня заботиться об Ичиго-сан. Руконгайец, явно не сведущий во всех этих аристократических витиеватых манерах и речах, довольно громко прокашлялся в кулак. — Эм, пара голубков? Мы тут вам с пустыми не мешаем, нэ? — поерничал он и, проигнорировав ярость да порицание во вскинувшихся на него синхронно взглядах, кивнул расшаркивавшимся «господам» на тренировочных чудищ, что вновь повалили из различных щелей вверенного им объекта. Друзья кивнули и, не сговариваясь об общих действиях, мотнулись каждый в свою сторону. Несмотря на разобщенность и разношерстность их атак, уровень сил этой тройки был на высоком уровне, чтобы быстро одолеть новую партию врагов и, дав себе передышку, еще и следующую подождать. Количество псевдопустых, припасенных для каждой отдельной группы, строго не нормировалось — всё зависело от способностей студентов в ней и их скорости разрешения поставленных задач. Никто не сомневался в большом потенциале тройки лучших студентов первого курса нынешнего года: ни однокурсники, ни преподаватели, ни сами ребята. Оттого тренировка спорилась у них, а время, бежавшее незаметно, быстро подобралось к полуночи — конечной точке отсчета часов на сегодняшнюю миссию. Прямо сказать, примечательный фейерверк из сигнального Хирьюгекизоку шинтен райхо[1] не на шутку разочаровал увлекшихся «охотой» Ичиго и Ренджи, зато заставил облегченно вздохнуть Изуру. Последнего не так страшили всякого разного рода пустые, выдуманные или воспроизведенные по оригиналу учеными из Двенадцатого отряда, как именно запал друзей. В порыве опасной затеи те пару раз едва не задели друг друга, и третьему из них, как более благоразумному и осторожному, оставалось только благодарить небеса за то, что у этих забияк еще не было шикаев — иначе, один другого точно бы зашиб. — Что ж, неплохая разминочка, — утер испарину со лба довольный собой Абарай и встретил приземлившуюся на крышу Ичиго с вызывной ухмылочкой: — Ну и? Сколько минусов на твоем счету? У меня… — сделал он драматическую паузу, взыграл бровями и тут же огорошил скромно отличившегося Изуру цифрой: — Тридцать шесть! Ха-ха! А? Каково?! Кучики без единой эмоции в лице восприняла дикий восторг напарника и равнодушно оглядела свой занпакто со всех сторон: он показался ей немного испачканным, или притупленным. В любом случае, несправедливо не блестевшим ныне, когда поверг столько врагов. Кучики подумала, что за верную помощь завтра обязательно хорошенько отполирует и смажет боевого товарища. — Пятьдесят восемь, — спокойно ответила аристократка и нарочито поморщилась, отковырнув прилипшую зеленую кровь к острию меча. — Впрочем, последняя «лягушка» могла бы сойти и за двоих. — Ее аж передернуло от воспоминания масштабов сего омерзительного чудища: ну и изощренная фантазия же была у умов из НИИ, чтобы создать такое! У проигравшего «дуэль» Абарая чуть крышу не снесло; он вскинул кулаки и прорычал: — Пятьдесят восемь? Пятьдесят восемь! Когда ты успела?! Да не ври мне! У Кучики тоже голос прорезался и глаза убежали тотчас на макушку: — Что-о??? Я леди! Леди никогда не врут! Был бы попроворней, то и сам столько же поймал! — Ты на что это намекаешь? — продолжал скалить зубы руконгаец. — Да всё на то же: что ты увалень, каких свет поискать и… Кира прикрыл глаза ладонью и незаметно потер переносицу: порой эти двое своими перебранками страшно доводили их общего товарища, и только хорошее воспитание спасали его от того, чтобы не влезть в конфликт третьим и не раздуть тот еще до больших масштабов. Потому-то в таких случаях Кира предпочитал оставаться примиряющей стороной, и сбивчивым блеянием да долгими увещеваниями пытался свести спор на «нет». — Абарай-кун, Ичиго-сан, нам бы пора вернуться к месту сбора… — Тщетно: сцепившиеся однокурсники уже вовсю доказывали, кто чего стоит. Кира повысил тон, прочистив горло. — Кхе-кхе, кажется, остальные ребята уже направились к кураторам… — попенял он, завидев тени в конце улицы, на которой орудовала их тройка. Однако и на это замечание снова никто не обратил внимания. — Ичиго-сан! Ренджи-кун! Прошу!.. — Всё без толку. Кира тяжко вздохнул и прибегнул к нелюбимому, но действенному средству: — Хадо № 31: Шаккахо! — Ауч! — Абарай взвыл, когда ему прилетело в ухо и люто зыркнул на товарища: — Кира, а это-то за что? — Обычно, приятели награждали руконгайца «подзатыльником» за неверность выполненного задания по каллиграфии или кидо. Ичиго пакостно хихикнула и благодарно кивнула Изуру — сразу поняла: они с Ренджи забылись и, судя по всему, могли теперь и вовсе не поспеть к забирающему первогодок Сенкаймону. Не сказать, что наследницу Кучики это как-то особо беспокоило — при желании она могла и вспомнить, как открывать собственные врата фамильным занпакто: этому ее не обучали специально, но она не раз видела, как такие манипуляции проделывал дедушка Гинрей, бравший внучку в «культурные походы» в Генсей. Однако дело усложнялось поиском специального места для вызова Сенкаймона — то есть, определенного храма, на что могло уйти и несколько часов. Представлять, что за это время мог устроить глава Кучики, не дождавшийся свое чадо из учебной миссии, Ичиго даже не бралась: проще было отделаться нагоняем от неприятных, но лояльных старшекурсников, чем многочасовой выволочкой от любящего, но злого отца. — Побежали! — сорвалась первой с места принцесса. Ребята последовали за ней мгновенно. Ориентироваться по обратной дороге на незнакомой местности и в кромешной тьме, конечно, было куда затруднительней, чем добираться до обозначенного в плане для их тройки места, однако отличное чутье Кучики на реяцу помогало ей двигаться по людскому городу практически безошибочно, минуя препятствия и тупики; они, как раз, встретили таких уникумов, что заплутали в последнем. — Хинамори-сан? Хицугая-кун? Кусака-кун? — поприветствовал удивлением однокурсников Кира. Абарай с насмешкой встретил отличников, не преминув уколоть: — Чё, карту потеряли? Или фонарь дома забыли? Кучики шикнула на товарища и приветственно кивнула каждому из студентов, не возражая, чтобы те примкнули к ним — им не было чего делить: сегодняшнее испытание являлось не личным зачетом, а общим — для всего продвинутого класса первого курса. — Здесь недалеко, — пояснила она, снова входя в довольно скорый шаг, но не в сюнпо, чтобы ее не потеряли из виду. — Хинамори, давай руку, — протянула она девочке ладонь и доверительно кивнула. Однако не успели они обе и пары шагов ступить, как будто приросли ногами к земле, обернувшись назад точно по команде. Ничего не заметившие и набравшие ход парни, естественно, пронеслись мимо. — Э? Что-то стряслось? — первым вернулся Абарай и настороженно вгляделся в черноту улицы, куда таращились обе сокурсницы. Остальные ребята, также метнувшиеся назад, а не вперед, последовали его примеру, но тоже ничего не увидели подозрительного. — Мне кажется, — несмело допустила, сглотнув, Момо, — что там кто-то есть. — Пустой, — кивнула с куда большей уверенностью Ичиго: она кожей чувствовала враждебную реяцу, однако с точностью определить ее источник не могла, как ни крутила головой, как ни исследовала местность хотя бы на какое-то доказательство оного. — Невозможно, — не преминул поумничать Тоширо, — после двенадцати все тренировочные пустые подлежат самоуничтожению. Изуру кивнул, соглашаясь с ним: он тоже не прослушал эту часть из наставлений кураторов, в отличие от всех других студентов, ныне явно удивившихся этому факту. Кусака со звоном вытащил асаучи из ножен и ступил наперед столпившихся ребят. — Я пойду проверю, — отважно бросил он и сделал шаг навстречу неизвестности. — Да щаз-з, — удержал его Абарай за плечо, также лихо вскидывая меч. — Вместе пойдем. Ичиго с отстраненным видом наблюдала за медленно отдалявшимися от нее фигурами в белых униформах академистов, внутренне борясь с собой: одна половина ее жаждала последовать за ними незамедлительно, а вторая настоятельно твердила не делать этого, упрочняя в душе у девушки весьма нехорошее предчувствие. «Брось! Это же твое призвание! Ну-ка, меч наголо и давай начисто снесем пару-тройку голов!» «Нельзя! Противника нужно успеть изучить, на крайний случай — увидеть. Бить вслепую — тупость!» — Ребята, стойте! — Кучики мгновенно окликнула Абарая и Кусаку, отдав предпочтение голосу разума, а не эмоций. Всё-таки она дочь своего отца. — Что бы там ни было, — пояснила она воззрившимся на нее лицам, — у нас… нет времени на это. У Ренджи медленно отъехала челюсть: — Ичиго, ты ли это говоришь мне? — Я. — Она выпрямилась в гордого вида статую и с присущей высшей аристократии властностью в голосе, не требующей препирательств, ровным тоном добавила: — Поторопимся к вратам. Если что-то там и есть, — кивнула она в конец улицы, — то с ним разберется ответственный за город синигами. Это его работа, а настоящие пустые — не дело первокурсников. Кира и Хицугая переглянулись прежде, чем кивнув, соглашаясь с рациональностью ее слов. Остальным ничего не оставалось иного, как примкнуть к повернувшей на место сбора компании; Момо Ичиго снова призвала к себе ближе — вместе девушкам проще было пережить необоснованную тревогу. Скопление однокурсников опаздывавшие определили еще на расстоянии — уж больно шумно те вели себя о такой поре, и явно небезосновательно. Запыхавшиеся Ичиго и компания, признаться, удивились сразу тому, что от ожидаемого Сенкаймона на положенном месте не было и намека, а в лицах кураторов, тщетно вызывавших по рации дежурных Бюро исследования, нет-нет да и проскальзывал намек на растерянность. Рации точно оставались глухи к их просьбам. — Прошу вас успокоиться! — призвал в итоге к спокойствию Хисаги Шухей, старший группы шестикурсников. — Я уверен, что перебои со связью с Готэем-13 решатся в кратчайшие сроки, и скоро все мы отправимся домой. Никто не расходится! В данной ситуации этому парню можно было только посочувствовать: ответственный за переход меж мирами, за своих товарищей, за фактически детей — первогодок, а также отчитывавшийся пред начальством Академии и Готэя, доверившими ему столь сложное и, безусловно, требующее проявления лучших его качеств дело, он мог и не выдержать такой нагрузки на молодые неокрепшие плечи. — Не нравится мне всё это, — под нос себе пробормотала Ичиго, оценивая ситуацию с высоты крыши, куда забралась оглядеться. — Брось голову зря сушить. — К ней на жердочку подсел Ренджи и по-дружески поддел локтем в знак поддержки. — Все знают, что в Двенадцатом — у офицеров мозги набекрень, — покрутил он у виска, — видимо, что-то перемудрили. Скоро разберутся. — …ско-ро-раз-бе-рут-ся, — по слогам перебрала последнюю фразу девушка, мыслями находясь далеко от диалога с другом. Беспокойство снежным комом наращивало в ее душе объемы, тогда как окружающее напряжение заметно сгущалось вокруг площадки, собравшей в кучу студентов. Все они оказались как на ладони: это была открытая местность на территории какого-то просторного генсейского учреждения, которого здешние звали «заводом». По ночам здесь не работал никто: ни люди, ни их приспособления, и, если абстрагироваться от оживленной молвы юных недосинигами, здесь без труда можно было бы расслышать, как завывал одинокий ветер, разгуливавший хозяином меж убогих однотипных строений. Однако что-то чувствовалось зловещее в этом месте, отчего Ичиго не переставала воровато оглядываться по сторонам и поглядывать на такую же, явно пребывавшую на нервах Момо. Та, хоть и старательно делала вид, будто беседа с участливым Изуру интересовала ее, а компания брата и его друга успокаивала, однако глаза ее пряли по сторонам с той же настороженной периодичностью, что и у Ичиго. «Почему никто не чувствует это гнетущее чужое присутствие?» — мучилась вопросом Кучики, то и дело поглядывая на лидера учебной миссии. Ей вдруг со страшной силой захотелось подойти к Хисаги и вдолбить тому в голову, что, мол, ау, парень, разве ты не настолько одарен, как все говорят о тебе, разве ты не ощущаешь что-то неладное?! Воин же, он ведь должен не только проявлять себя в бою, но и предупреждать тот по возможности, а здесь, в замкнутом пространстве, несмотря на барьеры из кидо и при огромном скоплении сильных душ, в числе которых она одна уже являлась носителем гигантской доли сокрытой реяцу, виделся невероятный просчет организаторов практики. Кучики с ужасом окинула взором студентов и вслух произнесла саму суть: — Мы как приманка для пустых… И тут, как в доказательство ее слов, за спинами шестикурсников атмосфера дрогнула рябью. — Сзади! Обернииитесь! — Кучики в невероятном сюнпо, когда еще предупредительный крик ее не взорвал округу, оказалась близ Канисавы, девушки, что страшно не понравилась ей с первого взгляда, чтобы спасти сейчас той жизнь — она оттолкнула ее аккурат за миг до того, как из ниоткуда возник огромный монстр и полоснул когтистой лапой воздух вместо синигами, на которую нацелился. — Пустой! Пустой! Пустоооиии… — какофония мгновенной паники враз перепугавшихся юнцов утонула в диком, всё заглушающем, реве существа, появившегося из-за какого-то невидимого полога. Ростом едва ли ни с Меноса Гранде, этот адьюкас впечатлял не так размерами, как противоестественной им скоростью. — Зараза! — выругалась в сердцах благородная барышня, едва успев избежать атаки от той же внушительной убийственной лапы, каждый коготь которой был размером с нодати[2]. Ичиго, не впав в ступор от лицезрения такой опасности, живо выхватила из ножен катану и выставила ту в полной боеготовности вперед, сверля вызовом в очах маску исподтишка напавшего на юнцов пустого. Что-либо разобрать в морде подобных тварей было невозможно, но Ичиго шкурой чувствовала, что ее новый противник коварен и хитер и что с ним надобно держать ухо востро. То же ухо студентки, вызвавшейся самопроизвольно в бой, уловило, как шестикурсники приказали младшим спасаться бегством, а сами без промедления рванули в атаку. Дураки! Спасенная минутой назад Канисава получила жесткий отпор от левой лапы монстра, ее же товарища, Аогу, он выбил из сюнпо бойким хвостом. Кучики и фыркнуть на такую безрассудную глупость не успела, как произошло невероятное — враг, стоявший пред ней, взял и… исчез, словно привиделся в лихом сне. — Это еще что за… — пораженно выдохнула Ичиго и судорожно заозиралась вокруг себя: о таких неприятных способностях пустых студентам не рассказывали в Академии, а вместе с тем и о том, как расправиться синигами с подобным существом. К счастью, в этот момент Кучики узрела, что справляться с дилеммой будет не одна — навстречу ей уже бежали Хицугая и Кусака, с мечами наголо, а где-то вдали пробивалась сквозь тупое, прущее вперед стадо перепуганных однокурсников красноволосая могучая фигура Абарая, пробивая собой путь для не отстающих от него мягкосердечных, но явно не малодушных Киры и Хинамори. Вот это был истинно сюрприз! Однако не успела аристократка преисполниться гордостью за товарищей, ринувшихся ей на подмогу, как кто-то посторонний ей совершенно близко, буквально провопил: — Беги-и-и!!! Дальнейшее происходило в разрезе секунды. Ичиго рефлекторно дернулась на предупреждение, но тут же среагировала и на изменение реяцу справа от себя: контур исчезнувшего врага вдруг приобрел явные очертания. Застигнутая врасплох синигами резко, а с недюжинного напряжения чувствовалось ей — как в замедленном ритме танца, обернулась, занося меч и встречая лицом режущую воздух над ее головой мощную лапу, и… всё. И белая пелена пред глазами. И твердое категоричное за ней: «Уходи! Спасайся! Кучики-сан!» Сколько Кучики потребовалось времени, чтобы узреть в белой, отгородившей ее от пустого, «стене» спину семпая, она судить не бралась, но лязг чужого занпакто, скрещенного с когтями монстра, трижды оглушил ее и осветил округу выбросом искр. Хисаги остервенело теснил врага, но тот оказался куда сильнее уровня самого талантливого выпускника Академии. Он бы, верно, погиб, не справился бы в одиночку. — Ты спятила?! — рыкнули на барышню, только сунулась ее катана в бой. — Я же приказал всем уходить! — Жене своей будешь приказывать! — не преминула огрызнуться аристократка. — Он силен. Я помогу. Студенты на пару стали сечь мерзкое чудище, безмолвно препираясь и меряясь в силе атак. Кучики где-то раздражало проявленные покровительство и опека Хисаги, ведь она объективно могла за себя постоять, и только по опыту битв ему уступала; в мастерстве же, и в уровне реяцу, и в храбрости Кучики была так же хороша, что и без пяти минут заканчивавший Академию выпускник. Пустой снова исчез, словно бы давая синигами время на передышку, но то был только обманный маневр: требовавшая оставить цель на нее, а куратору рекомендовавшая вернуться к разбежавшимся по городу первогодкам, Ичиго пропустила внезапное появление монстра и, не одного, у себя за спиной — опомнилась лишь с мощным толчком в сторону и когда в тот же момент с места, где она стояла миг назад, донесся глухой стон. — Ксо-о… — Хисаги держался за половину лица, с которой водопадом стекала кровь через подбородок на шею, на плечо, на его белое форменное косодэ. — Ш… — Ичиго выпучила глаза от шока и все эмоции вложила в крик к тому, что спас ее от подобного удара и сам же поплатился за свою доброту: — Шухееей!!! Он не смог не обернуться и потому снова был поражен более расторопным врагом — тот откинул синигами мощным хвостом с особым зверством, в противоположный от Ичиго край площадки, но та и на четвереньках после падения, метнувшись в сюнпо, на лету поймала семпая под руки и вместе с ним пропахала спиной пол-улицы, под тяжестью ноши утратив равновесие. — Тц-ц-ц… М-м-м… — Хисаги кривился от боли, хватался за глаз, которым явно ничего не видел из-за кровавой пелены — в упор его подопечная смогла разглядеть, на сколь глубоко и беспощадно прошлись когти по его лицу, раскурочив кожу и мясо на лбу и щеке чуть ли не до кости. Возможно, его правый глаз и вовсе вытек от таких жестких порезов. — Ичиго! Кучики! — К ней наконец подлетели Абарай и Хицугая, невольно заставляя шокированную увиденным девушку вздрогнуть от еще большего ужаса: на каких же скоростях шел их бой, если ее товарищи, что были по близости и спешили к ней, а они с Хисаги успели сразиться с Пустым и получить ранения?! Парни покосились на куратора, бессознательно шарахаясь жутких, явно не для учебной симуляции ран, в безмолвном ожидании приказов от старшего. — Что нам делать?! — Ренджи рвал и метал от промедления. — Спасайте Канисаву и Аогу! — мигом сообразила Ичиго, но на ее идею отмахнулись: — Спасайтесь сами. Шестикурсники позаботятся сами о себе. А скоро прибудет подкрепление. Я вызвал. — Хисаги говорил обрывками и всё норовил освободиться от сдерживающих пут чужих рук — девичьих и тонких с виду, а на деле — цепких, крепких. Ребята бросили быстрый взгляд на своего негласного лидера, и та ожидаемо мотнула головой. Она была права — нужно было помочь еще тем двоим, а уж опосля спасаться бегством, покуда настоящие синигами не прибудут урезонить этого… этих невесть откуда взявшихся пустых??? Даже у Ичиго округлились глаза, когда она узрела трое чудищ таких же масштабов и уровня темной реяцу что и у первого. Хицугая с Кусакой чудом успели выхватить из лап одного из них шестикурсницу, а Абарай буквально отбил раненного и бесчувственного Аогу у другого. Противостояние ужесточалось — пустые издали тройной голодный лютый рык. Ичиго живо помогла подняться Шухею, подставившись опорой под его плечо и наплевав на собственную счесанную спину; она утягивала парня в рациональный побег. Друзья не отставали — она слышала их резвый топот варадзи в эхе контрастно онемевшего города, будто испугавшегося вусмерть нападения потусторонних гостей. — Я вас… за непослушание… за самодеятельность… — Хисаги злился и ругался, но, к счастью — целый и невредимый телом, побежал вместе с остальными ребятами: он единственный, кто мог вывести детей за пределы тренировочной площадки, в какой-то момент превратившей в бойню. К их ужасу по пути они наткнулись на два контрольных пункта шестикурсников, и обе тройки тех были растерзаны врагом с особым зверством. — Как такое возможно?! Откуда они взялись?! — Ичиго никак не могла понять, где произошла прореха должной безопасности для неопытных студентов, за которых Академия отвечала головой не только пред их семьями, но и пред Готэем, который заранее делал заказ на пополнение своих рядов. — Не знаю, — сердито буркнул Хисаги: он тоже истово искал в голове ответы на сотню вопросов, приведших к этой катастрофе, однако терялся в догадках. — Такое произошло впервые. Нас будто кто-то предал! Кто-то сообщил пустым, что их ждет бесплатный харч! У Кучики дернулись зеницы: припомнился сразу тот злосчастный театр и незваные гости из Уэко в Сейрейтее. Тогда это тоже походило на «приглашение к бесплатному угощению», и организатором того она назвала Лиса. — Гин-н! — вырвалось из ее губ звонкое, аки звяк серебряной монеты, выплаченной этому ушлому типу для обустройства сегодняшней диверсии. — Лейтенант Ичимару? — Шухей бросил непонимающий взор на Ичиго и рьяно помотал головой: — Невозможно. Именно он должен нынче подоспеть на выручку. Сегодня в Готэе дежурит Пятый отряд. «Ах Пятый отря-а-ад?..» — Подозрения Ичиго от этого только упрочнились. С Айзеном ей так поладить не удалось ни в стенах Академии, ни в каллиграфическом кружке, ни в чертогах родного дома, когда тот зачастил отвлекать ее отца по поводу и без… Да и чертов Лис! Это исчадие плутовства и лжи, источник вечных неприятностей и гадостей! Ох, его давно бы следовало упрятать в тюрьму, и прямо в сам Мукен! Ичиго не сомневалась в том, что Лис и здесь отличился, но высказать сей вердикт вслух ей помешали сразу две вещи: боль в груди от вида совсем окровавленного лица семпая и… захлопнувшаяся ловушка для их маленького отряда последних смельчаков. Все семеро бежавших и двое раненных у них на руках угодили будто в мышеловку, вылетев на просторную местность у реки, которую вдруг оторочило несметное количество пустых, ставших возникать еще и еще из невидимого полога точно после дождя грибы. Компания юных синигами все как один обнажили занпакто, а поползшие на лоб глаза попытались приструнить. Десять? Двадцать? Тридцать? Никто не брался сосчитать врагов — ибо бесполезно, и кто-то рьяный как огонь справа скрипнул зубами до корней, а кто-то от природы пугливый враз позабыл о долге защищать невесту; Кира заистерил, Абарай отчаянно затребовал боя насмерть. — Их много… Нас только семеро… Их много… Только семь клинков… — Хисаги повторял одно и то же, а Кучики… невидящим оком смотрела пред собой, смывая взором морды чудищ в пепельное море. Будто чумная, она вдруг пошатнулась и выступила наперед. — Не семь, — обернулась отчаянная на старосту и странно улыбнулась. Криво. Дерзко. Хищно. Страшно. «Ура! Хорошенькую резню устроим, а, королева?» «Да простят нас предки, что так рано… Ты готова?» Принцесса мысленно кивнула, снаружи же — прикрыла веки, сделалась серьезной, крепко зажала в обоих кулаках белоснежную, мягкую, аки шелк, рукоять родового занпакто, и… с хладнокровием, достойным коленопреклонения, вызвала личный ее вариант: — Рассыпайся и руби, Нирин но Сакура[3]. Шикай Кучики Ичиго блеснул зеркальной сталью в обеих руках, которые осененная откровением своего меча синигами развела в стороны и словно пригласила врагов на бой с собой. Прямая спина. Вздернутый подбородок. Ни намека на дрожь или неуверенность. Все, кто остался позади Ичиго и глядел на эту девушку, могли поспорить, что с лица она улыбалась, а взор ее рубиновых глаз зарезал остротой такой же, какой засверкали ее оба меча. В правой ладони Ичиго будто светочем горел длинный и белый дайто, в левой — приковывал взор короткий угольно-черный сёто. Подступись товарищи ближе к Нирин но Сакура, то смогли бы различить в крепкой простоте гарды и искусно выделанной рукояти обоих клинков примечательный для семейства Кучики сиренево-розовый цвет, отдававший драгоценным блеском, как и шнуровка на лоснящейся акульей кожи белого и черного цвета. — Дайсё, — пробормотал впечатленный донельзя Изуру и, когда ребята с непонятливостью уставились на него, пояснил: — Классическая пара мечей настоящих самураев. Будто подслушав дружный восторженный «ох» товарищей, Ичиго обернулась на них и… подмигнула. В следующий же миг — ее и след простыл: она вышла из сюнпо у морд первых попавшихся на ее пути пустых и острыми как бритва мечами с невероятной легкостью рассекла вражеские маски, как будто те были сделаны из бумаги, а не из кости. Бой завязался нешуточный: по примеру Кучики сорвалась троица первокурсников, которым хоть и не посчастливилось еще обличить собственные асаучи в оригинальные катаны, зато рвения и храбрости настоящих воинов им было уже не занимать. Абарай, Хицугая и Кусака ловко держали удар проклятых тварей, что всё прибывали и прибывали, хотя поток с небес тех здорово подпортила «картечь» из кидо, которую устроили в них встряхнувшиеся, собравшиеся, всегда отличавшиеся в отменном кидо Кира и Хинамори. Ичиго плохо давалось следить за товарищами — кто и как справлялся, кто побеждал, кто сдавал позиции, не выносил: времени не было даже передохнуть, не то чтобы оглянуться. Впрочем, и оглянувшись, она узрела бы всё то же: крылатые, рогатые, зубатые, хвостатые — казалось, кто-то специально собрал здесь и сейчас самых уродливых существ, а группка синигами «случайно» заглянула на сборище этих жутчайших созданий. Средь такого столпотворения нежитей единственного, кого могло различить боковое зрение Ичиго, оставался Хисаги Шухея, который неизменно сражался вблизи нее, словно он тайком поменялся обязанностями с Кирой Изуру и теперь сам взялся беречь ее по завету отца как зеницу ока. Ичиго хмыкнула — ей не было дела ни до первого, ни до второго парней, а еще бы лучше закончилась сегодняшняя жуткая ночь явлением дежурных из Тринадцатого отряда. Она не сомневалась, что капитан Укитаке и лейтенант Шиба поспешили бы на помощь первогодкам молниеносно! Стоило ли ждать подобного от Айзена и Ичимару — вопрос риторический. — Их слишком много! — снова раздалось знакомое у уха Ичиго, когда Шухей вырос у нее за спиной и помог отразить удар одного из двух пустых, сразу накинувшихся на смачной души аристократку. У последней была проблема с координацией атак обеими мечами, и это не ко времени злило ее. За опостылевшее умозаключение старосты, Ичиго вообще хотела того прибить, но он вовремя внес разумное предложение: — Если нам не одолеть всех — нужно хотя бы проложить коридор и попытаться вырваться из окружения. До стационарного Сенкаймона этого города недалеко. Вы все успеете укрыться и поднять тревогу в Готэе, а я соберу остальны… кхр-р!.. Ичиго вскрикнула, обернувшись в момент на прикрывавшего ее еще недавно старосту, — теперь же тот был надет на рог массивного пустого, который довольствуясь столь доброй наживой, гулко загудел. — Ааааааааарррр!!! — Кучики, точно обезумев, понеслась на него без единой мысли в голове и быстрее ветра. На ходу скрещивая мечи меж собой, наполняя их вырвавшейся на волю с таким трудом скрываемой досель могучей реяцу, она решительно рассекла дайсё воздух двумя вырвавшимися из лезвий Нирин но Сакуры серпами серебристо-розовой реяцу. Этот своеобразный смертоносный крест, увеличившись ввысь и вширь, донесся на шальной скорости до чудища двойной волной из тысячи зеркально-блестящих осколков, чтоб беспощадно уколоть, пронзить и разделить, буквально растворить собой на пыль каждую клеточку врага, лишая меж тем протараненное тело молодого синигами без опоры… Так опрометчиво! Шухей безвольно так и полетел с высоты здоровенного пустого камнем вниз. Ичиго и в превосходящем всех синигами сюнпо не поспела перехватить его у земли. Зато бедолагу вдруг поймали костлявые бледные пальцы… вездесущего Лиса. Наверное, это впервые в жизни Ичиго была предельно счастлива внезапному появлению этого скользкого синигами. Она даже выдохнуть поудержалась — никак поверить не могла, что это был не сон, а Ичимару — змеюка! — кого-то спас, а не убил. — Яре-яре, рыцарями нынче не разбрасываются, Ичиго-ча-а-ан, — поцокал тем временем Гин и лукавым прищуром успел бессловесно «наговорить» аристократке кучу сальностей в грязных пошлых намеках масленого тона. Уложив свою «добычу» наземь, лейтенант обернулся через плечо, где незамедлительно из густой ночной тени вырисовался белый силуэт еще одного синигами — капитана. — Вы славно потрудились, ребята, — незамедлительно одарил Айзен приторной медовой улыбкой запыхавшихся первогодок и кивнул помощнику. — Теперь наш черед разобраться с врагами, а вам, — он по пути пригладил макушку Хинамори, застывшей в благоговейном трепете пред ним, как большинство студенток, — отдыхать. Ги-и-ин? Ичимару согласно кивнул, затем оскалился с неописуемым азартом. — Ох, да их тут же немерено-о, — присвистнул он в предвкушении забавы и стал вальяжно вытаскивать вакидзаси из ножен. — Смотрите и учитесь, детишки, — подмигнул он Ичиго, минуя ту, но, как и следовало ожидать, наедине, отгородившись от свидетелей ладонью, шепнул совсем иное и недвусмысленное: — Хотя лично я бы мог вечность понаблюдать за шикаем Нирин но Сакуры. Так кажется? Ах, эти зеркальные лепестки, и крестообразный серп… А интересно, какое же название у этой техники? А то я не расслышал… У Кучики дернулись зеницы и растворились в руках оба меча, сойдясь в одну благородную катану, которой было жаль пронзать прогнившие Лисьи потроха. А так хотелось. — Не твое собачье дело! — процедила принцесса сквозь зубы и прошила подлого шпиона презрением из глаз насквозь: значит, верно? Он не торопился им на помощь, устроив для себя из избиения детей театральное представление опять? — Какая же ты мра-а-азь… Как и следовало ожидать на скалящемся до ушей лице не проскользнуло и капли раскаяния — Ичимару хихикнул снисходительно лишь и засеменил за капитаном, и впрямь уподобляясь шавке. Гордая и прямолинейная Кучики отворотила глаза лишь от спины покинувшего ее подлеца и только потом опомнилась: распластанное тело Хисаги Шухея лежало прямо у ее ног. Его форма на груди превратилась из белой в багровую, и грудь та совершенно не дышала. По крайней мере, из-за постоянно наворачивавшихся слез бросившаяся к нему Кучики не видела ничего — лишь слышала как истошно молила небо из самых недр своей души, чтобы этот парнишка не умирал у нее на руках, да ощущала как горячая, не останавливавшаяся кровь жгла ее ладони, которые тщетно пытались заткнуть дыру в пробитой грудине остатками косодэ и лечебным кидо.