Грязные тайны особняка Бён.

Чанёль с трудом разлепил дрожащие веки, тут же зажмуриваясь. Во всём теле чувствовалась ужасная слабость. Как будто его споили, а потом ещё и избили. Короткая вспышка в памяти заставила мужчину вновь распахнуть глаза и резко сесть. Резко, насколько позволяло как будто онемевшее от долгого бездействия тело. Пытаясь сдержать приступ паники, Пак глубоко вздохнул и решил для начала разобраться во всём и узнать, какова обстановка на данный момент. Казалось, что он проспал как минимум сутки. Первым делом настороженный взгляд метнулся к двери, проверяя, закрыта ли она. Потому что за пару секунд до этого он осознал, что лежал почти голый, в одной лишь расстёгнутой рубашке, зато заботливо прикрытый одеялом, которое, впрочем, почти свалилось на пол к тому моменту, как он проснулся. Убедившись, что дверь закрыта и никто не сможет лицезреть его во всей красе, Чанёль почувствовал долю облегчения. Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь Агнес или, не дай Бог, Роберт заметили, что он спит совсем голый в доме с несовершеннолетней девушкой, а потом донесли бы хозяйке. Кстати, о «девушке». Чанёль поморщился от резко нахлынувшей головной боли. При воспоминаниях о том, что произошло накануне вечером, хотелось убиться от стыда и угрызений совести. Убиться хотя бы за то, что не помешал этому подростку с бушующими гормонами сделать то, что он сделал. Причём сделал по неизвестной причине, потому что, насколько помнил мужчина, Бэкхён с самого начала его возненавидел. Благополучно проигнорировав единственную трезвую мысль, которая кричала, что Чанёль ничего не мог сделать с этим, он даже крикнуть не мог, Пак коснулся ступнями холодного пола и встал, пытаясь удержаться на до сих пор ещё не слушающихся полностью ногах. Брюки нашлись аккуратно сложенными на стуле, обувь – рядышком. Быстро одевшись и сменив рубашку, так как на старую было без слёз не взглянуть, настолько мятой и грязной она была, Чанёль наскоро причесал волосы и вышел из комнаты, тихо прикрывая дверь. Разрываясь между желанием найти Бэкхёна, чтобы спросить, что за чертовщина была вчера, и желанием не видеть его ближайший месяц, Пак спустился в столовую. Часы на стене показывали уже десять утра. Урок должен был начаться час назад, но, как оказалось, Бэкхён до сих пор сидел за столом и неторопливо пил чай, листая какую-то книгу. Взгляд тёмных глаз, почти закрытых чёлкой, метнулся с книги на вошедшего в столовую шатена. Пак замер, поняв, что тихий скрип пола его выдал и уже никуда не деться, как бы он ни не хотел видеть Бёна, по крайней мере, сейчас. Скованно прокашлявшись, чтобы разрушить образовавшуюся тишину, Чанёль прошёл к шкафу с посудой. Бэк молча опустил взгляд обратно на книгу, никак больше не отреагировав на приход учителя. Безрезультатно дважды открыв и закрыв шкаф, мужчина вздохнул и повернулся к своему ученику. Может, роль сыграло самовнушение, но казалось, что Бэкхён нервничает, несмотря на кажущееся спокойствие. - Бэкхён, - юноша поднял глаза и без капли смущения уставился на Чанёля. – Сегодня уроков не будет, я плохо себя чувствую, - скривив губы от сухости, которая невольно прозвучала в голосе, он развернулся и направился к выходу, не дожидаясь ответа. Мужчину начали терзать сомнения. Слишком уж спокойно вёл себя Бэкхён для юноши, который напоил учителя какой-то подозрительной настойкой, а потом фактически изнасиловал его. Может, Чанёль просто оказался слишком впечатлён тем, что у его ученицы оказался член между ног, поэтому эти волнения вылились в сон после вечернего чая? *** Бэкхён тихо выдохнул, как только за учителем закрылась дверь. Как всегда это бывает, теперь казавшаяся вчера гениальной идея не была столь заманчивой и вообще представлялась верхом безрассудства. Мало того, что теперь было стыдно смотреть в глаза Чанёля, хотя и приходилось себя перебарывать, так ещё и в голову упорно отказывались приходить варианты окончания мести для матери, которая должна была завершиться тем, что мама узнала бы о поступке сына и… И что? На этот вопрос даже сам себе Бэк не мог дать ответа. Получилось, что ничего он и не приобрёл. Кроме каких-то странных душевных страданий. Кружка с показавшимся в тишине столовой оглушительным звоном ударилась об пол, разбиваясь на десятки осколков. - Агнес, прибери здесь, - спокойно, но громко сказал брюнет, вставая и выходя из столовой. Повторять он не собирался, если эта непутёвая служанка не услышала, то её проблемы. *** К вечеру Чанёль уже извёлся. Весь день просидел в своей комнате, не чувствуя даже голода, боясь, что второй встречи с Бэкхёном за день он не выдержит. И всей душой надеялся, что у парня хватит ума не рассказывать своей матери о том, что произошло. Быть повешенным или провести остаток жизни в тюрьме не очень хотелось. Часы в гостиной пробили одиннадцать. Пак потянулся к верхним пуговицам рубашки, готовясь лечь спать, чтобы хотя бы выспаться перед завтрашней встречей с учеником, как с первого этажа послышался полный ярости крик. - Господин Пак! Шатен замер, не понимая, что такое произошло, раз госпожа Бён вернулась на день раньше. Поправив рубашку, он вышел в коридор, недоуменно глядя на чуть ли не бегом поднимающуюся по лестнице Минсо, сзади которой маячили Агнес и Эмили. - Госпожа Бён, Вы рано приехали. Что-то случилось? – Чанёль поклонился и спустя секунду почувствовал обжигающий щёку удар женской ладони. - Ублюдок! Что ты сделал с моей дочерью?! – взбешенная Минсо вырывалась из рук подоспевшего Роберта, пытаясь ударить учителя снова. Шатен почувствовал, что сердце будто пропустило удар. - Я не понимаю, миссис, - собрав остатки самообладания, Чанёль посмотрел в глаза женщины, по щекам которой катились слёзы. - Ты изнасиловал её! – крики Минсо перемежались рыданиями. - Госпожа, что Вы… С чего Вы взяли такое? – так страшно Паку ещё не было никогда. Его будто загнали в угол и спустили на него стаю собак. - Миссис Адамсон отменила мероприятие, я приехала домой спустя всего лишь чуть больше суток, а ты уже успел! – за рыданиями иногда было трудно разобрать слова. – А что бы ты сделал с моей девочкой, если бы меня не было неделю?! Эмили и Агнес мне всё рассказали! - Госпожа Бён, пожалуйста… - Чанёль с мольбой посмотрел на хозяйку дома. - Они рассказали, Пак! Они видели, как ты держал мою дочь и насиловал! Моя маленькая Бэкхён не могла вырваться! Животное! Тебе уготовано место в аду! - Неужели Вы верите в это?! – мужчина вскипел. Злость затмила даже тот страх, что преследовал его весь день. - Мама? – из комнаты дальше по коридору показалась тёмная макушка. Бэк сделал несколько шагов к собравшимся людям, бесшумно касаясь пола босыми ногами. - Бэкхён, не подходи, твоя мать не в себе, - Чанёль шагнул к юноше, не поворачиваясь к обезумевшей женщине спиной. - Отойди от неё прочь! Тебе не хватило того, что ты надругался над моей дочерью и принудил её к таким вещам? – Минсо вырвалась из рук Роберта, но не кинулась бить Пака всем, что попадётся под руку, а осталась на месте. – Роберт, Джон, вниз! Женщина, уже не рыдая, но до сих пор с перекошенным от ярости лицом, бегом спустилась на первый этаж. Следом слуги тащили Чанёля, который поначалу не осознал, что происходит, и начал сопротивляться только на полпути. - Мама, что случилось? – нервничающий Бэкхён дёрнул мать за руку, разворачивая её к себе. Мать, будучи в ярости, не обратила внимания на грубость. - Этот изверг изнасиловал тебя, вот что! Слуги мне рассказали! Бэкхён сглотнул. Всё пошло совсем не по его плану. Внутренне предчувствие не давало покоя. Упорно казалось, что всё это плохо кончится, если сейчас не рассказать правду. Но Бэкхён лишь молча смотрел в глаза Чанёля, руки которого вывернули так, что ему пришлось опуститься на колени, шипя от боли. И всё же он не выдавал брюнета. - Мама, отпусти его, - юноша с опаской прикоснулся к руке матери, которую та резко отдёрнула. Проигнорировав сына, женщина на несколько секунд задумалась, уставившись в стену невидящим взглядом, и затем встряхнула головой. - Агнес, принеси ружьё, - служанка кивнула и вышла из холла, а Бэкхён, нахмурившись, перевёл взгляд с матери на неподвижно стоящего Чанёля, волосы с опущенной головы которого теперь закрывали его лицо. Парень снова посмотрел на мать, которая в этот момент забирала у девушки ружьё. Затем женщина развернулась к застывшему с выражением ужаса на лице Бэкхёну. - Девочка моя, у тебя есть шанс отомстить за то, что он с тобой сделал. Убей его сама.