***
Пришла в себя я в нашей спальне. Время перевалило глубоко за полночь. Рядом с моей кроватью никто не сидел. Ну и хорошо. Не люблю, когда на меня смотрят, когда я сплю. И уж тем более, когда караулят. Спать не хотелось совершенно. И какой может быть сон, когда такое случилось? Я встала с кровати и направилась в тронный зал, где и лежал гроб. Я старалась идти тихо, чтобы никого не разбудить. Пусть спят, а я в тишине поскорблю. Тяжело плакать на людях... Скорбь... От одного слова у меня сводит зубы. Это ужасное чувство утраты близкого человека... Когда умирают люди, с ними умирают вся их жизнь. Все страшные, весёлые и счастливые воспоминания они забирают в могилу. Но остаются их творения: книги, дома, картины, стихи, песни. И люди оживают, но только в наших воспоминаниях. И именно эти воспоминания скребутся у нас на душе огромными кошками. Лучше не влюбляться... Никогда. И жить одной. Это лучше, чем после потери близкого страдать всю жизнь. А я думала наше счастье продлиться вечно. Ведь только всё стало налаживаться! Навстречу мне шёл силуэт. Я не сразу узнала его. Это был Александр. Не Шурик точно, потому, что от Александра всегда чувствовалась бешенная энергетика. Она чувствовалась и после его смерти. Странное ощущение. Боже, почему я всегда вижу души умерших? Многие говорят, что это дар, но это проклятие. Настоящее проклятие. — Александр, не являйся мне больше, пожалуйста. Мне очень плохо без тебя. — подходя ближе сказала я, — Уйди, прошу. Я и так на одних успокоительных держусь. Не помогают... Руки трясутся... — заметила я. — И на кого ты меня здесь оставил? На Виктора? На это гнусного предателя? — перешла на крик я. — Или может быть на свою маменьку? Ладно, ничего потерплю немного, всё равно я без тебя долго не продержусь... — приспокоилась я. Муж всё это время ничего не говорил. Молчал. Но сейчас он протянул ко мне руки, будто обнять хочет. Я было тоже потянулась к нему, но вспомнив, что он умер, а душу обнять невозможно я застыла на месте. Но Александр, видимо забыл об этом и решительно протянув ко мне руки... Обнял... Обнял!!! Я чувствую его тело. Чувствую его сердцебиение! Он живой! Живой! Господи, лишь бы это не было сном! Я, как положено всем сентиментальным(после замужества считаю себя таковой)девицам расплакалась на плече у ожившего мужа. — Я думала с ума сойду... — Чшшшшш. — погладил меня по голове Александр. — Там было так страшно... Кровь... Много крови... Я не успела... — сквозь всхлипывания твердила я. — Чшшш. Всё хорошо. — Ты живой!.. — Всё хорошо. Я здесь. Я рядом. — прижимая меня крепче к себе сказал Александр. У меня не было ни капельки сомнения в том, что я разговариваю с мужем. — Ты живой... Живой... Ты ведь никуда от меня больше не уйдёшь? — Нет конечно. Я всегда буду с тобой. — Ну всё. Семейство воссоединилось. А ты пораньше не мог воскреснуть? — спросила появившаяся невесть откуда свекровь. — Всмысле? — не поняла я. — Алёна, я тебе сейчас всё объясню. — Ага, знаем мы тебя! Как загнёшь... Короче, он нашёл свиток, от какого-то Маркуса. В нём было написано, что нужно сделать, чтобы получить бессмертие. Ну и, в общем, вот! Живой, как видишь! Это был всего лишь эксперимент. Ты, кстати, вроде как, тоже бессмертная теперь. — И об этом знали все, кроме меня? — Ну... Не совсем... — промямлил Александр. — Да! Это кстати, было ещё и твоей проверкой. Ладно, убедила! Верю я в твои чувства. И тут на меня напала злость. И я схватив ближайшую вазу швырнула её в мужа. — Ах ты скотина! Ну держись! — кричала я, швыряя вдогонку князю чем попало. Так ещё над моими чувствами никто не издевался! Я ему покажу бессмертную, счастливую жизнь!Скорбь
24 февраля 2018 г. в 22:12
— Алёна... — меня осторожно тронули за плечо.
Я подняла заплаканные глаза на свекровь.
— Пойди поешь. Ты ничего ещё не ела. Исхудаешь скоро... — она погладила меня по голове.
Впервые Ангелина Леоноровна так спокойно общалась со мной.
— Спасибо, я не голодна. — отмахнулась я возвращаясь в прежнее положение.
Весь день я просидела подле гроба, рыдая на груди у мёртвого мужа.
— Ты здесь до самых похорон сидеть будешь? — поинтересовалась свекровь.
Я сделала вид, что не заметила её замечания.
— Вы идите, а я ещё здесь немного посижу.
— Алёна, у тебя маленькие дети... — меня попытались отговорить.
— Они не нуждаются во мне... Никогда не нуждались... У них есть всё: кормилица, няньки, лекари...
— А как же Александра и Алексей? Они ведь уже большие, всё понимают...
Они нуждаются в твоей поддержке.
Как всегда, надавила на больное. Пришлось уйти. Это должно было отвлечь меня от мрачных мыслей.
Естественно, ничто не отвлекло меня от мысли о смерти мужа. Окна были завешаны тяжёлыми, мрачными шторами чёрного цвета. Казалось, стены замка скорбят вместе со мной, плача обваливающейся штукатуркой. Всё здесь напоминало мне о погибшем муже. С каждым углом в замке были связаны какие-нибудь события. Вот тронный зал(второе по напитанности воспоминаниями место. На первом была наша спальня), как сейчас вижу восседающего на троне Александра с голым торсом, а над его раненным плечом склонилась я...
Вот большая зала, где Александр играл мне рояле и учил играть меня... Вот та самая столовая, в которую я так удачно несколько лет назад влетела на метле...
Его больше нет рядом со мной. И не будет. Он больше никогда не скажет мне «доброе утро», никогда не упомянет моё имя всуе, никогда не возьмёт за руку, никогда не накричит, никогда не утешит, мы больше никогда не поссоримся и никогда не помиримся... Он никогда больше не обнимет и никогда не скажет о том, как сильно любит меня... Я уже не смогу полюбить другого.
Мимо прошёл Шурик. Боже, как он похож на Александра! За что мне это наказание! Истерический приказ не попадаться мне более на глаза, вырвался из моих уст. Меня послушались.
Очередной обход замка по всем этажам. Сколько я так ходила? Не знаю. Ступенька, вторая, третья, закружилась голова, в глазах потемнело, падение.