***
С самого начала утра небо затянуло огромными чёрными тучами. Пахло свежестью, изредка дул холодный ветер, но дождь так и не срывался. Деревья вяло наклонялись по направлению ветра. Казалось, они устали от неприлично затянувшейся паузы и с нетерпением ждут наступления дождя. Ждала и почва, потрескавшаяся от засухи ещё в прошлый вторник. Последняя неделя августа… Как ничтожно мало… Как, надо отметить, быстро летит время. Даже осознавая свою бессмертность времени всё равно не хватает. Да и бессмертность наша немного фальшивая, работает только в пределах Трёхгории. Чуть дальше границы мы снова становимся смертными. Стоит только выпустить в мою сторону огненный пульсар и я распадусь на части… В начале осени, Александр уедет расширять невидимые границы совместного бессмертия и я вновь останусь одна. Что же будет дальше? Не знаю… Сидя на уютном балконе я нехотя пила с Катериной кофе. Сверху был отличный обзорный вид на всю призамковую территорию. Младшие дети мирно спали в своих кроватках, старшие — Александра и Алексей резвились в саду под присмотром нянек. Владимир — сын Виктора и Катерины мирно играл подле нас. Катерина места себе не находила, если его не было рядом и не доверяла своё чадо слугам. Вдруг, всё затихло. Где-то вдалеке ударила молния, следом пронёсся раскат грома. Потом ещё одна, но уже ближе. Снова гром. Электрические разряды приближались с неимоверной скоростью и каждый раз сопровождались наступающим небесным звуком конских копыт. Деревья зашелестели чаще, словно барабанная дробь, выжидающая чего-то зловещего. Слуги мгновенно скрылись в стенах замка. Дети продолжали бегать по саду. И куда только няньки смотрят? — Дети, пора домой. — прокричала я. В ответ я получила лишь детский смех и, быстро удаляющиеся, маленькие босые пяточки. Я вновь повторила фразу. И вновь мою просьбу проигнорировали. Я не выдержала, встала с кресла и метнулась по ступенькам вниз, чтобы как можно быстрее поймать и отшлёпать маленьких проказников. Сердце бешенно стучало, будто предчувствовало что-то страшное. Оказавшись на улице я осмотрелась. Дети играли неподалёку. Выдохнув, я направилась к ним. Дорогу мне прегородил электрический разряд, ударивший где-то возле меня. Всё вокруг побелело. Тут же раздался оглушительный возглас грома, полил дождь. Крупные капли мигом намочили меня сног до головы. Постепенно, белый свет вокруг рассеялся и я увидела свою дочь в бессознательном состоянии. — Алекса! — прокричала я не услышав себя из-за гула стоящего в ушах и громко бьющегося сердца. Почти не думая я ринулась к девочке. Она лежала на сырой земле. Ветер развивал её длинные волосы в разные стороны, из-за чего она выглядела неживой. Она лежала в какой-то неестественной, неживой позе, отчего из глаз моих потекли слёзы. — Нет! Нет! Только не это! Алекса! Девочка моя! Нет! Очнись! Очнись дорогая! Пожалуйста! — кричала я над бездыханной дочерью. О Высший Разум, за что мне это? Почему ты забираешь у меня мою маленькую дочурку? Почему не даёшь мне быть счастливой? Почему это всё происходит?! Я крепко прижала к себе дочь и изо всех сил кричала в небо. Бессмысленное занятие… А что ещё может делать мать у которой отняли ребёнка? Со спины ко мне подбежал испуганный сын и обнял. Меня разрывало на части. То ли спасать Алексу, то ли успокаивать Лёшеньку. А как я спасу её? Что мне делать? Безысходность это очень страшно. Небо не любит меня. Я кричала бы долго, до хрипоты, но подбежавшие слуги отняли у меня дочь и унесли в замок. Промокшая до ниточки, я побежала за ними.***
Замок гудел. То здесь то там просизносилось имя «Александра». И все эти голоса твердели одно и тоже: «ребёнок одной ногой находится в могиле». Среди этого гомона ежеминутно можно было услышать отчётливый звук каблуков княгини Алёны, блуждающих то взад, то вперёд. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Разворот. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. И так снова и снова. Она блуждала рядом с комнатой, где лекарь «колдовал» над телом маленькой княжны. Мать не пускали вовнутрь, хоть она и сама была неплохим лекарем. И может быть она даже лучше, но в нервозном состоянии вряд ли смогла чего-то добиться. На эту же нервозность сослались, когда княгиня попросила находится рядом с дочерью и получила отказ. Вестей от врача не было. Напряжение в замке становилось всё больше и больше. Казалось, стены замка не смогут вытерпеть этого и в одночасье лопнут. Сердце княгини рвалось из груди. Внутри всё неприятно жгло и ныло, казалось, все те муки, что испытывает её маленькая дочь, она частично забрала на себя. Да ещё эти непрерывающиеся голоса слуг… Как же хочется вышвырнуть всех вон… Но она держится, держится из последних сил. Вскоре, в болтню слуг добавилось что-то новое. Они стали обсуждать, неподобающий статусу, внешний вид княгини. Да, она была всё в том же платье, в котором вместе с дочерью ещё несколько часов назад сидела в грязи. Ей было наплевать, на свой внешний вид и что о ней подумают, её голова была занята мыслями о дочери и что будет дальше. Княгиню в тот момент не волновало ничего, кроме здоровья своей драгоценной дочери. Хотелось плакать. Просто забиться в угол, поджать ноги к груди и разрыдаться. Это было бы признаком слабости. И она ни за что не позволит назвать себя слабой. И вдруг, голос толпы затих. Остались только отчётливый стук каблуков на втором этаже. Один, два, три… По лестнице поднимаются такие знакомые и такие родные шаги. Александр. Миновав лестницу он открыл ей свои объятья и она в ту же секунду бросилась к нему. Вот чего сейчас ей не хватало — поддержки со стороны любимого. Ей хотелось разделить с кем-то эти страшные часы. И сейчас, подобно маленькой девочке она прижалась к нему и тихо плачет на его плече. Она слышит его сердцебиение. Внешне, князь не показывает ни капли волнения, но сердце его выдаёт всё то, что он так усердно пытается скрыть.***
— Они не пускают меня к ней. — почти впиваясь ногтями в плечо мужа, сказала я. — Чшшшшш. — Я виновата… Я не усмотрела… Не уберегла… Прости… — сквозь всхлипывания пыталась объясниться. — Чшшшшш. Ни в чём ты не виновата. — ответил он успокаивающе поглаживая по спине. — За что нам это всё? Почему именно она? Почему именно на моих глазах? Почему всё так?! — вновь подкравшаяся истерика дала о себе знать. Казалось, я не говорю, а рычу, подобно тигрице. Нет, это даже не походило на рык. Какие-то странные, не типичные для живых существ звуки. Будто бы всё внутри рухнуло и душа улетела, но тело почему-то до сих пор функционирует. — Молчи… Просто молчи… Ничего не говори… — шептал Александр зарываясь руками в мои мокрые волосы. — Как теперь жить дальше? — смотря в потолок спросила я у образовавшейся тишины. — Перестань. — муж аккуратно взял моё лицо в руки и посмотрел мне в глаза. В то время, как в его глазах я увидела то потухающее, то разгорающееся пламя. — Мы вылечим её. Слышишь? Она будет жить. Обещаю. Вот именно за это я его и люблю. В любой ситуации, какой бы она плохой не была, он обязательно найдёт способ уйти от проблемы, чего бы это ему не стоило. — Вы можете пройти. — раздался голос лекаря за моей спиной. Я резко обернулась и зашла в комнату. Комната была небольшой. Окна занавешены тяжёлыми шторами синего цвета, из-за чего свет сюда практически не проникал. Комнату освещали две прикроватные свечи, отчего в ней царила мрачная атмосфера. Из мебели здесь был лишь небольшой шкаф на котором расположились всяческие медицинские принадлежности и лекарства, стул, на котором устроилась я и кровать с балдахином. Дочка лежала неподвижно. На её белом лице не было привычного мне румянца, наоборот, оно теперь отдавало зеленцой. Лоб её был накрыт мокрым, странно пахнущим полотенцем. Казалось, она не дышит и лишь лёгкое, едва заметное дрожание ресниц указывало на то, что девочка была жива. Я взяла дочь за руку и поцеловала её прямо в шрам, оставленный молнией. Александр о чём-то разговаривал с лекарем на каком-то непонятном языке, что невозможно меня выводило из себя. И вдруг, на чистом международном языке лекарь выдал: — Боюсь, не выживет. — из глаз моих потекли слёзы и я сильнее прижалась к ладони Алексы. — Слишком сильный электрический разряд прошёл через неё. Следов от молнии было около восьмидесяти процентов. Мне удалось устранить около тридцати. Организм молодой, неокрепший, да и магический дар отсутствует… Навряд ли она оправится от этого. С каждым его словом мне становилось всё хуже и хуже. Истерика подкатывала к горлу и когда я уже не могла слушать дальше этот приговор, то сдерживаясь из последних сил, чтобы не зареветь навзрыд, я приказала: — Пошёл вон отсюда!!! — Что простите? — Вон! — резко развернувшись к обнаглевшему лекарю рыкнула я и он, откланявшись, удалился. — Алёна… — протянул князь. — Оставь меня, я справлюсь. — отрезала я и муж спокойно вышел из комнаты. Я осталась одна, наедине со своими мыслями. Она умрёт. Умрёт, потому что не хватает жизненных сил. У неё не проснулся магический дар. И уже не проснётся никогда. Она не выживет без магии. И на этом моменте в моей голове проснулась гениальная мысль. Мне нужно передать дар дочери и тогда она выживет, но не выживу я. Хотя… Здесь же работает бессмертие. Может быть мы обе выживем, но тогда у меня не будет больше колдовских способностей. Выбирать между дочерью и магией… Было бы дико, если бы я выбрала магию. Но с другой стороны, магия дала мне очень многое и отказываться от этого… Ну вот кем бы я была без магии? Обычным лекарем… Нет, всё-таки придётся отказаться от магии. Ради любви. Ради семьи. Ради дочери. Дождь всё так же льёт за окном. Всё так же бьют молнии. Да… это усугубляет ситуацию. Заклинание под воздействием электрического разряда может подействовать непредсказуемо. Оно может убить нас обоих. А может кого-то одного. Или оставить обоих в живых, но без магии или наоборот с магией. Но скорее всего пострадает весь замок. Чтобы этого не произошло, мне придётся сплетать параллельно два заклинания. Придётся раздваивать сознание. Это безумно трудно. Но труднее будет снова соединить их. Эх… Была не была… Я встала напротив кровати, закрыла глаза и начала представлять, как моё астральное тело потихоньку разделяется на две половины. Сначала ноги, потом туловище, руки, голова. Вроде бы получилось. Теперь одна рука сплетает заклинание защиты, вторая заклинание отречения и дарения магического дара. Очень сильно болит голова. Всё кружится. Ещё вдобавок начинает тошнить. В раздвоенном сознании слишком много мыслей, которые меня отвлекают. Не могу справится. Забываю одно из заклинаний. Отвлекаюсь на одну из мыслей. Забываю про оба заклинания. Теряю зрение, ан-нет падаю в обморок, на чьи-то крепкие руки.