***
— Тебе плохо не будет? — следя за тем, с какой скоростью я поглащаю принесённые пирожки, спросил муж. Я промычала что-то невнятное. Он лишь улыбнулся в ответ. — Так когда ты говоришь у меня резерв восстановится? — прожевав пирожок спросила я накидываясь на огромное яблоко. — Через неделю точно восстановится. Одного понять не могу, каким образом вы обе остались живы, если не было шансов на выживание? — Не бери в голову. Всё же хорошо закончилось. И дочь жива и магия при мне. И, кажется у Алексы скоро откроется дар. Надо будет обезопасить замок, а то разнесёт всё к лешему. Я надкусила поочередно два яблока и смачно ими захрустела. — Да перестань уже есть, ночь на дворе. — Тебе жалко для меня еды? — Мне фигуру твою жалко. — Можно подумать, я когда-то была толстой. Меня даже после родов не разнесло. Так что нечего мне указывать. Или тебя что-то не устраивает? — встав на постели в грозную позу спросила я подняв одну бровь. — Не устраивает. — И что же? — Ночнушка. Она тебе не идёт. Была бы она чуть покороче… А лучше вообще без неё. Я встала и вышла за дверь. — Что ты задумала? — Сейчас узнаешь. Я приблизилась к перилам и опустив взгляд вниз, где сновали слуги начала свою речь: — Минуточку внимания! Вашему князю, по совместительству моему мужу, не пришлась по сердцу моя ночная сорочка. Посему я — княгиня-матушка, решила подарить одной из вас сей предмет раздора. — ночнушка показательно была снята и брошена вниз, к слугам, — Также, спешу изъявить вам волю княжескую, — продолжала говорить я несмотря на то, что я осталась в неглиже, — принести мне сейчас же наикрасивейшую ночную сорочку и покороче. — улыбаясь закончила я. Мужчины, коих было внизу около двух десятков, пытались изловить медленно спускающуюся ночнушку. Когда ночнушка была поймана старой, но шустрой поварихой, все немного опечалились, но, заметив моё обнажённое тело слегка прикрытое перилами, сразу заулыбались и уже стремились наперегонки доставить мне новую сорочку, которую уже несла проворная девчушка шестнадцати лет — Алинка. Наблюдая за тем, как мужики соревнуются между собой мне стало смешно и я захохотала. На мой смех прибежала Ангелина Леоноровна, укоризнено посмотревшая на меня снизу вверх, впрочем, как и вся остальная половина женского пола. Я приветливо помахала ей ручкой. Она фыркнула и скрестила руки на груди. Вскоре, сорочка была доставлена Алинкой. Молодец девчонка, в последний момент у старого жирного ключника вырвала её. Я, под общие вздохи и укоризненные взгляды, надела праздничную кружевную ночнушку чуть прикрывающую бёдра и послав воздушный поцелуй всем мужчинам и помахав ручкой великой княгине, развернулась и пошла обратно в комнату. — К чему этот спекталь? — рыкнул на меня князь. — А что такое? Тебе не понравилось? — охнула я, прикинувшись дурочкой. — Конечно нет. Разделась перед всеми мужиками. Ты с ума сошла? — Сам просил заменить ночнушку, вот я и позаботилась о том, чтобы воля твоя была исполнена. — Не подобает княгине так вести себя. — Тебя когда-то волновали правила приличия? Да брось ты, всё равно же память им сотрёшь… Завтра они не то что это, как мать родную звать забудут. — А если не сотру? — Сотрёшь… Нельзя же помнить дворовым мужикам и бабам, как их господа… — я наклонилась к его уху и прошептала не совсем приличное предложение. — Ты предлагаешь сделать это на виду у всех? —Да, ты совершенно прав. Пойдём… — я взяла его за руку, он поднялся с кресла и первый вышел из комнаты. Я отпустила его руку и сделала вид, что иду за ним, но на самом деле осталась в комнате, захлопнула дверь и закрыла её на ключ. — Доброй ночи дорогой! — насмешливо отозвалась я и пошла спать. Так тебе и надо кащей бессмертный. Будешь знать, как указывать на несуществующие недостатки жены.Спектакль
2 июня 2018 г. в 22:06
Я очнулась от слепящего глаза солнца и дикого желания пить. Перевернувшись на левый бок и не открывая глаз вытянула руку вперёд пытаясь нащупать хрустальный графин. Вместо этого нащупала чью-то тёплую руку и моментально разлепила глаза. Катерина испуганно охнула.
— Напугала. — облегчённо выдохнула она и протянула мне серебряный кубок со странным отваром. Я недоверчиво приняла его, поднимаясь на локте и понюхала содержимое кубка. Там оказался обычный ореховый отвар для восполнения энергии.
— Готовил кто? — прежде чем выпить спросила я.
— Пей давай, не будет тебе плохо.
Я настороженно сделала пару глотков и убедившись в съедобности отвара допила до дна.
— А по конкретнее? — возвращая кубок уточнила я, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
— Лекарь новый. Кто ж ещё?
Неожиданно в голову вернулись последние воспоминания, от чего неприятно зажгло в области сердца.
— Александра! — вскрикнула я пытаясь подняться с постели.
— Чшшш, — вернула меня обратно Катерина, — успокойся.
— Нет. Что с ней? Сколько дней прошло с того момента? Да что ты мне эту дрянь под нос суёшь? — отплёвываясь от подсунутого Катериной снадобья, по вкусу похожего на «здоровый сон», рявкнула я. — Ответь хоть на один вопрос! — сильно вцепилась в руку подруги.
— Александр, Виктор, господин лекарь! Да кто-нибудь! Помогите! — закричала она.
— Ненормальная что ли? Ты чего раскричалась? Да выпью я эту болотную жижу, ты только скажи, что с Алексой!
На крики подруги столько народу сбежалось… Сначала в комнату влетела рядом дежурившая стража в лице двух невысоких, полноватых близнецов с топорами наперевес. Вслед за ними прибежал дворецкий со съехавшим набок париком. Потом парочка сплетниц служанок, уборщица, воинственно зажав в руке деревянную швабру украшенную наигрязнейшей половой тряпкой, заспанный Сенька, одним рывком оказавшийся у меня на коленях, а завершали сию процессию наши доблесные мужья, ведущие пьяного лекаря, обхвативши его за руки с обоих сторон. Все они укоризненно смотрели на нас.
— Расходимся господа любезные, никто никого не убивает. Концерт отменяется. Приносим свои извинения. — сказала я первое, что пришло в голову.
Слуги непонимающе переглянулись между собой.
— Оглохли что ль? А ну пошли вон отсюда и дверь за собой закройте! — рявкнул Сенька.
Ослушаться никто не посмел. Откланявшись, прислуга покинула комнату. Дверь бесшумно закрылась. Сенька встал с кровати и рявкнул:
— И нечего барские разговоры подслушивать. А ну отошли все от двери.
В коридоре послышались удаляющиеся шаги. Вот и славно.
— А этого почему не выпроводили? — кивнув в сторону лекаря поинтересовался кот. Лекарь при этом оскорблёно фыркнул.
— Этот — хозяйку твою от бешенства лечить будет. — ответил Виктор. Господин лекарь при этом радостно крякнул.
— Да это не меня, а жену твою лечить надо. Раскричалась без повода. Подумаешь, за руку её взяли и вопросы стали задавать. Адекватно реагировать надо. — скрестивши руки на груди обижено пробормотала я, но так, что услышали все.
— Уберите лекаря, вряд ли мы добьёмся от него чего-то вразумительного в таком состоянии. — вступилась Катерина ничуть не обидевшись на меня. Лекарь в ответ показал ей не очень приличный жест.
— Ничего, перестрахуемся лишний раз. Тем более, что Александр отрезвлять умеет.
Лекарь заметно посерьёзнел.
— Чего перестрахуемся-то? Вы мне скажите, что с дочерью и всё. — буркнула я, но немного подумав, сама ответила на свои вопросы. Алекса умерла, вот они и боятся моей реакции. Думают психовать начну, вот и притащили этого пьянчугу.
Закрывши глаза, чтобы не заплакать я отвернула голову в сторону и тихо, спокойным голосом спросила: — Сколько я была без сознания?
— Четыре дня. — коротко ответили мне.
Я взялась за голову.
— Вы уже похоронили её, не так ли? — всё также, не открывая глаз спросила я.
Тихо скрипнула дверь и в комнате раздался звук маленьких шагов. Я поспешно открыла глаза.
— Александра! — кинулась я в объятия к дочери. — Девочка моя… — приговаривала я целуя ладошки, на которых совсем не осталось шрамов от электрического разряда.
— Мама, не плачь. — успокаивающе погладила меня дочь, а я ещё сильнее расплакалась крепко прижав её. — Папа, сделай хоть что-нибудь, она сейчас затопит весь замок.
Александр лишь сдержанно улыбнулся. Неразговорчивый он какой-то сегодня.
— Ты посмотри на неё… И не стыдно тебе, Сань? Мать тебя от смерти спасла, а ты чушь какую-то несёшь. — возмутился Сенька.
— Ну не плачь же ты. Не к лицу тебе вовсе. — не обращая внимание на замечание, сказала Алекса.
— Не буду. — улыбнувшись, поцеловала снова румяную щёчку маленькой княжны.