мы рождены больными.

Автобус трясся по дорогам Питера, заставляя внутренние органы отправляться в состояние невесомости. Юлик вглядывался в пыльные окна жестяной банки на колёсах, пытаясь уловить нужную остановку огромного города. Пальцы сжимали край сиденья впереди, дабы не рухнуть, а глаза выискивали любые признаки того, что стоит выйти. — Остановите, пожалуйста. Заднюю откройте, — со всей мощью выкрикнул парень, вылетая прочь из душного пекла сомнительных ароматов, когда увидел знакомые черты лица в толпе у остановки. Рюкзак с объективами и зеркалкой неприятно тянул плечи, ерунда мало волнует. Впереди Старкон и важные встречи. Встреча, скорее. Удивительное чувство исключительности, ровесники мажут лица косметикой, гамают в Дотан и снимают летсплэи. Варятся в котле идиотства и дурного вкуса, ты — на правах исключения. Знакомые за двадцать или около того, люди взрослые: тридцатилетний Кадавр, Думкин двадцати шести лет, двадцатисемилетний Ларин. Диму заметил с мизерным числом подписчиков, тот ещё не играл рьяно скептика, что заврался себе. Сейчас остались секунды до решающего столкновения. Онешко распихивает людей вокруг, пробиваясь сквозь толпы зомбяков, идущих на работы-универы. — Скетчер здесь, — чужие руки сжимают рёбра, становится сложно дышать. Ларин как всегда выскоблен из перфекционизма: пиджак на подтянутом теле, ухмылка и гортанная картавость. — Не говори о скетчах так громко, ещё народ отпиздит меня, — Юлик старается шутить, быть тем, кем является на видео и стримах. ЧуднЫм пареньком, снимающим короткие ролики о шлюхах и задницах. — Молоко вот тут, — Дима тычет рукой чуть выше губ, проходится лёгким движением по верхней, — не обсохло, а иногда от тебя нецензурную тираду похлеще Нифёдова с “вилками—хуилками” услышишь. — 15 лет — не приговор, да и завтра уже 16 — шаркает по гравию найками, лишь бы не смотреть на Диму. Он любит принижать людей за любой признак, только бы угодить в цель, высшую слабость. — Разве я сказал, что это плохо? Питер Пэн, пользуйся благами беззаботности и паразитированием на шеях родителей, — Дима указывает головой на узкую улочку между домами напротив, они неспешно направляются в глубь трущоб Питера. Разговоры идут отлично, будто нет пропасти в 12 лет, жизненный опыт и интересы. Ларин живёт в шикарной квартире, на которую тратит огромные деньги с Ютуба. Люди верят в наркозависимость, кокаин и ЛСД. На остаток средств после оплаты аренды не хватило не только на дозу элитных веществ, но и на отвратный каннабис. Юлик смотрит на старинные вещи вокруг, касается с осторожностью, будто на пробу, стараясь не сломать. — Ютуб — это река, а рыба — аудитория, — доносится из кухни, Дима сосредоточенно вглядывается в камеру, загоняя метафору о ловле и популярности в Ютубе. Серьёзное лицо, устойчивая зрелость и уверенность — нечто пробирает Юлика до костей, когда долго думает о Ларине, о незначительных диалогах или коротком тёплом прикосновении час назад, пальцах рук, задевших губы. — Ну и херня вышла, — Дима склонил голову над фотоаппаратом, софтбоксы придают бледное освещение развернувшейся сцене деталей, явственно очерчивая зыбкость положения нынешних вещей. Сутулые плечи, нахмуренный лоб, собранность. Парень смотрит и находит только противоположность себя — гиперактивного, улыбающегося на всю ширину, простого подростка без сформированных принципов и особых загонов. — Юлик, ты слышишь? Хьюстон, приём, — задумчивость сыграла плохую шутку. Онешко приподнимает вопросительно брови, пытается вернуть мысли в строй. — Что? — на короткий вопрос хватает всего воздуха в лёгких. — Какие у нынешних детей хреновые способности к концентрации, — вновь глумится, ходит на ножах. Чуть сильнее, заденет. — Я отвлёкся, — бубнит тот, отпивая кофе без сахара из огромной чаши, бродит глазами по мебели вокруг, подмечает различия цветовой гаммы штор. Нужно отвлечься. — Давай снимешь видео на фоне фэшенебельной кухни и в моём костюме. Рубашка и пиджак висят на Юлике мешком, подчёркивая подростковую субтильность тела. Ларин аккуратно застёгивает верхнюю пуговицу рубашки, напоминая о возрасте, пусть негласно. Перед освещением и пристальным вниманием Димы приходится перезаписывать многие моменты. — И писклявым голосом спрашивает: “Юлик, когда новые скетчи?" После они монтируют материал, запивая ночные минуты кофеином. Первые комментарии появляются под видео довольно быстро. “Школьник у Ларина в гостях. ШОК. 18+”, “Юлика мамка отпустила”. Парню нравится читать комменты вслух, откровенно проигрывая с особо экзотических наборов слов. Дима изредка хмурится, слушая дрянь Ютуба. Спит Онешко в гостиной, ожидая новых событий, научных штук на Старконе и испытывает тянущее чувство внизу живота, когда думает: он пробудет здесь ещё несколько дней.