Там, где живут мысли

Du willst gehen, ich lieber springen Wenn du redest, will ich singen Du schlägst Wurzeln, ich muss fliegen Wir haben die Stille um uns totgeschwiegen Wo ist die Liebe geblieben? Ich fühl' mich jung und du dich alt So fallen wir um, uns fehlt der Halt Wir müssen uns bewegen Ich bin dafür, du dagegen Wir gehen auf anderen Wegen*

Прошло несколько недель с тех пор, как Сой и остальных капитанов выписали из больницы, и было сразу же предложено организовать похороны всех тех, кто пал на войне. Ей казалось, что после смерти Йоруичи горе обрушится на неё потоком горьких слез и бессонных ночей, бессвязных рыданий и разорванного в клочья самообладания, но её удивила та покорность, с которой её разум и сердце приняли смерть бывшей наставницы. Хоронили её в Сейретее, во дворе огромного фамильного поместья дома Шихоин, где собрался весь Готей 13 во главе с недавно назначенным Главнокомандующим. Церемония длилась недолго, она началась рано утром и сейчас уже подходила к своему логическому завершению. Капитан второго отряда смотрела на возвышение, на котором во всём великолепии белых цветов лежала её наставница. Глядя на неё, Сой Фонг не ощущала ничего, кроме пустоты в том месте, где у людей находилось сердце. Это ничего не значит. Всего лишь официальная церемония, чтобы отдать должное последней главе клана Шихоуин. Для неё всё закончилось уже тогда, в Уэко Мундо, когда она стаяла поражённая, не в силах отвести взгляда от дыры в груди любимого командира. Она не плакала. Возможно позже, когда она вернётся к себе, туда, где всё наполнено кричащим одиночеством, и поймёт, что что-то в её жизни опять изменилось, что-то оторвалось и потерялось навсегда. И тогда она позволит себе разжать кулаки и выдохнуть, и комнату наполнят громкие рыдания, которые не стихнут до самого утра. Но это потом. А сейчас её разум абсолютно чист, в нём отсутствует какое-либо подобие мысли, и Сой Фонг смотрит в хмурое серое небо, подставляя свое лицо под капли дождя. Когда церемония заканчивается и капитаны начинают расходиться по казармам, Сой Фонг сидит под навесом и хмуро наблюдает, как капли дождя скатываются с белых цветов, которыми устлано тело последней главы клана Шихоуин. Она улавливает движение справа от неё и оборачивается. Ничего. Шунпо, проносится где-то на задворках сознания, и она резко переводит взгляд обратно. Киске. Он стоит, скрючившись в какой-то неестественной позе, и смотрит на труп любимой женщины, пока бинты на его голове пропитываются каплями дождя. С его волос стекает вода, и ему явно холодно в одном косодэ и хакама в этот промозглый осенний день, но он продолжает стоять, вглядываясь в знакомые черты. Так они и провожают Йоруичи в последний путь: Киске – стоя, совсем рядом с ней, Сой Фонг – сидя, в нескольких метрах от неё. Они молчат, не глядя друг на друга, позволяя тишине высказать всё то, что не сказали они. Сой Фонг не знает, сколько проходит времени, прежде чем он переводит взгляд на неё. Может час, а может и два. А может, и целый день. Пока он медленно приближается к ней сквозь пелену дождя, чуть прихрамывая на правую ногу, её настигает осознание того, что с Урахарой её больше ничего не связывает, ведь единственный человек, небезразличный обоим, теперь мёртв. И без этого звена их цепь оказывается разорванной. Она упивается этой мыслью, понимая, что один из важнейших этапов её жизни теперь закончен, и начинается другой, не предвещающий ничего, кроме одиночества. Но когда она ощущает его пальцы в своих волосах, чувствует тепло почти вплотную приблизившегося к ней тела, у неё перехватывает дыхание и из головы вышибает последние мысли. Она медлит, боясь шелохнуться, боясь потерять это внезапное ощущение чужого тепла. И когда его озябшие пальцы скользят по её щеке, она нервно сглатывает и смотрит наверх. Встречает его взгляд. И понимает, что пропала навсегда. «Господи, если ты есть, молю, облегчи страдания этого несчастного человека! Помоги ему забыть всё то, что с ним произошло!», - думает Сой Фонг, глядя в эти пустые бездонные серые глаза. Мысли, которые вышибли прикосновения этих ласковых рук, разом вернулись назад, и ей кажется, что её маленькое хрупкое тело не выстоит под их натиском. Её захлёстывает бесконечная жалость к этому несчастному человеку и стыд за ненависть к нему. Она словно рыба, смотрит на него, не мигая, открывая и закрывая рот, силясь в первый раз в жизни сказать слова утешения, но ничего не происходит. Звука нет. С её губ сходит только хриплое дыхание, и она понимает, что плачет, лишь когда он большим пальцем смахивает слезу с её щеки. Он продолжает держать её маленькое личико в своих руках, и на долю секунды, одурманенная его внезапной близостью, она прикрывает глаза и глубоко вдыхает холодный осенний воздух, только чтобы пропустить момент, когда его губы накрывают её. Он целует её нежно и почти… с любовью, и от этого слёзы начинают течь ещё сильнее. Полностью шокированная, она неосознанно хватает его за ворот косодэ и притягивает ближе. Но поцелуй, начавшийся столь внезапно, столь же внезапно и заканчивается, Киске уходит, предварительно потрепав её по волосам и накрыв не пойми откуда взявшимся тёмно-зелёным хаори. А она продолжает рыдать как маленькая девочка и уже не смахивает слёзы, потому что их слишком много. И ему невдомёк, что она оплакивает не своего падшего наставника. Она плачет по нему. Эти слёзы целиком и полностью его, все, и до последней капли. Ей хочется кричать, потому что она никогда в жизни не испытывала такое количество эмоций сразу. Она чувствует злость, боль, разочарование, отчаяние, стыд и, впервые в жизни, неописуемую благодарность и нежность к этому мужчине, и всё это одновременно. Ей кажется, что в её маленькой грудной клетке бушует ураган, готовый в любой момент разорвать её тело на части. Захлёбываясь от эмоций и проглатывая не родившийся в горле крик, она обессиленно облокачивается на деревянный столб и продолжает плакать. * Andreas Bourani "Auf anderen Wegen"