Там, где живут мысли

Она чувствует, что в ней что-то меняется. Все, что было произнесено в бесконечных ссорах, все угрозы и оскорбления, сказанные этому человеку в дурацкой полосатой шляпе, теперь казались ей такими глупыми и банальными, что хотелось задохнуться от безысходности. Он знал, он с самого начала знал. И когда она говорила ему, что ему никогда не удастся заполучить ЕЁ госпожу, он уже тогда всё знал! ОНИ знали! Да как они могли так над ней посмеяться?! Следуя за бесконечным потоком мыслей, в ней что-то надламывалось, разъезжалось и норовило разбиться на куски. Она могла поклясться, что слышала треск в глубине своего маленького худенького тельца. Это что-то трещало по швам, не хотело уползать и норовило остаться, но Сой отчётливо понимала, что что-то менялось. После этого дня она больше не сможет воспринимать его как простое назойливое насекомое, которое можно прогнать простым взмахом руки. Теперь Урахара Киске казался ей неотъемлемой частью её госпожи, её жизни, и эта страшная мысль переворачивала привычный мир маленькой девочки вверх дном. Она задыхалась, отчаянно пытаясь ухватиться за остатки надежды, которые призрачно таяли у неё на глазах. Пыталась, но не могла. Надежды больше не было. Её сожрало всепоглощающее чувство ненависти и пустота, оставшаяся в сердце. Позже, наблюдая за их бесконечными переглядываниями во время собраний, за той страстью, которая плескалась в их глазах, она в который раз спрашивала себя, как она могла быть такой наивной, чтобы абсолютно ничего не замечать. Постоянный ночные отлучки Йоруичи, тёплая улыбка на губах Киске, когда он спрашивает, куда подевался капитан второго отряда и ответы Сой, пресные, по вкусу напоминающие бумагу, как-то внезапно стали частью её реальности. Она прекрасно понимала, что так не могло продолжаться вечно, что однажды они устанут от её общества, от её возможно навязчивой дружбы, и захотят мира только для них двоих. И однажды они упорхнут от неё, словно от оков. И с каждым днём ей хотелось этого немножечко больше.